«Пирамида» Леонова – знаковое произведение в творчестве автора. Эту книгу Леонид Максимович писал с 1940 по 1994 год. Опубликована она была в черновом варианте в год смерти писателя. Получившийся философско-мистический роман состоит из двух томов, события разворачиваются на более чем полутора тысячах страниц печатного текста.
Об авторе
Леонид Леонов – известный советский писатель. Он создал ряд романов, повестей и пьес, был награжден орденами и медалями, номинирован на Нобелевскую премию.
Автор начал творческую деятельность уже в 16 лет, публикуя в газете, где редактором работал его отец, очерки, рецензии и стихотворения собственного сочинения.
В 20 лет он добровольно вступил в ряды Красной армии, воевал на фронте и при этом успевал писать статьи под псевдонимом Максима Лаптева.
Демобилизовавшись через год, Леонов превратил свой талант в профессиональную деятельность. Его первые рассказы, да и некоторые последующие произведения, были близки по стилю к произведениям Достоевского.
Свои ранние книги Леонид Максимович строил на принципах реализма, но, занявшись «Пирамидой», обратился к символизму и перевел повествование в ирреальный пласт жизни.
История создания
«Пирамида» Леонова создавалась более 40 лет. Часто публикующийся в довоенные годы писатель стал все реже издавать новые произведения, посвящая себя работе над романом.
Тем не менее даже за такой большой промежуток времени привести текст в полный порядок перед публикацией автору не удалось.
В печать пошла черновая версия, в которой не доработана взаимосвязь сюжетных линий некоторых персонажей, неудачно скомпонован ряд глав, затянуты монологи героев, и даже отсутствует несколько важных эпизодов.
В начало «Пирамиды» Леонов положил историю из собственной биографии. Написанная и поставленная им пьеса «Метель» очень не понравилась руководству, и автор опасался ареста. Этими событиями и начинается сюжет романа.
Далее, создавая книгу, писатель стремился показать научную картину мира в сочетании с теологической, продемонстрировать факторы развития цивилизации и влияние человечества на исторические события.
При этом Леонову удалось отразить собственное душевное смятение, мучительные мысли о падении нравственности человечества.
Это наглядно подтверждается главами, в которых девушка и ангел путешествуют по инопланетным мирам и практически везде наблюдают гибель цивилизации.
Краткое содержание
«Пирамида» Леонова берет свое начало в 1940 году, автор выступает в роли рассказчика. Он ожидает ареста за написание и постановку опальной пьесы, впоследствии запрещенной властями.
Думая, что провожает свои последние дни на воле, Леонид Леонов попадает на окраину Москвы, где забредает на Старо-Федосеевское кладбище.
Там он становится свидетелем разговора между юной дочерью священника Дуней Лоскутовой и бесплотным духом, нарисованным на колонне храма.
По воле ли Дуниной силы воображения или по другим причинам, но ангел сходит с рисунка. Превратившись в высокого и нескладного мужчину, он начинает свой путь на Земле. Цель его прихода неизвестна, но живет он практически человеческой жизнью, в частности берет фамилию Дымков и устраивается на работу в цирк.
Юлия Бамбалски
Дымков умел показывать чудеса, за что обрел определенную популярность в цирке. Зрителей настолько впечатляли его представления, что ему даже не аплодировали, пребывая в изумлении. Люди чувствовали, что это не простые фокусы, хотя изначально Дымков поступил в труппу, чтобы избежать возможных сложностей из-за своей необычности.
Тем временем события разворачивались и внутри цирка. Дымков познакомился с дочерью главного артиста труппы, Юлией. Это была привлекательная, даже роковая женщина, мечтавшая сделать карьеру актрисы, но не имеющая такой возможности из-за абсолютного отсутствия таланта.
Юлия решилась соблазнить ангела на дела, выгодные для нее, а тот не мог ей отказать. В частности, актриса захотела иметь собственный дворец, наполненный точными копиями всех возможных произведений искусства.
Дымков исполнил желание и сделал так, чтобы возведенное здание могли видеть лишь «посвященные».
Профессор Шатаницкий
Тем временем молва о чудесах дошла до ушей воинствующего атеиста профессора Шатаницкого. Он решил проучить все небесные силы и не пустить ангела обратно, более того, заставить его потерять всю святость. Автор рисует этого героя как посланника самого дьявола, и между двумя силами разгорается борьба за человеческие души.
Профессор искушает персонажей, пытается оказывать влияние на Юлию, отца Дуни и даже самого Сталина. Возжелавшей ангела девушке он внушает, что люди из круга дьявола куда интереснее. Они волевые и целеустремленные и даже более красивые и мускулистые, по мнению Шатаницкого. После слов профессора Юлия понимает, что ее влечет и темная сторона.
Бывший священник устраивает Шатаницкому проверку, предлагая ему назвать имя Бога. Но профессор не может этого сделать, и отец Матвей убеждается, что перед ним бесовский приспешник, если не сам дьявол.
Но вскоре автор знакомит читателя с убеждениями Лоскутова, и они оказываются далеки от представлений христиан. Герой считает, что Бог совершил ошибку, создав человека таким, какой он есть. Расплатиться за нее Ему пришлось, умерев на кресте.
Поэтому Иисус был казнен не за грехи людей, а за свой собственный.
Сталина совращало множество людей, подобных Шатаницкому. Если верить «Пирамиде» Леонова, именно это привело к огромному количеству бессмысленных и жестоких убийств.
Сталин
Но искушения грозят не только простым людям. В философско-мистическом романе Леонида Леонова они предстоят и ангелу. Молва о работнике цирка, совершающем настоящие чудеса, дошла до Кремля, и не осталась незамеченной Сталиным.
Правитель пригласил к себе Дымкова и рассказал ему о своих убеждениях. Оказалось, что его мысли во многом сходятся с мнением Лоскутова. Сталин считал человечество настолько несовершенным, что предрекал ему скорое вырождение.
Более того, он собирался приблизить этот момент и на костях старого населения построить новое, более совершенное.
Дымков не поддался соблазну устроить бунт против Бога, но ему пришлось бежать не только из Москвы, но и вообще с планеты. И несмотря на устроенную западню, это ему удалось.
Книга в книге
Есть в сюжете «Пирамиды» Леонова и другая линия, главный герой которой — Вадим Лоскутов, брат Дуни. Он убежденный коммунист и сторонник социалистического проекта в России.
Все силы он отдает работе над сочинением о строительстве древнеегипетским фараоном пирамиды, которая и тогда, и сейчас неявно символизирует неравенство разных слоев населения.
Более того, труд древних рабов, занятых возведением культурного памятника, соотносится с нелегкой работой современных строителей социализма.
Одна из целей Вадима – завуалировано предупредить Сталина о том, что его культ будет развенчан. Писатель уважает правителя, но одновременно осуждает его за свойственное фараонам стремление приравняться к Богу на земле. В любом случае итог печален. Молодой коммунист, как и социалистическая утопия, обречен и погибает в лагере.
Аллюзии
В романе «Пирамида» изображена борьба добра и зла, противостояние Дымкова как посланника Бога, и Шатаницкого как воплощения дьявола. Характеры других героев также имеют прототипы. Так, Сталин будто сошел со страниц притчи Достоевского «Великий инквизитор», а образ Дуни восходит к возлюбленной итальянского поэта Алигьери Беатриче.
