Краткое содержание айтматов прощай, гульсары! за 2 минуты пересказ сюжета

Здесь можно купить и скачать «Чингиз Айтматов — Прощай, Гульсары!» в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Классическая проза, издательство «Молодая гвардия», год 1987. Так же Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги на сайте LibFox.

Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.

На Facebook
В Твиттере
В Instagram
В Одноклассниках
Мы Вконтакте

Краткое содержание Айтматов Прощай, Гульсары! за 2 минуты пересказ сюжета

Описание и краткое содержание «Прощай, Гульсары!» читать бесплатно онлайн.

В повести «Прощай, Гульсары!» создан мощный эпический фон, ставший еще одной важной приметой творчества Айтматова, использовались мотивы и сюжеты киргизского эпоса Карагул и Коджоджан.

Судьба главного героя, киргизского крестьянина Тананбая, так же типична, как судьбы лучших героев «деревенской прозы». Тананбай принимал участие в коллективизации, не жалея при этом родного брата, затем сам становился жертвой партийных карьеристов.

Важную роль в повести играл образ иноходца Гульсары, который сопровождал Тананбая на протяжении долгих лет. Критики отмечали, что образ Гульсары является метафорой сущности человеческой жизни, в которой неизбежно подавление личности, отказ от естественности бытия. Г.

Гачев назвал Гульсары характернейшим для Айтматова «двуголовым образом-кентавром» животного и человека 

Чингиз Айтматов

Прощай, Гульсары!

На старой телеге ехал старый человек. Буланый иноходец Гульсары тоже был старым конем, очень старым…

Дорога взбиралась на плато томительно долго. Среди серых, пустынных холмов зимой вечно крутит поземка, летом жара стоит, как в аду.

Для Танабая этот подъем всегда был сущим наказанием. Не любил он медленной езды, ну просто не переносил. В молодости, когда довольно часто приходилось ездить в райцентр, каждый раз на обратном пути он пускал коня в гору галопом. Не жалел его, нахлестывая камчой.

Если же ехал с попутчиками на мажаре, да притом запряженной быком, спрыгивал на ходу, молча брал свою одежду и уходил пешком. Шел яростно, как в атаку, и останавливался, только поднявшись на плато. Там, хватая ртом воздух, ждал ползущую внизу колымагу. От быстрой ходьбы сердце бешено колотилось и кололо в груди.

Но хоть и так, а все же лучше, чем тащиться на быках.

Покойный Чоро любил, бывало, подтрунить над чудачеством друга. Он говорил:

— Хочешь знать, Танабай, почему тебе не везет? От нетерпения. Ей-богу. Все тебе скорее да скорее. Революцию мировую подавай немедленно! Да что революция, обыкновенная дорога, подъем из Александровки и тот тебе невмоготу.

Все люди как люди, едут спокойно, а ты соскочишь — и бегом в гору прешь, точно за тобой волки гонятся. А что выигрываешь? Ничего. Все равно сидишь там наверху, дожидаешься других.

И в мировую революцию один не вскочишь, учти, будешь ждать, пока все подтянутся.

Но это было давно, очень давно.

На этот раз Танабай и не заметил, как миновал Александровский подъем. Привык, выходит, к старости. Ехал ни скоро, ни тихо. Ехал, как ехалось. Теперь он всегда отправлялся в путь один.

Тех, кто ватагой ходил с ним когда-то по этой шумной дороге, уже не сыщешь. Кто погиб на войне, кто умер, кто сидит дома, век свой доживает. А молодежь ездит на машинах.

На жалкой кляче тащиться с ним не будет.

Колеса стучали по старой дороге. Долго еще стучать им. Впереди лежала степь, а там, за каналом, надо было еще ехать предгорьем.

Он уже давно начал замечать, что конь вроде сдает, слабеет. Но занятый своими нелегкими мыслями, не очень беспокоился. Разве уж такая беда, что конь притомился в дороге? Не такое бывало. Довезет, дотянет…

Да и откуда он мог знать, что его старый иноходец Гульсары[1], прозванный так за свою необыкновенную светло-желтую масть, последний раз в своей жизни преодолел Александровский подъем и сейчас вез его последние версты? Откуда ему было знать, что голова коня кружилась, как от дурмана, что в его помутневшем взоре земля плыла цветными кругами, кренилась с боку на бок, задевая небо то одним, то другим краем, что дорога перед Гульсары временами вдруг обрывалась в темную пустоту и коню казалось, что впереди, куда он держит путь и где должны быть горы, плывет красноватый туман или дым?

Глухо и затяжно ныло давно надсаженное сердце коня, дышать в хомуте становилось все трудней. Резала, сбившись набок, шлея, а с левой стороны под хомутом постоянно кололо что-то острое.

Может, это была колючка или кончик гвоздя, вылезшего из войлочной подбивки хомута. Открывшаяся ранка на старой мозолистой намятине плеча нестерпимо жгла и зудела.

И ноги все больше тяжелели, точно он шел по мокрому вспаханному полю.

Но старый конь все же шел, пересиливая себя, а старый Танабай, изредка понукая его, подергивал вожжами и все думал свою думу. Ему было о чем думать.

Колеса стучали по старой дороге. Гульсары пока еще шел все той же привычной иноходью, все тем же особым ритмом, тротом, с которого он ни разу не сбивался с тех пор, как впервые встал на ноги и неуверенно затрусил по лугу за своей матерью — большой гривастой кобылой.

Гульсары был иноходцем от рождения, и за его знаменитую иноходь выпало ему в жизни много хороших и много горьких дней. Раньше никому бы не пришло в голову запрячь его в телегу, это было бы кощунством. Но, как говорится, если беда свалится на коня — конь будет взнузданным воду пить, если беда свалится на молодца — молодец и вброд пойдет в сапогах.

Все это было, осталось далеко позади. Теперь иноходец шел к своему последнему финишу из последних сил. Никогда так медленно не шел он к финишу и никогда так быстро не приближался к нему. Последняя черта все время была от него на расстоянии одного шага.

Колеса стучали по старой дороге.

Ощущение неустойчивости земной тверди под копытами смутно всколыхнуло в угасшей памяти коня те давние летние дни, тот мокрый зыбкий луг в горах, тот удивительный и невероятный мир, в котором солнце ржало и скакало по горам, а он, глупыш, пускался вдогонку за солнцем через луг, через речку, через кусты, пока косячный жеребец со злобно прижатыми ушами не догонял его и не заворачивал назад. Тогда, в те давние дни, табуны, казалось, ходили вверх ногами, как в глубине озера, а его мать — большая гривастая кобыла — превращалась в теплое молочное облако. Он любил то мгновение, когда мать вдруг превращалась в ласково фыркающее облако. Соски ее становились тугими и сладкими, молоко пенилось на губах, и он захлебывался от обилия его и сладости. Он любил стоять так, уткнувшись в живот своей большой гривастой матери. Какое это было упоительное, пьяное молоко! Весь мир — солнце, земля, мать — умещался в глотке молока. И, уже насытившись, можно было сделать еще глоток, потом еще и еще…

Увы, это продолжалось недолго, совсем недолго. Скоро все изменилось.

Солнце в небе перестало ржать и скакать по горам, оно всходило строго на востоке и неуклонно шло на запад, табуны перестали ходить вверх ногами, под их копытами истоптанный луг чавкал и темнел, а камни на отмели цокали и лопались.

