Краткое содержание гончаров обрыв за 2 минуты пересказ сюжета

Роман «Обыкновенная история» Гончарова была написана в 1847 году, став первым серьезным произведением писателя. Книга раскрывает изменения в характере и мировоззрении героя под влиянием жизненных обстоятельств и социальных перемен.

Рекомендуем читать онлайн краткое содержание «Обыкновение история» по главам и частям. Пересказ романа пригодится для читательского дневника и подготовки к уроку литературы.

Александр Адуев – молодой человек, мечтательный, наивный, который меняется под влиянием дяди.

Петр Иванович Адуев – богатый дядя Александра, сухой, прагматичный человек.

  • Анна Павловна Адуева – небогатая помещица, мать Александра, добрая и любящая женщина.
  • Сонюшка – влюбленная в Александра девушка, его соседка в деревне.
  • Александр Поспелов – близкий друг Александра.
  • Наденька Любецкая – питерская невеста Александра, умная своенравная девушка.
  • Лизавета Александровна – молодая жена Петра Ивановича Адуева, добрая, открытая женщина.
  • Сурков – компаньон Петра Ивановича, ветреный мужчина, большой любитель женщин.
  • Юлия Павловна Тафаева – молодая вдова, романтическая, возвышенная женщина, невеста Александра.
  • Костяков – опустившийся старик, с которым Александр ловил рыбу.
  • Лиза  – юная девушка, дачница, влюбленная в Александра.
  • Евсей  – камердинер Александра Адуева, который жил с ним в Петербурге.

«Однажды летом, в деревне Грачах, у небогатой помещицы Анны Павловны Адуевой» в доме с раннего утра начались хлопоты. Все готовились к отъезду в Петербург единственного сына помещицы – молодого человека Александра.

Анна Павловна согласилась отпустить сына «в Петербург на службу, или, как она говорила, людей посмотреть и себя показать», но предстоящая разлука давалась ей очень тяжело. Она принялась уговаривать Александра остаться в родных Грачах, жениться на Сонюшке – дочери Марьи Карповны, и спокойно жить, наслаждаясь красотами природы.

Однако Александру наскучил тесный домашний мирок – он мечтал о славе и блестящих подвигах во славу Отечества. Будущее представлялось ему в самых радужных красках – «о горе, слезах, бедствиях он знал только по слуху».

На прощальный обед приехали сосед Антон Иванович, священник, Марья Карповна с дочерью Соней, а также близкий друг Александр Поспелов. Юноша простился с Соней, пообещав ей вернуться и устроить их счастье. В подарок от нее он получил «волосы и колечко».

Вместе с барином в Петербург отправился и его камердинер Евсей, возлюбленный ключницы Аграфены.

Глава 2

Приехав в Петербург, Александр первым делом навестил своего дядю Петра Ивановича Адуева – важного чиновника, который «слыл за человека с деньгами». Поначалу  старший Адуев велел передать, что его нет дома, и он вернется только через три месяца, но, вспомнив доброту Анны Павловны, решил принять племянника.

Петр Иванович взялся обучать юношу правилам поведения в светском обществе, рассказывал об особенностях петербургской жизни.

Александр сравнивал Петербург с провинцией, и эти сравнения были не в пользу города на Неве: люди здесь были равнодушны, дома – однообразны, не было простора и красот природы.

Дядюшка поделился с Александром, что здесь такие понятия как «любовь» и «дружба» имеют совсем иную ценность, и посоветовал выбросить волосы и колечко Сони, чтобы сосредоточиться на важных вещах.

Петр Иванович устроил Александра в отделение департамента. Узнав, что племянник пишет стихи, он велел ему бросить это глупое занятие, а вместо рифмоплетства заняться переводами немецких статей о сельском хозяйстве, которые принесут ему дополнительный доход.

Глава 3

За два года жизни в Петербурге Александр «очень изменился, возмужал». Он научился «владеть собою, не так часто обнаруживал порывы и волнения». Продолжая служить в департаменте, юноша писал очерки, повести, стихи. Он не оставил мечты о любви, и спустя некоторое время признался дядюшке, что влюблен в очаровательную Наденьку Любецкую.

Петр Иванович посоветовал ему жениться не по любви, а с расчетом, «ведь любовь пройдет – это уж пошлая истина». Он также признался, что сам планирует вскоре связать себя узами брака.

Глава 4

«Жизнь Александра разделялась на две половины»: по утрам он работал в департаменте, а по вечерам бывал на даче у Любецких. Его избранница «была не красавица и не приковывала к себе мгновенно внимания», однако Александр полюбил ее за «ум пылкий, сердце своенравное и непостоянное».

Мать воспитывала Наденьку сама, без гувернантки, и всячески баловала ее. Она была одной из тех бесхитростных и добрых женщин, «которые находят прекрасным все, что ни делают детки». В результате Наденька «распоряжалась и собою, и маменькою, и своим временем, и занятиями, как хотела».

