За свою жизнь Аркадий Тимофеевич написал много книг, которые любят взрослые и дети. Одни рассчитаны на самых маленьких читателей, другие — на аудиторию постарше.
На уроке литературы в 7 классе учащиеся знакомятся с юмористическим рассказом Аверченко «Вечером». Анализ произведения и написание сочинения входят в перечень обязательных заданий.
Чтобы было проще подготовиться, лучше сначала прочесть текст полностью, а затем выполнить разбор по плану.
История создания
Современники называли Аркадия Тимофеевича королём смеха. Его ранние произведения наполнены добродушной иронией. Одни искрятся юмором, в других есть оттенок грусти, а третьи заставляют задуматься о вечном.
Герои многих рассказов — дети. Автор показывает через них своё мировоззрение и отношение к жизни. В каждом произведении содержатся ценные наблюдения, которыми Аркадий Тимофеевич спешит поделиться с читателями.
Составители многочисленных рецензий отмечают, что рассказ «Вечером» нельзя назвать назидательным, ведь в нём нет менторского тона. Однако это произведение показывает целостную картину доверительных отношений между взрослым и ребёнком. Рассказ легко ложится на сценарий, поэтому по нему ставят пьесы.
На примере диалога дяди и Лидочки Аверченко показывает, что даже при сильной занятости можно найти несколько минут на то, чтобы побеседовать с ребёнком.
Иногда достаточно нескольких слов, после чего малыш найдёт себе интересное занятие, а потом будет радостно делиться открытиями, которые успевает сделать за несколько минут.
Вот какие качества детей показывал Аверченко в своих произведениях:
- непосредственность;
- наивность;
- доверчивость;
- многогранность души.
Маленький юмористический рассказ «Вечером» писатель посвятил любимой племяннице Терентьевой Лиде. Произведение было написано в 1909 году. В 7-м номере журнала «Сатирикон» рассказ был опубликован впервые, а впоследствии писатель включил его в сборник, изданный в 1916 году. Во вступлении к книге автор указал, что она для тех взрослых, которые искренне любят детей.
Тема произведения
Лаконичный рассказ посвящён взаимоотношениям детей и взрослых.
На протяжении всего произведения дядя и племянница ведут диалог, который иногда прерывается, потому что девочка уходит заниматься своими делами. Автор воплотил в главных героях собирательные образы.
Таких детей, как Лидочка, очень много. Взрослые тоже часто бывают похожими на центрального персонажа. Черты, присущие девочке:
- жизнелюбие;
- искренность;
- непосредственность.
Дядя совсем не такой. Он старается быть искренним, но при этом не желает, чтобы племянница отвлекала его от серьёзного дела. В характере взрослого героя преобладают рациональность и прагматичность. Однако персонажи непринуждённо общаются и понимают друг друга.
Основная тема — поиск языка, на котором могли бы говорить взрослые и дети. Сначала дядя отвечает племяннице сложными фразами, употребляя термины, непонятные Лидочке. Затем язык становится проще.
Лидочка, в свою очередь, старается приблизить свою речь к дядиной, но ей это не очень хорошо удаётся.
Девочка хочет казаться взрослее, однако детская непосредственность никуда не девается, а лишь приобретает другие формы.
Вопросы малышки следуют один за другим, и постепенно игра, в которую играют герои, обретает правила. C начала дядя рассказывает Лидочке сказку, а потом она делится историей, которую придумала сама. Таким образом девочка учится понимать юмор.
Мир, увиденный детскими глазами, бывает ярче и интереснее, чем тот, что открывается уставшему взору взрослого. Это и хочет донести Аркадий Тимофеевич. Мужчинам и женщинам средних лет иногда стоит отбросить излишнюю серьёзность и напускную чопорность, чтобы находить с подрастающим поколением общий язык.
Более глубокая мысль заключается в том, что два человека смогут получать удовольствие от общения только в том случае, если оба будут делать шаги навстречу. Это касается не только детей, но и взрослых, имеющих различия в жизненном опыте, социальном статусе и образовании.
Композиция и жанр
Композиционная особенность рассказа в том, что автор использовал приём антитезы. Аркадий Аверченко противопоставляет миры взрослого и ребёнка. С одной стороны, между ними про́пасть, а с другой, при желании можно найти точки соприкосновения, при этом каждая сторона получит и удовольствие, и пользу.
Ещё один приём, удачно использованный писателем, — композиционное отражение. Его суть в том, что один персонаж повторяет действия другого.
В этом произведении взрослый рассказывает шуточную сказку, а Лидочка через некоторое время переиначивает её, оставляя суть.
Так автор хочет показать, что дядя для девочки — непререкаемый авторитет, на которого ей хочется быть похожей. Композиционно рассказ включает в себя несколько частей:
- завязку, когда писатель представляет читателю героев;
- развитие сюжета, во время которого девочка и взрослый активно общаются;
- кульминацию — эпизод, когда Лидочка плачет, потому что у неё не получается отыскать «страшную» невесту;
- развязку — дальнейшее изучение маленькой племянницей окружающего мира.
Жанр этого короткого произведения — рассказ. Правильно определить принадлежность позволяют следующие признаки:
- небольшое количество персонажей;
- единственная сюжетная линия;
- малый объём.
Поскольку действующие лица и события, произошедшие с ними, реальны или могли случиться в действительности, произведение можно отнести к реализму. Чтобы лучше понять творчество писателя, стоит прочесть и другие его произведения, например:
- «Русалка».
- «Золотой век».
- «Ихневмоны».
- «Жена».
- «Пылесос».
- «Хлебушко».
- «Умение жить». «Поэт».
- «Ложь».
- «История одной картины».
- «Новая русская сказка».
- «О шпаргалке».
- «Специалист».
Краткое содержание
На то, чтобы изучить краткое содержание «Вечером» Аверченко, понадобится несколько минут. Произведение начинается с того, что главный герой читает историческую книгу, в которой рассказывается о жирондистах и французской революции. Неожиданно кто-то тянет его за пиджак. Затем показывается игрушечная зверушка. Это девочка Лидочка пытается привлечь внимание дяди.
Развитие сюжета
Герой говорит, что читает о тактике жирондистов. Девочка молчит, и тогда дядя решает внести ясность, добавляя, что это нужно для расширения кругозора. Лида продолжает задавать вопросы, а затем просит, чтобы дядя рассказал ей сказку.
В ответ следует встречное предложение. Девочка отвечает, что дядька «надоел» ей со сказками, однако начинает снисходительно рассказывать о Красной Шапочке. Здесь видно, что ребёнок говорит теми словами, которые ранее слышал от взрослых.
