После интервью критика Галины Юзефович взялась перечитывать Драгунского – ищу устаревшие реалии, которые требуют объяснения. Казалось бы, чему там устаревать? Оказывается, многому.
Космос ушел с первых страниц газет, а значит, потерял свое место в разговорах взрослых и дворовых играх детей; изменились игры, да и сам двор – некогда безопасный сквозной мир с обитаемой мусоркой, где можно найти запчасти к ракете, или открытой настежь дверью в домоуправление (см.
фильм «Я шагаю по Москве», герои которого, кажется, общаются между собою исключительно крича из распахнутого окна на улицу); коммунальная квартира и снующие по коридору взрослые с горячими чайниками в руках; песня «Ландыши, ландыши» за стеной и долгожданное получение отдельной жилплощади.
Красноармейцы, которые бьются против белых (или фашистов? у героя рассказов по этому вопросу нет ясности: во время кинофильма «Алые звезды» весь его класс палит из своих пистолетов в экран, целясь по тем и другим). Глядишь – жизнь Дениски Кораблева и Мишки Слонова действительно потребует издания специального справочника.
Собственно-историческая повесть Драгунского «Он упал на траву», которая вышла в издательстве «Самокат», так и опубликована – с послесловием историка Станислава Дудкина, в четверть объема самого произведения. «Как это было» – книжная серия о Великой отечественной войне, в которой художественный текст снабжен обширнейшим приложением с картами, фотографиями и поэтапной историей операций под Москвой и Наро-Фоминском. Повесть, оформленная таким образом, выступает в роли военного документа; между ней и читателем устанавливаются отношения прежде всего просветительские.
Самостоятельный и подробный комментарий использует текст Драгунского в качестве иллюстрации.
“Четыре ладные девочки с узенькими талийками вели под уздцы допотопное чудище,”
– уличная зарисовка маневров удивительного уже для сороковых годов дирижабля влечет за собой историю маскировки архитектуры Москвы перед воздушными ударами; картина бредущих от немецкого наступления людей со скарбом сопровождает анализ расстановки сил и изложение сути операции «Тайфун»; удалой танец ополченца Гришки по прозванию Каторга под реющим немецким самолетом дополняется фотокопией сброшенной с самолета листовки. В самой повести незадолго до знакового танца под пулями главный герой пытался побить Гришку за похабные замечания, которые тот опускал при чтении фронтовых сводок. Гришка обещал главного героя зарезать и плясал перед ним с финским ножом.
В 1960-х годах, во время первых публикаций повести, Гришку Каторгу немного сокращали (о чем рассказывает редактор серии, Илья Бернштейн) из цензурных соображений.
Кроме этих фрагментов, резали жалобы главного героя на недолжное качество выданного инвентаря («какая беспримерная сволочь равнодушно подсунула нам эти лопаты») при помощи которого он, не годный к военной службе, копает заграждения под Москвой; ограничивали намеки на чувственное влечение, упоминания о солдатской грубой речи. В «Самокате» выпущен вариант, наиболее близкий к авторскому замыслу.
Повесть «Он упал на траву» почти автобиографическая – во всяком случае, на фронт Драгунского, как и его героя, не взяли; он тоже служил в театре, и ключ от квартиры в почтовом ящике будущему Александру Галичу, упомянутому в повести под своей настоящей фамилией, действительно оставлял. Из нее можно узнать о стремительном начале войны, об огромных потерях среди красноармейцев и добровольцев – стариках, юношах, близоруких, хромых и увечных, которые обороняли Москву, окапывая ее занозистыми и неуклюжими инструментами. И эти факты, непарадные факты войны, оттесняют внимание читателя от литературного устройства повести – от любовной линии, которая делится на трое, от рефрена, соединяющего гражданскую войну с отечественной, – революционной песни, не совсем точная строчка которой дает название повести. Песню «Там вдали, за рекой» поют ополченцы, отправляясь в вагонах на рытье оборонных окопов, она крутится в голове у героя, когда по дороге к Москве гибнет его товарищ, ее строчки, переставшие быть стихотворными, оформляют его размышления по дороге на новую медкомиссию. Кроме фактуры, в повести Драгунского живет история о том, как существующие в голове персонажа художественные образцы из прошлого будто бы одушевляются вновь обретенным военным опытом – в данном случае, опытом личной утраты.
