Краткое содержание даррелл моя семья и другие звери за 2 минуты пересказ сюжета

Писать о животных так, как это удавалось Джеральду Дарреллу, не удавалось никому. Его книги далеки от научно-популярной литературы, но при этом очень познавательны.

В них нет фантастических существ или сверхъестественных способностей, но многое настолько необычно, больше напоминает магический мир.

Главное — искрений восторг от прекрасного и невероятного мира живой природы и чувство ответственности за его судьбу.

Самое знаменитое его произведение — автобиографическая повесть о жизни семьи Дарреллов на греческом острове Корфу «Моя семья и другие звери».

Успех книги вдохновил автора развить ее до трилогии: вторая — «Сад богов» и третья части «Птицы, звери и родственники» вышли через несколько лет после первой.

Другие аудиокниги Джеральда Даррелла на нашем сайте:

Биография, достойная романа

Джеральд — младший ребенок в семье Дарреллов — родился в 1925 году Семья много лет прожила в Индии в Индии, в городе Джамшедпуре. Разрастающаяся семья следовала за инженером-строителем Лоуренсом Дарреллом в его «кочевьях» на окраинах британской империи.

Богатая фауна полуострова Индостан пробуждала в юном зоологе неподдельный интерес. 2-летний мальчик искренне восхищался сверчками и улитками — подбирал их и носил с собой, а также в любую минуту тянул няню в городской зверинец. В последствие мать утверждала, что zoo было первым словом, которое разборчиво произнес Джеральд.

Ему многое предстоит пережить — Джеральд Даррелл вел не самую образцовую жизнь — но детский восторг от совершенства и многообразия живых существ сохранится в его взгляде на мир до самой смерти. С людьми бывало по-разному, но животных он любил и оберегал беспрекословно.

Когда Джеральду было 3 года заболел и умер его отец, и Дарреллам пришлось возвращаться в Англию. Семья много лет прожила в Индии, и смена климата, обстановки и круга знакомых далась им не легко. Но юный Джеральд остался верен своим интересам и в 6 лет сформулировал мечту своей жизни: открыть зоопарк и поселиться в нем в маленьком коттедже. Со временем все так и сложилось.

Утрата отца тяжело ударила по финансовому положению семьи, и спустя 5 лет после возвращения в Англию они приняли решение перебраться на греческий остров Корфу — ради теплого климата, расслабленной атмосферы и существенной экономии.

Когда началась Вторая мировая война, семья Дарреллов вынуждена была вернуться на родину. Юный натуралист поступил на работу в небольшой зоомагазин в Лондоне. В его жизни Будет еще много захватывающих приключений. Спустя много лет он вернется на Корфу, чтобы оживить воспоминания детства и написать одну из лучших художественных книг о дикой природе.

«Моя семья и другие звери» краткое содержание

Книга основана на реальных событиях, но не является точной хроникой — Даррелл писал ее почти через 20 лет после отъезда с Корфу, и достоверность не была главной его целью. Но собственное поведение и настроение натуралист воссоздал в точности: он стремился собрать дома всех зверей, птиц и насекомых, которых получится содержать в неволе.

Слушайте онлайн «Моя семья и другие звери» на нашем сайте — хорошее настроение и желание в ближайшие выходные посетить зоопарк гарантировано. Джеральд Даррелл не только вдохновенный натуралист, но и хороший рассказчик. Сложно не рассмеяться, слушая о курьезах, которые происходили на Корфу с семьей, особенно старшим братом и сестрой Джеральда.

Описания Корфу заслуживают отдельного упоминания — книга послужила невольной рекламой для острова, после публикации туда хлынул поток туристов.

Источник: http://booksonline.com.ua/blog/dzherald-darrell-moya-semya-i-drugie-zveri/

Птицы, звери и моя семья

Джеральд Даррелл

Птицы, звери и моя семья

• Gerald Durrell
• BIRDS, BEASTS AND RELATIVES
• © С. Таск, перевод, 2018
• © Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2018 Издательство Иностранка®
• * * *

Посвящается Теодору Стефанидесу, с благодарностью за смех и знания

Семейное обсуждение

Зима выдалась суровая, и даже когда ей на смену вроде бы пришла весна, крокусам, обладающим трогательной и непоколебимой верой в смену времен года, приходилось упорно пробиваться сквозь тонкую корку снега.

Низкое и серое небо готово было в любую минуту выдать очередной снегопад, а вокруг нашего дома завывал колючий ветер.

В общем, погодные условия нельзя было назвать идеальными для посиделок, особенно в случае с моей семейкой.

Словно прайд угрюмых львов, мы все сошлись вокруг огня, полыхавшего так немыслимо ярко, что казалось, вот-вот займется дымоход. Моя сестра Марго пять минут назад притащила из сада сухое деревце, один конец которого засунула в камин, а второй спокойненько лежал на ковре.

