Краткое содержание чуковский живой как жизнь за 2 минуты пересказ сюжета

От этой книги сожаление у меня только одно — ну почему же, почему я так поздно ее прочла? А по собственной глупости только. Меня сбило с толку название — «Живой как жизнь».

Оно каким-то поразительным образом вызвало в моем пионерско-комсомольском прошлом ассоциацию с «живее всех живых» — так Маяковский говорил о Ленине. И случился перенос: я решила, что и «живой как жизнь» — это он же, Ленин.

В придачу автор — Корней Чуковский — был современником вождя, так что вполне мог о нем написать. Но книга не о Ленине, хотя там ему уделено достаточно места.

О чем книга

Вернее даже сказать — о ком. Она — о языке — «живом как жизнь». А раз язык живет, то он постоянно движется, меняется, течет, обновляется. И значит, как всякий живой организм, может болеть. 

Вот как раз болезни — заразные и приобретенные, хронические и затяжные — исследует в своей книге Корней Иванович Чуковский. Как доктор слова, он подробно разбирает недуги языка. Обстоятельно объясняет, с какими из них можно жить, приспособиться. Какие, как насморк, пройдут сами, и не стоит на них обращать внимания. А какие надо лечить хирургическим путем, только ампутацией. 

Об авторе

Мне кажется, ничье детство не обошлось без Корнея Чуковского. Известный и любимый всеми писатель, сказочник, автор «Мухи-Цокотухи», «Доктора Айболита», «Мойдодыра», «Федориного горя» — кто ж его не знает?! 

Чуковский всегда интересовался словом как началом всех начал, изучал его, бережно и трепетно обращался с ним. Во всех своих произведениях, будь то сказки, научные монографии, дневниковые записи, литературоведческие изыскания, воспоминания о современниках или переводы, — везде он со вниманием и нежностью относился к слову. 

«Живой как жизнь» — главная книга Чуковского, посвященная горячо любимому им русскому языку. По признанию внучки Корнея Ивановича — Елены Чуковской, он шел к этой книге всю жизнь. Она увидела свет в 1962-м, в год 80-летия автора. 

Не устарела ли идея книги

Сам Корней Иванович назвал книгу разговором о языке. И это действительно так. Потому что она — не монолог автора. А именно — разговор. Живой. Там слышны голоса  лингвистов, писателей, читателей.

Стараясь быть максимально объективным, автор приводит много высказываний языковедов, дает выдержки из научных статей, книг, писем обычных людей.

Благодаря этому книга сама стала живой, она задышала и зазвучала многоголосием. 

Разговор этот актуален и сегодня. Потому что основная болезнь языка — бюрократизм. И спустя 57 лет после написания книги она, увы, не изжита, а существует себе и процветает. Чуковский назвал такой уродливый язык канцеляритом. Несмотря на то, что он, по слову Достоевского, «тощий, чахлый и болезненный», однако ж оказался поразительно живучим. И окружает нас, распространяя миазмы.  

Очень показательно, на мой взгляд, что книжка переиздавалась 10 раз! Я читала почти раритетное издание — 1968 года. Это толстая книга, объединяющая под своей обложкой два произведения — «От двух до пяти» (филологический сундук с драгоценностями ребячьего языка и мышления) и «Живой как жизнь». Тираж ее был 100 000. Цена — 1 руб. 19 коп.

1962 г.
1963 г.
1966 г.
1966 г.
1968 г.
1982 г.
1990 г.
2001 г.
2014 г.

Для кого эта книга  

Любите ли вы слово так, как люблю его я?! Если да, тогда это книга точно для вас. Вообще она для всех, кто пользуется словом. Для пишущих, читающих, говорящих. Для нас то есть. Она — учебник, как научиться слышать слово. 

Но особенно полезной может оказаться для тех, кто работает со словом — лингвистов, учителей, писателей, редакторов, журналистов. Пишущие люди — пожалуй, первые, к кому обращен разговор о «Живом как жизнь» Корнея Чуковского.

О чем разговор?

Книга состоит из 10 глав. И все они, как медицинский языковой справочник, — о болезнях. Но в отличие от сложной врачебной терминологии это исследование доступно любому.

Написано живо, с юмором, доходчивым и эмоциональным языком. Ты просто с головой погружаешься в разговор, слушаешь, внимаешь каждому слову.

И очень хочется участвовать, разговаривать, рассказать, прям чешется встрять: «слушайте, а вот у нас»…

Ну что, познакомимся с диагнозами. Пройдемся по главам.

Глава первая. Старое и новое

С самого начала Чуковский рассуждает о том, как приходят в наш язык новые слова. Откуда они берутся, кто их приносит, как они приживаются и все ли приживаются. Ворчит о словах-новичках, с которыми бывает трудно примириться людям старшего поколения.

Так, он вспоминает прошлый (а для нас уже позапрошлый) век, когда, например, князю Вяземскому низкопробными, уличными казались слова бездарность и талантливый.

А слова факт, результат, ерунда повергали в ужас представителей тогдашних былых поколений.

Впрочем, что там прошлый век. Сам автор вспоминает, как «был возмущен, когда молодые люди, словно сговорившись друг с другом, стали вместо до свиданья говорить почему-то пока».

Удивило, какие метаморфозы претерпевает язык, как болезненны для чуткого уха бывают его мутации. Но что бы сказал Корней Иванович на сегодняшние прощальные досвидос, чмоки-чмоки, давай, на связи?

Однако Чуковский не педант. Новые слова хоть и коробят его поначалу, все же писатель старается, терпеливо сам себя уговаривает на то, чтобы принять новичка. Ну, не Бармалей же он в самом деле. Он хочет быть добрей.

Надеется, что стерпится — слюбится.

Со временем примется это «пока» в смысле «до свидания», и «запросто» в смысле «без всякого труда», и «я пошел» в смысле «я ухожу», и «зачитать» в смысле «огласить одну или несколько официальных бумаг на каком-нибудь собрании». 

Читая «Старое и новое» полувековой давности, можно его сравнить с  сегодняшним, новейшим, временем и увидеть, как изменился язык. 

Ох, слышал бы Корней Иванович сегодняшние лайфхаки, сабжи и хайпы, ему бы дурно стало.

Глава вторая. Мнимые болезни и подлинные

О, это любимая моя глава. В ней автор в числе прочего рассказывает биографии слов (кавардак, семья например, откуда пошли, ни за что не догадаетесь).

Показывает «пути и перепутья, по которым приходилось брести иному старинному русскому слову, покуда оно не нашло современного смысла».

Из этого вновь становится очевидным, что язык никогда не стоит на месте. Он живет, растет, движется.

Сегодня понятно, что зачастую расстраивался Корней Иванович напрасно. Многие его опасения не оправдались, чуждые слова не прижились. И таким образом подтвердились мысли Чуковского о великой способности языка противостоять напору бесчисленного количества новых оборотов и слов. Язык живой и «полный разума». Он  в состоянии сам решить, что ему изгнать, а что принять и усыновить.