Пока Лида рассказывает сказку, слушатель то и дело перебивает её, вставляя реплики и задавая «взрослые» вопросы, например:
- где жила бабушка;
- был ли лес её собственностью;
- большой ли волк встретился Красной Шапочке.
После таких расспросов Лидочка говорит, что ей стыдно, и «страдальчески закусывает губу». Тогда дядя сам выступает в роли рассказчика, но теперь уже девочка перебивает его, копируя поведение взрослого.
Любимый родственник рассказывает смешную историю о мальчике, который сидел под деревом, пока отец рвал яблоки. Вдруг мальчик спросил отца, имеют ли яблоки лапки. Отец ответил отрицательно, и тогда ребёнок сказал, что, значит, он съел жабу.
Потрясённая девочка уходит, давая дядьке возможность спокойно почитать, но через 20 минут возвращается с сияющими глазами.
Лидочка рассказывает сказку с аналогичным сюжетом, только в ней отличаются герои и детали. Вместо мальчика и папы — девочка и мама, и маленькая героиня приняла не жабу за яблоко, а курицу за грушу.
Дядя упрекает девочку в плагиате, но она не соглашается, говоря, что сама придумала историю.
Кульминация и развязка
Автор показывает малышке картинку, где изображён Вий, и говорит, что это её жених. Лидочка в ответ хочет найти герою невесту, но у неё не получается. Огорчённая девочка плачет, но дядя только пожимает плечами и не пытается её успокоить.
Через некоторое время взрослый видит, что Лида уже нашла интересное занятие. Она смотрит сквозь отверстие замочного ключа, приближая и отдаляя его.
Ребёнок удивлён тем, что если придвинуть предмет близко к глазам, можно увидеть очень много. Если отодвинуть отверстие, дядя уже не помещается в него целиком.
Этой сценке автор посвятил несколько абзацев, складывается впечатление, что для Лидочки открытие, сделанное ею самостоятельно, не уступает по важности диалогам с дядей.
Так многогранно показаны любопытство и стремление к познанию, внутренний мир ребёнка и его непосредственность.
Источник: https://na5.club/literatura/sochineniya/analiz-i-soderzhanie-proizvedeniya-arkadiya-averchenko-vecherom.html
Аркадий Аверченко, Вечером: краткое содержание
В этой статье мы рассмотрим рассказ «Вечером» Аверченко. Это небольшое произведение писателя широко известно, особенно среди детей младшего школьного возраста. Мы же представим в этой статье краткое содержание рассказа и отзывы о нем.
Об авторе
Аркадий Аверченко – довольно известный русский писатель, драматург, сатирик и журналист, живший и работавший в конце 19 — начале 20 веков. Наиболее известен своими юмористическими рассказами и повестями.
Был редактором «Сатирикона» и собрал под своим началом лучшим фельетонистов, юмористов и сатириков. Стиль самого писателя часто сравнивали с ранними работами Чехова. А с 1912 года собратья по перу провозгласили его королем смеха. В это время приходит к Аверченко настоящая слава, его пересказывают, цитируют, о нем говорят.
Но после революции писателю пришлось эмигрировать. Последние годы своей жизни он провел в Праге, где и скончался в 1925 году.
Аверченко, «Вечером»: краткое содержание. Начало
Главный герой увлеченно читает «Историю французской революции». Тут некто подкрадывается к нему и начинает тянуть за пиджак, царапать спину, затем ему под руку просовывают морду деревянной коровы. Но герой делает вид, что ничего не замечает. Тот, кто стоит позади него, пытается сдвинуть стул нашего персонажа, но попытка безуспешна. Только после этого раздался голос – «Дядя».
На этот раз Аркадий Аверченко избрал для описания маленькую героиню. Нашего персонажа потревожила Лидочка, его племянница. Девочка спрашивает у дяди, что он делает, а в ответ слышит, что тот читает про жирондистов. Лидочка молчит. И тогда герой решает пояснить – делает он это для того, чтобы прояснить тогдашнюю конъюнктуру.
Девочка спрашивает «зачем». Он отвечает, что для расширения кругозора. Лидочка вновь задает свой вопрос. Герой выходит из себя и вопрошает, что ей надо. Девочка вздыхает и говорит, что хочет смотреть картинки и сказку. Герой отвечает, у нее спрос выше, чем предложение, а затем предлагает ей что-нибудь рассказать. Тогда Лидочка забирается к нему на колени и целует в шею.
Сказка
Отлично удается изобразить детскую непосредственность и взрослую серьезность Аверченко. «Вечером» (краткое содержание представлено в этой статье) – рассказ о том, насколько по-разному смотрят на мир взрослые и дети.
Итак, Лидочка деловито спрашивает у дяди, знает ли он про Красную Шапочку. Герой делает изумленный вид и отвечает, что впервые слышит о такой сказке. Тогда девочка начинает свой рассказ.
Лида начинает, то тут герой просит ее указать точное место жительства Красной Шапочки. Девочка называет единственный город, который знает – Симферополь. Лида продолжает.
Но герой снова ее перебивает – лес, через который шла Красная Шапочка, был в частном владении или казенный? Девочка сухо отвечает – казенный. И вот, Шапочке навстречу выходит волк и говорит, но тут дядя вновь перебивает – звери разговаривать не умеют.
Тогда Лида закусывает губу и отказывается продолжать рассказывать сказки, так как ей стыдно.
Герой начинает свой рассказ про мальчика, который жил на Урале и случайно съел жабу, перепутав ее с яблоком. Сам рассказчик понимает, что его история дурацкая, но на девочку она производит большое впечатление.
После этого герой ссаживает Лидочку и отправляет ее играть, а сам возвращается к чтению. Но проходит всего 20 минут, как вновь его царапают ногтем, а затем раздается шепот: «Я знаю сказку».
Развязка
Подходит к концу рассказ Аверченко «Вечером» (краткое содержание). Наш герой не может отказать просьбе племянницы рассказать сказку, так как у нее сияют глаза и губки смешно «топырятся». И он разрешает ей «излить свою наболевшую душу».
Лидочка рассказывает про девочку, которую мама однажды взяла в сад. Героиня сказки съела грушу, а потом спрашивает у мамы, есть ли у груши лапки. И когда та ответила, что нет, она сказала, что съела курицу.
Герой с изумлением восклицает, что это его сказка, только вместо мальчика девочка, а вместо яблока груша. Но Лида в восторге отвечает, что это ее история и что она совершенно другая. Дядя в шутку обвиняет племянницу в плагиате и призывает стыдиться.
