Краткое содержание на западном фронте без перемен ремарка за 2 минуты пересказ сюжета

Предлагаем ознакомиться с произведением о войне, написанном в 1929 году, прочитать его краткое содержание. «На Западном фронте без перемен» — так называется интересующий нас роман. Автор произведения — Эрих Мария Ремарк. Фото писателя представлено ниже.

Следующими событиями начинается краткое содержание. «На Западном фронте без перемен» повествует о разгаре Первой мировой войны. Германия воюет уже против России, Франции, Америки и Англии. Пауль Бойлер, рассказчик в произведении, знакомит со своими однополчанами. Это рыбаки, крестьяне, ремесленники, школьники различных возрастов.

Рота отдыхает после боя

О солдатах одной роты рассказывается в романе. Опустив подробности, мы составили краткое содержание. «На Западном фронте без перемен» — произведение, в котором описывается в основном рота, в состав которой входили главные герои — бывшие одноклассники. Она потеряла уже почти половину своего состава.

Рота отдыхает в 9 км от передовой после встречи с орудиями англичан — «мясорубками». Солдатам достаются из-за потерь при пережитом обстреле двойные порции курева и еды. Они досыта курят, едят, отсыпаются и играют в карты. Пауль, Кропп и Мюллер направляются к своему раненому однокласснику.

Эти солдаты оказались в одной роте вчетвером, уговоренные классным наставником Кантореком, его «задушевным голосом».

Как был убит Иозиф Бем

Иозеф Бем, герой произведения «На Западном фронте без перемен» (краткое содержание мы описываем), на войну идти не хотел, но, опасаясь отказом отрезать все пути для себя, записался, как и другие, добровольцем. Его убили одним из первых.

Он не мог из-за полученных ранений в глаза отыскать укрытие. Солдат потерял ориентир и в конце концов был застрелен. Канторек, бывший наставник солдат, в письме Кроппу передает привет, называя товарищей «железными ребятами».

Так множество Кантореков дурачат молодых людей.

Смерть Киммериха

Киммериха, другого своего одноклассника, товарищи нашли с ампутированной ногой в полевом госпитале. Мать его просила присматривать за ним Пауля, ведь Франц Киммерих — «совсем ребенок». Но как же осуществить это на передовой? Достаточно одного взгляда на Киммериха, чтобы понять, что этот солдат безнадежен.

Пока он находился без сознания, у него кто-то украл любимые часы, полученные в подарок. Остались, правда, хорошие кожаные английские ботинки до колен, которые Францу больше не нужны. Киммерих умирает на глазах своих товарищей. Солдаты, подавленные этим, возвращаются с ботинками Франца в барак. С Кроппом по дороге случается истерика.

Прочитав роман, по которому составлено краткое содержание («На Западном фронте без перемен»), вы узнаете подробности этих и других событий.

Пополнение роты новобранцами

Придя в барак, солдаты видят, что случилось пополнение новобранцами. Живые заменили убитых. Один из новоприбывших рассказывает, что они питались одной лишь брюквой. Кат (добытчик Катчинский) кормит парня фасолью с мясом.

Свой вариант того, как необходимо вести боевые действия, предлагает Кропп. Пусть сражаются генералы сами, а победивший свою страну объявит выигравшей войну.

А то выходит, что сражаются за них другие, те, кому совсем не нужна война, кто ее не начинал.

Размышляя о поведении на передовой солдат, Пауль говорит, что они все связаны инстинктивно со своей землей. В нее хочется вжаться, когда над головой свистят снаряды. Земля представляется солдату надежной заступницей, он поверяет ей криком и стоном свою боль и страх, и она принимает их. Она — его мать, брат, единственный Друг.

Ночной обстрел

Как и думал Кат, обстрел был очень плотным. Раздаются хлопки взрывающихся химических снарядов. Металлические трещотки и гонги возвещают: «Газ, газ!» Одна надежда у солдат — на герметичность маски. Все воронки заполняет «мягкая медуза». Нужно выбираться наверх, но там ведется артобстрел.

Товарищи подсчитывают, сколько человек из их класса осталось в живых. 7 убитых, 1 находится в сумасшедшем доме, 4 ранены — всего 8. Передышка. Над свечкой прикрепляют крышку от ваксы. Туда сбрасывают вшей.

Солдаты размышляют за этим занятием о том, чем бы занялся каждый из них, если бы не было войны. Бывший почтальон, а ныне главный истязатель ребят на учениях Химмельштос прибывает в часть.

На него у каждого есть зуб, но товарищи не решили еще, как отомстить ему.

Бои продолжаются

Подготовка наступления далее описывается в романе «На Западном фронте без перемен». Ремарк рисует такую картину: пахнущие смолой гробы уложены в 2 яруса у школы. Трупные крысы развелись в окопах, и с ними не удается справиться. Невозможно доставить солдатам питание из-за обстрела. У одного из новобранцев припадок. Он хочет выскочить из блиндажа. Французы атакуют, и солдат оттесняют на запасной рубеж. После контратаки они возвращаются с трофеями, которые составляет выпивка и консервы. Ведутся непрерывные обстрелы с обеих сторон. В большую воронку укладывают убитых. Они лежат здесь уже в 3 слоя. Все живые отупели и обессилели. В окопе прячется Химмельштос. Пауль заставляет его атаковать.

Лишь 32 человека осталось от роты, состоявшей из 150 солдат. Их уводят в тыл дальше, чем прежде. Иронией сглаживают солдаты кошмары фронта. Это помогает спастись от помешательства.

Пауль отправляется домой

В канцелярии, куда вызвали Пауля, ему выдают проездные документы и отпускное свидетельство. Он рассматривает с волнением из окна своего вагона «пограничные столбы» юности. Вот, наконец, и его дом. Мать Пауля лежит больная. Демонстрировать чувства не принято в их семье, и слова матери «дорогой мой мальчик» о многом говорят.

Отец хочет показать своим друзьям сына в мундире, однако Пауль не желает ни с кем говорить о войне. Солдат жаждет уединения и находит его за кружкой пива в тихих уголках местных ресторанчиков или в собственной комнате, где обстановка знакома ему до мелочей. Его зазывает в пивную учитель немецкого.