Большая гривастая кобыла оказалась строгой матерью, она больно кусала его за холку, когда он слишком надоедал. Молока уже не хватало. Надо было есть траву. Начиналась та жизнь, которая тянулась долгие годы и которой теперь подходил конец.

За всю свою долгую жизнь иноходец никогда не возвращался в то ушедшее навсегда лето. Он ходил под седлом, махал ногами по разным дорогам, под разными седоками, а дорогам все не было конца.

И только теперь, когда солнце вновь стронулось с места, а земля закачалась под ногами, когда в глазах его зарябило и замутилось, ему снова почудилось то лето, которое так долго не возвращалось. Те горы, тот мокрый луг, те табуны, та большая гривастая кобыла стояли сейчас перед его глазами в странном зыбком мерцании.

И, весь напрягаясь, вытягиваясь, он отчаянно заработал ногами, чтобы, вырвавшись из-под дуги, выскочив из хомута и оглобель, вступить в этот прошлый, вдруг снова открывшийся ему мир. Но обманчивое видение всякий раз отодвигалось, и это было мучительно.

Мать манила его, как в детстве, тихим ржанием, табуны проносились, как в детстве, задевая его боками и хвостами, а у него не хватало сил преодолеть мерцающую мглу метели — она разыгрывалась вокруг все сильнее, она секла его жесткими хвостами, она забивала ему снегом глаза и ноздри, в жарком поту он содрогался от холода, и тот недосягаемый мир бесшумно утопал, исчезал в метельных вихрях. Вот уже исчезли горы, луг, река, убежали табуны, и лишь смутным пятном проступала впереди тень матери — большой гривастой кобылы. Она не хотела его оставлять. Она звала его. Он заржал изо всех сил, рыдая, но голоса своего не услышал. И все исчезло, исчезла и метель. Колеса перестали стучать. Перестала щемить ранка под хомутом.

Иноходец остановился, зашатался из стороны в сторону. Глазам было больно смотреть. Странный бесконечный гул стоял в голове.

Танабай бросил вожжи на передок, неловко слез с телеги, расправил затекшие ноги и хмуро подошел к коню.

— Эх, будь ты неладен! — тихо выругался он, глядя на иноходца.

Тот стоял, вывалив из хомута огромную голову на длинной, исхудавшей шее. Ребра иноходца туго ходили вверх и вниз, вздымая худые, дряблые бока под маклаками. Некогда светло-желтый, золотой, он был теперь бурым от пота и грязи. Сизые потеки пота мыльными полосами спускались с костистого крестца на брюшину, на ноги, на копыта.

— Вроде бы я не гнал, — пробормотал Танабай и засуетился. Ослабил подпругу, развязал супонь, разнуздал коня. Удила были в горячей липкой слюне. Рукавом шубы отер иноходцу морду и шею. Потом кинулся к телеге — собрать остатки сена, наскреб пол-охапки, бросил к ногам коня. Но тот не притронулся к корму, его била мелкая дрожь.

Танабай поднес иноходцу клок сена.

— На бери, ешь, ну что же ты!

Губы иноходца шевельнулись, однако не смогли захватить сена. Танабай заглянул ему в глаза и помрачнел. В глубоко запавших, полуприкрытых облезлыми складками век глазах лошади он ничего не увидел. Они померкли и были пусты, как окна заброшенного дома.

Танабай растерянно огляделся по сторонам: вдали — горы, окрест — голая степь и на дороге никого не видно. В эту пору года проезжие здесь — редкость.

Конец ознакомительного отрывка

ПОНРАВИЛАСЬ КНИГА?

Краткое содержание Айтматов Прощай, Гульсары! за 2 минуты пересказ сюжета
Эта книга стоит меньше чем чашка кофе! УЗНАТЬ ЦЕНУ

Источник: https://www.libfox.ru/121106-chingiz-aytmatov-proshchay-gulsary.html

Краткое содержание Айтматов Прощай, Гульсары!

  • Произведение относится к философской прозе писателя, отражающей реальную действительности современной жизни и демонстрирующей представителей простого народа в качестве примеров для подрастающего поколения.
  • Главные персонажи повести представляются в образах старого киргизского крестьянина Танабая и коня по кличке Гульсары.
  • Сюжетная линия произведения выстраивается вокруг захвативших душу Танабая воспоминаний, которым он предается, сидя у ночного костра рядом с готовящимся к уходу из жизни верным старым конем.

Встреча Танабая с молодым жеребцом, получившим свое имя за особый окрас, происходит во время назначения киргиза на должность табунщика в местном колхозе, где конь и Танабай испытывают друг к другу взаимную симпатию и привязанность. Возмужавший Гульсары поражает все местное население своей красотой, удалью и прыткостью, позволяя себя седлать лишь Танабаю.

  1. Табунщик настолько проникается любовью к лошадиному другу, что доверяет ему даже сокровенные тайны, включая свою грешную любовью с девушкой из соседнего села Бюбюжан, ставшей причиной для распада семейного счастья Танабая, поскольку жена узнает об измене мужа и оставляет его, уехав с детьми навсегда.  
  2. Танабай тяжело переживает уход семьи, но преодолеть горе и тоску ему помогает верный Гульсары.
  3. Спустя годы колхозное начальство меняется, и новый председатель изъявляет желание забрать коня для собственных поездок, поэтому Гульсары отправляется на проживание в конюшню колхоза, из которой несколько раз убегает в родной табун к Танабаю, после чего его вновь насильно возвращают в колхозную конюшню.

Однажды Танабай решает проведать друга и находит его с опухшими больными ногами, одиноко стоящим в холодной конюшне. От вида больного коня Танабай чувствует острую боль в собственном сердце, но помочь другу табунщик не в силах.

Оживают в душе старика и воспоминания о тяжелых годах периода коллективизации, когда он по направлению властей работает в качестве чабана, ратующего за спасение отары, но не в силах противодействовать произволу местного начальства, которое, обвинив его в попустительстве и гибели ягнят, исключает из партийных рядов. Обида за несправедливое отношение к собственному труду, возникшая в душе Танабая, отражается и на коне, являющемся единственным преданным другом и товарищем киргиза.  

