Я очень люблю читать. Люблю тяжелые произведения, берущие за душу, не отпускающие неделями после прочтения… Я полюбила Фаулза после прочтения «Коллекционера».
Долго отходила, переживала, даже сравнивала себя с Мирандой . Было так называемое «книжное похмелье»… «Заразилась» красочным стилем повествования Фаулза и тут же решила, следующая книга-обязательно «Волхв»!
Стиль повествования Фаулза- это длинные предложения, с огромным числом аллюзий, заставляющих тебя думать, что-то запоминать, открывать для себя что-то новое.
Я не критик, я обычный читатель и это мое мнение.
«Волхв». Яркие главные герои, прекрасные описания природы Греции, яркое солнце, интриги…Затем происходит что-то абсурдное. Эти опыты над людьми (и над читателем тоже) и постоянное вранье. Но для чего, какой в этом смысл, думала я, надеясь, что хоть конец будет достойным и я воскликну: «Вот это да! Вот для чего все это было нужно!»
Герой постоянно во что-то вляпывается, в поисках какой-то истины. Сразу в голову приходит цитата Пушкина: «Ах, обмануть меня несложно — я сам обманываться рад…»
Бред повторяется снова и снова. Я люблю тяжелые книги, но эта- что-то неверятно абсурдное. Зачем, Фаулз? Что ты хотел этим показать?
Огромное число эротических сцен, для чего?? Я на миг засомневалась, я не любовный роман для дам за 50 читаю???
В голове крутились непонятные мысли, слипались глаза от скуки, я мечтала дочитать эту книгу до конца. И что за мысли автора такие? Почему он навязывает читателю, что Бога нет, что мы вольны жить, как нам угодно (это слово «свобода» на протяжении всей книги) и нет никаких сексуальных преград и блуд-это в порядке вещей? Что-то в голове совсем не укладывается.
Сюжет закручен бессмысленно. Это книга- недотриллер, недомистика, недороман (эротический) Прочла ее с большим трудом. В концовке я полностью разочаровалась, особенно, когда главный герой ударил по лицу свою так называемую возлюбленную на глазах у прохожих. Мда.. И с облегчением вздохнула- наконец-то я ее прочла. На душе неприятный осадок.
«Коллекционер»- несомнено да! «Волхв», прости. Следующая- «Любовница французского лейтенанта». Все-таки люблю, КАК пишет Фаулз, красоту его текста…
И не могу не поделиться зацепившими цитатами…
Источник: https://irecommend.ru/content/tri-etapa-prochteniya-romana-interes-skuka-razocharovanie
Джон Фаулз «Волхв»
Купить бумажную Купить электронную
Джон Фаулз считается истинным экспериментатором, поэтому не стоит удивляться, что такое типичное явление для латиноамериканской культуры, как «магический реализм», характеризует работу этого британского писателя. Действительно, Роман Джона Фаулза «Волхв» является ярчайшим примером литературы «магического реализма».
Термин описывает целое поколение латиноамериканских писателей 20-го века, для которых общим приемом считается внедрение странных, чудесных и даже фантастических элементов в рамки реальной жизни. Корни такой манеры повествования уходят далеко в вероисповедание и способ мышления коренных американских цивилизаций доколумбовского периода.
Именно они дали толчок развитию этого направления в литературе.
Начало создания своего монументального произведения Фаулз относит к пятидесятым годам и, по сути, «Волхв» является его первым романом, однако же он был опубликован гораздо позже (впервые в 1965 году), когда писатель уже добился определенного успеха благодаря произведению «Коллекционер».
Изначально Фаулз несколько опасался представлять на всеобщий суд труд всей своей жизни, поэтому он множество раз его переписывал, перерабатывал форму и поэтику романа, пока наконец не решился на его публикацию. Несомненно, эта книга и по сей день является объектом пристального внимания.
Сам Фаулз пишет в предисловии: «Смысла в «Волхве» не больше, чем в кляксах Роршаха, какими пользуются психологи». Несколько неоднозначно, не правда ли? Я бы сказал так, что «Волхв» это одна из тех книг, о которых отзываются либо в восторженных тонах, либо категорично плюются в ее сторону.
Других вариантов нет.
Отсюда следует такой вопрос: что есть «Волхв»? Невероятно глубокий философско-психологический трактат или же всего лишь неудачный эксперимент почитателя экзистенциализма и психологии Юнга? Споры по этому поводу не стихают уже полвека и каждый читатель находит собственные доводы в пользу той или иной теории, однако несомненным является тот факт, что Фаулзу удалось создать один из самых провокационных и обсуждаемых романов 20-го века. Я же склонен относить роман к первой категории, потому что я едва ли могу вспомнить что-либо подобное из мною прочитанного.
Действия романа переносят нас на вымышленный остров Фраксос, который находится в пределах Греции. Главный персонаж Николас Эрфе — молодой англичанин, приехавший на остров работать учителем в школе.
Его отъезд из родной страны сопряжен с трудным расставанием с любимой по имени Алисон. На острове Николас знакомится с местным жителем Морисом Кончисом и часто гостит на его вилле «Бурани».
Собственно, с этого момента и начинаются главные события.
На острове Николас оказывается, сам того не ведая, втянут в череду мистических постановок и психологических экспериментов под чутким руководством Мориса Кончиса.
С каждой новой страницей автор втягивает читателей во все большие авантюры, градус интриги постоянно накаляется, а желание перевернуть следующую страницу, чтобы узнать продолжение, становится непреодолимым.
Кончис моделирует для Николаса разнообразные представления и испытания с его непосредственным участием. Во всем происходящем четко прослеживаются аллюзии на творчество Шекспира, древнегреческие мифы, в частности миф про Орфея.
К тому же фамилия Эрфе несомненно ассоциируется у нас с древнегреческим музыкантом (хотя Фаулз объясняет это следующим образом: в детстве он выговаривал буквосочетание th как «ф», поэтому Эрфе – это Земля, от английского Earth).
В плане поэтики «Волхва» очень интересно наблюдать на такие параллели, как автор-Кончис и читатель-Николас. Дело в том, что в определенный момент читатель теряет понимание того, что он, собственно, занят чтением книги, отождествляя себя с главным героем — Николасом.
Читатель точно так же вовлечен во все интриги и хитросплетения сюжета, тоже занят поиском разгадок, а в гуще событий теряет ощущение реальности и понимания того, какой из сценариев происходящего все же является правдой. Кончис выступает в роли кукловода, дергает за лишь ему видимые ниточки и, вовремя меняя сюжет и декорации, умело манипулирует сознанием Николаса.
По сути, Фаулз и есть Морис Кончис: автор, словно паук, строит сети, в которые, сам того не ведая, попадает читатель. В начале произведения читатель полностью доверяет автору, слепо ему следует и отзывается на каждое написанное слово.
