Краткое содержание кант критика чистого разума за 2 минуты пересказ сюжета

В своих философских исследованиях позднейшего («критического») времени Кант исходил из разделения способностей души на силы познания, воли и чувств.

Его философия расчленялась применительно к этим трем способностям и имела в виду преимущественно субъект, пытаясь представить совокупность того, что каждым познается, желается и чувствуется, не как изменчивое приятное или неприятное ощущение, правильное или ложное суждение, но как всеобщее и необходимое, чуждое случайности и личных превратностей.

Иммануил Кант

«Критика чистого разума» посвящена рассмотрению первой из трёх упомянутых способностей души – способности рационального познания. Кант называл свою философию критической и противополагал ее, с одной стороны, вольфианской – догматической, а с другой, юмовской – скептической.

Не исследовав предварительно пределов познавательной способности, Вольф приписывал человеческому разуму силу познавать предметы, лежащие за границами чувственного опыта; без того же предварительного исследования, Юм отказывал человеческому разуму в способности иметь знания, восходящие над опытными данными.

Кант своей первой задачей ставит исследование объема, границ и происхождения человеческого познания.

Под чистым разумом он понимает разум, независимый от опыта, поэтому «Критика чистого разума» есть исследование о том, как далеко человеческий разум без всякого опыта может идти в познании предметов и явлений; это есть критика рационализма, как он понимался Вольфом.

Так как всякое знание состоит из суждений, то возможность первого необходимо обусловливается свойством последних. Но в суждениях предикат (то, что утверждается о предмете суждения – субъекте) сполна или частью уже содержится в субъекте или же приписывается ему вновь.

Суждения первого рода Кант, по примеру Юма, называет аналитическими, второго рода – синтетическими; первые – объяснительные, вторые – расширительные. Аналитические суждения обыкновенно правильны, но они малозначительны, так как ими знание не расширяется, а лишь выясняется.

Успех в познании зависит от синтетических суждений, они очень важны, но сомнительной справедливости, если их истинность не поддерживается какими-либо другими обстоятельствами.

Если дело касается чувственно воспринимаемого предмета, то такое свидетельство заключается в чувственном восприятии, которое показывает субъект и предикат связанными, например, «роза красна». Такие синтетические суждения Кант называет суждениями а posteriori [получаемыми из опыта], потому что справедливость их удостоверяется данными чувств.

Когда же дело касается предметов, чувственно не воспринимаемых, и следовательно, когда убеждение в правильности сочетания субъекта и предиката в суждениях о таких предметах не может быть дано чувственным воззрением, то такие суждения Кант называет синтетическими суждениями a priori [доопытными, независимыми от опыта] и достоверность таких суждений остается неизвестной. Так как только такими суждениями может расширяться знание чистого разума, то главный вопрос «Критики чистого разума» следующий: «Как возможны синтетические суждения a priori»?

Философия Канта

Этот общий вопрос расчленяется на три частных: 1) как возможна чистая математика? 2) как возможно чистое естествознание? 3) как, вообще, возможна метафизика? Первые два вопроса уже сами по себе предполагают, что чистая математика и чистое естествознание существуют и что, таким образом, могут быть науки без опыта.

Относительно же метафизики сам вопрос, есть ли такая наука, не решен.

При обсуждении этих вопросов и во всем своем дальнейшем исследовании Кант без всяких доказательств допускает, как нечто само по себе понятное и истинное, что всеобщность и необходимость в строгом смысле слова не могут возникнуть из опыта, что они независимы от опыта, возникают из человеческой души, опыт же может дать суждения лишь относительно всеобщие и необходимые.

Наше познание, по Канту, начинается с опытом, но это не значит, что оно и состоит всецело из опытных данных; вполне возможно, что к тому, что дает опыт, в нашем познании прибавляется нечто, принадлежащее самой нашей познавательной способности и создаваемое ею по поводу получаемых чувственных впечатлений.

Исследование, имеющее целью открытие независимых от опыта, но в то же время лежащих в его основе априорных элементов познания Кант называет трансцендентальным и, насколько его философская критика занимается таким исследованием, называет ее трансцендентальной философией или трансцендентальным идеализмом.

Так как априорный элемент знания независим от опыта, то он прибавляется каждым познающим субъектом к данным впечатлениям, получаемым извне, и притом совершенно одинаковым образом, так что наше знание есть продукт обоих факторов: данных внешнего опыта и априорных, внутренне присущих сознанию элементов. Внешние впечатления составляют содержание или материю опыта, они непостоянны, изменчивы; априорные элементы образуют твердую форму опыта. Предметы, лежащие вне субъекта, от которых исходят внешние впечатления, суть «вещи в себе». Априорные элементы составляют идеалистическую сторону философии Канта, апостериорные (внешние впечатления) – реалистическую сторону. От этих двух сторон философии Канта ведут начало два направления в новой философии: идеалистическое (Фихте, Шеллинга, Гегеля), и реалистическое (Гербарта и Шопенгауэра).

Исследование об априорных формах чувственного восприятия Кант называет трансцендентальной эстетикой.

Таких форм в чувственности две: пространство и время, их от себя дает воспринимающие субъект внешним впечатлениям и таким путем вносит в их хаос порядок существования: одного вместе с другим и одного после другого.

Образуется чувственное воззрение, дающее возможность возникновения чувственного познания путем синтетически-апостериорных суждений, так как воззрение свидетельствует о необходимой связи между субъектом и предикатом.

Чистое чувственное воззрение, вне применения форм пространства и времени к чувственным впечатлениям, делает возможным чистое математическое знание путем образования синтетически-априорных суждений; чистая математика, без априорных форм пространства и времени, была бы невозможна.

Главнейшее следствие из «идеальности» пространства и времени то, что они не имеют никакого приложения к независимым от них вещам в себе; последние не имеют ничего общего с пространством и временем. Все наше знание ограничивается явлениями (феноменами, в противоположность ноуменам, которые непостижимы), т. е. чувственными впечатлениями, чей пространственный и временный распорядок определяется априорными формами чувственности.