Здесь патриотично настроенные преподаватели, знакомые Пауля, рассуждают браво о том, как «поколотить француза». Пауля угощают сигарами и пивом, при этом строят планы о том, как захватить Бельгию, большие территории России и угольные районы Франции. Пауль отправляется в казармы, где солдат муштровали 2 года назад.

Миттельштед, его одноклассник, которого направили сюда из лазарета, сообщает новость о том, что Канторека взяли в ополченцы. По его же схеме муштрует классного наставника кадровый военный.

Пауль — главный герой произведения «На Западном фронте без перемен». Ремарк пишет о нем далее, что парень отправляется к матери Киммериха и говорит ей о мгновенной смерти ее сына от ранения в сердце. Женщина верит его убедительному рассказу.

Пауль делится сигаретами с русскими пленными

И вновь казармы, где муштровали солдат. Рядом находится большой лагерь, в котором содержатся русские военнопленные. Здесь на посту стоит Пауль.

Глядя на всех этих людей с бородами апостолов и детскими лицами, солдат размышляет о том, кто их превратил в убийц и врагов. Он ломает свои сигареты и через сетку по половинке передает их русским. Каждый день они поют панихиды, хороня умерших.

Все это подробно описывает в своем произведении Ремарк («На Западном фронте без перемен»). Краткое содержание продолжается прибытием кайзера.

Приезд кайзера

Пауля снова направляют в его часть. Здесь он встречается со своими старыми друзьями. Их неделю гоняют по плацу. Солдатам по случаю прибытия столь важного лица выдают новую форму. Кайзер на них впечатления не производит.

Вновь начинаются споры о том, кто является инициатором войн, для чего они нужны. Взять, например, французского работягу. Зачем же этому человеку воевать? Все это решают власти.

К сожалению, мы не можем подробно останавливаться на авторских отступлениях, составляя краткое содержание рассказа «На Западном фронте без перемен».

Пауль убивает французского солдата

Ходят слухи о том, что их отправят сражаться в Россию, однако солдат посылают на передовую, в самое пекло. Ребята отправляются в разведку. Ночь, стрельба, ракеты. Пауль заблудился и не понимает, в какой стороне находятся их окопы. День он проводит в воронке, в грязи и воде, притворившись мертвым. Пауль потерял пистолет и на случай рукопашной готовит нож. Заблудившийся солдат-француз сваливается в его воронку. Пауль с ножом бросается на него. Когда наступает ночь, он возвращается в окопы. Пауль потрясен — впервые в своей жизни он убил человека, а ведь тот, в сущности, не сделал ему ничего. Это важный эпизод романа, и о нем непременно следует сообщить читателю, составляя краткое содержание. «На Западном фронте без перемен» (фрагменты его иногда выполняют важную смысловую функцию) — это произведение, которое нельзя до конца понять, не обратившись к деталям.

Пир во время чумы

Солдат направляют охранять склад продовольствия. Из их отделения в живых остались лишь 6 человек: Детерлинг, Леер, Тьяден, Мюллер, Альберт, Кат – все здесь.

В деревне эти герои романа «На Западном фронте без перемен» Ремарка, в кратком содержании представленного в этой статье, обнаруживают надежный бетонированный подвал.

В сарае они обнаруживают двух резвящихся поросят. Большое угощение предстоит. Склад полуразрушен, от обстрелов горит деревня. Теперь из него можно достать все что угодно. Проезжающие шоферы и охранники пользуются этим. Пир во время чумы.

Газеты сообщают: «На Западном фронте без перемен»

Краткое содержание по главам уже подходит к концу. Опишем заключительные события романа.

«Масленица» закончилась через месяц. Снова солдат отправляют на передовую. Обстреливают походную колонну. Пауль и Альберт попадают в монастырский лазарет Кельна. Отсюда непрестанно увозят умерших и снова привозят раненых. Альберту до самого верха ампутируют ногу. После выздоровления Пауль вновь на передовой. Безнадежно положение солдат.

Французские, английские и американские полки наступают на уставших от сражений немцев. Осветительной ракетой убит Мюллер. Раненного в голень Ката из-под обстрела на спине выносит Пауль. Однако Ката во время перебежек ранит осколком в шею, и он все же умирает. Из всех ушедших на войну одноклассников Пауль один остался в живых.

Везде говорят о том, что близится перемирие.

В октябре 1918 года убили Пауля. В это время было тихо, а военные сводки приходили следующие: «На Западном фронте без перемен». Краткое содержание по главам интересующего нас романа на этом завершается.

Источник: https://autogear.ru/article/192/459/kratkoe-soderjanie-na-zapadnom-fronte-bez-peremen-remark/

На Западном фронте без перемен, Эрих Мария Ремарк — отзыв

О чём книга «На Западном фронте без перемен» Э. М. Ремарка? О войне — вроде бы точный ответ, но, по-моему, война здесь как отдельный герой сюжета и в то же время фон для чего-то более важного.

Автор не даёт оценку войне, он просто описывает события от первого лица, события из военной жизни молодых героев, которые ещё вчера были беспечными юношами, а нынче — солдаты.

Для них война не конкретные события, а ощущение — когда нужно быть=действовать в определённом режиме, когда от отточенности твоих знаний и навыков зависит твоя собственная жизнь, когда в любое время суток ты должен быть готов к чему угодно, когда видеть, слышать и чувствовать необходимо значительно острее, чем в привычной жизни. Война — это состояние.

Почему война — фон? Есть несколько жизненных ситуаций, которые выявляют суть каждого из нас, обнажая скрытое в привычной жизни. Война рассказывает каждому, кто он и что из себя представляет. Опасность в любой момент умереть заставляет стремительно взрослеть и даже стареть, а, значит, мудреть. То, что в обычной жизни человек постигал годами и десятилетиями, на войне иногда познаётся на считанные дни/недели, а иногда — часы. Поэтому за короткое время для понятия жизнь молодые люди начинают чувствовать себя стариками.

Здесь невозможно обмануть самого себя. И ты понимаешь, чего ты на самом деле стоишь. И с этим знанием приходится жить.