  • В один из дней Танабаю приводят старого коня для работы в отаре, в котором он узнает своего прежнего, но постаревшего любимца, Гульсары.
  • С наступлением рассвета конь тихо умирает, а Танабай, сквозь горькие слезы попрощавшись с другом, в последний раз закрывает его потухшие глаза, а затем продолжает путь домой, размышляя о собственной скорой смерти.
  • Писатель использует в повествовании яркую, простую речевую конструкцию, усиливающую грустный лейтмотив повести и подчеркивающую проявление истинных человеческих чувств в виде преданности, честности, взаимовыручки, верности дружбе, несломленных в тяжелых жизненных ситуациях.
  • Можете использовать этот текст для читательского дневника
Читайте также:  Краткое содержание толстой хаджи-мурат за 2 минуты пересказ сюжета

Айтматов. Все произведения

Прощай, Гульсары!. Картинка к рассказу

Краткое содержание Айтматов Прощай, Гульсары! за 2 минуты пересказ сюжета

Сейчас читают

  • Краткое содержание Петрушевская Три девушки в голубом
    Три девушки проживают летом с детьми на даче. Детей Светлане и Ирине приходится воспитывать в одиночку, так как из них троих, муж только у Татьяны есть.
  • Краткое содержание Чехов Три года
    Драматическая повесть, написанная А. П. Чеховым основана на происходящих с главным героем произведения Алексеем Федоровичем Лаптевым событиях и повествующая странных перипетиях влюбленности которая позволила героя обрести любовь.
  • Краткое содержание Лягушонок Пришвина
    Под горячими лучами солнца снег начал таять. Пройдёт несколько дней и весна вступит в свои права. В полдень уже настолько тепло, что на снегу можно заметить разных жучков, паучков и блошек.
  • Краткое содержание Бажов Малахитовая шкатулка
    После смерти мужа Степана у Настасьи осталась шкатулка, сделанная из малахита. Её подарила им на свадьбу хозяйка Медной горы. В этой шкатулке хранилось много женских украшений.
  • Краткое содержание Платонов Июльская гроза
    Удивительный рассказ о небольшом путешествии двух детей, старшей Наташи и младшего ее брата Антошки. Герои рассказа имели возможность познакомиться с тайнами природы, которые привели к ощущению опасности и незнакомцем, проявившем внимание и заботу.

Источник: https://2minutki.ru/kratkie-soderzhaniya/ajtmatov/proshchaj-gulsary-pereskaz

Прощай, Гульсары!

Минувшей осенью приехал Танабай в колхозную контору, а бригадир ему и говорит: «Подобрали мы вам, аксакал, коня. Староват, правда, но для вашей работы сойдёт». Увидел Танабай иноходца, а сердце у него больно сжалось. «Вот и свиделись, выходит, снова», — сказал он старому, заезженному вконец коню.

Первый раз он встретился с иноходцем Гульсары после войны. Демобилизовавшись, Танабай работал на кузне, а потом Чоро, давнишний друг, уговорил ехать в горы табунщиком. Там-то впервые и увидел буланого, круглого, как мяч«малыша полуторалетку. Прежний табунщик Торгой сказал: «За такого в прежние времена в драках на скачке головы клали».

Продолжение после рекламы:

Прошла осень и зима. Луга стояли зелёные-зелёные, а над ними сияли белые-белые снега на вершинах хребтов. Буланый превратился в стройного крепкого жеребчика. Одна лишь страсть владела им — страсть к бегу.

Потом настало время, когда он научился ходить под седлом так стремительно и ровно, что люди ахали: «Поставь на него ведро с водой — и ни капли не выплеснется». В ту весну высоко поднялась звезда иноходца и его хозяина.

Знали о них и стар и млад.

Но не было случая, чтобы Танабай позволил кому-нибудь сесть на своего коня. Даже той женщине. В те майские ночи у иноходца начался какой-то ночной образ жизни. Днём он пасся, обхаживая кобылиц, а ночью, отогнав колхозный табун в лощину, хозяин скакал на нем к дому Бюбюжан. На рассвете снова мчались они по неприметным степным тропам к лошадям, оставшимся в лощине.

Брифли существует благодаря рекламе:

Однажды случился страшный ночной ураган, и Гульсары с хозяином не успели к стаду. А жена Танабая ещё ночью кинулась с соседями на помощь. Табун нашли, удержали в яру. А Танабая не было. «Что ж ты, — тихо сказала жена вернувшемуся блудному мужу. — Дети вон скоро взрослые, а ты…»

Жена и соседи уехали. А Танабай грохнулся на землю. Лежал лицом вниз, и плечи его тряслись от рыданий. Он плакал от стыда и горя, он знал, что утратил счастье, которое выпало последний раз в жизни. А жаворонок в небе щебетал…

Зимой того года в колхозе появился новый председатель: Чоро сдал дела и лежал в больнице. Новый начальник захотел сам ездить на Гульсары.

Когда увели коня, Танабай уехал в степь, к табуну. Не мог успокоиться. Осиротел табун. Осиротела душа.

Но однажды утром Танабай снова увидел в табуне своего иноходца. Со свисающим обрывком недоуздка, под седлом. Сбежал, стало быть. Гульсары тянуло к стаду, к кобылам. Он хотел отгонять соперников, заботиться о жеребятах. Вскоре подоспели из аила двое конюхов, увели Гульсары обратно.

А когда иноходец убежал третий раз, Танабай уже рассердился: не было бы беды. Ему стали сниться беспокойные, тяжёлые сны. И когда перед новым кочевьем заехали в аил, он не выдержал, кинулся на конюшню.

И увидел то, чего так боялся: конь стоял неподвижно, между задними раскоряченными ногами тяжелела огромная, величиной с кувшин, тугая воспалённая опухоль. Одинокий, выхолощенный.

Продолжение после рекламы:

Осенью того года судьба Танабая Бекасова неожиданно повернулась. Чоро, ставший теперь парторгом, дал ему партийное поручение: переходить в чабаны.

В ноябре грянула ранняя зима. Суягные матки сильно сдали с тела, хребты выпирали. А в амбарах колхозных — все под метёлку.

Близилось время окота. Отары стали перебираться в предгорье, на окотные базы. То, что Танабай увидел там, потрясло его как гром среди ясного дня.

Ни на что особенное он не рассчитывал, но чтобы кошара стояла с прогнившей и провалившейся крышей, с дырами в стенах, без окон, без дверей — этого не ожидал.

Всюду бесхозяйственность, какой свет не видывал, ни кормов, ни подстилок практически нет. Да как же так можно?

Работали не покладая рук. Труднее всего пришлось с очисткой кошары и рубкой шиповника. Разве что на фронте так доводилось вкалывать. И однажды ночью, выходя с носилками из кошары, услышал Танабай, как замекал в загоне ягнёнок. Значит, началось.

Танабай чувствовал, что надвигается катастрофа. Окотилась первая сотня маток. И уже слышны были голодные крики ягнят — у истощённых маток не было молока. Весна заявилась с дождём, туманом и югом.

И стал чабан по нескольку штук выносить синие трупики ягнят за кошару. В душе его поднималась тёмная, страшная злоба: зачем разводить овец, если не можем уберечь? И Танабай, и его помощницы еле держались на ногах.

А голодные овцы уже шерсть ели друг у друга, не подпуская к себе сосунков.

Брифли существует благодаря рекламе:

И тут к кошаре подъехали начальники. Один был Чоро, другой — районный прокурор Сегизбаев. Этот-то и стал корить Танабая: коммунист, мол, а ягнята дохнут. Вредитель, планы срываешь!

Танабай в ярости схватил вилы… Еле унесли пришельцы ноги. А на третий день состоялось бюро райкома партии, и Танабая исключили из её рядов. Вышел из райкома — на коновязи Гульсары. Обнял Танабай шею коня — лишь ему пожаловался на свою беду…

Все это Танабай вспоминал теперь, много лет спустя, сидя у костра. Рядом неподвижно лежал Гульсары — жизнь покидала его. Прощался Танабай с иноходцем, говорил ему: «Ты был великим конём, Гульсары. Ты был моим другом, Гульсары.

Ты уносишь с собой лучшие годы мои, Гульсары».

Наступало утро. На краю оврага чуть тлели угольки костра. Рядом стоял седой старик. А Гульсары отошёл в небесные табуны.

