Произведения Одоевского хорошо известны и любимы знатоками отечественной литературы XIX века. Его называли князем романтизма, одним из основателей российского музыкознания.
В своей карьере руководил обществом любомудров, издавал альманахи и журналы, был директором Румянцевского музея. Большое влияние на него имели Шеллинг и Гофман, интересно, что он увлекался оккультными науками. Его даже прозвали «русским Фаустом».
Популярность ему принесли фантастические повести, написанные в жанре романтизма, писал утопии, просветительскую сатиру.
Биография писателя
Примечательно, что некоторые произведения Одоевского так и остались незаконченными. В частности, это касается одного из его первых романов под названием «Иеронимо Бруно и Пьетро Аретино», относящегося к так называемому первому московскому периоду его биографии.
В это время Одоевский жил в Газетном переулке, учился в благородном пансионе. В 1823 году начал служить в архиве Коллегии иностранных дел. На его квартире собирался кружок «Общества любомудрия», который был распущен после декабристского восстания.
В 1826 году герой нашей статьи переезжает в Санкт-Петербург, где женится на Ольге Ланской. Начинает работать в Цензурном комитете Министерства внутренних дел.
Появившиеся связи использует, чтобы возобновить издание «Отечественные записки». В то время он принимает активное участие в кружке Белинского, готовит трехтомник собственных сочинений.
Правда, до сих пор они так и остаются непереизданными.
К петербургскому периоду относится содержание салона, который был у супругов Одоевских в Мошковом переулке. К ним регулярно приходили известные музыканты и писатели, среди которых оказывались и зарубежные знаменитости. Например, Ференц Лист.
«Лекции по кухонному искусству»
Кстати, Одоевский славился своими рецептами. Блюда из них всегда получались своеобразными и очень острыми. На столе всегда было большое количество соусов, которые собирали со всех уголков земного шара.
В 1844 году Одоевский даже опубликовал некоторые рецепты в «Лекциях по кухонному искусству», так называлось приложение к «Литературной газете». Он печатался под псевдонимом профессор Пуф.
В этот же период творчества проявляет интерес к мистике, алхимии, масонским учениям, средневековой магии. Стоит отметить, что именно на этот период приходится расцвет его литературного творчества.
Например, считается, что в неоконченном романе «4338-й год: Петербургские письма» он одним из первых в мире предсказал появление интернета и блогов.
К петербургскому периоду относятся его сборник философских рассказов и эссе, объединенных под общим названием «Русские ночи».
Популярностью пользуются его рассказы под названиями «Последнее самоубийство», «Город без имени». В них подробно описывается последствия, к которым может привести реализация закона Мальтуса, когда все население планеты увеличивается в геометрической прогрессии.
«Русские ночи» стали важным итоговым произведением, в котором автор воплотил все разочарования, испытанные от современной литературы и общества. После этого он начинает все меньше времени уделять сочинительству, больше занимаясь работой и помощью окружающим.
Произведения второго московского периода
Во время второго московского периода его творчества Одоевский отказывается от мистицизма, начиная пропагандировать идеалы народного творчества.
В 1861 году он возвращается в Москву, получает место сенатора в московском департаменте. Приветствует либеральные преобразования и ослабление цензуры.
Интересно, что на протяжении всей жизни у него было много разносторонних интересов. Например, как-то он увлекся стенографией и даже начал писать «Руководство к постепенному изучению русской скорописи».
«4338-й год: Петербургские письма»
Одно из известных, но неоконченных произведений Одоевского — роман «4338-й год; Петербургские письма», написанный в 1835 году. Впервые было опубликовано в 1926-м. Это популярная утопия. В произведении В. Ф. Одоевского события разворачиваются в 4338 году. Все в ожидании того, что через год комета Биэла столкнется с Землей.
Первоначально предполагалось, что это будет заключительная часть трилогии, в которой также будет уделено внимание России времен Петра Первого. Однако в результате первая часть так и не была реализована, а вторую и третью Одоевский не дописал.
В этом произведении Одоевского можно найти отдаленные предсказания грядущего. Например, возможности удаленного общения между людьми с помощью магнетических телеграфов.
Также подробно описываются «домашние газеты», которыми заменяется обычная переписка. В них рассказывается о болезни хозяев или других важных событиях этой жизни. Также можно найти мысли, изречения и замечания. В 2005 году на это обратил внимание блогер Иван Дежурный, который стал утверждать, что это были первые в истории литературы предсказания блогов и интернета.
«Городок в табакерке»
Из произведений Одоевского для детей самое популярное — «Городок в табакерке». Это сказка, написанная в 1834 году. Ее главные герои — отец и сын.
Папа дарит ребенку табакерку. Мальчику сразу захотелось выяснить, как она функционирует, и оказаться во внутреннем мире маленькой табакерки. Ему непременно нужно рассмотреть, как все устроено.
К его большому удивлению это удается. Прямо из табакерки к нему выходит мальчик-колокольчик, который приглашает внутрь. В табакерке оказывается целый городок, в котором все для главного героя устроено неизвестно и по-новому. Мальчик многому учится, осваивает интересные науки, узнает о механизмах. В конце сказки он просыпается, только тогда выясняет, что все это было сном.
«Русские ночи»
Еще одно произведение Одоевского называется «Русские ночи». Впервые оно было опубликовано в 1843 году. Это один из самых философских и удивительных трудов автора, так говорят читательские отзывы.
В аннотации к произведению Одоевского упоминается, что это один из самых сложных и драматических этапов в истории всей русской литературы и культуры. То же самое говорится и в отзывах читателей.
Привлекателен формат этой книги героя нашей статьи. По сути, обрамлением служит беседа с элементами философии, которая происходит между несколькими молодыми приятелями.
В рассказах поднимаются различные фантастические темы и мотивы.