Даже некоторые местности, на которых разворачиваются события «Пирамиды» Леонова, имеют схожесть с реально существующими объектами. Например, по описанию Старо-Федосеевское кладбище, где происходила встреча Дуни с Дымковым, похоже на Преображенское.
Отзывы читателей
Безусловно интересный и сильный роман многие не смогли прочесть из-за сильного разбавления событий пространными философскими диалогами и отступлениями.
В отзывах на «Пирамиду» Леонова часто говорится, что произведение сильно растянуто, и его можно было бы без ущерба сократить на две трети.
Некоторые читатели считают, что книга получила популярность только на том основании, что была напечатана в год смерти автора.
В то же время, люди, прочитавшие произведение полностью, ставят ему высокие оценки за остроту сюжета, обсуждение важных вопросов и тем. После ознакомления с полной версией романа приходит понимание его сути, читателю открывается задумка, и он, наконец, может прочувствовать всю эмоциональность и интеллектуальность произведения.
Реакция критиков
В год публикации «Пирамида» Леонова практически не обсуждалась критиками, но впоследствии стала представлять интерес для литературного мира. Захар Прилепин увидел в книге усилия зла по очернению добра, которые приводят к успеху из-за наивности и добродушия ангела. Темные силы показывают всю низость человеческой природы, губящей саму себя и даже Божьих посланников.
Ряд критиков видит большое сходство с «Мастером и Маргаритой» Булгакова. Произведения начинаются приблизительно в одно время, но более примечательно то, что рассказ ведется о персонажах иного мира, за что в свое время оба романа подвергались обвинениям в воспевании сатанизма.
Также по сей день идут споры о названии произведения. Часть литературоведов считает, что уместнее было бы назвать роман «Вавилонской башней», приближая историю к библейской. Но есть сторонники мнения, что название имеет более широкое значение.
Это не только отсылка к гробницам древних народов, но и напоминание о том, что внутри этих культовых сооружений происходят таинственные вещи – меняются свойства веществ и само пространство.
Таким образом, «Пирамида» — это как бы отсылка к сверхъестественным явлениям, происходящим в реальном мире.
Споры о произведении ведутся и сейчас. В последнее время критики заинтересовались раскрытием проблематики христианской нравственности в творчестве Леонова.
Источник: https://autogear.ru/article/392/451/filosofsko-misticheskiy-roman-piramida-leonova-l-m—istoriya-sozdaniya-kratkoe-soderjanie-otzyivyi/
Пирамида Леонида Леонова
Помните мультик про двух цыплят? «Я вылупился! — Я тоже!». Подумалось мне, что если уж Эр вылупился, то и мне пора. Напишу несколько слов о романе, который вот только вот что закончил читать.
Сперва, правда, расскажу о том, почему я вообще взялся читать эту большую, порядка двух тысяч страниц, тяжело написанную книгу. Честно сказать, виноват в это писатель и поэт Дмитрий Быков. Не знаю как вам, а мне весьма и весьма нравятся его лекции по литературе, которые можно найти в сети.
Так вот, именно он, раз от раза рассказывая о «Пирамиде» Леонова, привёл меня к мысли, что прочитать роман нужно.
Собственно, что за роман? О чём, как написан? Роман-трактат (авторское определение роман-наваждение), большой, сложный, местами натужный, сорок лет писавшийся труд. Предвоенные сороковые, сталинская Москва, на окраине которой живёт запуганная семья лишенца — священника, который теперь на жизнь своего семейства зарабатывает сапожным делом.
А дочка священника — Дуня, ласковая, хрупкая, некрасивая девушка, мечтательная настолько, что кажется блаженной (и родители даже вызывают психиатра, из бывших, поговорить с ней), так вот, она намечтала себе ангела. В церкви, где служил её отец была колонна, а на ней ангел с ключами, за ним — дверь.
Ради неё ли, чьей ещё волей, но ангел сошёл с колонны, воплотившись в нескладного, высокого, глуповатого, похожего на большую птицу Дымкова, который постепенно всё сильнее воплощаясь и всё сильнее врастая в земную жизнь, оторвался от своей родительницы и поселился в Москве.
Тут же его подхватывает оборотистый старик Бамбальски (больше всего напоминающий Паниковского), чьей главной мечтой в жизни была слава покойника-отца, хозяина известнейшего цирка.
Дюрсо (именно такое у старика прозвище, по марке шампанского) правдами и неправдами уговаривает Дымкова выступать в цирке с представлением, которое, объездив всю Среднюю Азию, с триумфом и славой возвращается в Москву, ибо зрители даже не аплодируют, но молча внимают творим перед ними дымковским чудесам.
https://www.youtube.com/watch?v=etamlgd_-Zk
Но всё это (да и многое другое, из пересказа выпущенное) — только часть дьявольского плана, построенного с одной лишь целью: не пустить Дымкова назад, фигу из-под полы показать небесам, заставить ангела опростоволоситься и измараться.
И план этот составил резидент преисподней в Москве, прославленный научный атеист, профессор Шатаницкий (произведение чьего имени от Сатаны не стоит пояснять, но вот заметьте, что он профессор — отчего-то это научное, уважаемое звание в литературе всегда связано с сумасшествием, чертовщиной и злом; вспомнить хотя бы Мориарти).
Он хитёр, коварен, он… а может он уже просто дурак, потому что всегда несёт несусветную чепуху, словесную пургу, разглядеть за какой хоть что-то очень сложно.
Одно только есть место, где говорит он ясно — в доме старика-священника, отца Лоскутова, которому совершенно недвусмысленно предлагает стать новым мессией и повести человечество к его последней, самоубийственной вершине. Честно скажу, своего рода ужас охватил меня, когда я читал его разговор со священником.
А вот дураком Шатаницкий может оказаться потому, что в романе появляются и вездесущие спец. службы. И с некоторого момента уже вовсе не так очевидно, чей же именно коварный замысел то был — чёрта или «главного усача эпохи» (который, кстати, тоже появляется в романе и произносит длинную речь, убеждая Дымкова)?
Не стану даже пытаться затронуть, хотя бы мельком, все мотивы, звучащие в повествовании, но скажу, что несмотря на всё… Несмотря на сложный, тяжёлый язык, понимать который можно лишь при тщательном, очень внимательном чтении, какое не всегда возможно, учитывая, что читать я сажусь, приходя с работы, не с самой отдохнувшей головой.