Шёл Танабай по степи. Слезы стекали по лицу, мочили бороду. Но он не утирал их. То были слезы по иноходцу Гульсары.

Пересказала И. Н. Слюсарева. Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Русская литература XX века / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1997. — 896 с.

Источник: https://briefly.ru/ajtmatov/procshaj_gulsary/

Краткое содержание Прощай, Гульсары! Айтматов для читательского дневника

На крутой подъем  извилистой горной дороги медленно поднимались двое – старый киргизский крестьянин Танабай и старый конь Гульсары. В их прежней жизни было много всего, о чем они могли вспомнить. Раньше, в молодости, этот подъем давался им очень быстро и легко. Они поднимались и думали каждый о своем.

Танабай возвращался из дома сына с обидой на него и невестку.  Вспоминая молодость, он отвлекся от дороги и не заметил, что они с конем уже преодолели Александровский подъем. Он и предположить не мог, что конь сделал это последний раз в своей жизни. Гульсары стало совсем плохо.  Конь остановился и не мог двигаться дальше.

Танабай распряг его, бросил телегу, сбрую. Он мог бы оставить и коня, но не смог так поступить. Теперь они еле передвигались по дороге домой. Воспоминания не покидали Танабая. Они встретились с Гульсары прошедшей осенью, спустя много лет. Ему предложили коня для работы, а войдя в конюшню, Танабай узнал своего верного друга. Конь постарел, как и его бывший хозяин.

Все дальше по дороге воспоминания становились все отчетливее. Пройдя дорогами войны, Танабай возвратился домой, работал в кузнице, а потом его друг Чоро переманил в свой колхоз, где он был председателем, на работу табунщика в горы. Здесь Танабай и познакомился с маленьким жеребенком Гульсары.

Коня прозвали так за его окрас. Они привязались друг к другу. Прошли осень и зима, конь окреп, повзрослел и стал Танабаю верным спутником. Все дивились красоте и прыткости коня, а его хозяин гордился им и никому не позволял сесть на него.

Он мог поделиться с конем даже самым сокровенным – своей грешной любовью с Бюбюжан.

Ночью, покинув табун, они с Гюльсары отправлялись к дому Бюбюжан, а на рассвете возвращались к табуну. Но однажды не успели возвратиться вовремя,  и об измене узнала жена Танабая, которая в ураган кинулась вместе с соседями спасать табун. Она попрекнула мужа и ушла с детьми домой, а Танабай еще долго лежал на земле и плакал о своей потерянной любви.

А когда в колхозе сменился председатель, он сам захотел ездить на красивом коне и Гульсары увели из табуна в колхозную конюшню. Тяжело переживал все это Танабай, а Гульсары три раза убегал из конюшни к нему.

Эти встречи были радостными и тревожными. Коня возвращали. И однажды Танабай, предчувствуя беду, заехал посмотреть на коня в конюшню. Тот стоял такой одинокий и больной, у него между задних ног свисала опухоль.

Все шли и шли они, еле волоча ноги. Мимо проезжал грузовик. Остановившись, водитель и сидящие в нем люди предложили старику помощь, от которой тот отказался. Он не мог оставить своего верного коня и уехать вместе с ними.

Когда конь совсем упал, старик разжег костер и просидел возле Гульсары целую ночь.

Вспомнились Танабаю и тяжелые годы коллективизации, когда наступила ранняя зима, а он, работая по поручению партии чабаном, не мог смириться с тем, что амбары пусты, а овечки погибают от голода, и воспротивился районному начальству. За этот поступок его исключили из партии. Своей болью тогда он смог поделиться только с Гульсары.

На рассвете конь ушел в иные миры. В последний раз Танабай наклонился над ним, попрощался с верным другом, закрыл ему глаза и горько заплакал.

Продолжая свой путь дальше, старик думал о том, что и он скоро уйдет в иные миры и не хочется ему уходить, отбившись от стаи. Надумал написать письмо сыну друга и попросить ему помочь восстановиться в партии. Он все шел и шел, думая свою горькую думу.

Эта грустная история есть во многом поучительная. Нелегкая судьба Танабая не сломала его, не убила в нем такие чувства, как преданность своим идеалам, верность в дружбе и любовь к Родине.

Очень кратко

Айтматов написал огромное количество разных произведений. Одним из интересных произведений является «Прощай, гульсары». Здесь главными героями стали два киргиза, они были крестьянами. Практически каждый день им приходилось подниматься по крутой и извилистой дороге.

И если раньше они могли это сделать намного быстрее, да и легче, то теперь им это становится сделать очень трудно. Пока они идут до места работы они разговаривают на разные темы и вспоминают свою молодость, в которой имеется очень много приятных и интересных моментов.

До того как пойти на работу Танабай решил зайти к своему сыну и невестке. Вот только она этому не обрадовалась и сделала так чтобы он поскорее ушел. И это врезалось ему в память. Рядом с ним шел старый конь, с которым они давно уже работают. И он даже и предположить не может, что он поднимается на эту гору в последний раз. Как только он поднялся наверх, то ему сразу же стало плохо.

Для того чтобы коню стало легче, Танабай решил распрячь его и может быть ему полегчает. Дальше он уже вспоминает свой жизненный путь, который он прошел до сегодняшнего времени. Он вспомнил те времена, когда он пошел на войну. Потом он попал в кузницу.

Немного попозже он попал сюда, и его привели в конюшню, где находился конь, которого он и выбрал. И уже долгое время работает. Он даже назвал своего друга Гульсары. Много раз он выручал своего хозяина из разных ситуаций и даже в самую плохую погоду всегда находился рядом и помогал во всем. И хозяин отвечал ему тем же.

Через некоторое время он стал очень красивым, и ему стали завидовать другие работники и каждому хотелось посидеть, покататься или поработать на нем, но главный герой никому не отдавал своего коня.

Кроме этого, когда у него появлялись проблемы, то он мог любыми проблемами и тайнами поделиться с конем, и он уверен, что он никому ничего не расскажет. Постепенно они вместе стали стареть, но менять на другого коня Танабай не хотел.

Однажды герой не успел вернуться вовремя домой, и жена решила, что муж ей изменяет, и собрала детей и ушла от мужа. А когда он постарался ей объяснить все, то она ничего даже не стала слушать. И это очень сильно Танабая расстроило.

Немного позже в колхозе поменялся председатель и среди других коней ему понравился именно конь Танабая. И его против воли хозяина увели в другой колхоз. Конь был против этого и каждый раз, когда он оставался один и выдавался шанс, то он убегал из стойла и возвращался к своему родному хозяину.

Источник: http://chitatelskij-dnevnik.ru/kratkoe-soderzhanie/ajtmatov/proshchaj-gulsary

Краткое содержание «Прощай, Гульсары!»

Минувшей осенью приехал Танабай в колхозную контору, а бригадир ему и говорит: «Подобрали мы вам, аксакал, коня. Староват, правда, но для вашей работы сойдёт». Увидел Танабай иноходца, а сердце у него больно сжалось. «Вот и свиделись, выходит, снова», — сказал он старому, заезженному вконец коню.

Первый раз он встретился с иноходцем Гульсары после войны. Демобилизовавшись, Танабай работал на кузне, а потом Чоро, давнишний друг, уговорил ехать в горы табунщиком. Там-то впервые и увидел буланого, круглого, как мяч«малыша полуторалетку. Прежний табунщик Торгой сказал: «За такого в прежние времена в драках на скачке головы клали».

