Ранним утром четвертого ноября 1918-го года Джордж Уинтерборн, молодой английский офицер, неожиданно выскочил из укрытия прямо под вражеский пулеметный огонь.
Измотанный, с головы до ног перепачканный грязью он судорожно выпрямился во весь рост и в то же мгновение был растерзан десятком вражеских пуль.
Еще не тронутую увяданием плоть разорвало в клочья, кости раздробило в колючую пыль. Смерть была мгновенной и лишенной всяких мучений.
Так до конца и не ясно, что руководило Джорджем в тот миг — роковое помутнение рассудка или основательно обдуманное решение.
Так или иначе, преждевременная гибель главного героя романа Ричарда Олдингтона «Смерть героя», произошедшая буквально за неделю до окончания Первой мировой, служит его отправной точкой.
Это произведение является одним из наиболее ярких монологов «потерянного поколения» и заслуженно соседствует с работами Хемингуэя, Ремарка и Фицджеральда, а в отдельные моменты и вовсе затмевает их.
«Дивная старая Англия. Да поразит тебя сифилис, старая сука, ты нас отдала на съедение червям».
— «Смерть героя», Ричард Олдингтон
Первая мировая застала Олдингтона совсем молодым, подающим надежды поэтом. Он был одним из тех, в ком теплилась вера в лучшее будущее всей Англии.
И если в начале войны сохранность цвета нации имела хоть какое-то значение, то на пике бойни громоздкая Британская империя, занимавшая на тот момент порядка двадцати процентов земной суши, цеплялась за любые возможности остаться на плаву.
Как следствие, часть своего подрастающего достояния она отправила в переполненные мертвецами окопы. Впрочем, как и все участники той злополучной мясорубки.
Сам Олдингтон попал на войну в 1916-ом году, где сумел дослужиться до офицера и самолично вкусить все прелести Западного фронта. Помимо почетного воинского чина, Первая мировая вознаградила его ранением, залечивая которое он написал сборник стихов «Образы войны», и посттравматическим стрессом. Иными словами, он прекрасно знал, что скрывается под подолом войны.
«Вы — военное поколение. Вы рождены для того, чтобы сражаться в этой войне, ее нужно выиграть — и вы ее выиграете, это мы твердо решили. Что до каждого из вас в отдельности — не имеет ни малейшего значения, будете вы убиты или нет. Вероятнее всего, вас убьют — во всяком случае, большинство. Советую заранее с этим примириться».
— «Смерть героя», Ричард Олдингтон
К написанию романа Олдингтон приступил через 10 лет после окончания войны. Работа заняла у него 51 день
Вопреки поднятой теме, Олдингтон не зацикливается на ужасах войны и ее тягостных последствиях. Большую часть романа он посвящает преддверию Первой мировой. Лишь последняя из трех частей бросается в мутные, смердящие кровью и разлагающимися трупами воды, которые впоследствии поэтично нарекут Великой войной. Вот только ничего великого в ней не было.
Первым делом Олдингтон обращает взор на предков Джорджа Уинтерборна и его будущей супруги. Их родители, парящие на волнах Викторианской эпохи, с самого начала оказываются не самыми однозначными персоналиями. Самодовольные, лицемерные и меж тем измученные сомнительными законами пуритане; попросту говоря, люди с изуродованными судьбами, не дающие друг другу покоя.
Портрет и фотография королевы Виктории, 1847 и 1893 года соответственно
Официально Викторианская эпоха испустила дух в январе 1901-го года вместе с ее зачинщицей — королевой Викторией. Но это вовсе не означает, что послевкусие от ее шестидесятилетнего правления выветрилось к началу Первой мировой. Лишь родившееся на излете той эпохи поколение сумело вытравить порядки, в которых цвели их увядшие родители.
Подгоняемое непосредственным примером королевы общество в годы ее правления приобрело стойкий пуританский окрас.
Подавляющее большинство ее подданных, за исключением бедняков, пропойц и портовых шлюх, искренне уверовало, что нет ничего краше, чем трудиться на благо родины, ведя аскетичный образ жизни и даже не помышляя о безобидном распутстве. Одна беда — подобное целомудрие обернулось прозрачной ширмой, не способной скрыть царящего за ней уродства.
Порядочные жены по несколько раз в год меняли любовников, измывались над собственными мужьями и не оставляли в покое детей. Неустанно трудящиеся на благо Англии мужи бездельничали и придавались плотским утехам под стать любимым женам.
А их бедные дети страдали от сего мракобесия лишь для того, чтобы, заматерев, нырнуть в него самостоятельно. Это был оплот лицемерия и изувеченной напускным целомудрием похоти.
И на протяжении всей первой части романа Олдингтон с завидным остроумием и молодецкой яростью хлещет этого уродливого зверя.
«Мужчина и женщина, которым больше нечего делать, всегда могут производить на свет детей… Всю свою жизнеспособность и энергию Изабелла отдала деторождению… Была ли она счастлива? Что за вопрос! Не для того благое провидение поселило нас в этом мире, чтобы мы были счастливы, но для того, чтобы мы отравляли существование своим ближним и самыми неприятными сторонами своего характера поворачивались к возможно большему количеству людей».
— «Смерть героя», Ричард Олдингтон
Первая опиумная война, развязанная Англией с подачи британских «наркобаронов», 1840-1842 года
Отвесив низкий поклон прошлому, Олдингтон берется за современников. Как было сказано ранее, к началу двадцатого века английское общество еще не успело сбросить с себя пут почившей королевы.
Посему ранимого и крайне чуткого Джорджа, воспылавшего искренней любовью к поэзии и живописи, не желали воспринимать всерьез. Настоящему англичанину не подобает тратить энергии на всякие глупости, его главная цель — служить на благо родины и множить ее богатства.
И целомудренная матушка Джорджа, сменившая за свою жизнь два десятка любовников, постоянно причитала о его неблагоразумии.
