Краткое содержание рассказов карло гоцци за 2 минуты

Карло Гоцци

Любовь к трем апельсинам

Сильвио, король Треф, необычайно взволнован и чрезвычайно удручен болезнью своего единственного сына, принца Тартальи. Лучшие врачи определили недуг наследного принца как результат глубочайшей ипохондрии и дружно отступились от несчастного. Оставалось лишь одно последнее средство не дать Тарталье во цвете лет сойти в гроб – заставить его рассмеяться.

Преданный слуга и друг короля, Панталоне, предлагает Сильвио план спасения больного: во-первых, надо устроить при дворе веселые игры, маскарад и вакханалии; во-вторых, допустить к принцу недавно объявившегося в городе Труффальдино, человека заслуженного в искусстве смеха. Вняв совету Панталоне, король призывает валета Треф Леандро, своего первого министра, и поручает ему устройство празднества. Леандро пытается было возражать в том смысле, что лишняя суматоха только повредит Тарталье, но король настаивает на своем.

Леандро неспроста возражал королю. Ведь он состоит в сговоре с принцессой Клариче, племянницей Сильвио. Негодяи хотят сгубить принца, пожениться и после смерти Сильвио совместно править страной. Леандро и Клариче в их замыслах покровительствует фея Моргана, которая потеряла кучу денег, ставя на портрет короля, и отчасти отыгралась, делая ставку на карту с изображением Леандро.

Она обещает быть на празднестве и своими заклятьями не допустить исцеления Тартальи.

Забавник Труффальдино – а он прислан во дворец магом Челио, любившим короля и не терпевшим Леандро по той же причине, какая определяла симпатии и антипатии Морганы, – как ни старается, не может вызвать на лице Тартальи даже тени улыбки. Начинается празднество, но и тут принц все плачет и просится обратно в теплую постель.

Верная своему обещанию, средь маскарадной толпы в образе уродливой старушонки появляется фея Моргана. Труффальдино налетает на нее и, осыпав градом оскорблений, валит с ног. Та, уморительно задрав кверху ноги, летит на землю, и, о чудо! – Тарталья заливается звонким смехом и разом излечивается от всех недугов.

Едва поднявшись на ноги, Моргана в гневе обрушивает на принца ужасное заклятье – внушает ему неизбывную страстную любовь к трем апельсинам.

Одержимый неистовой манией Тарталья требует, чтобы Труффальдино немедленно снаряжался в путь вместе с ним искать три апельсина, которые, как рассказывается в детской сказке, находятся в двух тысячах милях от их города, во власти волшебницы-великанши Креонты. Делать нечего, и Труффальдино вслед за принцем облачается в доспехи, вооружается мечом и надевает железные башмаки. Король Сильвио прилагает все усилия, дабы удержать сына от безумной затеи, но видя, что все напрасно, падает в обморок.

Тарталья с Труффальдино покидают дворец к превеликой радости Клариче, Леандро и их подручного Бригеллы, которые, почитая принца уже покойником, начинают заводить во дворце свои порядки.

Отважные путники необычайно быстро добираются до владений Креонты, ибо все две тысячи миль им сопутствует дьявол с мехами, непрестанно поддувая ветром в спину. Дьявол с мехами исчезает, ветер прекращается, и Тарталья с Труффальдино понимают, что они у цели.

Но тут на их пути встает маг Челио. Он безуспешно пытается отговорить принца и его оруженосца от дерзкого замысла, но в конце концов объясняет, как им избежать смерти от рук волшебных слуг великанши, и снабжает всем для этого необходимым.

Тарталья с Труффальдино у ворот замка Креонты. Путь им преграждают Ворота с железной решеткой, но они смазывают их волшебной мазью, и Ворота отворяются. На них с лаем бросается страшный Пес, но они бросают ему кусок хлеба, и тот успокаивается.

Пока Труффальдино, следуя наставлениям мага Челио, вытаскивает из колодца и раскладывает на солнце Веревку, а потом вручает Пекарке вересковый веник, Тарталья успевает сходить в замок и возвратиться оттуда с тремя огромными апельсинами.

Вдруг меркнет свет и раздается ужасающий голос великанши Креонты: она приказывает своим слугам убить похитителей апельсинов. Но те отказываются повиноваться жестокой хозяйке, по милости которой долгие годы Пекарка терзала белые груди, подметая ими печь, Веревка гнила в колодце, Пес беспросветно голодал, а Ворота скорбно ржавели. С какой, скажите, стати им теперь губить своих благодетелей?

Тарталья с Труффальдино благополучно спасаются бегством, а великанша Креонта в отчаянии призывает на свою голову громы и молнии. Ее мольбы услышаны: с неба падает молния и испепеляет великаншу.

Фея Моргана узнает о том, что с помощью мага Челио Тарталья с Труффальдино похитили апельсины и, подгоняемые дьяволом с мехами, целые-невредимые приближаются к королевскому замку, но считает, что для Леандро и Клариче еще не все потеряно – ведь у нее в запасе еще есть козни.

Труффальдино, слегка обогнав принца, садится отдохнуть и подождать хозяина, как вдруг его одолевает нечеловеческая жажда. Не без труда преодолев угрызения совести, он разрезает один из апельсинов.

О чудо! Из апельсина выходит девушка, заявляет, что она умирает от жажды, и действительно валится на землю.

Чтобы спасти несчастную, Труффальдино разрезает второй апельсин, из которого появляется вторая девушка и делает в точности то же, что и первая.

Девушки испускают дух.

Третью от печальной участи сестер избавляет только появление Тартальи. Он тоже разрезает апельсин, и оттуда тоже выходит девушка и молит дать ей воды. В отличие от Труффальдино принц замечает, что все дело происходит на берегу озера.

Презрев условности, он подносит девушке воды в своем железном башмаке, и та, утолив смертельную жажду, сообщает принцу, что зовут ее Нинеттой и что по злой воле Креонты она была заключена в кожуру апельсина вместе с двумя ее сестрами, дочерьми короля Антиподов.

Тарталья немедленно влюбляется в Нинетту и хочет вести ее во дворец как свою невесту, но та стесняется являться при дворе не одетой, как подобает принцессе. Тогда Тарталья оставляет ее на берегу озера с обещанием скоро вернуться с богатыми одеждами и в сопровождении двора.

Тут к ни о чем не подозревающей Нинетте подходит арапка Смеральдина.

От Морганы Смеральдина получила две шпильки: одну она должна была воткнуть в волосы Нинетты и тем самым обратить ее в птичку; затем ей надлежало притвориться девушкой из апельсина, стать женой Тартальи и в первую же ночь, воткнув в голову супруга вторую шпильку, превратить его в дикого зверя. Так престол освободился бы для Леандро и Клариче.

Первая часть плана Морганы удалась – Нинетта обратилась Голубкой и улетела, а Смеральдина уселась на ее место.