Подобно чувственности, рассудок также имеет свои априорные формы – 12 первоначальных форм суждений и 3 первоначальные формы умозаключений.

Как отдельные чувственные впечатления связываются и объединяются в чувственное воззрение пространством и временем, так отдельные бессвязные чувственные представления вырабатываются различным образом в понятия, а отдельные понятия, посредством умозаключений, приводятся к связи и единству в идеях.

Как априорны пространство и время, так априорны и категории: 1) количества – всеобщность, множество, единство; 2) качества – реальность, отрицание, ограничение; 3) отношения – субстанция и атрибут, причинность, взаимодействие; 4) модальности – действительность, возможность, необходимость. Точно так же априорны и идеи: души, соответствующей силлогизму категорическому, мира – гипотетическому и божества – разделительному.

Выведение категорий и идей, как априорных форм мышления, составляет предмет трансцендентальной логики Канта (аналитики и диалектики). Из категорий выводятся основные положения чистого рассудка, т. е. правила объективного применения рассудка (например: все изменения происходят по закону причины и действия).

На этих основах покоится всякое опытное знание, они образуют чистую науку, чистое естествознание. Вместе с тем определяются элементы опыта, который состоит из чистых форм воззрения (пространства и времени) и чистых рассудочных форм (категорий) с одной стороны, а с другой – из материи, т. е.

ощущений, которые составляют содержание, наполняют априорные формы.

Так как ощущение основываются на впечатлении внешнего опыта, оно побуждает предполагать свой источник – внешнюю по отношению к познающему субъекту «вещь в себе» (ein Ding an sich), о качестве которой мы ничего не знаем: представляет ли она собою одно или многое, субстанцию, причину или еще что-либо.

Все априорные познавательные формы имеют применение лишь к миру явлений, к отражению опыта в сознании, но не могут простираться на трансцендентное, т. е. на сами внешние источники опыта.

Между тем, человек вынуждается к вопросу об этом внешнем источнике всем своим существом, вследствие чего метафизика оказывается не только возможной, но и действительной, чем разрешается третий из поставленных Кантом главных вопросов.

Но как скоро разум переходит границы опыта, он впадает в заблуждение, так как идеям принадлежит только регулятивное (направительное) значение, а не конститутивное (расширяющее наши знания) Заключение от идеи души к существованию души хотя и неизбежно, но тем не менее ошибочно (есть паралогизм чистого разума).

Попытка доказать реальность мира приводит к антиномиям, т. е. к возможности доказывать с одинаковою убедительностью два исключающие одно другое положения: например, что мир имеет начало во времени и границы в пространстве и не имеет их.

Так же печально оканчивается попытка доказать реальность идеи о Божестве: доказательства бытия Божия – онтологическое, космологическое, физико-телеологическое – ошибочны, так как никогда из наличия «мысли» сознания о всереальнейшем существе нельзя «извлечь» его действительное бытие, никогда от бесконечного ряда причин нельзя с уверенностью заключать к первой причине, или от целесообразности доступной нашему исследованию малой, части вселенной к целесообразности её в целом.

Таким образом, основной вывод кантовской «Критики чистого разума» состоит в том, что вне нас существует лишь неподвластная формам пространства и времени вещь в себе, а в чем она состоит, каковы её свойства – неизвестно. Этим уничтожается догматическая метафизика, хотя она и коренится в свойствах человеческого духа. Кант полагает, что действительной наукой является лишь критическая метафизика.

«Критика чистого разума» – главное сочинение Канта – после своего появления, несколько лет оставалась без читателей и критиков, пока не обратил на неё внимание ученого мира Рейнгольд своими популярными письмами о кантовской философии. Тогда у Канта быстро появились последователи и противники. Собственно, все философы после Канта испытали на себе, прямо или косвенно, большее или меньшее влияние его взглядов.

Источник: http://rushist.com/index.php/philosophical-articles/4668-kant-kritika-chistogo-razuma-kratkoe-soderzhanie

Иммануил Кант — Критика чистого разума

Иммануил Кант (1724–1804)

Критика чистого разума (1781 — первое издание, 1787 — второе)

Предисловие ко второму изданию

Разрабатываются ли знания, которыми оперирует разум, на верном пути науки или нет, можно легко установить по результатам.

Если эта разработка после тщательной подготовки и оснащения оказывается в тупике, как только дело доходит до цели, или для достижения этой цели вынуждена не раз возвращаться назад и пролагать новые пути и если невозможно добиться единодушия различных исследователей в вопросе о том, как осуществить общую цель, — то после всего этого можно с уверенностью сказать, что подобное изучение ни в коей мере не вступило еще на верный путь науки, а действует лишь ощупью. Поэтому было бы заслугой перед разумом найти по возможности такой путь, если даже при этом пришлось бы отбросить как нечто бесполезное кое-что из того, что содержалось в необдуманно поставленной раньше цели.

Что логика уже с древнейших времен пошла этим верным путем, видно из того, что со времени Аристотеля ей не приходилось делать ни шага назад, если не считать улучшением устранение некоторых ненужных тонкостей и более ясное изложение, относящиеся скорее к изящности, нежели к достоверности, науки.

Примечательно в ней также и то, что она до сих пор не могла сделать ни шага вперед и, судя по всему, она кажется наукой вполне законченной и завершенной.

В самом деле, некоторые новейшие исследователи предполагали расширить логику тем, что включали в нее то психологические разделы о различных познавательных способностях (воображении, остроумии), то метафизические разделы о происхождении познания или о различных видах достоверности в зависимости от объекта (идеализм, скептицизм и т.д.

), то антропологические разделы о предрассудках (о причинах их возникновения и средствах против них). Однако такие попытки объясняются незнанием истинной природы этой науки. Смешение границ различных наук ведет не к расширению этих наук, а к искажению их.

Границы же логики совершенно точно определяются тем, что она есть наука, обстоятельно излагающая и строго доказывающая одни только формальные правила всякого мышления (безразлично, априорное оно или эмпирическое, безразлично, каковы его происхождение и предмет и встречает ли оно случайные или естественные препятствия в нашей душе [Gemut]).