Мать как будто сосредоточилась на вязанье, но, судя по отсутствующему выражению лица и молитвенно шевелящимся губам, обдумывала меню завтрашнего обеда.

Мой средний брат Лесли уткнулся в солидное пособие по баллистике, а старший брат Лоренс в свитере с высоким воротом, в каких обычно ходят рыбаки (к тому же слишком свободном, на пару размеров), стоял у окна и регулярно сморкался в большой ярко-красный носовой платок.

– Какая ужасная страна, – развернувшись, бросил он нам с вызовом, как будто мы персонально несли ответственность за установившуюся погоду.

 – Стоит только сойти на берег в Дувре, как на тебя набрасываются полчища микробов… Вы хоть понимаете, что у меня первая простуда за двенадцать лет? А все потому, что до сих пор у меня хватало ума держаться подальше от острова Пудинг. Кого ни встретишь, у всех насморк.

Круглый год в Великобритании все только тем и занимаются, что ходят по кругу и сладострастно чихают друг другу в лицо… такая инфекционная карусель. И какой, спрашивается, шанс у тебя выжить?

– У тебя обычная простуда, а ведешь ты себя так, словно это конец света, – сказала Марго. – Почему мужчины такие нытики, не могу понять.

Ларри испепелил ее взглядом слезящихся глаз.

– Знаете, в чем ваша беда? Вам нравится быть мучениками. Только люди, склонные к мазохизму, способны жить в этом вирусном раю. Вы стагнируете. И вам нравится угасать в инфекционном море. Можно еще понять людей, которые ничего другого не видели, но после греческого солнца… Вам есть с чем сравнивать.

– Да, дорогой, – примирительно сказала мать. – Но тебе просто не повезло с погодой. Здесь бывает очень даже хорошо. Весной, например.

Ларри уставился на нее:

– Не хочется тебя выводить из затяжного сна, в котором ты пребываешь, как Рип ван Винкль, но весна уже наступила… и весьма своеобразная! Чтобы добраться до почты за корреспонденцией, надо запрягать упряжку с эскимосскими лайками.

– Полдюйма снега, – фыркнула Марго. – Ты все преувеличиваешь.

– А я с Ларри согласен, – заявил Лесли, выныривая из своей книги. – Настоящая холодрыга. Делать ничего не хочется. Даже толком не поохотишься.

– Вот-вот, – торжествовал Ларри. – Если в нормальной стране вроде Греции можно позавтракать в саду, а потом искупнуться в море, то здесь у меня так стучат зубы, что я вообще с трудом могу жевать.

– Хватит уже о Греции, – осадил его Лесли. – Сразу вспоминается Джерри с его кошмарной книжкой. Я целый год не мог выкинуть ее из головы.

– Целый год? – съехидничал Ларри. – А что тогда говорить обо мне? Ты себе даже не представляешь, какой урон моей литературной репутации нанесла эта карикатура в стиле Диккенса.

– Его почитать, так я ни о чем другом не способен думать, только об оружии и яхтах, – возмутился Лесли.

– А о чем еще?

– Больше всего он отыгрался на мне, – вступила Марго. – Сколько страниц он посвятил моим прыщам!

– По-моему, он изобразил всех вас довольно правдиво, – заявила мать. – А вот из меня сделал какую-то ненормальную.

– Ладно бы меня карикатурно вывели в хорошей прозе, – заметил Ларри и трубно высморкался, – но когда еще и стилистическая беспомощность… невыносимо.

– Одно название чего стоит, – продолжила Марго. – «Моя семья и другие звери»! Меня уже достали вопросом: «А из других зверей ты кто?»

– А мне название показалось довольно забавным, – сказала мать. – Только жаль, что лучшие истории туда не вошли.

– Да, верно, – согласился с ней Лесли.

– Это какие же? – с подозрением спросил Ларри.

– Например, как ты отправился на яхте Макса вокруг острова. По-моему, чертовски смешно.

– Если бы он это напечатал, я бы подал на него в суд.

– Ну и зря. Действительно смешно, – сказала Марго.

– А если бы он рассказал, как ты занималась спиритизмом? Это бы тебе понравилось? – ехидно поинтересовался Ларри.

– Вот еще! Он не посмеет, – ужаснулась Марго.

– То-то же, – позлорадствовал он. – А помнишь, Лесли, как на тебя подали в суд?

– Меня-то ты зачем сюда приплел?

– А кто жаловался, что он не вставил лучшие истории?

– Ах, я про все это даже забыла, – рассмеялась мать. – Мне кажется, Джерри, они смешнее тех, которые ты включил в книгу.

– Хорошо, что ты так считаешь, – сказал я задумчиво.

– Это еще почему? – уставился на меня Ларри.

– Потому что я решил написать про Корфу еще одну книгу и вставить туда все эти истории, – ответил я простодушно.