Если в первой части романа Олдингтон обличает былые порядки, вызывая к ним сочувствие с примесью легкого отвращения, то во второй он сталкивает лбами две эпохи, превращая неприязнь к выветривающимся временам в самую настоящую злость. Закостенелость и ведомость оборачиваются жутким скудоумием, так и норовящим наложить лапы на чужое счастье.
Лондон, начало XX века
Тем не менее, Уинтерборну все-таки удается вырваться из семейной клетки, устланной осколками мертворожденного счастья. Он перебирается в Лондон, окончательно вязнет в объятиях живописи, а на жизнь зарабатывает написанием статей для небольших столичных изданий. Жизнь не спеша налаживается.
В какой-то момент даже проскальзывает мысль, что у Джорджа имеются все шансы обернуть начало романа неудачной шуткой и отсечь всклокочившую его грудь пулеметную очередь.
Как назло, в этот самый миг он встречает свою будущую супругу, и выясняется, что солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, и ждать, что оно вновь воспылает с прежней силой, нет никакого смысла.
«Как почти все пылкие натуры, неспособные работать в установленные часы за такую-то плату в неделю, [Уинтерборн] понемногу втянулся в журналистику — занятие, которое кратко, но очень точно можно определить как… умственную проституцию… В обоих случаях от вас требуется чрезвычайная изворотливость, и в обоих случаях неуместны и даже губительны честность, скромность и независимый характер».
— «Смерть героя», Ричард Олдингтон
Сам Олдингтон женился в 1913-ом году на двадцатисемилетней поэтессе Хильде Дулитл, хотя ему на тот момент стукнул лишь двадцать один год. И, судя по всему, этот брак оказался довольно болезненным опытом для обоих.
Поспособствовали этому как вскоре начавшаяся война, так и неудачная беременность Хильды. В итоге уже в 1915-ом пара разъехалась.
По официальной версии Олдингтон и Дулитл долгие годы сохраняли дружеские отношения, но при чтении «Смерти героя» не составляет никакого труда заприметить засевшую в нем обиду на женщин.
Так, на первых порах жена Джорджа, Элизабет, походит на прогрессивную даму, не желающую чествовать изживших себя устоев, осторожно проповедующую законы свободной любви и воспринимающую брак как архаичные оковы.
На деле же она оказывается отголоском уходящего поколения, по глупости ума начитавшимся нежелательных книг.
А как иначе объяснить тот факт, что в один прекрасный момент она, возомнив себя беременной, затаскивает бедного Джорджа под венец? И ведь досаднее всего то, что тревога оказывается ложной — за мыльным пузырем скрывается не розовощекое чадо, а щемящая пустота.
Все бы ничего, неудачный брак вполне можно пережить, вот только Уинтерборн на свою голову заводит отношения с лучшей подругой жены, Фанни.
Но разве можно винить его за то, что он по-наивности поверил в проповеди Элизабет и поддался прекрасному порыву? К тому же он искренне любил их обеих, отчего ему было вдвойне больнее наблюдать за тем, как увядает его личная жизнь, так и норовящая рассыпаться под порывами поднятого войной ветра.
«…Джордж был совсем не прочь попасть в ад и опозорить себя и своих родителей, свой класс и свою школу, лишь бы попасть в ад своей дорогой… И мне очень жаль, что его замучили и затравили те две бабы».
— «Смерть героя», Ричард Олдингтон
В действительности, Олдингтон практически на касается ужасов войны, по крайней мере, тех, которых ждет от него читатель.
В его интерпретации она предстает не горой пережеванных, смердящих тел, а беспросветной, полной напряжения рутиной, которой не видно конца.
Истинный ужас кроется в изматывающем холоде, рвущихся вдалеке снарядах, полчищах жирных крыс, непроходящих хворях и ежедневной, плохо организованной работе. Многие умирают в собственноручно вырытых окопах, так и не увидев врага.
Но если кто-то продолжал бороться с этим ужасом из любви к родине и близким или из примитивного желания жить, то Джордж был лишен этих соломинок.
Он ненавидел неповоротливую, закостенелую Англию и олицетворявших ее родителей; а его личная жизнь истлела в тот самый миг, когда любимые женщины преждевременно смирились с его гибелью.
Он, и без того лишенный твердой опоры, превратился в безродного зверя, стремительно вязнущего в холодной, пропитанной кровью земле.
Самое страшное и болезненное в «Смерти героя» — это не столько война, сколько потеря всяких ориентиров. Олдингтон планомерно, глава за главой, лишает Уинтерборна всяких причин двигаться дальше, жить и к чему-либо стремиться.
Смерть, описанная в самом начале, не имеет веса ровно до тех пор, пока не раскроется вся подноготная Джорджа, пока он не превратится из пустого образа в личность.
Трагедия, от которой ближе к финалу становится тяжело читать, кроется не в проглатывающем жизнь свинце, а в крепчающей закономерности этого события, в его вопиющей неотвратимости.
«[Уинтерборн] почувствовал, что сходит с ума, и вскочил. Пулеметная очередь стальным бичом яростно хлестнула его по груди. Вселенная взорвалась, и все поглотила тьма».