По мере продвижения вглубь романа чувство веры несколько ослабевает, с каждой новой интригой, с каждой новой тайной градус доверия стремительно падает вниз, и вот наступает момент, когда буквально к каждому написанному слову автора читатель относится с определенным опасением и подозрением.
Таким образом, автор предлагает загадочную игру, в которой читатель сам выбирает варианты разрешения той или иной тайны, читатель начинает воспринимать любой фантасмагорический сюжет как нечто вполне обыденное, и когда завесы тайны открываются, автор полностью обманывает ожидания читателя (так же как и Кончис обманывает ожидание Николаса).
Также по мере развития событий автор представляет новых участников своего произведения. Кончис знакомит Николаса с Жюли (Лилией). Как и во всем, что касается тайн и загадок, читателю крайне трудно разобраться, какую роль играет эта девушка. Мне так и не удалось понять, кто она: актриса или же действительно психолог.
Казалось бы, в той части произведения, где над Николасом устраивают суд, Кончис открывает перед ним все свои замыслы, идеи и секреты, но степень недоверия читателя ко всему происходящему достигло своего апогея, что даже в таком мероприятие подспудно начинаешь искать обман.
Несомненно, проведенный над Николасом суд, названный в произведении дезинтоксикацией, выступает в роли объяснения мотивов и идей всего приключившегося с Николасом на острове, а одним из дополнительных поводов стала необходимость насильственного разрыва эмоциональных уз, которые породнили молодого человека с Лилией.
Такого рода — катарсис, очищение и освобождение от всего, что его держало на том острове.
Нет никаких сомнений в том, что Фаулз искусно владеет навыками создания шикарных словесных построений и поражающих ум интригующих поворотов событий.
Однако меня не покидает ощущение того, что в определенный момент писатель перегнул палку, в энный раз обманув все ожидания читателя, он продолжает плести паутину интриги, уже накладывая новую нить на предыдущую, и в итоге вся эта конструкция теряет прочность и устойчивость, и каждый новый виток тайн и загадок кажется излишним, некой прихотью автора, но трудной для понимания читателю. Что-то подобное возникает и в концовке произведения, когда понимаешь, что ради банального хеппи-энда приходилось пробираться сквозь сотни страниц текста. Я ни в коем случае не пытаюсь обвинить Фаулза в профанации, отнюдь, однако в мире нет идеальных вещей, и в целом понятие идеала довольно относительно.
Первоначальное название «Игра в Бога» было отвергнуто самим Фаулзом, о чем он позже сожалел.
Возможно, он не захотел тем самым обнажать некоторую долю интриги и замыслов Кончиса, сделав ставку на продление эффекта пребывания в иллюзии.
И если вам претит реальность, вы устали от обыденности и повседневности, вам определенно стоит поиграть в Бога, а Фаулз станет для вас лучшим проводником в его замысловатый и притягательный мир.
Источник: http://www.litblog.info/dzhon-faulz-volhv/
Читать онлайн "Волхв (вторая редакция романа)" автора Фаулз Джон Роберт — RuLit — Страница 5
Когда я вернулся, в руках у нее был бокал с виски. Она снова улыбнулась, но через силу: улыбка сразу погасла. Я помог ей снять плащ. От нее шибало французскими духами, концентрированными, как карболка; светло-желтая рубашка сильно засалилась.
— Вы внизу живете?
— Угу. Вместе снимаем.
Молча подняла бокал. Доверчивые серые глаза — оазис невинности на продажном лице, словно остервенилась она под давлением обстоятельств, а не по душевной склонности.
Остервенилась и научилась рассчитывать только на себя, но при этом выглядеть беззащитной.
И ее выговор, уже не австралийский, но еще не английский, звучал то в нос, с оттенком хриплой горечи, то с неожиданной солоноватой ясностью. Загадка, живой оксюморон.
— Ты один пришел? Ну, в гости?
- — Один.
- — Держись тогда за меня сегодня, хорошо?
- — Хорошо.
- — Зайди минут через двадцать, я управлюсь.
- — Да я подожду.
- — Нет, лучше зайди.
Мы неловко улыбнулись друг другу. Я вернулся в нижнюю квартиру.
Маргарет вскочила. Похоже, она меня дожидалась.
- — Николас, тут одна англичаночка очень хочет с тобой познакомиться.
- — Боюсь, твоя подружка меня уже застолбила.
- Она уставилась на меня, оглянулась по сторонам, вытолкнула меня в прихожую.
- — Слушай, не знаю как объяснить, но… Алисон, она невеста моего брата. А тут, между прочим, его друзья…
- — Ну, и?
- — У них с ней старые счеты.
- — Опять не понимаю.
— Просто не люблю мордобоя. Мне хватило одного раза. — Я притворился идиотом. — Она должна быть верна ему, и друзья об этом позаботятся.
— Да у меня и в мыслях нет!
Ее позвали в комнату. Уверенности, что меня удалось вразумить, у нее не было, но она явно решила, что дальнейшее от нее не зависит.
— Веселая история. Но ты хоть усек, что я сказала?
— Вполне.
Она понимающе взглянула на меня, уныло кивнула и ушла. Я минут двадцать постоял в прихожей, выскользнул, поднялся на свой этаж. Позвонил. После долгого перерыва из-за двери донеслось:
— Кто там?
— Двадцать минут прошло.
Дверь открылась. Алисон собрала волосы в пучок и завернулась в полотенце; шоколадные плечи, шоколадные ноги. Убежала обратно в ванную. Забулькала вода в сливе. Я крикнул:
- — Мне сказали, чтоб я к тебе не клеился.
- — Мегги?
- — Говорит: не люблю мордобоя.
— Корова гнойная. Может стать моей золовкой.
— Да знаю.
— Изучает социологию. В Лондонском университете. — Молчание. — Уезжаешь и думаешь, что за это время люди изменятся, а они все те же. Глупо, правда?
— Что ты хочешь этим сказать?
— Подожди минуточку.
Я подождал, и не одну. Наконец она вышла. Простенькое белое платье, волосы снова распущены. Без косметики она была в десять раз красивее.
Улыбнулась, закусив губу:
— Ну как?
— Королева бала. — Она не отводила глаз, и я смешался. — Спускаемся?
— Налей на донышко.
Я налил как следует. Глядя, как виски течет в бокал, она проговорила:
— Не знаю, почему я боюсь. Почему я боюсь?
— Чего боишься?
— Не знаю. Мегги. Ребят. Землячков своих ненаглядных.
— Тот мордобой вспомнила?
— Господи. Дурость полнейшая. Пришел клевый парень из Израиля, мы просто целовались. На пьянке. Больше ничего. Но Чарли стукнул Питу, они к чему-то прицепились и… господи. Ну, знаешь, как это бывает.
Мужская солидарность.