Сказки Одоевского
Среди произведений Одоевского сказки стоят особняком. Многие даже и знают его, в первую очередь, как автора книг для детей.
Знатоки его сказок отмечают, что каждое произведение Одоевского оказывается окном в уникальный и невероятный мир, в который так легко поверить детям. Его сказки рассказывают о людях, которые жили полной жизнью много поколений назад. Самоотверженно любили, работали до последней капли пота, верили в то, ради чего выступали.
Сказки Одоевского многому могут научить даже современных детей. В них малышам будут продемонстрированы лучшие человеческие чувства. Это сдержанность, трудолюбие и пытливость.
При этом сказки это писателя читать очень легко, автор никогда не использует сложных или мудреных фраз и слов.
«Мороз Иванович»
Одна из самых известных сказок Одоевского, по отзывам читателей, называется «Мороз Иванович». В ней рассказывается про двух девушек, которых зовут Ленивца и Рукодельница. В жизни они себя ведут в точном соответствии со своими именами.
Когда Рукодельница уронила в колодец ведро с водой, нянюшка заставила ее спускаться в колодец за ведром. На дне колодца она нашла печку с пирожками, яблоню, старика Мороза Ивановича, которого угостила дарами. За ее доброту он согласился ей вернуть ведро, полное денег.
Когда же за дарами отправилась Ленивица, то вернулась с пустыми руками.
Источник: https://www.syl.ru/article/364902/vladimir-odoevskiy-proizvedeniya-osobennosti-i-otzyivyi
Читать сказку Два дерева — Владимир Одоевский, онлайн бесплатно с иллюстрациями
Страница 1 из 2
Два дерева (рассказ)
У одного деревенского помещика было два сына-близнеца, т. е. которые родились в одно время. При их рождении отец посадил два яблонные деревца. Дети подросли, и деревца подросли.
Когда детям минул третий год, отец им сказал: «Вот тебе, Петруша, дерево, и вот тебе, Миша, дерево. Если вы будете за ними хорошо ухаживать, то на них будут яблоки, и эти яблоки ваши».
Это было в начале весны, когда еще во рвах лежит снег, трава еще не зеленеет и на деревьях нет ни листика.
Еще с зимы остались на сучьях какие-то шишечки, и не раз, смотря на них, Петруша думал, зачем эти шишечки? Уж не срезать ли их, тогда бы все прутики были гладенькие. Однако ж он не решился их срезать, а спросил о том у садовника.Садовник засмеялся.– Нет, – сказал он, – сударь, отнюдь не режьте этих шишек: без них дерево жить не может. Вот ужо увидите, что из них будет.Петруша поверил садовнику, а все-таки ему было жаль, что прутья на яблоньках не гладенькие.Однажды Петруша, осмотревши свое деревцо, заметил, что шишечки на ветвях сделались больше и как будто разбухли.Сначала он подумал, не занемогло ли деревцо, но, посмотрев повнимательнее, увидел, как иные из шишечек раздвоились и из них выглядывало что-то прекрасного зеленого цвета.«Посмотрим, что будет», – подумал Петруша.Теперь он стал еще чаще и внимательнее присматривать за своим деревцом.Вот через несколько времени то, что было в почке зеленоватого цвета, обратилось в маленькие листики, свернутые в трубку. Эти зеленые листики были сверху прикрыты двумя черноватыми листиками.– Посмотри, – говорил Петруша садовнику, – посмотри, Игнатьич, уж на моем деревце листики, только они что-то не скоро растут; им, видно, мешают эти негодные черные листики, которые их держат будто в тисках. Я хочу помочь бедным листикам выйти скорее на свет. Я на одной ветке уже снял эти черные листики, теперь зеленые будут расти свободнее.Садовник опять рассмеялся.– Напрасно, – сказал он, – эти черные листики словно крышки над зелеными, а зеленые еще молоды, слабы; плохо им будет без крышки.Это очень огорчило Петрушу, особливо когда к вечеру сделалось что-то очень холодно и папенька велел затопить камин. Греясь против огня и посматривая на окошки, которые запушило вешним снегом, Петруша вспомнил о своем деревце и подумал: «Каково-то моим бедным зеленым листикам, у которых я снял покрышку?»На другой день Петруша, одевшись, тотчас побежал в сад к своему деревцу, и что ж он увидел? Все те почки, с которых он снял покрышку, завяли, а те, на которых осталась покрышка, как ни в чем не бывали. Петруша пожалел, да уж делать нечего.Между тем время идет да идет; листики с каждым днем становятся больше и больше и раздвигают свою черную покрышку.Вот между листиками показалась новая зеленая почка. Садовник говорил, что это завязь.Вот на завязи показалась маленькая белая шишечка.Эта шишечка росла, росла, раскрылась и сделалась цветком.Этих белых цветков было так много, что издали казалось, будто все деревцо покрыто снегом. Петруша не мог налюбоваться своим деревцом.
Однажды, когда он занимался таким счетом, Петруша видит – что-то между цветами шевелится; смотрит – то прехорошенький зеленый червячок ползет по ветке. Петруша вскрикнул от радости.– Смотри, Игнатьич, к моим белым цветочкам гости пришли, – сказал он садовнику, – посмотри, так и вьются вокруг них.– Хороши гости! – отвечал Игнатьич. – Эти гости много кушают. Если их не сбрасывать, то они ни одного листочка на дереве не оставят. Нынешний год такая напасть от червей, что не успеваешь их обирать. Того и смотри, что ни одного яблока с дерева не снимешь.
Петруша призадумался. Смотрит: в самом деле, червяки припадут то к листку, то к цветку и точат так исправно, что не пройдет минуты, как из листка уже целый край выеден.
Жаль было Петруше зеленых червячков, а делать было нечего: не кормить же было их яблоками!Вот Петруша принялся обирать этих злых червяков, бросать их на землю и топтать.Много было ему работы. Каждое утро он приходил избавлять свое деревцо от незваных гостей, и каждое утро они снова появлялись.