Своими успехами логика обязана определенности своих границ, благодаря которой она вправе и даже должна отвлечься от всех объектов познания и различий между ними; следовательно, в ней рассудок имеет дело только с самим собой и со своей формой.

Именно поэтому логика как пропедевтика составляет как бы только преддверие науки, и когда речь идет о знаниях, то логика, правда, предполагается для суждения о них, но для их приобретения следует обращаться собственно к наукам об объектах.

Поскольку в этих науках должен быть разум, то кое-что в них должно быть познано a priori, и поэтому познание разумом может относиться к своему предмету двояко, а именно: либо просто определять этот предмет и его понятие (которое должно быть дано другим путем), либо сделать его действительным. Первое означает теоретическое, а второе — практическое познание разумом. И в той и в другой сфере следует предварительно изложить, как бы ни был велик или мал объем, раздел чистого знания, т.е. тот раздел, в котором разум определяет свой предмет целиком a priori, и не смешивать с этим то, что получается из других источников. Плохо то хозяйство, в котором деньги расходуются безотчетно, так что впоследствии, когда хозяйство окажется в состоянии застоя, уже не будет возможности определить, какая часть доходов может покрыть расходы и какую часть расходов следует сократить.

Математика и физика — это две теоретические области познания разумом, которые должны определять свои объекты a priori, первая совершенно чисто, а вторая чисто по крайней мере отчасти, а далее — также по данным иных, чем разум, источников познания.

С самых ранних времен, до которых простирается история человеческого разума, математика пошла верным путем науки у достойных удивления древних греков.

Однако не следует думать, что математика так же легко нашла или, вернее, создала себе этот царский путь, как логика, в которой разум имеет дело только с самим собой; наоборот, я полагаю, что она долго действовала ощупью (особенно у древних египтян), и перемена, равносильная революции, произошла в математике благодаря чьей-то счастливой догадке, после чего уже нельзя было не видеть необходимого направления, а верный путь науки был проложен и предначертан на все времена и в бесконечную даль. Для нас не сохранилась история этой революции в способе мышления, гораздо более важной, чем открытие пути вокруг знаменитого мыса, не сохранилось также имя счастливца, произведшего эту революцию. Однако легенда, переданная нам Диогеном Лаэртским, сообщающим имя мнимого изобретателя ничтожных, по общему мнению даже не требующих доказательства, элементов геометрических демонстраций, показывает, что воспоминание о переменах, вызванных первыми признаками открытия этого нового пути, казалось чрезвычайно важным в глазах математиков и потому оставило неизгладимый след в их сознании. Но свет открылся тому, кто впервые доказал теорему о равнобедренном треугольнике (безразлично, был ли это Фалес или кто-то другой); он понял, что его задача состоит не в исследовании того, что он усматривал в фигуре или в одном лишь ее понятии, как бы прочитывая в ней ее свойства, а в том, чтобы создать фигуру посредством того, что он сам a priori, сообразно понятиям мысленно вложил в нее и показал (путем построения). Он понял, что иметь о чем-то верное априорное знание он может лишь в том случае, если приписывает вещи только то, что необходимо следует из вложенного в нее им самим сообразно его понятию.

Естествознание гораздо позднее попало на столбовую дорогу науки.

Только полтора столетия тому назад предложение проницательного Бэкона Веруламского было отчасти причиной открытия [этого пути], а отчасти толчком, подвинувшим естествознание вперед, так как следы его уже были найдены; это также можно объяснить только быстро совершившейся революцией в способе мышления. Я буду иметь здесь в виду естествознание только постольку, поскольку оно основывается на эмпирических принципах.

Ясность для всех естествоиспытателей возникла тогда, когда Галилей стал скатывать с наклонной плоскости шары с им самим избранной тяжестью, когда Торричелли заставил воздух поддерживать вес, который, как он заранее предвидел, был равен весу известного ему столба воды, или когда Шталь в еще более позднее время превращал металлы в известь и известь обратно в металлы, что-то выделяя из них и вновь присоединяя к ним[1]. Естествоиспытатели поняли, что разум видит только то, что сам создает по собственному плану, что он с принципами своих суждений должен идти впереди, согласно постоянным законам, и заставлять природу отвечать на его вопросы, а не тащиться у нее словно на поводу, так как в противном случае наблюдения, произведенные случайно, без заранее составленного плана, не будут связаны необходимым законом, между тем как разум ищет такой закон и нуждается в нем. Разум должен подходить к природе, с одной стороны, со своими принципами, лишь сообразно с которыми согласующиеся между собой явления и могут иметь силу законов, и, с другой стороны, с экспериментами, придуманными сообразно этим принципам для того, чтобы черпать из природы знания, но не как школьник, которому учитель подсказывает все, что он хочет, а как судья, заставляющий свидетеля отвечать на предлагаемые им вопросы. Поэтому даже физика обязана столь благоприятной для нее революцией в способе своего мышления исключительно лишь [счастливой] догадке — сообразно с тем, что сам разум вкладывает в природу, искать(а не придумывать) в ней то, чему он должен научиться у нее и чего он сам по себе не познал бы. Тем самым естествознание впервые вступило на верный путь науки после того, как оно в течение многих веков двигалось ощупью.

Конец ознакомительного отрывка Вы можете купить книгу и

Прочитать полностью

Хотите узнать цену? ДА, ХОЧУ

Источник: https://libking.ru/books/sci-/sci-philosophy/141023-immanuil-kant-kritika-chistogo-razuma.html

Почему мне стоит прочитать «Критику чистого разума»?

Потому что это одна из самых главных работ в истории философии. Кант — узловая фигура для понимания современной философии.

В его философской системе, представленной, прежде всего, в «Критике чистого разума», был обозначен конец классического рационализма (Декарт — Спиноза — Лейбниц) и эмпиризма (Бэкон — Ньютон — Юм) и предпринята впечатляющая попытка создания новой философской системы, объединяющей их достоинства и преодолевающей их недостатки.