Глава третья. «Иноплеменные слова» 

В этой главе Чуковский задается вопросом: всегда ли так уж плохи иноязычные слова? И должны ли они быть изгнаны? 

И далее идет преинтереснейшее перечисление слов, которые пришли к нам из разных языков. Здесь вас, как и меня, могут поджидать открытия и сюрпризы. Потому что мы или не знаем, чьего роду-племени сии слова, или забыли, давно принимая этих «понаехавших» за своих. 

Сказать по правде, после прочтения этой главы мне стало легче смириться со сниппетами, лендингами, дискрипшенами, лонгридами, дедлайнами, тайтлами, брифами. Мне уже не хотелось всякий раз кричать: «Стойте.

Скажите по-русски! Зачем же такое засилье иностранщины?!» И как знать, может, вскоре про смысл «удаленной работы» я кому-то буду объяснять, что это — фриланс по-русски.

Ну, совсем как в одной из юмористических историй, приводимых Корнеем Ивановичем:

Краткое содержание Чуковский Живой как жизнь за 2 минуты пересказ сюжета

Глава четвертая. «Умслопогасы»

В четвертой главе под таким смешным названием Чуковский говорит о полосе в жизни русской разговорной и письменной речи, когда случились массовые сращения слов. Произошло это, пишет Чуковский, в порядке самодеятельности масс.

Краткое содержание Чуковский Живой как жизнь за 2 минуты пересказ сюжета

Уморительность этой эпидемии порой доходила до уродливости. И было понятно, что, например, шкрабы как новое обозначение школьных работников не могут прижиться в мудром и живом русском языке. Поносилась эта одежка несколько сезонов и ушла в утиль. 

Ну, а мне опять же хотелось пожаловаться Корнею Ивановичу, поплакаться ему в жилетку, как же меня коробят, а порой и возмущают нынешние уродливые сокращения — здр, пжл, спс.

И за язык обидно, хоть я и надеюсь, что он избавится от этого наносного мусора. И невольно меняется отношение к тому человеку, кто употребляет эти обрубки в письменной речи.

А уж про матерную ругань в ней и говорить не хочется. Больно от нее.

Глава пятая. «Вульгаризмы»

Наверное такую же боль испытывали представители поколения Корнея Ивановича, когда слушали, на каком языке изъясняется молодежь. В пятой главе автор как раз об этом пишет. И приводит примеры: фуфло, потрясно, шмакодявка, хахатура, шикара

Но Чуковский, как оказывается, не столько лексикой этих детей огорчается. Он делает важнейшие выводы. Все же «от избытка сердца говорят уста». И вульгарные, грязные слова — порождение вульгарных поступков и мыслей. 

Глава шестая. Канцелярит

Это самая печальная глава. Сразу Чуковский обращает внимание на то, что именно со школьной скамьи в нас вбивается этот бюрократический мертвый язык. Уже в школах учат детей излагать свои мысли бездушными штампами.  

Для доходчивости и красноречия Чуковский приводит яркий пример канцелярита. 

Краткое содержание Чуковский Живой как жизнь за 2 минуты пересказ сюжета
Краткое содержание Чуковский Живой как жизнь за 2 минуты пересказ сюжета

Ну что, проняло?

Особенно огорчает автора, что такая «канцеляризация» речи пришлась по душе обширному слою людей. Мало этого! Сплошь и рядом встречаются те, кто искренне считает канцелярскую лексику коренной принадлежностью подлинно литературного, подлинно научного стиля.

Читала я все это и с грустью и прискорбием понимала, что ничего не изменилось. Никуда не ушел бюрократический канцелярит. И не перевелись его любители и почитатели. 

Так и хочется лозунгово воззвать: «Писатели, журналисты! Не пишите таким языком, если хотите быть услышанными». На самом деле, это очень важно — потому что не читаются казенные сухие речи, не трогают они, не цепляют, пролистываются.

Так что да, коллеги, надо быть начеку. Все время обращать внимание на язык, которым пишем, чтобы не отпугнуть читателей казенным жаргоном. 

Глава седьмая. Школьная словесность

Чуковский сетует на то, как школьные учебники знакомят детей с писателями и поэтами: «Вместо того чтобы приучать детвору восхищаться неповторимыми, индивидуальными, ни с чем не сравнимыми чертами каждого автора, учебники изображают всех одинаковыми, так что Пушкина не отличишь от Щедрина».

Истинно так. Я помню свои учебники по литературе. Можно было смело брать любую фамилию писателя и дальше, как под копирку, про каждого рассказывать, что он любил родину, народ и протестовал против мрачной действительности. 

И только если учитель был влюблен в свой предмет и хотел эту любовь к Чехову или Толстому передать нам, ученикам, он мог подолгу, часто в ущерб перемене и очередному анализу произведения, рассказывать то, что не входило в школьную программу. И мы затаив дыхание слушали. И впитывали. Нам хотелось потом больше узнать о писателе. Мы сами искали, читали, влюблялись.

Глава восьмая. «Наперекор стихиям»

Из названия этой главы уже видно, что доктор Чуковский не просто ставит диагнозы языку в своей книге. Он не пассивно наблюдает за его болезнями. Он восстает против речевых безобразий. Предлагает конкретные меры по лечению языка и избавлению его от уродств и извращений. Призывает и нас стать участниками искоренения этого зла. 

Глава девятая. О складе и ладе

Тут уже не о болезнях как таковых. Тут об особенностях. Рискну в данном случае сравнить язык с человеком, которого почти все называют больным. Но те, кто близок к нему, кто живет рядом, кому он дорог, говорят о нем не как о больном, а как о человеке с особенностями. Встречали такое?

Так и тут. У языка есть такие особенности, которые кажутся возмутительными и нелепыми изъянами некоторым борцам за чистоту языка. 

Чуковский приводит много примеров. 

Краткое содержание Чуковский Живой как жизнь за 2 минуты пересказ сюжета
Краткое содержание Чуковский Живой как жизнь за 2 минуты пересказ сюжета

Ради того, чтобы слова были ладнее, складнее, звонче, в языке и существуют те самые особенности, которые Белинский называл «прихотями» и которым смешно противиться. Они как раз служат украшением языка. Формирование речи, по мысли Чуковского, определяется не только законами логики, но и требованиями музыкальности, красоты и художественности. 

Глава десятая. О пользе невнимания и забвения

Такое забвение чрезвычайно полезно, говорит автор. И хорошо бы, чтобы оно было массовым. Чтобы те, которые помнят первоначальное значение слова, не клеймили бы и не критиковали тех, кто уже забыл.

Читайте также:  Краткое содержание пошехонская старина салтыков-щедрин за 2 минуты пересказ сюжета

Краткое содержание Чуковский Живой как жизнь за 2 минуты пересказ сюжета

Забвение первоначальной этимологии слов или ослабление внимания к ним есть одна из важнейших закономерностей нормальной человеческой речи. 