А тут другая беда: смотришь – на деревцо и муравьи полезли. Петруша схватил было одного, но муравей так щипнул его за палец, что Петруша даже закричал. На крик прибежал Игнатьич, узнал, в чем дело, рассмеялся по своему обыкновению, взял немного сырой земли, потер ею Петрушин пальчик, и боль прошла.
– Ну, – говорил Петруша Игнатьичу, – теперь совершенная беда, – плохо моему деревцу приходится; от червяков я мог его избавить, они так лениво ходят, а вот эти кусаки еще и бегают скоро, их и не поймаешь.– Не трогайте их, – сказал Игнатьич, – они за делом на дерево ходят.
– Как не трогать? – говорил Петруша. – Если уж они меня кусают, то что ж от них достанется бедному деревцу, у которого нет ни рук, ни ног, которому нечем от них защититься.– Муравьи больно кусаются, – заметил Игнатьич, – но они деревцу вреда не делают.– Да зачем же они на него ходят? – спросил Петруша.
– А вот зачем, – ответил Игнатьич, – посмотрите!
Петруша взглянул и с большим удовольствием увидел, как пара муравьев, схватив большого червяка в охапку, тащила его с дерева долой.
( 5
Источник: https://vini-puh.ru/odoevskij-v/dva-dereva-vladimir-odoevskij/
Владимир Одоевский краткая биография
Одоевский Владимир Федорович краткая биография русского писателя и мыслителя эпохи романтизма, одного из основоположника русского музыкознания изложена в этой статье.
Владимир Одоевский краткая биография для детей
Рассказ о жизни Владимира Одоевского следует начать из того, что родился писатель 13 августа 1804 года в городе Москва. Его отец происходил из давнего княжеского рода, а родители матери были крепостными крестьянами.
В 1816 — 1822 годах он учился в Московском университетском благородном пансионе. Во время обучения начал тесно сотрудничать с журналом «Каллиопа». Кроме того Владимир всерьез увлекся философией Ф.Шеллинга, а позднее познакомившись с ним лично, удивил философа энциклопедичностью своих знаний
Владимир Одоевский принимал активное участие в деятельности «Вольного общества российской словесности» , а в 1823 — 1825 стал главой первого философского кружка в России – «Общество любомудрия». Его центральное произведение «Русские ночи» считается основным литературным памятником по русскому любомудрию.
В 1826 году Одоевский решил переехать в Петербург. Там он поступает на службу в Комитет иностранной цензуры.
В эти же годы знакомится с Пушкиным, начинает сотрудничать с «Литературной газетой», а также альманахом «Северные цветы».
Он очень сдружился с Пушкиным и когда тот начинает издание «Современника», то Одоевский стал его деятельным помощником и сотрудником. Здесь также публикуется его статья «О вражде к просвещению».
- В 1844 году вышло в свет в трех томах его собрание сочинений.
- С 1846 года Владимир Одоевский служит в качестве помощника директора Публичной библиотеки и директора Румянцевского музея, в 1862 году возвращается в Москву в связи с его переводом
- Расцвет творчества Одоевского приходится на 1830 – 1840 года: в этот период вышел сборник «Пестрые сказки» (1833 год), «Сказка о мертвом теле, неизвестно кому принадлежащем».
Ряд своих произведений он посвятил положению женщины в России. Это повести «Княжна Мими» (1834 год), «Княжна Зизи» (1839 год), «Сильфида» (1838 год ) и «Саламандра» (1841 год).
Владимир Федорович Одоевский внес огромный вклад в развитие музыкальной критики, пропагандируя творчество таких композиторов как — М.Глинка, А.Алябьев, М.Балакирев и другие.
Умер Одоевский 11 марта 1869 года в Москве.
Источник: https://kratkoe.com/vladimir-odoevskiy-kratkaya-biografiya/
Владимир Одоевский. Сказки для детей. Произведения и биография
Краткая биография Одоевского Владимира Федоровича
Владимир Федорович Одоевский – журналист, писатель, князь, музыковед, издатель и общественный деятель. Один из самых ярких представителей русского романтизма.
Учёба Владимира Одоевского
Одоевский Владимир Федорович, биография которого хорошо известна поклонникам его творчества, родился в Москве в 1803 году. Он стал последним потомком древнего княжеского рода. Мать будущего писателя была крепостной крестьянкой, а отец — дворянином.
Он работал директором в Московском отделении Государственного банка. В 1822 году Владимир Одоевский с отличием окончил Московский благородный пансион, где до него учились Н. Тургенев, Н. Муравьёв, П. Чаадаев и П. Вяземский. В студенческие годы на молодого человека оказали существенное влияние профессора И. И.
Давыдов и М. Г. Павлов, исповедовавшие взгляды философов-шеллингианцев.
Первые публикации Владимира Одоевского
Владимир Одоевский, биография которого насыщена интересными событиями, начал публиковаться с 1821 года. Это были не авторские произведения, а переводы с немецкого, но редактор «Вестника Европы» был не против и с удовольствием одобрил их в печать. В 1822-1823 годах там же публикуются «Письма к Лужницкому старику».
Одно из писем под названием «Дни досад» привлекло внимание А. С. Грибоедова. Он познакомился с Одоевским и стал его добрым другом до конца жизни. Также Владимир дружил со своим двоюродным братом А. И. Одоевским, который в будущем станет поэтом и декабристом.
Вот что Владимир написал о брате в своём студенческом дневнике: «Александр был в моей жизни целой эпохой». Брат пытался убедить его отказаться от «глубокомысленных умозрений какого-то непонятного Шеллинга», но кузен был твёрд и независим в собственных суждениях.
