Анна Купо по прозвищу Нана, дочь спившейся прачки Жервезы Маккар и покалечившегося рабочего Купо, умерла в Париже в 1870 г.
восемнадцати лет от роду от оспы, пережив на несколько дней своего двухлетнего сына и оставив в печали несколько десятков своих любовников. Впрочем, её любовники утешились быстро. Кроме того, надвигалась война с пруссаками.
В комнате, где разлагалась Нана, чье прекрасное, с ума сводившее лицо превратилось в гнойную маску, то и дело раздавался крик: «В Берлин! В Берлин! В Берлин!»
…Она дебютировала в театре Борднава «Варьете», куда на премьеру пародийной оперетты о триумфе Венеры над рогоносцами собрался весь светский, литературный и театральный Париж.
О Нана все говорили уже неделю — эта не умевшая повернуться на сцене, обладавшая скрипучим голосом, лишенная всякой грации полная девушка покорила зал с первого своего появления на сцене: не талантом, разумеется, но сумасшедшим зовом плоти, исходившим от нее.
Этот-то зов привел к её ногам всех мужчин города, и она не умела отказывать никому, ибо о любви у нее были сентиментально-галантерейные представления, разврат перестал быть ей в новинку едва ли не с четырнадцати лет, а деньги любовников были единственным источником её существования.
Неряшливая, живущая среди неопрятности и грязи, проводящая дни в сверхъестественной праздности Нана выглядела поистине роскошным животным и в качестве такового была равно привлекательна для бульварного журналиста Фошри, банкира Штейнера, полусветских львов Вандевра и Ла фалуаза, аристократа графа Мюффа. Вскоре к этим поклонникам прибавился семнадцатилетний Жорж Югон, отпрыск аристократического рода, совершенный ребенок, весьма, однако, прыткий в постижении запретных удовольствий.
…Графиня Сабина Мюффа, вышедшая замуж семнадцати лет, жила весьма добродетельно и, правду сказать, скучно. Граф, человек желчный и замкнутый, старше жены, уделял ей явно недостаточно внимания. Фошри, скучающий на рауте у Мюффа, начинает всерьез подумывать о том, чтобы добиться её расположения.
Это не мешает Фошри присутствовать на ужине, который дает Нана, собирая на нем актеров и актрис своего театра, но главное — мужчин, осаждающих её квартиру днем и ночью. Разговор на ужине у Нана, хоть и не в пример более оживленный, крутится вокруг тех же тем: война, политика, сплетни. Сплетни, однако, главенствуют.
Все связи на виду, и дамы спокойно обсуждают с мужчинами достоинства своих любовников. Напившись, Нана впадает в истерику: как всякая шлюха, она начинает требовать от присутствующих уважения к себе и сетует на свою ужасную жизнь.
Ее жалобы сменяются столь же истерическими признаниями в любви к очередному её кавалеру — Дагнэ; присутствующие обращают на все это мало внимания, поглощенные кто карточной игрой, а кто — выливанием шампанского в рояль.
В подобных развлечениях охотно участвует не только интеллектуальная, но и политическая элита: сам принц становится завсегдатаем театра «Варьете» и в антрактах всегда бывает в уборной Нана, а то и увозит её со спектакля в собственной карете. Мюффа, сопровождающий принца, сходит с ума от ревности: он сам, сорок лет прожив сдержанной и строгой жизнью, всецело поглощен необъяснимой страстью к златокудрой Венере, красавице, идиотке. Он тщетно добивается Нана: назначив ему свидание, она взяла отпуск в театре и уехала в Орлеан.
Здесь-то её и застал сбежавший от матери Жорж Югон, которого Нана в припадках сюсюкающей романтики называет то Зизи, то Бебе. Ровесница юноши, обладающая, однако, несравнимо большим опытом, Нана получает удовольствие от игры в детскую любовь-дружбу. Происходят совместные любования луной и осыпания Зизи невыносимо пошлыми прозвищами с попутным переодеванием его в любимую ночную сорочку.