Внизу нас поначалу оттеснили друг от друга. Всем хотелось с ней поболтать. Я принес выпить и передал ей бокал через чье-то плечо; речь шла о Канне, о Коллиуре и Валенсии [18]. В дальней комнате поставили джаз, и я заглянул туда.
Темные силуэты танцующих на фоне окна, за которым — вечерние деревья, бледно-янтарное небо. Я остро ощущал, как далеки от меня все эти люди.
Из угла робко улыбалась подслеповатая очкастая девушка с безвольным лицом — из тех доверчивых, начитанных созданий, какие назначены на поругание разным мерзавцам. Она была без пары, и я понял: это и есть англичаночка, которую Маргарет приготовила для меня.
Губы слишком ярко накрашены; в Англии таких что воробьев. Отшатнувшись от нее, как от пропасти, я пошел обратно, сел на пол, взял с полки книжку и притворился, что читаю.
Алисон опустилась на колени рядом со мной.
— Что-то я расклеилась. Вредно пить виски. На-ка. — Это был джин. Она тоже села на пол, а я покачал головой, думая о бледной англичанке с вымазанными помадой губами. Алисон хоть настоящая; без затей, но настоящая.
- — Молодец, что приехала.
- Она хлебнула джина и посмотрела оценивающе.
- Я не отставал:
- — Читала?
— Будь проще. Книги тут ни при чем. Ты умный, я красивая. Дальше подсказывать?
Серые глаза издевались. Или молили.
— А Пит?
— Он летчик. — Она назвала известную авиакомпанию. — Бывает редко. Понял?
— Ну да.
— Сейчас он в Штатах. На переподготовке. — Уставилась в пол, на миг посерьезнев. — Мегги врет, что я его невеста. Ничего похожего. — Быстрый взгляд. — Полная свобода рук.
Кого она имела в виду: меня или своего жениха? И что для нее эта свобода — маска? символ веры?
— Где ты работаешь?
— Когда как. В основном сфера обслуживания.
— В гостинице?
— Не только. — Поморщилась. — Меня тут берут в стюардессы. Потому я и ездила во Францию и Испанию — практиковаться в языке.
— Сходим куда-нибудь завтра?
На дверной косяк навалился амбал австралиец, лет за тридцать.
— Да ладно, Чарли, — крикнула она. — Он просто уступил мне ванну. Успокойся.
Медленно кивнув, Чарли погрозил заскорузлым пальцем. Принял вертикальное положение и, пошатываясь, скрылся.
- — До чего мил.
- Она разглядывала ладонь.
- — Ты вот сидел два с половиной года в японском лагере для военнопленных?
— Нет. С какой стати?
- — Чарли сидел.
- — Бедный Чарли.
- Мы помолчали.
- — Пускай австралийцы жлобы, зато англичане — пижоны.
- — Ты не…
— Я над ним издеваюсь, потому что он влюблен в меня, и ему это приятно. Но другим запрещаю издеваться над ним. В моем присутствии. — Опять молчание.
- — Прости.
- — Ладно, проехали.
- — Так ты ничего не сказала про завтра.
- — А ты ничего не сказал про себя.
Постепенно, хоть я и обиделся на преподанный мне урок терпимости, она заставила меня разговориться: задавала прямые вопросы, а мои попытки отделаться пустыми фразами пресекала.
Я рассказал, что значит быть генеральским сынком, рассказал об одиночестве — на сей раз гонясь не столько за тем, чтобы произвести впечатление, сколько за тем, чтоб объяснить подоходчивей.
Мне открылось, во-первых, что за бесцеремонностью Алисон — знание мужской души, дар виртуозного льстеца и дипломата; и во-вторых, что ее очарование складывается из прямоты характера и веры в совершенство собственного тела, в неотразимость своей красоты.
Порою в ней проявлялось нечто антианглийское — достоверное, истовое, неподдельно участливое. Наконец я умолк. Я чувствовал, что она наблюдает за мной. Выждал мгновение и посмотрел. Спокойное, задумчивое лицо: ее словно подменили.
— Алисон, ты мне нравишься.
— И ты мне, наверное. У тебя красивые губы. Для пижона.
— Ни разу не был знаком с девушкой из Австралии.
— Англик ты мой.
Осталась гореть лишь тусклая лампа, и парочки, доведенные до нужного градуса, как обычно бывает, расположились где придется, в том числе и на полу. Выпивон вступил в заключительную стадию. Мегги куда-то пропала. Чарли дрых в спальне. Мы танцевали, все теснее прижимаясь друг к другу. Я поцеловал ее волосы, потом шею; она сжала мне руку и придвинулась еще ближе.
— Пошли наверх?
— Ты иди. Я приду через минуту. — Она выскользнула из моих объятий, и я пошел к себе. Через десять минут она появилась. Хитровато улыбаясь, стояла в дверях, в белом, худенькая, невинная, продажная, грубая, нежная, бывалая, неопытная.
Она вошла, я захлопнул дверь, мы начали целоваться — минуту, две, в полной темноте, не отходя от порога. Послышались шаги, двойной требовательный стук. Алисон зажала мне рот ладонью. Снова двойной стук, снова. Тишина, сердце. Удаляющиеся шаги.
вернуться
Упоминание о Коллиуре и Валенсии в связи с Алисон — прямая отсылка к персонажу предыдущего романа Фаулза «Коллекционер» Миранде Грей, которая вспоминает о поездке в эти места со своим приятелем Пирсом.
Источник: https://www.rulit.me/books/volhv-vtoraya-redakciya-romana-read-324231-5.html
Волхв
В этой редакции проблематика и сюжет «Волхва» не претерпели значительных перемен. Но правку нельзя назвать и чисто стилистической. Ряд эпизодов практически переписан заново, один-два добавлены.
Такую, казалось бы, бестолковую работу я проделал не в последнюю очередь потому, что из всего мной написанного самый сильный интерес публики — если авторская почта что-то доказывает — возбудила именно эта книга.
Мне не давала покоя мысль о том, что повышенным спросом пользуется произведение, к которому и у меня, и у рецензентов накопилось столько профессиональных претензий.
Я закончил «Волхва» в 1965 году, уже будучи автором двух книг[1], но, если отвлечься от даты публикации, это мой первый роман. Предварительные наброски относятся к началу 50-х; с тех пор сюжет и поэтика не раз видоизменялись.
Сначала в них преобладал мистический элемент — в подражание шедевру Генри Джеймса «Поворот винта». Но четких ориентиров у меня тогда не было, ни в жизни, ни в литературе.