В начале 1820-х годов Владимир Одоевский посещал заседания «Общества любителей русской словесности», которое возглавлял Ф. Глинка, а также вступил в кружок поэта и переводчика С. Е. Раича. Сблизился с И. Киреевским, Д. Веневитиновым и В. Кюхельбекером.
С первыми двумя в 1823 году писатель Одоевский, биография которого является примером для подражания, организовал «Общество любомудрия» и стал его председателем. По воспоминаниям одного из членов, в кружке «царила немецкая философия»: её самым вдумчивым и деятельным разъяснителем писатель Одоевский оставался больше 20 лет.
В 1824-1825 годах Кюхельбекер и Одоевский выпускают альманах «Мнемозина», где, кроме самих издателей, печатаются Н. М. Языков, Е. А. Баратынский, А. С. Грибоедов, А. С. Пушкин и Н. Полевой.
Последний потом написал: «В альманахе были необычные, свежие взгляды на словесность и философию… Кто-то смеялся над «Мнемозиной», а кто-то задумывался». Именно «задумываться» и учил Одоевский Владимир Федорович, биография которого была хорошо известна его современникам.
Даже известный критик В. Г. Белинский охарактеризовал его этюд «Елладий», как «задумчивую повесть».
Отношение Одоевского к декабристам
В 1825 году биография Одоевского была омрачена таким известным событием, как восстание декабристов. Он отнёсся к нему с безоговорочным осуждением и грустным пониманием, ведь со многими заговорщиками писатель дружил или был близко знаком. Владимир Одоевский жёстко осудил николаевскую расправу над товарищами и готовился разделить их участь.
Но следственная комиссия не предъявила ему никаких обвинений. В конце 1820-х годов биография Одоевского ознаменовывается началом работы над главным философским романом его жизни под названием «Русские ночи». Владимир завершит его в 1843 году. А в 1844 году роман выйдет в составе трёх томов сочинений В. Ф. Одоевского.
«Русские ночи», по сути, являются приговором немецкой философии от лица российской мысли. Данный вердикт выражался в чрезвычайно последовательном и внешне прихотливом чередовании притч и диалогов: европейская мысль объявлялась неспособной разрешить главные вопросы всемирного бытия и русской жизни в частности.
Вместе с тем в «Русских ночах» содержится исключительно высокая оценка творчества Шеллинга: «Можно сказать, что Шеллинг в начале 19-го века был, как Колумб в 15-м: он открыл человеку доселе неизвестную его часть… душу». Ещё в 1820-х годах, находясь под влиянием философии Шеллинга, Владимир написал несколько статей, посвящённых проблемам эстетики.
Но немецкая философия — далеко не единственное увлечение, которое включает в себя духовная биография Одоевского. В 1830 г. писатель ознакомился с идеями новоевропейских мистиков: Баадера, Портриджа, Арндта, Сен-Мартена и др. В дальнейшем Владимир Одоевский изучал патристику, особо интересуясь традициями исихазма.
Многолетние размышления князя о смысле истории, судьбах культуры, прошлом и будущем России и Запада воплотились в его философском романе. «Односторонность является ядом нынешнего общества и причиной всех недоумений, смут и жалоб», — писал князь в «Русских ночах».
По его мнению, эта универсальная односторонность появилась вследствие рационалистического схематизма, который просто неспособен предложить целостное и полное понимание человека, истории и природы. По Одоевскому, только символическое познание приближает людей к постижению «таинственных сил, связывающих жизнь вещественную и жизнь духовную».
Для этого, пишет князь, «естествоиспытатель воспринимает произведения как знаки вещественного мира, поэт – живые знаки собственной души, а историк – живые знаки, внесённые в летописи народов». Мысли писателя о символическом характере познания согласуются с общей традицией европейского романтизма.
В частности с теорией Шеллинга в сфере философии искусства и учениями Ф. Шлейермахера и Ф. Шлегеля, которые подчёркивали особую роль познания в герменевтике – искусстве интерпретации и понимания. Владимир считал, что человек в буквальном смысле живёт в мире символов, причём это относится как к природной, так и к культурно-исторической жизни.
Отношение Одоевского к прогрессу
Биография Одоевского, краткое содержание которой знают все школьники старших классов, не содержит никаких событий, свидетельствующих о неприятии им технического и научного прогресса. То есть писатель не был его противником.
На склоне лет князь писал: «То, что именуют судьбами мира, в данную минуту может зависеть от рычага, изобретённого каким-нибудь оборванцем на чердаке в Америке или Европе, посредством которого решаются вопросы, связанные с управлением аэростатами».
Также Владимир Одоевский считал бесспорным фактом то, что «с каждым научным открытием на одно человеческое страдание становится меньше».
Однако в общем, несмотря на силу технического прогресса и бурный рост различных общественных благ, западная цивилизация, по мнению писателя, из-за «одностороннего погружения в материальную среду» может дать человеку только иллюзию полной продуктивной жизни.
За уход из бытия в мир грёз современной цивилизации, человек рано или поздно будет расплачиваться. А вместе с пробуждением к нему придёт «невыносимая тоска». Вполне логично, если бы на этой фразе завершилась краткая биография Одоевского. Но есть ещё ряд интересных событий в жизни писателя.
Биография Одоевского, краткое содержание которой есть во многих литературных энциклопедиях, насчитывает много полемик как со слявянофилами, так и с западниками. В этом нет ничего удивительного, ведь Владимир всегда отстаивал свои философские и общественные взгляды. В 1845 году в письме к А. С.
Хомякову (лидеру славянофилов) князь писал: «Моя судьба очень странная: вы считаете меня западным прогрессистом, а петербуржцы — отъявленным старовером-мистиком. Эти факты меня радуют, так как служат признаком того, что я нахожусь на пути к истине».