Может, читатели младшего школьного возраста действительно не поймут про тесноту в коммуналках, или про дворовую радость по поводу запуска ракеты «Восток». Зато про светлячка, или про плюшевого «Друга детства» точно должны понять.
По теме:
Источник: https://urokiistorii.ru/article/51715
Отзыв о повести Драгунского «Он упал на траву»
Главный герой повести Виктора Драгунского «Он упал на траву» — девятнадцатилетний рабочий сцены одного из московских театров, Митя Королев. Митя влюблен в молодую актрису этого театра Валю. Девушка отвечает ему взаимностью, но почему-то стремится скрыть свои отношения с Митей от окружающих.
Когда летом 1941 года началась война, Митя попытался уйти на фронт, но ему отказали из-за хромоты. Но Митя на этом не остановился и записался в народное ополчение, чтобы рыть противотанковые рвы в Подмосковье. По этому случаю театральный кладовщик выдал ему новый ватник и огромные сапоги.
Перед отъездом на передовую Митя предложил Вале встретиться, чтобы попрощаться, но девушка на встречу не пришла. Когда он позвонил Вале, та сказала, что прийти не сможет. Поэтому уезжал Митя на фронт в самых расстроенных чувствах.
Поначалу ополченцы ехали в поезде. В дороге они знакомились друг с другом, разговаривали и пели песни. Особое воодушевление у ополченцев вызвала песня о красноармейце, который погиб в бою. В песне были такие строки: «Он упал на траву, возле ног у коня…». Мите песня нравилась, и он пел ее вместе со всеми.
Потом был двухдневный марш до места назначения. В дороге Митя сбил в кровь ноги в жестких сапогах. Ему помогли новые знакомые по ополчению. Они разбили сапоги, сделав их мягче, и натолкали в них соломы.
По прибытию на место ополченцы получили лопаты и приступили к строительству оборонительных укреплений. Все лето и всю осень они копали землю и корчевали пни. Вставать приходилось в пять утра, а заканчивалась работа уже с наступлением темноты.
Поначалу у Мити болели все мышцы, но потом он втянулся в работу и привык к изнуряющему монотонному труду. У него появились друзья среди ополченцев. Особенно он сдружился с юношей по имени Леша.
Однажды они вдвоем выкорчевывали тяжелый пень и Митя спас Леше жизнь. Пень стал падать на Лешу, и Митя удержал пень за корень. Леша успел отскочить, но Митя при этом вывихнул палец.
С тех пор Леша считал, что обязан Мите жизнью.
Связи с вешним миром у ополченцев практически не было. Лишь изредка им удавалось почитать газету недельной давности. Новости, прочитанные в газетах, были невеселыми, враг упорно наступал. Но ополченцы не унывали и работали с еще большим ожесточением.
Однажды один из них тяжело заболел, и его отправили в Москву в сопровождении старого аптекаря. Пользуясь случаем, ополченцы написали письма своим родным. Митя тоже написал письмо Вале и попросил аптекаря передать письмо ей лично. Но когда аптекарь вернулся, он сообщил Мите, что девушка ответ писать отказалась.
В самом конце осени, когда укрепления были практически готовы, немцы выбросили десант в этой местности и напали на деревню, в которой жили ополченцы. Многие из ополченцев погибли, но часть из них сумела спастись. В числе спасшихся были и Митя с Лешей. Они решили пробираться в сторону Москвы.
В дороге друзья часто говорили о том, что необходимо любой ценой попасть на фронт, чтобы бить ненавистного врага. Но Митя знал, что из-за хромоты его не возьмут в регулярную армию. Тогда Леша предложил записаться им обоим в партизаны. Идея была принята на ура.
Но по пути к Москве двух друзей обстрелял немецкий самолет, и Леша погиб. Ошеломленный гибелью друга, Митя долго сидел рядом с ним, и в голове его непрерывно повторялась строчка из песни: «Он упал на траву, возле ног у коня…».
