Она осталась совсем одна.
Как-то, прячась от жары в саду под жасминовым кустом, она услышала тихое воркование. Подняла голову и увидела его. Белого голубя, что прилетал к ней в то утро. Голубь смотрел на неё, не отрываясь, вполоборота. Потом провёл клювом по крылу, и Алёна заметила на его лапке красную нитку. Белый голубь и красная нитка что-то напомнили ей. Но она не могла сообразить — что.
Голубь кивнул, взмахнул крыльями и улетел.
«Может, меня мучают, чтобы я что-то поняла? — подумала Алёна, — но что?»
И опять не было рядом человека, который сказал бы, что страдать по ушедшим — это нормально. Чувствовать боль — это правильно. Некому было просто прижать к груди Алёнину голову и погрустить вместе с ней. Потому что родители поглядывали на неё странно. Будто она была редким зверьком, который неожиданно забрёл к ним в дом. Так Милочка смотрела на ласку, которая как-то забралась к ним в огород.
«Это несправедливо, — вдруг подумала Алёна, — они просто не имеют права себя так вести! Между прочим, если бы они меня тогда не забрали, я, может быть, и поднялась бы к Лидии Матвеевне!»
Словно опять окунувшись в море чувств, Алёна бросилась домой, чтобы найти маму и высказать ей всё, что наболело внутри.
Мама сидела на кухне у окна и смотрела на берёзу.
— А ты не думаешь, что это вы ведёте себя неправильно? — крикнула с порога Алёна.
Мама вздрогнула.
— Конечно, — кивнула она, — спилить её совершенно неправильно. Посмотри, она раздваивается наверху..
Алёна подошла к окну и подняла голову. Действительно, верхушка дерева раздваивалась.
— И что?
— Понимаешь, когда папа привёз меня сюда… я первым делом увидела эту берёзу. С двумя верхушками. И загадала, что две верхушки — это мы с ним. И пока они тут, мы будем вместе.
Говоря это, мама слегка повернула к Алёне голову, но глаза опустила и губы поджала.
«Обиженный ребёнок, — подумала Алёна, — которого несправедливо наказали». Неожиданно гнев её испарился. Как тогда, на берегу, с Лидией Матвеевной. Она подошла к маме, опустилась на корточки, взяла мамины руки и прижала к щекам.
— Он над тобой всё время издевается, — выговорила она, — подшучивает… Почему?
У мамы по щекам потекли слёзы, и она высвободила руку, чтобы вытереть их.
— Он не по своей воле, как ты говоришь, издевается… Однажды ему сделали очень больно. И он с тех пор мучается сам и мучает других. Не может простить. Понимаешь, я это сразу поняла, как только с ним познакомилась. Но мне казалось, если я буду заботиться о нём, любить его, то со временем боль пройдёт. Но я ошиблась…
Мама закрыла лицо руками и перешла на шёпот.
— Я ошиблась, Алёна… Со временем он только озлобился. И у меня нет больше сил. Я очень устала.
Алёна смотрела на маму во все глаза. Эта была тёплая, живая мама, и она была красивая, и говорила по-настоящему, по-человечески…
— А что за боль ему причинили? — осторожно спросила Алёна.
— Он когда-то уже был женат. И в том браке родился ребёнок, — мама старалась говорить спокойно, — он сильно отставал в развитии. И жена бросила его. С ребёнком на руках. Он сначала пробовал жить с ним. Но не выдержал. Отдал родителям. Те увезли его за границу. Когда дедушка и бабушка умерли, они оставили Максима там. За ним смотрит сиделка.
Алёна вспомнила, как искривилось лицо папы при слове «сиделка». И ещё: что он перешагивает через трещинки на асфальте. Боится, что одна из них разверзнется и он снова упадёт, и никто ему не поможет… У Алёны вдруг что-то шевельнулось внутри. Как будто котёнок царапнул изнутри лапкой.
Мама достала из кармана платок и высморкалась.
— Знаешь, мама… Однажды… Лидия Матвеевна сказала мне… В общем, неважно, она меня провоцировала. Но я на провокацию не поддалась. И вела себя так, чтобы мне потом не было стыдно самой. Может быть, папа своими насмешками тебя тоже провоцирует? Хочет, чтобы ты вела себя не так, как можно ему угодить, а как хочешь сама?
Мама посмотрела прямо в глаза Алёне. Словно наконец-то увидела её.