— «Смерть героя», Ричард Олдингтон
Источник: https://disgustingmen.com/reading/richard-aldington-death-of-a-hero
Краткое содержание
Действие происходит в 1890—1918 гг. Произведение написано в форме воспоминаний автора о своем сверстнике, молодом английском офицере, погибшем во Франции в самом конце первой мировой войны. Его имя появилось в одном из последних списков павших на поле брани, когда военные действия давно уже прекратились, но газеты все еще продолжали публиковать имена убитых: «Уинтерборн, Эдуард Фредерик Джордж, капитан второй роты девятого батальона Фодерширского полка». Джордж Уинтерборн полагал, что его возможная гибель причинит боль четырем людям: матери, отцу, жене Элизабет и любовнице Фанни, и поэтому их реакция на известие о его смерти уязвила бы его самолюбие, хотя в то же время и облегчило бы душу: он понял бы, что в этой жизни за ним не осталось долгов. Для матери, проводившей время в компании очередного любовника, трагическая весть стала лишь поводом разыграть из себя женщину, убитую горем, чтобы предоставить партнеру возможность себя утешать, утоляя подстегнутую печальным событием чувственность. Отец, который к тому времени разорился и ударился в религию, похоже, утерял интерес ко всему мирскому, — узнав о гибели сына, он стал лишь еще истовее молиться, а скоро и сам ушел в мир иной, попав под машину. Что же касается жены и любовницы, то, пока Джордж воевал во Франции, они продолжали вести богемный образ жизни, и это помогло им быстро утешиться. Не исключено, что, запутавшись в личных проблемах, устав от войны, находясь на грани нервного истощения, Джордж Уинтерборн покончил жизнь самоубийством: ведь командиру роты не обязательно пускать себе пулю в лоб — достаточно подняться во весь рост под пулеметным огнем. «Экий остолоп», — сказал про него полковник. Затем события в романе возвращаются почти на три десятилетия назад, ко временам молодости Джорджа Уинтерборна-старшего, отца главного героя, происходившего из благополучной буржуазной семьи. Его мать, властная и своенравная женщина, подавила в сыне все зачатки мужественности и самостоятельности и постаралась покрепче привязать к своей юбке. Он выучился на адвоката, но мать не отпустила его в Лондон, а заставила практиковать в Шеффилде, где у него почти не было работы. Все шло к тому, что Уинтерборн-старший останется холостяком и будет жить подле дражайшей мамаши. Но в 1890 г. он совершил паломничество в патриархальный Кент, где без памяти влюбился в одну из многочисленных дочерей отставного капитана Хартли. Изабелла покорила его своей живостью, ярким румянцем и броской, хоть и немного вульгарной красотой. Вообразив себе, что жених богач, капитан Хартли сразу дал согласие на брак. Матушка Джорджа тоже особенно не возражала, возможно, решив, что тиранить двоих людей куда приятнее, чем одного. Однако после свадьбы Изабеллу ждало сразу три горьких разочарования. В первую брачную ночь Джордж был слишком неумел и грубо изнасиловал её, доставив много лишних страданий, после чего она всю жизнь старалась свести к минимуму их физическую близость. Второй удар она испытала при виде неказистого домишки «богачей». Третий — когда узнала, что адвокатская практика мужа не приносит ни гроша и он находится на иждивении родителей, которые вряд ли многим богаче её отца. Разочарование в супружеской жизни и постоянные придирки свекрови заставили Изабеллу обратить всю свою любовь на первенца Джорджа, в то время как его отец плевал в потолок у себя в конторе и тщетно призывал мать и жену не ссориться. Окончательный крах адвокатской практики Джорджа Уинтерборна-старшего наступил в тот момент, когда его бывший однокашник Генри Балбери, вернув шись из Лондона, открыл в Шеффилде собственную юридическую фирму. Джордж, похоже, был этому только рад — под влиянием бесед с Балбери неудачливый адвокат решил посвятить себя «служению литературе». Между тем терпение Изабеллы лопнуло, и она, взяв ребенка, сбежала к родителям. Приехавшего за ней мужа встретило разобиженное семейство Хартли, которое не могло простить ему того, что он оказался не богачом. Хартли настояли на том, чтобы молодая пара сняла домик в Кенте. В качестве компенсации Джорджу было разрешено продолжить свою «литературную деятельность». Какое-то время молодые блаженствовали: Изабелла могла вить собственное гнездышко, а Джордж — считаться литератором, но скоро материальное положение семьи стало настолько шатким, что от катастрофы их спасла только смерть отца Джорджа, оставившего им небольшое наследство. Потом начался процесс над Оскаром Уайльдом, окончательно отвративший Уинтерборна-старшего от литературы. Он снова занялся адвокатской практикой и скоро разбогател. У них с Изабеллой родилось еще несколько детей. Между тем Джордж Уинтерборн-младший задолго до того, как ему исполнилось пятнадцать лет, начал вести двойную жизнь. Уяснив, что подлинные движения души следует скрывать от взрослых, он старался выглядеть этаким здоровым мальчишкой-дикарем, использовал жаргонные словечки, делал вид, что увлекается спортом. А сам был при этом чувствительной и тонкой натурой и хранил в своей комнате томик стихов Китса, похищенный из родительского книжного шкафа. Он с удовольствием рисовал и тратил все карманные деньги на покупку репродукций и красок. В школе, где придавали особое значение спортивным успехам и военно-патриотическому воспитанию, Джордж был на плохом счету. Однако кое-кто уже тогда видел в нем натуру неординарную и считал, что «мир о нем еще услышит». Относительное благополучие семейства Уинтерборнов кончилось в тот день, когда неожиданно исчез отец: решив, что разорился, он сбежал от кредиторов. В действительности дела его были не так уж плохи, но бегство все погубило, и в один момент Уинтерборны превратились из почти богачей в почти бедняков. С тех пор отец и стал искать прибежище в Боге. В семье сложилась тяжелая атмосфера. Однажды, когда Джордж, поздно вернувшись домой, хотел поделиться с родителями радостью — своей первой публикацией в журнале, — те набросились на него с упреками, и в конце концов отец велел ему убираться из дома. Джордж уехал в Лондон, снял студию и начал заниматься живописью. На жизнь он зарабатывал в основном журналистикой; у него появились обширные знакомства в богемной среде. На одной из вечеринок Джордж встретил Элизабет, тоже