Жоржа, однако, приходится прятать, ибо Нана посещают в Орлеане и Штейнер, и граф Мюффа. Сабина Мюффа тем временем поддается наконец на ухаживания Фошри, но графа это мало заботит: он весь поглощен Нана. Его не останавливает даже жестокая, резкая статья Фошри о Нана, озаглавленная «Золотая муха».
С Фошри трудно спорить: Нана и впрямь золотая муха, всасывающая смерть с падали и заражающая Париж. Пока Мюффа в квартире Нана читает эту статью, хозяйка любуется собой перед зеркалом, раскачивается всем торсом, ощупывает родинку на бедре и сильную грудь.
Какую бы разрушительную отраву, какого бы золотого зверя ни видел в ней Мюффа, он хотел её, и хотел тем сильнее, чем явственнее сознавал её чудовищную порочность и тупость. Нана и сообщает ему о том, что Сабина, девятнадцать лет прожив с графом, теперь изменяет ему с Фошри. Ударив её, граф выбегает вон, а Нана разрешает своей служанке Зое впустить следующего.
Пробродив всю ночь под дождем, Мюффа возвращается к ней и сталкивается нос к носу со Штейнером. Щтейнер принес деньги — тысячу франков, которые Нана попросила у него накануне. Доведенная до крайней степени раздражения назойливостью обоих, Нана, вообще чрезвычайно легко переходящая от слез к смеху, от сентиментальности к гневу, выставляет вон обоих. Ей все надоели.
Изгнанный и совершенно уничтоженный граф возвращается домой. В дверях он встречается со своей женой, только что приехавшей от любовника. Выгнав графа и банкира, Нана понимает, что роскошную квартиру придется сменить на жилище поскромней. С актером «Варьете» фонтаном — редкостным уродом — она поселяется в более скромном жилище.
Первое время их жизнь течет почти идиллически, затем Фонтан начинает поколачивать её, и она готова находить в этом своеобразное удовольствие, но всему есть предел: Нана нуждается в отдушине.
Такой отдушиной становится для нее подруга — потаскушка по кличке Атласная, которая, без особого удовольствия отдаваясь мужчинам и сохраняя девически-невинный вид, гораздо больше радости находит в лесбийских утехах. Впрочем, однажды, посещая публичный дом, где ночевала Атласная, Нана попала в облаву и едва унесла ноги. Искавший примирения граф Мюффа пришелся ей как нельзя более кстати.
Она легко уговорила его добиться того, чтобы роль порядочной женщины в очередной премьере Борднава досталась ей, а не её вечной сопернице Розе Миньон. Мюффа выкупил эту роль у Борднава за пятнадцать тысяч франков — он теперь готов на все. Именно за его счет Нана и стала «кокоткой высшего полета». Она переехала в роскошный особняк на авеню де Вилье, купленный графом, но не оставила ни Жоржа, которого время от времени снисходительно принимала, ни Атласную, в объятиях которой приобщалась к неведомому прежде пороку. Это не мешает ей увлечься братом Жоржа, Филиппом Югоном,
На скачках в Булонском лесу Нана, окруженная мужчинами, становится подлинной королевой Парижа: на бега выставлена рыжая кобыла по кличке «Нана». Сомнительный каламбур «Кто скачет на Нана?» вызывает общий восторг. На рыжую кобылу ставят почти все, и она с блеском выигрывает скачки: Нана уносят домой едва ли не на руках. Вандевр на скачках разорился, но Нана это мало трогает.
Вандевр скандалит в скаковом обществе, утверждая, что результат скачки подтасован, Исключенный из общества, он поджег свою конюшню и сгорел там со всеми лошадьми. Это заставило Нана впервые задуматься о смерти и испугаться её. А вскоре у нее случился выкидыш — она два месяца не верила в свою беременность, объясняя все нездоровьем, и едва не умерла.
Разоряющийся граф Мюффа проводит у нее все свое время. Его дочь Эстелла выходит замуж за Дагнэ, но графиня выглядит моложе и лучше дочери: её связь с Фошри уже ни для кого не тайна. Граф давно чувствует себя чужим в собственном доме. На свадьбе Эстеллы и Дагнэ он выглядит постаревшим и жалким.
Дагнэ улучает момент, чтобы прямо перед торжеством забежать к Нана и, как он выражается, вручить ей свою невинность. Обоих чрезвычайно забавляет это приключение.