Здравый смысл подсказывал, что на публикацию моих писаний рассчитывать нечего; фантазия же не могла отречься от любимого детища, неуклюже и старательно тщилась донести его до ушей человеческих; хорошо помню, что мне приходилось отвергать один фрагмент за другим, ибо текст не достигал нужной изобразительной точности. Несовершенство техники и причуды воображения (в них видится скорее неспособность воссоздать уже существующее, чем создать не существовавшее доселе, хотя ближе к истине второе) сковывали меня по рукам и ногам. И когда в 1963 году успех «Коллекционера» придал мне некоторую уверенность в своих силах, именно истерзанный, многажды перелицованный «Волхв» потеснил другие замыслы, выношенные в пятидесятых… а ведь по меньшей мере два из них, на мой вкус, были куда масштабнее и принесли бы мне большее уважение — во всяком случае, в Англии.
В 1964-м я взялся за работу: скомпоновал и переделал ранее написанные куски. Но сквозь сюжетную ткань «Волхва» все же проглядывало ученичество, путевые записки исследователя неведомой страны, полные ошибок и предрассудков.
Даже в той версии, которая увидела свет, куда больше стихийного и недодуманного, чем полагает искушенный читатель; критика усерднее всего клевала меня за то, что книга-де — холодно-расчетливая проба фантазии, интеллектуальная игра.
А на самом деле один из коренных ее пороков — попытка скрыть текучее состояние ума, в котором она писалась.
Помимо сильного влияния Юнга, чьи теории в то время глубоко меня интересовали, «Волхв» обязан своим существованием трем романам.
Усерднее всего я придерживался схемы «Большого Мольна» Алена-Фурнье — настолько усердно, что в новой редакции пришлось убрать ряд чрезмерно откровенных заимствований.
На прямолинейного литературоведа параллели особого впечатления не произведут, но без своего французского прообраза «Волхв» был бы кардинально иным.
«Большой Мольн» имеет свойство воздействовать на нас (по крайней мере, на некоторых из нас) чем-то, что лежит за пределами собственно словесности; именно это свойство я пытался сообщить и своему роману. Другой недостаток «Волхва», против которого я также не смог найти лекарства, тот, что я не понимал: описанные в нем переживания — неотъемлемая черта юности. Герой Анри Фурнье, не в пример моему персонажу, явственно и безобманно молод.
Второй образец, как ни покажется странным, — это, бесспорно, «Бевис» Ричарда Джеффриса[2], книга, покорившая мое детское воображение.
Писатель, по-моему, формируется довольно рано, сознает он это или нет; а «Бевис» похож на «Большого Мольна» тем, что сплетает из повседневной реальности (реальности ребенка предместий, рожденного в зажиточной семье, каким и я был внешне) новую, незнакомую.
Говорю это, чтобы подчеркнуть: глубинный смысл и стилистика таких книг остаются с человеком и после того, как он их «перерастает».
Третью книгу, на которую опирается «Волхв», я в то время не распознал, а ныне выражаю благодарность внимательной студентке Ридингского университета, написавшей мне через много лет после выхода романа и указавшей на ряд параллелей с «Большими ожиданиями». Она и не подозревала, что это единственный роман Диккенса, к которому я всегда относился с восхищением и любовью (и за который прощаю ему бесчисленные погрешности остальных
Источник: https://knigago.com/books/prose-all/prose-classic/261365-dzhon-robert-faulz-volhv/?p=1
Краткое содержание “Волхв” Фаулз
Николас Эрфе родился в 1927 г. в семье бригадного генерала; после кратковременной службы в армии в 1948 г. он поступил в Оксфорд, а через год его родители погибли в авиакатастрофе.
Он остался один, с небольшим, но самостоятельным годовым доходом, купил подержанный автомобиль – среди студентов такое встречалось нечасто и весьма способствовало его успехам у девушек.
Николас считал себя поэтом; зачитывался с друзьями романами французских экзистенциалистов, “принимая метафорическое описание сложных мировоззренческих систем за самоучитель правильного поведения… не понимая, что любимые герои-антигерои действуют в литературе, а не в реальности”; создал клуб “Les Hommers Revokes” – яркие индивидуальности бунтовали против серой обыденности жизни; и в итоге вступил в жизнь, по собственной оценке, “всесторонне подготовленный к провалу”.
Окончив Оксфорд, он смог получить лишь место учителя в маленькой школе на востоке Англии; с трудом выдержав год в захолустье, обратился в Британский совет, желая поработать за границей, и так оказался в Греции преподавателем английского языка в школе лорда Байрона на Фраксосе, островке километрах в восьмидесяти от Афин.
В тот самый день, когда ему предложили эту работу, он познакомился с Алисон, девушкой из Австралии, что снимала комнату этажом ниже.
Ей двадцать три, ему – двадцать пять; они полюбили друг друга, не желая себе в этом сознаться – “в нашем возрасте боятся не секса – боятся любви”, – и расстались: он отправился в Грецию, она получила работу стюардессы.
Остров Фраксос оказался божественно прекрасен и пустынен.
Николас ни с кем не сошелся близко; в одиночестве бродил по острову, постигая неведомую ему ранее абсолютную красоту греческого пейзажа; писал стихи, но именно на этой земле, где каким-то странным образом становилась ясна истинная мера вещей, вдруг неопровержимо понял, что он не поэт, а стихи его манерны и напыщенны. После посещения борделя в Афинах заболел, что окончательно повергло его в глубочайшую депрессию – вплоть до попытки самоубийства.
Но в мае начались чудеса. Пустынная вилла на южной половине острова вдруг ожила: на пляже он обнаружил синий ласт, слабо пахнущее женской косметикой полотенце и антологию английской поэзии, заложенную в нескольких местах. Под одной из закладок были отчеркнуты красным стихи Элиота: Мы будем скитаться мыслью,
- И в конце скитаний придем
- Туда, откуда мы вышли,
- И увидим свой край впервые.
До следующего уик-энда Николас наводит справки в деревне о владельце виллы Бурани.
О нем говорят не слишком охотно, считают коллаборационистом: в войну он был деревенским старостой, и с его именем связана разноречивая история расстрела немцами половины деревни; он живет один, очень замкнуто, ни с кем не общается, и гостей у него не бывает.
Это противоречит тому, что Николас узнал еще в Лондоне от своего предшественника, который рассказывал ему, как бывал на вилле Бурани и поссорился с ее хозяином – правда, рассказывал тоже скупо и неохотно.
Атмосфера таинственности, недомолвок и противоречий, окутавшая этого человека, интригует Николаса, и он решает непременно познакомиться с господином Конхисом.
Знакомство состоялось; Кончис словно бы ждал его; стол для чая был накрыт на двоих.
Кончис показал Николасу дом: огромная библиотека, в которой он не держал романов, подлинники Модильяни и Боннара, старинные клавикорды; а рядом – древние скульптуры и росписи на вазах вызывающе-эротического свойства… После чая Кончис играл Телемана – играл великолепно, однако сказал, что не музыкант, а “очень богатый человек” и “духовидец”.