Эта философская система имеет довольно неоднозначные выводы, которые стали предметом философских дискуссий в последние 200 с лишним лет, в частности, предполагает невозможность познания подлинной реальности («вещей-в-себе»).

В попытках преодоления этих проблем родилась философия Фихте, Шеллинга, Гегеля, разработка кантовских идей породила неокантианство (Рикерт, Кассирер и др.), а на американской почве стала фундаментом американского трансцендентализма (Эмерсон, Торо).

Ни одно из этих направлений философии не будет до конца понятно, если не понимать сформулированные Кантом проблемы, по поводу которых их представители рефлексируют. А по наследству от них не будут понятны многие более поздние течения.

В общем, чтобы понять весь этот массив культурных идей, а также для того, чтобы усомниться в некоторых постулатах относительно физической реальности, которые мы ошибочно принимаем как самоочевидные, и стоит читать «Критику чистого разума» Канта.

Прежде чем отвечать на вопрос «почему», следует ответить на вопросы «смогу ли понять, о чем он пишет», «почему я захотеларешиланамереваюсь» и «что я хочу заполучить в итоге».

Если вы гонитесь за фричеством аля «я умная, потому что философией интересуюсь, вся из себя интеллектуалка», то не обольщайтесь и лучше читайте Донцову.

Многие девушки ее читают и они далеко не глупые девушки, они ведут себя естественно женственно и их интересуют женские вещи — это норма, а вот глупыми подчастую оказываются dohуя умные дамы. Я серьезно! Что бы познать достаточно хорошо мир и мысль человека, не обязательно лопатить философию, тем более немецкую.

Я бы сказал, что это даже вообще вредное дело в большинстве случаев. Вы бы еще про Фейербаха спросили, а он, кстати говоря, намного сложнее по восприятию чем Кант и Ницше вместе взятые. Мне пришлось по несколько раз перечитывать одно и то же предложение, что бы не утратить мысль автора.

А предложения почти все сложно составные и занимают по 5 строчек в тексте. У меня, наверное, в прямом смысле слова начали кипеть мозги. И все-равно немецкую философию я начал понимать уже после того, как закончил институт.

Теперь к пониманию Канта. На первом курсе я пробовал читать Канта, что зря сделал и мне даже немножечко стыдно за свою наивность и глупость. Я ничерта не понял. К тому же нужно учитывать, что язык оригинала немецкий, манера воспроизведения мысли у немецких философов достаточно монотонная медленная и сложная. Они буквально все разжевывают до мелочей.

Этот багаж знаний нужно черпать 1-ое из античной философии (кстати ,говоря вооружиться познаниями мифологии тоже не помешает), 2-ое это средневековая христианская философия (богословиетеология; томизм, схоластика), 3-е мыслители эпохи возрождения ну и вдобавок современники Канта. Ясное дело, что это ОЧЕНЬ МНОГО.

В своих курсовых работах (и в дипломнике тоже) я неоднократно обращался к мыслям Канта. В итоге уже сейчас спустя два года после окончания института я только сейчас начал понимать, о чем пишет Кант и то, у меня есть сомнения, что я его действительно понимаю. Сомнений в том, что его нихрена не понимает большинство выпускников философских факультетов, у меня нет.

Очень высока вероятность, что вы пополните их ряды если займетесь чтением Канта.Итак, если вы все же начали читать Канта, то подумайте о том, поможет ли данное чтиво вам в жизни, помогут ли эти вам эти знания и познаете ли лучше вы окружающий вас мир, людей и саму себя в конце концов? Это сомнительно!

В любом случае, желаю вам успехов в познании немецкой философии. Может быть я и не прав в своих подозрениях. Могу вам посоветовать следующее: Прежде чем лопатить первоисточники, лучше почитайте какие вузовские учебники по курсу философии (общей) и курсу немецкой философии.

Учебников и курсов лекций полно. Вполне возможно, что вам данного багажа общих лекций (пересказа главных идей) будет достаточно.

Вы сэкономите свои нервы, силы, здоровье и главное — время, а за одно удовлетворите свое любопытство, если оно действительно есть и это не слепая погоня за «интеллектуализмом».

Ну и вот вам на последок картинка, хоть она и про Ницше, но к Канту по контексту подходит так же 🙂 

Источник: https://TheQuestion.ru/questions/323515/answer-anchor/answer/453358

Конспект Иммануил Кант Критика чистого разума

Кант обозначил задачу осуществить критику способности разума в отношении всех познаний; предметом критики является природа самого познания. Предметы должны сообразовываться с нашим познанием – такова формула революции в способе мышления.

Кант делит познание на априорное (не зависит от опыта) и апостериорное (коренится в опыте). Таким образом, основной вопрос критики чистого разума – как возможны синтетические суждения априори в математике, естествознании и новой метафизике. Априорное знание – всеобщее, необходимое знание. Априорные знания анализируются на уровне всех способностей:

1. восприимчивость (чувственность)
2. суждение (рассудок)
3. умозаключение (разум)

Кант различает два вида логики:

1. обычная – изучает формы мышления независимо от содержания
2. трансцендентальная – изучает принципы логического мышления

Трансцендентальная логика делится на трансцендентальную аналитику (учение о рассудке) и трансцендентальную диалектику (учение о разуме).

По Канту, предмет можно познать лишь потому, что он – объект чувственного созерцания, то есть в качестве явления (вещь саму по себе познать нельзя).

Рассудок – «нечувственная» способность познания, творческая деятельность, тесно связанная с опытом. Для рассудочного мышления необходимы основные понятия, систематизирующие познавательный материал – категории. Кант выделяет 12 категорий:

1. Количество: единство, множество, всеобщность;
2. Качество: реальность, отрицание, ограничение;
3. Отношение: субстанция и акциденция, причина и действие, взаимодействие;
4. Модальность: возможность – невозможность, существование – несуществование, необходимость – случайность.

Категории – априорные условия возможного опыта, условия возможности природы. Каждая третья категория вытекает из других предыдущих.