свободную художницу, с которой у него сразу установилась духовная, а затем и физическая близость. Как страстные противники викторианских устоев, они считали, что любовь должна быть свободной, не отягощенной ложью, лицемерием и вынужденными обязательствами верности. Однако едва у Элизабет, главной поборницы свободной любви, появились подозрения в том, что она ждет ребенка, как она тут же потребовала зарегистрировать брак. Впрочем, подозрения оказались напрасными, и в их жизни ничего не изменилось: Джордж остался жить в своей студии, Элизабет — в своей. Вскоре Джордж сошелся с Фанни (больше по инициативе последней), а Элизабет, еще не зная об этом, тоже нашла себе любовника и сразу же рассказала обо всем Джорджу. Тогда-то ему и следовало бы признаться жене в своей связи с её близкой подругой, но по совету Фанни он этого не сделал, о чем впоследствии пожалел. Когда «современная» Элизабет узнала о «предательстве», она рассорилась с Фанни и в её отношениях с Джорджем тоже наступило охлаждение. А он метался между ними, поскольку любил обеих. В этом состоянии и застала их война. Запутавшись в личной жизни, Джордж ушел в армию добровольцем. Он испытал на себе грубость унтер-офицеров, муштру в учебном батальоне. Физические лишения были велики, но еще тяжелее были мучения нравственные: из среды, где превыше всего ставили духовные ценности, он попал в среду, где эти ценности презирали. Через некоторое время его в составе саперного батальона направили во Францию на германский фронт. Зимой в окопах царило затишье: солдаты противостоящих армий боролись с одним врагом — холодом; они болели воспалением легких и тщетно пытались согреться. Но с наступлением весны начались бои. Сражаясь на передовой, Джордж десятки раз находился на волосок от гибели — попадал под огонь вражеских батарей, подвергался химическим атакам, участвовал в боях. Ежедневно он видел вокруг себя смерть и страдания. Ненавидя войну и не разделяя ура-патриотических настроений своих товарищей по оружию, он тем не менее честно выполнял свой воинский долг и был рекомендован в офицерскую школу. Перед тем как приступить к занятиям, Джордж получил двухнедельный отпуск, который провел в Лондоне. Именно в этот момент он почувствовал, что стал чужим в привычной некогда среде столичных интеллектуалов. Он порвал свои старые эскизы, найдя их слабыми и ученическими. Попробовал рисовать, но не смог даже провести уверенной карандашной линии. Элизабет, увлеченная своим новым другом, не уделяла ему особого внимания, да и Фанни, по-прежнему считавшая Джорджа прекрасным любовником, тоже с трудом выкраивала для него минутку-другую. Обе женщины решили, что он сильно деградировал с тех пор, как попал в армию, и все, что было в нем привлекательного, умерло. По окончании офицерской школы он вернулся на фронт. Джорджа тяготило то, что его солдаты плохо обучены, положение роты уязвимо, а его непосредственный начальник мало что смыслит в военном ремесле. Но он снова впрягся в лямку и, стараясь избегать лишних потерь, руководил обороняющейся ротой, а когда пришла пора, повел её в наступление. Война подходила к концу, и рота вела свой последний бой. И вот когда солдаты залегли, прижатые к земле пулеметным огнем, Уинтерборну показалось, будто он сходит с ума. Он вскочил. Пулеметная очередь хлестнула его по груди, и все поглотила тьма.
Краткое содержание «Смерть героя» ОлдингтонаОлдингтон Р.Стр. 1
Краткое содержание «Смерть героя» ОлдингтонаОлдингтон Р.Стр. 2
Краткое содержание «Смерть героя» ОлдингтонаОлдингтон Р.Стр. 3
Краткое содержание «Смерть героя» ОлдингтонаОлдингтон Р.Стр. 4
Источник: https://my-soch.ru/sochinenie/kratkoe-soderzhanie-smert-geroya-oldingtona
51. Анализ романа р.Олдингтона «Смерть героя»
(смотреть
анализпроиведения в тетради)
В
начале своего творческого пути Ричард
Олдингтон известен как поэт-имажист.
Его стихи вошли в сборники «Образы»
(Images, 1915), «Образы войны» (Images of War, 1919), в
которых поэт противопоставляет
катастрофичности бытия в современном
обществе красоту эллинистических
образов.
Олдингтон
был участником первой мировой войны.
Мучительная острота воспоминаний о
пережитом на войне, потребность рассказать
всю правду о мировой бойне побудили
писателя перейти от имажинистских
стихов к антивоенному социально-психологическому
роману. Через десять лет после войны
Олдингтон написал роман «Смерть героя»
(Death of а Него, 1929).
«Смерть
героя» — это роман о «потерянном
поколении». Олдингтон рассказал о
трагедии молодого поколения, сломленного
и раздавленного войной. Писатель так
говорил о своем романе: «…
Эта книга, в
сущности, — надгробный плач, слабая
попытка создать памятник поколению,
которое на многое надеялось, честно
боролось и глубоко страдало».
Молодое
поколение, вовлеченное в пучину войны,
представлено в романе образом Джорджа
Уинтерборна.
«Смерть
героя» — это художественное исследование
причин войны, причин гибели главного
героя.
О гибели Джорджа Уинтерборна
сообщается уже в начале произведения;
автор представляет судьбу этого человека
как символ загубленной юности Европы.
Роман становится как бы «вторичным
развертыванием» человеческой судьбы
в форме лирического монолога рассказчика,
близко знавшего Джорджа, и в форме
драматических сцен.
Монолог
рассказчика в «Смерти героя» — это лавина
чувств. Здесь слышатся и голос совести,
и крик души. Клокочущий гнев следует за
тонким лиризмом эмоций, торжественный
реквием соседствует с сардонической
усмешкой, ирония переходит в пылкое
возмущение. И во всем этом слышится
страстный, гневный голос писателя,
обличающего буржуазное общество и
войну.
Роман
отличается высоким этическим пафосом.
Личное, оценочное, субъективное является
здесь яркой формой правдоискательства,
социального анализа и гуманизма. «Смерть
героя» — это страстный монолог человека,
возмущенного социальной несправедливостью.
Роман стал трагической, сатирической,
лирической книгой о войне, обществе и
человеке.
В
романе есть определенные признаки
драматического произведения. Значительное
место в нем занимает диалогическая и
монологическая речь.
В форме внутреннего
монолога даны раздумья Джорджа, в форме
прямой монологической речи — комментарий,
публицистические и лирические отступления
рассказчика. Рассказчик выполняет в
романе роль греческого хора, который
выражает свое отношение к происходящему.