Другой герой книги, как я бы определила — это смерть. Когда человек болен, то обычно не удивляет её приход. Но когда она забирает молодых, полных сил людей, тех, с кем ты буквально пять минут назад перекидывался парой фраз, с кем ел за одним столом, с кем был близко знаком… Как это принять? Как привыкнуть?

Страшные картины увечий и смертельных ранений приводятся без пафоса, довольно буднично, и от этого ещё страшнее. И в этом больше правды, чем в любой оде героям.

Задаёшься вопросом: зачем придумали войну? Ремарк даёт картинку, а мы не в состоянии найти ответа. Просто понимаем, что это совсем не романтика, а то, чего больше не должно быть НИКОГДА.

Другие мои отзывы о книгах Э.М. Ремарка:

• Ночь в Лиссабоне, Эрих Мария Ремарк
• Жизнь взаймы, Эрих Мария Ремарк
• Искра жизни, Эрих Мария Ремарк
• Три товарища, Эрих Мария Ремарк

Источник: https://irecommend.ru/content/voina-zhizn-i-smert-bez-pafosa-moi-razmyshleniya-po-motivam-romana

На Западном фронте без перемен, почему обязательно нужно прочесть

Творчество знаменитых мексиканских супругов, писателей, Эриха и Марии Ремарков, давно стало классикой. Они писали очень хорошие книги, где главные герои раскрывали свой внутренний мир. Русские прогрессивные писатели и поэты дружили с четой Ремарков. Например, хорошо известны встречи супругов Ремарков и братьев близнецов Салтыкова и Щедрина.

После того, как автор показал образец своего юмора (люблю, знаете ли, Властелин Колец, в переводе Пучкова и все в таком духе), хочу рассказать о романе «На Западном фронте без перемен».

Конечно же , это произведение Эриха Марии Ремарка не нуждается в дополнительной рекламе. Как и сам писатель. Но, после вчерашнего обзора фантастического произведения военной тематики, решил, что обзор «На западном фронте…» должен быть тут, на моем канале.

Так что, не ругайте меня уж слишком сильно. Хотя ругайте, чего уж там…

Кратко о сюжете романа. Речь в нем идет о событиях Первой Мировой Войны. Молодой немец Пауль Боймер, как и миллионы других мужчин ,призван в армию Второго Рейха. В стране патриотический подъем. Многие готовы встать на защиту Фатерлянда, от славян с востока и французов с Запада. Война, кажется легкой прогулкой, враг будет быстро побежден.

Немецкая нация, дисциплинированная и передовая в техническом плане, несомненно, разберется с ленивыми французами и безалаберными русскими. Первые же военные столкновения, быстро развеивают ура-патриотические мечты. Молох войны, перемалывает солдат в очень быстром темпе. Рота Боймера, теряет большую часть своего состава.

Конца и края бойне не видно.

События романа переносят нас также в тыл. Где обыватель, далекий от ежедневных массовых смертей, еще не наигрался в войну, еще живо интересуется ее событиями и атрибутикой. Пауль Боймер, попавший в тыл, подавлен, сломлен и растерян. Несоответствие фронта и тыла, еще больше опустошает молодого человека.

Не за что воевать, незачем жить (лишь по звериному выжить, главный мотив солдата), нет ненависти к противнику (хорошо это показано в эпизодах, где главный герой, сталкивается с пленными русскими). Смерть, голод, холод – все, что остается в мире Боймера и его сослуживцев.

Где бывалые солдаты и в то же время очень молодые мужчины, по звуку выстрела и неуловимым признакам меняют позицию, знают как вести себя при атаке и обороне. Но и они всего лишь люди. Один за одним, умирают однополчане главного героя, те, с кем он делит окоп и пайку. И так, до самого поражения страны.

Пауль Боймер, гибнет в октябре 1918 года, «за минуту» до мира.

Страх войны из общественного сознания Германии, уступает место, чувству глубокого национального унижения. Германия проиграла, но те кто выжил, жаждут реванша. Экономический кризис конца 20-хх, лишь усугубляет эти настроения.

Экономические элиты мечтают о новых ресурсах и территориях. Военные элиты о восстановлении армии и новых победах. Миллионы обывателей , винят в бедах и неустроенности. победителей немцев. Гитлер, стал олицетворением немецкого общественного сознания.

Поколение, пережившее мировую бойню, не вынесло из войны урока и отправило своих детей, умирать в новой войне. Лишь новое поражение пригасило немецкий милитаризм. Надолго пригасило.

Та война, наложила глубокий отпечаток, на все воюющие европейские нации. Франция пережив шок, оказалась неспособна к новой войне с Германией.

В нашей стране, в 1914 году, десятки тысяч в едином порыве и экстазе чествовали государя, перед Зимним дворцов.

Через четыре года, эти же люди бросали винтовки – «наплявать, наплявать, надоело воевать», что-бы резать своих же, в войне красных и белых, зеленых и пр.

Прошло сто лет, как кончилась Первая Мировая Война, почти 75, после окончания Великой Отечественной. Все меньше и меньше человечество задумывается о страхе перед тотальной бойней. Это выражается и в заявлениях политиков и генералов, которые с легкостью уже фантазируют, на тему побед, над ядерными державами.

Так сказать, «народное» творчество.

Война и военная тематика, часть человеческой цивилизации, часть человеческой культуры. Мы все, с удовольствием читаем фантастику, где она, почти всегда, главная тема. Режемся в компьютерные игрушки, «мочим врагов». От этого никуда не уйти. И наверное и не нужно.

Иногда и Я, буду выкладывать обзоры, на тему фантастики ближнего боя. Просто нам современникам, время от времени, нужно почитывать Ремарка и Гашека, помнить трагическое прошлое ВОВ, за «можем повторить» — погибли миллионы и миллионы жизней советских людей.

Жертва эта не напрасна, иначе было нельзя, но бравировать не стоит.

Сублимация национальных поражений никого до добра не доводила. Не доведет и нас, бесконечное пережевывание краха 90-х. Как случилось это с немцами.

После обзора на бравого солдата Швейка – Гашека, один из читателей в комментарии, детально расписал, какие чехи вовсе не невинные ребята. Как они буянили в Гражданскую, в России, как сдались Гитлеру без боя и пр.