Кант пытается объединить рассудок и чувственность через воображение. Воображение соединяет их с помощью схем, которые являются заготовками категорий.

Основные идеи чистого разума: психологическая, космологическая, теологическая. Действительность не соответствует идеям разума. При попытке подвести действительность под идеи, разум впадает в противоречие с самим собой (антиномия).

Источник: http://studentoriy.ru/konspekt-immanuil-kant-kritika-chistogo-razuma/

Иммануил Кант. Критика чистого разума | Клуб интеллектуалов

Вы, конечно, знаете, что слово «критика» у Канта означает вовсе не ругань, а «исследование». В самом деле: как же возможно достоверное знание, которое даёт нам физика? — спрашивает Кант.

Сегодня, после Поппера и Куайна, синергетики и эволюционной теории познания мы бы спросили – а что значит достоверное? Правдоподобное или «абсолютно истинное»? Кант в своё время уже видел постоянные неудачи метафизических построений, их противоречивость, догматичность, их эвристическую несостоятельность. Традиционная метафизика и начиналась хромым вопросом о возможности онтологии, т.е. учения о сущем «как таковом», претендовала на абсолютную истину и потому носила спекулятивный, умозрительный характер. Кант решил отказаться от попыток рассуждать о метафизике, пока не разъяснен вопрос о самой возможности метафизики в качестве науки.

По его мнению, беда в том, что долго «человеческий ум как бы во сне предавался метафизическим грёзам, не давая и не спрашивая отчета об их возможности», в то время как такой отчет совершенно необходим. В противном случае «в метафизике можно беззаботно врать всякий вздор, не опасаясь быть уличённым во лжи».

Так занятия естествознанием привели Канта, как он сам выразился,  к «коперниканскому перевороту в философии».

Второй период его творчества не противопоставляется первому, а вытекает из него и называется критическим. Главный труд этого периода «Критика чистого разума» (1781) был написан тяжеловесно, длинными предложениями, понимания и интереса он не вызвал. Тогда Кант написал краткое изложение: «Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей возникнуть в качестве науки».

 Но и это не сильно помогло. И только когда популяризатор Иоганн Шульц написал «Разъясняющее изложение…»  пришла известность и стало понятно, что Кант создал обоснование новой «естественной» метафизики. При этом он, веря в ньютонианское абсолютное пространство как вместилище и время как длительность изобрёл другой наркотик — ноумен, пресловутую «вещь в себе».

 

Суждения Кант делит на аналитические, которые истинны по определению входящих в эти суждения понятий, истинны до всякого опыта, то есть априорно. Например, «все тела протяжённы», «четные числа делятся на два» «неженатый мужчина – это холостяк» и т.п.  

И синтетические, дающие новое знание, но требующие для своей проверки обращения к опыту, то есть принимаемые после опыта, «апостериорные». Например, суждения «некоторые тела тяжелы», «ни одна женщина не была президентом США» нуждаются в эмпирической проверке. 

В математике, физике существуют аналитические суждения которые мы принимаем до опыта, априорно.

Но как возможны синтетические суждения априори? Истинные, информативные, но  принятые до всякого опыта!  С помощью исследования этой проблемы Кант и надеется ответить на вопрос о том, возможна ли метафизика в качестве науки, а если да — то какой она должна быть.

Чувственно познать мир можно только таким, каким он является для нас («феномен»), а не таким, как он существует как «вещь-сама-по-себе» («ноумен»). Потому что разум играет активную роль в познании, а не просто фиксирует факты.

Организуется же наше знание через априорные категории чистого разума, такие как пространство, время, причинность, необходимость и др. Кант называет такие категории трансцендентальными, они не зависят от опыта, но без них опыт не может быть осмыслен. Они организуют наш опыт, с их помощью мы можем получить достоверное знание.

 Так возникает априорный синтез. Исследование его Кант называет трансцендентальным, от  лат.: transcendens — выходящий за пределы, перешагивающий. «Я называю трансцендентальным всякое познание, которое занято не столько предметами, сколько способностью нашего познания предметов, поскольку таковое может быть возможно a priori».  Кант поэтому и называет свою философию трансцендентальной. ( Не путать с трансцендентным, потусторонним).

По Канту для науки открыт только один путь, критический: ничего не следует принимать за истину до проверки исходных принципов. Это было откровением для современников, которые верили, что «субъект прозрачен» и наука может непосредственно познавать «законы природы» в чистом виде.

Кант же показал возможность достоверного знания благодаря априорным категориям — идеям чистого разума, упорядочивающими наш опыт. Поэтому он называл свой подход «трансцендентальным идеализмом», хотя идеалистом Кант не был и агностиком тоже не был. (вопреки ярлыкам из некоторых учебников по философии).  Ярлыки «агностик» и «идеалист»надо с Канта снять.

Его можно назвать априористом, признающим реальность материального мира.

В обосновании достижимости достоверного истинного знания о мире для нас он не сомневался, но он не учел, что возможности достижения «абсолютной истины» о мире самом-по-себе у нас нет.

Наркотик от Ньютона с его пустым пространством-вместищем и абсолютно независимым временем-длительностью не помог.

Наши  знания о мире зависят и от среды обитания человека, и от субъекта познания, который отнюдь не прозрачен, а имеет своё «устройство», органы чувств, особенности мышления.

Кант принял термин «метафизика» рассуждая о том, как она возможна, но уже это была новая метафизика, в которой предпосылки знания основываются на формах априорного знания, а не на фантазиях о потустороннем мире или мистическом Абсолюте, которому доступна вся истина о мире «самом по себе».

Поэтому если Кант в своей вере в непогрешимость Ньютона и сделал шаг назад по сравнению со скептиком Юмом, то в целом его идеи открывали новые пути развития философии вплоть до критического рационализма и научного материализма XXI века, которые не абсолютизируют мощь рационального знания, а осознают его сферы и границы.