Нана царит над городом. Филипп Югон, назначенный полковым казначеем, приносит ей все казенные деньги и попадает в тюрьму. Его младший брат закололся ножницами прямо в особняке у Нана после того, как она сказала, что никогда не выйдет за него замуж.
Граф Мюффа сходит с ума от ревности, пока Нана одного за другим разоряет все новых и новых любовников. Застав у нее безобразного старика, маркиза де Шуара, граф находит наконец силы сбежать от чудовища, сломавшего его жизнь: разоренный, он возвращается к жене, к тому времени порвавшей с Фошри, и всецело предается религии.
Нана вскоре исчезает из Парижа — по слухам, она побывала в России, была на содержании у какого-то князя, но не поладила с ним и вернулась в Париж. Здесь умирает её ребенок — заброшенный, забытый ею Луизэ, материнскую нежность к которому она так любила демонстрировать. На другой день она внезапно заболевает оспой.
Ее смерть совпадает с началом войны. Почти никто из подруг и любовников Нана не решается подойти к её телу — слишком силен страх заразиться.
Она лежит одна в гостинице, куда приехала сразу после возвращения. Ее лицо — сплошной гнойник — обращено кверху, правый глаз провалился, из носу вытекает гной, щека покрылась красной коркой. Прекрасные рыжие волосы ореолом стоят над застывшей маской.
nana
История народа и законы развития языка. Вопросы метода в языкознании. Как написать школьное сочинение. Книжные предисловия — сборник сочинений и эссе по литературе
Источник: http://www.testsoch.info/kratkoe-soderzhanie-nana-emil-zolya-kratkie-soderzhaniya-proizvedenij-po-glavam/
Анализ Роман Нана Краткое содержание — Золя Эмиль
| Назад || Далее |
Первая книга, которую он создал в Медане, была «Нана» (1880).
…1867 год. Парадный год Империи. Год Парижской всемирной выставки. Ее открытие состоялось в мае. «Со всех сторон земли началось паломничество императоров и королей, их шествию не было конца. Карнавалы, увеселения и празднества опьяняли обезумевший Париж. Золочепын фасад Империи сверкал в багровых лучах заката».
Золя создал в своем романе дерзкие и глубоко правдивые картины моральной деградации власть имущих, верхов общества Империи. Падшая женщина, «взлетевшая, словно золотая муха со дна гноища», стала символом зачумленного общества, орудием его разрушения.
Гюстав Флобер был восхищен романом. «Вчера, — писал он Золя, — я весь день до половины двенадцатого ночи сидел за вашей «Нана»… я совсем обалдел, .. Характеры изумительно правдивы…
Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ ОТПРАВИТЬ НА ПРОВЕРКУ
Эксперты сайта Критика24.ру Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.
Как стать экспертом?
Смерть Нана достойна Микеланджело! Великолепная книга, дружище!»
Роман вышел в свет 15 февраля 1880 года и за короткий срок разошелся в десятках тысяч экземпляров. Такого успеха не имело еще пи одно произведение Эмиля Золя; вместе с тем оно стало поводом для жестоких нападок на писателя. Но невозможно было опорочить горькую правду, содержащуюся в этой книге.
Издание «Западин», которую критики окрестили «библией натурализма», а затем сенсационный успех «Нана» вызвали острые споры в литературе, главным объектом которых было творчество Эмиля Золя.
Сыпавшиеся на Золя упреки побудили его собрать свои разрозненные теоретические работы и выпустить их в свет шестью сборниками; с декабря 1880 года по июль 1881 года выходят: «Экспериментальный роман», «Натурализм в театре», «Наши драматурги», «Романисты-натуралисты», «Литературные документы», «Кампания».
В творчестве Золя, в его исканиях, говорит Луи Арагон, невозможно разобраться, нельзя их понять в отрыве от политики, от общественной борьбы, от развития цивилизации. Научные открытия, свидетелем которых он был, невиданный индустриально-технический прогресс, обострение социальных противоречий коренным образом меняли представления людей, их взгляды на жизнь и на происходящие в ней процессы.