Но при этом, настаивает Чуковский, у нас нет ни малейшего права вводить в язык такие нелепые комбинации слов, которые являются настоящим издевательством над речью.

Например, возмущаясь, он приводит примеры подобной «дикости» и невежества: мемориальный памятник (мемория и значит память), промышленная индустрия (индустрия и значит промышленность), эмоциональные чувства (эмоция и чувство — синонимы).

Подобные ляпсусы не имеют оправданий.

Итог 

Можно ли подводить итог тому, что, вернее кто — течет, изменяется, обновляется? Будь жив сейчас Корней Чуковский, книга продолжала бы им дополняться, дописываться. Как и мне хочется дописывать и вести дальше тот словарик, который автор дает в конце своей книги. И он — отдельная драгоценность. 

Я верю в животворящий, полный разума русский язык. Я и раньше считала, что словом можно достичь очень многого, порой небывалого. 

Словом можно исцелить. Можно возродить к жизни. Можно дать надежду. 

А можно и погубить. И поэтому к нему нужно относиться с трепетом, вниманием, осторожностью и любовью. Настроить на него свое ухо. Навести глаз. Научить руку. Следить за речью. Чувствовать, что слетает с нашего языка — розы или жабы, драгоценные камни или пауки. Слышать, видеть, говорить, писать. И книга Корнея Чуковского «Живой как жизнь» в том помощница.  

Источник: https://web-copywriting.ru/v-nachale-bylo-slovo-retsenziya-na-knigu-k-i-chukovskogo-zhivoj-kak-zhizn/

«Живой как жизнь»

В нем (в русском языке)все тоны и оттенки, все переходы звуков от самых твердых до самых нежных и мягких; он беспределен и может, живой как жизнь, обогащаться ежеминутно.

Гоголь

I

Анатолий Федорович Кони, почетный академик, знаменитый юрист, был, как известно, человеком большой доброты. Он охотно прощал окружающим всякие ошибки и слабости. Но горе было тому, кто, беседуя с ним, искажал или уродовал русский язык. Кони набрасывался на него со страстною ненавистью. Его страсть восхищала меня. И все же в своей борьбе за чистоту языка он часто хватал через край.

Он, например, требовал, чтобы слово обязательно значило только любезно, услужливо.

Но это значение слова уже умерло. Теперь и в живой речи и в литературе слово обязательно стало означать непременно. Это-то и возмущало академика Кони.

— Представьте себе, — говорил он, хватаясь за сердце, — иду я сегодня по Спасской и слышу: “Он обязательно набьет тебе морду!” Как вам это нравится? Человек сообщает другому, что кто-то любезно поколотит его!

  • — Но ведь слово обязательно уже не значит любезно, — пробовал я возразить, но Анатолий Федорович стоял на своем.
  • Между тем нынче во всем Советском Союзе уже не найдешь человека, для которого обязательно значило былюбезно.
  • Нынче не всякий поймет, что разумел Аксаков, говоря об одном провинциальном враче:

“В отношении к нам он поступал обязательно” [С.Т. Аксаков, Воспоминания (1855). Собр. соч., т. II. М., 1955, стр. 52.]

Зато уже никому не кажется странным такое, например, двустишие Исаковского:

И куда тебе желается, Обязательно дойдешь.

Многое объясняется тем, что Кони в ту пору был стар. Он поступал, как и большинство стариков: отстаивал те нормы русской речи, какие существовали во времена его детства и юности. Старики почти всегда воображали (и воображают сейчас), будто их дети и внуки (особенно внуки) уродуют правильную русскую речь.

Я легко могу представить себе того седоволосого старца, который в 1803 или в 1805 году гневно застучал кулаком по столу, когда его внуки стали толковать меж собой о развитии ума и характера.

— Откуда вы взяли это несносное развитие ума? Нужно говорить прозябение» [Труды Я.К. Грота, т. II. Филологические разыскания (1852-1892). СПБ. 1899, стр. 69, 82.].

Стоило, например, молодому человеку сказать в разговоре, что сейчас ему надо пойти, ну, хотя бы к сапожнику, и старики сердито кричали ему:

— Не надо, а надобно! Зачем ты коверкаешь русский язык? [В Словаре Академии Российской (СПБ, 1806-1822) есть только надобно.]

Источник: https://www.bookol.ru/nauka_obrazovanie/yazyikoznanie/82192/fulltext.htm

Живой как жизнь

Глава первая

СТАРОЕ И НОВОЕ

В нем(в русском языке)
все тоны и оттенки, все переходы звуков от самых твердых до самых нежных и мягких; он беспределен и может, живой как жизнь, обогащаться ежеминутно.

Гоголь

* * *

I

Анатолий Федорович Кони, почетный академик, знаменитый юрист, был, как известно, человеком большой доброты. Он охотно прощал окружающим всякие ошибки и слабости. Но горе было тому, кто, беседуя с ним, искажал или уродовал русский язык. Кони набрасывался на него со страстною ненавистью. Его страсть восхищала меня. И все же в своей борьбе за чистоту языка он часто хватал через край.

Он, например, требовал, чтобы слово
обязательнозначило только
любезно, услужливо.

Но это значение слова уже умерло. Теперь и в живой речи и в литературе слово
обязательностало означать
непременно.Это-то и возмущало академика Кони.

— Представьте себе, — говорил он, хватаясь за сердце, — иду я сегодня по Спасской и слышу: “Он
обязательнонабьет тебе морду!” Как вам это нравится? Человек сообщает другому, что кто-то
любезнопоколотит его!

  • — Но ведь слово
    обязательноуже не значит
    любезно, —пробовал я возразить, но Анатолий Федорович стоял на своем.
  • Между тем нынче во всем Советском Союзе уже не найдешь человека, для которого
    обязательнозначило бы
    любезно.
  • Нынче не всякий поймет, что разумел Аксаков, говоря об одном провинциальном враче:

“В отношении к нам он поступал
обязательно” [
С.Т. Аксаков,Воспоминания (1855). Собр. соч., т. II. М., 1955, стр. 52.]

Зато уже никому не кажется странным такое, например, двустишие Исаковского:

И куда тебе желается,

Обязательнодойдешь.

Многое объясняется тем, что Кони в ту пору был стар. Он поступал, как и большинство стариков: отстаивал те нормы русской речи, какие существовали во времена его детства и юности. Старики почти всегда воображали (и воображают сейчас), будто их дети и внуки (особенно внуки) уродуют правильную русскую речь.

Я легко могу представить себе того седоволосого старца, который в 1803 или в 1805 году гневно застучал кулаком по столу, когда его внуки стали толковать меж собой о развитии ума и характера.

— Откуда вы взяли это несносное
развитие ума?Нужно говорить
прозябение»[Труды Я.К. Грота, т. II. Филологические разыскания (1852-1892). СПБ. 1899, стр. 69, 82.].

Стоило, например, молодому человеку сказать в разговоре, что сейчас ему надо пойти, ну, хотя бы к сапожнику, и старики сердито кричали ему:

— Не
надо,а
надобно!Зачем ты коверкаешь русский язык? [В Словаре Академии Российской (СПБ, 1806-1822) есть только надобно.]