Сообщение о трагических событиях
заранее, в прологе, соответствует
драматургическому принципу греческой
трагедии.
Однако в романе пролог содержит
не только краткое изложение событий с
их трагическим исходом, но и постановку
важнейших морально-этических проблем,
вопроса о виновности, о смерти и бессмертии
и т. д. Роман Олдингтона близок к тому
типу произведений, который называют
романом-трагедией.
Олдингтон
взял из греческой трагедии общие
художественные принципы, но создал
произведение глубоко современное.
Мотивы греческой трагедии способствовали
эстетическому освоению современной
темы как трагической, помогали выделить
характерные контуры трагедийного,
однако они явно не могли раскрыть всей
специфики конфликтов иного масштаба.
Несоответствие между характером
трагического в античном мире и в XX в.
вызывает иронию рассказчика.
Ирония
появляется также и потому, что автор
поставил себе задачу рассказать о
трагедии средствами сатиры. Для осуждения
войны и виновников кровопролития
Олдингтону нужна была наряду с трагедийным
началом также и сатира.
«Смерть
героя» — интеллектуальный
социально-политический роман,
роман-трагедия с сатирической
направленностью, роман-симфония и, по
определению самого Олдингтона, —
«роман-джаз». Это — вершина творчества
Олдингтона, произведение, занимающее
видное место в английской литературе
критического реализма и среди книг
антимилитаристского содержания.
У
этого романа есть подзаголовок
«роман-джаз», здесь проявляется
характерное для модернизма слияние
всех родов искусства. Роман написан по
законам джазовой композиции. Герой
погиб в последний день войны.
Вопрос о
том, была ли это роковая случайность
или сознательный шаг самоубийства,
открыто сформулирован в самом начале,
а весь текст романа это попытка ответа
на этот вопрос. Тема нам дана, далее —
вариации на нее.
В этой книге меняется
ритм, тональность, там очень часто
применяется техника потока сознания.
Это
наиболее обстоятельный рассказ о том,
что такое вообще война с точки зрения
потерянного поколения, о том, как
формируется это потерянное поколение.
Это произведение отличается от
произведений Ремарка и Хемингуэя своей
масштабностью.
Повествование начинается
уже в конце 19 века, показывая, что война
это только итог того, что начиналось
гораздо раньше, это итог политики,
социального развития, итог морального
развития и деградации. Поэтому роман
имеет колоссальное значение в литературе
потерянного поколения, это обличительно
критический пафос.
С другой стороны,
это рассказ о том, как человек теряет
себя на войне. Он прослеживает своего
героя с детства до самой его смерти.
Ричард Винтерборн оказывается экстремумом,
в итоге войны он понимает, что жизнь
бессмысленна не только на войне, но и в
мирном мире, который ничему не научился
и ничего не понял.
Существование его
настолько бессмысленно, что он кончает
жизнь самоубийством в последний день
войны, в первый день перемирия. Суть
мироощущения человека потерянного
поколения это не только потрясение
войной, это еще и потрясение тем, что
мир прошел мимо нее.
Мирная реальность,
в которую возвращаются потерянные, для
них неприемлема, так как в этом мире нет
опыта войны, он их отторгает, они не
могут войти в эту реальность. Этот
невоенный мир не знает трагедий этой
войны, он не хочет знать о масштабе
великих вещей, которые они испытали.
Их
фронтовое братство не может сравниться
ни с какими приятельскими отношениями.
Война это трагедия, ужас, но оказавшись
внутри трагедии, человек теряет
возможность врать, он раскрывается, ты
знаешь, кто чего стоит. Мирная
действительность не знает ни трагедий,
ни побед, ни искренности. То есть у
потерянного поколения не только ужас
перед войной, но и привязанность к войне.
Роман
«Смерть героя» можно также назвать
романом-трагедией, который стал
трагической, сатирической, лирической
книгой о войне, обществе и человеке.
Роман
состоит из трех частей, пролога и эпилога.
Каждая из частей романа имеет название,
которое является соответствующим
музыкальным термином и передает темп,
но не повествованию как таковому, а
скорее темп психического ощущения
рассказчиком течения времени, которое
то растягивается (на войне), то наоборот
— сжимается («викторианская» Англия),
в зависимости от событий и самочувствия
персонажей.
Пролог
имеет название «Allegretto», что означает:
«умеренно-быстро». В этой небольшой
части произведения речь идет о реакции
родных и близких Джорджа на его «геройскую»
смерть.
Название
первой части — «Vivace», что означает
«быстро, живо». Быстрый темп рассказа
обусловлен не только тем, что тут идет
речь о достаточно долгом промежутке
времени, но и спецификой изображения
действующих лиц. Все они — марионетки.
Быстрые бессмысленные действия, суета
лишают их существование какого-либо
смысла.»Быстрая»
часть романа заканчивается для героя
полным разрывом с семьей.
Война,
описанная в третьей части под названием
«Adagio», что означает завершает его
формирование, подводит итог всей жизни;
она истощает его физически, привносит
разочарование и неверие, и в конце концов
доводит до самоубийства.Третья
часть возвращает нас к прологу,
хронологически предваряя его.
Источник: https://studfile.net/preview/5750185/page:45/
Ричард Олдингтон. Смерть героя
Если в душе есть искра, окружающим не убить ее никакими запугиваниями, правилами, предрассудками, никакими стараниями «сделать из тебя человека»!
Дружба в сочетании с сексуальным влечением есть любовь — страсть бессмертная, как феникс, и неистовая, как единорог.
Мужчины тщеславнее женщин. Женщину иной раз возмутит чересчур дурацкий комплимент, но мужчине никакая лесть не покажется слишком грубой.
Религиозные убеждения — прекрасный предлог, чтобы делать людям гадости.
Ребёнок сначала задаёт вопрос ученого — почему? — и лишь потом вопрос поэта — как?
У молодости по крайней мере хватает ума жить мгновеньем.