Тогда девочка решает сменить тему и просит показать картинки. Герой соглашается и обещает найти в журнале жениха девочке. Он выбирает изображения Вия и указывает на него. Лида в обиде забирает журнал и начинает разыскивать для дяди невесту.
Она долго листает журнал, потом подзывает дядю и неуверенно показывает на старую иву. Герой просит поискать получше и найти женщину пострашнее. Девочка вновь листает журнал, а затем слышится ее тонкий плач. Дяди спрашивает, что с ней. Тогда Лидочка, уже вголос рыдая, говорит, что не может найти ему страшную невесту.
Герой пожимает плечами и возвращается к чтению. Через какое-то время он оборачивается и видит, что девочка уже увлечена новым развлечением – она рассматривает его в старый ключ. Ей удивительно, почему, если смотреть через его отверстие близко, дядя видится весь, а если отвести ключ подальше, то только его часть.
Так оканчивается произведение Аверченко «Вечером». Краткое содержание, представленное здесь, дает возможность составить впечатление о задумке автора. Однако настоящее удовольствие от рассказа можно получить, лишь прочитав его в оригинале.
Отзывы
Итак, поговорим о том, что думают читатели. Очень многим нравится это произведение Аверченко. «Вечером» (отзывы это подтверждают) – довольно популярный рассказ как среди взрослых, так и среди юных читателей. Кроме того, автор поднимает довольно злободневную тему, у которой нет временных границ. Отношения между взрослыми и детьми всегда останутся такими, какими описывает их Аверченко. Именно в этом главная прелесть произведения, по мнению читателей.
Аверченко, «Вечером»: главные герои
Главные герои являются собирательными образами: Лидочка воплощает детей, а ее дядя – взрослых. В девочке заключена вся детская непосредственность, легкость и притягательность. Герой же является представителем серьезного и более рационального начала. И, несмотря на свою несхожесть, они находят общий язык.
Источник: https://autogear.ru/article/287/310/arkadiy-timofeevich-averchenko-vecherom-kratkoe-soderjanie/
Аркадий Аверченко — Рассказы
Аркадий Аверченко – «король смеха», как называли его современники, – обладал удивительной способностью воссоздавать абсурдность жизни российского обывателя, с легкостью изобретая остроумные сюжеты и создавая массу смешных положений, диалогов и импровизаций.
Юмор Аверченко способен вызвать улыбку на устах даже самого серьезного читателя.
В книгу вошли рассказы, относящиеся к разным периодам творчества писателя, цикл «О маленьких – для больших», повесть «Экспедиция в Западную Европу сатириконцев…», а также его последнее произведение – роман «Шутка мецената».
Аркадий Аверченко
Рассказы
Еще за пятнадцать минут до рождения я не знал, что появлюсь на белый свет. Это само по себе пустячное указание я делаю лишь потому, что желаю опередить на четверть часа всех других замечательных людей, жизнь которых с утомительным однообразием описывалась непременно с момента рождения. Ну, вот.
Когда акушерка преподнесла меня отцу, он с видом знатока осмотрел то, что я из себя представлял, и воскликнул:
– Держу пари на золотой, что это мальчишка!
«Старая лисица! – подумал я, внутренно усмехнувшись. – Ты играешь наверняка».
С этого разговора и началось наше знакомство, а потом и дружба.
Из скромности я остерегусь указать на тот факт, что в день моего рождения звонили в колокола и было всеобщее народное ликование. Злые языки связывали это ликование с каким-то большим праздником, совпавшим с днем моего появления на свет, но я до сих пор не понимаю, при чем здесь еще какой-то праздник?
Приглядевшись к окружающему, я решил, что мне нужно первым долгом вырасти. Я исполнял это с таким тщанием, что к восьми годам увидел однажды отца берущим меня за руку.
Конечно, и до этого отец неоднократно брал меня за указанную конечность, но предыдущие попытки являлись не более как реальными симптомами отеческой ласки.
В настоящем же случае он, кроме того, нахлобучил на головы себе и мне по шляпе – и мы вышли на улицу.
– Куда это нас черти несут? – спросил я с прямизной, всегда меня отличавшей.
– Тебе надо учиться.
– Очень нужно! Не хочу учиться.
- – Почему?
- Чтобы отвязаться, я сказал первое, что пришло в голову:
- – Я болен.
- – Что у тебя болит?
- Я перебрал на память все свои органы и выбрал самый нежный:
- – Глаза.
- – Гм… Пойдем к доктору.
- Когда мы явились к доктору, я наткнулся на него, на его пациента и спалил маленький столик.
- – Ты, мальчик, ничего решительно не видишь?
- – Ничего, – ответил я, утаив хвост фразы, который докончил и уме: «…хорошего в ученьи».
- Так я и не занимался науками.
- Легенда о том, что я мальчик больной, хилый, который не может учиться, росла и укреплялась, и больше всего заботился об этом я сам.
* * *
Отец мой, будучи по профессии купцом, не обращал на меня никакого внимания, так как по горло был занят хлопотами и планами: каким бы образом поскорее разориться? Это было мечтой его жизни, и, нужно отдать ему полную справедливость – добрый старик достиг своих стремлений самым безукоризненным образом. Он это сделал при соучастии целой плеяды воров, которые обворовывали его магазин, покупателей, которые брали исключительно и планомерно в долг, и – пожаров, испепелявших те из отцовских товаров, которые не были растащены ворами и покупателями.
Воры, пожары и покупатели долгое время стояли стеной между мной и отцом, и я так и остался бы неграмотным, если бы старшим сестрам не пришла в голову забавная, сулившая им массу новых ощущений мысль: заняться моим образованием.
Очевидно, я представлял из себя лакомый кусочек, так как из-за весьма сомнительного удовольствия осветить мой ленивый мозг светом знания сестры не только спорили, но однажды даже вступили врукопашную, и результат схватки – вывихнутый палец – нисколько не охладил преподавательского пыла старшей сестры Любы.
- Так – на фоне родственной заботливости, любви, пожаров, воров и покупателей – совершался мой рост и развивалось сознательное отношение к окружающему.
- Когда мне исполнилось 15 лет, отец, с сожалением распростившийся с ворами, покупателями и пожарами, однажды сказал мне:
- – Надо тебе служить.
- – Да я не умею, – возразил я, по своему обыкновению, выбирая такую позицию, которая могла гарантировать мне полный и безмятежный покой.
* * *
– Вздор! – возразил отец. – Сережа Зельцер не старше тебя, а он уже служит!
Этот Сережа был самым большим кошмаром моей юности. Чистенький, аккуратный немчик, наш сосед по дому, Сережа с самого раннего возраста ставился мне в пример как образец выдержанности, трудолюбия и аккуратности.