Из дворца появляется процессия во главе с Тартальей и Сильвио. Принц несколько обескуражен произошедшей с невестой переменой, но делать нечего, начинаются приготовления к свадьбе.

Труффальдино, получивший от принца прощение своих грехов и звание королевского повара, занят приготовлением жаркого для свадебного пира. Жаркое у него сгорает, так как в кухню влетает Голубка и насылает на Труффальдино сон. Так повторяется несколько раз, пока наконец не появляется разгневанный Панталоне.

Вместе они ловят Голубку, вынимают у нее из головки шпильку, и Голубка снова становится Нинеттой.

К этому времени чаша терпения пирующих, которые давно уже съели закуски и суп, переполняется, и все они во главе с королем врываются на кухню. Нинетта рассказывает, что с нею проделала Смеральдина, и король, не тратя времени даром, приговаривает арапку к сожжению. Но это еще не все.

Появившийся невесть откуда маг Челио разоблачает вину Клариче, Леандро и Бригеллы, и король тут же приговаривает всех троих к жестокому изгнанию.

А потом, как и положено, играют свадьбу Тартальи и Нинетты. Гости развлекаются вовсю: подсыпают друг другу в питье табак, бреют крыс и пускают их по столу…

Источник: https://studentguide.ru/kratkie-soderzhaniya/kratkoe-izlozhenie-lyubov-k-trem-apelsinam-karlo-gocci.html

Читать изложение по краткому содержанию произведений: "Карло Гоцци. Турандот"

(Назад) (Cкачать работу)

Функция «чтения» служит для ознакомления с работой. Разметка, таблицы и картинки документа могут отображаться неверно или не в полном объёме!
старается ожесточить сердце принцессы, напоминая ей о гордости и славе, тогда как Зелима, напротив, молит её быть милосерднее.

К радости императора, министров и Зелимы, Калаф разгадывает все три загадки Турандот. Однако принцесса наотрез отказывается идти к алтарю и требует, чтобы ей было позволено на следующий день загадать Калафу три новые загадки.

Альтоум противится такому нарушению указа, беспрекословно исполнявшегося, когда надо было казнить неудачливых искателей, но благородный влюбленный Калаф идет навстречу Турандот: он сам предлагает ей отгадать, что это за отец и сын, которые имели все и все потеряли; если принцесса назавтра отгадает их имена, он готов умереть, если же нет — быть свадьбе.

Турандот убеждена, что, если ей не удастся отгадать имена отца и сына, она будет навек опозорена. Убеждение это вкрадчивыми речами подогревает в ней Адельма. Своим острым умом принцесса поняла, что под сыном таинственный принц имеет в виду себя самого.

Но как же разузнать его имя? Она просит совета у своих невольниц, и Зелима подсказывает заведомо безнадежный способ — обратиться к гадателям и каббалистам.

Адельма же напоминает Турандот слова принца о том, что в Пекине есть один человек, знающий его, и предлагает не пожалеть золота и алмазов, дабы за ночь, перевернув верх дном весь город, разыскать этого человека.

Зелима, в чьей душе чувство долго боролось с долгом, наконец скрепя сердце говорит госпоже, что, по словам её матери Скирины, отчим её, Хассан, знаком с принцем. Обрадованная Турандот тут же посылает евнухов во главе с Труффальдино разыскать и схватить Хассана.

Вместе с Хассаном-Барахом евнухи хватают его чрезмерно болтливую жену и какого-то старца; всех троих они отводят в сераль. Им невдомек, что несчастный оборванный старик — не кто иной, как Астраханский царь Тимур, отец Калафа.

Похоронив на чужбине супругу, он пришел в Пекин разыскать сына или найти смерть. К счастью, Барах успевает шепнуть господину, чтобы тот ни под каким видом не называл своего имени.

Калафа тем временем препровождают в специальные апартаменты, охраняемые императорскими пажами и их начальником Бригеллой.

Сераль Турандот. Здесь принцесса допрашивает привязанных к колоннам Бараха и Тимура, угрожая им пытками и жестокой смертью в случае, если они не назовут имя загадочного принца и его отца. Но обоим Калаф дороже собственной жизни. Единственное, о чем невольно проговаривается Тимур, это то, что он — царь и отец принца.

Турандот уже дает евнухам знак начать расправу над Барахом, как вдруг в серале появляется Адельма с вестью, что сюда направляется Альтоум; узников спешно уводят в подземелье сераля. Адельма просит принцессу больше не мучить их и обещает, если ей позволят действовать по своему усмотрению, за ночь разузнать имена принца и царя. Турандот полностью доверяется приближенной невольнице.

Тем временем к Альтоуму прибывает гонец из Астрахани. В привезенном им тайном послании говорится, что султан Хорезма умер и что астраханцы зовут Тимура занять принадлежащий ему по праву престол.

По описанным в послании подробным приметам Альтоум понимает, кто такой этот неизвестный принц.

Желая защитить честь дочери, которой, он убежден, нипочем не отгадать искомые имена, а также сохранить жизнь Калафу, император предлагает ей

Источник: https://referat.co/ref/300218/read?p=2

Краткое содержание Турандот, принцесса китайская (Карло Гоцци)

Турандот— гордая и своевольная дочь китайского императора Альтоума, которая отказывается выходить замуж, уверенная, что все мужчины «коварны, сердцем лживы, не способны любить».

Чтобы избежать ненавистных уз брака и не гневить отца, который из-за нее вел много войн, Т. просит Альтоума оповестить всех, что свататься к ней может всякий принц, но при условии, что в заседании Дивана она предложит претенденту три загадки: разгадавший станет ее мужем, неразгадавший — лишится головы. Т.

так хороша собой, что каждый, кто видит ее портрет, воспламеняется к ней любовью и безрассудно стремится к смерти. Так случается и с принцем Калафом, но он оказывается счастливее прочих, чьи головы возвышаются над городской стеной. Калаф разгадывает загадки; уязвленная и униженная Т.

грозит пронзить себя кинжалом перед алтарем.

Читайте также:  Краткое содержание ведьмак час презрения (сапковский) за 2 минуты пересказ сюжета

Сама мысль, что мужчина превзошел ее умом и она должна ему покориться, для Т. нестерпима. Видя страдания своей возлюбленной, Калаф, находящийся в Пекине тайно, предлагает назначить новое состязание: теперь Т. должна отгадать, кто он и как его имя.

В заседании Дивана, среди мудрецов, Т. победно объявляет имя Калафа, которое случайно удалось узнать ее рабыне Адельме. Калаф в отчаянии хочет принять смерть на ее глазах, но Т.

не может более бороться с собой и, признав, что доблесть и благородство принца нашли путь к ее сердцу, называет его своим супругом.