Это вызвало настоящую бурю.

– Я тебе запрещаю! – прорычал Ларри и оглушительно чихнул. – Категорически запрещаю.

– Не смей писать о моих занятиях спиритизмом! – выкрикнула Марго. – Мама, скажи ему!

– И о том, как на меня подали в суд, – проворчал Лесли. – Я этого не потерплю.

– А если хотя бы упомянешь про яхту… – угрожающе начал Ларри.

– Ларри, дорогой, можно не так громко? – попросила мать.

– Тогда запрети ему писать продолжение! – прокричал он.

– Не говори глупости. Как я могу ему запретить?

– Ты хочешь, чтобы все это повторилось? – прохрипел Ларри. – Банк потребует, чтобы ты срочно погасила кредит. Лавочники начнут на тебя многозначительно поглядывать. На пороге дома появятся анонимные бандероли со смирительными рубашками, от которых будут отрекаться все родственники. Кто у нас глава дома? Вот и запрети ему писать!

– Дорогой, ты, как всегда, преувеличиваешь, – сказала мать. – В любом случае, если он хочет писать, я не могу сказать «нет». Не вижу в этой затее ничего вредного, тем более что речь идет о лучших историях. Почему бы ему не написать продолжение?

Тут семейство встало как один и громогласно объяснило ей, почему мне нельзя писать продолжение. Я подождал, пока буря улеглась.

– Есть и другие интересные истории, – сказал я.

– Какие же, дорогой? – поинтересовалась мать.

Все члены семьи, раскрасневшиеся, ощетинившиеся, сверлящие меня взорами, замерли в ожидании.

– Ну… – Я задумался. – Опишу твой роман с капитаном Кричем.

– Что? – Она даже взвизгнула. – Только посмей!.. Роман с этим мерзким стариком… Я тебе запрещаю!

– По-моему, самая замечательная история, – елейным голосом сказал Ларри. – Тайная страсть, старомодное очарование его ухаживаний… то, как ты водила за нос этого беднягу…

– Ларри, помолчи. – Мать совсем расстроилась. – Не выводи меня из себя. Джерри, мне кажется, продолжение книги – это не лучшая идея.

Источник: https://lib-king.ru/610985-pticy-zveri-i-moya-semya.html

Джеральд Даррелл. Моя семья и другие звери

— Ты все преувеличиваешь, Ларри, — жалобно сказала мама. — Во всяком случае, я не могу так вот сразу уехать. Надо что-то решить с этим домом.
— Решить? Господи, ну что тут решать? Продай его, вот и все.

— Я не могу этого сделать, милый, — ответила мама, потрясенная подобным предложением.
— Не можешь? Почему не можешь?
— Но ведь я его только что купила.
— Вот и продай, пока он еще не облупился.
— Не говори глупостей, милый.

Об этом даже речи быть не может, — твердо заявила мама. — Это было бы просто безумием.

И вот мы продали дом и, как стая перелетных ласточек, унеслись на юг от хмурого английского лета.

На другое утро Ларри появился в очень дурном расположении духа, потому что какой-то крестьянин привязал осла возле самой ограды нашего сада. Время от времени осел вскидывал голову и протяжно кричал своим надрывным голосом.
— Ну подумайте! — сказал Ларри.

— Разве не смешно, что грядущие поколения будут лишены моей книги только от того, что какому-то безмозглому идиоту вздумалось привязать эту мерзкую вьючную скотину прямо у меня под окном.
— Да, милый, — откликнулась мама.

— Почему же ты не уберешь его, если он тебе мешает?

— Дорогая мамочка, у меня нет времени гонять ослов по оливковым рощам. Я запустил в него книжкой по истории христианства. Что, по-твоему, я еще мог сделать?

Я возвел вокруг него защитную стенку из камней и вдобавок поместил рядом на столбике выведенную красными чернилами надпись, чтобы предупредить всех своих домашних.

Надпись гласила: «АСТАРОЖНО — ГНЕЗДО УХОВЕРТКИ — ПАЖАЛУСТА ОБХАДИТЕ». Примечательно, что оба правильно написанных слова имели отношение к биологии.

О мамином возрасте никто из нас никогда не имел точного представления по той простой причине, что она никогда не вспоминала о днях своего рождения. Могу только сказать, что мама была достаточно взрослой, чтобы иметь четырех детей.

— Он кажется таким славным, — сказала мама, когда Кости ушел. — И ничуть не похож на убийцу.
— А как, по-твоему, выглядит убийца? — спросил Ларри. — Ты что думаешь, он с заячьей губой или косолапый и держит в руках бутылку с ядом?

Особую признательность я хотел бы выразить маме, которой и посвящается эта книга.