Источник: http://knigosite.org/library/read/9088

Живой как жизнь чуковский читать краткое содержание

Наши последние приобретения в почти 4 года.

Девочки,всем добрый день. Решила написать пост о нашем пополнении книг.

Во-первых,всем хочу сказать спасибо,периодически захожу в сообщество,изучаю посты девочек,знакомлюсь с авторами, заношу в список «хотелок». А скидки в лабиринте не оставляют в покое меня.

Конечно,я не такой книжный червь,как некоторые тут,но тоже любим читать. Кому интересно,прошу под кат. Читать далее →

Календарь развития ребенка

Мы расскажем вам реальные истории наших мамочек, которые прошли через это или проходят прямо сейчас!

Дневник читателя за апрель, 3,10

Вроде бы мало читали в этом месяце, а как начала собирать, вышла стопка.Кому интересно, прошу под кат. Читать далее →

Ирина

Книжное

Сейчас появилось множество постов и обзоров, посвященных Книгам. Всегда с удовольствием читаю нескольких избранных авторов, не забывая посмотреть не появился ли кто-то Новенький, с книжными вкусами близкими к нашим)) Читать далее →

Детские книги

Обсудите вашу тему в сообществе, узнайте мнение активных пользователей Бэбиблога

Перейти в сообщество

Ольга

Книжный дневник за лето 2016 г. (Катюше 3,2-3,4 года)

О нашем летнем чтении)
О самых обожаемых, больших, красивых (и довольно дорогих) книгах я уже рассказывала. Мы продолжаем с удовольствием их читать практически каждый день.

А сегодня речь пойдет о, может быть, не таких высокохудожественных изданиях, не таких именитых авторов, меньшего формата, более бюджетных, но от этого не менее чудесных и любимых и мною, и Катюшей Читать далее →

Оксана

«Как советские детские книжки покорили мир»

3 ноября 2016 года в Библиотеке иностранной литературы состоялось открытие выставки «Незамеченная революция: как советские детские книжки покорили мир».

Выставка рассказывала о том, как открытия советских писателей и иллюстраторов 1920-30х годов были встречены на Западе и какое влияние они оказали на мировую детскую литературу. На выставку я попасть не смогла, но, во-первых, у меня есть книга по советской графике, затрагивающая эту тему.

Во-вторых, я прослушала лекцию, которую читала по этому поводу Ольга Мяэотс. Хочу и с вами поделиться информацией. Читать далее →

Нежный хулиган

Что почитать? Обзор наших книг от 2 до 3 лет

Когда Нику было год и восемь, он начал выбирать другие книги. Они стали как-то…глубже, наверное. Тоньше. В них появились сильные чувства.

Когда я вижу, как сын приносит мне цветок или держит за руку, приговаривая «не бойся, мама»; когда я вижу, как он целует сказки Козлова, потому что я расплакалась, читая их, или как он гладит лепестки цветов на картинке, услышав, что это опавшие крылья бабочки, у меня сжимается сердце.Вот они, все эти разные, добрые, значимые для него книги: Читать далее →

Лиза

Книги про зиму и Новый год в канун 2015

Это новый пост про зимние, новогодние и рождественские книги в дополнение к прошлогоднему посту, который не теряет своей актуальности и сейчас, там очень много хитов, которые стали основой нашей новогодней библиотеки.

Среди новых книг получилось очень много промахов, но хорошее и очень хорошее тоже есть, вы сейчас увидите. Может быть я брюзга и зануда, но когда есть несколько эталонных книг, которые заряжают праздничным духом, все остальное как-то меркнет и кажется ненужной мишурой.

Как всегда, мое мнение очень субъективно) Читать далее →

Мария

ДР от 2+ и старше…

В продолжении своего поста http://www.babyblog.ru/community/post/fiesta/1691080, где есть все для празднования 1 года, выпускаю Часть 2. Здесь будут конкурсы для празднования День Рождения для детей старше 2 лет.
Стишки-поздравления с 2-летием
Идеи декора к празднику
Праздничный стол
ЗАПУТАННАЯ ИСТОРИЯ
Перед каждым листок бумаги. Ведущий задает вопросы, ответы на которые надо записывать. Кто? Когда? Где? Что делал? Кто видел? Что сказал? Вопросы могут быть и другими, не в них соль, а в том, что, ответив на вопрос, надо передать свой листок соседу слева… Читать далее →

Источник: https://www.BabyBlog.ru/theme/zhivoi-kak-zhizn-chukovskii-chitat-kratkoe-soderzhanie

Живой как жизнь

Краткое содержание Чуковский Живой как жизнь за 2 минуты пересказ сюжета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

В нем (в русском языке)все тоны и оттенки, все переходы звуков от самых твердых до самых нежных и мягких; он беспределен и может, живой как жизнь, обогащаться ежеминутно.

Гоголь

Анатолий Федорович Кони, почетный академик, знаменитый юрист, был, как известно, человеком большой доброты. Он охотно прощал окружающим всякие ошибки и слабости. Но горе было тому, кто, беседуя с ним, искажал или уродовал русский язык. Кони набрасывался на него со страстною ненавистью. Его страсть восхищала меня. И все же в своей борьбе за чистоту языка он часто хватал через край.

Он, например, требовал, чтобы слово обязательно значило только любезно, услужливо.

Но это значение слова уже умерло. Теперь и в живой речи и в литературе слово обязательно стало означать непременно. Это-то и возмущало академика Кони.

– Представьте себе, – говорил он, хватаясь за сердце, – иду я сегодня по Спасской и слышу: “Он обязательно набьет тебе морду!” Как вам это нравится? Человек сообщает другому, что кто-то любезно поколотит его!

  • – Но ведь слово обязательно уже не значит любезно, – пробовал я возразить, но Анатолий Федорович стоял на своем.
  • Между тем нынче во всем Советском Союзе уже не найдешь человека, для которого обязательно значило былюбезно.
  • Нынче не всякий поймет, что разумел Аксаков, говоря об одном провинциальном враче:

“В отношении к нам он поступал обязательно” [С.Т. Аксаков, Воспоминания (1855). Собр. соч., т. II. М., 1955, стр. 52.]

Зато уже никому не кажется странным такое, например, двустишие Исаковского:

 И куда тебе желается,

Обязательно дойдешь.

 

Многое объясняется тем, что Кони в ту пору был стар. Он поступал, как и большинство стариков: отстаивал те нормы русской речи, какие существовали во времена его детства и юности. Старики почти всегда воображали (и воображают сейчас), будто их дети и внуки (особенно внуки) уродуют правильную русскую речь.

Читайте также:  Краткое содержание лев толстой казаки за 2 минуты пересказ сюжета

Я легко могу представить себе того седоволосого старца, который в 1803 или в 1805 году гневно застучал кулаком по столу, когда его внуки стали толковать меж собой о развитии ума и характера.