– Посмотри на Сережу, – говорила печально мать. – Мальчик служит, заслуживает любовь начальства, умеет поговорить, в обществе держится свободно, на гитаре играет, поет… А ты?
Обескураженный этими упреками, я немедленно подходил к гитаре, висевшей на стене, дергал струну, начинал визжать пронзительным голосом какую-то неведомую песню, старался «держаться свободнее», шаркая ногами по стенам, но все это было слабо, все было второго сорта. Сережа оставался недосягаем!
– Сережа служит, а ты еще не служишь… – упрекнул меня отец.
– Сережа, может быть, дома лягушек ест, – возразил я, подумав. – Так и мне прикажете?
– Прикажу, если понадобится! – гаркнул отец, стуча кулаком по столу. – Черрт возьми! Я сделаю из тебя шелкового!
- Как человек со вкусом, отец из всех материй предпочитал шелк, и другой материал для меня казался ему неподходящим.
- Помню первый день моей службы, которую я должен был начать в какой-то сонной транспортной конторе по перевозке кладей.
- Я забрался туда чуть ли не в восемь часов утра и застал только одного человека, в жилете, без пиджака, очень приветливого и скромного.
- «Это, наверное, и есть главный агент», – подумал я.
* * *
– Здравствуйте! – сказал я, крепко пожимая ему руку. – Как делишки?
– Ничего себе. Садитесь, поболтаем!
Мы дружески закурили папиросы, и я завел дипломатичный разговор о своей будущей карьере, рассказав о себе всю подноготную.
Неожиданно сзади нас раздался резкий голос:
– Ты что же, болван, до сих пор даже пыли не стер?!
Тот, в ком я подозревал главного агента, с криком испуга вскочил и схватился за пыльную тряпку. Начальнический голос вновь пришедшего молодого человека убедил меня, что я имею дело с самым главным агентом.
– Здравствуйте, – сказал я. – Как живете-можете? (Общительность и светскость по Сереже Зельцеру.)
– Ничего, – сказал молодой господин. – Вы наш новый служащий? Ого! Очень рад!
Мы дружески разговорились и даже не заметили, как в контору вошел человек средних лет, схвативший молодого господина за плечо и резко крикнувший во все горло:
– Так-то вы, дьявольский дармоед, заготовляете реестра? Выгоню я вас, если будете лодырничать!
Господин, принятый мною за главного агента, побледнел, опустил печально голову и побрел за свой стол. А главный агент опустился в кресло, откинулся на спинку и стал преважно расспрашивать меня о моих талантах и способностях.
«Дурак я, – думал я про себя. – Как я мог не разобрать раньше, что за птицы мои предыдущие собеседники. Вот этот начальник – так начальник! Сразу уж видно!»
- В это время в передней послышалась возня.
- – Посмотрите, кто там, – попросил меня главный агент. Я выглянул в переднюю и успокоительно сообщил:
- – Какой-то плюгавый старичишка стягивает пальто. Плюгавый старичишка вошел и закричал:
– Десятый час, а никто из вас ни черта не делает!! Будет ли когда-нибудь этому конец?!
Предыдущий важный начальник подскочил в кресле как мяч, а молодой господин, названный им до того лодырем, предупредительно сообщил мне на ухо:
– Главный агент притащился. Так я начал свою службу.
* * *
Прослужил я год, все время самым постыдным образом плетясь в хвосте Сережи Зельцера. Этот юноша получал 25 рублей в месяц, когда я получал 15, а когда и я дослужился до 25 рублей – ему дали 40. Ненавидел я его, как какого-то отвратительного, вымытого душистым мылом паука…
Шестнадцати лет я расстался со своей сонной транспортной конторой и уехал из Севастополя (забыл сказать – это моя родина) на какие-то каменноугольные рудники. Это место было наименее для меня подходящим, и потому, вероятно, я и очутился там по совету своего опытного в житейских передрягах отца…
Это был самый грязный и глухой рудник в свете. Между осенью и другими временами года разница заключалась лишь в том, что осенью грязь была там выше колен, а в другое время – ниже.
И все обитатели этого места пили как сапожники, и я пил не хуже других. Население было такое небольшое, что одно лицо имело целую уйму должностей и занятий.
Повар Кузьма был в то же время и подрядчиком и попечителем рудничной школы, фельдшер был акушеркой, а когда я впервые пришел к известнейшему в тех краях парикмахеру, жена его просила меня немного обождать, так как супруг ее пошел вставлять кому-то стекла, выбитые шахтерами в прошлую ночь.
Эти шахтеры (углекопы) казались мне тоже престранным народом: будучи, большей частью, беглыми с каторги, паспортов они не имели, и отсутствие этой непременной принадлежности российского гражданина заливали с горестным видом и отчаянием в душе целым морем водки.
Вся их жизнь имела такой вид, что рождались они для водки, работали и губили свое здоровье непосильной работой – ради водки и отправлялись на тот свет при ближайшем участии и помощи той же водки.
Источник: https://mybrary.ru/books/proza/prose-rus-classic/160197-arkadii-averchenko-rasskazy.html
Аркадий Аверченко: Специалист
Я бы не назвал его бездарным человеком… Но у него было во всякую минуту столько странного, дикого вдохновения, что это удручало и приводило в ужас всех окружающих… Кроме того, он был добр, и это было скверно. Услужлив, внимателен — и это наполовину сокращало долголетие его ближних.
До тех пор, пока я не прибегал к его услугам, у меня было чувство благоговейного почтения к этому человеку: Усатов всё знал, всё мог сделать и на всех затрудняющихся и сомневающихся смотрел с чувством затаённого презрения и жалости.
Однажды я сказал:
— Экая досада! Парикмахерские закрыты, а мне нужно бы побриться.
- Усатов бросил на меня удивлённый взор.
- — А ты сам побрейся.
- — Я не умею.
— Что ты говоришь?! Такой пустяк. Хочешь, я тебя побрею.
- — А ты… умеешь?
- — Я?
- Усатов улыбнулся так, что мне сделалось стыдно.
- — Тогда, пожалуй.
- Я принёс бритву, простыню и сказал:
- — Сейчас принесут мыло и воду.
- Усатов пожал плечами.
— Мыло — предрассудок. Парикмахеры, как авгуры, делают то, во что сами не верят. Я побрею тебя без мыла!
- — Да ведь больно, вероятно.
- Усатов презрительно усмехнулся:
- — Садись.
- Я сел и, скосив глаза, сказал:
- — Бритву нужно держать не за лезвие, а за черенок.