— А я ведь думала об этом, — сказала она, — когда Игорь отказывался ехать к Максимке, я не настаивала. Не хочет — не надо. Там справятся без него. А вот теперь я понимаю, что наверняка на самом деле он хотел, чтобы кто-то надавил на него. Заставлял видеться с сыном. Или мне самой надо было туда ездить. Но поздно. Поезд ушёл.
По её голосу было слышно, что она борется со слезами.
— Ещё не ушёл, — неожиданно для себя сказала Алёна, — где этот мальчик?
— В Англии. Рядом с Лондоном.
— Хорошо. Мама, не плачь. Я найду выход. И ещё… Пожалуйста, будь такой всегда. Ты такая у меня…
«Хорошая», — хотела договорить Алёна, но мама протянула руки и прижала к себе её голову. Алёна почувствовала, как мама дрожит. Что с ней?
А внутри Натальи распускался букет новых ощущений. Удивление, потрясение, стыд! Она вдруг посмотрела на себя со стороны. Алёниными глазами.
И поняла, что всю жизнь, каждую секунду, она проводит в напряженном ожидании какого-то тайного знака от Игоря, намёка, что он ценит её заботу и она нужна ему.
А тем временем рядышком вырос человек, который всё понимает и даже предлагает свою помощь! А ведь сама переживает горе! Потерю близкого друга.
До Натальи потихоньку стало доходить, что они оставили Алёну один на один с её страданиями, ни разу не предложили поговорить о том, что она чувствует! А ведь она ещё совсем девочка, их Алёна!
— Прости нас! Солнышко, прости! Я… Думаю только о себе… Тебе ведь так тяжело сейчас.
— Иногда уже не тяжело, — задумчиво сказала Алёна.
В этих словах было что-то переработанное глубоко внутри без её, Натальи, участия.
— Алёна! — Наталья сжала ладонями лицо Алёны и внимательно посмотрела в глаза, — я… я ведь не опоздала?
Алёна сразу поняла, о чём речь. Но молчала. Думала. Она всегда думала над своими ответами. Это нравилось Лидии Матвеевне…
Наталья истолковала её молчание превратно.
— О Господи! — вырвалось у неё, — я тебе что, уже не нужна?
- — Ну что ты, — улыбнулась Алёна, — просто, в общем-то, я привыкла без тебя обходиться…
- Наталья ощутила болезненный укол совести.
- — Но если ты хочешь, мы можем попробовать подружиться…
- — Солнышко ты моё…
- И мама обняла Алёну так крепко, словно она стала сокровищем, которое надо схватить, прижать к себе и никогда не отпускать.
Они поделили на двоих своё одиночество, и оно сплавило их, оставив весь мир далеко-далеко. Они не знали, что с улицы за ними следит Ангелина, всхлипывая от зависти и злости.
- Глава 22
- Персики
Натальиного поручительства оказалось недостаточно. Точнее, закон о поручительствах в этом году отменили. Жужелица в фисташковом об этом не знала. Она действительно кого-то замещала. Нужно платить вступительный взнос. Так и сказала директриса Рублёвской гимназии. Она была длинноногая, в фиолетовом костюме, а на шее у неё блестело золотое колье, похожее на ошейник.
Когда директриса турнула Ангелину, та, в общем-то, не обиделась. Во-первых, директриса обращалась к ней на «вы», это было по-взрослому и с уважением, а Энджи нравилось, когда ей выказывают уважение. А во-вторых, она наделила эту тётку в золотом ошейнике такой силой и властью, что оскорбляться и в голову не пришло. Как можно обижаться на солнце, например?
Поэтому, пока она возвращалась домой, внутри только зудела мысль о школе, в которую придётся возвращаться. Зудела несильно, как муравьиный укус.
Неприятности начались дома. Пока она отсутствовала, бабка успела вызвать милицию. Вовремя спохватилась, нечего сказать! Ангелина стянула деньги ещё три дня назад! Временно. Если бы директриса взяла её, то она бы вечером бабке всё выложила. И та бы не пожалела денег. А заранее Ангелина говорить не хотела — сглазила бы ещё. Хотя и так её кто-то сглазил.
Источник: https://online-knigi.com/page/240161?page=25
Помощница ангела
успела Лидочка, успела, — ответил кто-то тоже шёпотом.