– Откуда вы взяли это несносное развитие ума? Нужно говорить прозябение» [Труды Я.К. Грота, т. II. Филологические разыскания (1852-1892). СПБ. 1899, стр. 69, 82.].

Стоило, например, молодому человеку сказать в разговоре, что сейчас ему надо пойти, ну, хотя бы к сапожнику, и старики сердито кричали ему:

– Не надо, а надобно! Зачем ты коверкаешь русский язык? [В Словаре Академии Российской (СПБ, 1806-1822) есть только надобно.]

Источник: https://itexts.net/avtor-korney-ivanovich-chukovskiy/221658-zhivoy-kak-zhizn-korney-chukovskiy/read/page-1.html

Читать — Оглавление — Книга

  • — Акулов не бывает!
  • Ибо ничего диковинного для них вообще на земле не бывает, а есть только хлеб да капуста, да сапоги, да рубли.
  • Бояться же, что какая-нибудь сказочка сделает их романтиками, непригодными к практической жизни, могли только те канцелярские выдумщики, которые, с утра до ночи заседая в комиссиях, никогда не видали живого ребенка.

Оберегая младенцев от народных песен, небывальщин и сказок, эти люди едва ли догадывались о мещанской сущности своего практицизма.

Между тем самый их взгляд на каждую детскую книгу, как на нечто такое, что должно немедленно, сию же минуту принести видимую, ощутимую пользу, словно это гвоздь или хомут, обнаруживал мелкость и узость их мещанственной мысли. Все они страшно боялись фантастики, между тем они-то и были фантазеры, метафизики, мистики, совершенно оторванные от действительной жизни.

Их вымыслы о зловредности сказок — самая безумная волшебная сказка, не считающаяся ни с какими конкретными фактами. Это единственная сказка, с которой нам приходилось бороться, — сказка отсталых педагогов о сказке.

  1. И мы говорили этим фантастам и мистикам: бросьте фантазировать, сойдите на землю, будьте реалистами, всмотритесь в подлинные факты действительности — и вы перестанете дрожать перед Мальчиком с пальчик и Котом в сапогах. Вы увидите, что с определенного возраста сказка выветривается из ребенка, как дым, что все волшебства и чародейства размагничиваются для него сами собой (если только он находится в здоровой среде), и у него начинается период жестокого разоблачения сказки:
  2. — Как же Снегурочка могла дышать, если у нее не было легких?
  3. — Как могла баба-яга носиться по воздуху в ступе, если в ступе не было пропеллера?
  4. Сказка сделала свое дело: помогла ребенку ориентироваться в окружающем мире, обогатила его душевную жизнь, заставила его почувствовать себя бесстрашным участником воображаемых битв за справедливость, за добро, за свободу, и теперь, когда надобность в ней миновала, ребенок сам разрушает ее.
  5. Бабушка рассказывает внучке:
  6. — …ударился лбом об землю и сделался ясным соколом…

— Вот и неправда! — кричит возмущенная внучка. — Просто на лбу у него выросла шишка, и все!

  • Но до семилетнего-восьмилетнего возраста сказка для каждого нормального ребенка есть самая здоровая пища — не лакомство, а насущный и очень питательный хлеб, и никто не имеет права отнимать у него эту ничем не заменимую пищу.
  • Между тем именно таким ограблением ребенка занимались в то время педологи.
  • Мало того что они отнимали у детей и «Сказки» Пушкина, и «Конька-горбунка», и «Алибабу», и «Золушку» — они требовали от нас, от писателей, чтобы мы были их соучастниками в этом злом и бессмысленном деле.
  • И конечно, находились подхалимы-халтурщики, которые ради угождения начальству усердно посрамляли в своих писаниях сказку и всячески глумились над ее чудесами.

Делалось это по такому шаблону: изображался разбитной, нагловатый мальчишка, которому все сказки трын-трава. К нему прилетала фея и приносила скатерть-самобранку. Но он

Ни к чему теперь, гражданка, Ваша „скатерть-самобранка“.

Когда же ему стали рассказывать про Конька-горбунка, он опять «запихал руки в брюки» и столь же забубенно ответил:

  1. Невоспитанный, развязный, хамоватый малыш пользовался полным сочувствием автора.
  2. И подобных книжек было много, и нельзя сказать, чтобы они совсем не влияли на тогдашних детей.
  3. С чувством острой жалости прочитал я в одном из журналов, как четырехлетний ребенок оказался до такой степени оболванен своим воспитанием, что, выслушав от матери поэтическую сказку о «Гусях-лебедях», стал изобличать ее во лжи:
  4. — Ты все врешь, мама: печка не говорит, и яблоко не говорит, и речка не говорит, и девочка не спряталась в речку, девочка утонула.[89]
  5. И ведь рада, ведь горда воспитательница, что мальчик оказался такой умный и трезвый: она приводит его слова как образец для других, хотя, повторяю, в каждом, кто любит и знает детей, этот ребенок вызывает такую щемящую жалость, словно он слепой или горбатый.
  6. Не подозревая о его страшном изъяне, с ним пробуют говорить, как с нормальным ребенком. Возбуждая его детскую фантазию, кто-то сказал необдуманно:

— Ты маленькая белочка! Вот твои лапки!

  • Он рассердился и возразил свысока:
  • — Я не белочка, я Лева, и у меня не лапки, а руки!
  • Конечно, Менделеева из этакого солдафона не выйдет, а разве что Кувшинное рыло.
  • К счастью, такие калеки — редкость.
  • Огромное большинство четырехлетних детей при помощи самочинных игр и самоделковых сказок отстояли свою нормальную детскую психику от душителей и душительниц детства.

Из вышеизложенного вовсе не следует, будто я только о том и мечтаю, чтобы советских ребят с утра до ночи ублажали волшебными сказками. Тут нужна дозировка — и самая строгая.

Конечно, монархическую и клерикальную сказку нужно изгонять беспощадно.

Но нельзя же было допустить, чтобы на основе своих мелкоутилитарных теорий горе-педагоги отнимали у советских детей великое наследие мировой классической и народной словесности.

Владычество мнимых борцов за мнимое реалистическое воспитание детей оказалось весьма кратковременным. В Москве, в Ленинграде и других городах выступила целая когорта пламенных защитников сказки, вдохновляемая и руководимая Горьким.

Гонители сказок отступили с уроном, и всем одно время казалось, что они посрамлены окончательно.

III. ПОРА БЫ ПОУМНЕТЬ! 1934

Для такой иллюзии было много причин, потому что уже в 1934 году особенно после памятного выступления Горького на Первом Всесоюзном съезде советских писателей — всюду стали появляться раскаявшиеся педагоги, редакторы, руководители детских садов, которые с такой же ретивостью занялись насаждением сказки, с какой только что искореняли ее.

«Молодая гвардия», а потом и Детиздат стали в ту пору печатать в несметном числе экземпляров и «Гайавату», и «Конька-горбунка», и «Мюнхаузена», и «Сказки» Пушкина, и русские народные сказки, и всякие другие создания фантастики.