— Ладно. В конце концов, это не так важно. Сиди смирно.
— Ой, — закричал я.
— Ничего. Это кожа не привыкла.
— Милый мой, — с лёгким стоном возразил я. — Ты её сдерёшь прежде, чем она привыкнет. Кроме того, у меня по подбородку что-то течёт.
— Это кровь, — успокоительно сказал он. — Мы здесь оставим, пока присохнет, а займёмся другой стороной.
Он прилежно занялся другой стороной. Я застонал.
— Ты всегда так стонешь, когда бреешься? — обеспокоенно спросил он.
— Нет, но я не чувствую уха.
— Гм… Я, кажется, немножко его затронул. Впрочем, мы ухо сейчас заклеим… Смотри-ка! Что это… У тебя ус отвалился?!
- — Как — отвалился?
- — Я его только тронул, а он и отвалился. Знаешь, у тебя бритва слишком острая…
- — Разве это плохо?
— Да. Это у парикмахеров считается опасным.
— Тогда, — робко спросил я. — Может, отложим до другого раза?
— Как хочешь. Не желаешь ли, кстати, постричься?
Он вынул ножницы для ногтей. Я вежливо, но твёрдо отказался.
Однажды вечером он сидел у нас и показывал жене какой-то мудрёный двойной шов, от которого материя лопалась вслед за первым прикосновением.
— Милый, — сказала мне жена. — Кстати, я вспомнила: пригласи настройщика для пианино. Оно адски расстроено.
Усатов всплеснул руками.
— Чего же вы молчите! Господи… Стоит ли тратиться на настройщика, когда я…
— Неужели вы можете? — обрадовалась жена.
— Господи! Маленькое напряжение слуха…
— Но у тебя нет ключа, — возразил я.
— Пустяки! Можно щипцами для сахара.
Он вооружился щипцами и, подойдя к пианино, ударил кулаком по высоким нотам.
Пианино взвизгнуло.
— Правая сторона хромает! Необходимо её подтянуть.
Он стал подтягивать, но так как по ошибке обратил своё внимание на левую сторону, то я счёл нужным указать ему на это.
— Разве? Ну, ничего. Тогда я правую сторону подтяну сантиметра на два ещё выше.
- Он долго возился, стуча по пианино кулаками, прижимал к деке ухо так сильно, что даже измял его, а потом долго для чего-то ощупывал педаль.
- После этих хлопот отёр пот со лба и озабоченно спросил:
- — Скажи, дружище… Чёрные тебе тоже подвинтить?
— Что чёрные? — не понял я.
— Чёрные клавиши. Если тебе нужно, ты скажи. Их, кстати, пустяковое количество.
Я взял из его рук щипцы и сухо сказал:
— Нет. Не надо.
— Почему же? Я всегда рад оказать эту маленькую дружескую услугу. Ты не стесняйся.
https://www.youtube.com/watch?v=56Rf2D6I6BI
Я отказался. Мне стоило немалых трудов потушить его энергию. Сам он считал этот день непотерянным, потому что ему удалось вкрутить ламповую горелку в резервуар и вывести камфарным маслом пятно с бархатной скатерти.
Недавно он влетел ко мне и с порога озабоченно вскричал:
— К тебе не дозвонишься!
— Звонок оборвал кто-то. Вот приглашу монтёра и заведу электрические.
— Дружище! И ты это говоришь мне? Мне, который рождён электротехником… Кто же тебе и проведёт звонки, если не я…
На глазах его блестели слёзы искренней радости.
— Усатов! — угрюмо сказал я. — Ты меня брил — и я после этого приглашал двух докторов. Настраивал пианино — и мне пришлось звать настройщика, столяра и полировщика.
— Ах, ты звал полировщика?! Миленький! Ты мог бы сказать мне, и я бы…
Он уже снял сюртук и, не слушая моих возражений, засучивал рукава:
Читать дальше
Источник: https://libcat.ru/knigi/proza/yumoristicheskaya-proza/280951-arkadij-averchenko-specialist.html
Аркадий Аверченко, Влас Дорошевич — Рассказы
11:53
01. Аркадий Аверченко. Благородная девушка (Сергей Олексяк)
10:32
02. Аркадий Аверченко. Дружба (Кирилл Радциг)
12:46
03. Аркадий Аверченко. Знаток женского сердца (Сергей Казаков)
06:26
04. Аркадий Аверченко. История одной картины ( Александр Курицын)
11:59
05. Аркадий Аверченко. Кривые углы (Кирилл Емельянов)
16:46
06. Аркадий Аверченко. Лекарство (Дмитрий Шиляев)
05:56
07. Аркадий Аверченко. На Французской выставке за 100 лет (Дмитрий Шиляев)
11:07
08. Аркадий Аверченко. Сентиментальный роман (Алексей Шулин)
07:58
09. Аркадий Аверченко. Фокус великого кино (Дмитрий Шиляев)
23:14
10. Влас Дорошевич. Как я был турком (Сергей Казаков)
05:37
11. Влас Дорошевич. Мужья актрис (читает Иван Литвинов)
09:09
12. Влас Дорошевич. Писательница (читает Егор Серов)
11:35
13. Влас Дорошевич. Успех у женщин (Василий Бочкарёв)
Время звучания: 02:24:58 Добавлена: 16 мая 2017 Аркадий Тимофеевич Аверченко (1880-1925) – русский писатель-юморист, драматург, театральный критик. Ещё при жизни его сравнивали с заокеанскими юмористами Марком Твеном и О`Генри, а простая читающая публика жаловала Аркадия Тимофеевича титулом «короля смеха». И сегодня его произведения пользуются большой популярностью у самого широкого круга читателей. Аркадия Аверченко смело можно назвать настоящим литературным «самородком» – будущий писатель не получил никакого систематического образования. Согласно шутливой «Автобиографии», написанной самим Аверченко для одной из своих книг, желания учиться он не имел, а потому прикидывался больным и слабым. Поэтому гимназию не посещал, и старшие сёстры занимались с ним дома. На самом деле, из-за травмы глаза, полученной в детстве, Аркадий был вынужден обучаться на дому. Впоследствии, уже уйдя из семьи, ему удалось закончить лишь два класса городского реального училища. В 1908 году группа молодых писателей Санкт-Петербурга решает издавать новый журнал «Сатирикон», секретарём, а вскоре и редактором которого становится Аверченко. Аверченко многие годы с успехом работает в коллективе журнала с известными людьми — Тэффи, Сашей Чёрным, Осипом Дымовым, Н. В. Ремизовым и др. Именно там появились его самые блестящие юмористические рассказы. За время работы Аверченко в «Сатириконе» этот журнал стал необычайно популярен, по мотивам его рассказов ставились пьесы во многих театрах страны («Литейном театре», «Кривом зеркале», «Летучей мыши»). Для Аверченко работа в этом издании стала центральной вехой в творческой биографии…
- Влас Михайлович Дорошевич (1865-1922) — Русский журналист, публицист, театральный критик, один из известных фельетонистов конца XIX — начала XX века.