Материалистически воспитанный Николас гадает, не сумасшедший ли он, когда Кончис многозначительно заявляет, что Николас тоже “призван”. Таких людей Николас раньше не видел; общение с Кончисом сулит ему множество увлекательных загадок; Кончис прощается, вскинув руки вверх диковинным жреческим жестом, как хозяин – как Бог – как маг.
И приглашает провести у него следующий уик-энд, но ставит условия: никому в деревне не рассказывать об этом и не задавать ему никаких вопросов.
Теперь Николас живет от выходных до выходных, которые проводит в Бурани; его не покидает “отчаянное, волшебное, античное чувство, что он вступил в сказочный лабиринт, что удостоен неземных щедрот”.
Кончис рассказывает ему истории из своей жизни, и, словно бы в качестве иллюстраций, их герои материализуются: то в деревне Николасу встретится старик-иностранец, отрекомендовавшийся де Дюканом , то к ужину выходит призрак умершей в 1916 г.
невесты Кончиса Лилии – разумеется, это живая молодая девушка, которая только играет роль Лилии, но она отказывается сообщить Николасу, для чего и для кого затеян этот спектакль – для него или для Кончиса? Николас убеждается и в наличии других актеров: перед ним появляются “живые картины”, изображающие погоню сатира за нимфой при Аполлоне, трубящем в рог, или призрак Роберта Фулкса, автора книги 1679 г. “Назидание грешникам.
Предсмертная исповедь Роберта Фулкса, убийцы”, данной ему Кончисом “почитать на сон грядущий”.
Николас почти теряет чувство реальности; пространство Бурани пронизано многозначными метафорами, аллюзиями, мистическими смыслами… Он не отличает правду от вымысла, но выйти из этой непонятной игры выше его сил.
Приперев Лилию к стене, он добивается от нее, что ее настоящее имя – Джули Холмс, что у нее есть сестра-двойняшка Джун и что они – молодые английские актрисы, приехавшие сюда по контракту на съемки фильма, но вместо съемок им приходится принимать участие в “спектаклях” Кончиса.
Николас влюбляется в манящую и ускользающую Жюли-Лилию, и когда приходит телеграмма от Алисон, которая смогла устроить себе выходные в Афинах, он отрекается от Алисон.
Однако Кончис выстроил обстоятельства так, что на встречу с Алисон в Афины он все же поехал.
Они поднимаются на Парнас, и среди греческой природы, которая взыскует истины, предавшись любви с Алисон, Николас рассказывает ей все, чего рассказывать не хотел – о Бурани, о Жюли, – рассказывает потому, что у него нет человека ближе, рассказывает, как на исповеди, эгоистически не отделяя ее от себя и не думая, какое действие это может оказать на нее. Алисон делает единственно возможный вывод – он не любит ее; она в истерике; она не хочет его видеть и наутро исчезает из гостиницы и из его жизни.
Николас возвращается на Фраксос: ему, как никогда, необходима Жюли, но вилла пуста.
Возвращаясь ночью в деревню, он становится зрителем и участником еще одного спектакля: его хватает группа немецких карателей образца 1943 г.
Избитый, с рассеченной рукой, он мучится в отсутствие вестей от Жюли и уже не знает, что и думать. Письмо от Жюли, нежное и вдохновляющее, приходит одновременно с известием о самоубийстве Алисон.
Ринувшись на виллу, Николас застает там одного лишь Кончиса, который сухо заявляет ему, что он провалил свою роль и завтра должен покинуть его дом навсегда, а сегодня, на прощание, услышит последнюю главу его жизни, ибо только теперь готов ее воспринять.
В качестве объяснения творящегося на вилле Кончис выдвигает идею глобального метатеатра , и опять объяснение не объясняет главного – зачем? И опять Николас боится понять, что этот вопрос не важен, что гораздо важнее пробиться сквозь уколы самолюбия к истине, которая неласкова и безжалостна, как улыбка Кончиса, и к своему истинному “я”, которое отстоит от его самосознания, как маска от лица, а роль Кончиса в этом, его цели и методы, в сущности, второстепенны.
Последний рассказ Кончиса – о событиях 1943 г., о расстреле карателями жителей деревни.
Тогда деревенскому старосте Конхису был предоставлен выбор – собственной рукой пристрелить одного партизана, сохранив тем самым восемьдесят жизней, или, отказавшись, подвергнуть истреблению почти все мужское население деревни.
Тогда он понял, что на самом деле выбора нет – он просто органи чески не может убить человека, какие бы резоны ни приводил рассудок.
В сущности, все рассказы Кончиса об одном – об умении различать истинное и ложное, о верности себе, своему природному и человеческому началу, о правоте живой жизни перед искусственными институциями, такими, как верность присяге, долгу и т. д. И перед тем как покинуть остров, Кончис заявляет Николасу, что тот недостоин свободы.
Кончис отплывает, а Николаса на острове ждет Жюли, как и обещала в своем письме. Но не успел он поверить, что представление окончено, как вновь оказывается в ловушке – буквально: в подземном убежище с захлопнувшейся над ним крышкой люка; он выбрался оттуда далеко не сразу.
А вечером к нему приходит Джун, которая заменяет “метатеатр” другим объяснением – “психологический эксперимент”; Кончис же якобы отставной профессор психиатрии, светило сорбоннской медицины, финал и апофеоз эксперимента – процедура суда: сначала “психологи” описывают в своих терминах личность Николаса, а затем он должен вынести свой вердикт участникам эксперимента, они же актеры метатеатра . Он не нанес удара.
И начал понимать.
Очнувшись после “суда”, он обнаружил себя в Монемвасии, откуда до Фраксоса пришлось добираться по воде. В комнате среди других писем нашел благодарность матери Алисон за его соболезнование по поводу смерти дочери. Из школы его уволили.
Вилла в Бурани стояла заколоченная. Начинается летний сезон, на остров съезжаются курортники, и он перебирается в Афины, продолжая расследование того, что и как с ним в действительности произошло.
В Афинах он выясняет, что настоящий Конхис умер четыре года назад, и посещает его могилу; ее украшает свежий букет: лилия, роза и мелкие невзрачные цветочки со сладким медовым ароматом.
В тот же день ему показывают Алисон – она позирует под окном гостиницы, как некогда Роберт Фулкс.
Облегчение от того, что она жива, смешалось с яростью – выходит, она тоже в заговоре.
Чувствуя себя по-прежнему объектом эксперимента, Николас возвращается в Лондон, одержимый единственным желанием – увидеть Алисон. Ждать Алисон стало его основным и, в сущности, единственным занятием. С течением времени многое в его душе проясняется – он понял простую вещь: Алисой нужна ему потому, что он не может без нее жить, а не для того, чтобы разгадать загадки Кончиса.