Алёна посмотрела на женщин со свечками, на Лидию Матвеевну, лежащую ногами к алтарю, словно готовясь шагнуть куда-то, и вдруг поняла: они же её провожают. И рады, что она успела что-то сделать.
Может быть, уже знают, что они решили посадить деревья?
Тогда Алёна напрягла всю силу мысли.
«Лидия Матвеевна! — сказала она про себя, — не волнуйтесь! Мне помогает Вик. Мы справимся с вашим заданием». Ей очень хотелось, чтобы Лидия Матвеевна поймала эту мысль перед самым уходом. Ведь у голубя получилось что-то сказать Алёне. Может, и у неё получится?
Как бы то ни было, рядом с провожающими было очень спокойно, и Алёна ощущала, как уходит из груди страдание и печаль становится светлой.
А Игорь с Натальей стояли у прилавка с церковными книгами и смотрели не на Алёну, а в разные стороны. Оба злились.
Игорь злился, что несмотря на все усилия, второй его ребёнок снова получился странным. Не таким как все. Не так как первый, но… Нормальному ребёнку будет в церкви неловко, страшно, ну, хотя бы не по себе! А уж идти, смотреть на умершего… Что это?! Зачем?
Игорь посмотрел на потолок, прямо в тёмные глаза Иисуса Христа и мысленно спросил: «Вы мне там нарочно таких детей посылаете, чтобы на меня люди пальцем показывали? Неужели я не заслуживаю ОБЫЧНОГО ребёнка?» Но лицо Христа осталось непроницаемым, и мысли Игоря вошли в привычную колею: во всём виновата Наталья. Она упустила Алену, когда у нее поехала крыша.
Наталья же стеснялась испытывать злость в церкви (не положено ведь!) Но и радости она не чувствовала оттого, что Алёна отправилась ТУДА, да ещё так спокойно, словно они ей и вовсе не родители. Почему она такая независимая? В Игоря, что ли? Или она что-то доказывает им? Почему она ведёт себя, как хочет, и они ей не указ?
Наталье и в голову не пришло, что Алёна учится решать свои проблемы сама, и что делать это она умеет уже давно. А если бы и пришло, то наверняка не вызвало бы у Натальи радости… Какая же радость в том, что ты совершенно не нужна своему ребёнку?
Глава 20 Море чувств
— Не вздумайте засохнуть и не прижиться, — строго сказала им Алёна.
«Как можно засохнуть в таком красивом месте?» — прошелестели яблони еле слышно.
По дороге домой Алёна осматривала заборы и нижние ветки деревьев. Не мелькнёт ли где-нибудь белоснежное перо?
Белый голубь не выходил у Алёны из головы. Она его и правда видела? Или ей показалось? А если он был, то что это значит? Вдруг он и есть — помощник ангела? Значит, он прилетел ей помочь?
Внутри у Алёны… нет, не бушевал океан. Так бывает, когда входишь в море и не можешь понять — какая вода, холодная или тёплая? Вроде шагнул — у берега вода почти прозрачная и чуть ли не горячая. Чуть дальше — ощутил под ногами поток холода. Оттолкнулся, поплыл — снова тепло. А доплыл до буйков — так хо-о-о-лодно.
Вот и Алёна никак не могла понять, что она чувствует. С одной стороны, из церкви она вернулась с радостью. Радостью за Лидию Матвеевну. Что она «успела».
Другое — угрызения совести. Ведь она совсем забыла попросить тогда в церкви у Лидии Матвеевны прощения за то, что сбежала с папой, не звонила, оставила её одну.
Она всё боялась испортить их идеальную дружбу.
Алёна вдруг подумала, что на самом деле она здорово похожа на свою маму. Та тоже никогда в жизни не признается папе, что сделала что-то не так. Раньше Алёна мысленно посмеивалась над тем, как мама корчит (да! именно корчит!) из себя Идеальную Жену. А теперь, оказывается, Алёна и сама корчила из себя кого-то идеального.
Надо же, она похожа на маму… Никогда раньше ей не приходило это в голову. О-очень странное ощущение.
Вот это многочувствие очень мучило Алёну. Ей казалось, что взрослые так не мучаются. Они как-то определяются, что им надо чувствовать, и с этим живут. А лишнее
Источник: https://knigago.com/books/child-all/child-prose/299578-yuliya-nikitichna-kuznetsova-pomoschnitsa-angela/?p=44
Читать — Оглавление — Книга
Вслед за ангелом
В новом романе Юлии Кузнецовой «Помощница ангела», как и во многих современных произведениях для подростков, много разных героев: плохих, хороших и тех, про кого сразу не поймешь, какие они — хорошие или плохие.