Источник: https://knigavuhe.org/book/rasskazy-34/
Приемы комического в рассказах Аркадия Аверченко
- Слайд 1
- Слайд 2
- « Смех продлевает жизнь» Барон Мюнхгаузен
- Слайд 3
Приемы комического в рассказах Аркадия Аверченко
Комическое (греч.
komikos — веселый, смешной) — категория эстетики, выражающая в форме осмеяния исторически обусловленное (полное или частичное) несоответствие данного социального явления, деятельности и поведения людей, их нравов и обычаев объективному ходу вещей и эстетическому идеалу прогрессивных общественных сил . Единственный предмет комического — это человек (и человекоподобное в зверях )
Слайд 5
— Послушайте… Эй! Слушайте… у вас упала книга, — сказал я, дергая его за рукав. Он открыл глаза и задумчиво посмотрел на книгу. — Да. Упала. — Так надо бы ее поднять! Он обернулся ко мне, и в его сонных глазах засветилась хитрость. — Не стоить вставать из-за этого… И вы сидите….
Кто-нибудь другой поднимет. — Да почему же? — удивился я. В этот момент из-за поворота показалась женщина в платке, с корзинкой в руках.
Поравнявшись с нами, она увидела книгу, инстинктивно наклонилась и сказала, поднимая ее: — Книжечка, господа, упала! После чего положила ее на скамейку и, недоумевающе посмотрев на нас, пошла дальше. Мой сосед открыл сонные глаза и подмигнул мне: — Видите! Говорил я вам.
— Неужели вам было трудно самим поднять книгу? — А вы думаете — легко! Я разговорился с ним. Около меня сидел Лентяй, такой чистокровный и уверенный в своей правоте Лентяй, каких мне до сих пор не приходилось видывать
Слайд 6
« В комнате происходил разговор» («Курильщики опиума»), «Солнце еще не припекало, только грело…На опушке чахлого леса благодушествовали двое…» («Телеграфист Надькин»), «Рукавов собирался пить чай. Он налил стакан, посмотрел его на свет и неодобрительно поджал губы» («Сазонов»).
- Слайд 7
- Говорящие фамилии художник–модернист Семиглазов («Изумительный случай»); Четвероруков – чиновник, бледный, со скрипучим голосом («Четверо »); Миловидова – благоуханная, румяная девушка («Поездка в театр»); Химиков – авантюрист, маленький, худенький, рыжий («Страшный человек»);
- Слайд 8
Речь , ее лексическое наполнение, у героев Аверченко отражает их социальный статус, профессиональную принадлежность. Например: «А это, как сказать, ваше благородие , всяка земля человеку на потребу дана и ежели произрастание не происходит , то, как говорится, человек не мытьем, так катаньем должон хлеб свой соблюдать » («Американец»).
Слайд 9
Гротеск (от фр. — причудливый, затейливый; смешной, комический, от итал.
— грот) — изображение людей, предметов, деталей в изобразительном искусстве, театре и литературе в фантастически преувеличенном, уродливо-комическом виде; своеобразный стиль в искусстве и литературе, которым подчеркивается искажение общепринятых норм и одновременно совместимость реального и фантастического, трагического и комического, сарказма и безобидного мягкого юмора.
Слайд 10
— Еще один вопрос, — остановил его судья, что-то записывая. — Где находится это… место? — В двух верстах от Сутугинских дач, у рощи. Вы перейдете мост, г.
судья, пройдете мимо поваленного дерева, от которого идет маленькая тропинка к берегу, а на берегу высокие, удобные кусты… — Почему — удобные? — нервно сказал судья.
— Что значит — удобные? Вопягин подмигнул судье, вежливо раскланялся и, элегантно раскачиваясь на ходу, исчез . («Ихневмоны»)
Слайд 11
1. Боярская проруха. Боярышня Лидия, сидя в своем тереме старинной архитектуры, решила ложиться спать. Сняв с высокой волнующейся груди кокошник, она стала стягивать с красивой полной ноги сарафан, но в это время… вошел… князь Курбский. — Ой, ты, гой, еси , — воскликнул он на старинном языке того времени.
— Ой, ты, гой, еси , исполать тебе, добрый молодец! — воскликнула боярышня, падая князю на грудь, и все заверте … 2. Мухи и их привычки. (Очерки из жизни насекомых.) Небольшая стройная муха с высокой грудью и упругими бедрами ползала по откосу запыленного окна. Звали ее по-мушиному – Лидия.
Из-за угла выползла большая черная муха Простерши лапки, она крепко прижала Лидию к своей груди, и все заверте … («Неизлечимые»)
- Слайд 12
- « В России до сих пор водятся медведи , и то вожаками на цепи », « В Европе растет почти все, от апельсинов и морошки, до процентов и банковской ссуды » («Экспедиция в Западную Европу сатириконцев )
- Слайд 14
Спасибо за внимание! P.S. Улыбайтесь как можно чаще!
Источник: https://nsportal.ru/ap/library/literaturnoe-tvorchestvo/2019/01/16/priemy-komicheskogo-v-rasskazah-arkadiya-averchenko
Аверченко Аркадий Тимофеевич
Аркадий Тимофеевич Аверченко родился 15 марта 1881 года. Родным городом известного русского писателя, журналиста и издателя стал Ставрополь.
Отец Аркадия был мелким торговцем, не особо удачливым, и в результате его окончательного разорения будущему писателю приходилось учиться дома самостоятельно. По признанию самого Аверченко, в обучении ему во многом помогали сестры.
В 15 лет Аркадий Аверченко начал работать на шахте в Донецке конторщиком. Спустя три года Аркадий Тимофеевич переехал в Харьков, где продолжил работать на ту же компанию.
Первый рассказ писателя, «Умение жить», опубликовали в харьковском «Одуванчике». Произведение, увидевшее свет в 1902 году, особого успеха не имело. Следующий рассказ, «Праведник» был напечатан спустя два года в петербургском «Журнале для всех». «Праведник» стал уже более серьезной литературной заявкой.