До издания романа «Русские ночи» биография Одоевского, краткое содержание которой вы сейчас читаете, ознаменовалась рядом творческих свершений. В 1833 году были опубликованы «Пёстрые сказки», собранные Иринеем Гомозейкою (этой словесной маской Владимир пользовался до конца жизни), которые впечатлили Н. В. Гоголя и предвосхитили тональность и образность его «Портрета», «Невского проспекта» и «Носа». В 1834 году вышла в свет сказка «Городок в табакерке», ставшая лучшим произведением во всей мировой словесности. Она на равных конкурировала с андерсеновскими рассказами и быстро полюбилась русским детям. Появились романтические повести, самая яркая из которых – «Последний квартет Бетховена». Она вышла в альманахе «Северные цветы» в 1831 году.
Отзывы коллег о Владимире Одоевском
Краткая биография Одоевского содержит много отзывов коллег о его произведениях.
Вот, например, что написал Гоголь об упомянутой выше повести «Последний квартет Бетховена», а также о таких произведениях князя, как «Себастьян Бах» и Opere del Cavaliere: «Как же много у автора ума и воображения! Перечислено столько психологических явлений, что обычному человеку будет сложно их постигнуть!» Впоследствии вышло ещё несколько повестей, которые поэтесса К. Павлова окрестила «российской гофманианой»: «Саламандра», «Сильфида», «Косморама», «Сегелиель». Успехи князя заметил сам А. С. Пушкин и пригласил писателя сотрудничать с журналом «Современник» (так гласит его краткая биография). В. Ф. Одоевский взял на себя все хлопоты, связанные с выпуском 2-й книги «Современника», а после смерти поэта единолично выпустил 7-ю. До вмешательства Белинского «Современник» продержался только благодаря Владимиру. В 1838 г. Владимир Одоевский продолжил тенденцию, намеченную в «Городке в табакерке» и «Пёстрых сказках». Можно сказать, что по этой причине оживилась его творческая биография. В. Ф. Одоевский опубликовал ряд «Повестей от дедушки Иренея». Они сразу попадают в категорию хрестоматийного чтения для детей. Успех окрыляет князя, и он его развивает, выпуская в 1843 году сборник «Сельское чтение», который становится народным журналом. В последующие 5 лет там были опубликованы 4 книги, которые переиздавались целых 11 раз. Белинский писал: «Одоевский породил целую гору книг для простонародья». В выпусках издания Владимир объяснял сложнейшие вопросы простым «народным» языком. Поэтому сборник и пользовался таким успехом.
Последние годы Владимира Одоевского
В последние годы жизни Владимир Одоевский занимался историей, а также теорией «исконно великорусской музыки». На эту тему опубликованы две работы: «О древнерусском песнопении» (1861) и «Общая музыка» (1867). Все считали, что Владимир – поборник официозной народности.
Сам же князь написал: «Народность – это наследственная болезнь, от которой умрёт весь народ, если не освежит свою кровь физическим и духовным сближением с остальными нациями». Нечто подобное писатель и пытался сделать с российской и европейской культурой. Об этом нам говорит вся его биография. В. Ф. Одоевский скончался в Москве в начале марта 1869 года.
——————————————————- Владимир Одоевский. Сказки для детей. Читаем бесплатно онлайн
Читать все сказки Одоевского Читать сказки других известных авторов
Источник: https://skazkibasni.com/vladimir-odoevskij
Владимир Одоевский — Городок в табакерке: читать сказку для детей, текст онлайн на РуСтих
Папенька поставил на стол табакерку.
— Поди-ка сюда, Миша, посмотри-ка, — сказал он.
Миша был послушный мальчик, тотчас оставил игрушки и подошёл к папеньке. Да уж и было чего посмотреть! Какая прекрасная табакерка! Пестренькая, из черепахи.
А что на крышке-то! Ворота, башенки, домик, другой, третий, четвёртый, и счесть нельзя, и все мал мала меньше, и все золотые; а деревья-то также золотые, а листики на них серебряные; а за деревьями встаёт солнышко, и от него розовые лучи расходятся по всему небу.
— Что это за городок? — спросил Миша.
— Это городок Динь-динь, — отвечал папенька и тронул пружинку… И что же? вдруг, невидимо где, заиграла музыка.
Откуда слышна эта музыка, Миша не мог понять; он ходил и к дверям, — не из другой ли комнаты? И к часам — не в часах ли? и к бюро, и к горке; прислушивался то в том, то в другом месте; смотрел и под стол… Наконец, Миша уверился, что музыка точно играла в табакерке.
Он подошёл к ней, смотрит, а из-за деревьев солнышко выходит, крадётся тихонько по небу, а небо и городок всё светлее и светлее; окошки горят ярким огнём и от башенок будто сияние.
Вот солнышко перешло через небо на другую сторону, всё ниже да ниже, и, наконец, за пригорком совсем скрылось, и городок потемнел, ставни закрылись, и башенки померкли, только не надолго. Вот затеплилась звёздочка, вот другая, вот и месяц рогатый выглянул из-за деревьев, и в городе стало опять светлее, окошки засеребрились, и от башенок потянулись синеватые лучи.
— Папенька! папенька, нельзя ли войти в этот городок? Как бы мне хотелось!
— Мудрено, мой друг. Этот городок тебе не по росту.
- — Ничего, папенька, я такой маленький. Только пустите меня туда, мне так бы хотелось узнать, что там делается…
- — Право, мой друг, там и без тебя тесно.
- — Да кто же там живёт?
— Кто там живёт? Там живут колокольчики.
С сими словами папенька поднял крышку на табакерке, и что же увидел Миша? И колокольчики, и молоточки, и валик, и колёса. Миша удивился.
— Зачем эти колокольчики? Зачем молоточки? Зачем валик с крючками? — спрашивал Миша у папеньки.