Несмотря на то, что герои его говорят невероятно длинными монологами, смысл которых зачастую теряется где-то на середине, несмотря на многие длинноты, которых можно было бы избежать, на настойчивое указание автором на ту или иную деталь, которую следовало бы скорее предоставить собственной судьбе, давая читателю право угадать, а не быть трижды ткнутым в неё носом, несмотря на то, что, увы, книга неправильно составлена из черновиков, и в неё включены повторы некоторых эпизодов в разных редакциях (а, если верить Быкову, то и не включены некоторые важные эпизоды), так вот, несмотря на всё это, я вовсе не жалею, что дал себе труд прочитать «Пирамиду». Будучи прочитанной, она словно бы сжалась в памяти (наверняка, впрочем, с потерей многого важного, но всё же), и стала хотя бы отчасти обозрима, и тогда виден и весь, уважение внушающий, замысел и размах полотна, памятны яркие и до боли душевной звонкие эпизоды — с катающимся на карусели отцом Матвеем, которого из дому прогнал мальчишка сын, единственно за тем, чтобы спасти семью он нависшего несчастья и разорения, и вообще все странствия (не такие уж долгие, впрочем) отца Матвея, который вскоре благополучно вернулся в свой любимый домик со ставнями. Памятна смерть старика Дюрсо, крикливого, взбалмошного, надоедливого, суетливого, которого, однако, жалко едва не до слёз, и невозможно думать, что мечта его, ангел Дымков, стоит над умирающим стариком и не понимает даже, что партнёр его отдаёт Богу душу, только кажется ангелу, что старик притворяется, как бывало уже не раз.
Видны родные, авторские, раздумья и в искромётном эрудите-режиссёре, который нарочно и подчёркнуто сделан ремесленником, человеком, которому не подняться никогда над своими поделками, хоть и успешными, но пустыми.
Человеку, которому мечта Дуни об ангеле с колонны, будучи ему рассказанной, обеспечила в душе некоторый запас волшебного, расходуемый так бережно, что хватило до конца жизни.
Те же муки творчества видятся и в дочке старика Дюрсо, Юлии — по её приказу (ибо она уже так любима ангелом, что может ему приказывать), Дымков строит ей подземный дворец, и она наполняет его искусством всего мира — копиями, похожими неотличимо. Она не спит ночей, думая, как устроить свой дворец, или как изменить великую картину.
Режиссёру-эрудиту, которому показывает она свои владения, смешны и жалки её потуги. Что думал автор, не берусь сказать, но у меня она вызвала сочувствие своим упорством, что ли, жаждой хоть как-то отличаться, чем-то выделяться, не растворяться среди людской глины, которая… которая представлена в огромных количествах и называется всё больше «человечинкой».
В видении Вадима, другого сына о. Матвея, лагерники, всей серой толпой своей, строят огромный, немыслимых размеров памятник вождю, на чьем веке сидит, пригорюнившись, мужик, а рядом покуривает конвоир. И безответным остаётся сквозной вопрос — почему народ, потрясавший Европу своей пламенностью ещё так недавно, позволил сотворить над собою подобное надругательство?
А ещё страшно, честно скажу, читать о том, что пришёл Вадим, тот самый сын, но уже мёртвый, покойником, по отпущению Шатаницкого, пришёл в дом, на побывку, на три дня.
Ни слова не сказал, спал на холоде, а родня уж так ласкала его, как могла, хоть и чуяла неладное. Большой, сильный, страшный роман о времени не менее страшном и угрюмом. Нет, не думайте, он не беспросветно-тяжёлый, но уж точно не развлекательный.
А образы в нём нарисованы такие, что, я почти уверен, они станут ещё нарицательными.
Отзыв также есть в моём читательском дневнике.
Источник: https://writercenter.ru/blog/recenzii/piramida-leonida-leonova.html
Книга «Пирамида»
А что, когда положат на весы
Орлиный взор, геройские усы И звезды на фельдмаршальской шинели
Усы, усы, вы что-то проглядели,
Вы что-то недопоняли, усы..
И в яму он внимательно глядит, Но яма ничего не говорит, Она лишь усмехается и ждёт
Того, кто обязательно придёт. Домбровский
Да кто теперь читает этого Леонова, тем более силикатный кирпич (полторы тысячи страниц) «Пирамиды»? Ой. не скажите, читают многие из тех, кто есть кто-то. Без «Пирамиды» ни «Обитель» Прилепина, ни «Июнь» Быкова не пришли бы к нам в том виде, в каком мы их знаем.
Разумеется.
влияние прозы Леонова вообще и «Пирамиды» в частности на современную русскую словесность не ограничивается двумя книгами, а назвала их потому, что меня на чтение романа сподвиг интерес к этим авторам, их уважение к фигуре советского классика и его последнему роману.
«Пирамида», увидевшая свет в девяносто четвертом году, в основном была написана уже к семьдесят третьему, но работу над ней Леонов продолжал до времени публикации, он был ровесник века, для справки. Стало быть, почти до девяносто пяти.
И по отзывам наблюдавших, до самого конца это был серьезный, до мелочей отработанный процесс, где придирчивая строгость к себе и помощнику не оставляла возможности разночтений ни для одного фрагмента, подвергаемого редактированию. Сказать по правде, особенности леоновского текста не добавляют читателю в моем лице пиетета к этим трудам.
Объясню, стилистические особенности текста Леонида Максимовича таковы, что любую свою мысль он доносит до читателя в максимально развернутом виде.
Непонятно? В «Пирамиде» есть пассаж об истинном размере того существа, с которым мы знакомимся на страницах романа под именем Дымкова, подлинное ангельское величие которого простирается на парсек. Оно может и хорошо для ангела, но я, в провинциальной отсталости, считаю, что для текста больше подойдет: чтобы словам было тесно, а мыслям просторно.
Сакраментальное «Мама мыла раму» в леоновском исполнении займет пару страниц плотного сложного текста (без картинок и разговоров). Больше всего это похоже на чтение философского трактата, даже и самые разговоры построены по типу платоновских диалогов. Для имеющих опыт подобного чтения несложно, но читательское удовольствие стремится к минус бесконечности.
Это не отменяет факта, что «Пирамида» великое произведение, но относит роман, в наше не любящее многабукв время, в разряд произведений, от чтения которых подавляющее большинство читателей предпочтет воздержаться.
И потому, я возьму на себя смелость краткого нарративного пересказа, хотя бы за тем, что вразумительного его варианта вы нигде не найдете.
Структура романа много сложнее, Леонов мастер многопланового действия и нетрадиционных сюжетных ходов, сколько-нибудь вразумительного представления о масштабе романа мой отзыв не даст, но позволит составить о нем самое общее представление. а на большее и не претендую.
Итак, семья Лоскутовых: отец Матвей, священник, матушка — гонимое по описываемому времени (сороковой год) духовное сословие, батюшка в целях социальной мимикрии, а также для снискания ближним хлеба насущного, возвращается к ремеслу сапожника, которым зарабатывал на жизнь его отец.
Трое детей: яркий успешный Вадим юношей порвал связь с семьей, сделал головокружительную писательскую карьеру, но ко времени описываемых событий репрессирован и судьба его неизвестна.
Дуня славная девушка, воплощение соборной души русского народа, обожает старшего брата, вызывает серьезное беспокойство родителей некоторыми признаками того, что они принимают за душевное заболевание, на деле же Дуня действительно может общаться с ангелом, изображенным на церковной фреске и странствовать с ним по мирам.
Егор, младший сын, помощник и опора родителей, талантлив ко всему, что связано с техникой, неутомимо трудится, пытаясь финансово помочь семье; с детства не получавший такого внимания, как Вадим, безнадежно соперничает с братом.