Фабулу этой сказки Гоцци заимствовал из повести азербайджанского поэта XII в. Низами, писавшего на персидском языке. Она была включена в сборник персидских сказок, изданный ориенталистом Пети де ла Круа в Париже в 1712 г., а потом перепечатана в сборниках «1001 день» и «Кабинет фей», из которых Гоцци брал сюжеты для своих фьяб, комбинируя различные элементы.

(2 votes, average: 3.00

Источник: https://school-essay.ru/turandot-princessa-kitajskaya-karlo-gocci.html

Карло Гоцци

Карло Гоцци — итальянский драматург, вошедший в историю театра как создатель жанра фьябы — театральной сказки.

Граф Карло Гоцци был уроженцем Венеции, где он прожил всю свою жизнь, за исключением трёх лет военной службы в Далмации (1741-1744 г.г.) в свите наместника этой провинции. Он происходил из старинного, но сильно обедневшего аристократического рода.

Гоцци некогда занимались торговлей, владели несколькими домами в метрополии и землями в провинции. Однако от былого величия к моменту появления на свет Карло Гоцци уже ничего не осталось.

Беспорядочная и непрактичная семья, насчитывавшая одиннадцать детей, из которых Карло был шестым, находилась уже в годы его раннего детства под угрозой нищеты и окончательного разорения.

Главную роль в семье играл старший брат Карло, поэт и журналист Гаспаро Гоцци (1713-1789), женатый на поэтессе Луизе Бергалли (1703—1779). Все прочие члены семьи также сочиняли стихи, импровизировали комедии, которые ставились на домашней сцене.

Сам будущий поэт обнаружил уже в детстве литературные способности, и ещё в юности до отъезда в Далмацию написал множество небольших стихотворений, в основном т.н. «стихотворения на случай», и четыре поэмы.

Вернувшись в Венецию, Карло, единственный среди своих родственников обладавший практическими способностями, вынужден был целиком посвятить себя спасению остатков родового имущества.

В течение ряда лет он вёл переговоры с многочисленными и настойчивыми кредиторами, ростовщиками и финансистами, адвокатами и судьями, выкупал и ремонтировал заложенные дома. В конце концов, он сумел обеспечить себе и своим родственникам относительно безбедное и независимое существование.

В этих трудных жизненных обстоятельствах Гоцци решил остаться холостым, дорожа своей независимостью и не желая «произвести на свет целый выводок маленьких Гоцци, которые все оказались бы нищими».

То же стремление к независимости, согласно его объяснению, заставило его в дальнейшем отказаться и от предоставлявшихся ему возможностей поступить на службу республике.

Свой досуг он целиком посвятил любимому занятию художественной литературой.

Как литератор Гоцци представлял тип аристократа-дилетанта поэзии. Он гордился тем, что пишет для своего удовольствия и для прославления итальянского языка и литературы, а не для заработка подобно профессиональному драматургу Гольдони или журналисту нового типа, каким был его брат Гаспаро.

Он не брал гонорара ни за свои стихи, ни за пьесы, которые писал для труппы Сакки, состоявшей под его литературным покровительством. Из-под его пера, по его собственному признанию, непрерывно изливались «потоки стихов и прозы». Гоцци писал лирические стихотворения, преимущественно модные в XVIII в.

сонеты «на случай», героические и комические поэмы, стихотворные и прозаические сатиры, сказочные и бытовые комедии, трактаты, рассуждения и памфлеты в прозе, посвященные вопросам литературной теории и критики, оправданию своих сочинений и полемике с разнообразными противниками.

Два прижизненных собрания сочинений далеко не исчерпывают всех его произведений, из которых мемуары вышли отдельным изданием, многие стихотворения разбросаны по сборникам того времени (так называемые Raccolti), а некоторые сатирические и полемические сочинения остались при жизни поэта ненапечатанными и до сих пор находятся в рукописи.

Большинство этих произведений после смерти Гоцци не переиздавалось и в настоящее время забыто. То относительно немногое, что сохранило интерес, прямо или косвенно связано с борьбой Гоцци против Гольдони и буржуазного Просвещения.

Литературные вкусы Гоцци были консервативны и резко расходились с литературно-эстетическими установками наступившей эпохи Просвещения. Он любил старинную итальянскую поэзию, обожал народную сказку и комедию масок. В этом Карло и Гаспаро Гоцци нашли единомышленников в лице участников так называемой Академии Гранеллески, основанной в 1747 г.

и ставившей себе целью сохранение национальных традиций в поэзии, возрождение первоначальной чистоты итальянского языка, борьбу с новомодными иностранными веяниями в венецианской литературной жизни. Деятельность Академии имела во многом буффонадный, пародийный характер (название «Гранеллески» происходит от слова «grano», означающего и «зерно», и «чепуха»).

Издаваемые под солидно звучащим названием «Труды Академии Гранеллески» представляли собой летучие листки, заполненные комическими аллегориями, колкими сатирами и эпиграммами.

Будучи одним из самых активных сочинителей этих «трудов» Карло Гоцци основной мишенью своих сатирических стрел избрал двух популярнейших тогда в Венеции драматургов – Карло Гольдони и, ныне основательно и заслуженно позабытого, аббата Кьяри.

Гоцци упрекал их в дурновкусии, ложном пафосе и напыщенности, вульгарном натурализме, игнорировании народных традиций и бездумном копировании модных иностранных образцов. Аристократ Гоцци ставил в вину Гольдони и то, что «в своих комедиях он выводил подлинных дворян как достойный осмеяния образец порока, и в противовес им выставлял разных плебеев как пример серьезности, добродетели и степенства».

Сегодня, когда пьесы Гоцци и Гольдони мирно уживаются в томиках избранной итальянской драматургии, это выглядит несколько странным, но не следует забывать, что Гольдони, в отличие от своего тёзки, зарабатывал себе на жизнь именно литературным трудом, и трудился он достаточно интенсивно.

Только в одном 1750 году он написал и представил публике шестнадцать комедий. Разумеется, искушённому критику без труда можно было усмотреть в них и многочисленные повторы, и некоторую небрежность.

Из-под пера Гольдони вышли также не только бытовые комедии, которые не сходят со сцены и по сей день, но и многочисленные морализаторские трагедии.

Литературная полемика Гоцци с Гольдони и Кьяри продолжалась несколько лет (1756—1761 г.г.) и в результате привела Карло Гоцци к решению сразиться с соперниками на их же поле. Павел Муратов в книге «Образы Италии» описывает, как это произошло:

«Однажды в книжной лавке Беттинелли, расположенной в темном закоулке за Toppe дель Оролоджио, встретились несколько литераторов. В их числе был сам Гольдони. Опьяненный своим успехом, он долго рассказывал о значении сделанного им переворота в итальянском театре, он осыпал насмешками и бранью старую комедию масок.

Тогда один из присутствующих, высокий и худой человек, молчаливо сидевший до тех пор на связке книг, поднялся и воскликнул: «Клянусь, что с помощью масок нашей старой комедии я соберу больше зрителей на «Любовь трех апельсинов», чем вы на разные ваши Памелы и Ирканы».