Как вдохновенный, нежный и чуткий Ной, она искусно вела свой корабль с несуразным потомством по бурному житейскому морю, всегда готовая к бунту, всегда в окружении опасных финансовых мелей, всегда без уверенности, что команда одобрит ее управление, но в постоянном сознании своей полной ответственности на всякую неисправность на корабле. Просто непостижимо, как она выносила это плавание, но она его выносила и даже не очень теряла при этом рассудок. По верному замечанию моего брата Ларри, можно гордиться тем методом, каким мы ее воспитали; всем нам она делает честь.

Думаю, мама сумела достичь той счастливой нирваны, где уже ничто не потрясает и не удивляет, и в доказательство приведу хотя бы такой факт: недавно, в какую-то из суббот, когда мама оставалась одна в доме, ей вдруг принесли несколько клеток. В них было два пеликана, алый ибис, гриф и восемь обезьянок.

Менее стойкий человек мог бы растеряться от такой неожиданности, но мама не растерялась. В понедельник утром я застал ее в гараже, где за нею гонялся рассерженный пеликан, которого она пыталась кормить сардинами из консервной банки.
— Хорошо, что ты пришел, милый, — сказала она, еле переводя дух. — С этим пеликаном трудновато было управиться.

Я спросил, откуда она знает, что это мои животные.
— Ну, конечно, твои, милый. Кто же еще мог бы мне их прислать?

Как видите, мама очень хорошо понимает по крайней мере одного из своих детей.

— У него, кажется, только одна склонность, — едко вставил Ларри, — а именно стремление забить все в доме зверьем. Эта его склонность, я думаю, в развитии не нуждается.
Нам и так отовсюду грозит опасность. Не далее как сегодня утром я пошел зажечь сигарету, а из коробки выскочил здоровенный шмель.
— А у меня кузнечик, — проворчал Лесли.

— Да, этому надо положить конец, — заявила Марго. — Не где-нибудь, а у себя на туалетном столике я нашла отвратительную банку с какими-то червяками.

— Бедный мальчик, ведь у него не было дурных намерений, — миролюбиво проговорила мама. — Он так увлекается всем этим.

— Я бы еще мог вынести нападение шмелей, — рассуждал Ларри, — если б это к чему-нибудь привело. А то ведь сейчас у него просто такой период… к четырнадцати годам он

закончится.

— Этот период, — возразила мама, — начался у него еще с двух лет, и что-то не заметно, чтобы он кончался.

Мы уставились на странный наряд, пытаясь отгадать, для чего он предназначен.
— Что это такое? — спросил наконец Ларри.
— Купальный костюм, разумеется, — ответила мама.

— Что же это еще, по-вашему, может быть?
— Он напоминает мне сильно исхудавшего кита, — сказал Ларри, приглядываясь к костюму.
— Ты это ведь не наденешь, мама, — сказала пораженная Марго. — Можно подумать, что он сшит в двадцатом году.

— А для чего тут оборки и все вот эти штуки? — с интересом спросил Ларри.

— Для украшения, конечно, — с негодованием ответила мама.

— Ничего себе украшения! Не забудь вытряхивать из них рыбу, когда будешь выходить из воды.
— Могу лишь сказать, что мне это нравится, — твердо заявила мама, засовывая чудовище обратно в пакет. — И я буду его носить.
— Ты можешь затонуть во всей этой амуниции, — серьезно сказал Ларри.
— Мама, это ужасно. Его нельзя носить, — сказала Марго. — Ну почему ты не купила что-нибудь более современное?

— Когда ты доживешь до моих лет, милая, ты не станешь ходить в трусах и лифчике… У тебя будет не та фигура.

— Хотел бы я знать, на какую же фигуру было рассчитано вот это, — заметил Ларри.
— Ты просто безнадежна, мама, — с отчаянием сказала Марго.
— Но мне это нравится… я же вас не прошу его носить, — воинственно возразила мама.

— Ну правильно. Это твое личное дело, — согласился Ларри. — А ты его не снимай. Может быть, потом он окажется тебе в самую пору, если для этого ты сумеешь отрастить еще три или четыре ноги.

Источник: https://citaty.info/book/dzherald-darrell/moya-semya-i-drugie-zveri?page=1

Моя семья и другие звери — краткое содержание повести Даррелла

На один из островов Греции приезжает жить семья из пяти человек, их фамилия Дарреллы. Женщина, у которой погиб муж, имеет четверо детей: самый старший Ларри, ему двадцать три года и он пишет книги, помладше сын Лесли — начинающий охотник, дочка Марго, ей восемнадцать лет и самый младший Джерри, он с младенчества неравнодушен ко всем животным.

На острове семья знакомится с водителем, позже он становится им хорошим другом, также помог им снять хороший домик. Семья Дареллов привыкают к новому местожительству и осваиваются. Женщина занимается делами по дому, старший сын пишет книги, Лесли увлекся охотой, дочка Марго знакомится с соседскими мальчиками, а Джерри принялся изучать природу. Он наблюдает за разными насекомыми и зверьми.