Рассказчик, Леонид Максимович, альтер-эго Леонова, опальный писатель, ожидающий ареста, это его глазами мы видим происходящее, а роль его ограничивается свидетельством.
Никанор Шамин , сосед Лоскутовых, студент, с детства влюбленный в Дуню, ровесник и друг Вадима, научным руководителем Никанора выступает профессор Шатаницкий (угу, вы верно уловили связь с сатаной, по сути он падший ангел, желающий отвратить божий взгляд от глины, так ангельское племя презрительно называет людей, с каковой целью в решающий момент истории собирается содействовать провалу миссии Божьего посланца на Землю). Довольно колоритную тройку представляют в романе богемные персонажи режиссер Сорокин, обаятельноый удачливый эрудит-авантютист, селфмейдмен образца раннего социализма. Роковая красавица Юлия, звезда экрана и наследница традиций цирковой династии Бамблосски, этакая щучка-сучка в аксеновской классификации, которая увидит в Дымкове источник многообразных потенциальных возможностей по типу Золотой рыбки (примерно с тем же конечным результатом, забегая вперед). Старик Дюрсо, отец Юлии, старый циркач авантюрного склада, он станет антрепренером Дымкова, тот еще аферюга, чья манера изъясняться приводит на память Беню Крика и персонажей Зощенко (сцены с Дюрсо — редкие в романе моменты читательского наслаждения.
Остались два последних по порядку, но не по значению персонажа. Ангел — Дымков, в пространстве романа. И Хозяин, Сталин. Первый нисходит в мир с неясной целью его апологии, второй пытается задействовать дар чудотворения в собственных разрушительных (до основанья, а затем) целях. Сколько насчитали основных персонажей, тринадцать? Ну, как-то так.
А дальше все просто. Ангел воплощается в земную ипостась Дымкова, немедленно позабыв в круговерти земных событий о Дуне, служившей ему мостом в наш мир. Дюрсо делает его своим партнером и какое-то время пара гастролирует с головокружительным успехом. Юлия вытягивает из Дымкова мирские блага в объемах, несовместимых в жизнью и непредставимых менее изощренным умом.
А потом дар покидает ангела и все от него отворачиваются, и, успевший стать объектом высочайшего пристального внимания, он почти обречен повторить судьбу Вадима.
Но нет, мир устроен более правильно и справедливо, чем представлялось автору, И вразрез со всей своей философией, он отпускает своего героя, вернув ему дар, сделав последним чудом: — Пусть они все о вас забудут.
— Пусть забудут.
— Кроме меня.
— Кроме тебя.
Тут бы и закончить, но не могу, пока не скажу о двух невероятного трагизма сценах, оправдавших в моих читательских глазах авантюру с чтением этого полутаротысячестраничного опуса. Обе с участием Вадима. Башмаки, которые мать надевает на его ноги в последнюю встречу с живым сыном.
И сцена ареста кадавра, которым он вернулся домой. Это как удар под дых было, когда полгода назад убитый человек, ни слова не сказавший за три дня пребывания в родительском доме, выкрикивает, после удара конвойного: «Да здравствует наш великий вождь!» И еще раз, после второго удара.
Источник: https://www.livelib.ru/book/1000464751-piramida-leonid-leonov
Роман Леонова «Пирамида»
Несколько десятилетий Леонов работал над романом «Пирамида», задуманном еще в годы Великой Отечественной войны. «Карандашный» вариант романа предшествовал «Русскому лесу». В 1970г.
первая редакция «Пирамиды» была закончена, но на вопрос, почему задерживается публикация, писатель обычно отвечал: «Не хочу, чтобы были неприятности у его редактора». В 1990 г. роман подвергся переработке.
Предчувствуя близкую кончину, Леонов передал огромную по объему рукопись редакции журнала «Наш современник», и в виду большого объема роман вышел в свет сразу отдельным изданием.
«Пирамида» воспринимается как завещание великого писателя.
«Событийная, все нарастающая жуть уходящего века позволяет истолковать его как вступление к возрастному эпилогу человечества»,- заметил Леонов в краткой преамбуле. На социально-историческую обстановку в стране конца 30 г.г.
накладываются мотивы Апокалипсиса, воспринятые сквозь призму апокрифа Еноха.
Вечная борьба Бога и Дьявола за человека приведет к их примирению через самоуничтожение человечества — такова одна из возможных интерпретаций последнего романа последнего «великого еретика» русской классической литературы.
«Пирамиду» называют «гиперфилософским» романом: как заметил В.Сердюченко, его нужно читать как философский трактат либо не читать вовсе (24; 222).
Определение романа как авторское («роман-наваждение»), так и критики (странный, с трудом поддающийся критическому осмыслению) дополняют его характеристику. Основание «Пирамиды», как показало ее обсуждение в Пушкинском Доме (23), зиждется на философско-эстетических поисках серебряного века.
Так, удивительным образом сомкнулись «начала» и «концы», обогащенные вековым, неравнозначным и противоречивым опытом русской литературы ХХ века.
Главная героиня многопланового романа — Дуня Лоскутова, дочь оставшегося не у дел священника Старо-Федосеевского погоста о. Матвея.
Страдающая душевной болезнью (реалистическая, на первый взгляд, мотивировка романного двоемирия), она становится ясновидящей, свободно перемещается в громадах времени (это ее глазами два десятилетия назад читатели первых опубликованных отрывков увидели трагическое будущее человечества).
Однако ангел Дымков не только плод Дуниной рефлексии, но и принявший земной облик посланец иного мира, противостоящий профессору Шатаницкому. Кульминация сюжетной линии Дымкова — философский диалог его и Хозяина (Сталина).
Критики неоднозначно отнеслись к созданному Леоновым образу Сталина.
Одни полагают, что образ снижен односторонней, негативной его оценкой (32), другие считают, что Леонов видит его в координатах Большого Исторического Времени:
«В малом историческом времени сталинская власть ужасна и безжалостна. В большом историческом времени имманентна жестока любая власть, потому что иною она быть не может. В малом историческом времени Сталин есть изверг и мучитель народа. В большом историческом времени он — кесарь, который неизбежен и, может быть, даже необходим» (24; 221).
Развернутая интерпретация романа — дело будущего, дело, как уже справедливо подчеркивалось, нового поколения леоноведов при участии богословов, астрофизиков, астрологов. Пока же скажем, что глобально-философское осмысление отошедшей эпохи — несомненный вклад Леонова в русскую и мировую литературу.
Валентин Распутин назвал «Пирамиду» эпохальным произведением, «сравнимой, может быть, с «Тихим Доном» Шолохова, хотя совсем другой формы». И если «Тихий Дон» — вершина эпической прозы, то «Пирамида» — философской.
Многогранная символика названия романа (26) позволяет увидеть в нем гигантскую пирамиду «суматохи большой истории, по словам Леонова, памятник жестокой и страшной эпохе, современниками которой были многие, еще живущие на Земле».
Источник: http://www.rlspace.com/roman-leonova-piramida/
Леонид Леонов — Пирамида. Т.1
- Леонид Леонов
- Пирамида
- Роман-наваждение в трех частях
- Т.1
О романе Леонида Леонова «ПИРАМИДА»
Роман Л.М. Леонова «Пирамида» задуман как произведение, подводящее итоги нынешнего цикла человеческой истории. Итоговость является основной характеристикой романа не только в отношении творчества старейшего русского писателя, но и в отношении всей русской, а отчасти и мировой литературы. В «Пирамиде» Л.М.
