Краткое содержание шукшин ванька тепляшин за 2 минуты пересказ сюжета

Молодого шофёра Ваньку Тепляшина переводят из сельской больницы в городскую как «тематического больного». У Ваньки язва двенадцатиперстной кишки.

Простодушный, открытый парень, он то и дело нарушает предписанный врачами режим, курит в уборной.

Из больничного окна Ванька наблюдает за непривычной для него суетой городских людей, рассматривает фифочек в коротких юбках, которые идут, надламываясь в талии. Раз он неожиданно видит из-за стекла: к больнице подходит приехавшая проведать его из деревни мать. Ванька так кричит от радости, что все больные в его палате смеются.

Василий Шукшин, автор рассказа «Ванька Тепляшин»

Ванька как на крыльях слетает вниз, к двери. Но приехавшей издалека матери не даёт зайти в больницу худой, красноглазый вахтёр, который деревянным голосом кукует, что сегодня неприёмный день. Мать жалким голосом упрашивает пустить её хоть ненадолго. Это унижение перед вахтёром поражает Тепляшина, и он самовольно проводит мать мимо него.

Красноглазый хватает Ваньку за рукав. В ответ Тепляшин так сдавливает его руку, что вахтёр даже кривит рот. Красноглазый истошным голосом зовёт на помощь кладовщика Евстигнеева, детину квадратного телосложения. Но юркий Ванька с успехом выдерживает схватку против них обоих. В её пылу переворачивается вахтёрская тумбочка, разбивается стоящий на ней графин…

На шум драки сбегаются врачи и санитарки. Тепляшина кое-как успокаивают и ведут наверх.

Лечащий врач, Сергей Николаевич, стыдит его за ссору с дураком-вахтёром и говорит, что сам провёл бы мать в палату, если бы Ванька вовремя к нему обратился. Возбуждённый Ванька настроен уезжать из больницы домой.

Врач уговаривает его остаться («Мы же не довели дело до конца»). Он предлагает даже поселить у себя на несколько дней мать Ваньки, но тот непреклонен.

Весело попрощавшись со всеми, Ванька скачет по лестнице вниз. Он получает одежду у того же Евстигнеева, который смотрит на него совсем не зло и только укоряет за недогадливость: надо было дать вахтёру 50 копеек.

Обозвав напоследок красноглазого «загогулиной», Тепляшин выходит к матери, которая вытирает слёзы внизу на скамеечке. «Нигде ты, сынок, как-то не можешь закрепиться», – сожалеет мать, вспоминая, что раньше Ванька так же вылетел из ФЗУ.

Ванька берёт материну сумку, они садятся на автобус и едут домой.

Автор краткого содержания

на нашем сайте вы можете прочитать и ПОЛНЫЙ ТЕКСТ рассказа «Ванька Тепляшин». краткие содержания сразу многих рассказов Василия Шукшина в одной статье

Источник: http://rushist.com/index.php/literary-articles/3023-shukshin-vanka-teplyashin-kratkoe-soderzhanie

Шукшин, Ванька Тепляшин. В чем вы усматриваете основную тему и идею рассказа?

Сегодня мы изучали на уроке Шукшина. Это автор прекрасных произведений, среди которых и рассказ Шукшина Ванька Тепляшин. А благодаря знакомству с кратким содержанием романа В.М. Шукшина Ванька Тепляшин, вы сможете ответить на вопрос: В чем вы усматриваете основную тему и идею рассказа, а также сделаете анализ работы, написав свое сочинение.

Ванька Тепляшин краткое содержание

Изучая краткое содержание рассказа, мы знакомимся с Ванькой Тепляшиным — молодым шофером, у которого возникли проблемы. У него выявили язву и отправили в городскую больницу на лечение.

Там он все время нарушал предписанные правила, к тому же то и дело, развлекал соседей по палате своими рассказами из своей жизни. Рассказал как-то историю о том, как он провалился зимой в реку на машине и о том, как его обтирали одеколоном а он потом еще долго издавал этот аромат.