В сумерках влюбленные уединялись в густом саду, чтобы помечтать о будущем. Наденька боялась, что эти счастливые минуты больше никогда не повторятся, но Александр неизменно уверял ее в вечности их чувства. Счастливый, он уплывал к себе на рассвете, чтобы утром вновь пойти на службу.

Глава 5

Достигнув «апогея своего счастия», Александр забросил службу и свои литературные труды. Дядюшка «советовал бросить пустяки», но юноша в ответ только улыбался и молчал. Петр Иванович предупредил, что не будет давать ему денег. Однако это не испугало влюбленного юношу, который искренне считал, «что он один на свете так любит и любим».

Александр вновь стал писать стихи, которые публиковал в журнале под другим именем. Однажды он послал и повесть, но ее вернули обратно с пожеланием больше трудиться.

Незаметно прошел год, назначенный Наденькой в качестве испытательного срока. Александр был готов переговорить с ее матерью о предстоящей женитьбе, но все изменилось с появлением молодого, красивого и обходительного графа Новинского, который быстро вскружил голову девушке.

Узнав, что Любецкие вернулись с дачи в город, Александр решил объясниться с Наденькой. Так он узнал, что она полюбила другого и не собирается выходить за него замуж. Оставшись наедине, несчастный влюбленный «начал рыдать громко, но без слез».

Глава 6

В тот же вечер Александр отправился к дядюшке, чтобы поделиться своим горем. Он сообщил о своем намерении вызвать графа на дуэль, на что рассудительный Петр Иванович возразил, «что драться – глупость вообще».

Нужно набраться терпения и методично поражать слабые стороны своего обидчика, оставаясь при этом вежливым и хладнокровным, не опускаясь до унижений и оскорблений.

Только так противник может перестать видеться любимой женщине в розовом свете.

Петр Иванович объяснил племяннику, что Наденька не виновата, что полюбила другого. Он посоветовал Александру отвлечься от грустных мыслей, занявшись полезным делом.

Часть вторая

Глава 1

Прошел год, и Александр постепенно «перешел от мрачного отчаянья к холодному унынию». Он сменил свою ненависть к Наденьке и графу на глубокое презрение. Ему даже «нравилось играть роль страдальца» – молодая жена Петра Ивановича, Лизавета Александровна, сочувственно слушала его жалобы и утешала, как могла.

Женщина оказалась между двумя полюсами – холодным и расчетливым супругом, обеспечивающим ей достойную жизнь, и страстным племянником, готовым пойти на любые безумства ради любви. Лизавета Александровна и сама готова была пройти любые испытания, лишь жить полной жизнью.

В своих страданиях Александр дошел до того, что стал презирать всех людей.

Дядюшка привел его в чувство, обвинив в неблагодарности по отношению к другу Поспелову, дяде, тете и даже матери, которой тот не писал уже несколько месяцев.

Лизавета Александровна взяла с него обещание творить, а Петр Иванович посоветовал не заниматься глупостями, а направить свою энергию на достижение финансового благополучия, после чего выгодно жениться.

Глава 2

После разговора с дядей Александр решил избрать свой собственный путь, чтобы пройти по нему «не робкими, а твердыми и ровными шагами». Он с азартом принялся работать над повестью, но Петру Ивановичу она не понравилась.

Он решил отправить повесть в журнал под своим именем, но ему сказали, что произведение написано молодым человеком, озлобленным на весь мир и с фальшивыми ценностями.

Разуверившись в собственном таланте, Александр в сердцах сжег все свои литературные труды.

Петр Иванович попросил племянника об одолжении. Его компаньон Сурков, большой любитель женщин, стал тратить крупные суммы на свое новое увлечение – прекрасную вдову Юлию Павловну Тафаеву. Александр должен влюбить в себя вдовушку, и тогда «капитал останется цел, заводские дела пойдут своим чередом». Юноша нехотя согласился.

Глава 3

Юлии Павловне было около двадцати трех лет. Она была слабонервной молодой женщиной, но при этом очень хорошенькой, умной, мечтательной. Будучи воспитана на французских романах, Юлия была вынуждена в раннем возрасте выйти замуж за скучного, но обеспеченного и всеми уважаемого человека. Ее брак продлился пять лет.

Александр и Юлия понравились друг другу, поскольку обладали схожими характерами. Вскоре Сурков, увидев, что вдова увлечена не им, охладел к ней. Петр Иванович поблагодарил племянника «за дружеское усердие», но тому было совестно признаться, что он по-настоящему влюблен в Юлию.