В таком состоянии Митю обнаружил ополченец Байсеитов, который тоже сумел спастись от немцев. Он помог похоронить Лешу и пошел вместе с Митей дальше. Они сумели дойти до железнодорожной станции, где узнали, что шли, оказывается, по старой заброшенной дороге, и что все спасшие ополченцы уже садятся в поезд, следующий до Москвы.
Вернувшись в Москву, Митя пришел в свою квартиру. Но квартира оказалась занята. В ней теперь размещались курсы медсестер. На следующее утро Митя отправился в театр, где он встретился с Валей. Но разговор с девушкой не сложился, Валя была настроена по отношению к Мите неприязненно.
Митя вернул театральному кладовщику изношенный ватник и сапоги и вышел на улицу. Он знал, что ему надо делать. Его главной целью стала месть врагу за погибших ополченцев, за смерть друга Лешки.
Митя отправился в райком, и ему удалось записаться в партизаны. Человек, записавший Митю в партизаны, велел ему идти в подвал райкома, чтобы получить там ватник и сапоги.
Таково краткое содержание повести.
Главная мысль повести Драгунского «Он упал на траву» заключается в том, что в годы великих испытаний у людей, искренне любящих свою страну, всё личное отходит на второй план, а на первое место выступает стремление любой ценой спасти свою Родину от опасности.
Повесть Драгунского «Он упал на траву» учит любить свою Родину и защищать ее от врага, не взирая ни на что. Главный герой повести, Митя Королев, не мог пойти на фронт по состоянию здоровья. Но он добился того, что в составе ополчения принял участие в строительстве оборонительных сооружений, а после этого записался в партизаны.
В повести мне понравился главный герой, Митя Королев, который искренне любит свою страну и готов пожертвовать всем, что у него есть, ради ее блага.
Какие пословицы подходят к повести Драгунского «Он упал на траву»?
Любовь не пожар, а загорится — не потушишь.
Война – суровая школа.
Береги землю родимую, как мать любимую.
Источник: https://MadameLaVie.ru/otzyvy/otzyv_drag_on_upal_na_travu/
Виктор Драгунский. Он упал на траву…
Виктор Драгунский, подаривший читателям много веселых рассказов про Дениску Кораблева, открылся мне совершенно с другой стороны. Не ожидала.
Нет, я конечно знала, что у этого автора есть и серьезная проза, но почему-то обходила ее стороной долгие годы, боялась разочароваться что ли…Даже теперь, когда книга уже прочитана, с трудом верю, что человек с поразительным чувством юмора, из-под пера которого рождались такие легкие и беззаботные детские произведения, мог написать эту пронзительную военную повесть.
Вообще, несмотря на совершенно другой жанр, довольно непривычный для Драгунского, его стиль узнать можно, ведь главный герой книги, Митя Королёв, совсем юный, практически мальчишка, ему еще присущи и наивность, и какие-то довольно детские мечты и рассуждения.
Но я верю в то, что такой мог существовать на самом деле, верю и в правдивость описанных событий, ведь это произведение считается автобиографическим, автор тоже сначала работал в театре, как и герой повести, а потом стал ополченцем и участвовал в обороне Москвы.
Девятнадцатилетний Митя Королёв был художником, рисовал декорации в одном из театров, был влюблен в красивую актрису Валю (и ему казалось, что она отвечает ему тем же).
И когда в обычную жизнь ворвалась война, для него мало что изменилось, добавились только, пожалуй, воздушные тревоги с дежурствами на крыше.
Конечно, как и большинство настоящих мужчин, он всем сердцем желал отправиться на фронт и сражаться с фашистами, но по причине своей хромоты не был пригоден для военной службы. Однако не опустил руки, добился зачисления в отряд ополченцев и вскоре отправился рыть противотанковые рвы под Москвой.
Когда кругом чистое поле, тихая деревенька, когда в руках одна только лопата, очень сложно принять мысль, что своим трудом вносишь некий вклад в общее дело борьбы с врагом.
Врага-то и не видно даже, где-то гибнут люди, а ты продолжай махать лопатой до кровавых мозолей… Ополченцы злились, что все так сложилось, но работы не бросали. У Мити тут появились настоящие друзья, а в деревне — девушка, которая вполне могла стать его невестой в мирное время.