Писатель обнаруживает у себя талант в публицистике в период 1905-1907 годов, известных революционными событиями. Аверченко начинает часто публиковаться в мелких журналах и периодических изданиях-однодневках. Он пишет фельетоны и юмористические очерки, а также выпускает собственные юмористические журналы «Штык» и «Меч», которые цензура позже запретила.
В 1908 году, находясь в Петербурге, Аркадий Тимофеевич начинает сотрудничать с периодическим изданием «Стрекоза» (в 1880 году именно это издание опубликовало первый рассказ Антона Чехова), тоже юмористической направленности. Прошлый опыт очень пригодился писателю при работе в не слишком успешном еженедельнике.
Писатель реорганизовал журнал, и 1 апреля 1908 года появился «Сатирикон». Новый юмористический еженедельник, по оценке А. И. Куприна, быстро нашел свое место и читателей. Журнал был ориентирован на средний класс, который под влиянием революционных событий стал особо живо интересоваться политикой.
Это обеспечило «Сатирикону» популярность и успех. Еженедельник стал известным журналом, в котором печатались не только признанные юмористы и писатели комедийного жанра, такие как Саша Черный и Аркадий Бухов, но и известные поэты и прозаики: А.Куприн, С.Городецкий, С.Маршак, А.Н.Толстой и Л.Андреев.
К сотрудничеству с изданием Аверченко сумел привлечь многих литераторов.
Аркадий Аверченко и сам был постоянным сотрудником еженедельника. Помимо «Сатирикона» издавались книги «Библиотека Сатирикона». В период 1908-1913 годов их общий тираж превысил два миллиона, в числе которых был и самый первый сборник рассказов Аркадия Тимофеевича. Он был издан в 1910 году и назывался «Веселые устрицы». За 7 лет это собрание переиздавалось 24 раза.
В 1913 году сотрудники редакции «Сатирикона» разделились, и Аверченко стал выпускать свой собственный журнал «Новый Сатирикон» Издание выходило в свет в 1913-1918 годах. Рассказы и заметки Аркадия Аверченко были практически в каждом номере, как нового, так и старого «Сатирикона». Автор публиковался и во многих других периодических изданиях, таких как «Журнал для всех» и «Синий журнал».
Произведения писателя редактировались, отбирались по темам и издавались в виде сборников. «Рассказы юмористические.
Книга 1» — сборник, изданный в 1910 году и собравший не только новые произведения автора, но и те, которые он публиковал еще до работы в журнале «Сатирикон».
В «Книгу 2» вошли такие рассказы, как, «Рассказы для выздоравливающих» (1913 год.), «Зайчики на стене» (1911 год), «Сорные травы» (1914 год), «О хороших в сущности людях» (1914 год).
Для большинства публикаций Аркадия Аверченко характерны утрирование, подробное описание забавной и, порой, даже доходящей до абсурда ситуации, в которую попадают главные герои.
Анекдоты публициста гипертрофированы, неправдоподобны, но именно это позволяет им отстраниться от действительности. Этого хотят и сами читатели, представители интеллигенции, уставшие от политической неразберихи.
Понятие «интеллигент» во многом именно благодаря «Сатирикону» получило широкое распространение.
Сотрудники журнала «Сатирикон», да и сам Аверченко, относились к своим читателям с признательностью и чрезвычайно дорожили репутацией издания. Еженедельник нередко называли независимым изданием, «промышлявшим смехом».
Сотрудники из числа «сатириконцев» старались никогда не падать до уровня шутовства или высказываться против правительства прямо.
Самым идеальным в этих смыслах из всех публикующихся в журнале авторов, была Тэффи, которой «Сатирикон» в свое время принес признание и успех.
По отношению к политике периодическое издание было подчеркнуто нелояльным, если не сказать издевательским. Такая позиция была в сложившейся политической обстановке наиболее выгодна.
Цензура практически отсутствовала и запрещала лишь прямую агитацию к свержению власти.
Поэтому авторы в своих публикациях могли сколько угодно насмехаться над властью, в том числе и над цензурой, как одним из ее характерных проявлений.
«Новый Сатирикон» во главе с Аркадием Аверченко приветствовал революцию, произошедшую в 1917 году, но развитие после нее демократических настроений сатирик воспринимал крайне настороженно. Переворот, свершенный большевиками, автор, как и основная масса российской интеллигенции, воспринял как недоразумение.
Забавная абсурдность Аркадия Аверченко приобрела новые черты — она соответствовала действительности, то есть, приобретала черты неразберихи, происходящей вокруг. Кроме того, в ней стало появляться выраженное преувеличение, гротеск. Это привело к тому, что творчество писателя стало в чем-то походить на черный юмор.
Подобные элементы позже наблюдаются в литературе Михаила Булгакова и многих других авторов: М.Зощенко, И.Ильфа, В.Катаева, но это не свидетельствует об их подражании творчеству Аверченко.
Юмористическая литература того периода стала иметь одну направленность, и, соответственно, приобретала определенные характерные черты.
Новая эпоха была с юмором крайне строга. «Новый Сатирикон» запретили в 1918 году, а его руководитель, Аркадий Аверченко, вынужден был бежать к белым, на юг. Там он публиковался в изданиях «Юг России», «Приазовский край» и некоторых других. Автор писал фельетоны и различные антибольшевистские памфлеты.
В октябре 1920 года писатель и публицист уехал в Стамбул. Творчество Аверченко приобретает новые черты, и появляются новые направленности его рассказов. Многие из них позже были изданы отдельными книгами: «Дюжина ножей в спину революции (1921 год)», «Смешное в страшном (1923 год)».
Произведения были стилизованы под очерки, но при этом не потеряли обычную утрированную манеру изложения Аверченко. В них автор зарисовал быт и жизнь столицы во время революции, а также описывал гражданскую войну. Свой опыт заграничной жизни Аркадий Аверченко отобразил в своей книге «Записки Простодушного.
Я в Европе (1923 год)».
Характерной чертой последних произведений писателя стало проявление детской темы, хорошо раскрытой в сборнике «О маленьких — для больших (1916 год)» и книгах «Дети (1922 год)» и «Отдых на крапиве» (1924 год).
В этот период Аркадий Аверченко также написал повесть «Подходцев и двое других» (1917 год) и юмористический роман «Шутка Мецената» (1925 год).
В них писатель описывает различных карикатурных персонажей, включая в повествование немало личных воспоминаний.
В Стамбуле Аркадий Аверченко вновь объединил свою публицистическую деятельность с организаторской: он создал театр эстрады «Гнездо перелетных птиц», с которым несколько раз гастролировал по Европе. В 1922 году писатель переезжает жить в Прагу, где пишет самые последние свои произведения, в числе которых пьеса «Игра со смертью», которая имела характерные черты комедийного шоу.