Наверно, самой полной, самой напряжённой жизнью всякий мужчина и всякая женщина живут в начальную пору своей первой настоящей любви, особенно если любовь эту не уродуют бредовые общественные и религиозные предрассудки, унаследованные от трусливых и завистливых стариков, и она не отравлена браком.
Должно быть, человеку необходимо кого-то любить — совершенно независимо от «любви» чувственной. (Говорят, заключённые в одиночке привязываются к паукам и крысам).
Настоящие, мужественные люди — те, в ком есть искра живого огня и кто не позволяет загасить её в себе, те, кто знает, что истинные ценности — это ценности живые и жизненные, а не фунты, шиллинги и пенсы, выгодная служба и роль зада-империи-получающего-пинки.
Разум пробуждается раньше чувств, любопытство — раньше страстей.
Не для того благое провидение поселило нас в этом мире, чтобы мы были счастливы, но для того, чтобы мы отравляли существование своим ближним и самыми неприятными сторонами своего характера поворачивались к возможно большему количеству людей.
Забавно, мы всегда говорим о тщеславии, как о чисто женской слабости, а между тем ею равно грешат обе половины рода человеческого. Мужчины, пожалуй, даже тщеславнее. Женщину иной раз возмутит чересчур дурацкий комплимент, но мужчине никакая лесть не покажется слишком грубой. Никакая.
И никто из нас не свободен от этой слабости. Как бы вы ни остерегались, как бы ни уверяли себя, что лесть вам противна, бессознательно вы ищете женской похвалы — и получаете её. О да, женщины не скупятся на похвалы…
пока хитрый безошибочный инстинкт подсказывает им, что есть в ваших чреслах мужская сила…
Назначение мужчины убивать и быть убитым, назначение женщины — рожать новых мужчин, чтобы всё продолжалось в том же духе.
Источник: https://citaty.info/book/richard-oldington/smert-geroya
«Смерть героя» Олдингтон Р. — описание книги
Английский писатель Ричард Олдингтон прославился на родине благодаря нескольким сборникам стихов. Его имя как «поэта великой войны» даже высекли на камне Вестминстерского аббатства. Однако мировую известность ему принес антивоенный социально-психологический автобиографичный роман «Смерть героя».
Решив поделиться пережитым на Первой мировой войне, Олдингтон создал произведение меньше, чем за два месяца. А вот издать его оказалось куда сложнее. В Англии и США его долго не пускали в печать из-за жесткой цензуры.
«Я описывал в этой книге только то, что наблюдал в жизни, говорил только то, что безусловно считаю правдой, — недоумевал автор. — Поэтому я просил издателей изъять из книги все, что, по их мнению, может показаться предосудительным, и заменить точками каждое пропущенное слово.
Пусть лучше книга выйдет изуродованной, но я не стану говорить то, чего не думаю». Собственно, роман так и опубликовали — измененным редакторами, но принципиально не тронутым автором….Весть о гибели англичанина Джорджа Уинтерборна настигла его близких уже после окончания войны.
Мать солдата стала показательно страдать, чтобы овладеть максимальным вниманием со стороны очередного ухажера. Отец принялся усердно молиться. А жена и любовница решили не впадать в уныние — в высшем свете принято не плакать, а блистать…
«Эта книга, в сущности, — надгробный плач, слабая попытка создать памятник поколению, которое на многое надеялось, честно боролось и глубоко страдало. Другие, вероятно, поймут это совсем иначе. Почему бы и нет? А мы добиваемся только одного: пытаемся сказать правду, верим, что это правда, и не боимся ни противоречить себе, ни признавать свои ошибки». © Ричард Олдингтон
«Смерть героя» Олдингтона – книга, которая наряду с романами «Прощай, оружие!» Хемингуэя и «На западном фронте без перемен» Ремарка стала своеобразным манифестом «потерянного поколения».
Работа над произведением заняла всего пятьдесят один день.
Максим Горький назвал «Смерть героя» Олдингтона «злой, полной жуткого отчаяния» книгой, свидетельствующей об окончательном загнивании буржуазного мира.
«Эта книга является надгробным плачем, – писал Олдингтон, – памятником, быть может, неискусным, поколению, которое горячо надеялось, боролось честно и страдало глубоко».
Отзывы
Отзывы могут оставлять только авторизованные пользователи.Для этого войдите или зарегистрируйтесь на нашем сайте.
Вход / Регистрация
Характеристики
Источник: https://AST.ru/book/smert-geroya-720972/
Читать
Ричард Олдингтон
Смерть героя
Смотрите, как мы развлекаемся! Но когда же и повеселиться, как не в молодости: ведь живешь только раз, да еще в Англии; и то и другое не пустяк, от любой из этих бед можно поседеть в одночасье; потому что, да будет вам известно, нет на свете другой страны, где было бы так много старых дураков и так мало молодых.
1
Олкотту Гловеру2
Дорогой мой Ол! Памятуя о Джордже Муре3, не терпевшем предисловий, все, что я хочу здесь сказать, я, пожалуй, лучше изложу в письме к тебе.
Хоть ты и постарше меня, мы все же принадлежим к одному поколению – к тем, кто детство и отрочество свое, точно юный Самсон, провел в попытках разорвать путы викторианства4 и чье возмужание совпало с мировой войной.
Многое множество наших сверстников унесла безвременная смерть. Нам повезло – или, быть может, не повезло: мы уцелели.
Я начал эту книгу почти сразу же после перемирия, в крохотной бельгийской деревушке, где мы тогда квартировали. Помню, все вокруг утопало в снегу, а угля у нас почти не было. Потом началась демобилизация, немалого труда мне стоило вновь приспособиться к мирной жизни, и на этом книга моя погибла.
Я забросил рукопись и больше уже не брался за нее. Попытка оказалась преждевременной. Но ровно десять лет спустя, чуть ли не день в день, я вновь почувствовал, что должен приняться за эту книгу. Я знаю, по многим причинам ты прочтешь ее с сочувствием. Но я не могу ждать той же снисходительности от других.