Молодому ополченцу было не до сватовства, он ждал прихода советской армии, чтобы непременно вступить в ее ряды. Но все сложилось не так: неожиданно нагрянули немецкие войска…
- Если сначала повествование было относительно спокойным, то дальше читать без слез уже не получится: очень сильные, хватающие за душу моменты бегства, прощания с другом Лешкой… Многие мечтали стать героями, а погибли практически случайно, от одной единственной пули или осколка снаряда, даже не успев подержать в руках оружие, их имена не напишут на памятниках и мемориальных досках, фотографии не поместят в газеты, об их существовании просто забудут… или не забудут, теперь это зависит только от нас.
- Рекомендую для детей старше 12 лет и взрослой аудитории.
- Елена Кузьмина, специально для Любимые детские книги: новинки и старинки #лдк_рецензии #лдк_самокат
- Виктор Драгунский. Он упал на траву…
Художник: Мария Волохонская
Самокат, 2014
[Lab] http://www.labirint.ru/books/371422/?p=11352
Источник: https://icanread.ru/viktor-dragunskij-on-upal-na-travu/
Он упал на траву
Многие из нас знают и любят веселые «Денискины рассказы» прекрасного детского писателя Виктора Драгунского. Но немногие знают, что Виктор Юзефович писал не только для детей. На этой фонограмме пронзительная и предельно честная автобиографическая повесть Виктора Драгунского о трагедии осени 1941 года, об обороне Москвы.
Главный герой повести, совсем молодой человек, добровольцем вступает в московское ополчение и отправляется на рытье окопов.
Еще вчера он жил совершенно мирной жизнью, гулял с друзьями по солнечной Москве, был влюблен в красавицу-актрису… А сегодня он, абсолютно безоружный, сталкивается лицом к лицу с передовыми отрядами фашистов…
На нашем сайте вы можете скачать книгу «Он упал на траву» Драгунский Виктор Юзефович бесплатно и без регистрации в формате fb2, epub, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
Благодаря тому, что дети наверняка читали «Денискины рассказы», им будет интересно прочитать и это произведение Драгунского
5/5Кириллов Алексей
Мой сын смеется с этими книгами, и видит обложки Мефа, знает героев и сонласен слушать книги без картинок, которых накуплено множество.
4/5Елена Власова
Ну и потом, стиль автора «Денискиных рассказов» — все равно это нечто, нечто такое детское, трогательное, понимаете
3/5Wala
Ближе к концу появляется, конечно, и болезненное, и трогательное, но ведь это же самый финал
4/5Spade
«Он упал на траву» ориентировано явно аудитории постарше, а вот наивность осталась та же
5/5zhem4uzhinka
Драгунского я прежде, как, впрочем, и подавляющее большинство моих знакомых, знала исключительно как детского писателя, автора «Денискиных рассказов»
5/5linechka
Повесть неоднократно издавалась, но в настоящее издание вошел авторский, не подцензурный вариант
4/5rijka
На войне умирают случайно и безмолвно: только что вы были лучшие приятели и шли рядом, болтая о какой-то своей мальчишеской чепухе, и вот — он упал на траву
3/5korsi
Повесть «Он упал на траву», исповедь, рассказ от первого лица, очевидца, участника, он рассказывает не только про себя, про поколение, про наших соотечественников, про ребят, спасших мир, нас с вами
5/5Балашова Мария
Рассказ очевидца — это всегда ценно, а в исполнении талантливого, доброго и чуткого автора — вдвойне
5/5Жук Аня
Он тоже, как и Митя Королев, герой «Он упал на траву
4/5spl
Добавлю первую главу и несколько иллюстраций, оформление обложки создает иллюзию при чтении книги, что она обернута в газету.
4/5Ассол
Информация обновлена: 06.01.2020
Источник: https://avidreaders.ru/book/on-upal-na-travu.html
Он упал на траву
Драгунский Виктор
Он упал на траву
Виктор Драгунский
Он упал на траву…
1
Очень темная была ночь, когда я, нагруженный разными свертками, усталый как черт и голодный, подошел к своему переулку. Здесь, у аптеки, я должен был подождать ее. На улице уже было тихо и глухо. Москва отдыхала после тревожного дня перед тревожной ночью.