Первая, Энджи, поначалу кажется черствым, ожесточенным, а иногда и просто противным существом. Второй, Вик, представляется читателю этакой бесхребетной тряпкой.
Третья, избалованная Аленка, похоже, больше думает о всяком зверье, которое надо спасать, чем об окружающих ее людях.
Но первое впечатление обманчиво, и оказывается, что все не так просто. Всем трем открывается одна очень важная тайна.
Помогай другому, и сам получишь помощь, ибо Иисус сказал: «Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф 25:40).
Получается, что, в сущности, нет никакой разницы, из каких побуждений ты превращаешься в помощницу ангела — от того ли, что надо заполнить огромную, зияющую пустоту в душе, или действительно хочешь помочь беспомощному человеку. Важно, что ангелу без тебя никак не справиться.
- Глава 1
- Ангелина
Ангелина Лопухова сидела на перевёрнутом ведре у своего дома и лупила изо всех сил маленькой тяпкой-трезубцем по грядке с морковкой.
«Где взять денег, где взять денег?» — стучала в голове мысль в такт её яростным движениям. Точнее, если уж совсем залезть в Ангелинину голову, то так: «бабки-бабки-бабки!»
Бабки — чтобы перейти в элитную школу. В Рублёвскую гимназию.
Тут надо объяснить. Ангелина вместе с бабушкой и сестрой Жанной жила в небольшом посёлке у Рублёво-Успенского шоссе. Родители Ангелины погибли в автокатастрофе, когда ей было три года.
Жанна после школы пошла в официантки в кафе «Мираж» при бане, а теперь устроилась на заправку «Бритиш петролеум» в самом начале Рублёвки, продаёт там булочки и кофе. Жанка довольна — и форма жёлто-зелёная ей к лицу, и улыбаться она любит и умеет, а её именно за это взяли, а главное — есть деньги.
Кормятся они с огорода, но там, к сожалению, не растут ни одёжки для младшей сестры, ни, что важнее, бабушкины лекарства.
А вот Ангелина недовольна Жанкой, ох, как недовольна. Потому что Жанка — пораженец какой-то. У них ТАКОЕ место жительства, а она не придумала, как им воспользоваться.
Про место. Рублёво-Успенское шоссе давно всем известно, чем славится. Тем, что тут богатеев полно. Таких, конкретных богатеев, которые замки понастроили. Честное слово, замки.
Ангелина, которая вообще-то любит, чтобы её называли Энджи (в честь самой крутой актрисы в мире, Энджи Джоли), постоянно проезжает на велике один такой. На крыше у него флюгер в виде рыцаря, а почтовый ящик — в форме кареты.
И сам домина кирпичный, высоченный, с колоннами, в посёлке его «Казанским вокзалом» зовут.
Ангелина обернулась на свой мерзкий, чёрный, скрипучий домишко, с мутными стёклами, с паутиной, протянутой от крыши к крыльцу. Ступеньки на крыльце прогнили, и если приподнять одну из досок, то увидишь, как на внутренней скользкой стороне шевелятся отвратные слизняки.
«Цап!» — сказала тяпка и отхватила сверху полморковки.
«Шссс», — вырвалось у Ангелины с досады.
Она отбросила дрянную тяпку и попыталась выковырять остатки морковки. Но та глубоко сидела в сухой-пресухой земле. Оставить так, что ли? Но бабка найдёт её потом, как выкапывать будет, засохшую, сморщившуюся, как дохлый червяк, и начнёт жужжать. Денег нет, бе-бе-бе, да тут на целый суп морковочка была, а ты загубила, денег нет…
Эх, Жанка-Жанка! Ну, ладно, ей, Энджи, с фигурой не повезло. Да и с рожей тоже. Маленькая, скелетообразная, без груди и попы, чёрные волосы не растут густые, приходится стричь коротко и врать, что это модно. И черты лица, всё мелкое, прямо крошечное, некрасивое. Как паучок, как таракашка какая-то! Как слизняк из-под крыльца.
А у Жанки-то всё на месте! И волосы блондинистые, и губы-бантики, и фигурка — лучше любой актриски из журнала «Семь дней».