Эта книга – не создание романиста-профессионала. Она, видимо, вовсе и не роман. В романе, насколько я понимаю, некоторые условности формы и метода давно уже стали незыблемым законом и вызывают прямо-таки суеверное почтение. Здесь я ими совершенно пренебрег.
Единственное мое оправдание: всякий волен писать, как ему заблагорассудится. Говорят, в этом романе я допускаю ошибки столь же чудовищные, как если бы ты в своих драмах ввел монологи и реплики «в сторону» или вдруг сам вышел бы на сцену и принял участие в спектакле.
Ты знаешь, как я был бы рад, если бы ты это сделал: я – враг всяких правил, произвольно навязываемых искусству. Стандарт в искусстве мне так же ненавистен, как в жизни. Грешил ли я экспрессионизмом и сюрреализмом или не грешил – этого я не знаю и знать не хочу.
Я знал, что хочу сказать, – и сказал это. И я ничуть не старался быть «оригинальным».
Техника этой книги, если тут вообще можно обнаружить какую-либо технику, та же, что я изобрел, когда писал свою длинную современную поэму под названием «Простак в лесу» (тебе она нравилась). Кое-кто называл ее «джазовой поэзией»; а теперь я написал, очевидно, джазовый роман. Ты увидишь, насколько это соответствует моей теме.
Надеюсь, во всяком случае, что явный или скрытый в этой книге идеализм найдет в тебе отклик. Я испытал много сомнений, колебаний, взгляды мои менялись, но всегда я сохранял известный идеализм.
Я верю в людей, верю в некую изначально присущую им честность и чувство товарищества, – без этого общество не могло бы существовать. Как часто честность извращают, как часто товарищество предают, ты знаешь не хуже меня.
Я не верю в трескучие фразы и в деспотизм, даже в диктатуру интеллигенции. Думается, мы с тобой имеем некоторое представление о том, что такое интеллигенция.
Кое-кто из молодежи, – те, кому предстоит «вершить благородные дела, о которых мы забыли», с этим не согласны. Они полагают, будто с трескучими фразами можно бороться при помощи сверхтрескучих фраз. Искренность давным-давно устарела. Неважно, что именно говорить; важно только внушать другим, что ты прав.
И остается одна надежда: запретить всем читать, за исключением немногих избранных (кем и как избранных?), а уж они будут указывать нам, простым смертным, что делать и как жить.
Да неужели же мы в это поверим? За тебя, так же как и за себя, смело отвечаю: конечно нет! А впрочем, может быть, это ирония, и молодым людям просто не дают покоя лавры Свифта.
Но, как ты увидишь, эта книга, в сущности, – надгробный плач, слабая попытка создать памятник поколению, которое на многое надеялось, честно боролось и глубоко страдало. Другие, вероятно, поймут это совсем иначе. Почему бы и нет? А мы добиваемся только одного: пытаемся сказать правду, верим, что это правда, и не боимся ни противоречить себе, ни признавать свои ошибки.
- Всегда твой
- Ричард Олдингтон
- Париж. 1929
ОТ АВТОРА
Этот роман в напечатанном виде несколько отличается от рукописей. К моему удивлению, издатели сообщили мне, что некоторые слова, выражения, обороты и даже отдельные отрывки оказались сейчас в Америке под запретом.
Я описывал в этой книге только то, что наблюдал в жизни, говорил только то, что безусловно считаю правдой, и у меня не было ни малейшего намерения тешить чье-либо нечистое воображение. Для этого моя тема слишком трагична. Но я вынужден послушаться совета тех, кто знает законы о печатном слове.
Поэтому я просил издателей изъять из книги все, что, по их мнению, может показаться предосудительным, и заменить точками каждое пропущенное слово. Пусть лучше книга выйдет изуродованной,5 но я не стану говорить то, чего не думаю.
En attendant mieux6
Р. О.
P. S. Справедливости ради должен прибавить, что в этом американском издании сокращения гораздо меньше и малочисленней, чем те, которых от меня потребовали в Англии.
ПРОЛОГ
Morte d'un eroe7
Allegretto8
Военные действия давно уже прекратились, а в газетах все еще появлялись списки убитых, раненых и пропавших без вести, – последние спазмы перерезанных артерий Европы.
Разумеется, никто этими списками не интересовался. Чего ради? Живым надо решительно ограждать себя от мертвецов, тем более – от мертвецов навязчивых. Но утрата двадцатого века огромна: сама Юность.
И слишком многих пришлось забывать.
В одном из этих последних списков, под рубрикой «Пали на поле брани», стояло следующее:
«Уинтерборн, Эдуард Фредерик Джордж, капитан 2 роты 9 батальона Фодерширского полка».
Новость эта была встречена с таким равнодушием, и забыли Джорджа Уинтерборна с такой быстротой, что даже он сам удивился бы, – а ведь ему был свойствен безмерный цинизм пехотинца: пехотные циники всегда прикидываются этакими безмозглыми бодрячками и этим вводят в заблуждение многих не слишком проницательных людей. Уинтерборн почти надеялся, что его убьют, и знал, что его безвременную смерть в возрасте двадцати лет с небольшим оставшиеся в живых уж наверно перенесут стоически. Но то, что произошло, все же немного уязвило бы его самолюбие.
Говорят, жизнь – все равно что светящаяся точка, внезапно возникающая из ниоткуда. Она прочерчивает в пространстве и времени сверкающую причудливую линию – и затем так же внезапно исчезает.
(Любопытно было бы поглядеть на огни, исчезающие из Времени и Пространства во время какого-нибудь большого сражения: Смерть гасит свечи…) Что ж, это наша общая участь; но мы тешим себя надеждой, что наш довольно путаный и не слишком яркий след будет еще хоть несколько лет светить хоть нескольким людям.
Я думаю, имя Уинтерборна появилось на какой-нибудь мемориальной доске в память павших воинов, скорее всего в церкви при той школе, где он учился; и, конечно, во Франции он получил, как полагается, вполне приличный надгробный камень. Но и только. Его гибель никого особенно не огорчила.