Чуть позже мальчик приобрел себе небольшую черепаху, но очень скоро она теряется. Позднее мальчик приносит домой голубя, но и тот улетел от него в лес.

Семья приняла решение нанять учителя для Джерри, чтобы он мог получить образование, но мальчика ничего не интересует кроме животных.

И преподаватель решил познакомить Джерри с одним популярным учёным, который очень увлекался зоологией.

Мальчик очень удивлен знаниями своего новоиспеченного друга и ему очень интересно проводить время с учёным, несмотря даже на огромную возрастную разницу между ними

Вскоре, как посчитали Дареллы, дом семьи стал слишком маленьким и тесным для приема гостей, и они решили переехать в большой.

Когда наступил День Рождения мальчика, семья выполнила все его просьбы. Самым главным для Джерри подарком была лодка, которую сделал ему Лесли, и на ней он может плавать на другие острова, а другие гости подарили маленьких щенков.

Наступила зима, а вместе с ней начался сезон охоты. Лесли считает, что он хорошо стреляет, но Ларри с ним не согласен. Тогда Лесли однажды взял его с собой на охоту, но тот выстрелил мимо и упал в глубокую канаву. Вернувшись домой тот выпивает две бутылки алкоголя

и засыпает в комнате, в котором горел камин. Тут ночью случается пожар, Ларри даёт всем указания и когда огонь потушили, говорит, что и если бы не он, то все бы сгорели в этом доме.

Семья снова переезжают в ещё один небольшой домик. Женщина снова нашла для мальчика репетитора и говорит ему, что тот очень любит птиц. Но уроки для мальчика по прежнему кажутся долгими и не интересными.

Учитель часто рассказывал увлекательные истории, в которых он спасал девушку и однажды рассказал, что знает и умеет применять приемы борьбы. Мальчик попросил его научить им, и попытался повторить прием за учителем и случайно толкает его, преподаватель от падения ломает себе ребра.

Как- то раз женщина привела домой собаку, которая была очень глупой. Очень скоро она рожает щенка и миссис Даррелл выходит гулять в сопровождении четырёх собак и щенка.

Во время одной прогулки Джерри увидел двух ужей, которые плавали в воде и когда попытался их поймать, то познакомился с тюремщиком, который сидел за убийство. Он подарил мальчику свою чайку.

За ужином преподаватель сообщает женщине, что передал Джерри все свои знания. И семья решает вернуться в Англию, чтобы у Джерри все же было образование. Увидев множество различных клеток с животными один из пограничников написал в анкете: «Передвижной цирк и штат служащих».

Читательский дневник.

Другие произведения автора:

← Коллекционер Фаулза↑ РазныеЧто делать? →

Источник: http://sochinite.ru/kratkie-soderzhaniya/raznye-avtory/moya-semya-i-drugie-zveri-darrell

“Моя семья и другие звери” Даррелла краткое содержание

Повествование ведется от лица десятилетнего Джерри Даррелла.

Из Англии на греческий остров Корфу переезжает семья Дарреллов, вдова миссис Даррелл и четверо ее детей: писатель Ларри двадцати трех лет, девятнадцатилетний любитель охоты Лесли, восемнадцатилетняя Марго и десятилетний Джерри, который с рождения увлекается животными. Страдая от климата туманного Альбиона, Дарреллы по инициативе Ларри надеются поправить свое здоровье на солнечном острове.

На Корфу Дарреллы встречают шофера Спиро, пользующегося уважением у местного населения,

который становится преданным другом семьи. Спиро помогает Дареллам уладить проблемы с таможней м банком и снять небольшой дом землянично-розового цвета с садом и ванной.

Дарреллы постепенно обживаются на новом месте. Миссис Даррелл занимается хозяйством, Ларри пишет книги, Лесли охотится, Марго заигрывает с местными парнями, а Джерри со своим псом Роджером изучает природу острова. Сад становится для Джерри настоящей волшебной страной. Целыми днями мальчик наблюдает за различными насекомыми, из окрестных рощ он слышит звон цикад.

Однажды Джерри находит гнездо уховертки. Он ставит вокруг него защиту и наблюдает за ним. Но мальчику не везет: детеныши появляются ночью. Каждое утро Джерри, взяв Роджера, отправляется исследовать остров.

Местные жители приветливо относятся к мальчику, называют его “маленьким лордом”, приглашают к себе в гости и угощают различными лакомствами.

Однажды Джерри покупает маленькую черепашку и называет ее Ахиллес. Домашние хорошо относятся к черепашке, пока она не начинает царапать любителей позагорать в саду. Из-за жалоб и угроз родственников Джерри приходится держать своего любимца под замком. Вскоре черепаха исчезает.