А папенька отвечал:
— Не скажу тебе, Миша. Сам посмотри попристальнее да подумай: авось-либо отгадаешь. Только вот этой пружинки не трогай, а иначе всё изломается.
Папенька вышел, а Миша остался над табакеркой. Вот он сидел над нею, смотрел, смотрел, думал, думал: отчего звенят колокольчики.
Между тем музыка играет да играет; вот всё тише да тише, как будто что-то цепляется за каждую нотку, как будто что-то отталкивает один звук от другого. Вот Миша смотрит: внизу табакерки отворяется дверца и из дверцы выбегает мальчик с золотою головкой и в стальной юбочке, останавливается на пороге и манит к себе Мишу.
Да отчего же, подумал Миша, папенька сказал, что в этом городке и без меня тесно? Нет, видно, в нём живут добрые люди; видите, зовут меня в гости.
— Извольте, с величайшей радостью.
С этими словами Миша побежал к дверце и с удивлением заметил, что дверца ему пришлась точь-в-точь по росту. Как хорошо воспитанный мальчик, он почёл долгом прежде всего обратиться к своему провожатому.
— Позвольте узнать, — сказал Миша, — с кем я имею честь говорить?
— Динь, динь, динь, — отвечал незнакомец. — Я — мальчик-колокольчик, житель этого городка. Мы слышали, что вам очень хочется побывать у нас в гостях, и потому решились просить вас сделать нам честь к нам пожаловать. Динь, динь, динь, динь, динь, динь.
Миша учтиво поклонился; мальчик-колокольчик взял его за руку, и они пошли. Тут Миша заметил, что над ними был свод, сделанный из пёстрой тисненой бумажки с золотыми краями. Перед ними был другой свод, только поменьше; потом третий, ещё меньше; четвёртый, ещё меньше, и так все другие своды, чем дальше, тем меньше, так что в последний, казалось, едва могла пройти головка его провожатого.
— Я вам очень благодарен за ваше приглашение, — сказал ему Миша, — но не знаю, можно ли будет мне им воспользоваться. Правда, здесь я свободно прохожу, но там дальше, посмотрите, какие у вас низенькие своды; там я, позвольте сказать откровенно, там я и ползком не пройду. Я удивляюсь, как и вы под ними проходите…
— Динь, динь, динь, — отвечал мальчик, — пройдём, не беспокойтесь, ступайте только за мною.
Миша послушался.
В самом деле, с каждым шагом, казалось, своды поднимались, и наши мальчики всюду свободно проходили; когда же они дошли до последнего свода, тогда мальчик-колокольчик попросил Мишу оглянуться назад.
Миша оглянулся и что же он увидел? Теперь тот первый свод, под который он подошёл, входя в дверцы, показался ему маленьким, как будто, пока они шли, свод опустился. Миша был очень удивлён.
— Отчего это? — спросил он своего проводника.
— Динь, динь, динь, — отвечал проводник смеясь, — издали всегда так кажется; видно, вы ни на что вдаль со вниманием не смотрели: вдали всё кажется маленьким, а подойдёшь — большое.
— Да, это правда, — отвечал Миша, — я до сих пор не подумал об этом и оттого вот что со мною случилось: третьего дня я хотел нарисовать, как маменька возле меня играет на фортепьяно, а папенька, на другом конце комнаты, читает книжку.
Только этого мне никак не удалось сделать! Тружусь, тружусь, рисую как можно вернее, а всё на бумаге у меня выйдет, что папенька возле маменьки сидит и кресло его возле фортепьяно стоит; а между тем я очень хорошо вижу, что фортепьяно стоит возле меня у окошка, а папенька сидит на другом конце у камина. Маменька мне говорила, что папеньку надобно нарисовать маленьким, но я думал, что маменька шутит, потому что папенька гораздо больше её ростом; но теперь вижу, что маменька правду говорила: папеньку надобно было нарисовать маленьким, потому что он сидел вдалеке: очень вам благодарен за объяснение, очень благодарен.
Мальчик-колокольчик смеялся изо всех сил.
— Динь, динь, динь, как смешно! Динь, динь, динь, как смешно! Не уметь нарисовать папеньку с маменькой! Динь, динь, динь, динь, динь!
- Мише показалось досадно, что мальчик-колокольчик над ним так немилосердно насмехается, и он очень вежливо сказал ему:
- — Позвольте мне спросить у вас: зачем вы к каждому слову всё говорите: динь, динь, динь!
- — Уж у нас поговорка такая, — отвечал мальчик-колокольчик.
— Поговорка? — заметил Миша. — А вот папенька говорит, что нехорошо привыкать к поговоркам.
Мальчик-колокольчик закусил губы и не сказал более ни слова.
Вот перед ними еще дверцы; они отворились, и Миша очутился на улице.
Что за улица! Что за городок! Мостовая вымощена перламутром; небо пёстренькое, черепаховое; по небу ходит золотое солнышко; поманишь его — оно с неба сойдёт, вкруг руки обойдёт и опять поднимется.
А домики-то стальные, полированные, крытые разноцветными раковинками, и под каждою крышкою сидит мальчик-колокольчик с золотою головкою, в серебряной юбочке, и много их, много и все мал мала меньше.
— Нет, теперь уж меня не обмануть, — сказал Миша, — это так только мне кажется издали, а колокольчики-то все одинакие.
— Ан вот и неправда, — отвечал провожатый, — колокольчики не одинакие.
Если бы мы все были одинакие, то и звенели бы мы все в один голос, один, как другой; а ты слышишь, какие мы песни выводим? Это оттого, что кто из нас побольше, у того и голос потолще; неужели ты и этого не знаешь? Вот видишь ли, Миша, это тебе урок: вперёд не смейся над теми, у которых поговорка дурная; иной и с поговоркою, а больше другого знает и можно от него кое-чему научиться.
- Миша в свою очередь закусил язычок.