У людей сдержанных и притом небогатых друзей не много; и Уинтерборн не слишком надеялся на своих немногочисленных приятелей, а меньше всего на меня. Но я знал – он сам говорил мне, – что есть на свете четыре человека, которым как будто не совсем безразличен он и его судьба.
Эти четверо – его отец и мать, его жена и его любовница. Знай он, как все они приняли весть о его смерти, я думаю, это его раздосадовало бы, но и позабавило, а пожалуй, у него и полегчало бы на душе. Он избавился бы от ощущения, что он все же за них в ответе.
Источник: https://www.litmir.me/br/?b=21112&p=1
Р. Олдингтон как представитель «потерянного поколения». Анализ романа «Смерть героя»
Общая характеристика литературы «потерянного поколения»
В 1820-е гг. в литературу вступает новая группа, представление о которой ассоциируется с образом «потерянного поколения».
Это молодые люди, побывавшие на фронтах Первой мировой, потрясенные жестокостью, не сумевшие в послевоенное время войти в колею жизни.
Литературу “потерянного поколения”, возникшую в двадцатые годы, создавало творчество также разных писателей — таких, как Хемингуэй, Дос-Пассос, Олдингтон, Ремарк.
Общественно-политические истоки литературы «потерянного поколения» определить нетрудно – кровавая империалистическая война, обратившая в прах многие идеалы и иллюзии, породившая глубочайшее разочарование чувство потерянности, одиночества, обреченности.
«Звездный час» литературы потерянного поколения это 1929 год.
После войны прошло 10 лет, когда появились самое знаменитые произведения о ней, это «На западном фронте без перемен» Ремарка, «Смерть героя» Олдингтона и «Прощая оружие» Хемингуэя.
Необходима дистанция, необходимо время для того, чтобы этот опыт был пережит и воплощен в художественно, и высококачественном произведении, а не каких-то зарисовках, рассказах и публицистических произведениях.
Олдингтонбыл участником Первой мировой войны (с 1916 г.): он начал службу рядовым, а позже был произведен в офицеры английской армии и служил на Западном фронте.
Война резко изменила мироощущение Олдингтона, наложив отпечаток суровой горечи и безнадёжности на всё его дальнейшее творчество.
Его роман «Смерть героя», а также рассказы проникнуты неприятием милитаризма; в них он раскрывал лживую сущность ура-патриотов.
Это наиболее обстоятельный рассказ о том, что такое вообще война с точки зрения потерянного поколения, о том, как формируется это потерянное поколение. Это произведение отличается от произведений Ремарка и Хемингуэя своей масштабностью.
Повествование начинается уже в конце 19 века, показывая, что война это только итог того, что начиналось гораздо раньше, это итог политики, Поэтому роман имеет колоссальное значение в литературе потерянного поколения, это обличительно критический пафос. С другой стороны, это рассказ о том, как человек теряет себя на войне.
Он прослеживает своего героя с детства до самой его смерти. Ричард Винтерборн оказывается экстремумом, в итоге войны он понимает, что жизнь бессмысленна не только на войне, но и в мирном мире, который ничему не научился и ничего не понял.
Существование его настолько бессмысленно, что он кончает жизнь самоубийством в последний день войны, в первый день перемирия. Суть мироощущения человека потерянного поколения это не только потрясение войной, это еще и потрясение тем, что мир прошел мимо нее.
Мирная реальность, в которую возвращаются потерянные, для них неприемлема, так как в этом мире нет опыта войны, он их отторгает, они не могут войти в эту реальность. Этот невоенный мир не знает трагедий этой войны, он не хочет знать о масштабе великих вещей, которые они испытали.
Их фронтовое братство не может сравниться ни с какими приятельскими отношениями. Война это трагедия, ужас, но оказавшись внутри трагедии, человек теряет возможность врать, он раскрывается, ты знаешь, кто чего стоит. Мирная действительность не знает ни трагедий, ни побед, ни искренности. То есть у потерянного поколения не только ужас перед войной, но и привязанность к войне.
Анализ романа р.Олдингтона «Смерть героя»
Олдингтон был участником первой мировой войны. Мучительная острота воспоминаний о пережитом на войне, потребность рассказать всю правду о мировой бойне побудили писателя перейти от имажинистских стихов к антивоенному социально-психологическому роману. Через десять лет после войны Олдингтон написал роман «Смерть героя» (Death of а Него, 1929).
«Смерть героя» — это художественное исследование причин войны, причин гибели главного героя.
О гибели Джорджа Уинтерборна сообщается уже в начале произведения; автор представляет судьбу этого человека как символ загубленной юности Европы.
Роман становится как бы «вторичным развертыванием» человеческой судьбы в форме лирического монолога рассказчика, близко знавшего Джорджа, и в форме драматических сцен.
Монолог рассказчика в «Смерти героя» — это лавина чувств. Здесь слышатся и голос совести, и крик души. Клокочущий гнев следует за тонким лиризмом эмоций, торжественный реквием соседствует с сардонической усмешкой, ирония переходит в пылкое возмущение.
Роман отличается высоким этическим пафосом. Личное, оценочное, субъективное является здесь яркой формой правдоискательства, социального анализа и гуманизма. «Смерть героя» — это страстный монолог человека, возмущенного социальной несправедливостью. Роман стал трагической, сатирической, лирической книгой о войне, обществе и человеке.
У этого романа есть подзаголовок «роман-джаз», здесь проявляется характерное для модернизма слияние всех родов искусства. Роман написан по законам джазовой композиции. Герой погиб в последний день войны.
Вопрос о том, была ли это роковая случайность или сознательный шаг самоубийства, открыто сформулирован в самом начале, а весь текст романа это попытка ответа на этот вопрос. Тема нам дана, далее — вариации на нее.
В этой книге меняется ритм, тональность, там очень часто применяется техника потока сознания.
Источник: https://students-library.com/library/read/43909-r-oldington-kak-predstavitel-poterannogo-pokolenia-analiz-romana-smert-geroa
Загрузка...