Отбрасывались или ставились под сомнение многие, прежде казавшиеся незыблемыми и вечными, философские, политические, естественнонаучные теории и доктрины. Эта переоценка ценностей наводила Золя на мысль о необходимости поисков более совершенных методов художественного отображения жизни человека и общества, новых путей развития литературы.
Дух времени требовал вырвать ее из «плена лжи и заблуждений» и подчинить общей научной эволюции эпохи. Если экспериментальный метод, рассуждал писатель, мог быть перенесен из области химии и физики в область физиологии и медицины и там успению применяться, то он может быть перенесен из области физиологии в область натуралистического романа.
«Расширьте роль экспериментальных наук, доведите ее до изучения. страстей и описания нравов, и вы получите наши романы, которые исследуют причины, объясняют их, собирают человеческие документы, чтобы иметь возможность властвовать над средой и человеком, чтобы развить хорошие задатки и подавить плохие».
Натуралистический роман, весь смысл которого, отмечает писатель, заключен в экспериментальном методе наблюдения и в строгой документальности, не есть чей-то досужий вымысел, это — итог научной эволюции эпохи.
Концепция натурализма Золя несла на себе печать противоречий, характерных для духовной жизни Франции второй половины минувшего века.
Утверждая право художника говорить правду о своем времени, она лишала его возможности давать оценки, ограничивала его роль ролью наблюдателя.
Провозглашая объективный, опирающийся на научный анализ и документальную достоверность показ жизни человека и общества, натурализм не видел надобности в обобщении и синтезе, полагая, что умело поданные факты сами приведут читателя к нужному выводу.
Победа Золя, преемника традиций и опыта Бальзака, состоит в том, что в своей творческой практике он зачастую пренебрегал натуралистической формулой, а порой и опровергал ее. Правда жизни взламывала рамки его теории, властно вторгалась на страницы его книг. Его творчество, как пишет Б.
Сучков, «не могло втиснуться в догматы натуралистической эстетики и при всей своей органической цельности являло собой поле битвы, где сталкивались, сосуществовали, разрушали друг друга натуралистические и реалистические тенденции и способы изображения жизни.
Их борьба отражала глубинные противоречия его мировоззрения, в свою очередь вобравшего в себя реальные противоречия общественного сознания». Золя-художник оказывался сильнее Золя-теоретика.
Источники:
- Золя Эмиль. Карьера Ругонов. Добыча. Пер. с фр. Вступит, статья С. Емельяникова. Илл. Майофиса. М., «Худож. лит.», 1979. 526 с. (Б-ка классики. Зарубеж. лит-ра)
Аннотация:В книгу включены романы выдающегося французского писателя Эмиля Золя (1840—г1902) «Карьера Ругонов» и «Добыча» (оба—1871), открывающие собою его двадцатитомную эпопею «Ругон-Маккары» (1871—1893), в которой на материале истории одной семьи дана широкая картина общественной жизни Франции периода Второй империи (1851—1870).
Посмотреть все сочинения без рекламы можно в нашем
Чтобы вывести это сочинение введите команду /id2302
Источник: https://www.kritika24.ru/page.php?id=2302
Краткое содержание Нана Эмиль Золя
Эмиль Золя
Нана
Анна Купо по прозвищу Нана, дочь спившейся прачки Жервезы Маккар и покалечившегося рабочего Купо, умерла в Париже в 1870 г. восемнадцати лет от роду от оспы, пережив на несколько дней своего двухлетнего сына и оставив в печали несколько десятков своих любовников. Впрочем, ее любовники утешились быстро. Кроме того, надвигалась война с пруссаками.
https://www.youtube.com/watch?v=90Z3-8w3328
В комнате, где разлагалась Нана, чье прекрасное, с ума сводившее лицо превратилось в гнойную маску, то и дело раздавался крик: “В Берлин! В Берлин! В Берлин!”
…Она дебютировала в театре Борднава “Варьете”, куда на премьеру пародийной оперетты о триумфе Венеры над рогоносцами собрался весь светский, литературный и театральный Париж.
О Нана все говорили уже неделю – эта не умевшая повернуться на сцене, обладавшая скрипучим голосом, лишенная всякой грации полная девушка покорила зал с первого своего появления на сцене: не талантом, разумеется, но сумасшедшим зовом плоти, исходившим от нее.