А ведь обзор был вовсе не о том, кто хороший, кто не очень.

Извиняюсь за немного сумбурное изложение, всего доброго. Думаю к данному обзору, прикреплять еще и фантастический рассказ или повесть лишнее.

Источник: https://zen.yandex.ru/media/id/5c8f50adaedd2500b361ff31/5cb579fb03be7000b456bd27

На Западном фронте без перемен

Разгар первой мировой войны. Германия уже воюет против Франции, России, Англии и Америки, Пауль Боймер, от лица которого ведется повествование, представляет своих однополчан. Здесь собрались школьники, крестьяне, рыбаки, ремесленники разных возрастов.

Рота потеряла почти половину состава и в девяти километрах от передовой отдыхает после встречи с английскими орудиями — «мясорубками».

Из-за потерь при обстреле им достаются двойные порции еды и курева. Солдаты отсыпаются, досыта едят, курят и играют в карты. Мюллер, Кропп и Пауль идут к своему раненому однокласснику. Они вчетвером попали в одну роту, уговоренные «задушевным голосом» классного наставника Контарика. Иозеф Бем не хотел идти на войну, но, опасаясь «отрезать для себя все пути», тоже записался добровольцем.

Другого своего одноклассника, Киммериха, ребята находят в полевом госпитале с ампутированной ногой. Мать Франца Киммериха просила Пауля присматривать за ним, «ведь он совсем ребенок». Но как это сделать на передовой? Одного взгляда на Франца достаточно, чтобы понять — он безнадежен.

Пока Франц был без сознания, у него украли часы, любимые часы, полученные в подарок. Правда, остались отличные английские ботинки из кожи до колен, которые ему уже не нужны. Он умирает на глазах товарищей. Подавленные, они возвращаются в барак с ботинками Франца.

По дороге с Кроппом случается истерика.

В бараке пополнение новобранцев. Убитые заменяются живыми. Один из новобранцев рассказывает, что их кормили одной брюквой. Добытчик Катчинский (он же Кат) кормит паренька фасолью с мясом. Кропп предлагает свой вариант ведения войны: пусть генералы сражаются сами, а победивший объявит свою страну победительницей. А так за них воюют другие, кто войну не начинал и кому она совершенно не нужна.

Рота с пополнением отправляется на саперные работы на передовую. Опытный Кат учит новобранцев, как распознавать выстрелы и разрывы и от них хорониться. Прислушиваясь к «смутному гулу фронта», он предполагает, что ночью «им дадут прикурить».

Пауль размышляет о поведении солдат на передовой, о том, как они все инстинктивно связаны с землей, в которую хочется вжаться, когда свистят снаряды.

Солдату она представляется «безмолвной, надежной заступницей, стоном и криком он поверяет ей свой страх и свою боль, и она принимает их… в те минуты, когда он приникает к ней, долго и крепко сжимая ее в своих объятиях, когда под огнем страх смерти заставляет его глубоко зарыться в нее лицом и всем своим телом, она — его единственный Друг, брат, его мать».

Как и предвидел Кат, обстрел высочайшей плотности. Хлопки химических снарядов. Гонги и металлические трещетки возвещают:

«Газ, Газ!» Вся надежда на герметичность маски. «Мягкая медуза» заполняет все воронки. Надо выбираться наверх, но там обстрел.

Прикрепляют над свечкой крышку от ваксы и сбрасывают туда вшей и за этим занятием размышляют о том, чем бы каждый занялся, если бы не война.

В часть прибывает главный их истязатель на учениях Химмельштос — бывший почтальон. У каждого на него есть зуб, но они еще не решили, как ему отомстить.

Готовится наступление. У школы уложены в два яруса гробы, пахнущие смолой. В окопах развелись трупные крысы, и с ними никак не справиться. Из-за обстрела невозможно доставить питание солдатам. У новобранца припадок. Он рвется выскочить из блиндажа.

Атака французов — и их оттесняют на запасной рубеж. Контратака — и ребята возвращаются с трофеями в виде консервов и выпивки. Непрерывные взаимные обстрелы. Убитых укладывают в большую воронку, где они лежат уже в три сдоя. Все «обессилели и отупели». Химмельштос прячется в окопе.

Пауль заставляет ею идти в атаку.

От роты в 150 человек осталось только 32. Их отводят в тыл дальше, чем обычно. Кошмары фронта сглаживают иронией… Про умершего говорят, что он «прищурил задницу». В том же тоне и о другом. Это спасает от помешательства.

Пауля вызывают в канцелярию и выдают отпускное свидетельство и проездные документы. Он с волнением рассматривает из окна вагона «пограничные столбы своей юности». Вот и его дом. Мать лежит больная. В их семье не принято высказывать чувства, и ее слова «дорогой мой мальчик» говорят о многом.

Отец мечтает показать сына в мундире своим друзьям, но Паулю ни с кем не хочется говорить о войне. Он ищет уединения в тихих уголках ресторанчиков за кружкой пива или в своей комнате, где все знакомо до мелочей. Учитель немецкого зазывает его в пивную.

Его одноклассник Миттельштед, после лазарета направленный сюда, сообщает новость:

Контарик взят в ополченцы. Кадровый военный муштрует классного наставника по его же схеме.

Пауль идет к матери Киммериха и рассказывает ей о мгновенной смертиее сына от ранения в сердце. Рассказ его так убедителен, что она верит.

И снова казармы, где их муштровали. Рядом большой лагерь русских военнопленных. Пауль стоит на посту у лагеря русских. Он размышляет, глядя на этих людей с «детскими лицами и бородами апостолов», о том, кто превратил простых людей во врагов и убийц. Он ломает сигареты и по половинке, через сетку, передает их русским. Они каждый день хоронят умерших и поют панихиды.

Пауля отправляют в его часть, где он встречает старых друзей. Неделю их гоняют по плацу. Выдают новую форму по случаю приезда кайзера. Впечатления на солдат кайзер не производит. Вновь разгораются споры о том, кто начинает войны и зачем они нужны. Взять французского работягу, зачем ему нападать на нас! Это всё власти придумывают.