Многим его рассказы казались выдуманными, но он утверждал что все рассказанное правда.

Ваньке стало жаль мать, которая унижалась и просила, не выдержал и заступился за нее. Против двух мужиков выстоял наш Ванька. А когда медсестры увели его в палату, тот заявил, что ни минуты здесь больше не останется и собрался домой.

Даже разговор с доктором, который разрешил матери остаться в больнице на несколько дней, не повлиял на решение нашего героя. Собрав вещи, он спустился. Гардеробщик подумал, что его выгнали с больницы и пожалел Ваньку. Отдавая ему одежду, тот сказал что нужно было просто дать денег вахтеру.

Выходя из больницы Тепляшин обозвал вахтера загогулиной, и подойдя к матери, которая сказала, что ее сын нигде не может задержаться, они вместе поехали домой.

Основная тема и идея рассказа, краткий анализ

Прочитав произведение Шукшина, сразу кажется, что это рассказ о больнице и ее нравах, о лечении и о пациентах. Но все не так. Анализируя рассказ, мы видим, что основная тема и идея произведения — это человеческие отношения.

Ванька несколько раз говорит фразу о том, что нужно быть человеком. И это главная мысль. А тут вахтер поликлиники берет взятки. А ведь человеческие отношения невозможно купить и их нельзя оценить деньгами, хотя даже соседи по палате говорили о том, что все можно решить с помощью денег.

Однако мораль Ваньки Тепляшина не позволяла ему этого сделать.

Знакомясь с работой, мы видим постоянные конфликты, что возникают между героем и другими персонажами, а все потому, что Ванька честнее других, искреннее. У героя свои мерки, и при этом он просто живет, без интриг, лжи, не декларируя свои принципы.

Автор наполнил свое произведение глубоким смыслом, где показал взаимоотношения людей в обыденной жизни. Достаточно вспомнить тот возглас, когда Ванька увидел в окне мать, его обращение к ней Моя родная, чтобы понять безграничную любовь и нежность. Как он встает на ее защиту. Мы видим, насколько огромная тоска охватила героя, который незамедлительно решил ехать домой.

Видим и отношение Ваньки с вахтером, который не может понять те чувства, что испытывают люди, находясь вдали друг от друга. Не может он этого понять, его интересуют только деньги, которые могли бы повлиять по-другому на ход событий.

События с вахтером позволили осознать простую истину. Не все измеряется деньгами, есть такие вещи, которые нужно чувствовать сердцем.

Да и о собственном достоинстве не нужно забывать, вот и советует он матери больше никогда не унижаться ни перед кем, иначе можно потерять уважение к самому себе.

Замечательная и поучительная работа Шукшина Ванька Тепляшин, которая учит нас оставаться людьми и быть человечнее.

Источник: https://sochinyshka.ru/shukshin-vanka-teplyashin-v-chem-vy-usmatrivaete-osnovnuyu-temu-i-ideyu-rasskaza.html

Шукшин, Ванька Тепляшин. В чем вы усматриваете основную тему и идею рассказа?

Найдите в тексте рассказа слова, которыми может быть сформулирована его основная идея.

В чем вы усматриваете основную тему и идею рассказа?
Основная идея рассказа выражена в словах его героя «Надо человеком быть!», которые он дважды произносит.

Тем са­мым Шукшин выдвигает в качестве веду­щей проблемы произведения человече­ское достоинство личности, недопусти­мость его унижения.

 Охарактеризуйте героя рассказа. Почему у не­го постоянно возникают конфликты с окружающи­ми людьми?

Конфликты возникают из нежелания смириться с несправедливостью. Об этом мы узнаем из слов матери. «Нигде ты, сы­нок, как-то не можешь закрепиться, — сказала мать свою горькую думу.