Все мы, москвичи, знали, что через несколько минут обязательно прозвучит сигнал воздушной тревоги, фриц опять начнет рваться к нашему городу и мы уведем женщин, детей и стариков в бомбоубежище, а сами побежим на свои места — в лестничные клетки, в подъезды и на крыши, будем слушать надсадный вой чужого мотора и с надеждой смотреть на кинжально-перекрещивающиеся лезвия прожекторов. Нетерпеливым сердцем будем подгонять зенитчиков и будем радоваться, когда услышим первые удары наших батарей, — они такие сильные, молодые и стучат полновесно, как весенний первый гром, когда, резвяся и играя, — как там дальше? Ах да, — грохочет в небе голубом! Знал я также, что молодой командир батареи у зала Чайковского будет командовать: «Огонь!», и это всем нам, дежурящим на окрестных крышах, будет как маслом по сердцу.
Да, скоро объявят воздушную тревогу, а пока Москва немножко отдыхала и я стоял на перекрестке в полной темноте, и, видно, никогда не забыть мне этого часа в последнюю августовскую ночь в Москве, когда я ждал на углу возле аптеки эту женщину и знал, что завтра я уйду из моего врезанного в сердце города, и от нее уйду, и буду делать что-то большее, чем дежурство на крышах и тушение зажигалок.
А время все шло, и от нетерпения я уже насчитал несколько раз по пятисот, а Валя все не приходила. Я вошел в парадное, где стояла будка автомата, опустил гривенник и, отсчитывая в синей темноте буквы и цифры на телефонном диске, набрал ее номер.
Телефон басисто прогудел, и Валя сняла трубку. Это сразу ударило меня по сердцу. Я слышал ее голос, а ведь она не должна была быть дома. Это поразило меня.
Она, значит, дома, а я стою на ветру и жду ее, а она вовсе и не собирается проводить меня, провести со мной вечер, проститься…
- Я сказал:
- — Это я, что ж ты не идешь?
- И я услышал, как она ответила мгновенно, как будто знала, что я позвоню, и как будто давно уже отрепетировала свой ответ.
— Понимаешь, Зойка, — сказала она, — ничего не выйдет, мне не вырваться сегодня. Семейные дела заели. Да и поздно уже!
Какая, к черту, Зойка? Я почувствовал, что у меня упало сердце. Я сказал:
— Я не Зойка. Это Митя говорит.
Она засмеялась.
— Нет, Зойчик, не могу. Не проси.
Я сказал:
— Я завтра уезжаю. Ведь ты же плакала. Что ты несешь? Мы не простимся?
Она помолчала, потом сказала тихо и очень внятно:
— Неудобно. Надеюсь, ты напишешь. Будь здорова.
- Я услышал комариный писк разъединения и механически повесил трубку.
- Вышел я из будки, так резко толкнув дверь, что ушиб кого-то, стоящего там в темноте.
- — Ох, — сказал кто-то, — чуть-чуть не убил.
В парадном стояла девушка. Синий свет не давал возможности разглядеть ее лицо.
- Я сказал:
- — Извините, — и хотел было уйти.
- Но она сказала:
— Я вас давно жду. Одолжите мне гривенник, пожалуйста, или разменяйте двадцать копеек.
Я протянул ей монету. У меня их всегда полны карманы. Она взяла гривенник, нашарив в темноте мою руку, и я ощутил прикосновение горячих и сухих пальцев. Она сказала:
— Если можно, не уходите. Я мигом.
Я остался в парадном. Я не мог как следует осознать все случившееся, и на душе у меня было непоправимо скверно. Ведь, черт побери, честно говоря, я был в эти дни, в эти ужасные первые дни войны, как какой-нибудь сумасшедший: я был счастлив.
То есть я был потрясен войной, я ненавидел фрица, я знал, что уйду на войну во что бы то ни стало, но вот в глубине сердца у меня, несмотря на такое ужасное горе, как война, светилось счастье. Это было потому, что я верил в Валину любовь и сам любил ее всем сердцем.