Леонов перекликается с апокрифическими памятниками христианской мысли «Книгой Еноха», «Словом об Адаме», «Словом Мефодия Патарского», а также с выдающимися памятниками мировой литературы «Божественной комедией» Данте, «Фаустом» Гете и «Братьями Карамазовыми» Достоевского.
Кроме того, в романе в полный голос зазвучали сокровенные мотивы творчества самого Леонова от антиутопии «Про неистового Калафата» из «Барсуков», образа ферта из «Конца мелкого человека», цирковой стихии из «Вора» и впервые появившейся в этом же романе «блестинки в глазу», которая, по мысли писателя, делает человека человеком, до попытки осмысления основ русской истории, и главным образом событий последнего столетия.
С предшествующим творчеством, и прежде всего «Вором», роднят «Пирамиду» приемы композиции и психологического анализа, связанные с участием автора в развитии сюжета. В романе продолжается исследование русского национального характера, начатое в ранних произведениях Леонова.
Народная Русь с ее аввакумовским страстотерпческим началом, представленная такими образами, как дьякон Никон Аблаев, отец Матвей Лоскутов, горбун Алеша, ясновидящая Дуня, комиссар Тимофей Скуднов, противопоставлена чуждому, инородческому началу, олицетворяемому образами пустоцветов Сорокина и Бамбалски.
Если кроткая русская девочка Дуня мечтает о том, чтобы отмолить у Бога грехи человечества, то одержимая династической гордыней пани Юлия Бамбалски жаждет стать прародительницей Антихриста.
Генезис такого характера, как Дуня, частично восходит к Беатриче. Несомненна связь с мировой литературой и образа профессора Шатаницкого, «резидента преисподней на Руси», пытающегося стать идейным руководителем эпохи русского лихолетья.
Шатаницкий мельче Мефистофеля Гете, он скорее напоминает черта, являющегося Ивану Карамазову, или сологубовского мелкого беса, однако Леонов и не ставит перед собой задачи создания образа, равновеликого гетевскому.
Его занимает другая проблема: писатель считает, что дихотомия Добра и Зла, бывшая основой человеческой нравственности, исчерпала себя в силу превышения Злом своих полномочий.
Задуманное как своеобразная вкусовая добавка к Добру, оно стало зачастую перевешивать Добро на вселенской чаше весов, что объясняется несовершенством сочетания в человеке духовного и плотского начал. По Леонову, нынешняя форма жизни, возможно, будет заменена на какую-то иную, бесплотную, не связанную с той самой глиной, из которой, согласно апокрифу Еноха, был создан человек.
Для того чтобы наказать Зло, а заодно и исследовать позитивный опыт и неиспользованные потенциальные возможности человечества, на Землю направляется лазутчик из иных галактик Дымков, принимаемый многими за ангела.
Но в результате интриг Шатаницкого Дымков попадает к Сталину, требующему от него помощи в построении общества, основанного на всеобщем равенстве, а именно укрощении похоти и мысли, на которых зиждется неравенство человеческое.
Не желая участвовать в подобном социальном эксперименте, Дымков покидает Землю.
Замысел романа «Пирамида» относится ко времени Великой Отечественной войны. Карандашный его вариант был создан еще до «Русского леса». К 1962 г., по выражению писателя, «стала буйно расти нынешняя кожура» романа. Нам выпала честь подготовки книги в печать. Болезнь глаз не позволила Л.М. Леонову держать корректуру «Пирамиды» и полностью воплотить свой замысел.
В частности, композиция трех частей «Пирамиды», подобно «Божественной комедии» Данте, должна была строиться на магии чисел. Ряд ключевых эпизодов, в том числе первомайского свидания «корифея» Шатаницкого и «еретика» Матвея Лоскутова, прихода Вадима-фантома с того света в отчий дом, разговора Сталина с Дымковым, компоновался нами из различных, не всегда идеально стыкующихся друг с другом.
При этом за бортом предлагаемого вниманию читателя текста остались представляющие высокую художественную ценность страницы, которые безусловно со временем войдут в научное издание книги. Художник, бесконечно требовательный к себе и своим сотрудникам, Л.М.
Леонов возвращается к роману каждый день, тщательно обдумывая не только каждый характер или эпизод, но и каждое слово, жест и взгляд своих героев. Позволяя себе иногда отвлечься от утомительной, много раз переписываемой то начерно, то набело, то вдруг вновь превращающейся в черновик, обреченный на очередную переработку, диктовки, он вспоминает Горького, Станиславского, М.В.
Сабашникова, Есенина, и незримые нити протягиваются из серебряного века русской культуры в наш железный век ларьковой цивилизации. Наверно, никто из писателей сейчас уже так не работает над словом, как Леонов.
Будучи поистине волшебником от русского языка, он тем не менее обращается к самым разнообразным словарям, энциклопедиям, справочникам, и бывает, что поиск единственного нужного слова продолжается месяцами.
Наиболее интенсивно мастер работал над философскими и космогоническими эпизодами романа, но, несмотря на пятидесятилетние творческие поиски, художнику не было дано придать этим эпизодам окончательную завершенность. В этой связи можно вспомнить сон, увиденный Леоновым в девятилетнем возрасте.
В разгар летней ильинской грозы он увидел в небесах Бога, начавшего творить над ним крестное знамение, однако по какой-то причине его не закончившего. Разгадку этой незавершенности Леонид Максимович ищет до сих пор. Не исключено, что она связана с некоторой «еретичностью» его мышления, отчасти переданной такому герою, как отец Матвей Лоскутов.
Насмотревшись на ужасы русской жизни и пытаясь согласовать их с логикой божественной целесообразности, отец Матвей приходит к выводу, что готовится примирение Бога и дьявола, а поскольку предметом их изначального раздора, согласно Еноху, был человек, ибо Бог хотел отдать в подчинение «созданным из глины» «созданных из огня», то перед этим примирением человек будет уничтожен, причем собственными руками — путем «самовозгорания человечины». Как известно, подобный прогноз человеческого финала не вполне согласуется с православным богословием, и это «еретичество» заботит самого писателя, неоднократно консультировавшегося по вопросам теологии с иерархами русской православной церкви. Однако нельзя забывать и о том, что на протяжении всей своей истории православие развивалось в борьбе с различными ересями, и эта полемика давала полезную подпитку православной мысли. Элементы «еретического» мышления проникли в творчество большинства великих писателей: связанного с тамплиерами Данте; Гете, чей Фауст в начале своего пути рассматривает каббалистический символ макрокосма — шестиконечную звезду; отлученного от церкви Толстого.
Источник: https://libking.ru/books/prose-/prose-contemporary/69846-leonid-leonov-piramida-t-1.html
Леонид Леонов — Пирамида. Т.2
Леонид Леонов, девяностопятилетний великий русский писатель, автор всемирно известных романов «Русский лес», «Вор», «Барсуки», «Соть» и др. Над романом «Пирамида» он работал около сорока пяти лет.