Но праздновать победу было рано. В этом я мог убедиться на основании личного опыта. Случилось мне в том же году напечатать в журнале «Еж» пересказ гениального античного мифа о Персее, Андромеде и Медузе Горгоне. И тотчас же в редакцию «Ежа» было прислано такое письмо — из Гомеля — от одного педагога:

«Уважаемый товарищ редактор! Прочитав в № 1 вашего журнала „Еж“ помещенную на стр. 24 греческую сказку „Храбрый Персей“, дети моей школы окружили меня с вопросами, зачем такую чепуху пишут в нашем журнале… Как можно объяснить детям всю нелепость и бессмысленность описанных в этом рассказе эпизодов, насыщенных самым грубым, нелепым и бессмысленным суеверием?

По моему мнению, эта сказка лишена всякой художественной и литературной красоты…

Заведующий школой А.Раппопорт».

Я хотел было смиренно указать Раппопорту, что этот миф о Персее именно своей красотой и художественностью притягивал к себе из века в век первоклассных скульпторов, драматургов, поэтов — и Овидия, и Софокла, и Еврипида, и Бенвенуто Челлини, и Рубенса, и Тициана, и Корнеля, и Эредиа, и Канову.

Я хотел напомнить о Марксе, который неоднократно свидетельствовал, что древнегреческий эпос и древнегреческое искусство, выросшие на мифологической почве, «продолжают доставлять нам художественное наслаждение и в известном отношении служить нормой и недосягаемым образцом».[90]

Источник: https://litlife.club/books/233060/read?page=55

Живой как жизнь

  • Глава первая
  • СТАРОЕ И НОВОЕ
  • I

Анатолий Федорович Кони, почетный академик, знаменитый юрист, был, как известно, человеком большой доброты. Он охотно прощал окружающим всякие ошибки и слабости. Но горе было тому, кто, беседуя с ним, искажал или уродовал русский язык. Кони набрасывался на него со страстною ненавистью. Его страсть восхищала меня. И все же в своей борьбе за чистоту языка он часто хватал через край.

Он, например, требовал, чтобы слово обязательно значило только любезно, услужливо.

Но это значение слова уже умерло. Теперь и в живой речи и в литературе слово обязательно стало означать непременно. Это-то и возмущало академика Кони.

— Представьте себе, — говорил он, хватаясь за сердце, — иду я сегодня по Спасской и слышу: “Он обязательно набьет тебе морду!” Как вам это нравится? Человек сообщает другому, что кто-то любезно поколотит его!

  1. — Но ведь слово обязательно уже не значит любезно, — пробовал я возразить, но Анатолий Федорович стоял на своем.
  2. Между тем нынче во всем Советском Союзе уже не найдешь человека, для которого обязательно значило былюбезно.
  3. Нынче не всякий поймет, что разумел Аксаков, говоря об одном провинциальном враче:

“В отношении к нам он поступал обязательно” [С.Т. Аксаков, Воспоминания (1855). Собр. соч., т. II. М., 1955, стр. 52.]

Зато уже никому не кажется странным такое, например, двустишие Исаковского:

И куда тебе желается, Обязательно дойдешь.

Многое объясняется тем, что Кони в ту пору был стар. Он поступал, как и большинство стариков: отстаивал те нормы русской речи, какие существовали во времена его детства и юности. Старики почти всегда воображали (и воображают сейчас), будто их дети и внуки (особенно внуки) уродуют правильную русскую речь.

Я легко могу представить себе того седоволосого старца, который в 1803 или в 1805 году гневно застучал кулаком по столу, когда его внуки стали толковать меж собой о развитии ума и характера.

— Откуда вы взяли это несносное развитие ума? Нужно говорить прозябение» [Труды Я.К. Грота, т. II. Филологические разыскания (1852-1892). СПБ. 1899, стр. 69, 82.].

Стоило, например, молодому человеку сказать в разговоре, что сейчас ему надо пойти, ну, хотя бы к сапожнику, и старики сердито кричали ему:

— Не надо, а надобно! Зачем ты коверкаешь русский язык? [В Словаре Академии Российской (СПБ, 1806-1822) есть только надобно.]

Источник: http://litra.pro/zhivoj-kak-zhiznj/chukovskij-kornej-ivanovich/read

Чуковский, Корней Иванович

Мать Чуковского, Екатерина Осиповна Корнейчукова, украинская крестьянка из Полтавской губернии, работала прислугой в доме отца Чуковского, петербургского студента. Он бросил Екатерину Осиповну, не посмев нарушить запрет своего отца, препятствовавшего их браку. Екатерина Осиповна вынуждена была уехать в Одессу вместе с Николаем и его старшей сестрой Марией Корнейчуковой (родилась в 1879 г.)

Двусмысленное положение «незаконнорожденного» оскорбляло и заставляло страдать Чуковского, особенно в детстве и юности. Будучи уже взрослым человеком, он в 1912 г. встретился с отцом.

Члены семьи Чуковских не узнали подробности беседы за закрытыми дверями, но после разговора отец Чуковского ушел и никогда больше не появлялся в их доме.

Чуковский не смог простить предательства по отношению к своей матери, которая любила отца всю жизнь.

В 1903 году женился на двадцатитрехлетней одесситке, дочери бухгалтера частной фирмы, Марии Борисовне Гольдфельд. Брак был единственным и счастливым.

Из четверых родившихся в их семье детей (Николай, Лидия, Борис и Мария) долгую жизнь прожили только двое старших — Николай и Лидия, сами впоследствии ставшие писателями. Младшая дочь Маша умерла в детстве от туберкулёза.

Сын Борис погиб на войне в 1941 году; другой сын Николай тоже воевал, участвовал в обороне Ленинграда. Лидия Чуковская (родилась в 1907) прожила длинную и трудную жизнь, подвергалась репрессиям, пережила расстрел мужа, выдающегося физика Матвея Бронштейна.

Жизнь и творчество Чуковского

Литературный критик

Николай провел свои детские годы в Одессе. Семья жила очень бедно. В пятом классе Николай был исключен из гимназии вследствие печально известного циркуляра «о кухаркиных детях» [1]. Занимался самообразованием. Самостоятельно выучил английский язык.

С 1901 печатался в газете «Одесские новости», в 1903–1904 в качестве корреспондента этой газеты жил в Лондоне.

Вернувшись в Россию в 1904 г., приобрел известность как блестящий литературный критик, сотрудничал со многими петербургскими журналами, организовал собственный сатирический журнал «Сигнал».

Читайте также:  Краткое содержание куприн белый пудель крако и по главам за 2 минуты пересказ сюжета

В его журнале печатались такие авторы, как Федор Сологуб, Тэффи, А.И. Куприн. За резкий антиправительственный тон материалов, печатаемых в журнале, Чуковский подвергся аресту.

В 1906 он стал постоянным сотрудником журнала В.Я.Брюсова «Весы».