Аркадий Тимофеевич Аверченко умер в Праге в 12 марта 1925 года.
Источник: https://biblioman.org/authors/averchenko/
Книга Вечером — читать онлайн. Аверченко Аркадий Тимофеевич. Книги читать онлайн бесплатно без регистрации
Аркадий Аверченко
Вечером
Посвящаю Лиде Терентьевой
Подперев руками голову, я углубился в «Историю французской революции» и забыл все на свете.
Сзади меня потянули за пиджак. Потом поцарапали ногтем по спине. Потом под мою руку была просунута глупая морда деревянной коровы. Я делал вид, что не замечаю этих ухищрений. Сзади прибегали к безуспешной попытке сдвинуть стул. Потом сказали:
- – Дядя!
- – Что тебе, Лидочка?
- – Что ты делаешь?
- С маленькими детьми я принимаю всегда преглупый тон.
- – Я читаю, дитя мое, о тактике жирондистов.
- Она долго смотрит на меня.
- – Чтобы бросить яркий луч аналитического метода на неясности тогдашней конъюнктуры.
- – А зачем?
- – Для расширения кругозора и пополнения мозга серым веществом.
- – Серым?
– Да. Это патологический термин.
– А зачем?
У нее дьявольское терпение. Свое «а зачем» она может задавать тысячу раз.
– Лида! Говори прямо: что тебе нужно? Запирательство только усилит твою вину.
Женская непоследовательность. Она, вздыхая, отвечает:
– Мне ничего не надо. Я хочу посмотреть картинки.
– Ты, Лида, вздорная, пустая женщина. Возьми журнал и беги в паническом страхе в горы.
– И потом, я хочу сказку.
Около ее голубых глаз и светлых волос «История революции» бледнеет.
– У тебя, милая, спрос превышает предложение. Это не хорошо. Расскажи лучше ты мне.
Она карабкается на колени и целует меня в шею.
– Надоел ты мне, дядька, со сказками. Расскажи да расскажи. Ну, слушай… Ты про Красную Шапочку не знаешь?
- Я делаю изумленное лицо:
- – Первый раз слышу.
- – Ну, слушай… Жила-была Красная Шапочка…
– Виноват… Не можешь ли ты указать точно ее местожительство? Для уяснения, при развитии фабулы.
– А зачем?
– Где она жила?!
Лида задумывается и указывает единственный город, который она знает.
– В этом… В Симферополе.
– Прекрасно! Я сгораю от любопытства слушать дальше.
- – …Взяла она маслецо и лепешечку и пошла через лес к бабушке…
- – Состоял ли лес в частном владении или составлял казенную собственность?
- Чтобы отвязаться, она сухо бросает:
– Казенная. Шла, шла, вдруг из лесу волк!
- – По-латыни – Lupus.
- – Что?
- – Я спрашиваю: большой волк?
- – Вот такой. И говорит ей…
- Она морщит нос и рычит:
- – Кррасная Шапочка… Куда ты идешь?
– Лида! Это неправда! Волки не говорят. Ты обманываешь своего старого, жалкого дядьку.
Она страдальчески закусывает губу:
– Я больше не буду рассказывать сказки. Мне стыдно.
– Ну, я тебе расскажу. Жил-был мальчик…
– А где он жил? – ехидно спрашивает она.
– Он жил у Западных отрогов Урала. Как-то папа взял его и понес в сад, где росли яблоки. Посадил под деревом, а сам влез на дерево рвать яблоки. Мальчик и спрашивает: «Папаша… яблоки имеют лапки?» – «Нет, милый». – «Ну, значит я жабу слопал!»
Рассказ идиотский, нелепый, подслушанный мною однажды у полупьяной няньки. Но на Лиду он производит потрясающее впечатление.
– Ай! Съел жабу?
– Представь себе. Очевидно, притупление вкусовых сосочков. А теперь ступай. Я буду читать.
Минут через двадцать знакомое дергание за пиджак, легкое царапание ногтем – и шепотом:
– Дядя! Я знаю сказку.
Отказать ей трудно. Глаза сияют, как звездочки, и губки топырятся так смешно…
– Ну, ладно. Излей свою наболевшую душу.
– Сказка! Жила-была девочка. Взяла ее мама в сад, где росли эти самые… груши. Влезла на дерево, а девочка под грушей сидит. Хорошо-о. Вот девочка и спрашивает: «Мама! Груши имеют лапки?» – «Нет, детка». – «Ну, значит, я курицу слопала!»
– Лидка! Да ведь это моя сказка!
Дрожа от восторга, она машет на меня руками и кричит:
– Нет, моя, моя, моя! У тебя другая.
– Лида! Знаешь ты, что это – плагиат? Стыдись!
Чтобы замять разговор, она просит:
– Покажи картинки.
– Ладно. Хочешь, я найду в журнале твоего жениха?
- – Найди.
- Я беру старый журнал, отыскиваю чудовище, изображающее гоголевского Вия, и язвительно преподношу его девочке:
- – Вот твой жених.
- В ужасе она смотрит на страшилище, а затем, скрыв горькую обиду, говорит с притворной лаской:
- – Хорошо-о… Теперь дай ты мне книгу – я твоего жениха найду.
- – Ты хочешь сказать: невесту?
- – Ну, невесту.
- Опять тишина. Влезши на диван, Лида тяжело дышит и все перелистывает книгу, перелистывает…
- – Пойди сюда, дядя, – неуверенно подзывает она. – Вот твоя невеста…
- Палец ее робко ложится на корявый ствол старой, растрепанной ивы.
– Э, нет, милая. Какая же это невеста? Это дерево. Ты поищи женщину пострашнее.
Опять тишина и частый шорох переворачиваемых листов. Потом тихий, тонкий плач.
- – Лида, Лидочка… Что с тобой?
- Едва выговаривая от обильных слез, она бросается ничком на книгу и горестно кричит:
- – Я не могу… найти… для тебя… страшную… невесту.
- Пожав плечами, сажусь за революцию; углубляюсь в чтение.
- Тишина… Оглядываюсь.
С непросохшими глазами, Лида держит перед собой дверной ключ и смотрит на меня в его отверстие. Ее удивляет, что если ключ держать к глазу близко, то я виден весь, а если отодвинуть, то только кусок меня.
Кряхтя, она сползает с дивана, приближается ко мне и смотрит в ключ на расстоянии вершка от моей спины.
И в глазах ее сияет неподдельное изумление и любопытство перед неразрешимой загадкой природы…
Источник: https://izdaiknigu.ru/bookread-281975