Читайте также:  Краткое содержание софокл аякс за 2 минуты пересказ сюжета

Прошла осень и зима. Луга стояли зелёные-зелёные, а над ними сияли белые-белые снега на вершинах хребтов. Буланый превратился в стройного крепкого жеребчика. Одна лишь страсть владела им — страсть к бегу.

Потом настало время, когда он научился ходить под седлом так стремительно и ровно, что люди ахали: «Поставь на него ведро с водой — и ни капли не выплеснется». В ту весну высоко поднялась звезда иноходца и его хозяина.

Знали о них и стар и млад.

Но не было случая, чтобы Танабай позволил кому-нибудь сесть на своего коня. Даже той женщине. В те майские ночи у иноходца начался какой-то ночной образ жизни. Днём он пасся, обхаживая кобылиц, а ночью, отогнав колхозный табун в лощину, хозяин скакал на нем к дому Бюбюжан. На рассвете снова мчались они по неприметным степным тропам к лошадям, оставшимся в лощине.

Однажды случился страшный ночной ураган, и Гульсары с хозяином не успели к стаду. А жена Танабая ещё ночью кинулась с соседями на помощь. Табун нашли, удержали в яру. А Танабая не было. «Что ж ты, — тихо сказала жена вернувшемуся блудному мужу. — Дети вон скоро взрослые, а ты…»

Жена и соседи уехали. А Танабай грохнулся на землю. Лежал лицом вниз, и плечи его тряслись от рыданий. Он плакал от стыда и горя, он знал, что утратил счастье, которое выпало последний раз в жизни. А жаворонок в небе щебетал…

Зимой того года в колхозе появился новый председатель: Чоро сдал дела и лежал в больнице. Новый начальник захотел сам ездить на Гульсары.

Когда увели коня, Танабай уехал в степь, к табуну. Не мог успокоиться. Осиротел табун. Осиротела душа.

Но однажды утром Танабай снова увидел в табуне своего иноходца. Со свисающим обрывком недоуздка, под седлом. Сбежал, стало быть. Гульсары тянуло к стаду, к кобылам. Он хотел отгонять соперников, заботиться о жеребятах. Вскоре подоспели из аила двое конюхов, увели Гульсары обратно.

А когда иноходец убежал третий раз, Танабай уже рассердился: не было бы беды. Ему стали сниться беспокойные, тяжёлые сны. И когда перед новым кочевьем заехали в аил, он не выдержал, кинулся на конюшню.

И увидел то, чего так боялся: конь стоял неподвижно, между задними раскоряченными ногами тяжелела огромная, величиной с кувшин, тугая воспалённая опухоль. Одинокий, выхолощенный.

Осенью того года судьба Танабая Бекасова неожиданно повернулась. Чоро, ставший теперь парторгом, дал ему партийное поручение: переходить в чабаны.

В ноябре грянула ранняя зима. Суягные матки сильно сдали с тела, хребты выпирали. А в амбарах колхозных — все под метёлку.

Близилось время окота. Отары стали перебираться в предгорье, на окотные базы. То, что Танабай увидел там, потрясло его как гром среди ясного дня.

Ни на что особенное он не рассчитывал, но чтобы кошара стояла с прогнившей и провалившейся крышей, с дырами в стенах, без окон, без дверей — этого не ожидал.

Всюду бесхозяйственность, какой свет не видывал, ни кормов, ни подстилок практически нет. Да как же так можно?

Работали не покладая рук. Труднее всего пришлось с очисткой кошары и рубкой шиповника. Разве что на фронте так доводилось вкалывать. И однажды ночью, выходя с носилками из кошары, услышал Танабай, как замекал в загоне ягнёнок. Значит, началось.

Танабай чувствовал, что надвигается катастрофа. Окотилась первая сотня маток. И уже слышны были голодные крики ягнят — у истощённых маток не было молока. Весна заявилась с дождём, туманом и югом.

И стал чабан по нескольку штук выносить синие трупики ягнят за кошару. В душе его поднималась тёмная, страшная злоба: зачем разводить овец, если не можем уберечь? И Танабай, и его помощницы еле держались на ногах.

А голодные овцы уже шерсть ели друг у друга, не подпуская к себе сосунков.

И тут к кошаре подъехали начальники. Один был Чоро, другой — районный прокурор Сегизбаев. Этот-то и стал корить Танабая: коммунист, мол, а ягнята дохнут. Вредитель, планы срываешь!

Танабай в ярости схватил вилы… Еле унесли пришельцы ноги. А на третий день состоялось бюро райкома партии, и Танабая исключили из её рядов. Вышел из райкома — на коновязи Гульсары. Обнял Танабай шею коня — лишь ему пожаловался на свою беду…

Все это Танабай вспоминал теперь, много лет спустя, сидя у костра. Рядом неподвижно лежал Гульсары — жизнь покидала его. Прощался Танабай с иноходцем, говорил ему: «Ты был великим конём, Гульсары. Ты был моим другом, Гульсары.

Ты уносишь с собой лучшие годы мои, Гульсары».

Наступало утро. На краю оврага чуть тлели угольки костра. Рядом стоял седой старик. А Гульсары отошёл в небесные табуны.

Шёл Танабай по степи. Слезы стекали по лицу, мочили бороду. Но он не утирал их. То были слезы по иноходцу Гульсары.

Источник: https://all-the-books.ru/briefly/aytmatov-chingiz-proschay-gulsary/

Прощай, Гульсары! — краткое содержание рассказа Айтматова

Прошлой осенью в контору колхоза зашел Танабай. Бригадир колхоза сообщил старику, что он нашел для него коня. Увидев коня, Танабай сразу же его узнал. В первый раз старик видел коня после окончания войны.

После демобилизации старик работал на кузне. В один из таких дней Танабай отправился в горы, чтобы присмотреть за табуном. Там старик увидел 1,5 годовалого и круглого как мяч молодого коня.

Прежний табунщик отметил, что такие кони раньше участвовали на скачках.

Осень закончилась и наступила зима. Зеленые горные луга полностью покрылись белым снегом. Молодой и круглый конь стал взрослым жеребцом. Жеребец любил бегать. Позже его приучили к седлу. Всю зиму конь приучался к седлу и весной стал наездным конем.

Весной о жеребце знали все молодые и старые жители поселка. Наездником был Танабай. Он никому не позволял ездить на жеребце. К концу мая иноходец начал вести ночную жизнь. Днем жеребец пасся на лугу, а по ночам заперев весь табун, Танабай скакал на коне до дома Бюбюжан.

На рассвете табунщик возвращался к табуну.

Однажды ночью случился сильнейший буран и Танабай с Гульсары не успевали добраться до табуна. А супруга табунщика пошла к соседям за помощью. Соседи помогли обратно загнать табун. Жена начала ругать Танабая, как только он вернулся домой. Соседи и его супруга уехали. Танабай упал с лошади на землю и сильно заревел.

Герой знал, что потерял свое счастье, которое имел. Наступила зима. На колхозе сменился председатель. Бывший управляющий колхоза Чоро лежал в больнице. Осматривая все окрестности и табун, новый председатель сам захотел поездить на Гульсары. Танабай отправился в степь к табуну.