— Из ФЗУ тада тоже…» Слова «Надо человеком быть!», в которых выражена идея расска­за, Ванька Тепляшин относит не только и не столько к красноглазому вахтеру (вос­питывать его уже поздно), сколько к лю­дям, которые героя окружают, и прежде всего к самому себе, чтобы и впредь оста­ваться бескомпромиссным к проявлениям несправедливости и бесчеловечности. Ав­тор солидарен с ним, хотя и не принимает те средства борьбы против зла, которые избирает Ванька.

Душу героя щемила униженность мате­ри. Его поразило, какой у нее стал жалкий голос, даже какой-то заученно жал­кий, привычно жалкий. Ему стало стыдно за мать. Второй раз вспоминает он об уни­жении матери, когда доктор Сергей Нико­лаевич уговаривает его остаться долечи­ваться.

Ясно?» Герой рассказа органи­чески не принимает приспособленческой морали, которая проявляется и в унижен­ных просьбах матери, и в намеках соседей по палате и гардеробщика Евстигнеева на всесильный полтинник, и в упреке докто­ра, зачем связался (слово неоднократно повторяется в тексте) с вахтером.

Поэтому и не принимает он столь заманчивого предложения врача, который был готов поселить Ванькину мать у себя в доме.

Симпатия писателя по отношению к ге­рою выразилась в сочетании мягкого юмо­ра и лиризма в повествовании.

В каких ситуациях, изображенных Шукши­ным, особо остро отстаивается авторская позиция?

Прежде всего, в сцене столкновения Ваньки Тепляшина с вахтером, в диа­логах героя с доктором, соседями по пала­те, с Евстигнеевым. Автор не приемлет нравственных компромиссов и потому со­лидаризируется с Ванькой, когда тот ре­шает покинуть больницу, несмотря на симпатию к Сергею Николаевичу.

Можно ли Ваньку Тепляшина отнести к раз­ряду шукшинских «чудиков»? Мотивируйте свой ответ.

Разумеется, да. «Чудики» Шукшина пытаются понять, осмыслить жизнь, что­бы «душа не болела». Они открывают правду жизни страстно и мучительно, их поведение воспринимается стандартны­ми, прагматичными людьми как отклоне­ние от нормы. Таков и Ванька Тепляшин.

Какое социально-нравственное явление сим­волизирует образ красноглазого вахтера? Какие ху­дожественные средства использованы для его со­здания? Какие синонимы заменяют слово «гово­рил» по отношению к вахтеру? В чем их смысл?

Другая, не менее важная мысль звучит в рассказе: быть человеком — значит быть личностью.

Между тем на фоне искренней радости встречи с матерью сына читатель с гневом воспринимает бездушие, настоя­щую бесчеловечность красноглазого вах­тера.

Столкновение Ваньки Тепляшина и красноглазого обрисовано также с по­мощью приема контраста. Если вахтер с презрением относится к людям, не счита­ет нужным реагировать на их просьбы и объяснения, разве что может его смягчить полтинник, то Ванька с достоинством тре­бует уважения к себе, даже в драке не на­падает, а отбивается, чтобы поменьше ле­тели стулья и тумбочки.

Почему Ваньке не понравилось в больнице?
Ивану грустно от пребывания в город­ской больнице, потому что он испытывает чувство одиночества. Там он тоскует не только по родному саду, селу, но и по доб­рому человеческому отношению, в кото­ром заключено понимание людьми его индивидуальности. Здесь же он только «тематический больной». Тоскливое со­стояние усугубляется и видом из окна — все люди кажутся ему одинаковыми.

Большую роль в рассказе играет прием антитезы, с помощью которой автор обли­чает бездушие и ратует за торжество ис­тинной красоты человека. Так, в обста­новке больничной скуки во весь голос «неожиданно вскрикнула радость челове­ческая». «Мама идет!» — закричал он всем в палате радостно».

Что означают слова «тематический больной»? Какую роль они играют в этом рассказе?