Молодые люди решили пожениться, но спустя два года Александр устал от этих отношений. Юлия не могла смириться с мыслью, что жених разлюбил ее. В дело пришлось вмешать Петру Ивановичу, который объяснился с вдовой. Он предложил Александру выбросить любовь из головы и «заняться чем-нибудь поважнее».

Читайте также:  Краткое содержание абрамов трава-мурава за 2 минуты пересказ сюжета

Глава 4

Александр уже три месяца не появлялся у дяди. Узнав, что племянник все время «играет с какими-то чудаками в шашки или удит рыбу», Петр Иванович забеспокоился.

Он попробовал встряхнуть Александра, вернуть его к жизни, но все напрасно. После разрыва с Юлией молодой человек разочаровался в любви и дружбе, утратил смысл жизни.

Все чаще он стал склоняться к мысли, что нужно было оставаться в своем уезде и жениться на Софье.

Александр «искал беседы людей с желчным, озлобленным умом, с ожесточенным сердцем», или людей гораздо ниже его по развитию или социальному статусу.

Так он познакомился с опустившимся стариком Костяковым, с  которым частенько ловил рыбу. Однажды, во время рыбной ловли, Адуев увидел пожилого мужчину с дочерью – прекрасной юной девушкой по имени Лиза.

Александр старался избегать общества Лизы, но тем самым невольно влюбил ее в себя.

Несмотря на равнодушие по отношению к девушке, Александр все же согласился на свидание с ней. На следующий день вместо Лизы в беседке оказался ее отец, не веривший в порядочность молодого человека.

После неприятного разговора у Александра брызнули «слезы из глаз, слезы стыда, бешенства на самого себя, отчаяния».

Сознание собственного ничтожества привело Адуева к мосту, но он так и не решился покончить жизнь самоубийством.

Лиза ждала Александра до поздней осени, в то время как он спокойно рыбачил со стариком Костяковым в другом месте.

Глава 5

Со временем Адуев забыл и Лизу, и ее отца, он «опять стал покоен, даже весел». Однажды Лизавета Александровна пригласила его на концерт, и, слушая прекрасную музыку Паганини, молодой человек с грустью вспомнил свои ушедшие годы.

После концерта тетка вызвала Александра на откровенный разговор, и тот признался, что давно ищет душевного покоя, но никак не находит его.

Он считал, что к его тоске причастен дядюшка, и по его вине он в двадцать пять лет состарился душой, потеряв веру в дружбу, любовь и собственный талант.

Однако Александр не держал зла на дядю, который с самого начала предупреждал его обо всех сложностях жизни в Петербурге.

Спустя две недели Александр принял решение уйти в  отставку и «ехать в деревню». Он простился с городом, в котором утратил все свои мечты, надежды и жизненные силы.

Глава 6

Анна Павловна едва узнала своего сына, когда тот вернулся в родной дом. Жалкий, изможденный вид Александра настолько поразил женщину, что она «горько заплакала».

Увидев Аграфену, Евсей «остановился как окаменелый, и смотрел на нее молча, с глупым восторгом» – даже спустя столько лет разлуки их чувства не остыли.

Мать мягко расспрашивала Александра о его жизни в Петербурге, но «но никак не могла добиться причины, отчего он стал худ, бледен и куда девались волосы». Евсей уверял хозяйку, что молодой барин похудел и подурнел из-за дороговизны в городе.

Устав от мудреной жизни в Петербурге, Александр смог отдохнуть в провинции и обрести душевный покой. Так прошло полтора года, и он начал чувствовать скуку и желание вернуться в шумную столицу. Он написал тетке письмо, в котором признался, что позабыл все свои мечты и готов к реалиям жизни.

Эпилог

«Спустя года четыре после вторичного приезда Александра в Петербург» некогда подтянутый и молодцеватый Петр Иванович «как будто опустился». Он в полной мере осознал, что его сухость по отношению к  жене подорвала ее хрупкое здоровье, сделала жизнь пустой и бесцветной. Петр Иванович решил продать завод, отойти от дел и все время уделять Лизавете Александровна.

В гости к дядюшке зашел Александр – за это время он «пополнел, оплешивел», налился румянцем. Он дослужился до коллежского советника, получил крест. Александр объявил о своем намерении жениться.

Его невеста очень богата, хороша собой, а больше ему ничего и не нужно. Александр признался, что все его увлечения были ошибками молодости.

Петр Иванович был очень горд племянником, и даже разрешил в первый и последний раз обнять себя.

В произведении показана неизбежность перемен в человеке под воздействием социума. Чистый и наивный юноша утрачивает все свои мечты и полностью меняет мировоззрение, чтобы соответствовать требованиям столичной жизни.

Пересказ «Обыкновенная история» пригодится как для читательского дневника, так и для подготовки к уроку литературы.

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Средняя оценка: 4.3. Всего получено оценок: 187.