Ходят слухи, что их отправят в Россию, но их шлют в самое пекло, на передовую. Ребята идут в разведку. Ночь, ракеты, стрельба. Пауль заблудился и не знает, в какой стороне их окопы. День Пауль пережидает в воронке — в воде и грязи, — притворившись мертвым.

Пистолет он потерял и готовит нож на случай рукопашной. В его воронку сваливается заблудившийся французский солдат. Пауль бросается на него с ножом… С наступлением ночи Пауль возвращается в свои окопы.

Он потрясен — впервые он убил человека, который, в сущности, ему ничего не сделал.

Солдатский зад порой не прочь понежиться на мягком. Пауль с Катом отправляются в разведку по деревне. Она под плотным артиллерийским обстрелом. Они находят в сарае двух резвящихся поросят. Готовится большое угощенье. Деревня горит от обстрелов, и склад полуразрушен. Теперь можно из него тащить все что попало. Этим пользуются и охранники и проезжающие шоферы.

Пир во время чумы.

Через месяц масленица закончилась и их опять везут на передовую. Походную колонну обстреливают. Альберт и Пауль попадают в кёльнский монастырский лазарет. Постоянно привозят раненых и увозят умерших. Альберту ампутируют ногу до самого верха. Пауль после выздоровления снова на передовой. Положение безнадежно. Американские, английские и французские полки наступают на извоевавшихся немцев.

Мюллер убит осветительной ракетой. Ката, раненного в голень, Пауль на спине выносит из-под обстрела, но во время перебежек Ката ранит в шею осколком и он умирает. Пауль остается последним из одноклассников, ушедших на войну. Все говорят о скором перемирии.

Пауля убили в октябре 1918 г. Тогда было тихо и военные сводки были кратки: «На Западном фронте без перемен».

Вы прочитали краткое содержание романа «На Западном фронте без перемен». Предлагаем вам также посетить раздел Краткие содержания, чтобы ознакомиться с изложениями других популярных писателей.

Источник: https://reedcafe.ru/summary/na-zapadnom-fronte-bez-peremen

На Западном фронте без перемен

Эрих Мария Ремарк

На Западном фронте без перемен

I

Эта книга не является ни обвинением, ни исповедью. Это только попытка рассказать о поколении, которое погубила война, о тех, кто стал ее жертвой, даже если спасся от снарядов.

Мы стоим в девяти километрах от передовой. Вчера нас сменили; сейчас наши желудки набиты фасолью с мясом, и все мы ходим сытые и довольные.

Даже на ужин каждому досталось по полному котелку; сверх того мы получаем двойную порцию хлеба и колбасы, — словом, живем неплохо.

Он все никак не опорожнит свой «пищемет», и это приводит его в отчаяние. Тьяден и Мюллер раздобыли откуда-то несколько тазов и наполнили их до краев — про запас. Тьяден сделал это из обжорства, Мюллер — из осторожности. Куда девается все, что съедает Тьяден, — для всех нас загадка. Он все равно остается тощим, как селедка.

Но самое главное — курево тоже было выдано двойными порциями. На каждого по десять сигар, двадцать сигарет и по две плитки жевательного табаку. В общем, довольно прилично. На свой табак я выменял у Катчинского его сигареты, итого у меня теперь сорок штук. Один день протянуть можно.

А ведь, собственно говоря, все это нам вовсе не положено. На такую щедрость начальство не способно. Нам просто повезло.

Две недели назад нас отправили на передовую, сменять другую часть.

На нашем участке было довольно спокойно, поэтому ко дню нашего возвращения каптенармус получил довольствие по обычной раскладке и распорядился варить на роту в сто пятьдесят человек.

Но как раз в последний день англичане вдруг подбросили свои тяжелые «мясорубки», пренеприятные штуковины, и так долго били из них по нашим окопам, что мы понесли тяжелые потери, и с передовой вернулось только восемьдесят человек.

Мы прибыли в тыл ночью и тотчас же растянулись на нарах, чтобы первым делом хорошенько выспаться; Катчинский прав: на войне было бы не так скверно, если бы только можно было побольше спать. На передовой ведь никогда толком не поспишь, а две недели тянутся долго.

Когда первые из нас стали выползать из бараков, был уже полдень. Через полчаса мы прихватили наши котелки и собрались у дорогого нашему сердцу «пищемета», от которого пахло чем-то наваристым и вкусным.

Сразу же за нами стоят наши друзья: Тьяден, слесарь, тщедушный юноша одних лет с нами, самый прожорливый солдат в роте, — за еду он садится тонким и стройным, а поев, встает пузатым, как насосавшийся клоп; Хайе Вестхус, тоже наш ровесник, рабочий-торфяник, который свободно может взять в руку буханку хлеба и спросить: А ну-ка отгадайте, что у меня в кулаке? «; Детеринг, крестьянин, который думает только о своем хозяйстве и о своей жене; и, наконец, Станислав Катчинский, душа нашего отделения, человек с характером, умница и хитрюга, — ему сорок лет, у него землистое лицо, голубые глаза, покатые плечи, и необыкновенный нюх насчет того, когда начнется обстрел, где можно разжиться съестным и как лучше всего укрыться от начальства.

Наше отделение возглавляло очередь, образовавшуюся у кухни. Мы стали проявлять нетерпение, так как ничего не подозревавший повар все еще чего-то ждал.

Наконец Катчинский крикнул ему:

— Ну, открывай же свою обжорку, Генрих! И так видно, что фасоль сварилась!

• Повар сонно покачал головой:
• — Пускай сначала все соберутся.
• Тьяден ухмыльнулся:
• — А мы все здесь! Повар все еще ничего не заметил:

— Держи карман шире! Где же остальные?

— Они сегодня не у тебя на довольствии! Кто в лазарете, а кто и в земле!

Узнав о происшедшем, кухонный бог был сражен. Его даже пошатнуло:

— А я-то сварил на сто пятьдесят человек! Кропп ткнул его кулаком в бок:

— Значит, мы хоть раз наедимся досыта. А ну давай, начинай раздачу!