Семья находит питомца мертвым в старом колодце. Ахиллеса торжественно хоронят под кустиком земляники, которую он очень любил. Затем Джерри приобретает невероятно уродливого голубя и называет его Квазимодо.

Дарреллы считают, что Джерри нужно дать образование, и Ларри нанимает репетитора, своего друга-писателя. Тот старается обучить Джерри французскому языку, математике, истории, географии, но мальчика интересуют только животные.

Однажды репетитор знакомит Джерри со знаменитым ученым, доктором Теодором Стефанидесом, который увлечен зоологией не меньше, чем мальчик.

Несмотря на разницу в возрасте и в знаниях, между Теодором и Джерри завязывается крепкая дружба.

Теперь они вместе исследуют остров. Мальчик поражен глубиной познаний и эрудицией своего нового друга, котрого не променяет ни за что на свете.

Наступает весна. Шофер Спиро узнает, что Марго встречается с турком, и с негодованием сообщает об этом миссис Даррелл. Мать приглашает молодого человека в гости.

Дарреллы благосклонно относятся к поклоннику Марго, но когда он приглашает ее в кино, миссис Даррелл решает идти с ними. Вечер оказывается неудачным, и Марго расстается с молодым человеком.

Дарреллы ждут приезда друзей Ларри. Дом слишком мал для гостей, и семья переезжает в большой бледно-желтый особняк. Миссис Даррелл, Марго и Джерри едут в город. В тот день выставляют мощи святого Спиридиона, покровителя острова.

Джерри с псом Роджером осваивают новый сад. Под карнизом дома живут ласточки, и мальчик наблюдает за тем, как семьи этих птиц по-разному себя ведут. Репетитор уезжает, и Джерри свободен, он снова целыми днями исследует остров.

Однажды он видит, как черепахи выходят из под земли после зимней спячки. Мальчик наблюдает за их брачными играми, и его коллекция пополняется черепашьим яйцом. Тем временем в дом съезжаются друзья Ларри.

В саду Джерри находит полуразрушенную стену, в трещинах которой водится множество насекомых. За ними охотятся жабы и гекконы. Но больше всего мальчика привлекают скорпионы.

Однажды он находит большую самку скорпиона с детенышами. Джерри кладет свою добычу в спичечный коробок, который открывает ничего не подозревающий Ларри. В доме поднимается страшный переполох, Роджер кусает служанку за ногу, а у Ларри появляется страх перед спичечными коробками.

Вскоре Джерри находят учителя французского языка, бельгийского консула, большого любителя кошек.

Консул живет в бедном районе города и во время урока часто стреляет в окно из ружья, из жалости уничтожая бездомных и больных кошек, которым ничем не может помочь.

Уроки французского, на которых Джерри скучает, вдохновляют его на новые исследования с доктором Теодором, и миссис Даррелл приглашает ему еще одного учителя, студента.

Джерри приносит в дом птенца совы, которого, к удивлению мальчика, благосклонно встречают домашние. С наступлением лета вся семья купается ночью в заливе. Джерри встречает в море стаю дельфинов.

Летнее море фосфорицирует, а над ним кружатся вылетевшие из оливковых рощ светлячки.

Наступает день рождения Джерри. Семья выполняет все его заказы, особенно мальчик благодарен Лесли – он сделал для брата лодку, на которой можно обследовать расположенные недалеко от Корфу маленькие острова. Гости дарят имениннику двух щенков.

Миссис Даррелл замечает, что отношения между Марго и репетитором Джерри зашли слишком далеко, и студента рассчитывают. Марго считает, что ее жизнь разбита, а Джерри радуется, что остался без учителя.

С наступлением зимы начинается охотничий сезон. Лесли гордится своим умением метко стрелять, но Ларри считает, что большого ума на это не надо. Обиженный Лесли берет брата с собой на охоту, но тот промахивается и падает в канаву.

Простудившись, незадачливый охотник выпивает пару бутылок бренди и засыпает в комнате, где мать разожгла камин. Ночью начинается пожар. Не вставая с кровати, Ларри дает указания, а когда пожар потушен, заявляет, что важны не действия, а работа мозга, и если бы не он, то все бы сгорели в своих постелях.

Дарреллы переезжают в маленький белоснежный дом. На новом месте Джерри изучает живущих в саду богомолов. Он наблюдает за войной между ними и гекконами.

Один из гекконов поселяется в его спальне и приводит себе подругу. С очередной прогулки Джерри приносит домой двух огромных жаб, одна из которых случайно съедает самку геккона.

Джерри кажется, что он попал в рай.

Несмотря на общее увлечение, репетитор всерьез занимается с Джерри, для которого уроки мучительны и неинтересны. Мальчик оживляется только когда помогает учителю с птицами. Вскоре Джерри узнает, что его наставник живет вместе со своей матерью, которая разводит цветы и считает, что растения разговаривают, просто не каждый может их слышать.