Источник: https://obrazovaka.ru/books/goncharov/obyknovennaya-istoriya

Краткое содержание "Обыкновенная история" Гончарова: пересказ сюжета, роман в сокращении

Смотрите: 
— Краткое содержание по главам (более детальное)

— Все материалы по роману «Обыкновенная история»

Краткое содержание романа «Обыкновенная история» Гончарова: краткий пересказ сюжета, роман с сокращении

Действие романа происходит в середине XIX века. 
20-летний дворянин Александр Адуев живет со своей матерью Анной Павловной в имении в глубинке России.

Тихая жизнь в деревне кажется скучной Александру, и он решает ехать в Петербург, чтобы сделать карьеру и добиться славы. Больше всего он мечтает стать известным писателем.

В деревне у Александра остается возлюбленная Софья, с которой его связывают тихие, спокойные отношения. Однако юноша надеется встретить более страстную любовь, которая перевернет его жизнь. 

Приехав в Петербург, Александр поселяется недалеко от своего дяди Петра Ивановича Адуева. Племянник и дядя оказываются очень разными людьми. Александр — чувствительный, мечтательный, восторженный, открытый и ласковый юноша. Петр Иванович — холодный, сдержанный, рассудительный мужчина. Дядя советует Александру бороться со своей мечтательностью и восторженностью, критикует его стихи.

Петр Иванович устраивает юношу на службу мелким чиновником, а также находит ему подработку в журнале о сельском хозяйстве. Пылкий, мечтательный Александр понимает, что жизнь в столице куда прозаичней, чем он ожидал.  

Проходит 2 года. Жизнь Александра в Петербурге налаживается.

23-летний Александр влюбляется в 18-летнюю Наденьку Любецкую. Молодой человек забрасывает работу в журнале, становится рассеян и т.д. Дядя советует ему не жениться по любви. Пылкий Александр не понимает, как это возможно.

Сам Петр Иванович тем временем женится на молодой красавице Лизавете Александровне. Петр Иванович презирает любовь и гордится тем, что его брак не столько по любви, сколько с расчетом.

Лизавета Александровна становится лучшим другом своего племянника Александра и дает ему ласку и тепло, на которые не способен холодный Петр Иванович.

Сама Лизавета задумывается над тем, счастлива ли она со своим умным, богатым, но холодным мужем.

Любовь Александра и Наденьки продолжается более года. Наконец Александр собирается делать предложение, но Наденька влюбляется в другого человека — графа Новинского. Александр тяжело переживает измену. 

Проходит год после разрыва с Наденькой. Когда-то мечтательный и наивный Александр теперь ненавидит и презирает всех людей и самого себя. В 25 лет он оказывается разочарован в жизни.

Александр решает доказать дяде, что он станет писателем. Молодой человек полгода пишет повесть, но ее отказываются печатать в журнале.

Александр наконец признает, что у него нет писательского таланта, на который он так надеялся. Он сжигает все свои рукописи. 

Тем временем Петр Иванович просит Александра поухаживать за молодой вдовой Юлией Тафаевой (Петру Ивановичу это нужно, чтобы помешать связи своего компаньона Суркова с Тафаевой). Выполняя просьбу дяди, Александр влюбляется в Тафаефу. Та отвечает ему взаимностью. Александру кажется, что на этот раз он обрел настоящее, крепкое и постоянное чувство любви. Правда, эта связь омрачается ужасной ревностью Александра. Отношения длятся около 2 лет, и дело идет к свадьбе. Внезапно Александр охладевает к Юлии, ему становится с ней скучно — и он разрывает отношения. 
После разрыва с Юлией Александр впадает в апатию и хандрит. Служба мало его интересует. Он не верит в любовь и дружбу, не ждет счастья и радости. Однажды Александр знакомится с юной девушкой Лизой. Та вскоре влюбляется в него. Сам же Александр испытывает к Лизе уже не то возвышенное чувство, как к Наденьке. Отец Лизы подозревает, что Александр не намерен жениться, и требует его оставить Лизу в покое. После этого Александр перестает видеться с девушкой.

Со временем Александр забывает Лизу и продолжает жить отшельником. Он охладевает ко всему и чувствует усталость от жизни. Он считает, что наставления дяди отчасти сделали его таким несчастным. Дядя не признает свою вину и объясняет, что всегда желал ему добра.

Наконец, после 8 лет жизни в Петербурге, Александр возвращается в имение к матери. Окруженный материнской заботой, он отдыхает душой и занимается хозяйством. Он с удовольствием пишет статьи о сельском хозяйстве, тогда как раньше эта тема не вдохновляла его. Прожив 1.5 года в деревне и похоронив мать, Александр снова едет в Петербург. Теперь он чувствует, что правильно смотрит на жизнь и на себя. Он снова любит жизнь, в его душе наконец царит покой. Из деревни Александр увозит секрет своего дяди, Петра Ивановича: оказывается, тот в молодости был пылким и восторженным юношей и страстно любил тетку Александра — Марью Горбатову. Об этом Александр узнал от самой тетки, уже пожилой женщины.