«Тематический больной» — это паци­ент, диагноз которого соответствует про­филю научно-исследовательской работы больницы, кафедры медицинского вуза, расположенной на ее территории, или де­ятельности отдельного врача, работающе­го над кандидатской или докторской дис­сертацией.

Такие больницы осуществля­ют специальный подбор пациентов, на которых испытывают новые методы лече­ния. Язва двенадцатиперстной кишки, которой страдал Ванька Тепляшин, была, по-видимому, темой отделения и доктора Сергея Николаевича. В больнице даже медсестры называют Ваньку «тематиче­ский больной».

Тем самым Шукшин пока­зал факт обезличивания человека, против чего он сам восставал в своих рассказах, стремясь наделять своих героев индиви­дуальными, не похожими на других чер­тами характера, интересами, манерой по­ведения. Восстает против обезличивания человека и герой рассказа.

Выражение «тематический больной» в рассказе ис­пользуется в ироническом смысле.

Как вы думаете, связаны ли с идейным смыс­лом рассказа имя и фамилия героя?
Несомненно, да. Иван, Ванька — ти­пично русское имя, распространенное в деревнях и имеющее широкое бытование в произведениях русского фольклора. Как правило, сказочный Иван открыт, добро­сердечен, общителен, борец за справедли­вость. Характеристика героя по его имен­ной номинации дополняется фамилией Тепляшин, что еще в большей степени усиливает представление о нем как иск­реннем, теплом по отношению к людям человеке. Может быть, в какой-то мере его фамилия указывает на способность к взрыву, вспыльчивость.

На этой странице искали :

• в чем вы усматриваете основную тему и идею рассказа ванька тепляшин
• в чём вы усматриваете основную тему и идею рассказа
• Почему ваньке не понравилось в больнице
• ванька тепляшин анализ
• ванька тепляшин сочинение

Сохрани к себе на стену!

Источник: http://vsesochineniya.ru/shukshin-vanka-teplyashin-v-chem-vy-usmatrivaete-osnovnuyu-temu-i-ideyu-rasskaza.html

Ванька Тепляшин (fb2)

— Ванька Тепляшин 12 Кб (скачать fb2) — Василий Макарович Шукшин

Настройки текста:

Цвет фона
черный
светло-черный
бежевый
бежевый 2
персиковый
зеленый
серо-зеленый
желтый
синий
серый
красный
белый

Цвет шрифта
белый
зеленый
желтый
синий
темно-синий
серый
светло-серый
тёмно-серый
красный

Размер шрифта
14px
16px
18px
20px
22px
24px

Насыщенность шрифта
жирный

Обычный стиль
курсив

Ширина текста
400px
500px
600px
700px
800px
900px
1000px
1100px
1200px

Показывать меню
Убрать меню

Абзац
0px
4px
12px
16px
20px

Ванька Тепляшин лежал у себя в сельской больнице с язвой двенадцатиперстной кишки. Лежал себе и лежал. А приехал в больницу какой-то человек из районного города, Ваньку вызвал к себе врач, они с тем человеком крутили Ваньку, мяли, давили на живот, хлопали по спине… Поговорили о чем-то между собой и сказали Ваньке:

– Поедешь в городскую больницу?

– Зачем? – не понял Ванька.

– Лежать. Также лежать, как здесь лежишь. Вот… Сергей Николаевич лечить будет.

Ванька согласился.

В горбольнице его устроили хорошо. Его там стали называть «тематический больной».

– А где тематический больной-то? – спрашивала сестра.

– Курит, наверно, в уборной, – отвечали соседи Ванькины. – Где же еще.

– Опять курит? Что с ним делать, с этим тематическим…

Ваньке что-то не очень нравилось в горбольнице. Все рассказал соседям по палате, что с ним случалось в жизни: как у него в прошлом году шоферские права хотели отнять, как один раз тонул с машиной…

– Лед впереди уже о так от горбатится – горкой… Я открыл дверцу, придавил газку. Вдруг – вниз поехал!.. – Ванька, когда рассказывает, торопится, размахивает руками, перескакивает с одного на другое. – Ну, поехал!..