С очередной прогулки Джерри приносит двух птенцов сороки. Ларри с Лесли настороженно относятся к новому приобретению брата, считая, что сороки воруют деньги и драгоценности. Вскоре птенцы начинают разгуливать по дому.

Особенно их привлекает комната Ларри, в которую их не пускают. Однажды в отсутствие хозяина птенцы туда проникают и переворачивают все вверх дном. Джерри решает соорудить для птенцов клетку и просит своего учителя помочь.

Репетитор любит рассказывать невероятные истории, в которых он спасает некую Леди из разных бед. Рассказывая одну из историй, он признается, что владеет приемами борьбы, и Джерри просит его научить. Пытаясь повторить прием, Джерри неудачно толкает учителя, и тот падает, ломая ребра.

Миссис Даррелл неосторожно приводит в дом терьера, невероятно глупую собаку с больной задней ногой. Нога все время выходит из сустава, и терьер издает душераздирающие крики. Собака ходит по пятам за миссис Даррелл и воет, когда та уходит из дома.

Вскоре терьер рожает щенка и разрывается между ним и своей хозяйкой. Теперь миссис Даррелл выходит гулять в сопровождении четырех псов и служанки с щенком на подушке. Эту процессию Ларри называет “мамин цирк”.

Как-то во время прогулки Джерри находит двух водяных ужей. Пытаясь их словить, он знакомится с заключенным, который убил свою жену, но за хорошее поведение может ездить на выходные домой. Он дарит мальчику свою чайку и приглашает на ночную рыбалку.

Дарреллы готовятся к большому приему гостей. Джерри мечтает о новом приобретении для своего зверинца – золотых рыбках, и Спиро ловит их в пруду у королевской резиденции. Ужам от жары становится плохо, и Джерри выпускает их в прохладную ванну. Прибывают гости.

Пришедший с охоты Лесли идет принять ванну и вскоре выскакивает к гостям с душераздирающим криком “Змеи!”. Ларри объясняет, что в их доме каждый коробок таит опасность, и рассказывает, как страдает от животных брата. В подтверждении его слов кого-то из гостей кусает сидящая под столом чайка, а собаки устраивают драку из-за терьера.

Учитель сообщает миссис Дарелл, что передал Джерри все свои знания. Несмотря на то, что Джерри желает остаться полуобразованным, Дарреллы решают вернуться в Англию, чтоб дать ему образование. Плачущий Спиро, репетитор и Теодор провожают их.

При виде многочисленных клеток с животными один из пограничников пишет в анкете: “Передвижной цирк и штат служащих”.

Источник: https://lit.ukrtvory.ru/moya-semya-i-drugie-zveri-darrella-kratkoe-soderzhanie/

Читать

Джеральд Даррелл

Моя семья и другие звери

• Gerald Durrell
• MY FAMILY AND OTHER ANIMALS
• Copyright © Gerald Durrell, 1956
• All rights reserved
• This edition is published by arrangement with Curtis Brown UK and The Van Lear Agency.
• Серия «Большой роман»
• Издание подготовлено при участии издательства «Азбука».
• © С. Таск, перевод, 2018
• © Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2018
• Издательство Иностранка®
• * * *

1. Но у меня моя собственная меланхолия, составленная из многих элементов, извлекаемая из многих предметов, а в сущности – результат размышлений, вынесенных из моих странствий, погружаясь в которые я испытываю самую гумористическую грусть.
2. Уильям Шекспир. Как вам это понравится
3. (Перевод Т. Щепкиной-Куперник)

Речь защитника

• В иные дни я успевала поверить в десяток невозможностей до завтрака!
• Белая королева в «Алисе в Стране чудес»
• (Перевод Н. Демуровой)

Это рассказ о пятилетнем пребывании всей моей семьи на греческом острове Корфу. Он задумывался как описание местной природы, с ностальгическими нотками, но я совершил большую ошибку, представив моих близких на первых же страницах.

Закрепившись на бумаге, они принялись захватывать пространство и приглашать самых разных друзей, чтобы разделить с ними главы этой книги.

Лишь с огромным трудом и всяческими ухищрениями мне удалось сохранить отдельные страницы, посвященные исключительно животным.

Я постарался нарисовать точный, без преувеличений, портрет моей семьи; они выглядят такими, какими я их видел.

Вместе с тем, чтобы объяснить их несколько эксцентричное поведение, думается, надо уточнить, что в те дни пребывания на Корфу все были еще достаточно молоды: старшему, Ларри, было двадцать три, Лесли – девятнадцать, Марго – восемнадцать, я же, самый младший, был впечатлительным десятилетним юнцом.