Читайте также:  Краткое содержание адамович немой за 2 минуты пересказ сюжета

Эпилог 4 года спустя после возвращения Александра в Петербург.
Петр Иванович беспокоится о здоровье жены, Лизаветы Александровны: она страдает упадком сил и ведет уединенную жизнь. Петр Иванович понимает, что сам своей холодностью сделал из жены несчастное, безразличное существо.

Тем временем 34-летний Александр, уже успешный и богатый чиновник, собирается жениться на хорошенькой богатой девушке. Теперь ему не важно, любит ли его невеста. Он усвоил советы дяди и поэтому женится без любви, но с расчетом. Лизавета Александровна сожалеет, что Александр стал таким же расчетливым и рассудительным, как дядя.   

Источник: http://www.literaturus.ru/2017/12/kratkoe-soderzhanie-obyknovennaja-istorija-pereskaz-sjuzhet-v-sokrashhenii.html

Обрыв (Гончаров)/Часть II/Глава I

Тихой, сонной рысью пробирался Райский, в рогожной перекладной кибитке, на тройке тощих лошадей, по переулкам, к своей усадьбе.

Он не без смущения завидел дымок, вьющийся из труб родной кровли, раннюю, нежную зелень берез и лип, осеняющих этот приют, черепичную кровлю старого дома и блеснувшую между деревьев и опять скрывшуюся за ними серебряную полосу Волги. Оттуда, с берега, повеяла на него струя свежего, здорового воздуха, каким он давно не дышал.

  • Вот ближе, ближе: вон запестрели цветы в садике, вон дальше видны аллеи лип и акаций, и старый вяз, левее — яблони, вишни, груши.
  • Вон резвятся собаки на дворе, жмутся по углам и греются на солнце котята; вон скворечники зыблются на тонких жердях; по кровле нового дома толкутся голуби, поверх реют ласточки.
  • Вон за усадьбой, со стороны деревни, целая луговина покрыта разостланными на солнце полотнами.

Вон баба катит бочонок по двору, кучер рубит дрова, другой, какой-то, садится в телегу, собирается ехать со двора: все незнакомые ему люди. А вон Яков сонно смотрит с крыльца по сторонам. Это знакомый: как постарел!

Вон другой знакомый, Егор, зубоскал, напрасно в третий раз силится вскочить верхом на лошадь, та не дается; горничные, в свою очередь, скалят над ним зубы.

Он едва узнал Егора: оставил его мальчишкой восемнадцати лет. Теперь он возмужал: усы до плеч и все тот же хохот на лбу, тот же нахальный взгляд и вечно оскаленные зубы!

  1. Вон, кажется, еще знакомое лицо: как будто Марина или Федосья — что-то в этом роде: он смутно припомнил молодую, лет пятнадцати девушку, похожую на эту самую, которая теперь шла через двор.
  2. И все успел зорким взглядом окинуть Райский, пробираясь пешком подле экипажа, мимо решетчатого забора, отделяющего дом, двор, цветник и сад от проезжей дороги.
  3. Он продолжал любоваться всей этой знакомой картиной, переходя глазами с предмета на предмет, и вдруг остановил их неподвижно на неожиданном явлении.

На крыльце, вроде веранды, уставленной большими кадками с лимонными, померанцевыми деревьями, кактусами, алоэ и разными цветами, отгороженной от двора большой решеткой и обращенной к цветнику и саду, стояла девушка лет двадцати и с двух тарелок, которые держала перед ней девочка лет двенадцати, босая, в выбойчатом платье, брала горстями пшено и бросала птицам. У ног ее толпились куры, индейки, утки, голуби, наконец воробьи и галки.

— Цып, цып, ти, ти, ти! гуль! гуль, гуль, — ласковым голосом приглашала девушка птиц к завтраку.

Куры, петухи, голуби торопливо хватали, отступали, как будто опасаясь ежеминутного предательства, и опять совались.

А когда тут же вертелась галка и, подскакивая боком, норовила воровски клюнуть пшена, девушка топала ногой.

«Прочь, прочь; ты зачем?» — кричала она, замахиваясь, и вся пернатая толпа влет разбрасывалась по сторонам, а через минуту опять головки кучей совались жадно и торопливо клевать, как будто воруя зерна.

— Ах ты, жадный! — говорила девушка, замахиваясь на большого петуха, — никому не даешь — кому ни брошу, везде схватит!

Утреннее солнце ярко освещало суетливую группу птиц и самую девушку. Райский успел разглядеть большие темно-серые глаза, кругленькие здоровые щеки, белые тесные зубы, светло-русую, вдвое сложенную на голове косу и вполне развитую грудь, рельефно отливавшуюся в тонкой белой блузе.