Критические статьи, принесшие известность своему автору, впоследствии вышли отдельными сборниками «От Чехова до наших дней» (1908), «Критические рассказы» (1911), «Лица и маски» (1914), «Футуристы» (1922).

В 1912 Чуковский, живя в финском местечке Куоккала, поддерживал контакты с Н.Н.Евреиновым, В.Г.Короленко, Л.Н.Андреевым, А.И.Куприным, В.В.Маяковским, И.Е.Репиным. В это время Корней Иванович начал писать свой домашний рукописный альманах «Чукоккала«[2] (первое издание «Чукоккалы» в 1979).

Этот юмористический рукописный альманах, где оставили свои творческие автографы знаменитные знакомые Чуковского: А. Блок, З.Гиппиус, Н. Гумилев, О. Мандельштам, А.И. Солженицын, И.Е Репин и многие другие — представляет собой уникальный литературный памятник. Чуковский возил свою Чукоккалу в Англию.

В ней оставили свои автографы Артур Конан Дойл и Герберт Уэллс Впервые альманах публиковался в 1979, через десять лет после смерти Чуковского. Издание представляло собой сильно урезанный по сравнению с оригиналом вариант знаменитого альманаха.

Чуковскому пришлось отказаться не только от публикации записей опальных Гумилева, Мандельштама, Гиппиус, Солженицына, но также и от собственных стихов и рисунков, бывших в оригинале.

В 1917 г. Чуковский принялся за исследование творчества Некрасова.Творчеством Некрасова Чуковский занимался почти полвека. По крупицам восстанавливал стихотворные тексты поэта, испорченные цензурой.

Так же бережно восстановил он и образ самого поэта. Эта работа закончилась лишь в 1952 г., ее итогом стала книга «Мастерство Некрасова», за которую автор получил в 1962 г. Ленинскую премию). Чуковский изучал также поэзию Т.Г.

Шевченко, литературу 1860-х годов, биографию и творчество А.П.Чехова.

Совершенно особое место в творческой жизни критика К.И.Чуковского занимал Оскар Уайльд. В 1903-1904 гг., когда Чуковский жил в Англии, в качестве корреспондента газеты “Одесские новости” он впервые заинтересовался Уайльдом.

Среди присланных им корреспонденций было и сообщение о постановке в лондонском театре “Корт” комедии Уайльда “Как важно быть серьезным”.

Отношение к Уайльду менялось со временем, Чуковский всю жизнь “открывал” его для себя и для русских читателей.

По возвращении в Россию Чуковский выступал с лекциями об Уайльде в Москве, Киеве, Витебске, других городах. В 1911 г. он напечатал в “Ниве” этюд “Оскар Уайльд” — первый набросок портрета писателя, легший в основу всех других его работ об Уайльде.

Этот этюд был написан очень увлекательно, живым языком, иронично. В нем автор явно желал, чтобы русская публика трезво оценила своего кумира. В его талантливости Чуковский не сомневался, но считал его несколько поверхностным, неискренним, склонный к позерству. «Салонный» — таково было слово, определяющее как самого Уайльда, так и все его творчество.

В феврале 1916 г. Чуковский снова побывал в Англии и встретился в Лондоне с Р.

Россом[3], который внимательно следил за всем, что пишется о его друге , благодарный Чуковскому за прекрасную статью об Уайльде, Росс сделал автору поистине королевский подарок — страничку «Баллады Редингской тюрьмы»[4], написанную рукой Уайльда. Опубликованная в 1922 г. отдельной книгой расширенная статья Чуковского была посвящена памяти Росса, скончавшегося в 1918 г.

Чуковский не скрывал, что разобраться в Уайльде помог ему А.М.Горький, к мнению которого он всегда прислушивался. Издательство «Всемирная литература», созданное в 1918 г.

по инициативе Горького, предполагало выпустить новое собрание сочинений Уайльда со вступительной статьей Чуковского.

Свой отзыв о статье Горький дал в письме Чуковскому (датируемом публикаторами условно 1918-1920 гг.), где он пишет:

«Вы несомненно правы, когда говорите, что парадоксы Уайльда — «общие места навыворот», но не допускаете ли Вы за этим стремлением вывернуть наизнанку все «общие места» более или менее осознанного желания насолить мистрисс Грэнди, пошатнуть английский пуританизм?» Письмо Горького заставило Чуковского пристальнее всмотреться в эпоху Уайльда, пересмотреть свое представление о нем.

Прочитав опубликованные в 1962 г. в Англии письма Уайльда, Чуковский удостоверился в том, “как он доблестно боролся за свободу искусства, за право художника не подчиняться диктатуре ханжей”. В последних редакциях статьи Чуковского ироническое некогда отношение к Уайльду сменяется признанием его бесспорных заслуг перед английской словесностью.

В 1916 Чуковский составил сборник для детей «Ёлка». В 1917 г. М.Горький предложил ему возглавить детский отдел издательства «Парус». Тогда же он стал обращать внимание на речь маленьких детей и записывать их. Из этих наблюдений родилась книга «От двух до пяти»(впервые вышла в 1928), которая представляет собой лингвистическое исследование детского языка и особенностей детского мышления.

Первая детская поэма «Крокодил» (1916) родилась случайно. Корней Иванович вместе с маленьким сыном ехали в поезде. Мальчик болел и, чтобы отвлечь его от страданий, Корней Иванович начал рифмовать строки под стук колес.

За этой поэмой последовали другие произведения для детей: «Тараканище» (1922), «Мойдодыр» (1922), «Муха-Цокотуха» (1923), «Чудо-дерево» (1924), «Бармалей» (1925), «Телефон» (1926), «Федорино горе» (1926), «Айболит» (1929)[5], «Краденное солнце» (1945), «Бибигон» (1945), «Спасибо Айболиту» (1955), «Муха в бане» (1969)

Именно детские сказки стали причиной начатой в 30-е гг. травли Чуковского, так называемой борьбы с «чуковщиной», инициированной Н.К. Крупской. В 1929 г. его заставили публично отречься от своих сказок. Чуковский был подавлен пережитым событием и долго после этого не мог писать. По собственному признанию, с того времени он из автора превратился в редактора.

Для детей младшего школькного возраста Чуковский пересказал древнегреческий миф о Персее, переводил английские народные песенки («Барабек», «Дженни», «Котауси и Мауси» и др.). В пересказе [6] Чуковского дети познакомились с «Приключениями барона Мюнхгаузена» Э. Распе, «Робинзона Крузо» Д.

Дефо, с «Маленьким оборвышем» малоизвестного Дж. Гринвуда; для детей Чуковский переводил сказки Киплинга, произведения Марка Твена[7] . Дети в жизни Чуковского стали поистине источником сил и вдохновения. В его доме в подмосковном поселке Переделкино, куда он окончательно переехал в 1950-е гг.

, часто собиралось до полутора тысяч детей. Чуковский устраивал для них праздники «Здравствуй, лето» и «Прощай, лето». Много общаясь с детьми, Чуковский пришел к выводу, что они слишком мало читают и, отрезав большой кусок земли от своего дачного участка в Переделкино, построил там библиотеку для детей.