1. В эту минуту Тьядена осенила внезапная мысль. Его острое, как мышиная мордочка, лицо так и засветилось, глаза лукаво сощурились, скулы заиграли, и он подошел поближе:
2. — Генрих, дружище, так, значит, ты и хлеба получил на сто пятьдесят человек?
3. Огорошенный повар рассеянно кивнул.
4. Тьяден схватил его за грудь:

— И колбасу тоже? Повар опять кивнул своей багровой, как помидор, головой. У Тьядена отвисла челюсть:

• — И табак?
• — Ну да, все.
• Тьяден обернулся к нам, лицо его сияло:

— Черт побери, вот это повезло! Ведь теперь все достанется нам! Это будет — обождите! — так и есть, ровно по две порции на нос!

1. Но тут Помидор снова ожил и заявил:
2. — Так дело не пойдет.
3. Теперь и мы тоже стряхнули с себя сон и протиснулись поближе.

— Эй ты, морковка, почему не выйдет? — спросил Катчинский.

• — Да потому, что восемьдесят — это не сто пятьдесят!
• — А вот мы тебе покажем, как это сделать — проворчал Мюллер.
• — Суп получите, так и быть, а хлеб и колбасу выдам только на восемьдесят, — продолжал упорствовать Помидор.
• Катчинский вышел из себя:

— Послать бы тебя самого разок на передовую! Ты получил продукты не на восемьдесят человек, а на вторую роту, баста. И ты их выдашь! Вторая рота — это мы.

Мы взяли Помидора в оборот.

Все его недолюбливали: уже не раз по его вине обед или ужин попадал к нам в окопы остывшим, с большим опозданием, так как при самом пустяковом огне он не решался подъехать со своим котлом поближе, и нашим подносчикам пищи приходилось ползти гораздо дальше, чем их собратьям из других рот. Вот Бульке из первой роты, тот был куда лучше. Он, хоть и был жирным как хомяк, но уж если надо было, то тащил свою кухню почти до самой передовой.

1. Мы были настроены очень воинственно, и наверно дело дошло бы до драки, если бы на месте происшествия не появился командир роты. Узнав, о чем мы спорим, он сказал только:
2. — Да, вчера у нас были большие потери…
3. Затем он заглянул в котел:
4. — А фасоль, кажется, неплохая.
5. Помидор кивнул:
6. — Со смальцем и с говядиной.

Лейтенант посмотрел на нас. Он понял, о чем мы думаем. Он вообще многое понимал, — ведь он сам вышел из нашей среды: в роту он пришел унтер-офицером. Он еще раз приподнял крышку котла и понюхал. Уходя, он сказал:

— Принесите и мне тарелочку. А порции раздать на всех. Зачем добру пропадать.

Физиономия Помидора приняла глупое выражение. Тьяден приплясывал вокруг него:

— Ничего, тебя от этого не убудет! Воображает, будто он ведает всей интендантской службой. А теперь начинай, старая крыса, да смотри не просчитайся!..

— Сгинь, висельник! — прошипел Помидор. Он готов был лопнуть от злости; все происшедшее не укладывалось в его голове, он не понимал, что творится на белом свете. И как будто желая показать, что теперь ему все едино, он сам роздал еще по полфунта искусственного меду на брата.

День сегодня и в самом деле выдался хороший. Даже почта пришла; почти каждый получил по нескольку писем и газет. Теперь мы не спеша бредем на луг за бараками. Кропп несет под мышкой круглую крышку от бочки с маргарином.

На правом краю луга выстроена большая солдатская уборная — добротно срубленное строение под крышей. Впрочем, она представляет интерес разве что для новобранцев, которые еще не научились из всего извлекать пользу. Для себя мы ищем кое-что получше.

Дело в том, что на лугу там и сям стоят одиночные кабины, предназначенные для той же цели. Это четырехугольные ящики, опрятные, сплошь сколоченные из досок, закрытые со всех сторон, с великолепным, очень удобным сиденьем.

Сбоку у них есть ручки, так что кабины можно переносить.

Источник: https://lib-king.ru/278649-na-zapadnom-fronte-bez-peremen.html

Эрих Мария Ремарк. На Западном фронте без перемен

Сколько всё-таки горя и тоски умещается в двух таких маленьких пятнышках, которые можно прикрыть одним пальцем, — в человеческих глазах.

Когда человек одинок, он начинает присматриваться к природе и любить её.

Меня могут убить, — это дело случая. Но то, что я остаюсь в живых, — это опять-таки дело случая.

Допустим, мы останемся в живых; но будем ли мы жить?

Кропп — философ. Он предлагает, чтобы при объявлении войны устраивалось нечто вроде народного празднества, с музыкой и с входными билетами, как во время боя быков.

Это было бы проще и справедливее, чем то, что делается здесь, где друг с другом воюют совсем не те люди.

Мы шутим не потому, что нам свойственно чувство юмора, нет, мы стараемся не терять чувства юмора, потому что без него мы пропадем.

Он был убит в октябре 1918 года, в один из тех дней, когда на всем фронте было так тихо и спокойно, что военные сводки состояли из одной только фразы: «На Западном фронте без перемен».

Чей-то приказ превратил эти безмолвные фигуры в наших врагов; другой приказ мог бы превратить их в наших друзей. Какие-то люди, которых никто из нас не знает, сели где-то за стол и подписали документ, и вот в течение нескольких лет мы видим нашу высшую цель в том, что род человеческий обычно клеймит презрением и за что он карает самой тяжкой карой.

… все ужасы можно пережить, пока ты просто покоряешься своей судьбе, но попробуй размышлять о них, и они убьют тебя.

Они всё ещё писали статьи и произносили речи, а мы уже видели лазареты и умирающих; они все еще твердили, что нет ничего выше, чем служение государству, а мы уже знали, что страх смерти сильнее.

Кстати, как это ни странно, но всяческие беды и несчастья на этом свете очень часто исходят от людей маленького роста; у них гораздо более энергичный и неуживчивый характер, чем у людей высоких.

До какой же степени лжива и никчёмна наша тысячелетняя цивилизация, если она даже не смогла предотвратить эти потоки крови, если она допустила, чтобы на свете существовали сотни тысяч таких вот застенков. Лишь в лазарете видишь воочию, что такое война.