Он чувствовал одиночество без своего жеребца.

Прошло некоторое время. Проснувшись утром, Танабай заметил своего коня среди других лошадей. У Гульсары свисали узды и седло. Тут старик догадался, что жеребец сбежал от председателя. Конь хотел сам заботиться о жеребятах и отгонял соперников. Вскоре в степь прискакали 2 конюха и забрали Гульсары  с собой.

Чуть позже конь снова сбежал, разозлив Танабая. Старик начал видеть страшные и тяжелые сны. Табунщик испугался, что с Гульсары может что-то случиться. Танабай прибежал в конюшню, чтобы увидеть своего коня. Сны и волнения старика были ненапрасными. Герой увидел на задней ноге скакуна большую воспаленную опухоль.

Осенью жизнь Танабая резко поменялась. Старик перешел в ряды чабанов. К концу ноября пошел снег. Наступило время окота. Отары начали перебираться на базу. По прибытию Танабай и другие чабаны начали перебирать и очищать кошару. Тут у многих овец начался окот. Старик ничего не успевал. Тут на базу прискакал Чоро с районным прокурором Сегизбаевым.

Они начали корить Танабая, что тот не умеет смотреть за стадом. На районном собрании старика исключили из ряда чабанов. Эту историю он вспоминал и рассказал Гульсары. Старик видел, что конь уже стар и вот-вот он умрет. Ночью у костра Гульсары умер. Наутро Танабай шел по степи, а его слезы неустанно текли по седой бороде.

Старик не стыдился того, что плакал и не собирался вытирать слезы.

Читательский дневник.

Другие произведения автора:

← Верблюжий глаз↑ АйтматовБуранный полустанок →

Источник: http://sochinite.ru/kratkie-soderzhaniya/ajtmatov/proshchaj-gulsary-rasskaz

"Прощай, Гульсары!": описание и анализ повести

«Прощай, Гульсары!» — повесть Ч.Т. Айтматова. Впервые главы из повести под названием «Смерть иноходца» были опубликованы в журнале «Литературный Киргизстан», №4, 1965. Полностью опубликована в журнале «Новый мир», №3 за 1966 г. под названием «Прощай, Гульсары!».

Это первое произведение, созданное Айтматовым на русском языке. Все предыдущие повести — «Джамиля», «Тополек мой в красной косынке», «Первый учитель», «Материнское поле» — публиковались в переводах с киргизского.

История жизни Танабая Бакасова, являющаяся сюжетной основой повести, — это история борьбы, веры, любви, крушения надежд. Судьба героя тесно переплетена с историей страны, его драма не может быть понята вне таких исторических событий, как коллективизация, Отечественная война, послевоенное строительство. Опубликованная в один год с повестью В.И.

Белова «Привычное дело», повесть Айтматова «Прощай, Гульсары!» ставила острые проблемы жизни села.

Энергичный, порывистый, прямолинейный характер героя, не пожалевшего даже брата при раскулачивании, сначала вознес его на гребень общей борьбы за новую жизнь, а затем сделал заложником обстоятельств, жертвой карьеристов и демагогов из числа партийных и хозяйственных руководителей. Судьба Танабая типична, но она же и необычна.

В критике он ставился в один ряд с образом шолоховского Нагульнова из «Поднятой целины», однако у Айтматова этот характер менее однозначен, более сложен и противоречив, он тесно связан не только с актуальными для 30-х гг. историческими обстоятельствами, но с более широкими бытийственными вопросами.

Особое место в повести «Прощай, Гульсары!» Айтматова занимают взаимоотношения между председателем колхоза и парторгом Чоро Саяковым. Это история дружбы и конфликта, выросшего на почве разного понимания людей, обстоятельств, разного отношения к жизни. Но ни тот, ни другой не выдерживают натиска казенного агрессивного цинизма, бездушия «хозяев жизни».

Наряду с социально-критическим аспектом повести в ней ощутимо и ставшее к этому времени характерным для Айтматова онтологическое начало, немыслимое без образов животных и связанных с ними фольклорно-мифологических мотивов. Образ иноходца Гульсары не становится «субъектом» повествования, его «голос» не столь прямолинейно отчетлив.

Параллельное развитие жизни Танабая и Гульсары с их взлетами, счастьем полноты жизни, с падениями и трагическими поражениями углубляет метафорическую поэтику Айтматова. Образ Гульсары в контексте судьбы Танабая становится метафорой самой сущности жизни с ее неизбежным насилием над самобытностью, органичностью и естественностью существования.

Драматизм конфликта достигает своей кульминации в сцене оскопления коня. Но как альтернатива насилию звучит мотив несокрушимой внутренней воли к сохранению достоинства. Единство человека и животного — характерный айтматовский образ, «двуголовый образ-кентавр» (Г.Д.

Гачев), нашедший свое продолжение в более поздних произведениях (например, в «дуэте» верблюда и человека, Бранного Каранара и Едигея Жангельдина в романе «И дольше века длится день»).

Трагедия Танабая раскрыта на широком эпическом фоне, созданном благодаря использованию мифологических сюжетов, в том числе мотивов киргизского эпоса «Коджоджан» и «Карагул».

Обработанная и внедренная в повесть легенда об охотнике Карагуле, истребившем стадо Серой Козы, первоматери козьего рода, и погибшем от рук собственного отца, стоит в одном ряду с легендами последующих повестей и романов: сказкой о Рогатой Матери-Оленихе («Белый пароход»), мифом о Великой Рыбе-женщине, прародительнице рода человеческого («Пегий пес, бегущий краем моря»), легендой о манкурте и матери Найман Ана («И дольше века длится день»). Мифологические образы служат усилению сквозной айтматовской метафоры о возмездии за нравственные прегрешения и забвение родовых заповедей.

Повесть многократно переиздавалась, вышла во Франции (1968 г.), Италии (1973 г.) и других странах. Режиссером С.П. Урусевским поставлен фильм «Бег иноходца» (1970 г.).

Источник: Энциклопедия литературных произведений / Под ред. С.В. Стахорского. — М.: ВАГРИУС, 1998

Источник: https://classlit.ru/publ/literatura_20_veka/ajtmatov_ch_t/proshhaj_gulsary_opisanie_i_analiz_povesti/105-1-0-1419

Чингиз Айтматов «Прощай, Гульсары!»

Основной герой произведения — чабан Танабай. Он никогда не занимал «высоких должностей» и не гнался за ними; это подлинный труженик. Вся трудная и честная жизнь Танабая проходит перед нами.

Он верит в жизнь и любит ее, любит людей и труд; он идет навстречу самым сложным испытаниям, завоевывает трудные победы.

«Огненным духом бега» исполнен и любимый конь Танабая буланый иноходец Гульсары, широкая грудь которого «доверчиво открыта вольному степному ветру».

Айтматов, Чингиз. Смерть иноходца. Главы из повести [киргиз. писателя]. Лит. Киргизстан, 1965, № 4, с. 4—13.

Айтматов, Чингиз. Прощай, Гульсары! Повесть. Новый мир, 1966, № 3, с. 9—99.

Интересные факты о повести.