Этот-то зов привел к ее ногам всех мужчин города, и она не умела отказывать никому, ибо о любви у нее были сентиментально-галантерейные представления, разврат перестал быть ей в новинку едва ли не с четырнадцати лет, а деньги любовников были единственным источником ее существования.
Неряшливая, живущая среди неопрятности и грязи, проводящая дни в сверхъестественной праздности Нана выглядела поистине роскошным животным и в качестве такового была равно привлекательна для бульварного журналиста Фошри, банкира Штейнера, полусветских львов Вандевра и Ла фалуаза, аристократа графа Мюффа.
Вскоре к этим поклонникам прибавился семнадцатилетний Жорж Югон, отпрыск аристократического рода, совершенный ребенок, весьма, однако, прыткий в постижении запретных удовольствий.
…Графиня Сабина Мюффа, вышедшая замуж семнадцати лет, жила весьма добродетельно и, правду сказать, скучно. Граф, человек желчный и замкнутый, старше жены, уделял ей явно недостаточно внимания. Фошри, скучающий на рауте у Мюффа, начинает всерьез подумывать о том, чтобы добиться ее расположения.
Это не мешает Фошри присутствовать на ужине, который дает Нана, собирая на нем актеров и актрис своего театра, но главное – мужчин, осаждающих ее квартиру днем и ночью. Разговор на ужине у Нана, хоть и не в пример более оживленный, крутится вокруг тех же тем: война, политика, сплетни. Сплетни, однако, главенствуют.
Все связи на виду, и дамы спокойно обсуждают с мужчинами достоинства своих любовников.
Напившись, Нана впадает в истерику: как всякая шлюха, она начинает требовать от присутствующих уважения к себе и сетует на свою ужасную жизнь.
Ее жалобы сменяются столь же истерическими признаниями в любви к очередному ее кавалеру – Дагнэ; присутствующие обращают на все это мало внимания, поглощенные кто карточной игрой, а кто – выливанием шампанского в рояль.
В подобных развлечениях охотно участвует не только интеллектуальная, но и политическая элита: сам принц становится завсегдатаем театра “Варьете” и в антрактах всегда бывает в уборной Нана, а то и увозит ее со спектакля в собственной карете.
Мюффа, сопровождающий принца, сходит с ума от ревности: он сам, сорок лет прожив сдержанной и строгой жизнью, всецело поглощен необъяснимой страстью к златокудрой Венере, красавице, идиотке.
Он тщетно добивается Нана: назначив ему свидание, она взяла отпуск в театре и уехала в Орлеан.
Здесь-то ее и застал сбежавший от матери Жорж Югон, которого Нана в припадках сюсюкающей романтики называет то Зизи, то Бебе. Ровесница юноши, обладающая, однако, несравнимо большим опытом, Нана получает удовольствие от игры в детскую любовь-дружбу. Происходят совместные любования луной и осыпания Зизи невыносимо пошлыми прозвищами с попутным переодеванием его в любимую ночную сорочку.
Жоржа, однако, приходится прятать, ибо Нана посещают в Орлеане и Штейнер, и граф Мюффа. Сабина Мюффа тем временем поддается наконец на ухаживания Фошри, но графа это мало заботит: он весь поглощен Нана. Его не останавливает даже жестокая, резкая статья Фошри о Нана, озаглавленная “Золотая муха”.
С Фошри трудно спорить: Нана и впрямь золотая муха, всасывающая смерть с падали и заражающая Париж.
Пока Мюффа в квартире Нана читает эту статью, хозяйка любуется собой перед зеркалом, раскачивается всем торсом, ощупывает родинку на бедре и сильную грудь.
Какую бы разрушительную отраву, какого бы золотого зверя ни видел в ней Мюффа, он хотел ее, и хотел тем сильнее, чем явственнее сознавал ее чудовищную порочность и тупость.
Нана и сообщает ему о том, что Сабина, девятнадцать лет прожив с графом, теперь изменяет ему с Фошри. Ударив ее, граф выбегает вон, а Нана разрешает своей служанке Зое впустить следующего. Пробродив всю ночь под дождем, Мюффа возвращается к ней и сталкивается нос к носу со Штейнером.