Нет чтобы перед «Казанским вокзалом» походить туда-сюда, глазками голубыми поулыбаться так, как только она умеет на весь посёлок одна. Устроилась бы, и тогда она, Энджи, не сидела бы тут, в грязище, с килограммом земли под ногтями, а лежала бы на Кипре в модном купальнике, коктейли попивала. Или в Сен-Тропе, как эти Алёнкины друзья.
Сен-Тропе Ангелину вчера и добил. Она прочла про него в анкете и поняла, что ей, Энджи, в жизни явно не повезло. Она и раньше догадывалась, но тут…
Алёнка вынесла на улицу анкету. Ну, куда всякую дребедень пишут. Типа «кто твой друг»? Или «что ты думаешь о хозяйке дневника».
Ангелина полистала тогда тетрадку, почитала, что пишут Алёнкины одноклассники из Рублёвской гимназии. Место отдыха — Мальдивы, Бали, Сен-Тропе. Друзья — Максим Галкин, Марат Сафин, певица Максим. Любимая еда: фуа гра, креветки, салат с трюфельным маслом.
Она обозлилась и написала в ответ на «Что ты думаешь о хозяйке дневника»: «Слишком добрая, но я её от этого отучу». Пусть эти «сен-тропешники» знают, что у них в посёлке главная Энджи и ей подчиняется Алёнка, дочка председателя «Боярских палат».
— Гелюшка! — крикнула бабка в окно, — завтракать!
— Завтракать, — процедила Ангелина.
Бабка покупала в сельпо самый дешёвый геркулес, с устюками[1], которые (перебирай — не перебирай!) попадались в каждой ложке.
В хорошем настроении Ангелина называла её «каша с желудями», Жанка смеялась.
А сейчас у Ангелины было препоганейшее настроение. Потому что ей — устюки, а у кого-то — трюфельное масло. Ладно, теперь она знает, как ей пробиться к этим, у которых масло трюфельное.
Сама анкета не натолкнула бы её на эту мысль. Натолкнула баба Паша.
Баба Паша была тощая и длинная, а бабка — низкая и плотная, и они были похожи на торшер и кресло, которые поставили рядом.
Ещё баба Паша всегда одевалась в белое, с передничком и в платочке, и была похожа на свою же козу Машку. Машкино молоко баба Паша продавала детям-аллергикам из домов-замков втридорога, напирая на то, что «молочко-то натуральное, без химии».
Баба Паша принесла коробку конфет «Коркунов», просроченную, конечно, ну да не пропадать же добру. Тем более даже вот такие белёсые и прилипшие к своим ячейкам конфеты были редкостью у них в доме.
В общем, пожевала баба Паша губы по-козлиному и говорит:
— Я вас сейчас насмешу. Я вчера на шоссе варенье выставила. Вишнёвое.
— Когда же ты наварить успела, Паш? — удивилась бабка, — вишня ж зелёная вся.
— Да прошлогоднее! — отмахнулась баба Паша, — сын из Москвы вернул, не хочет есть. Даже с плесенью слегка. Ну я плесень собрала, баночку закрутила и выставила.
Баба Паша была одна из тех деловитых старушек, которые торгуют у дороги кто чем. Кто цветами, кто огурцами, кто углём для шашлыка.
— Ну и слушайте! Стою, значит. Останавливается такой малиновый… Как его! Ну, джип. А, вот. «Лексус». Из него вылезает… О-о-о! Круглый совершенно. Ну как мяч, только здоровый. В костюме. Как он его только натянул? Ну, подкатывает. И говорит: «Вот бабка — молодца! Вовремя подсуетилась. А то варенья охота до одури. Почём товар?».
— Повезло, — улыбнулась Ангелинина бабка, выбирая себе конфетку.
— Да ты слушай! Почём, спрашивает, баночка. А я и говорю: «Тысяча рублей».
— Сколько?!
Ангелинина бабка уронила конфету в чай. Ангелина затаила дыхание.
Источник: https://litlife.club/books/240161/read
Краткое содержание рассказа "Возвращение" А. Платонова: краткий пересказ сюжета, рассказ в сокращении
Главная страницаПлатонов
«Возвращение». В. Н. Костецкий |
Рассказ «Возвращение» был впервые опубликован в журнале «Новый мир» в 1946 году под названием «Семья Иванова». В этой статье представлено краткое содержание рассказа «Возвращение» А. Платонова: краткий пересказ сюжета, произведение в сокращении.