  • В произведение входит:
  • Обозначения:   циклы   романы   повести   графические произведения   рассказы и пр.
  • Входит в:
  1. — сборник «Ранние журавли», 1979 г.
  2. — сборник «Ранние журавли», 1978 г.
  3. — журнал «Роман-газета», 1966, № 24», 1966 г.
  4. — журнал «Новый Мир № 3, 1966», 1966 г.
  5. — сборник «Эхо мира», 1985 г.
  6. — антологию «Mai szovjet kisregények», 1979 г.

Лингвистический анализ текста:

  • Приблизительно страниц: 148
  • Активный словарный запас: низкий (2574 уникальных слова на 10000 слов текста)
  • Средняя длина предложения: 51 знак — на редкость ниже среднего (81)!
  • Доля диалогов в тексте: 25%, что гораздо ниже среднего (37%)
  • подробные результаты анализа >>
  1. Награды и премии:
  2. Экранизации:
  3. — «Бег иноходца» 1969, СССР, реж: Сергей Урусевский
Читайте также:  Краткое содержание железников рыцарь за 2 минуты пересказ сюжета

— «Прощай, Гульсары!» / «Qosh bol, Gülsary!» 2008, Казахстан, реж: Ардак Амиркулов

 1967 г. 1967 г. 1967 г. 1970 г. 1971 г. 1974 г. 1975 г. 1976 г. 1978 г. 1978 г. 1979 г. 1979 г. 1981 г. 1982 г. 1982 г. 1983 г. 1984 г. 1984 г. 1984 г. 1985 г. 1985 г. 1987 г. 1998 г. 1999 г. 2003 г. 2003 г. 2003 г. 2004 г. 2005 г. 2006 г. 2007 г. 2008 г. 2010 г. 2010 г. 2012 г. 2012 г. 2013 г. 2014 г. 2017 г. 2018 г. 2018 г. 2019 г. 1966 г. 1966 г. 2008 г. Издания на иностранных языках: 1979 г.
Сортировка: по дате | по рейтингу | по оценке

Denver_inc, 4 августа 2011 г.

Если Вам надоели Белянины, эльфы, громозеки, киллеры и их любовницы, то эта книга Ваша.

Я восхищаюсь Великим мастером, я никак не могу понять, КАК можно в одной повести, а порой и всего лишь на нескольких страницах совместить: боль, страх, стыд и гордость, вместе с приятными воспоминаниями? Как можно говорить о смерти, как будто это достойный конец жизни и в то же время, новое начало, старого пути одновременно?

Читаешь и думаешь: Вот ведь были люди! Сколько сил, эмоций, борьбы и жажды жизни в то очень-очень непростое время.

Вердикт: лучшая вещь из короткой прозы Айтматова

Стронций 88, 16 февраля 2012 г.

Есть произведения, прочитав первые строки которых, уже веришь: автор – великий писатель. Для меня это произведение из таких. Как легко и одновременно насыщено эмоциями, каким-то космосом. Образами, рисующими ярчайшие картины. И пусть дальше я как-то попривык к стилю, и не так уже мощно он меня «цеплял». Однако какое классное произведение.

Как много здесь какой-то сладкой манящей тяжести жизни – реальной жизни… Нет, об этой повести можно, и хочется говорить много… Но тем самым в пересказе (всегда бледном по отношению к оригиналу) делая её хуже… О мудрой структуре.

О лёгком национальном колорите – не бьющем в глаза, мягком (а обратное иногда для меня лично портит многие хорошие вещи – когда через этот колорит приходится продираться). О драматизме. Плещущем через край драматизме тяжёлой трудовой жизни.

И твёрдости человеческого характера (так и хочется сказать характера советского человека – на фоне всей трудности и разрухе послевоенного не во всем справедливого времени). И уж эта «страда овцеводов» — напряжённая и больная как сжатые в кулак нервы. И люди… Живые люди. Со своими целями и принципами.

Меняющиеся (вы заметили, что после всех этих событий Танабай стал таким же, как Чоро? Перенял от него то, что в нём не любил – то брата раскулачил, а потом боялся спорить с женой сына в конце?)… И эта связка Танабай – Гульсары. Где каждый показан через призму другого (и нет, наверное, связи более равной и крепкой чем между конём и человеком).

И жизнь одного показана на фоне жизни другого. И как же много там, в словах и между строк, Вечности… Эх, вот если бы стиль, великолепный стиль (к которому я попривык немного) продолжал бы так же меня тревожить как в начале, на свежую голову – не было бы цены для меня этой повести. Ну и так, она, по-моему, великая. Великая вдвойне из-за этой манящей тоски и тяжести жизни. И Вечности.

«Гульсары, славный иноходец Гульсары, в беде и радости одинаково надёжный конь, – Гульсары бежал под седлом, дробя копытами мёрзлые комья дорожной колеи».

Parabellum33, 31 марта 2015 г.

Старый конь тащит телегу и старика. Они медленно возвращаются домой. Конь устал, старик отцепляет телегу, берет коня под уздцы и они продолжают свой путь. У коня заканчиваются силы, он падает, он умирает. Старик накрывает его своей одеждой, садится и вспоминает свою жизнь. И жизнь коня.

Вспоминает свою буйную революционную молодость, и молодого иноходца, лучшего из табуна. Вспоминает зрелые годы на которые пришлась война, и подросшего коня-Гульсары, победителя местного турнира по скачкам.

Послевоенные годы, любовь, пятилетки, работа чабаном, окот овец в грязи, в голоде, холоде, тяжкий труд, несправедливость, разочарование в советской власти,… и старость… Все проходит перед его глазами…

Прочитав, как будто чужую жизнь прожил, давно так не сопереживал при чтении. Про окот овец написано непревзойденно! Замечательная, жизненная книга.

Подписаться на отзывы о произведении

Источник: https://fantlab.ru/work88413

Читать

Чингиз Айтматов

Прощай, Гульсары! (повести)

Ранние журавли

Аксай, Коксай, Сарысай – земли обошел,

Но нигде такую, как ты, не нашел…

Киргизская народная песня

И приходит к Иову вестник и говорит: «А отроков сразили острием меча…»

Книга «Иова»

  • Вновь и вновь пахари пашут поле,
  • Вновь и вновь бросают зерно в землю,
  • Вновь и вновь дожди посылает небо…
  1. С надеждой люди пашут поле,
  2. С надеждой люди семена сеют,
  3. С надеждой люди уходят в море…

«Тхерагатха» 527–536. Из памятников древнеиндийской литературы

1

Озябшая, закутанная в грубовязаную шерстяную шаль, учительница Инкамал-апай рассказывала на уроке географии о Цейлоне, о том сказочном острове, что находится в океане близ берегов Индии. На школьной карте этот Цейлон выглядел каплей под выменем большой земли.

А послушаешь – чего там только нет: и обезьяны, и слоны, и бананы (фрукты какие-то), и чай самый лучший в мире, и всякие другие диковинные плоды, и невиданные растения. Но самое завидное – жара там такая, что живи себе и круглый год в ус не дуй: ни тебе сапог, ни шапки, ни портянок, ни шубы не нужно совсем. А дрова и вовсе ни к чему.

А раз так, не надо ходить в поле за кураем, не надо таскать на себе, согнувшись в три погибели, тяжеленные вязанки хвороста домой. Вот где жизнь! Ходи себе как ходится, грейся на солнце, а нет – прохлаждайся в тени. Днем и ночью на Цейлоне теплынь, благодать, лето за летом идет. Купайся себе сколько влезет, хоть с утра и до вечера.