И свое расследование он теперь продолжает с прохладцей, только чтобы отвлечься от тоски по ней. Неожиданно оно приносит плоды; он выходит на мать близнецов Лидии и Розы и понимает, в ком истоки “игры в бога” .
Приходит момент, когда он наконец понимает, что его окружает реальная жизнь, а не Кончисов эксперимент, что жестокость эксперимента была его собственной жестокостью к ближним, явленной ему, как в зеркале…
И тогда обретает Алисон.
Источник: https://studentguide.ru/kratkie-soderzhaniya/kratkoe-soderzhanie-volxv-faulz.html
Джон Фаулз «Волхв»
Роман «Волхв» – сложное многоуровневое произведение, написанное в жанре реализма с элементами мистики и детектива. Фаулзу удалось воссоздать облик 1950-60-х годов, когда он работал над книгой, вывести характеры и отношения, которые останутся современными и понятными читателям десятки лет спустя.
Об авторе
Фигура самого Джона Фаулза сложна и противоречива, как его творчество. Он один из выдающихся представителей британского постмодернизма и человек с разносторонними увлечениями. Его интересовали орнитология и садоводство, путешествия и естественнонаучные исследования, создание музыки и кино, коллекционирование книжных раритетов.
Джон Фаулз учился в университете Эдинбурга, когда началась Вторая мировая война. Он прервал учебу и отправился на фронт, но военная карьера не увлекла Фаулза, и после войны он вернулся в Англию. Далее была магистратура в Оксфорде. С 1950 по 1963 годы Джон Фаулз преподавал французский и немецкий, сменил несколько мест работы в частных школах и университетах.
Публикация первого романа «Коллекционер» принесла писателю известность и большие гонорары. После этого Фаулз полностью посвятил свое время литературе. За 10 лет он издал еще 2 книги – «Волхв» и «Любовница французского лейтенанта».
В ранних романах Фаулза внимание акцентируется на вопросах, связанных со свободной волей человека и ответственностью за свои действия. Перед героями стоят проблемы соотношения свободного выбора, самопознания и любви.
Последние годы жизни Джон Фаулз провел в уединенном поместье, за что западная пресса окрестила его «дорсетширским затворником».
Краткое содержание книги «Волхв»
В начале романа читатель знакомится с молодым учителем по имени Николас, занятым поисками работы. На вечеринке он встречает девушку, которая недавно приехала из Австралии. Между ними возникают чувства, но роман развивается сложно. В конце концов Николасу предлагают преподавать в школе на греческом острове, он рвет отношения и уезжает.
Остров Фраксос оказывается забытым Богом уголком мира, с немногочисленным населением и отсутствием развлечений кроме библиотеки. Герой гуляет по окрестностям школы, его внимание привлекает богатая вилла, которая стоит особняком.
Никто из местных учителей не знаком с хозяином, о нем ходят странные слухи. И Николас вопреки советам решает повидать загадочного владельца виллы.
Дальнейшие события разворачиваются стремительно, читатель вместе с героем попадает в водоворот спектакля, предугадать сюжет которого невозможно.
Сам Фаулз в ответ на просьбы прокомментировать содержание романа заявил, что даже произведения в жанре реализма не являются кроссвордами с набором правильных ответов.
Он ставит перед своими книгами другие цели, и давать авторскую трактовку не будет. «Правильного» понимания романа не существует, как нет правильного видения клякс Роршаха.
Идея книги – это отклик, который она будит в читателе, заданных заранее «верных» реакций быть не должно».
На нашем сайте можно прослушать аудиокнигу Джона Фаулза «Волхв» онлайн, чтобы самостоятельно разобраться в событиях на таинственной вилле.
Интересные факты
- Во второй половине ХХ века в литературе появилась тенденция к созданию произведений в формате игры с читателем. В романах Джона Фаулза она воплотилась во множестве вариантов трактовки сюжета. Автор наполнил книг отсылками к классической литературе, шекспировскими аллюзиями.
- Остров Фраксос, где разворачивается действие основных событий книг, воссоздан по воспоминаниям и заметкам автора о другом греческом острове – Спецесе. Писатель, как и главный герой романа, некоторое время работал там школьным учителем. На реальном острове была и богатая уединенная вилла, описанная на страницах «Волхва», но не имела ничего общего с мистическими событиями.
- Общенациональный опрос «Большое чтение», проведенный в 2004 году в Великобритании, показал, что «Волхв» Фаулза входит в 100 самых читаемых книг.
Источник: https://bookmp3.ru/blog-dzhon-faulz-volhv-36
Краткое содержание романа Фаулза «Волхв»
Николас Эрфе родился в 1927 г. в семье бригадного генерала; после кратковременной службы в армии в 1948 г. он поступил в Оксфорд, а через год его родители погибли в авиакатастрофе.
Он остался один, с небольшим, но самостоятельным годовым доходом, купил подержанный автомобиль — среди студентов такое встречалось нечасто и весьма способствовало его успехам у девушек.
Николас считал себя поэтом; зачитывался с друзьями романами французских экзистенциалистов, «принимая метафорическое описание сложных мировоззренческих систем за самоучитель правильного поведения… не понимая, что любимые герои-антигерои действуют в литературе, а не в реальности»; создал клуб «Les Hommers Revokes» (Бунтующие люди) — яркие индивидуальности бунтовали против серой обыденности жизни; и в итоге вступил в жизнь, по собственной оценке, «всесторонне подготовленный к провалу».
Окончив Оксфорд, он смог получить лишь место учителя в маленькой школе на востоке Англии; с трудом выдержав год в захолустье, обратился в Британский совет, желая поработать за границей, и так оказался в Греции преподавателем английского языка в школе лорда Байрона на Фраксосе, островке километрах в восьмидесяти от Афин.
В тот самый день, когда ему предложили эту работу, он познакомился с Алисон, девушкой из Австралии, что снимала комнату этажом ниже.
Ей двадцать три, ему — двадцать пять; они полюбили друг друга, не желая себе в этом сознаться — «в нашем возрасте боятся не секса — боятся любви», — и расстались: он отправился в Грецию, она получила работу стюардессы.
Остров Фраксос оказался божественно прекрасен и пустынен.
Николас ни с кем не сошелся близко; в одиночестве бродил по острову, постигая неведомую ему ранее абсолютную красоту греческого пейзажа; писал стихи, но именно на этой земле, где каким-то странным образом становилась ясна истинная мера вещей, вдруг неопровержимо понял, что он не поэт, а стихи его манерны и напыщенны. После посещения борделя в Афинах заболел, что окончательно повергло его в глубочайшую депрессию — вплоть до попытки самоубийства.