Все рассмеялись этой шутке графа Гоцци: «Любовь трех апельсинов» была народной сказкой, которую рассказывали тогда няньки маленьким детям. Но Карло Гоцци не думал шутить, и Венеция скоро убедилась в этом.»

Подтверждения этой истории в мемуарах Гоцци мы не находим, но факт остаётся фактом.

25 января 1761 года в дни зимнего карнавала труппа актёров комедии, возглавляемая знаменитым комиком Антонио Сакки, представила венецианской публике с подмостков театра Сан Самуэле первую пьесу Карла Гоцци.

Волшебство, буффонада масок, шутки, пародии, зрелищные эффекты этого сказочного спектакля привели зрителей в восторг. Замысел Гоцци объединить сказку и комедию масок в единый жанр полностью удался.

Этот жанр, в основе которого лежит сказочный материал, в котором причудливо смешиваются комическое и трагическое, получил название фьяба (fiabe teatrali).

До нас фьяба «Любовь к трем апельсинам» дошла в форме «Разбора по воспоминанию», то есть, в сущности, это сценарий, сопровождаемый авторскими замечаниями об исполнении и реакции зрителей.

Целиком Гоцци привёл лишь пародийно-сатирическую сцену, в которой он вывел Гольдони и Кьяри под видом мага Челио и феи Морганы.

Воодушевлённый нежданным успехом Антонио Сакки предлагает Гоцци заключить контракт, взять на себя задачу пополнения репертуара труппы. Верный своим принципам Гоцци отказывается от денег, становясь таким образом меценатом актёров труппы, ведь остановиться он уже не может.

В течение пяти лет он пишет ещё девять театральных сказок – «Ворон», «Король-олень», «Турандот», «Женщина-змея», «Зобеида», «Счастливые нищие», «Синее чудовище», «Зеленая птичка», «Дзеим, король духов» — которые также пользуются непременным успехом, обеспечивая полные сборы. Это был полный триумф.

Кьяри уехал в Брешию, а затем и вовсе эмигрировал в Америку, забросив театральное ремесло. Уязвленный Гольдони также навсегда оставил Венецию, перебравщись в Париж. Поле сражения осталось за Гоцци.

Последующие фьябы Гоцци заметно отличаются от дебютной и по форме и по содержанию. Это уже не пунктирные сценарии, а вполне прописанные пьесы, оставляющие много меньше места для импровизаций.

Написаны они в основном стихами, прозой написаны сцены, в которых участвуют маски комедии дель арте – Панталоне, Тарталья, Бригелла и Труффальдино.

Литературная пародия почти исчезает, добавляются трагические коллизии.

Лучшей и наиболее известной фьябой Гоцци считается «Турандот», премьера которой состоялась 22 января 1762 года.

Именно после постановки этой пьесы литературные соперники Гоцци навсегда покинули Венецию, а труппа Сакки смогла перебраься из театра Сан-Самуэле, в более вместительный и удобный театр Сант-Анджело.

На сюжет «Турандот» написано не менее восьми опер, в том числе знаменитая опера Дж. Пуччини.

Последняя фьяба Гоцци «Дзеим, король духов» была поставлена 25 ноября 1765 года. За сравнительно короткий срок этот жанр исчерпал себя, потеряв вкус новизны.

Впрочем, большое значение имело и то обстоятельство, что постановка фьяб требовала больших затрат на декорации, костюмы, сценические эффекты, что оказалось не под силу венецианским театрам, не располагавшим большими денежными средствами.

Следует также заметить, что, в отличие от имевших успех во всей Италии комедий Гольдони, фьябы Гоцци совершенно не ставились за пределами Венеции. Триумф Гоцци был узко местным, венецианским успехом, и в общеитальянском плане Гольдони, хотя и покинувший страну, взял реванш у своего соперника вскоре после того, как фьябы сошли со сцены.

Перестав сочинять фьябы, Гоцци перешёл к другому жанру – романтической трагикомедии в прозе. Всего он написал двадцать три таких пьесы. Все они предназначались для той же труппы Сакки. После роспуска труппы в 1782 году Гоцци навсегда прекратил работу для театра.

Кроме своих пьес Гоцци остаётся в истории итальянской литературы благодаря своим мемуарам, озаглавленным «Бесполезные воспоминания». Закончены они были в 1780 году, но напечатаны только через семнадцать лет, когда не стало Венецианской республики, уничтоженной Наполеоном.

Их появлению поспособствовало одно печальное обстоятельство в жизни Гоцци. В 1771 году закоренелый холостяк увлёкся актрисой Теодорой Риччи, но их связь закончилась разрывом в 1776 году, когда Риччи предпочла ему молодого дипломата Гратароля, секретаря венецианского сената.

Гоцци отомстил сопернику, выведя Гратароля в роли жеманного щёголя в комедии «Le droghe d'amore» («Любовное зелье»).

Не выдержав насмешек земляков, Гратароль уехал в Стокгольм, где опубликовал памфлет, обрушившись с язвительными выпадами не только на графа Гоцци, но и на многих влиятельных венецианских вельмож. Сенат приговорил Гратароля к смертной казни и конфисковал его имущество.

Этот эпизод был одной из причин, вызвавших к жизни «Бесполезные воспоминания». Хотя в них описана вся жизнь Гоцци, однако история его отношений с Риччи и Гратаролем занимает в них центральное место.

Умер Гоцци всеми забытый у себя на родине в возрасте 86 лет, не зная, что в это время в Германии, в которой он никогда не был, вновь проявился большой интерес к его театральным сказкам, столь прочно, казалось, забытым в Италии.

Источник: https://fantlab.ru/autor16350

«Ворон»

В гавань, что неподалёку от стольного града Фраттомброзы, входит изрядно потрёпанная бурей галера под командой доблестного венецианца Панталоне. На ней принц Дженнаро везёт невесту своему брату, королю Миллону. Но не по своей воле оказалась здесь Армилла, дочь Дамасского царя: переодетый купцом Дженнаро обманом заманил её на галеру, обещая показать всяческие заморские диковинки.

Читайте также:  Краткое содержание мюзикла кошки уэббера за 2 минуты пересказ сюжета

До сих пор Армилла считала своего похитителя гнусным пиратом, но теперь Дженнаро может рассказать ей оправдывающую его поступок и леденящую душу историю.

Раньше король Миллон был бодр и жизнерадостен, главным же его времяпрепровождением была охота. Как-то раз он подстрелил чёрного Ворона, тот упал на мраморную гробницу, обагрив её кровью.

В тот же миг перед Миллоном предстал Людоед, которому Ворон был посвящён, и проклял убийцу страшным проклятием: если Миллон не найдёт красавицу, которая была бы бела, как мрамор, ала, как воронова кровь, и черна, как крыло убитой птицы, его ждёт страшная смерть от тоски и терзаний.