Смотрите:
— Все материалы по рассказу «Возвращение»
— Все материалы по творчеству Платонова Действие рассказа происходит после окончания Великой Отечественной Войны, судя по всему, в 1945 году.
Главный герой рассказа — гвардии капитан Алексей Алексеевич Иванов, мужчина в возрасте около 35 лет. Отслужив 4 года на фронте, он наконец возвращается домой.
Ожидая поезд, Иванов видит на вокзале знакомую девушку Машу, которая тоже едет домой с фронта. 20-летняя Маша работала помощницей повара в столовой на фронте. Маша и Иванов оба отвыкли от гражданской жизни и теперь чувствуют себя осиротевшими без армии и своих боевых друзей.
Герои вместе едут в поезде 2 дня. На третьи сутки Маша выходит на своей остановке. Иванов решает выйти вместе с ней. Маша рада этому решению. В своем родном городе девушка чувствует себя почти чужой: ее родители пропали без вести во время войны, теперь у нее осталась двоюродная сестра и тетки. Несколько дней Иванов гостит у Маши, между героями возникают любовные отношения. При этом Маша не подозревает, что Иванов женат и имеет двоих детей.
Погостив у Маши два дня, Иванов наконец уезжает к себе в город. Жена и дети уже несколько дней с волнением ждут его приезда. На вокзале Иванова встречает его 11-летний сын Петрушка. Отец и сын с трудом узнают друг друга после 4 лет разлуки.
Придя домой, Иванов наконец видит свою жену Любовь Васильевну и 5-летнюю дочь Настю. Мужчина чувствует, что за 4 года войны отвык от семьи. Его 11-летний сын Петрушка рано повзрослел и выполняет всю мужскую работу по дому. В этот день дети с матерью готовят вкусный обед и ужин, чтобы порадовать отца. Иванов чувствует себя странно после стольких лет разлуки с семьей.
Ночью, когда дети ложатся спать, Иванов беседует с женой. Та говорит, что последние два года к ним в гости часто приходил Семен Евсеич. Этот мужчина потерял всю семью и спасался от одиночества в семье Любови Васильевны. Иванов ревнует жену и подозревает ее в измене. Та со слезами объясняет мужу, что у нее с Семеном Евсеичем лишь дружеские отношения. Однако затем Любовь Васильевна признается мужу, что у нее была любовная связь с одним инструктором, не с Семеном Евсеичем. Женщина сожалеет об измене и объясняет, что на это ее толкнула тоска и одиночество. Иванов злится на жену и не видит будущего с ней. При этом сам он не признается в своей измене — недавней любовной связи с Машей. На следующий день Иванов уходит из дома на вокзал, чтобы уехать к Маше. Он надеется, что девушка будет рада снова видеть его. Когда поезд отъезжает от вокзала, Иванов стоит в тамбуре и смотрит на свой город. Вдруг Иванов замечает, что по улице к поезду отчаянно бегут двое детей — его сын и дочь. В этот момент в душе Иванова происходит переворот: его самолюбие и гордость отступают, а любовь к сыну и дочери берет верх. Иванов на ходу выбирается из поезда и остается в городе со своей семьей.
Конец.
Таково краткое содержание рассказа «Возвращение» Андрея Платонова: краткий пересказ сюжета, произведение в сокращении.
Смотрите:
— Все материалы по рассказу «Возвращение»
— Все материалы по творчеству Платонова
Источник: https://www.literaturus.ru/2018/05/kratkoe-soderzhanie-vozvrashhenie-platonov-pereskaz-sjuzhet-v-sokrashhenii.html
Юлия Кузнецова: Помощница ангела
Серия «Мир для всех» основана в 2007 году
В новом романе Юлии Кузнецовой «Помощница ангела», как и во многих современных произведениях для подростков, много разных героев: плохих, хороших и тех, про кого сразу не поймешь, какие они — хорошие или плохие.
Первая, Энджи, поначалу кажется черствым, ожесточенным, а иногда и просто противным существом. Второй, Вик, представляется читателю этакой бесхребетной тряпкой.
Третья, избалованная Аленка, похоже, больше думает о всяком зверье, которое надо спасать, чем об окружающих ее людях.