Щтейнер принес деньги – тысячу франков, которые Нана попросила у него накануне. Доведенная до крайней степени раздражения назойливостью обоих, Нана, вообще чрезвычайно легко переходящая от слез к смеху, от сентиментальности к гневу, выставляет вон обоих. Ей все надоели. Изгнанный и совершенно уничтоженный граф возвращается домой.
В дверях он встречается со своей женой, только что приехавшей от любовника. Выгнав графа и банкира, Нана понимает, что роскошную квартиру придется сменить на жилище поскромней. С актером “Варьете” фонтаном – редкостным уродом – она поселяется в более скромном жилище.
Первое время их жизнь течет почти идиллически, затем Фонтан начинает поколачивать ее, и она готова находить в этом своеобразное удовольствие, но всему есть предел: Нана нуждается в отдушине.
Такой отдушиной становится для нее подруга – потаскушка по кличке Атласная, которая, без особого удовольствия отдаваясь мужчинам и сохраняя девически-невинный вид, гораздо больше радости находит в лесбийских утехах. Впрочем, однажды, посещая публичный дом, где ночевала Атласная, Нана попала в облаву и едва унесла ноги.
Искавший примирения граф Мюффа пришелся ей как нельзя более кстати. Она легко уговорила его добиться того, чтобы роль порядочной женщины в очередной премьере Борднава досталась ей, а не ее вечной сопернице Розе Миньон.
Мюффа выкупил эту роль у Борднава за пятнадцать тысяч франков – он теперь готов на все. Именно за его счет Нана и стала “кокоткой высшего полета”.
Она переехала в роскошный особняк на авеню де Вилье, купленный графом, но не оставила ни Жоржа, которого время от времени снисходительно принимала, ни Атласную, в объятиях которой приобщалась к неведомому прежде пороку. Это не мешает ей увлечься братом Жоржа, Филиппом Югоном,
На скачках в Булонском лесу Нана, окруженная мужчинами, становится подлинной королевой Парижа: на бега выставлена рыжая кобыла по кличке “Нана”. Сомнительный каламбур “Кто скачет на Нана?” вызывает общий восторг. На рыжую кобылу ставят почти все, и она с блеском выигрывает скачки: Нана уносят домой едва ли не на руках. Вандевр на скачках разорился, но Нана это мало трогает.
Вандевр скандалит в скаковом обществе, утверждая, что результат скачки подтасован, Исключенный из общества, он поджег свою конюшню и сгорел там со всеми лошадьми. Это заставило Нана впервые задуматься о смерти и испугаться ее.
А вскоре у нее случился выкидыш – она два месяца не верила в свою беременность, объясняя все нездоровьем, и едва не умерла. Разоряющийся граф Мюффа проводит у нее все свое время.
Его дочь Эстелла выходит замуж за Дагнэ, но графиня выглядит моложе и лучше дочери: ее связь с Фошри уже ни для кого не тайна.
Граф давно чувствует себя чужим в собственном доме. На свадьбе Эстеллы и Дагнэ он выглядит постаревшим и жалким. Дагнэ улучает момент, чтобы прямо перед торжеством забежать к Нана и, как он выражается, вручить ей свою невинность.
Обоих чрезвычайно забавляет это приключение.
Нана царит над городом. Филипп Югон, назначенный полковым казначеем, приносит ей все казенные деньги и попадает в тюрьму. Его младший брат закололся ножницами прямо в особняке у Нана после того, как она сказала, что никогда не выйдет за него замуж.
Граф Мюффа сходит с ума от ревности, пока Нана одного за другим разоряет все новых и новых любовников.
Застав у нее безобразного старика, маркиза де Шуара, граф находит наконец силы сбежать от чудовища, сломавшего его жизнь: разоренный, он возвращается к жене, к тому времени порвавшей с Фошри, и всецело предается религии.
Нана вскоре исчезает из Парижа – по слухам, она побывала в России, была на содержании у какого-то князя, но не поладила с ним и вернулась в Париж. Здесь умирает ее ребенок – заброшенный, забытый ею Луизэ, материнскую нежность к которому она так любила демонстрировать. На другой день она внезапно заболевает оспой.