С того самого дня король стал на глазах чахнуть, и Дженнаро, движимый братской любовью и состраданием, отправился на поиски. После долгих странствий он наконец нашёл её, Армиллу.

Тронутая рассказом принцесса прощает похитителя. Она готова стать женой Миллона, но вот только опасается мести отца, всемогущего чародея Норандо. И не напрасно.

Пока Дженнаро беседует с принцессой, Панталоне покупает у какого-то охотника коня и сокола — столь прекрасных, что принц тотчас предназначает их в подарок брату.

Когда Дженнаро удаляется в шатёр отдохнуть от утренних треволнений, над его головой устраиваются две Голубки, и из их беседы принц узнает страшное: сокол, попав в руки Миллону, выклюет ему глаза, конь, едва король вскочит в седло, убьёт седока, а если тот все-таки возьмёт в жены Армиллу, в первую ночь в королевские покои явится дракон и пожрёт несчастного супруга; Дженнаро же, коли он не вручит обещанного Миллону или раскроет известную ему тайну, суждено обратиться в мраморное изваяние.

Дженнаро в ужасе вскакивает с ложа, и тут же к нему из морской пучины выходит Норандо. Чародей подтверждает сказанное Голубками: один из братьев — либо король, либо принц — жизнью заплатит за похищение Армиллы. Злосчастный Дженнаро в смятении не может найти себе места, пока ему в голову не приходит спасительная вроде бы мысль.

Узнав о прибытии брата, король со всем двором спешит в гавань. Его поражает лучезарная краса Армиллы, и, о чудо! от тяжких недугов не остаётся и следа. Армилле приходится по душе красота и обходительность Миллона, так что она вполне по доброй воле готова стать его супругой.

Дженнаро огромных трудов стоит не проговориться об адской мести Норандо, когда же речь заходит о свадьбе, он просит Миллона повременить, но, увы, не может внятно объяснить, чем вызвана такая странная просьба. Брату это не очень нравится.

Подходит время вручить королю коня и сокола, при виде которых он, как страстный охотник, испытывает подлинный восторг. Но едва лишь птица оказывается в руках Миллона, как Дженнаро обезглавливает её ударом ножа.

Когда к изумлённому монарху подводят коня, принц столь же молниеносно мечом подрубает передние ноги благородного животного. Оба диких поступка Дженнаро пытается оправдать мгновенным слепым порывом.

Миллону же в голову приходит другое объяснение — безумная слепая страсть брата к Армилле.

Король опечален и встревожен тем, что его дорогой брат пылает любовью к будущей королеве.

Он делится своей печалью с Армиллой, и та совершенно искренне пытается обелить Дженнаро, утверждает, что совесть и чувства принца чисты, но, к сожалению, ничем не может подкрепить свои слова.

Тогда Миллон просит Армиллу ради их общего спокойствия поговорить с Дженнаро как бы наедине, а сам прячется за портьерой.

Армилла прямо спрашивает принца, что заставляет его настаивать на промедлении со свадьбой. Но тот не даёт ответа и лишь умоляет принцессу не становиться женой Миллона. Поведение брата укрепляет подозрение короля; ко всем заверениям Дженнаро в чистоте его помыслов Миллон остаётся глух.

Не видя Дженнаро среди присутствующих на свадебном обряде в храме, Миллон решает, что брат готовит мятеж, и велит арестовать его. Королевские слуги повсюду ишут принца, но не находят. Дженнаро понимает, что не в его силах предотвратить женитьбу, однако, полагает он, ещё можно в последний раз попытаться спасти брата и самому при этом остаться в живых.

Миллон пред алтарём называет Армиллу своею женой. Из храма и молодые и гости выходят не радостными, но, напротив, напуганными и опечаленными, ибо церемония сопровождалась всеми недобрыми предзнаменованиями, какие только можно себе представить.

Ночью по подземному ходу Дженнаро с мечом в руках пробирается к брачному покою короля и становится на стражу, исполненный решимости спасти брата от страшной смерти в пасти дракона. Чудовище не заставляет себя ждать, и принц вступает с ним в смертный бой. Но, увы! С ног до хвоста дракон покрыт алмазной и порфирной чешуёй, против которой бессилен меч.

Все свои силы принц вкладывает в последний отчаянный удар. Чудовище растворяется в воздухе, а меч Дженнаро рассекает дверь, за которой спят молодые. На пороге появляется Миллон и обрушивает на брата страшные обвинения, тому же нечем оправдываться, так как дракона и след простыл. Но и тут из страха обратиться в камень Дженнаро не решается раскрыть брату тайну проклятия Норандо.

Дженнаро заточают в темницу, а некоторое время спустя он узнает, что королевский совет приговорил его к смерти и что уже готов соответствующий указ, подписанный его родным братом. Верный Панталоне предлагает Дженнаро бежать. Принц отвергает его помощь и просит лишь во что бы то ни стало уговорить короля прийти к нему в темницу.

Миллон, который отнюдь не с лёгким сердцем обрёк брата на смерть, спускается к нему в подземелье. Дженнаро снова пытается убедить короля в своей невиновности, но тот и слушать не хочет. Тогда принц решает, что все равно ему не жить на этом свете, и рассказывает Миллону о страшном проклятии чародея.

Едва произнеся последние слова, Дженнаро превращается в статую. Миллон в полном отчаянии велит перенести нерукотворное изваяние в королевские палаты. Он хочет окончить жизнь, изойдя слезами у ног того, кто ещё так недавно был его горячо любимым братом.

Королевский дворец теперь являет собой самое мрачное и печальное место на свете. Слуги, которым жизнь здесь не обещает более былых удовольствий и наживы, бегут, как крысы с корабля, в надежде подыскать местечко повеселее.

Миллон рыдает у ног окаменевшего Дженнаро, проклиная себя за подозрительность и жестокость, а пуще того кляня безжалостного Норандо.

Но тут, услышав стенания и проклятия короля, чародей предстаёт ему и говорит, что безжалостен не он, Норандо, а судьба, которая предначертала убийство Ворона и проклятие Людоеда, похищение Армиллы и месть за него.

Сам Норандо — лишь орудие судьбы, не властное вмешиваться в её предначертания.

Будучи не в силах ничего изменить, Норандо тем не менее открывает Миллону единственный страшный способ оживить Дженнаро: чтобы изваяние снова стало человеком, Армилла должна умереть от кинжала.

С этими словами черодей вонзает кинжал у ног статуи и исчезает. Миллон проговаривается Армилле, что есть способ оживить Дженнаро; уступая её настойчивым просьбам, он наконец сообщает, какой именно.

Едва король выходит из залы со статуей, как Армилла хватает кинжал и пронзает им свою грудь.