Но в мае начались чудеса. Пустынная вилла на южной половине острова вдруг ожила: на пляже он обнаружил синий ласт, слабо пахнущее женской косметикой полотенце и антологию английской поэзии, заложенную в нескольких местах. Под одной из закладок были отчеркнуты красным стихи Элиота: «Мы будем скитаться мыслью, И в конце скитаний придем Туда, откуда мы вышли, И увидим свой край впервые.»
До следующего уик-энда Николас наводит справки в деревне о владельце виллы Бурани. О нем говорят не слишком охотно, считают коллаборационистом: в войну он был деревенским старостой, и с его именем связана разноречивая история расстрела немцами половины деревни; он живет один, очень замкнуто, ни с кем не общается, и гостей у него не бывает.
Это противоречит тому, что Николас узнал еще в Лондоне от своего предшественника, который рассказывал ему, как бывал на вилле Бурани и поссорился с ее хозяином — правда, рассказывал тоже скупо и неохотно.
Атмосфера таинственности, недомолвок и противоречий, окутавшая этого человека, интригует Николаса, и он решает непременно познакомиться с господином Конхисом.
Знакомство состоялось; Кончис (так он попросил называть себя на английский лад) словно бы ждал его; стол для чая был накрыт на двоих.
Кончис показал Николасу дом: огромная библиотека, в которой он не держал романов, подлинники Модильяни и Боннара, старинные клавикорды; а рядом — древние скульптуры и росписи на вазах вызывающе-эротического свойства… После чая Кончис играл Телемана — играл великолепно, однако сказал, что не музыкант, а «очень богатый человек» и «духовидец». Материалистически воспитанный Николас гадает, не сумасшедший ли он, когда Кончис многозначительно заявляет, что Николас тоже «призван». Таких людей Николас раньше не видел; общение с Кончисом сулит ему множество увлекательных загадок; Кончис прощается, вскинув руки вверх диковинным жреческим жестом, как хозяин — как Бог — как маг. И приглашает провести у него следующий уик-энд, но ставит условия: никому в деревне не рассказывать об этом и не задавать ему никаких вопросов.
Теперь Николас живет от выходных до выходных, которые проводит в Бурани; его не покидает «отчаянное, волшебное, античное чувство, что он вступил в сказочный лабиринт, что удостоен неземных щедрот».
Кончис рассказывает ему истории из своей жизни, и, словно бы в качестве иллюстраций, их герои материализуются: то в деревне Николасу встретится старик-иностранец, отрекомендовавшийся де Дюканом (если верить Кончису, в тридцатые годы от де Дюкана он получил в наследство старинные клавикорды и свое огромное состояние), то к ужину выходит призрак умершей в 1916 г.
невесты Кончиса Лилии — разумеется, это живая молодая девушка, которая только играет роль Лилии, но она отказывается сообщить Николасу, для чего и для кого затеян этот спектакль — для него или для Кончиса? Николас убеждается и в наличии других актеров: перед ним появляются «живые картины», изображающие погоню сатира за нимфой при Аполлоне, трубящем в рог, или призрак Роберта Фулкса, автора книги 1679 г. «Назидание грешникам. Предсмертная исповедь Роберта Фулкса, убийцы», данной ему Кончисом «почитать на сон грядущий».
Николас почти теряет чувство реальности; пространство Бурани пронизано многозначными метафорами, аллюзиями, мистическими смыслами… Он не отличает правду от вымысла, но выйти из этой непонятной игры выше его сил.
Приперев Лилию к стене, он добивается от нее, что ее настоящее имя — Джули (Жюли) Холмс, что у нее есть сестра-двойняшка Джун и что они — молодые английские актрисы, приехавшие сюда по контракту на съемки фильма, но вместо съемок им приходится принимать участие в «спектаклях» Кончиса.
Николас влюбляется в манящую и ускользающую Жюли-Лилию, и когда приходит телеграмма от Алисон, которая смогла устроить себе выходные в Афинах, он отрекается от Алисон. («Ее телеграмма вторглась в мой мир докучным зовом далекой реальности…»)
Однако Кончис выстроил обстоятельства так, что на встречу с Алисон в Афины он все же поехал.
Они поднимаются на Парнас, и среди греческой природы, которая взыскует истины, предавшись любви с Алисон, Николас рассказывает ей все, чего рассказывать не хотел — о Бурани, о Жюли, — рассказывает потому, что у него нет человека ближе, рассказывает, как на исповеди, эгоистически не отделяя ее от себя и не думая, какое действие это может оказать на нее. Алисон делает единственно возможный вывод — он не любит ее; она в истерике; она не хочет его видеть и наутро исчезает из гостиницы и из его жизни.
Николас возвращается на Фраксос: ему, как никогда, необходима Жюли, но вилла пуста.
Возвращаясь ночью в деревню, он становится зрителем и участником еще одного спектакля: его хватает группа немецких карателей образца 1943 г.
Избитый, с рассеченной рукой, он мучится в отсутствие вестей от Жюли и уже не знает, что и думать. Письмо от Жюли, нежное и вдохновляющее, приходит одновременно с известием о самоубийстве Алисон.
Ринувшись на виллу, Николас застает там одного лишь Кончиса, который сухо заявляет ему, что он провалил свою роль и завтра должен покинуть его дом навсегда, а сегодня, на прощание, услышит последнюю главу его жизни, ибо только теперь готов ее воспринять. В качестве объяснения творящегося на вилле Кончис выдвигает идею глобального метатеатра («все мы здесь актеры, дружок.
Каждый разыгрывает роль»), и опять объяснение не объясняет главного — зачем? И опять Николас боится понять, что этот вопрос не важен, что гораздо важнее пробиться сквозь уколы самолюбия к истине, которая неласкова и безжалостна, как улыбка Кончиса, и к своему истинному «я», которое отстоит от его самосознания, как маска от лица, а роль Кончиса в этом, его цели и методы, в сущности, второстепенны.
Последний рассказ Кончиса — о событиях 1943 г., о расстреле карателями жителей деревни.
Тогда деревенскому старосте Конхису был предоставлен выбор — собственной рукой пристрелить одного партизана, сохранив тем самым восемьдесят жизней, или, отказавшись, подвергнуть истреблению почти все мужское население деревни.
Тогда он понял, что на самом деле выбора нет — он просто органически не может убить человека, какие бы резоны ни приводил рассудок.
В сущности, все рассказы Кончиса об одном — об умении различать истинное и ложное, о верности себе, своему природному и человеческому началу, о правоте живой жизни перед искусственными институциями, такими, как верность присяге, долгу и т. д. И перед тем как покинуть остров, Кончис заявляет Николасу, что тот недостоин свободы.
Кончис отплывает, а Николаса на острове ждет Жюли, как и обещала в своем письме. Но не успел он поверить, что представление окончено, как вновь оказывается в ловушке — буквально: в подземном убежище с захлопнувшейся над ним крышкой люка; он выбрался оттуда далеко не сразу.