На шее не было ни косынки, ни воротничка: ничто не закрывало белой шеи, с легкой тенью загара. Когда девушка замахнулась на прожорливого петуха, у ней половина косы, от этого движения, упала на шею и спину, но она, не обращая внимания, продолжала бросать зерна.

Она то смеялась, то хмурилась, глядела так свежо и бодро, как это утро, наблюдая, всем ли поровну достается, не подскакивает ли галка, не набралось ли много воробьев.

— Гусенка не видала? — спросила она у девочки грудным звонким голосом.

— Нет еще, барышня, — сказала та, — да его бы выкинуть кошкам. Афимья говорит, что околеет.

— Нет, нет, я сама посмотрю, — перебила девушка, — у Афимьи никакой жалости нет: она живого готова бросить.

Райский, не шевелясь, смотрел, никем не замечаемый, на всю эту сцену, на девушку, на птиц, на девчонку.

«Так и есть: идиллия! я знал! Это, должно быть, троюродная сестрица, — думал он, — какая она миленькая! Какая простота, какая прелесть! Но которая: Верочка или Марфенька?»

Он, не дожидаясь, пока ямщик завернет в ворота, бросился вперед, пробежал остаток решетки и вдруг очутился перед девушкой.

— Сестрица! — вскрикнул он, протягивая руки.

В одну минуту, как будто по волшебству, все исчезло. Он не успел уловить, как и куда пропали девушка и девчонка; воробьи, мимо его носа, проворно и дружно махнули на кровлю. Голуби, похлопывая крыльями, точно ладонями, врассыпную кружились над его головой, как слепые.

Куры с отчаянным кудахтаньем бросились по углам и пробовали с испугу скакать на стену. Индейский петух, подняв лапу и озираясь вокруг, неистово выругался по-своему, точно сердитый командир оборвал всю команду на ученье за беспорядок.

Все люди на дворе, опешив за работой, с разинутыми ртами, глядели на Райского. Он сам почти испугался и смотрел на пустое место: перед ним на земле были только одни рассыпанный зерна.

Но в доме уже послышался шум, говор, движение, звон ключей и голос бабушки: «Где он? где?»

Она идет, торопится, лицо у ней сияет, объятия растворяются. Она прижала его к себе, и около губ ее улыбка образовала лучи.

Она хотя постарела, но постарела ровною, здоровою старостью: ни болезненных пятен, ни глубоких, нависших над глазами и ртом морщин, ни тусклого, скорбного взгляда!

Видно, что ей живется крепко, хорошо, что она, если и борется, то не дает одолевать себя жизни, а сама одолевает жизнь и тратит силы в этой борьбе скупо.

Голос у ней не так звонок, как прежде, да ходит она теперь с тростью, но не горбится, не жалуется на недуги. Так же она без чепца, так же острижена коротко, и тот же блещущий здоровьем и добротой взгляд озаряет все лицо, не только лицо, всю ее фигуру.

— Борюшка! друг ты мой!

Она обняла его раза три. Слезы навернулись у ней и у него. В этих объятиях, в голосе, в этой вдруг охватившей ее радости — точно как будто обдало ее солнечное сияние — было столько нежности, любви, теплоты!

Он почувствовал себя почти преступником, что, шатаясь по свету, в холостой, бесприютной жизни своей, искал привязанностей, волоча сердце и соря чувствами, гоняясь за запретными плодами, тогда как здесь сама природа уготовила ему теплый угол, симпатии и счастье.

Теперь он готов был влюбиться в бабушку. Он так и вцепился в нее: целовал ее в губы, в плечи, целовал ее седые волосы, руку. Она ему казалась совсем другой теперь, нежели пятнадцать, шестнадцать лет назад. У ней не было тогда такого значения на лице, какое он видел теперь, ума, чего-то нового.

Он удивлялся, не сообразив в эту минуту, что тогда еще он сам не был настолько мудр, чтобы уметь читать лица и угадывать по ним ум или характер.

— Где ты пропадал? Ведь я тебя целую неделю жду: спроси Марфеньку — мы не спали до полуночи, я глаза проглядела. Марфенька испугалась, как увидела тебя, и меня испугала — точно сумасшедшая прибежала. Марфенька! где ты? Поди сюда.

— Это я виноват: я перепугал ее, — сказал Райский.

— А она бежать: умна очень! А ждала со мной, не ложилась спать, ходила навстречу, на кухню бегала. Ведь каждый день твои любимые блюда готовим. Я, Василиса и Яков собираемся по утрам на совет и все припоминаем твои привычки. Другие все почти новые люди, а эти трое, да Прохор, да Маришка, да разве Улита и Терентий помнят тебя.