Ее смерть совпадает с началом войны. Почти никто из подруг и любовников Нана не решается подойти к ее телу – слишком силен страх заразиться.
Она лежит одна в гостинице, куда приехала сразу после возвращения. Ее лицо – сплошной гнойник – обращено кверху, правый глаз провалился, из носу вытекает гной, щека покрылась красной коркой. Прекрасные рыжие волосы ореолом стоят над застывшей маской.
Источник: https://goldsoch.info/kratkoe-soderzhanie-nana-emil-zolya/
Нана — Эмиль Золя — читать книгу онлайн, на iPhone, iPad и Android
Власть женщины была сродни ревнивому деспотизму Бога-мстителя, он переживал минуты страха и острого, как судорога, наслаждения, за которые расплачивался ужасными часами страданий, когда воображение услужливо рисовало картины адских мук.
Это снова Золя. И гадко, и мерзко, и вязко, и, как всегда, ошеломляюще. Я слышала, что «Нана» — один из лучших его романов, но не представляла, как от книги на такую омерзительную тему можно получить столько удовольствия! Это же надо так написать, что содрогаясь и возмущаясь, ты залпом пьешь эту отраву и не можешь от нее оторваться!
Да, вот она, куртизанка Золя! Которую обожают и на руках носят аристократы Парижа. Они готовы разориться ради нее, бросить семью, опуститься на самое дно, покончить с собой. Но это вам не «Дама с камелиями», не Настасья Филипповна.
Ни ума, ни утонченности, ни воспитания, ни таланта, ни мало-мальски яркой индивидуальности. Что же тогда в ней есть? А есть пышное, сдобное молодое тело, уверенность в своей красоте, легкомыслие и доступность. Причем, доступность в виде: «любой каприз за ваши деньги».
Чем больше денег — тем любовник милее. Кончились деньги — пошел вон. Следующий, заходи! И так без конца.
Справедливости ради надо сказать, что Нана органически не способна деньги копить и приумножать. Для этого надо все-таки обладать хоть какой-то дальновидностью. У нее же ума и рассудительности не больше, чем у клопа. И вот такая женщина царит в сердцах и умах богатых знатных парижан. Что же тогда можно сказать о них?
Мне представляется, что настоящая героиня здесь все-таки не Нана, и не является эта пустышка настоящим источником зла и порока. Ведь откуда берутся все эти Нана, Бланш, Люси? Если бы знатные господа не покупали их с такой готовностью, не бросали бы миллионы за обладание молодым телом, то и не было бы таких вот дамочек полусвета.
А так — спрос рождает предложение! В этой среде модно и престижно иметь содержанку. Или перекупить чужую. Или делить слишком дорогую «даму» с кем-то еще.
А главное — ни разу там не шла речь о любви! Желание, страсть, похоть, но не любовь! Похоть, которая делает графа полностью зависимым от капризов левой пятки зарвавшейся шлюхи! Так что же виноват в этом, кроме самих мужчин? Если они позволяют публичным девкам разорять себя, унижать, топтать в грязь? На протяжении романа я постоянно ловила себя на мысли: «Ну и правильно, тАк их! Разорила — пусть, заслужил! Убил себя — нечего и жалеть о таком!» Как могли эти умные, образованные господа пресмыкаться перед проституткой, не обладающей ничем, кроме пышных форм? Или их жизнь настолько пуста и бессмысленна, что вожделение плоти подчинило себе и ум и волю?
Итак, Нана стала шикарной женщиной, живущей на ренту с глупости и скотства мужчин, маркизой парижских панелей; ее стремительно и уверенно вознесло на самую вершину узаконенного распутства, нагло афишируемого мотовства и шалой профанации красоты… И казалось истинным чудом, что эта рослая девка, не умеющая шага ступить на сцене, вызывавшая смех зрителей, когда она бралась изображать порядочных женщин, без малейших усилий со свой стороны разыгрывала в жизни роль обольстительницы.
Источник: https://MyBook.ru/author/emil-zolya/nana-1/
Загрузка...