… война — это нечто вроде опасной болезни, от которой можно умереть, как умирают от рака и туберкулеза, от гриппа и дизентерии. Только смертельный исход наступает гораздо чаще, и смерть приходит в гораздо более разнообразных и страшных обличьях.

— Война сделала нас никчемными людьми.
Он прав. Мы больше не молодежь. Мы уже не собираемся брать жизнь с бою. Мы беглецы. Мы бежим от самих себя. От своей жизни.

Мы отрезаны от разумной деятельности, от человеческих стремлений, от прогресса. Мы больше не верим в них. Мы верим в войну.

Ни для кого на свете земля не означает так много, как для солдата.

В те минуты, когда он приникает к ней, долго и крепко сжимая её в своих объятиях, когда под огнем страх смерти заставляет его глубоко зарываться в нее лицом и всем своим телом, она его единственный друг, его брат, его мать.

Ей, безмолвной надежной заступнице, стоном и криком поверяет он свой страх и свою боль, и она принимает их и снова отпускает его на десять секунд, — десять секунд перебежки, еще десять секунд жизни, — и опять подхватывает его, чтобы укрыть, порой навсегда.

Источник: https://citaty.info/book/erih-mariya-remark/na-zapadnom-fronte-bez-peremen

Краткое содержание На западном фронте без перемен (Эрих Мария Ремарк)

Пауль Боймлер — главный персонаж романа; девятнадцатилетний школьник вместе со своими одноклассниками добровольцем пошел на войну (1914—1918), поддавшись общему патриотическому порыву и милитаристской пропаганде. Но уже несколько недель военного обучения с муштрой, шагистикой и солдафонской тупостью развеяли в глазах юнца «классический идеал отечества».

На передовую П. Б. попадает, уже лишившись всяких иллюзий. Дальнейший путь героя по кругам фронтового ада становится цепью новых и новых открытий страшной, античеловеческой правды о войне. Повествование ведется от первого лица и, несмотря на отсутствие датировки, напоминает фронтовой дневник. Описание военных событий, в которых участвует П. Б.

, перемежается воспоминаниями о мирных днях и горестными раздумьями о несправедливости и зле мира, олицетворенных в войне.

Рефлексия, полет мысли от конкретности к философским обобщениям, осознание человеческого существования как страданий и испытаний ставят молоденького солдата в ряд интеллектуальных героев немецкой литературы вслед за далекими гётевскими искателями и чуть более возмужавшим современником Гансом Касторпом.

Но если последний, пройдя школу Волшебной горы, оказывается оглушенным военной канонадой 1914 г. лишь в символическом финале романа Т. Манна, то сама война с ее массовыми убийствами, мертвецами, гниющими на брустверах и в брошенных окопах, вшами, грязью, солдатской руганью становится содержанием романа и средой обитания П. Б.

Неизбежно циничное общежитие в окопах, описанное с натуралистическими подробностями, поражает, шокирует юношу из провинциальной, бедной, добропорядочной немецкой семьи.

Но грязь войны к нему не липнет, наоборот, испытания закаляют душу. Каждая пограничная ситуация обнаруживает в герое драгоценный человеческий материал. У П. Б.

интуитивно-безупречная нравственная реакция на окружающее, и в ужасе войны он существует по законам добра, как бы сложно это ни было.

Целомудрие и чистота, даже лиризм в рассказе о первой встрече с женщиной, пусть это и девица из сомнительного заведения на неприятельской стороне.

Взрослое мужество в горе у изголовья мучительно умирающего товарища-одноклассника и потом «святая ложь» его матери о мгновенной легкой смерти сына. Сочувствие и готовность помочь изголодавшимся, оборванным русским пленным, в которых П. Б.

видит не врага, а «лишь боль живой плоти, ужасающую беспросветность жизни и безжалостную жестокость людей».

» Он дает обещание посвятить дальнейшую жизнь памяти и помощи семье своей жертвы. Но из краткого последнего абзаца романа читатель узнает, что герой книги был убит в октябре 1918 г. в дни затишья, когда военные сводки гласили: «…на Западном фронте без перемен». Без перемен — только ушла из мира одна бесценная жизнь.

И этот постскриптум писателя к прочитанной исповеди солдата освещает ее новым, трагическим светом.

(2 votes, average: 4.00

Источник: https://school-essay.ru/na-zapadnom-fronte-bez-peremen-erix-mariya-remark.html

Читать онлайн "На западном фронте без перемен" автора Ремарк Эрих Мария — RuLit — Страница 2

Мы сдвигаем три кабины вместе, ставим их в кружок и неторопливо рассаживаемся. Раньше чем через два часа мы со своих мест не поднимемся.

Я до сих пор помню, как стеснялись мы на первых порах, когда новобранцами жили в казармах и нам впервые пришлось пользоваться общей уборной. Дверей там нет, двадцать человек сидят рядком, как в трамвае. Их можно окинуть одним взглядом, – ведь солдат всегда должен быть под наблюдением.

С тех пор мы научились преодолевать не только свою стыдливость, но и многое другое. Со временем мы привыкли еще и не к таким вещам.

Здесь, на свежем воздухе, это занятие доставляет нам истинное наслаждение. Не знаю, почему мы раньше стеснялись говорить об этих отправлениях, – ведь они так же естественны, как еда и питье.

Быть может, о них и не стоило бы особенно распространяться, если бы они не играли в нашей жизни столь существенную роль и если их естественность не была бы для нас в новинку, – именно для нас, потому что для других она всегда была очевидной истиной.

Для солдата желудок и пищеварение составляют особую сферу, которая ему ближе, чем всем остальным людям.

Его словарный запас на три четверти заимствован из этой сферы, и именно здесь солдат находит те краски, с помощью которых он умеет так сочно и самобытно выразить и величайшую радость и глубочайшее возмущение.

Для нас все эти функции организма вновь приобрели свой невинный характер в силу того, что мы поневоле отправляем их публично.

Более того: мы настолько отвыкли видеть, в этом нечто зазорное, что возможность справить свои дела в уютной обстановке расценивается у нас, я бы сказал, так же высоко, как красиво проведенная комбинация в скате note 1 с верными шансами на выигрыш.