(продолжение следует)

Источник: https://maxpark.com/community/88/content/5637132

Читать

Иммануил Кант

Критика чистого разума. Критика практического разума. Критика способности суждения

• Оригинал-макет подготовлен издательским центром «НОУФАН»
• nofunpublishing.com
• [email protected]
• +7 (903) 215-68-69

© ИП Сирота Э. Л. Текст и оформление, 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2018

* * *

Иммануил Кант (1724–1804)

Вопросы, на которые дает ответ эта книга

1. ЧТО ВНАЧАЛЕ – ОПЫТ ИЛИ ПОЗНАНИЕ?
2. Познание следует за опытом и возможно только при его наличии.
3. КАК РАЗУМ ПРИХОДИТ К ПОТРЕБНОСТИ В НАУКЕ?

За счет того, что человек наделен способностью к критике. Догматизм породить науку не способен.

• МОГУТ ЛИ У ОДНОЙ ВЕЩИ БЫТЬ ДВА ПРОТИВОПОЛОЖНЫХ ПРИЗНАКА?
• Да, если они разделены во времени.
• ЧТО ТАКОЕ ПРИКЛАДНАЯ ЛОГИКА?
• Всеобщая логика становится прикладной, если она имеет дело с правилами деятельности рассудка при субъективных опытных условиях, о которых говорит психология.
• ЧЕМ ПОНЯТИЯ ОТЛИЧАЮТСЯ ОТ ЧУВСТВЕННЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ?
• Первые основываются на деятельности и получаемом в ее процессе опыте, вторые – на переживаниях.
• КАКОЙ КРАТКОЙ ФОРМУЛОЙ МОЖНО ВЫРАЗИТЬ ДЕЙСТВИЕ, КОТОРЫМ ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ БЫТИЕ ЧЕЛОВЕКА?

«Я мыслю». Я существую, поэтому как разумное существо подчинен своему внутреннему чувству.

1. ЧТО ТАКОЕ ПРИРОДА?
2. В самом общем смысле слова – существование вещей, подчиненное законам.
3. ЧТО ТАКОЕ СВЯТОСТЬ?
4. Полное соответствие воли с моральным законом, совершенство, недоступное ни одному разумному существу в чувственно воспринимаемом мире ни в какой момент его существования.
5. ЧТО ТАКОЕ СЧАСТЬЕ?
6. Это такое состояние разумного существа в мире, когда все в его существовании происходит согласно его воле и желанию; следовательно, оно основывается на соответствии природы со всей его целью и с главным определяющим основанием его воли.
7. СКОЛЬКО ОБЛАСТЕЙ ИМЕЕТ НАША ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ СПОСОБНОСТЬ?

Две – область понятий природы и область понятия свободы, ибо через эти понятия она является априори законодательной. Соответственно этому философия делится на теоретическую и практическую.

• ЧЕМ ОГРАНИЧИВАЕТСЯ СВОБОДНЫЙ ВЫБОР?
• Там, где говорит нравственный закон, объективно уже нет свободного выбора по отношению к тому, что надо делать.
• ЧТО МОЖНО СЧИТАТЬ ПРЕКРАСНЫМ?
• Прекрасно то, что всем нравится без понятия.

Иммануил Кант. «Имей мужество пользоваться собственным умом»

Иммануила Канта (1724–1804) считают родоначальником немецкой классической философии, или немецкого идеализма.

Представители этого философского направления, отчасти являясь «наследниками» вольнодумцев-просветителей, рассуждали о сути знания, о свободе, вере, возможности постижения окружающего мира… В философии Иммануила Канта с одной стороны отразилось наследие прошлых веков, а с другой была создана основа для множества философских течений будущего.

Он был невероятно разносторонним ученым и мыслителем.

Кант писал о Солнечной системе и разрабатывал новые классификации животного мира, изучал приливы и землетрясения, писал о процессе познания, об этике, о государстве и праве, о «целесообразности», о сущности человека.

Даже те, кто никогда не интересовался философией, наверняка знают о «категорическом императиве Канта»: «Поступай лишь согласно такому правилу, которое ты мог бы желать возвести в общий закон».

С чего начать знакомство с обширным наследием великого философа? Мы отобрали для вас несколько фрагментов из самых известных его работ.

«Критику чистого разума» часто называют главным трудом Иммануила Канта.

В ней рассматривается суть познания, деятельность разума; но мыслитель не ограничивается этим, он рассуждает о возможности «доказать существование Бога», о времени и пространстве, о механизмах мыслительного процесса.

Есть ли разница между знанием, полученным эмпирически, то есть опытным путем, и знанием, полученным при помощи «чистого» разума? Как мы получаем достоверную информацию об окружающем нас мире, как вырабатываем свою систему суждений?

Продолжением этого сложного, но увлекательного произведения является «Критика практического разума», посвященная этике, вопросам долга и морали, рассуждениям о счастье.

Именно долг, с точки зрения Канта, является тем краеугольным камнем, на котором можно построить хрупкое здание истинной нравственности.

И, наконец, вы познакомитесь с избранными фрагментами работы Иммануила Канта «Критика способности суждения». В ней он рассуждает о красоте и особо останавливается на понятии целесообразности. Кстати, именно Канту принадлежит определение искусства, которое многие художники считают самым лучшим: «созидание через свободу».

Те, кому уже довелось познакомиться с произведениями Канта, говорят: «Это сложно, но очень интересно и… современно!» Истинная философия существует вне эпохи и вне политики – она актуальна всегда. Так давайте же обратимся к шедеврам классической философии XVIII столетия! Ведь, по словам самого Иммануила Канта, «умение ставить разумные вопросы уже есть важный и необходимый признак ума…»

Критика чистого разума

Введение

I. Различие чистого и опытного познания

Нет сомнения, что всякое познание наше начинается опытом.

Чем может быть возбуждена познавательная способность к деятельности, как не внешними предметами? Они будят внешние чувства и частью прямо возбуждают в нас представление, частью подвигают нашу рассудочную деятельность к тому, чтоб сравнивать их, соединять или разъединять и таким образом грубый материал чувственных впечатлений перерабатывать в познание предметов, называемое опытом. По времени, следовательно, всякое познание следует за опытом и с ним начинается.