Только лишь первые капли её крови проливаются на изваяние, как оно оживает и сходит с пьедестала. Дженнаро жив, но прекрасная Армилла испускает дух. Миллон в отчаянии пытается заколоть себя тем же кинжалом, и лишь с большим трудом брат удерживает его.

Вдруг взорам безутешных братьев, как всегда непонятно откуда, является Норандо. На этот раз он несёт радостную весть: с кончиной Армиллы, искупившей убийство Ворона, завершился страшный и таинственный круг предначертаний судьбы. Теперь он, Норандо, уже не слепое орудие и может по собственной воле использовать свои могучие чары. Первым делом он конечно же воскрешает дочь.

Можно представить, какая тут всеми овладела радость: Дженнаро, Миллон и Армилла обнимались и заливались слезами счастья. А кончилось дело, как водится, весёлой и шумной свадьбой.

Изрядно потрёпанная галера с принцем Дженнаро и будущей невестой короля Миллона Армиллой на борту вошла в гавань. Девушка плывёт не по своему желанию — принц хитростью заманил её на корабль. Но теперь он может рассказать ей об истинной причине своего поступка.

Король Миллон раньше был очень жизнерадостным человеком и больше всего в жизни любил охоту. Но однажды он подстрелил Ворона, владельцем которого был Людоед.

Он проклял короля, сказав, что тот умрёт от тоски и терзаний, если не найдёт самую красивую девушку в мире. С тех пор король чахнет, а его брат Дженнаро ищет ему такую невесту. И, наконец-то, нашёл её – дочь Дамасского короля Армиллу.

Тронутая историей принцесса готова выйти замуж за Миллона, но опасается мести своего отца, всемогущего мага Норандо.

В это время Панталоне, капитан галеры, покупает у охотника сокола и коня невиданной красоты. Принц решает подарить их брату.

Но, отдыхая в своём шатре, Дженнаро слышит разговор двух голубок, из которого узнаёт, что нельзя приносить в дар Миллону сокола, так как тот выклюет ему глаза, нельзя дарить коня, ибо тот убьёт седока. А если король женится на Армилле, то явится дракон и съест его.

Дженнаро же нельзя рассказывать об услышанном, в противном случает он обратится в мраморную статую. Дальше ему является Норандо и подтверждает сказанные слова. Принц не находит себе места, пока не придумывает, как избежать проклятия.

Миллон спешит встретить брата. Увидев лучезарную красоту Армиллы, он сразу выздоравливает. Принцессе король тоже по душе. Но Дженнаро просит их повременить со свадьбой, что вызывает у брата тревогу.

Миллону показывают сокола и коня. Он в восторге. Но как только птицу садят ему на руку, Дженнаро её обезглавливает. Дальше к королю подводят коня, но брат тут же подрубает животному передние ноги.

Из-за этих поступков монарх начинает подозревать принца в любви к Армилле и делится своими мыслями с будущей женой. Та пытается оправдать Дженнаро. Тогда Миллон просит Армиллу поговорить с принцем, а сам прячется.

Но разговор не задаётся, и король ещё больше уверяется в своих подозрениях.

Миллон и Армилла женятся, а Дженнаро принимает решение попытаться ещё раз спасти брата. Ночью он пробирается к покоям короля, где сражается с пришедшим драконом.

Подняв меч, он из последних сил наносит удар, но дракон исчезает, а оружие рассекает дверь. Миллон чрезвычайно зол на брата, и заточает его в темницу. Узнав, что приговорён к смерти, Дженнаро решается открыть свою тайну.

На последнем слове он превращается в мраморное изваяние.

Король в отчаянии приказывает перенести статую в королевские палаты. Он днями плачет у ног окаменелого брата, проклиная безжалостного мага Норандо.

Но чародей является ему и объясняет, что во всём виновата судьба, которая послала и Ворона, и Людоеда, и кражу Армиллы, и месть за неё, а сам Норандо — всего лишь орудие этой судьбы, неспособное её изменить.

Также волшебник рассказывает, что единственный способ вернуть Дженнаро — смерть Армиллы от кинжала. Он вонзает нож возле изваяния и исчезает.

Миллон сначала долго сопротивлялся, но потом всё-таки рассказал жене о словах её отца. Армилла хватает нож и пронзает им себе грудь. Дженнаро сразу оживает, но принцесса уже мертва. Король в отчаянии хочет убить себя, но брат с огромным трудом удерживает его.

Вдруг появляется Норандо и сообщает благостную весть о том, что теперь принцесса искупила убийство Ворона своей кровью, поэтому завершилась цепь предначертаний судьбы. Также он вновь может использовать свои силы по собственному желанию. И первым делом чародей воскрешает дочь.

Все счастливы. А в королевстве начинают праздновать свадьбу.

Источник: https://www.allsoch.ru/gotctci/voron/

С. Мокульский. Карло Гоцци и его сказки для театра

По изд.: Карло Гоцци. Сказки для театра. М.: Искусство. 1956

Имя итальянского драматурга Карло Гоцци не принад­лежит к числу наиболее популярных у нас имен зарубежных авторов. Русское издание его «Сказок для театра», выпущен­ное в 1923 году в составе основанной М.

Горьким серии «Всемирная литература», давно стало библиографической редкостью. К тому же это единственное издание гоцциевских сказок на русском языке было далеко не полным: из десяти сказок в нем переведено только шесть.

Даже такая примеча­тельная пьеса, как «Счастливые нищие», осталась неизвест­ной советскому читателю.

Аналогичная судьба постигла пьесы Гоцци в нашем те­атре. Если в первые годы революции молодые режиссеры Е. Б. Вахтангов и В. Л. Мчеделов интересовались сказками Гоцци и пытались ввести их в репертуар советского театра, если С. С.

Прокофьев мог в 20-х годах заинтересоваться «Любовью к трем Апельсинам» как материалом для оперно­го спектакля и создал свою известную оперу этого названия, с успехом поставленную в крупнейших оперных театрах стра­ны, то в последующие годы социалистической реконструкции наши театры все реже обращались к сказкам Гоцци, поверив толкам о его «реакционности». И если отдельные постановки сказок Гоцци все же имели место в 30-х и в 40-х годах в отдельных театрах нашей страны, главным образом в детских (нельзя не отметить здесь двукратного обращения к Гоцци Ленинградского ТЮЗа, поставившего перед войной «Зеленую птичку», а после войны — «Ворона»), то каждая такая пос­тановка появлялась, так сказать, «в дискуссионном порядке», в качестве редчайшего исключения, сопровождаемого много­численными оговорками и извинениями.

Совершенно обособ­ленно стоит блестящая, талантливая, ярко своеобразная пос­тановка «Короля-Оленя» в кукольном театре С. В. Образ­цова. Такое положение нельзя признать нормальным. С одной стороны, мы имеем ряд почтительных и сочувственных отзы­вов о Гоцци Лессинга, Гёте, Шиллера, А. В.