Все придумываем, как тебя устроить, чем кормить, как укладывать спать, на чем тебе ездить. А всех вострее Егорка: он напоминал больше всех: я его за это в твои камердинеры пожаловала… Да что это я болтаю: соловья баснями не кормят! Василиса! Василиса! Что ж мы сидим: скорей вели собирать на стол, до обеда долго, он позавтракает.

Читайте также:  Краткое содержание рассказа пожар льва толстого за 2 минуты пересказ сюжета

Чай, кофе давай, птичьего молока достань! — И сама засмеялась. — Дай же взглянуть на тебя.

Бабушка поглядела на него пристально, подведя его к свету.

— Какой ты нехороший стал… — сказала она, оглядывая его, — нет, ничего, живет! загорел только! Усы тебе к лицу. Зачем бороду отпускаешь! Обрей, Борюшка, я не люблю… Э, э! Кое-где седые волоски: что это, батюшка мой, рано стареться начал!

— Это не от старости, бабушка!

— Отчего же? Здоров ли ты?

— Здоров, живу — поговорим о другом. Вот вы, слава богу, такая же.

— Какая такая?

— Не стареетесь: такая же красавица! Знаете: я не видал такой старческой красоты никогда…

— Спасибо за комплимент, внучек: давно я не слыхала; какая тут красота! Вон на кого полюбуйся — на сестер! Скажу тебе на ухо, — шепотом прибавила она, — таких ни в городе, ни близко от него нет. Особенно другая… разве Настенька Мамыкина поспорит: помнишь, я писала, дочь откупщика?

  • Она лукаво мигнула ему.
  • — Что-то не помню, бабушка…
  • — Ну, об этом после, а теперь завтракать скорей и отдохни с дороги…

— Где же другая сестра? — спросил Райский, оглядываясь.

— Гостит у попадьи за Волгой, — сказала бабушка. — Такой грех: та нездорова сделалась и прислала за ней. Надо же в это время случиться! Сегодня же пошлю за ней лошадь…

— Нет, нет, — удержал ее Райский, — зачем для меня тревожить? Увижусь, когда воротится.

— Да как это ты подкрался: караулили, ждали, и все даром! — говорила Татьяна Марковна. — Мужики караулили у меня по ночам.

Вот и теперь послала было Егорку верхом на большую дорогу, не увидит ли тебя? А Савелья в город — узнать.

А ты опять — как тогда! Да дайте же завтракать! Что это не дождешься ? Помещик приехал в свое родовое имение, а ничего не готово: точно на станции! Что прежде готово, то и подавайте.

— Бабушка! Ничего не надо. Я сыт по горло. На одной станции я пил чай, на другой — молоко, на третьей попал на крестьянскую свадьбу — меня вином потчевали, ел мед, пряники…

— Ты ехал к себе, в бабушкино гнездо, и не постыдился есть всякую дрянь. С утра пряники! Вот бы Марфеньку туда: и до свадьбы н до пряников охотница. Да войди сюда, не дичись! — сказала она, обращаясь к двери. — Стыдится, что ты застал ее в утреннем неглиже. Выйди, это не чужой — брат.

Принесли чай, кофе, наконец завтрак. Как ни отговаривался Райский, но должен был приняться за все: это было одно средство успокоить бабушку и не испортить ей утро.

— Я не хочу! — отговаривался он.

— Как с дороги не поесть: это уж обычай такой! — твердила она свое. — Вот бульону, вот цыпленка… Еще пирог есть…

— Не хочу, бабушка, — говорил он, но она клала ему на тарелку, не слушая его, и он ел и бульон, и цыпленка.

— Теперь индейку, — продолжала она, — принеси, Василиса, барбарису моченого.

— Как можно индейку! — говорил он, принимаясь и за индейку.

— Сыт ли, дружок? — спрашивала она. — Доволен ли?

— Еще бы! Чего же еще? Разве пирога… Там пирог какой-то, говорили вы…

— Да, пирог забыли, пирог!

Он поел и пирога — все из «обычая».

— Что же ты, Марфенька, давай свое угощенье: вот приехал брат! Выходи же.

Минут через пять тихо отворилась дверь, и медленно, с стыдливою неловкостью, с опущенными глазами, краснея, вышла Марфенька. За ней Василиса внесла целый поднос всяких сластей, варенья, печенья и прочего.

Марфенька застенчиво стояла с полуулыбкой, взглядывая, однако, на него с лукавым любопытством. На шее и руках были кружевные воротнички, волосы в туго сложенных косах плотно лежали на голове; на ней было барежевое платье, талия крепко опоясывалась голубой лентой.

Райский вскочил, бросил салфетку и остановился перед нею, любуясь ею.

— Какая прелесть! — весело сказал он, — и это моя сестра Марфа Васильевна! Рекомендуюсь! А гусенок жив?