Впрочем, не все наше познание происходит из опыта, хотя оно возникает вместе с опытом.

Возможная вещь, что само наше опытное познание есть нечто сложное, – с одной стороны, оно состоит из того, что мы воспринимаем посредством впечатлений, с другой – из того, что наша познавательная способность (именно по поводу чувственных впечатлений) производит из себя: только это добавление из себя мы научаемся сознавать не прежде, как после долгого упражнения, когда мы сделаемся способными к самонаблюдению.

Поэтому возникает вопрос, требующий ближайшего исследования и нерешимый с первого взгляда: возможно ли такое познание, независимое от опыта и от всех чувственных впечатлений? Это познание называется априори и различается от опытного, которого источники – апостериори – именно в опыте.

Выражение это довольно неопределенно, чтоб означать полный действительный смысл предложенного вопроса. О многих познаниях, приобретенных из опытных источников, говорят обыкновенно, что мы способны к ним, или участны в них априори, потому что мы добываем их не прямо из опыта, а из общих положений, также выведенных из него.

О человеке, подкопавшем основание своего дома, говорится: он мог априори знать, что дом в таком случае упадет, т. е. ему не было нужды на опыте ждать действительного падения. Правду сказать, он не мог бы вполне знать этого и апостериори.

Ведь опыт должен научить его, что все тела подвержены закону тяжести и непременно упадут, если лишить их опоры.

Источник: https://www.litmir.me/br/?b=617347&p=1

Критика чистого разумаТекст

© К. А. Кедров, введение, составление, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Ни одно из открытий Канта не является устаревшим. Исследуя тайны разума, он пришел к выводу, что все наши представления о мире возможны только в категориях пространства и времени. Оставалось только понять, чем именно являются пространство и время.

Это чисто объективные реалии или плод человеческого воображения? Именно этот вопрос заставил философа усомниться в достоверности как субъективного, так и объективного знания. Само разграничение на субъект и объект уже вызывает сомнение. Ведь и в первом и во втором случае присутствует и реальный опыт, и игра воображения.

Здесь открывается прямая дорога и к диалектике Гегеля, и к теоремам о неполноте и противоречивости любых формальных языков Курта Гёделя. Если высказывание верно, оно не полно; если высказывание полно, оно не верно.

Открытие Канта – разум, сам себя исследующий и критикующий, – это тоже прямая дорога к лингвистической философии Витгенштейна. Не только мы говорим языком, но и язык говорит нами.

Исследуя противоречия чистого разума, или так называемые антиномии, Кант находит смысловые первоатомы мысли. Мир вечен – мир не вечен; мир бесконечен – мир конечен; всё закономерно и детерминировано – всё случайно и хаотично. Из размышлений над этими противоречиями выросла физика и космогония ХХ века.

Размышления о природе времени и пространства привели Альберта Эйнштейна к открытию СТО (специальной теории относительности) и к ОТО (общей теории относительности).

Оказалось, что практический разум великого Ньютона, несмотря на грандиозные космологические и физические открытия этого гения, всё же обманулся из-за доверия к считавшимся незыблемыми понятиям чистого разума – абсолютного пространства и абсолютного времени.

Антиномия необходимости и случайности легла в основу квантовой физики и привела к открытию принципа дополнительности Нильса Бора и принципа неопределённости Вернера Гейзенберга.

Утверждение Гегеля, что истина это не конечный вывод, а само движение, сам процесс познания, тоже проистекает из кантовских антиномий и кантовского принципа – разум, критикующий себя во всех своих выводах и в самом процессе познания. Критика чистого разума распахнула процесс познания в бесконечность. Был открыт своего рода вечный двигатель мысли.

Кант поставил жирную точку на иллюзиях эпохи Просвещения, которые можно назвать слепой верой в разум. Дело в том, что и сегодня не существует дефиниции разума. Часто разум путают с логикой Аристотеля. Но логика логикой, а истина может быть и вне логики.

Таким образом, чистый разум – разум, оперирующий логикой и интуицией, не обладает монополией на истину и нуждается в научном подтверждении на основе опыта. Но опыт тоже никогда не бывает чистым и полностью объективным. И в самой постановке эксперимента, и в его истолковании чистый разум задействован в полной мере.

Доказав противоречивость любого разума, Кант вовсе не отверг разум как таковой. Он просто изобрел новый метод познания – разум, сам себя критикующий.

Истина в истолковании Канта перестает быть догмой или каноном. Она обретается в самом процессе познания. Гегель довершит эту идею Канта, провозгласив, что истина не конечный вывод, а сам процесс постижения.

Проще говоря, Кант открыл в области мысли и логики новую, ранее неизвестную координату – движение. Оказывается, мысль и разум это не то, что дано однажды и навсегда, а то, что постоянно себя критикует, ставит под сомнение, открывает новое.

Речь здесь идет об эволюции и развитии как мысли, так и разума, каким бы изначально чистым и совершенным он ни был. На вопрос: есть ли предел в развитии и совершенствовании разума – Кант не дает прямого ответа, но чётко очерчивает границы нашего постижения мира.

Мы не можем выйти за пределы модели, включающей такие фундаментальные понятия, как пространство и время.

Кант не знал, что само время и само пространство возникли 13 миллиардов 400 миллионов лет назад, но именно размышления над философией Канта привели науку XX века к этому неожиданному открытию.

Теперь, когда выяснилось, что ни того, ни другого в природе не существует, блестяще подтвердилась правота Канта об ограниченности чистого разума, который может выстраивать такие гениальные модели мира, как физика Ньютона, и при этом заблуждаться в течение столетий.

Теперь, когда стало ясно, что время и пространство не вечны и не абсолютны, а относительны и зависят от скорости света, возникает вопрос – а не являются ли эти понятия тормозом на пути познания.

Строго говоря, с точки зрения физики нет ни времени, ни пространства, а есть то, что Эйнштейн называл пространственно-временной континуум, а гениальный русский филолог Михаил Бахтин обозначил термином хронотоп (хронос – время, топос – пространство).