- Между тем их окружили мальчики-колокольчики, теребили Мишу за платье, звенели, прыгали, бегали.
- — Весело вы живёте, — сказал Миша, — век бы с вами остался; целый день вы ничего не делаете; у вас ни уроков, ни учителей, да ещё и музыка целый день.
— Динь, динь, динь! — закричали колокольчики. — Уж нашёл у нас веселье! Нет, Миша, плохое нам житьё. Правда, уроков у нас нет, да что же в том толку. Мы бы уроков не побоялись.
Вся наша беда именно в том, что у нас, бедных, никакого нет дела; нет у нас ни книжек, ни картинок; нет ни папеньки, ни маменьки; нечем заняться; целый день играй да играй, а ведь это, Миша, очень, очень скучно! Хорошо наше черепаховое небо, хорошо и золотое солнышко, и золотые деревья, но мы, бедные, мы насмотрелись на них вдоволь, и всё это очень нам надоело; из городка мы ни пяди, а ты можешь себе вообразить, каково целый век, ничего не делая, просидеть в табакерке с музыкой.
— Да, — отвечал Миша, — вы говорите правду. Это и со мною случается: когда после ученья примешься за игрушки, то так весело; а когда в праздник целый день всё играешь да играешь, то к вечеру и сделается скучно; и за ту и за другую игрушку примешься — всё не мило. Я долго не понимал, отчего это, а теперь понимаю.
— Да сверх того на нас есть другая беда, Миша: у нас есть дядьки.
— Какие же дядьки? — спросил Миша.
— Дядьки-молоточки, — отвечали колокольчики, — уж какие злые! То и дело, что ходят по городу да нас постукивают. Которые побольше, тем ещё реже тук-тук бывает, а уж маленьким куда больно достается.
В самом деле, Миша увидел, что по улице ходили какие-то господа на тоненьких ножках, с предлинными носами и шипели между собою: тук, тук, тук! тук, тук, тук! Поднимай, задевай. Тук, тук, тук! Тук, тук, тук!
И в самом деле, дядьки-молоточки беспрестанно то по тому, то по другому колокольчику тук да тук, индо бедному Мише жалко стало. Он подошёл к этим господам, очень вежливо поклонился и с добродушием спросил: зачем они без всякого сожаления колотят бедных мальчиков?
А молоточки ему в ответ:
— Прочь ступай, не мешай! Там в палате и в халате надзиратель лежит и стучать нам велит. Всё ворочается, прицепляется. Тук, тук, тук! Тук, тук, тук!
— Какой это у вас надзиратель? — спросил Миша у колокольчиков.
— А это господин Валик, — зазвенели они, — предобрый человек — день и ночь с дивана не сходит. На него мы не можем пожаловаться.
Миша к надзирателю. Смотрит, — он в самом деле лежит на диване, в халате и с боку на бок переворачивается, только всё лицом кверху. А по халату-то у него шпильки, крючочки, видимо-невидимо, только что попадётся ему молоток, он его крючком сперва зацепит, потом опустит, а молоточек-то и стукнет по колокольчику.
Только что Миша к нему подошёл, как надзиратель закричал:
— Шуры-муры! Кто здесь ходит? Кто здесь бродит? Шуры-муры, кто прочь не идёт? Кто мне спать не даёт? Шуры-муры! Шуры-муры!
— Это я, — храбро отвечал Миша, — я — Миша…
— А что тебе надобно? — спросил надзиратель.
— Да мне жаль бедных мальчиков-колокольчиков, они все такие умные, такие добрые, такие музыканты, а по вашему приказанию дядьки их беспрестанно постукивают…
— А мне какое дело, шуры-муры! Не я здесь набольший. Пусть себе дядьки стукают мальчиков! Мне что за дело! Я надзиратель добрый, всё на диване лежу и ни за кем не гляжу… Шуры-муры, шуры-муры…
— Ну, многому же я научился в этом городке! — сказал про себя Миша. — Вот ещё иногда мне бывает досадно, зачем надзиратель с меня глаз не спускает! «Экой злой, — думаю я. — Ведь он не папенька и не маменька. Что ему за дело, что я шалю? Знал бы, сидел в своей комнате». Нет, теперь вижу, что бывает с бедными мальчиками, когда за ними никто не смотрит.
Между тем Миша пошёл далее — и остановился. Смотрит — золотой шатёр с жемчужной бахромой, наверху золотой флюгер вертится, будто ветряная мельница, а под шатром лежит царевна-пружинка и, как змейка, то свернётся, то развернётся и беспрестанно надзирателя под бок толкает. Миша этому очень удивился и сказал ей:
— Сударыня-царевна! Зачем вы надзирателя под бок толкаете?
— Зиц, зиц, зиц, — отвечала царевна, — глупый ты мальчик, неразумный мальчик! На всё смотришь — ничего не видишь! Кабы я валик не толкала, валик бы не вертелся; кабы валик не вертелся, то он за молоточки бы не цеплялся, кабы за молоточки не цеплялся, молоточки бы не стучали, колокольчики бы не звенели; кабы колокольчики не звенели, и музыки бы не было! Зиц, зиц, зиц!
Мише хотелось узнать, правду ли говорит царевна.
Он наклонился и прижал её пальчиком — и что же? В одно мгновенье пружинка с силою развилась, валик сильно завертелся, молоточки быстро застучали, колокольчики заиграли дребедень, и вдруг пружинка лопнула.
Всё умолкло, валик остановился, молоточки попадали, колокольчики свернулись на сторону, солнышко повисло, домики изломались. Тогда Миша вспомнил, что папенька не приказывал ему трогать пружинки, испугался и… проснулся.
— Что во сне видел, Миша? — спросил папенька.
Миша долго не мог опамятоваться. Смотрит: та же папенькина комната, та же перед ним табакерка; возле него сидят папенька и маменька и смеются.