По оценкам ведущих русских писателей, роман «Пирамида» — самое выдающееся произведение Леонида Леонова, одно из величайших творений второй половины XX века.Действие романа происходит в конце 30-х годов XX столетия.Сюжет, как и всех произведений Леонида Леонова, сложен.
В центре романа командированный на Землю ангел, которого хотят использовать в своих целях различные темные силы, среди которых Сталин.
- Леонид Леонов
- Пирамида
- Роман-наваждение в трех частях
- Т.2
Не без оснований полагая, что назначенное, буквально как снег на голову, психофизическое дымковское обследование и в частности нашумевшее в столице первомайское исчезновение из рук милиции явилось следствием его неоднократных иррациональных шалостей, старик Дюрсо предпринял визит в авторитетную инстанцию принести извинение за самовольную отлучку артиста Бамба, сославшись на одну подразумеваемую, неотложную потребность, какая может случиться с каждым даже при исполнении служебных обязанностей. В ответ на предложение бесплатных, так сказать, искупительных выступлений в зачет вины последовали самые успокоительные заверения. Оказалось, кое-кого из штатных мыслителей несколько смутило подозрительное, из вечера в вечер, несовпадение исполняемого номера — как по хронометражу, так и по составу сопроводительных трюков, что исключается раз навсегда в отработанном, как в жонгляже, ремесле иллюзиониста. Получалась, дескать, некая идеологическая чертовщина, если и терпимая дома кое-как для внутреннего пользования, то в предвиденье заграничной поездки аттракциона Бамба вряд ли желательная к вывозу за рубеж, где она укрепляла бы идеалистические позиции враждебного лагеря. Так что дело сводилось к ряду незначительных редакторских подчисток в подтверждение, что никакого Бога нет. По тактическим соображениям инициатива неизбежного, в конце концов, мероприятия исходила от Центрального Мозгового института, якобы на предмет научного изыскания: в какой именно точке дымковского организма локализуется его аномальный дар. Давая согласие, лишь бы не срывать скандинавских гастролей, Дюрсо тем не менее поставил условием не травмировать нервную натуру его партнера щекоткой прощупываний и леденящего лабораторного оборудования, в особенности многолюдного ученого сборища. Под предлогом государственной секретности приглашения рассылались по строго ограниченному списку, и, что крайне льстило старику, контроль на проходе в прокуренный директорский кабинетик, где протекало медицинское священнодействие, осуществлялся прискакавшим единственно по чутью высшим зрелищным начальством вкупе с местной администрацией, тоже не получившей доступа на заседание, несмотря на ведомственную причастность. При появлении Юлии, хоть и знали ее в лицо, они повскакали с табуреток, готовые бездыханными телами преградить путь нарушительнице порядка, но та слегка поотстранила их рукой в черной перчатке и вошла.
Опоздание ее пришлось очень кстати, минутой раньше она застала бы Дымкова вовсе в крайнем неглиже. Несмотря на обещанье поверхностного, для проформы, осмотра, последний неожиданно подзатянулся…
не потому, впрочем, что участники комиссии, на подбор знаменитости и столпы своих отраслей, собирались обогащать науку эпохальными открытиями или, скажем, пользовались случаем блеснуть осведомленностью, выявить свою общественную полезность и личное усердие перед одним там неизвестного медицинского профиля коллегой, который с отвлеченным лицом и вогнутым зеркальцем на лбу, инкогнито, покуривал папироску поодаль, как и прочие в белом глухом халате, настолько коротком, к прискорбию, что вынужден был прятать далеко под стулом гладкие военные сапоги… а просто, имея опыт эпохального существования, стремились профессиональным своим поведением доказать тому, видимо, главному наблюдателю, будто, несмотря на очевидную иррациональность представленного им феномена, сном и духом не догадываются о тайне, не подлежащей хранению в частных беспартийных мозгах. За истекшие полтора часа всем досталось минимум по разу пощупать свою жертву, сидевшую посреди в расстегнутой, выпущенной наружу крахмальной сорочке. Вообще-то большинство насильственных манипуляций над собою, вплоть до выворачивания века наизнанку, он перенес с чисто ангельской кротостью, только и огрызнулся на действительно неосторожного эндокринолога, который после многократных погружений ледяной ладони куда-то под самый вздох вздумал было приняться за еще более интимный зондаж. Знакомые признаки близкого бунта заставили Дюрсо срочно, по своей воле, прекратить дальнейший осмотр, тем более отменить вовсе не предусмотренную соглашением киносъемку процедуры, невзирая на подозрительную настойчивость председателя комиссии, чуть ли не зам. заведующего всем здоровьем трудящихся. Вспышка дымковская вскоре поутихла, но к прерванному уже не возвращались, а лишь, время от времени с притворной важностью склоняясь к анкетным листам на столе, на деле краем глаза и с почтительным недоверием поглядывали на загадочного феномена парапсихологии, как он, все еще залитый светом прожекторов и в кресле, с откинутым к спинке затылком, безучастно поигрывал какой то особо ценной зажигалкой. Характерно, кстати, что лично он при появлении женщины не выказал малейшего смущения за свой растерзанный вид, лишь палец благоговейно приложил к губам и взглядом показал Юлии на ее отца, как раз отвечавшего на вопросы. Собственно, по регламенту повестки его выступления не предполагалось, однако ввиду частого у гениев чередования душевных подъемов с полными, вроде нынешней прострации, упадками — все необходимые собранию сведения о партнере давал он сам.
Вследствие пассивного поведения остальных заседателей всю тяжесть основного опроса с неизбежной притом полемикой председательствующий возложил на себя. Естественно, он не без некоторой резкости справился у вошедшей о правах и причинах ее незваного визита на закрытое мероприятие, на что Дюрсо предложил вполушутку замять этот вопрос.
— Но у меня имеются определенные директивы, — взыграл председатель, заботясь прежде всего о своем престиже, — и я хотел бы знать…
Обращало на себя внимание, насколько внушительней теперь, с оттенком полупрезрения даже прозвучал ответ Дюрсо.
— Ну, давайте же, дружок, не будем затягивать, позднее время плюс к тому не мне объяснять в солидной аудитории правильный режим сна молодому таланту с его нервной нагрузкой, — и с такой оскорбительной укоризной показал на беднягу головой, как если бы перстом в лоб себе постучал для характеристики его умственных способностей. — Если еще есть у кого-нибудь спросить на затронутую тему, то пожалуйста. Мы как раз стремимся, чтобы всем было хорошо…
С некоторых пор Юлия замечала в отце странные, тревожные перемены в сторону нетерпеливой, почти болезненной самоуверенности, но впервые теперь расслышала в его голосе нотки того властного, порою раздражительного высокомерия, с какого и начинается, видимо, мания величия; по счастью, источник его, хоть и непроверенный пока, совсем иначе раскрылся в тот же вечер попозже. Одновременно приходило на ум, сколько позволяла судить примирительная, местами льстивая тактика председателя, что, наряду с самыми жесткими директивами сверху, в запасе у него, на аварийный случай, имелись и другие, прямо противоположные.