  1. Марфенька смутилась, неловко присела на его поклон и стыдливо села в угол.
  2. — Вы оба с ума сошли, — сказала бабушка, — разве этак здороваются?
  3. Райский хотел поцеловать у Марфеньки руку.
  4. — Марфа Васильевна… — сказал он.

— Это еще что за «Васильевна» такая? Ты разве разлюбил ее? Марфенька — а не Марфа Васильевна! Этак ты и меня в Татьяны Марковны пожалуешь! Поцелуйтесь: вы брат и сестра.

— Я не хочу, бабушка: вон он дразнит меня гусенком… Подсматривать не годится!.. — сказала она строго.

Все засмеялись. Райский поцеловал ее в обе щеки, взял за талию, и она одолела смущение и вдруг решительно отвечала на его поцелуй, и вся робость слетела с лица.

Видно было, что еще минута, одно слово — и из-за этой смущенной улыбки польется болтовня, смех. Она и так с трудом сдерживала себя — и от этого была неловка.

— Марфенька! помните, помнишь… как мы тут бегали, рисовали… как ты плакала?.

— Нет…ах, помню…как во сне… Бабушка, я помню или нет?.

— Где ей помнить: ей и пяти лет не было…

— Помню, бабушка, ей-богу помню, как во сне…

— Перестань, сударыня, божиться: это ты у Николая Андреича переняла!..

Едва Райский коснулся старых воспоминаний, Марфенька исчезла и скоро воротилась с тетрадями, рисунками, игрушками, подошла к нему ласково и доверчиво заговорила, потом села так близко, как не села бы чопорная девушка. Колени их почти касались между собою, но она не замечала этого.

— Вот видите, братец, — живо заговорила она, весело бегая глазами по его глазам, усам, бороде, оглядывая руки, платье, даже взглянув на сапоги, — видите, какая бабушка, говорит, что я не помню, — а я помню, вот, право, помню, как вы здесь рисовали: я тогда у вас на коленях сидела… Бабушка припрятала все ваши рисунки, портреты, тетради, все вещи — и берегла там, вот в этой темной комнате, где у ней хранится серебро, брильянты, кружева… Она недавно вынула, как только вы написали, что приедете, и отдала мне. Вот мой портрет — какая я была смешная! вот Верочка. А вот бабушкин портрет, вот Василисин. Вот Верочкино рисованье. А помните, как вы меня несли через воду одной рукой, а Верочку посадили на плечо?

— Ты и это помнишь? — спросила, вслушавшись, бабушка. Какая хвастунья — не стыдно тебе! Это недавно Верочка рассказывала, а ты за свое выдаешь! Та помнит кое-что, и то мало, чуть-чуть…

— Вот теперь как я рисую! — сказала Марфенька, показывая нарисованный букет цветов.

— Это очень хорошо — браво, сестрица! с натуры?

— С натуры. Я из воску умею лепить цветы!

  • — А музыкой занимаешься?
  • — Да, играю на фортепиано.
  • — А Верочка: рисует, играет?
  • Марфенька отрицательно качала головой.
  • — Нет, она не любит, — сказала она.
  • — Что же она, рукодельем занимается?
  • Марфенька опять покачала головой.

— Читать любит? — допытывался Райский.

— Да, читает, только никогда не скажет что и книги не покажет, не скажет даже, откуда достала.

— Та совсем дикарка — странная такая у меня. Бог знает, в кого уродилась! — серьезно заметила Татьяна Марковна и вздохнула. — Не надоедай же пустяками брату, — обратилась она к Марфеньке, — он устал с дороги, а ты глупости ему показываешь. Дай лучше нам поговорить о серьезном, об имении.

Все время, пока Борис занят был с Марфенькой, бабушка задумчиво глядела на него, опять припоминала в нем черты матери, по заметила и перемены: убегающую молодость, признаки зрелости, ранние морщины и странный, непонятный ей взгляд, «мудреное» выражение. Прежде, бывало, она так и читала у него на лице, а теперь там было написано много такого, чего она разобрать не могла.

А у него было тепло и светло на душе. Его осенила тихая задумчивость, навеянная этими картинами и этой встречей.

«Пусть так и останется: светло и просто!» — пожелал он мысленно.

«Постараюсь ослепнуть умом, хоть на каникулы, и быть счастливым! Только ощущать жизнь, а не смотреть в нее, или смотреть затем только, чтобы срисовать сюжеты, не дотрогиваясь до них разъедающим, как уксус, анализом… А то горе! Будем же смотреть, что за сюжеты бог дал мне? Марфенька, бабушка, Верочка — на что они годятся: в роман, в драму или только в идиллию?»

Источник: https://ru.wikisource.org/wiki/Обрыв_(Гончаров)/Часть_II/Глава_I

Ссылка на основную публикацию
Adblock
detector