«Библиотеку я построил, хочется до конца жизни построить детский сад», — говорил Чуковский.

  • Переводчик, лингвист, исследователь массовой культуры

Чуковский любил англоязычную литературу и охотно переводил ее, в годы опалы переводы кормили его. Он перевел произведения Марка Твена, Редьярда Киплинга, Г. Честертона, Конан Дойла, О.Генри и написал несколько статей об их творчестве. Любимым поэтом Чуковского с юных лет был У.Уитмен. При переменном отношении Чуковского к собственному творчеству переводы из Уитмена доставляли ему радость всю жизнь. В начале ноября 1965 г., когда ему сообщили о смерти сына Николая Чуковского записал: «Потом пришла Облонская, мы редактировали Уолта Уитмена, и это меня спасло». Чуковский написал книгу о любимом поэте и озаглавил ее «Мой Уитмен».

Чуковский написал исследовательский труд «Искусство перевода» (1936), позднее переработанный в «Высокое искусство» (1941), расширенные издания — 1964 и 1968 гг.

Увлеченный англоязычной литературой, Чуковский не мог не обратить внимание на жанр детектива, набиравший обороты в первой половине двадцатого века. Он прочел очень много детективов, выписывал особенно удачные места из них, «коллекционировал» способы убийств [8].

В связи с этим, он первый в России заговорил о зарождающемся феномене массовой культуры, приводя в пример детективный жанр в литературе и кинематограф (статья «Нат Пинкертон и современная литература» (1908) об особенностях детективного жанра).

Всплеск интереса к детективам низкого пошиба Чуковский объяснял как выражение «жажды крови» масс, продолжение военной истерии первой половины двацатого столетия.

Кинематограф же считал новой формой мифотворчества, в которой народ, оторванный от земли и исконных занятий, пытался довольно убого творить новых мифических героев, новые культурные ценности.

Всегда относившийся к языку как к живому существу, Чуковский в 1962 г.

написал книгу «Живой как жизнь» о русском языке, в которой описал несколько проблем современной речи, причем главной болезнью назвал «канцелярит» (выдуманное Чуковским слово, обозначающее захламление языка бюрократическими штампами).

Корней Иванович до конца жизни боролся с канцеляритом, подменяющим живые оригинальные мысли и чувства. Он считал, что если современная обстановка рождает канцелярит, то воздействие правильной речью может по принципу обратного действия улучшить жизнь носителей языка.

Прототипы

Неизвестно, были ли прототипы у героев сказок Чуковского. Но существуют довольно правдоподобные версии возникновения ярких и харизматичных персонажей его детских сказок.

В прототипы Айболита годятся сразу два персонажа, один из которых был живым человеком, доктором из Вильнюса. Его звали Цемах Шабад (на русский манер — Тимофей Осипович Шабад).

Доктор Шабад, окончив медицинский факультет Московского университета в 1889 г, добровольно отправился в московские трущобы, чтобы лечить бедняков и бездомных. Добровольно поехал в Поволжье, где рискуя жизнью, боролся с эпидемией холеры.

Вернувшись в Вильнюс (в начале двадцатого века — Вильно) бесплатно лечил бедняков, кормил детей из бедных семей, не отказывал в помощи, когда к нему приносили домашних животных, лечил даже раненных птиц, которых ему приносили с улицы.

С Шабадом писатель познакомился в 1912 году. Он дважды побывал в гостях у доктора Шабада и сам лично назвал его прототипом доктора Айболита в своей статье в «Пионерской правде».

В письмах Корней Иванович, в частности, рассказывал: «…Доктор Шабад был очень любим в городе, потому что лечил бедняков, голубей, кошек…

Придет, бывало, к нему худенькая девочка, он говорит ей — ты хочешь, чтобы я выписал тебе рецепт? Нет, тебе поможет молоко, приходи ко мне каждое утро, и ты получишь два стакана молока.

Вот я и подумал, как было бы чудно написать сказку про такого доброго доктора».

В воспоминаниях Корнея Чуковского сохранилась другая история о маленькой девочке из бедной семьи. Доктор Шабад поставил ей диагноз «систематическое недоедание» и сам принес маленькой пациентке белую булку и горячий бульон. На следующий день в знак благодарности выздоровевшая девчушка принесла доктору в подарок своего любимого кота.

Сегодня в Вильнюсе установлен памятник доктору Шабаду.[9]

Существует и другой претендент на роль прототипа Айболита — это доктор Дулитл из книги английского инженера Хью Лофтинга. Находясь на фронте Первой мировой войны, он придумал сказку для детей о докторе Дулитле, умевшем лечить разных животных, общаться с ними и воевать со своими врагами — злыми пиратами. История доктора Дулитла появилась в 1920 году.

Долгое время считали, что в «Тараканище» изображен Сталин (Таракан) и сталинский режим.

Искушение провести параллели было очень сильным: Сталин был невысокого роста, рыжий, с пышными усами (Таракан — «жидконогая козявочка, букашечка», рыжий с большими усами). Ему покоряются и его боятся большие сильные звери.

Но «Тараканище» был написан в 1922 г., Чуковский мог не знать о важной роли Сталина и, тем более, не мог изображать режим, набравший силу в тридцатые годы.

Почетные звания и награды

  • 1957 — Награждён орденом Ленина; присвоена ученая степень доктора филологических наук
  • 1962 — Ленинская премия (за книгу «Мастерство Некрасова»,вышедшую в 1952 г.); звание почетного доктора литературы Оксфордского университета.

Цитаты

  • Если вам захочется пристрелить музыканта, вставьте заряженное ружье в пианино, на котором он будет играть. [10]
  • Детский писатель должен быть счастлив.
  • Начальство при помощи радио распространяет среди населения разухабистые гнусные песни — дабы население не знало ни Ахматовой, ни Блока, ни Мандельштама.
  • Чем старше женщина, тем больше в ее руках сумка. [11]
  • Все, чего хочется обывателям, — они выдают за программу правительства.
  • Когда тебя выпускают из тюрьмы и ты едешь домой, ради этих минут стоит жить!
  • Единственное, что прочно в моем организме — это вставные зубы.
  • Свобода слова нужна очень ограниченному кругу людей, а большинство, даже из интеллигентов, делает свое дело без нее.
  • В России надо жить долго. [12]
  • Кому велено чирикать, не мурлыкайте! [13]

Мила мне русская беседа В ней, разум собственный любя, Никто не слушает соседа, Но каждый слушает себя.

Сочинения Корнея Ивановича Чуковского

Ссылки

Музеи и выставки

  • Дом-музей К.И.Чуковского в Переделкино

Источник: http://www.vokrugsveta.ru/encyclopedia/index.php?title=%D0%A7%D1%83%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%2C_%D0%9A%D0%BE%D1%80%D0%BD%D0%B5%D0%B9_%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87

Ссылка на основную публикацию
Adblock
detector