Но первое впечатление обманчиво, и оказывается, что все не так просто. Всем трем открывается одна очень важная тайна.
Помогай другому, и сам получишь помощь, ибо Иисус сказал: «Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф 25:40).
Получается, что, в сущности, нет никакой разницы, из каких побуждений ты превращаешься в помощницу ангела — от того ли, что надо заполнить огромную, зияющую пустоту в душе, или действительно хочешь помочь беспомощному человеку. Важно, что ангелу без тебя никак не справиться.
Ольга Бухина
Ангелина Лопухова сидела на перевёрнутом ведре у своего дома и лупила изо всех сил маленькой тяпкой-трезубцем по грядке с морковкой.
«Где взять денег, где взять денег?» — стучала в голове мысль в такт её яростным движениям. Точнее, если уж совсем залезть в Ангелинину голову, то так: «бабки-бабки-бабки!»
Бабки — чтобы перейти в элитную школу. В Рублёвскую гимназию.
Тут надо объяснить. Ангелина вместе с бабушкой и сестрой Жанной жила в небольшом посёлке у Рублёво-Успенского шоссе. Родители Ангелины погибли в автокатастрофе, когда ей было три года.
Жанна после школы пошла в официантки в кафе «Мираж» при бане, а теперь устроилась на заправку «Бритиш петролеум» в самом начале Рублёвки, продаёт там булочки и кофе. Жанка довольна — и форма жёлто-зелёная ей к лицу, и улыбаться она любит и умеет, а её именно за это взяли, а главное — есть деньги.
Кормятся они с огорода, но там, к сожалению, не растут ни одёжки для младшей сестры, ни, что важнее, бабушкины лекарства.
А вот Ангелина недовольна Жанкой, ох, как недовольна. Потому что Жанка — пораженец какой-то. У них ТАКОЕ место жительства, а она не придумала, как им воспользоваться.
Про место. Рублёво-Успенское шоссе давно всем известно, чем славится. Тем, что тут богатеев полно. Таких, конкретных богатеев, которые замки понастроили. Честное слово, замки.
Ангелина, которая вообще-то любит, чтобы её называли Энджи (в честь самой крутой актрисы в мире, Энджи Джоли), постоянно проезжает на велике один такой. На крыше у него флюгер в виде рыцаря, а почтовый ящик — в форме кареты.
И сам домина кирпичный, высоченный, с колоннами, в посёлке его «Казанским вокзалом» зовут.
Ангелина обернулась на свой мерзкий, чёрный, скрипучий домишко, с мутными стёклами, с паутиной, протянутой от крыши к крыльцу. Ступеньки на крыльце прогнили, и если приподнять одну из досок, то увидишь, как на внутренней скользкой стороне шевелятся отвратные слизняки.
«Цап!» — сказала тяпка и отхватила сверху полморковки.
«Шссс», — вырвалось у Ангелины с досады.
Она отбросила дрянную тяпку и попыталась выковырять остатки морковки. Но та глубоко сидела в сухой-пресухой земле. Оставить так, что ли? Но бабка найдёт её потом, как выкапывать будет, засохшую, сморщившуюся, как дохлый червяк, и начнёт жужжать. Денег нет, бе-бе-бе, да тут на целый суп морковочка была, а ты загубила, денег нет…
Эх, Жанка-Жанка! Ну, ладно, ей, Энджи, с фигурой не повезло. Да и с рожей тоже. Маленькая, скелетообразная, без груди и попы, чёрные волосы не растут густые, приходится стричь коротко и врать, что это модно. И черты лица, всё мелкое, прямо крошечное, некрасивое. Как паучок, как таракашка какая-то! Как слизняк из-под крыльца.
А у Жанки-то всё на месте! И волосы блондинистые, и губы-бантики, и фигурка — лучше любой актриски из журнала «Семь дней».
Нет чтобы перед «Казанским вокзалом» походить туда-сюда, глазками голубыми поулыбаться так, как только она умеет на весь посёлок одна. Устроилась бы, и тогда она, Энджи, не сидела бы тут, в грязище, с килограммом земли под ногтями, а лежала бы на Кипре в модном купальнике, коктейли попивала. Или в Сен-Тропе, как эти Алёнкины друзья.
Читать дальше
Источник: https://libcat.ru/knigi/proza/detskiaya-proza/121886-yuliya-kuznecova-pomoshhnica-angela.html