Надоест – ну тогда птицеверблюдов[1] гоняй, птицеверблюды-то там водятся, непременно должны водиться, где же им еще быть, этим огромным и глупым птицам. Умные птицы на Цейлоне – пожалуйста, тоже есть: попугай. Захочешь – поймаешь попугая, научишь его петь и смеяться, а заодно и танцевать. А что – попугай такая птица, все может.

Говорят, есть попугаи, которые читать умеют. Кто-то из аильных сам видел на джамбулском базаре читающего попугая. Газету поднесешь попугаю, он и шпарит без запинки…

Да, чего только нет на Цейлоне, каких только чудес. Живи себе и ни о чем не думай. Главное, не попадаться при этом на глаза баю-плантатору. Тот с кнутом ходит. Цейлонцев по спине стегает, как рабов. Угнетатель! Ха, да ему врезать в ухо так, чтобы в глазах засветилось. Кнут отобрать, а самого заставить работать.

И никаких поблажек эксплуататорам и разным другим капиталистам, никаких разговоров: работай сам за себя, и все! Известно, от них ведь и фашисты происходят… Вот и война оттого… Сколько уже людей в аиле погибло на фронте. Мать каждый день плачет, не говорит ничего, а плачет, боится, что отца убьют.

А соседке сказала: куда я, говорит, тогда с четырьмя…

Поеживаясь в стылом классе, терпеливо пережидая приступы кашля у ребят, Инкамал-апай продолжала рассказывать про Цейлон, про моря, про жаркие страны. Веря и не веря услышанному (уж очень распрекрасно получалось в тех краях), Султанмурат искренне жалел в тот час, что живет не на Цейлоне.

«Вот где жизнь!» – думал он, поглядывая краем глаза в окно. Это он умел. Вроде смотрит на учителя, а сам любуется в окно. Но за окном ничего особенного не происходило. За окном непогодило. Снег сыпал жесткой, секущей крупою. Снежинки тупо шуршали, скреблись, ударяясь в стекла.

На стеклах наросла наледь. Помутнели окна. Замазка по краям оконных переплетов взбухла от холода, местами обвалилась на подоконник, залитый чернилами. «На Цейлоне, наверно, и замазка не нужна, – думал он. – А зачем она? Да и окна к чему, да и домов самих не нужно.

Соорудил себе шалашик, накрыл листьями – и живи…»

От окна все время поддувало, слышно было даже, как ветер посвистывает украдкой в щелях рамы, уж очень холодило правый бок от окна. Придется терпеть. Инкамал-апай сама пересадила его сюда, к окну. «Ты, – говорит, – Султанмурат, самый сильный в классе. Ты выдюжишь». А раньше, до холодов, здесь сидела Мырзагуль, ее перевели на место Султанмурата. Там не так дует.

Но лучше было бы, если б ее оставили тут же, на этой парте. Все равно холод он на себя принимает. Сидели бы рядышком. А то подойдешь на перемене, а она краснеет. Со всеми как со всеми, а подойдет он, она краснеет и убегает. Не гоняться же за ней. Совсем засмеют. Эти девчонки всегда горазды придумывать что-нибудь. Сразу пойдут записочки: «Султанмурат + Мырзагуль = эки ашык»[2].

А так сидели бы рядышком – и ничего не скажешь…

За окном несло. Сыплет снег, сыплет… В ясный день глянешь из класса, горы всегда перед глазами. Сама школа на пригорке, над аилом стоит высоко. Аил внизу, школа наверху. Потому отсюда, из школы, видимость хорошая. Дальние снежные горы как на картинке видны. Сейчас же едва угадывались во мгле их угрюмые очертания.

Ноги стынут, и руки стынут. Даже спина мерзнет. До чего холодно в классе! Раньше, до войны, школу топили слежавшимся овечьим кизяком. Как уголь, сильно горел тот кизяк. А теперь привезут соломы. Ну погудит-погудит солома в печах, а толку нет. Через пару дней и соломы нет. Один сор только от соломы.

Жаль, что климат в Таласских горах не такой, как в жарких странах. Климат другой, и жизнь была бы другая. Свои слоны водились бы. На слонах ездили бы, как на быках. А что, не побоялись бы. Первым сел бы на слона, прямо на голову между ушами, как нарисовано в учебнике, и поехал бы по аилу.

Тут народ со всех сторон! «Смотрите, бегите – Султанмурат, сын Бекбая, на слоне!» Пусть бы тогда Мырзагуль полюбовалась, пожалела бы… Подумаешь, красавица! Нельзя уж подойти. И обезьяну завел бы себе. И попугая, читающего газету, усадил бы их тоже на слона позади себя. Места-то хватит, на слоновой спине всем классом можно разместиться.

Это уж точно, как пить дать! Не с чужих слов, сам знает.

Слона живого он видел своими глазами, об этом всем известно, и обезьяну живую видел, и разных других зверей. Об этом все знают в аиле, сколько раз сам рассказывал. Да, повезло ему тогда, посчастливилось…

До войны, как раз за год до войны, произошел этот знаменательный в его жизни случай. Тоже было лето. Сено косили как раз. Отец его, Бекбай, в тот год возил горючее из Джамбула на нефтесклад здешней МТС. Каждый колхоз обязан был выделить транспорт для извоза.

Отец подшучивал, цену себе набивал: я, говорит, не простой арабакеч, а золотой – за меня, за моих коней, за бричку колхоз плату получает от казны. Я, говорит, колхозу банковские деньги добываю.

Потому бухгалтер, завидев меня, с лошади слезает поздороваться…

Бричка у отца была специально оборудована для перевозки керосина.

Кузова нет, а просто четыре колеса с двумя большими железными бочками, уложенными в гнезда подушек, впереди, на самом облучке, сиденье для ездового. Вот и вся телега.

На сиденье том вдвоем ехать можно, а троим уже нельзя, не поместишься. Но зато лошади были подобраны самые что ни на есть лучшие. Хорошая, крепкая пара была в упряжи у отца.

Чалый мерин Чабдар и гнедой мерин Чонтору. И сбруя подогнана к ним добротная, как по примерке. Хомуты, постромки из казенной яловой кожи, смазанные дегтем. Рви – не порвешь. А иначе нельзя в таком дальнем извозе. Отец любил прочность, порядок в деле. Держал всегда хороший ход лошадей.

Бывало, как побегут Чабдар и Чонтору в лад, в равном усердии, гривами вскидывая, покачиваясь на плавном ходу, как две рыбины, рядом плывущие, любо смотреть! Люди издали узнавали по стуку колес: «Это Бекбай покатил в Джамбул». Туда и обратно – два дня занимало.

Назад возвращался Бекбай – вроде и не проделал сотню с лишним километров. Удивлялись люди: «У Бекбая бричка, как поезд по рельсам, идет!» Удивлялись они не случайно. Уставшую или нерадивую упряжь можно по скрипу колес узнать. Пока проедет мимо, душу вымотает. А у Бекбая кони всегда были на свежем ходу.

Потому, наверно, и поручали ему самые ответственные поездки.

Источник: https://www.litmir.me/br/?b=963&p=1

Ссылка на основную публикацию
Adblock
detector