— У меня как раз имеется вопрос… — гибко, как ни в чем не бывало, снова включился он. — В груде поступивших к нам писем, наряду с восхищением и благодарностью, мы наткнулись на тревожный сигнал от некоего Расторгуева из Калуги, где указывается…
впрочем, цитирую по тексту! — Он помычал, ища в документе нужную строку.
— Вот он пишет, что, «находясь в цирке на вечернем представлении двадцатого марта текущего года совместно с товарищем, тоже командировочным, оба они стали свидетелями, как артист Бамба, не покидая арены, снял запотевшие от духоты очки со старушки, сидевшей рядом ниже, на галерке же, и после протирки воротил их на прежнее место, что не совсем согласуется с передовым марксистским мировоззрением…». Автор высказывает законную тревогу насчет юношества, способного извлечь отсюда неправильные выводы. Комиссия рассчитывает получить авторитетное разъяснение…
Взглядом, обращенным в потолок, Дюрсо призвал к состраданию сперва небо правосудное, потом собственную дочь, с пристальным интересом следившую за сменяющимися фазами отцовского преображения.
— Он, что же, снизу так и дотянулся до старухи? Не припоминаю такого случая… — как бы через силу отозвался старик. — Но положим даже так, все равно не вижу состава преступления. — А что, сделать небольшую yслугу пожилой женщине, возможно, заслуженной пенсионерке гражданской войны, у них в Калуге считаетсянехорошо? Нет, абсолютно не помню, но… чего он собственно хочет, пособия или чего?
— В корреспонденции выражено желание получить научное разъяснение, согласитесь, несколько странного факта.
— Простите, а вы лично этого не смогли? Если вам известно как передовому человеку, что факты образуются из окружающей обстановки, то вот и запросите у вашего корреспондента возраст, образование…
ну, и плюс к тому сколько чего было у них перед тем выпито в забегаловке! — И, беззвучно, подивясь нерасторопности, судя по внешности, высокооплачиваемого чиновника, сдержанно предложил, если недоумения калужского Расторгуева исчерпываются перечисленным, перейти к вещам более серьезным наконец.
Источник: https://mybrary.ru/books/proza/sovremennaja-proza/125439-leonid-leonov-piramida-t2.html
Краткое содержание Чехов Тоска за 2 минуты пересказ сюжета
Рассказ был написан в 1886 году и в тот же год в январе опубликован в «Петербургской газете» в разделе «Летучие заметки» с подписью автора. Затем, претерпев небольшие изменения, он вошёл в сборник «Пёстрые рассказы». В 1899—1901 годы он также был незначительно пересмотрен Чеховым и вошёл в третий том его сочинений.
Какое реальное событие могло послужить толчком для написания рассказа или лечь в его основу, остаётся неизвестным, но в своих работах Чехов часто рассказывал о самых обычных незначительных ситуациях, из которых можно почерпнуть много нового при внимательном рассмотрении. Писатель, начиная со своей первой пьесы «Безотцовщина», всегда очень тонко улавливал живые человеческие характеры, в его текстах чувствовалось большое знание жизни, рассыпанное в изобилии точных наблюдений.
Ещё при жизни писателя рассказ был переведён на многие языки. В «Петербургских ведомостях», «Русском богатстве» и «Вестнике Европы» многие критики литературы положительно отзывались о произведении. Леонид Оболенский отметил удивительную способность Чехова видеть драму за обманчиво простыми вещами, а Лев Толстой включил «Тоску» в число лучших чеховских произведений.
Разговор с лошадью
Подходит к кульминации рассказ «Тоска». Чехов краткое содержание главного монолога излагает бегло, но вполне понятно.
Не найдя собеседника среди людей, Иона обращается к самому близкому для него живому существу – его кормилице и подруге, лошади. Это происходит спонтанно, в момент кормления соломой (на овес в тот день заработать им не удалось).
В глазах животного извозчик видит больше понимания и сострадания, чем в человечьих. Остается неизвестным весь разговор человека с лошадью, писатель приводит лишь его краткое содержание.
«Тоска» – Чехов так назвал рассказ не только по причине печали своего главного персонажа, он распространяет это чувство намного шире, на всю окружающую одинокого человека обстановку.
К величайшему сожалению, это произведение остается злободневным. Если вместо кучера ввести в повествование его современного коллегу, зарабатывающего не на овес, а на бензин, и ездящего по ночному городу на подержанной иномарке или «Жигулях», то история эта станет еще печальнее. Современному извозчику пришлось бы разговаривать даже не с лошадью, а с железной машиной. Прогресс…
Краткое содержание
В вечерних сумерках пожилой извозчик Иона Потапов сидел на козлах, согнувшись в три погибели, пока его самого и его лошадёнку медленно засыпало мокрым снегом. Из-за этого лошадь была похожа на пряничную фигурку.
Он выехал со двора ещё до обеда, но вот наконец улицы стали более шумными, появились люди. У Ионы на этой неделе умер сын, поэтому теперь его буквально придавливало к земле грустью и тоской. Ему невыносимо было находиться наедине со своими мыслями, он отчаянно хотел с кем-нибудь поговорить.
Простая беседа — это всё, что могло бы доставить ему великое счастье.
Между тем к нему сел ехать военный, которому нужно было на Выборгскую. Во время поездки он сердился и ругался, что Иона ездить не умеет, поскольку лошадёнка то и дело сталкивалась то с проезжающей каретой, то с прохожим.
Повернувшись к пассажиру, Иона сказал, что у него умер сын. Проезжий спросил, от чего он умер, а Иона ответил, что от горячки, пролежав три дня в больнице.
Но дальше разговор не пошёл, а вскоре извозчик высадил военного на Выборгской.
Во второй раз к извозчику сели три молодых человека, которым нужно было к Полицейскому мосту, — два высоких и тонких, третий — низкий и горбатый. Они заплатили не столько, сколько нужно, но Иону теперь деньги не волновали: он хотел лишь отвлечься на свою работу.
Новые седоки показались ему «весёлыми господами», хотя они бранились на него, шумели, подняли настоящий переполох и даже хотели накостылять ему шею за то, что он медленно едет. Им он тоже сказал о своей печали, на что они лишь ответили: «Все помрём».
Им тоже было не до него, а вскоре они приехали.
В третий раз Иона обратился к дворнику, но с тем разговор совсем не задался: тот прикрикнул, чтобы Иона не стоял на дороге, а проезжал дальше.
Решив, что с людьми разговаривать совсем бесполезно, извозчик отправился обратно ко двору. Там, на печи, на полу, на скамьях спал народ.
Старик решил поговорить с одним из молодых извозчиков, вставшим, чтобы попить, но тот никак не ответил на его слова об умершем сыне, а лёг, укрылся с головой и вскоре уже спал.
Тогда Иона, не находя себе места, пошёл проведать свою лошадь в конюшню. Она жевала сено. Он заговорил с ней о том, что его сын, Кузьма Ионыч, приказал долго жить. У лошади он спросил, что, предположим, у неё умер жеребёночек, было бы ей жалко. Она смотрела на него умными глазами, слушала и дышала на его руки. После этого он, увлёкшись, рассказал ей всё, чего не смог рассказать людям.