О возрасте нашей матери нам было трудно судить по той простой причине, что она никогда толком не помнила даты своего рождения; поэтому скажу просто: она была матерью четырех детей. А еще она настаивает, чтобы я непременно уточнил: она вдова, – поскольку, как она весьма проницательно заметила, мало ли о чем люди могут подумать.

Сомневаюсь, что эта книга была бы завершена без помощи и горячей поддержки следующих людей. Упоминаю же я об этом для того, чтобы было на кого переложить вину. Итак, моя благодарность:

Доктору Теодору Стефанидису. С характерным великодушием он позволил мне использовать наброски для своей неопубликованной работы, посвященной Корфу, и подкидывал мне убойные каламбуры, часть из которых я пустил в ход.

1. Моим домашним, которые, сами того не желая, поставляли мне необходимый материал и оказывали неоценимую помощь при написании книги тем, что всё яростно оспаривали, почти никогда не соглашаясь с тем или иным фактом, насчет которых я с ними советовался.
2. Моей жене, радовавшей меня гомерическим хохотом во время чтения рукописи, после чего следовало признание, что это ее так забавляли мои орфографические ошибки.
3. Моей секретарше Софи, ответственной за вставленные запятые и безжалостно удаляемые расщепленные инфинитивы.

Я хотел бы выразить особое признание моей матери, которой посвящена эта книга.

Подобно доброму, энергичному, чуткому Ною, она провела свой ковчег с чудаковатым потомством по бурным житейским волнам, проявив величайшую сноровку и постоянно сталкиваясь с возможным бунтом на корабле, то и дело рискуя сесть на мель перерасходов и излишеств, без всякой уверенности, что ее навигационные способности будут одобрены командой, зато прекрасно понимая, что все шишки свалятся на нее, если что-то пойдет не так. То, что она выдержала это испытание, можно считать чудом, а она его выдержала и, больше того, сумела при этом сохранить рассудок. Как справедливо говорит мой брат Ларри, мы можем гордиться тем, как мы воспитали нашу мать; она делает нам честь. Она обрела состояние счастливой нирваны, когда уже ничто не может повергнуть в шок или удивить, что доказывает хотя бы недавний пример: на выходные, когда она была одна в доме, неожиданно доставили сразу несколько клетей с двумя пеликанами, ярко-красным ибисом, грифом-стервятником и восемью обезьянами. При виде такого контингента более слабый смертный, скорее всего, дрогнул бы, но только не моя мать. В понедельник утром я нашел ее в гараже, где за ней гонялся разгневанный пеликан, которого она пыталась накормить консервированными сардинами.

– Дорогой, как хорошо, что ты пришел. – Она уже задыхалась. – Этот пеликан как-то не очень охотно идет на общение.

• На мой вопрос, почему она решила, что это мои подопечные, последовал ответ:
• – Дорогой, кто ж еще мог прислать мне пеликанов?
• Это показывает, насколько хорошо она знала по крайней мере одного члена семьи.

Напоследок хочу подчеркнуть, что все анекдоты об острове и островитянах не вымышленные. Жизнь на Корфу чем-то похожа на яркую комическую оперу. Атмосферу и очарование этого места, мне кажется, довольно точно отражала наша карта, выпущенная британским Адмиралтейством; на ней были показаны в деталях остров и соседние береговые линии. А ниже, в рамочке, примечание:

Поскольку буйки, которыми отмечено мелководье, часто оказываются не на своих местах, морякам, заходящим в эти воды, следует проявлять бдительность.

Часть первая

Быть сумасшедшим – в этом есть услада,

Что ведома одним лишь сумасшедшим.

Джон Драйден. Испанский монах. II, 2

Миграция

Колючий ветер задул июль, как жалкую свечу, и пригнал свинцовое августовское небо. Зарядила игольчатая жалящая морось, которая при порывах ветра гуляла туда-сюда матово-серой простыней.

На побережье Борнмута пляжные кабинки обращали свои бесстрастные деревянные лица к серо-зеленому, пенно-гребешковому морю, жадно накатывавшему на бетонный мол.

Чайки обрушились на город и на своих напрягшихся крыльях носились над крышами домов с жалобными стонами. Эта погодка станет испытанием для кого угодно.

В подобный день моя семья в целом производила не слишком благоприятное впечатление, поскольку такая погода приносила с собой обычный набор болезней, которым все мы были подвержены.

После того как я, лежа на полу, наклеивал метки на коллекцию ракушек, я подхватил простуду, мгновенно забившую, словно цементом, всю носовую полость, так что приходилось с хрипом дышать открытым ртом.

Мой брат Лесли, съежившийся жалкой тенью у горящего камина, страдал воспалением среднего уха, и из ушей у него постоянно сочилась какая-то жидкость. У моей сестры Марго повысыпали новые прыщи на лице, которое и без того напоминало красную вуалетку.

Источник: https://www.litmir.me/br/?b=85628&p=1