Читайте также:  Краткое содержание шеридан школа злословия за 2 минуты пересказ сюжета

Шлегеля, Тика, Гофмана, Рихарда Вагнера в Германии, мадам де Сталь, Шарля Нодье, Поля де Мюссе, Альфонса Руайе, Филарета Шаля, братьев Гонкуров во Франции, Саймондса и Вернон Ли в Англии, наконец, А. Н. Островского в России.

Мы име­ем, далее, неоднократные опыты успешного обращения к дра­матургии Гоцци молодых национальных театров братских республик, подготовляемых в стенах ГИТИСа имени А. В.Лу­начарского (горячим пропагандистом драматургии Гоцци как материала для воспитания актеров национальных театров является здесь профессор Б. В. Бибиков).

С другой стороны, мы имеем прямо противоречащие всему сказанному взгляды на Гоцци как драматурга политически и эстетически реакци­онного, как последовательного антиреалиста, эстета, форма­листа, мистика, издевавшегося над французскими просвети­телями, травившего реалиста Гольдони, который из-за его на­падок вынужден был покинуть Венецию и окончить свою жизнь на чужбине, в Париже, и т. д. Из этого мрачного перечня проступков Гоцци делали естественный вывод — та­кому драматургу не место в советском театре, театре реа­листическом, чуждом всякому эстетству, формализму и мистике.

Любопытно, однако, отметить, что ни один из «гонителей» Гоцци так и не удосужился выяснить, действительно ли в его театральных сказках имеются приписываемые ему реакцион­ные идеи или же эти идеи навязываются ему враждебно на­строенными критиками.

Известна своеобразная «логика», к которой прибегали представители вульгарно-социологической критики. Гоцци принадлежал к аристократическому роду, он не любил бур­жуазии и критически относился к ее культуре, философии, литературе.

А так как буржуазия была в то время прогрес­сивным классом, то писатель, настроенный враждебно к бур­жуазии, должен был быть, по мнению этих критиков, писате­лем реакционным.

К этому присоединяются еще выступления Гоцци против передового буржуазного писателя, реформато­ра театра Гольдони.

Эти выступления механически воспринимались не только как полемика с индивидуальными особенностями творчества Гольдони, но и как протест против реализма в целом.

То, что, борясь против Гольдони, Гоцци защищал уничтоженную Гольдони комедию масок, превращает Гоцци, с точки зрения враждебных ему критиков и историков театра, в эстета и формалиста, пользовавшегося симпатиями театральных де­кадентов XX века.

Между тем стоит обратиться к самим пьесам Гоцци, что­бы убедиться в том, что в их основе нет никакого реакционно­го содержания.

Черпая сюжеты своих сказок из сокровищ­ницы народного творчества, Гоцци в большинстве случаев рисует в них образы сильных, мужественных, благородных людей, наделенных большими чувствами и сильными страстя­ми, самоотверженно борющихся со всякой подлостью и скверной во имя дружбы, братской или супружеской любви.

Как далеки глубоко эмоциональные пьесы Гоцци, заставля­ющие читателей или зрителей волноваться за судьбу героев, за благополучное разрешение драматических конфликтов, от той опустошенной, построенной на внешних приемах и трю­ках драматургии, которой увлекались эстеты и формалисты разных мастей!

Таким предстает Гоцци всякому доброжелательному и незаинтересованному в его дискредитации наблюдателю. Именно таким взором и мы приглашаем взглянуть на него.

2

Восстановим основные факты жизни и литературной дея­тельности Карло Гоцци.

Карло Гоцци был уроженцем Венеции, где он и прожил всю свою жизнь.

Он происходил из старинного, но сильно ос­кудевшего аристократического рода, представители которого некогда оказали большие услуги правительству Светлейшей Республики — «царицы Адриатики», за что и были возведены ею в графское достоинство (в купеческой Венеции титул графа могли носить только те из патрициев, которые имели поместья на «твердой земле», то есть в Венецианской обла­сти). Однако от былого величия семьи Гоцци к моменту по­явления на свет поэта уже ничего не осталось.

Он родился 13 декабря 1720 года в старинном прадедов­ском полуразрушенном дворце, находившемся в приходе Сан-Патерниано. Его отец граф Джакопо-Антонио Гоцци был ти­пичным венецианским аристократом — непрактичным, легко­мысленным, скептичным.

Его мать Анджела Тьеполо отличалась дворянским высокомерием и сильным, властным характером. Семья Гоцци была весьма многолюдна — один­надцать братьев и сестер, вечно ссорившихся и бранившихся.

Главную роль в семье играл старший брат Карло, писатель и журналист Гаспаро Гоцци (1713—1789), видный венециан­ский просветитель, женатый на поэтессе Луизе Бергалли, ко­торая захватила после смерти матери бразды правления домом и всем имуществом графов Гоцци; ее «пиндарическое» (по выражению Карло Гоцци), то есть поэтически беспоря­дочное, управление ускорило разорение семьи, передав в руки ростовщиков все семейные драгоценности, мебель, ста­ринные картины, так что родовой дворец Гоцци превратился в жалкий, запущенный дом, покрытый пылью и паутиной.

Такова была обстановка, в которой рос Карло Гоцци. С детских лет он наблюдал вокруг себя страшное оскудение, почти нищету, сопровождавшуюся отчаянной борьбой за су­ществование. Вечные ссоры и дрязги в семье побудили его искать самостоятельного положения.

В возрасте двадцати лет он поступил на военную службу, соответствующую его аристократическому происхождению: он отправился в Дал­мацию в свите генерального интенданта Квирини. Однако военная карьера пришлась ему не по вкусу, и он в 1744 году, по истечении трехлетнего срока службы, возвратился в Ве­нецию.

После этого он уже никуда не выезжал из Венеции до самой смерти.

Возвратившись в Венецию, Гоцци застал в родном доме картину полного разорения и нищеты. Он решил заняться спасением последних остатков родового имущества.

В течение ряда лет он вел судебные процессы, входил в переговоры с судьями, адвокатами, нотариусами, посредниками, маклера­ми, выкупал и ремонтировал заложенные дома.

В конце кон­цов он обеспечил себе и своим близким относительно сносное существование. Свой небольшой достаток он использовал для занятий любимым делом — поэзией.

Интерес к литературе и искусству был наследственным в семье Гоцци. Сам Гоцци остроумно называет родительский дом «богадельней поэтов». Тон задавали, конечно, Гаспаро Гоцци и его жена, принадлежавшая к знаменитой Аркадской Академии, где она носила имя Ирмиды Партениды.

Подра­жая старшему брату и невестке, Карло Гоцци еще до отъез­да в Далмацию написал множество мелких стихотворений и четыре большие поэмы, одна из которых носила название «Дон-Кихот». В пору пребывания в Далмации и после воз­вращения в Венецию он продолжал свои занятия поэзией.