Главный персонаж
Героем назвать его трудно. Извозчик Потапов Иона – человек заурядный, он ничем не выделяется из огромного количества себе подобных.
По косвенным признакам можно догадаться, что несколько лет тому назад он вместе со своей лошадкой занимался крестьянским трудом, но желание пожить по-городски побудило его покинуть деревню. Затея его, впрочем, особым успехом не увенчалась.
Он, подобно современным «бомбилам», ждет седоков, сидит, согнувшись, на козлах и даже не обращает внимания на снег, толстым слоем покрывающий и его самого, и лошадь. Таково начало рассказа, по крайней мере, его краткое содержание.
Чехова тоска берет даже при мысленном взгляде на его лошадь, которая даже с близкого расстояния своими тонкими и прямыми ногами напоминает детский леденец. По реплике одного из седоков, худшей шапки, чем у Ионы, во всей Москве не сыскать. Все это говорит о бедности, переходящей в нищету. Но не нужда угнетает извозчика.
Главные герои
Основным действующим лицом является Иона, внутренний мир которого может увидеть читатель. Все второстепенные персонажи необходимы для понимания его беды, и все без исключения являются примером человеческого равнодушия. Описание и характеристика главных героев «Тоски» Чехова:
- Иона Потапов — старый извозчик. Ему необходимо выговориться после смерти сына Кузьмы Ионыча, который тоже работал извозчиком. Со дня смерти сына скоро будет неделя, а он так до сих пор толком и не говорил ни с кем. Иона малообразован, но добр, имеет большую, открытую и честную душу, ищет простого человеческого сочувствия и понимания. Любит свою лошадь, с заботой относясь к ней. Представляет собой типичный образ «маленького человека» в литературе: он смиренный, кроткий, не перечит господам, не жалуется на свою судьбу, даже про смерть сына говоря: «На то божья воля». В деревне у него осталась дочка Анисья, про которую он тоже хотел бы поговорить, если бы было с кем.
- Военный — первый клиент Ионы, попросивший доставить его на Выборгскую, в шинели с капюшоном. Видно, что он остряк, поскольку во время поездки отпускает едкие комментарии по поводу того, что все норовят столкнуться с лошадью Ионы. Сердится на то, что тот не может быстро доставить его по адресу. На реплику извозчика о сыне спрашивает, из-за чего тот умер, но дальше не хочет слушать и даже закрывает глаза, тем самым показывая своё нежелание поддерживать беседу.
- Троица молодых людей — следующие седоки, попросившие доставить их к Полицейскому мосту. Двое из них высоки и тонки, третий мал и горбат. Судя по всему, они недавно вышли из трактира. Они переругиваются между собой, толкаются, сквернословят, долго не могут определить, кто из них в санях будет сидеть, а кому придётся стоять. В итоге стоять приходится горбатому, как самому маленькому. Они платят Ионе двугривенный, и, хотя это цена несходная, он не отказывается: ему теперь всё равно, какая цена, главное — чтобы клиенты были. Они говорят между собой о том, что вчера выпили у Дукмасовых четыре бутылки коньяка, затем — о какой-то Надежде Петровне. Несмотря на то что они бранятся на Иону, его чувство одиночества постепенно отлегает от груди благодаря присутствию людей.
- Дворник — человек, с которым Иона тоже пытается завязать разговор, спросив, который час. Дворник отвечает ему, но затем довольно грубо заставляет его проезжать дальше, а не останавливаться на дороге.
- Молодой извозчик — равнодушный парень, проснувшийся, чтобы попить воды из ведра. Он ничего не отвечает на слова Ионы об умершем сыне, а только укрывается с головой и ложится спать дальше.
- Лошадь — на заснеженной вечерней улице она стоит, погружённая в мысль, поскольку её оторвали от плуга, от привычных серых картин, бросив в этот омут и суматоху. Автор называет её «лошадёнкой», этим словом словно бы демонстрируя её ничтожность, как и её хозяина. Но именно она становится единственным существом, готовым выслушать человека.
Ещё одним персонажем произведения по праву можно назвать тоску — громадную, горькую, не знающую границ и не дающую покоя. Она в полной мере завладевает душой и телом несчастного Ионы.
Лопни вдруг грудь извозчика и вылейся из неё тоска, то она, казалось бы, залила весь белый свет, но при этом она умудрилась поместиться в этого маленького человека так, что её и не увидеть, и не отыскать.
Антоша Чехонте
Прозаик и драматург Антон Павлович Чехов (1860—1904) был третьим ребёнком в многодетной семье. С 1868 г. по 1879 г. подросток учился в таганрогской классической гимназии. Затем юноша поступил на факультет медицины Московского университета. В это время начинается серьёзная литературная работа. В 1884 году публикуется первый сборник рассказов «Сказки Мельпомены».
Пишем сочинение на тему: «Описание памятника культуры»
После окончания университета Чехов трудится уездным врачом сначала в Воскресенске, потом в Звенигороде. После знакомства в 1885 году с издателем и критиком А. С. Сувориным Антон Павлович начинает сотрудничать с журналом «Новое время». В этом издании автор впервые подписывает свои публикации настоящим именем.
В начале 1890 года Антон Павлович едет на Сахалин. Путешествие продолжалось 9 месяцев и закончилось 19 декабря, когда Чехов прибыл в Тулу. Итогом поездки стал сборник очерков «Из Сибири» и книга «Остров Сахалин».
Деятельность, которой занимался писатель на острове:
- беседы с жителями;
- встречи с политическими заключёнными;
- изучение тюремного быта;
- перепись населения.
Весной 1892 года Чехов переезжает в имение Мелихово, расположенное в 25 км от Серпухова. В усадьбе Антон Павлович обустраивает медицинский пункт, где проводит приём больных.
Управлять хозяйством помогают отец, мать и сестра Мария. Недалеко от дома, в котором живёт семья, драматург построил флигель, ставший кабинетом.
Здесь создавались пьесы «Дядя Ваня» и «Чайка», писались рассказы и повести.
Обострение туберкулёза вынуждает Чехова переселиться осенью 1898 года в Ялту. По предписанию врачей больной проводит зиму 1900−1901 гг. сначала во французской Ницце, затем переезжает в Италию. Вместе с женой О. Л. Книппер Антон Павлович приезжает летом 1904 года на немецкий курорт Баденвайлер. Вечером 14 июля самочувствие писателя ухудшилось. Ночью Чехов скончался.
Литературное наследие писателя составляют:
- прозаические сочинения — 653;
- пьесы — 18;
- стихотворения — 11.
Вывод и свое мнение
В своем произведении автор мастерски раскрывает тему одиночества в большом городе. Старый, измученный душевной болью человек не может ни с кем поделиться своей бедой.
Ему ведь многого не нужно – чтобы только кто-то внимательно выслушал его, посочувствовал, может, приободрил. Однако никому нет дела до одинокого старика, потерявшего сына – каждый живет в своей скорлупе, не желая замечать, что происходит с другими людьми.
И только старая, верная лошадь выслушивает своего хозяина, помогая ему тем самым облегчить свои страдания.
Источник: https://memblog.ru/analiz-proizvedenij/toska-kratkoe-soderzhanie.html
Загрузка...