— Где же мальчик-колокольчик? Где дядька-молоточек? Где царевна-пружинка? — спрашивал Миша. — Так это был сон?
— Да, Миша, тебя музыка убаюкала, и ты здесь порядочно вздремнул. Расскажи-ка нам по крайней мере, что тебе приснилось?
— Да, видите, папенька, — сказал Миша, протирая глазки, — мне всё хотелось узнать, отчего музыка в табакерке играет; вот я принялся на неё прилежно смотреть и разбирать, что в ней движется и отчего движется; думал-думал и стал уже добираться, как вдруг, смотрю, дверца в табакерке растворилась… — Тут Миша рассказал весь свой сон по порядку.
— Ну, теперь вижу, — сказал папенька, — что ты в самом деле почти понял, отчего музыка в табакерке играет; но ты ещё лучше поймёшь, когда будешь учиться механике.
Источник: https://skazki.rustih.ru/vladimir-odoevskij-gorodok-v-tabakerke/
Краткое содержание «Городок в табакерке» Владимира Одоевского
Детский рассказ «Городок в табакерке» был написан Владимиром Федоровичем Одоевским и покорил сердца и взрослых читателей. В начале рассказа отец с сыном Мишей, который всегда вел себя очень прилежно, рассматривают строение уникальной музыкальной шкатулки-табакерки, которая привела ребенка в настоящий восторг, ведь в ней скрывалась жизнь настоящего городка.
Процесс открытия пестрого изделия сопровождался мелодичным звоном. Казалось бы, музыкальная шкатулка истинно девичий предмет убранства комнаты, в ней часто хранят украшения и заколки.
Но поскольку отец видел, что сын растет очень смышлёным и послушным ребенком, он хотел способствовать развитию у ребенка логического мышления и желания прослеживать взаимосвязь действий, даже если предметом обсуждения станет такой объект как шкатулка.
Долго и внимательно изучая врученную ему новинку, он выяснил, что в основе материала вещицы – из черепахи, а крышка шкатулки густо усеяна золотыми домиками и деревьями с серебристой листвой, мерцающей на солнечном свете.
Настолько понравилась ему строение вещицы, что желание Миши оказаться внутри городка в табакерке не знало границ.
Краткость повествования плавным образом достигает самого интересного – того, как он достигнет пределов этого удивительного города.
Присмотревшись к городу, он заметил, что его приглашают в гости в музыкальную шкатулку маленькие мальчики. Не испугавшись, мальчик следовал зову, удивительным образом уменьшаясь при этом.
Попав внутрь, Миша прогулялся по городу в компании нового друга, изумленно и увлеченно рассматривая все мельчайшие детали жизни города.
Проводник оказался мальчиком-колокольчиком, таких там было много, со всеми Миша подружился и много общался, с целью узнать как можно больше о том, как обычно они проводят свои дни.
Говор проводника (мальчика-колокольчика), также как и других жителей, был похож на звуки мелодии шкатулки. Вступление сменяется немного печальным моментом.
У Миши возникла зависть, из-за беззаботного образа жизни мальчиков городка. Ему тоже хотелось жить как они, и не быть обремененным никакими обязанностями. Они не учили ни один урок, им не давали домашнее задание. В ответ на это он услышал от детей жалобы на скуку и желание лучше трудиться, чем ничего не делать.
Жаловались они и на временами стучащих им по головам злых дядек-молоточков. Помимо них городок в табакерке также был оснащен валиком и пружиной.
Когда Мише удалось узнать о причинах поведения молоточков, выяснилось, что это указания надзирателя – господина Валика.
Он один совсем ничего не делал и был доволен этим, ему также не приходилось сносить обиды от других по причине чужого желания, на которые жаловались Мише колокольчики.
У постоянно ничем не занятого валика, все время проводившего в пределах дивана, был халат с многочисленными шпильками и крючками.
Крючки валик использовал для того, чтобы поддевать молоточки, которые пробегали мимо него, перед тем как заставлять их стучать по колокольчикам.
Миша и другие дети, в рамках своей привычной жизни, постоянно находились под присмотром воспитателей или учителей, которые, по сравнению с валиком, оказались, по мнению Миши, лояльней и снисходительней.
Продолжая познавать содержимое шкатулки, мальчику удалось найти царевну пружинку, которая располагалась в красивом золотом шатре. Он мог наблюдать, как она попеременно разворачивается и сворачивается, при этом толкая валик.
Сказка позволяет понять устройство музыкальной шкатулки. Таким образом, основы функционирования музыкальной шкатулки можно донести подрастающему поколению благодаря произведению «Городок в табакерке».
В конце повествования выясниться, что это был лишь сон.
Мальчик понял, что владельцу стоит оберегать табакерку, при желании иметь возможность слушать её звучание и созерцать филигранно выполненной оформление её внешнего вида. Герою произведения было радостно от того, что он бережно обращается со шкатулкой в жизни, а сломана она им была, во время освобождения колокольчиков от гнета валика, только во сне.
Тем не менее, Мишу ждала похвала отца за то, что он такой любознательный и внимательный к деталям механизмов.
Автору удалось воссоздать другое устройство быта и жизни, в отличии от иных писателей. Вопреки своим современникам (Пушкину, Крылову, Лермонтову, Жуковскому и Гоголю) и их работам, стилю подачи материала, Одоевского можно отнести к числу первопроходцев в сфере создания детской литературы.
В те времена работа в этой области была совсем редко встречающейся. Одоевскому превосходно удалось изобразить тонкости жизненного быта, близкого для понимания благовоспитанным мальчиком, жизнь которого сопровождается благополучием и достатком.
(2 votes, average: 3.00
Источник: https://school-essay.ru/kratkoe-soderzhanie-gorodok-v-tabakerke-vladimira-odoevskogo.html
Загрузка...