Недаром в немецком языке возникло выражение «новости из отхожих мест», которым обозначают всякого рода болтовню; где же еще поболтать солдату, как не в этих уголках, которые заменяют ему его традиционное место за столиком в пивной?

Сейчас мы чувствуем себя лучше, чем в самом комфортабельном туалете с белыми кафельными стенками. Там может быть чисто, – и только; здесь же просто хорошо.

Удивительно бездумные часы… Над нами синее небо. На горизонте повисли ярко освещенные желтые аэростаты и белые облачка – разрывы зенитных снарядов. Порой они взлетают высоким снопом, – это зенитчики охотятся за аэропланом.

Приглушенный гул фронта доносится до нас лишь очень слабо, как далекая-далекая гроза. Стоит шмелю прожужжать, и гула этого уже совсем не слышно.

А вокруг нас расстилается цветущий луг. Колышутся нежные метелки трав, порхают капустницы, они плывут в мягком, теплом воздухе позднего лета; мы читаем письма и газеты и курим, мы снимаем фуражки и кладем их рядом с собой, ветер играет нашими волосами, он играет нашими словами и мыслями.

Три будки стоят среди пламенно-красных цветов полевого мака…

От бараков к нам долетают звуки гармоники. Порой мы кладем карты и смотрим друг на друга. Тогда ктонибудь говорит: «Эх, ребята…» или: «А ведь еще немного, и нам всем была бы крышка…» – и мы на минуту умолкаем.

Мы отдаемся властному, загнанному внутрь чувству, каждый из нас ощущает его присутствие, слова тут не нужны. Как легко могло бы случиться, что сегодня нам уже не пришлось бы сидеть в этих кабинах, – ведь мы, черт побери, были на волосок от этого.

И поэтому все вокруг воспринимается так остро и заново – алые маки и сытная еда, сигареты и летний ветерок.

• Кропп спрашивает:
• – Кеммериха кто-нибудь из вас видел с тех пор?
• – Он в Сен-Жозефе, в лазарете, – говорю я.
• – У него сквозное ранение бедра – верный шанс вернуться домой, – замечает Мюллер.
• Мы решаем навестить Кеммериха сегодня после обеда.
• Кропп вытаскивает какое-то письмо:
• – Вам привет от Канторека.
• Мы смеемся. Мюллер бросает окурок и говорит:
• – Хотел бы я, чтобы он был здесь.

Канторек, строгий маленький человечек в сером сюртуке, с острым, как мышиная мордочка, личиком, был у нас классным наставником. Он был примерно такого же роста, что и унтер-офицер Химмельштос, «гроза Клостерберга».

Кстати, как это ни странно, но всяческие беды и несчастья на этом свете очень часто исходят от людей маленького роста; у них гораздо более энергичный и неуживчивый характер, чем у людей высоких.

Я всегда старался не попадать в часть, где ротами командуют офицеры невысокого роста: они всегда ужасно придираются.

На уроках гимнастики Канторек выступал перед нами с речами и в конце концов добился того, что наш класс, строем, под его командой, отправился в окружное военное управление, где мы записались добровольцами.

Помню как сейчас, как он смотрел на нас, поблескивая стеклышками своих очков, и спрашивал задушевным голосом: – «Вы, конечно, тоже пойдете вместе со всеми, не так ли, друзья мои?»

У этих воспитателей всегда найдутся высокие чувства, – ведь они носят их наготове в своем жилетном кармане и выдают по мере надобности поурочно. Но тогда мы об этом еще не задумывались.

Правда, один из нас все же колебался и не очень-то хотел идти вместе со всеми. Это был Иозеф Бем, толстый, добродушный парень. Но и он все-таки поддался уговорам, – иначе он закрыл бы для себя все пути.

В сущности, самыми умными оказались люди бедные и простые, – они с первого же дня приняли войну как несчастье, тогда как все, кто жил получше, совсем потеряли голову от радости, хотя они-то как раз и могли бы куда скорее разобраться, к чему все это приведет.

Катчинский утверждает, что это все от образованности, от нее, мол, люди глупеют. А уж Кат слов на ветер не бросает.

И случилось так, что как раз Бем погиб одним из первых. Во время атаки он был ранен в лицо, и мы сочли его убитым. Взять его с собой мы не могли, так как нам пришлось поспешно отступить.

Во второй половине дня мы вдруг услыхали его крик; он ползал перед окопами и звал на помощь. Во время боя он только потерял сознание.

Слепой и обезумевший от боли, он уже не искал укрытия, и его подстрелили, прежде чем мы успели его подобрать.

Канторека в этом, конечно, не обвинишь, – вменять ему в вину то, что он сделал, значило бы заходить очень далеко. Ведь Кантореков были тысячи, и все они были убеждены, что таким образом они творят благое дело, не очень утруждая при этом себя.

Но это именно и делает их в наших глазах банкротами.

Они должны были бы помочь нам, восемнадцатилетним, войти в пору зрелости, в мир труда, долга, культуры и прогресса, стать посредниками между нами и нашим будущим. Иногда мы подтрунивали над ними, могли порой подстроить им какую-нибудь шутку, но в глубине души мы им верили. Признавая их авторитет, мы мысленно связывали с этим понятием знание жизни и дальновидность.

Они все еще писали статьи и произносили речи, а мы уже видели лазареты и умирающих; они все еще твердили, что нет ничего выше, чем служение государству, а мы уже знали, что страх смерти сильнее.

От этого никто из нас не стал ни бунтовщиком, ни дезертиром, ни трусом (они ведь так легко бросались этими словами): мы любили родину не меньше, чем они, и ни разу не дрогнули, идя в атаку; но теперь мы кое-что поняли, мы словно вдруг прозрели. И мы увидели, что от их мира ничего не осталось.

Мы неожиданно очутились в ужасающем одиночестве, и выход из этого одиночества нам предстояло найти самим.

вернуться

1. Скат – распространенная в Германии карточная игра. (Здесь и далее прим. пер.)

вернуться

2. Рамс – карточная игра…

Источник: https://www.rulit.me/books/na-zapadnom-fronte-bez-peremen-read-68823-2.html