А вечером к нему приходит Джун, которая заменяет «метатеатр» другим объяснением — «психологический эксперимент»; Кончис же якобы отставной профессор психиатрии, светило сорбоннской медицины, финал и апофеоз эксперимента — процедура суда: сначала «психологи» описывают в своих терминах личность Николаса, а затем он должен вынести свой вердикт участникам эксперимента, они же актеры метатеатра (Лилия-Жюли теперь называется доктором Ванессой Максвелл, в ней для Николаса должно сосредоточиться все зло, что причинил ему эксперимент, и в руку ему вкладывают плеть, чтобы он ее ударил — или не ударил). Он не нанес удара. И начал понимать.
Очнувшись после «суда», он обнаружил себя в Монемвасии, откуда до Фраксоса пришлось добираться по воде. В комнате среди других писем нашел благодарность матери Алисон за его соболезнование по поводу смерти дочери. Из школы его уволили. Вилла в Бурани стояла заколоченная.
Начинается летний сезон, на остров съезжаются курортники, и он перебирается в Афины, продолжая расследование того, что и как с ним в действительности произошло.
В Афинах он выясняет, что настоящий Конхис умер четыре года назад, и посещает его могилу; ее украшает свежий букет: лилия, роза и мелкие невзрачные цветочки со сладким медовым ароматом. (Из атласа растений он узнал, что по-английски они называются «медовая алисон».
) В тот же день ему показывают Алисон — она позирует под окном гостиницы, как некогда Роберт Фулкс. Облегчение от того, что она жива, смешалось с яростью — выходит, она тоже в заговоре.
Чувствуя себя по-прежнему объектом эксперимента, Николас возвращается в Лондон, одержимый единственным желанием — увидеть Алисон. Ждать Алисон стало его основным и, в сущности, единственным занятием.
С течением времени многое в его душе проясняется — он понял простую вещь: Алисон нужна ему потому, что он не может без нее жить, а не для того, чтобы разгадать загадки Кончиса. И свое расследование он теперь продолжает с прохладцей, только чтобы отвлечься от тоски по ней.
Неожиданно оно приносит плоды; он выходит на мать близнецов Лидии и Розы (таковы настоящие имена девушек) и понимает, в ком истоки «игры в бога» (так она это называет).
Приходит момент, когда он наконец понимает, что его окружает реальная жизнь, а не Кончисов эксперимент, что жестокость эксперимента была его собственной жестокостью к ближним, явленной ему, как в зеркале…
И тогда обретает Алисон.
Краткое содержание романа Фаулза «Волхв»
- Краткое содержание романа Фаулза «Коллекционер» Повествование ведется от лица молодого человека по имени Фредерик Клегг, который служит делопроизводителем в Ратуше. Действие происходит недалеко от Лондона….
- Образ викторианства в романе Дж. Фаулза «Женщина франузского лейтенанта» Творчество Джона Фаулза — одно из наиболее ярких явлений современной литературы. Его произведения отличаются самобытностью, оригинальностью, исполнены огромного мастерства. Каждое…
- Краткое содержание романа Гарта «Габриел Конрой» Впервые мы знакомимся с героями в марте 1848 г. в калифорнийской Сьерре, когда они почти погибают от голода, поскольку уже…
- Краткое содержание романа Ф. Эриа «Семья Буссардель» Роман представляет собой семейную хронику с продолжением. События, описываемые в романе, разворачиваются в Париже в XIX в. и начинаются с…
- Краткое содержание драмы Бюхнера «Смерть Дантона» Ы Жорж Дантон и Эро-Сешель, его соратник в Национальном конвенте, играют в карты с дамами, среди которых Жюли, жена Дантона….
- Краткое содержание романа Голсуорси «Сага о Форсайтах» Собственник Действие происходит в Лондоне в 1886-1887 гг. В доме старого Джолиона семейное торжество, прием в честь помолвки мисс Джун…
- Краткое содержание романа Набокова «Дар» Герой романа — Федор Константинович Годунов-Чердынцев, русский эмигрант, сын знаменитого энтомолога, отпрыск аристократического рода — бедствует в Берлине второй половины…
- Краткое содержание «Романа о Лисе» Король зверей лев Нобль устраивает прием по случаю праздника Вознесения. Приглашены все звери. Лишь пройдоха Лис дерзнул не явиться на…
- Краткое содержание «Романа о Розе» Первая часть Поэт видит во сне, как он ранним майским утром, гуляя, выходит за город, чтобы послушать пение соловья и…
- Краткое содержание романа А. Кристи «Н или М?» Весна 1940 года. Бывшие агенты спецслужб супруги Бирсфорд, Томми и Пруденс (которую в семье зовут Таппенс), переживают, что их не…
- Краткое содержание романа Тургенева «Дым» Жизнь Баден-Бадена, модного германского курорта, 10 августа 1862 г. мало чем отличалась от жизни в другие дни сезона. Публика была…
- Краткое содержание романа И. Шоу «Нищий, вор» События романа происходят в 1968 — 1972 годах. Через весь роман рефреном проходят отрывки из дневника Билли Эббота. Он со…
- Краткое содержание романа Эко «Имя розы» В руки будущему переводчику и издателю «Записки отца Адсона из Мелька» попадают в Праге в 1968 г. На титульном листе…
- Краткое содержание романа «Мул без узды» Итак, начинается рассказ: ко двору легендарного короля Артура, где собираются отважные и знатные рыцари, является девушка на муле. Красавица едет…
- Краткое содержание романа Абрамова «Дом» Михаил Пряслин приехал из Москвы, гостевал там у сестры Татьяны. Как в коммунизме побывал. Дача двухэтажная, квартира пять комнат, машина……
- Краткое содержание романа Кинга «Оно» Часть первая. Тень прошлого Лето 1958 года. Небольшой городок Дерри в штате Мэн терроризирует загадочный серийный убийца, с нечеловеческой жестокостью…
- Краткое содержание романа Виньи «Сен-Мар» В основу сюжета романа положен рассказ о действительно имевшем место в 1642 г. заговоре любимца короля Людовика XIII, маркиза Сен-Мара…
- Краткое содержание романа Набокова «Ада» «Ада» — это грандиозная пародия на разные литературные жанры: от романов Льва Толстого через цикл Марселя Пруста «В поисках утраченного…
- Краткое содержание романа Гамсуна «Пан» Автор использует форму повествования от первого лица. Его герой — тридцатилетний лейтенант Томас Глан вспоминает события, произошедшие два года назад,…
- Краткое содержание романа Скотта «Роб Рой» В романе «Роб Рой» дается широкая и сложная картина шотландских и английских общественных отношений начала XVIII в. Действие развивается быстро,…
Источник: https://ege-russian.ru/kratkoe-soderzhanie-romana-faulza-volxv/
Загрузка...