Писал он очень много, но главным образом стихотворения «на случай», без определенной поэтической программы и творческих планов. В это время складывались литературные вкусы Гоцци. Они были консервативны и резко расходились с литературно-эстетическими установками эпохи Просвеще­ния.

Если просветители не знали и не любили народную поэ­зию, фольклор и литературу «готического» средневековья, то Гоцци, напротив, любил старинную итальянскую поэзию от Данте до Ариосто и Тассо, обожал народную поэзию, народ­ную сказку, народную комедию масок, которую считал «гор­достью Италии».

Гоцци был не одинок в своей любви к старинной и народ­ной поэзии.

Он нашел себе единомышленников в лице участников так называемой Академии Гранеллески , основанной патрицием Даниэле Фарсетти в 1747 году и ставившей себе целью охрану национальных традиций в литературе, культ великих поэтов итальянского Возрождения, начиная с Данте и Петрарки, возрождение первоначальной чистоты итальян­ского языка, отрицание модных иностранных веяний в вене­цианской литературной жизни и в особенности — подражания французским образцам. Большинство членов Академии Гра­неллески были знатными любителями литературы, неприча­стными к профессиональному писательскому труду. Исклю­чениями в этом отношении являлись оба брата Гоцци — Гас­паро и Карло, а также критик Джузеппе Баретти.

Литературные позиции Гранеллесков были несколько пу­таными. По своим исходным установкам Гранеллески были пуристами, поборниками чистоты итальянского литературного языка, как он отлился под пером писателей позднего италь­янского Возрождения XV—XVI веков.

В этом отношении Гранеллески считали себя преемниками знаменитой флорен­тийской литературной Академии делла Круска, основанной в 1582 году. Они были, следовательно, поборниками класси­цизма, недоброжелательно взиравшими на всякое засорение итальянского языка и литературы иностранными заимствова­ниями.

С такими пуристскими и классицистскими установка­ми Гранеллесков плохо согласуется их увлечение Данте и на­родной поэзией, весьма далекой от вкусов классицистов и пуристов.

Выход из этого противоречия надо видеть в при­страстии Гранеллесков к прошлому, в их культе старины и отвращении ко всякого рода новаторству в литературе, кото­рое чаще всего опиралось на иностранные (особенно фран­цузские) образцы и пренебрежительно относилось к нацио­нальным традициям.

Впрочем, такие взгляды были присущи далеко не всем Гранеллескам. Так, Гаспаро Гоцци и Баретти были англоманами. Первый из них не разделял отрицатель­ного отношения большинства Академии к Гольдони и поддер­живал с ним личные дружеские связи.

Насмешки над Гольдони и его конкурентом, аббатом Кьяри, являлись одним из наиболее излюбленных занятий Академии Гранеллески, специализировавшейся на юморе, пародии и сатире. Дело в том, что вся работа Гранеллесков имела буффонный характер.

Гранеллески пародировали на своих заседаниях торжественный, напыщенный стиль, прису­щий итальянским поэтическим академиям XVII и XVIII ве­ков. Весь ритуал Академии, ее наименование, равно как и прозвища ее членов, носили двусмысленный, подчас даже не­пристойный характер.

Само название «Гранеллески» («Gra-nelleschi»), происходящее от итальянского слова granello — «зерно», «семя», в переносном смысле — «чепуха», может быть переведено с одной стороны, как «зерносбиратели», с другой — как «чепухословы».

Каждый из членов Академии носил особую кличку, имевшую двусмысленный оттенок. Так, Карло Гоцци именовали Solitario, что значит одновременно и «отшельник» и «глист-солитер».

Источник: http://facetia.ru/node/3286

Карло Гоцци "Любовь к трем апельсинам": краткое содержание какое?

Любовь к трём апельсинам. Краткое содержание.

Король треф Сильвио сильно обеспокоен болезнью принца Тартильи. Врачи находят, что он болен глубокой ипохондрией и отец решает заставить его засмеяться в последний раз.

По предложению друга и слуги короля Панталоне, во дворце решено устроить маскарад и весёлые игры, для чего привести шута Труффальдино. Валет Треф Леандр говорит, что это может навредить принцу. Племянница короля принцесса Клариче, желает смерти принцу, чтобы завладеть троном после смерти Сильвио. Этому помогает фея Моргана.

По поручению мага Челио, Труффальдино приходит во дворец и веселье начинается. Приходит Моргана в костюме старушки и подходит к наследнику. В это время, шут толкает её и Моргана падает, смешно задрав ноги. Это смешит наследника и он излечивается. Недовольная фея, насылает на принца проклятие — страсть к трём апельсинам.

Принц становится одержим идеей заполучить три апельсина и отправляет Труффальдино в дорогу. Согласно легенды, апельсины росли на волшебном дереве в замке великанши Креонты.

Король пытается отговорить принца от поездки, но путники отправляются в дорогу и, преодолев множество препятствий, добираются до замка великанши.

Они смазывают волшебные ворота колдовской смесью, прикармливают собаку и, пока шут отвлекает охрану, принц вбегает в замок и вытаскивает три больших фрукта.

Замок трещит, Креонту убивает молния, а принц с шутом, благополучно убегают. Но, на такой случай, у Клариче и Леандро, припасен второй вариант.

В пути, Труффальдино почувствовал жажду и присел отдохнуть. Он скрывает один апельсин, оттуда появляется девица, просит пить и сваливается в траву. Тогда шут вскрывает второй апельсин, из него появляется другая девица и тоже сваливается в траву от жажды.

Когда приходит Тартальи и вскрывает третий апельсин, из него возникает третья девица и просит подать воды. Утолив жажду, девушка говорит, что её зовут Нинеттой и что она с сёстрами была заточена в апельсин по приказу великанши, и они дочери короля Антипода.

Тогда, принц влюбляется в Нинетту и предлагает ей стать его принцессой. Нинетта соглашается, но ей неудобно появляться во дворце неодетой и принц уходит, обещая вернуться с одеждой.

Пока девушка ждёт, к ней, по поручению Морганы, подходит Смеральдина. Она втыкает в голову девушки шпильку, и превращая её в голубя. Причём вторая шпилька на её руке предназначена для превращения принца в зверя.

Заняв место Нинетты, она она уходит во дворец с принцем.

Во время подготовки к свадьбе, жаркое готовит Труффальдино, который назначен поваром. К нему прилетает голубь и нагоняет сон. Вместе с Панталоне, повар ловит голубя и снимает с головы шпильку, которая превращается а Нинетту.

Нинеетта останавливает свадьбу и рассказывает всю правду. Пришедший маг рассказывает о заговоре Леандро и Клариче, король изгоняет их и все празднуют свадьбу принца с Нинеттой.

Источник: http://www.bolshoyvopros.ru/questions/3303679-karlo-gocci-ljubov-k-trem-apelsinam-kratkoe-soderzhanie-kakoe.html

Ссылка на основную публикацию
Adblock
detector