А теперь, после разговора по телефону, особенно после ее правдивого голоса, который так здорово врал и обзывал меня Зойкой, после этого я почувствовал, что ничего хорошего в моей жизни не осталось и что я теперь как солдат, у которого отняли его личное оружие и все могут стрелять в него, как в бессмысленный столб. Я совершенно растерялся от этого разговора и не знал, что делать. Из автомата вышла девушка.
— Спасибо, что подождали. Вы меня знаете?
— Нет.
— Да мы же рядом живем, вы в конце переулка, а я не доходя, наискосок. Я недавно в Москву переехала, а раньше жила в Туле. А теперь мама там, а я у тети… А вас я часто встречаю в переулке, и одна девочка мне про вас все рассказала.
Ну и ну, все ей рассказала. Вот это да. А что рассказывать-то?
— Так что я все про вас знаю, Митя Королев. Дайте руку, а то я боюсь ходить по этому переулку.
Она взяла меня за руку, и мы вышли. Ночь стала еще темней. Вокруг слышались сдержанные голоса прохожих, люди говорили тихо, как будто боялись, что их услышит какой-нибудь фриц, там, наверху.
Мы постояли немного с незнакомой девушкой на краю тротуара и пошли домой. Не хотелось мне идти домой, прямо скажем, противно было, особенно потому, что я весь был обвешан покупками, как какой-нибудь пижон. А еще противней было, что покупочки эти оказались ни к чему, ни для кого. Все эти пакеты и свертки хрустели новой бумагой, как окаянные, словно смеялись надо мной. Девушка вдруг сказала:
- — Значит, никто не придет проводить вас и проститься?
- Я сказал:
- — Это не ваше дело.
- Она вздохнула.
— Всегда, когда стоишь у автомата, слышишь чужой разговор. Конечно, это нехорошо.
- Мы сделали еще несколько шагов, и девушка вдруг остановилась.
- — Это, наверно, горько и обидно — звонить куда-то и узнавать, что тебя не придут проводить и проститься?
- — Да.
- Она как будто рассердилась, потому что спросила сухо:
- — Может, мне отстать от вас?
— Да. Отстаньте, пожалуйста.
Она крепче сжала мою руку.
— Это не дело прогонять меня, раз я боюсь ходить этим переулком. Ладно, я буду молчать и не буду мешать вам переживать.
- Я с удовольствием дал бы ей затрещину, но меня мучило сейчас другое, и я промолчал.
- Мы проходили мимо большого серого дома, когда она сказала:
- — Вот я здесь живу.
- Я сказал:
- — Ну, пока.
- Но она не отпустила мою руку.
- — Я провожу вас, мне не хочется домой.
Мы вошли в наш двор, где нас тихонько окликнули дежурные, и прошли в самый дальний конец. Моя дверь была налево от садика, я жил теперь один на нашем первом этаже. Я пошарил в почтовом ящике и взял ключ.
Я сказал:
— Ну вот. Пока.
Но она сказала:
— Можно, я к вам зайду? Давайте уж я провожу вас, раз никого больше нет.
Я никак не реагировал на ее слова. Меня мучило совсем другое, и то, что говорила эта девчонка, не имело никакого значения. Я отпер дверь и впустил ее к себе.
В темноте я проверил, опущены ли шторы затемнения, и зажег свет.
Потом я свалил всю эту сотню свертков на стол и вынул из бокового кармана плоскую бутылочку старки — я купил ее в коктейль-холле, мне нравилось, что она плоская, как у какого-нибудь отчаянного героя старого кинофильма.
Девушка в это время, не дожидаясь моей помощи, сняла с себя плащ и повесила его на гвоздик, торчавший в стене у дверей. Она с любопытством осмотрелась. Особенно ее заинтересовали Валины карточки в разных ролях, которые я развесил в своей комнате.
- Я сел на стул у окна. Она подошла ко мне и сказала:
- — Хотите есть?
- — Нет, — сказал я.
— Надо поесть, — сказала она и показала на свертки. — Вон сколько еды, у меня слюнки текут. Сейчас я накрою на стол, у нас будет прощальный ужин, а потом я уйду, и вам не надо будет меня провожать. Здесь я не боюсь совсем ведь рядом.
Источник: https://lib-king.ru/59111-on-upal-na-travu.html
Загрузка...