Однако все наши житейские представления по-прежнему зиждутся на ньютоновской, по сути дела неверной картине мира. Мы по-прежнему представляем некое бесконечно протяженное время и отдельно от него якобы существующее пространство. Хронотоп – реальность, которую мы так и не научились моделировать в своей психике.

Чисто кантовская коллизия – мы как бы уперлись в некую стенку из пуленепробиваемого стекла. Следующим поколениям предстоит построить для себя модель мира, которая будет соответствовать открытиям физики и космологии ХХ века. Сегодня же, как это ни странно, мы всё ещё психологически обитаем не во вселенной Эйнштейна, а во вселенной Ньютона.

Отстаем на целые столетия.

Что касается кантовских антиномий о вечности и не вечности, о бесконечности и ограниченности, о необходимости и случайности, они активнейшим образом задействованы и в современной физике, и в современной космологии.

Например, выяснилось, что хронотоп ограничен и не бесконечен, однако за этой небесконечностью мира космолог Стивен Хокинг увидел модель, где времени нет, но существует изначальное пространство, то, что в обыденной жизни мы назвали бы вечность.

Самое замечательное, что Кант дает нам представление о вещах, которые в принципе не могут быть обозначены, поскольку их смысл и сущность неисчерпаемы. Здесь и чистый, и практический разум должны потесниться, уступая место искусству и образу. Это лучше других сформулировал поклонник и переводчик Канта русский поэт Афанасий Фет: «… не знаю сам, что буду, / петь – но только песня зреет».

Согласно Канту субъективный мир человека бесконечен, как мироздание: «Под каждым могильным камнем погребена вселенная». Здесь заложен фундамент нового гуманизма, основанный на уважении к личности каждого человека независимо от его общественного положения и сословного происхождения.

Для философа это не было отвлечённым построением или несбыточной мечтой. Знаменитые обеды Канта, на которые приглашались представители всех сословий и самых разных профессий, иллюстрировали этот несбыточный, но прекрасный проект философа.

Подняв каждую личность на высоту мироздания, Кант дал человечеству пусть не достижимый, но правильный ориентир – идеал. Эту мысль Канта блистательно переформулировал Пушкин: «Цель искусства идеал, а не нравоучение».

«Поклонник Канта и поэт» Ленский пел в своих стихах и «нечто, и туманну даль» именно потому, что глубоко усвоил мысль Канта о бесконечности и неуловимости человеческих чувств. После Канта внутренний мир человека приобрел вселенскую ценность и значимость.

И до сегодняшнего дня это открытие не только не утратило свою ценность, но, наоборот, стало ещё более значимым. Чем более притесняема и ущемляема личность, тем ценнее и важнее открытие Канта. Личность есть вещь в себе, и общество не в праве посягать на её вселенскую бесконечную сущность.

Константин Кедров, доктор философских наук

Иммануил КантКритика чистого разума

Перевод Н. Лосского

I. Трансцендентальное учение о началах

Часть перваяТрансцендентальная эстетика

‹…›

Глава перваяО пространстве

§ 2. Метафизическое истолкование этого понятия

Посредством внешнего чувства (свойства нашей души) мы представляем себе предметы как находящиеся вне нас, и притом всегда в пространстве. В нем определены или определимы их внешний вид, величина и отношение друг к другу.

Внутреннее чувство, посредством которого душа созерцает самое себя или свое внутреннее состояние, не дает, правда, созерцания самой души как объекта, однако это есть определенная форма, при которой единственно возможно созерцание ее внутреннего состояния, так что все, что принадлежит к внутренним определениям, представляется во временных отношениях.

Вне нас мы не можем созерцать время, точно так же как не можем созерцать пространство внутри нас.

1. Пространство не есть эмпирическое понятие, выводимое из внешнего опыта. В самом деле, представление о пространстве должно уже заранее быть дано для того, чтобы те или иные ощущения были относимы к чему-то вне меня (т. е.

к чему-то в другом месте пространства, а не в том, где я нахожусь), а также для того, чтобы я мог представлять себе их как находящиеся вне и подле друг друга, стало быть, не только как различные, но и как находящиеся в различных местах.

Представление о пространстве не может быть поэтому заимствовано из отношений внешних явлений посредством опыта: сам этот внешний опыт становится возможным прежде всего благодаря представлению о пространстве.

2. Пространство есть необходимое априорное представление, лежащее в основе всех внешних созерцаний.

Никогда нельзя себе представить отсутствие пространства, хотя нетрудно представить себе отсутствие предметов в нем.

Поэтому, пространство следует рассматривать как условие возможности явлений, а не как зависящее от них определение; оно есть априорное представление, необходимым образом лежащее в основе внешних явлений.

3. Пространство есть не дискурсивное, или, как говорят, общее, понятие об отношениях вещей вообще, а чистое созерцание. В самом деле, представить себе можно только одно-единственное пространство, и если говорят о многих пространствах, то под ними разумеют лишь части одного и того же единственного пространства.

Пространство в существе своем едино; многообразное в нем, а стало быть, и общее понятие о пространствах вообще основываются исключительно на ограничениях. Отсюда следует, что в основе всех понятий о пространстве лежит априорное (не эмпирическое) созерцание.

Точно так же все геометрические основоположения, например, что в треугольнике сумма двух сторон больше третьей стороны, всегда выводятся из созерцания, и притом а priori, с аподиктической достоверностью, а вовсе не из общих понятий о линии и треугольнике.

4. Пространство представляется как бесконечная данная величина.

Всякое понятие, правда, надо мыслить как представление, которое содержится в бесконечном множестве различных возможных представлений (в качестве их общего признака), стало быть, они ему подчинены (unter sich enthält); однако ни одно понятие как таковое нельзя мыслить так, будто оно содержит в себе (in sich enthielte) бесконечное множество представлений. Тем не менее пространство мыслится именно таким образом (так как все части бесконечного пространства существуют одновременно). Стало быть, первоначальное представление о пространстве есть априорное созерцание, а не понятие.

Источник: https://www.litres.ru/immanuil-kant/kritika-chistogo-razuma/chitat-onlayn/