Натурально, как с горки! Вода – хлобысь мне в ветровое стекло! А дверку льдиной шваркнуло и заклинило. И я, натурально, иду ко дну, а дверку не могу открыть. А сам уже плаваю в кабине.

Тогда я другую нашарил, вылез из кабины-то и начинаю осматриваться…

– Ты прямо, как это… как в баню попал: «вылез, начинаю осматриваться». Меньше ври-то.

Ванька на своей кровати выпучил честные глаза.

– Я вру?! – некоторое время он даже слов больше не находил. – Хот… Да ты что? Как же я врать стану! Хот…

– Ну, ну? Дальше, Вань. Не обращай внимания.

– Я, значит, смотрю вверх – вижу: дыра такая голубая, это куда я провалился… Я туда погреб.

– Да сколько ж ты под водой-то был?

– А я откуда знаю? Небось недолго, это я рассказываю долго. Да еще перебивают…

• – Ну, ну?
• – Ну, вылез… Ко мне уже бегут. Завели в первую избу…
• – Сразу – водки?

– Одеколоном сперва оттерли… Я целую неделю потом «красной гвоздикой» вонял. Потом уж за водкой сбегали.

…Ванька и не заметил, как наладился тосковать. Стоял часами у окна, смотрел, как живет чужая его уму и сердцу улица. Странно живет: шумит, кричит, а никто друг друга не слышит.

Все торопятся, но оттого, что сверху все люди одинаковы, кажется, что они никуда не убегают: какой-то загадочный бег на месте.

И Ванька скоро привык скользить взглядом по улице – по людям, по машинам… Еще пройдет, надламываясь в талии, какая-нибудь фифочка в короткой юбке, Ванька проводит ее взглядом. А так – все одинаково. К Ваньке подступила тоска. Он чувствовал себя одиноко.

И каково же было его удивление, радость, когда он в этом мире внизу вдруг увидел свою мать… Пробирается через улицу, оглядывается – боится. Ах, родная ты, родная! Вот догадалась-то.

– Мама идет! – закричал он всем в палате радостно. Так это было неожиданно, так она вольно вскрикнула, радость человеческая, что все засмеялись.

– Где, Ваня?

– Да вон! Вон, с сумкой-то! – Ванька свесился с подоконника и закричал: – Ма-ам!

– Ты иди встреть ее внизу, – сказали Ваньке. – А то ее еще не пропустят: сегодня не приемный день-то.

– Да пустят! Скажет – из деревни… – гадать стали.

– Пустят! Если этот стоит, худой такой, с красными глазами, этот сроду не пустит.

Ванька побежал вниз.

А мать уже стояла возле этого худого с красными глазами, просила его. Красноглазый даже и не слушал ее.

– Это ко мне! – издали еще сказал Ванька. – Это моя мать.

1. – В среду, субботу, воскресенье, – деревянно прокуковал красноглазый.
2. Мать тоже обрадовалась, увидев Ваньку, даже и пошла было навстречу ему, но этот красноглазый придержал ее.
3. – Назад.

– Да ко мне она! – закричал Ванька. – Ты что?!

• – В среду, субботу, воскресенье, – опять трижды отстукал этот… вахтер, что ли, как их там называют.
• – Да не знала я, – взмолилась мать, – из деревни я… Не знала я, товарищ. Мне вот посидеть с им где-нибудь, маленько хоть…
• Ваньку впервые поразило, – он обратил внимание, – какой у матери сразу сделался жалкий голос, даже какой-то заученно-жалкий, привычно-жалкий, и как она сразу перескочила на этот голос… И Ваньке стало стыдно, что мать так униженно просит. Он велел ей молчать:
• – Помолчи, мам.
• – Да я вот объясняю товарищу… Чего же?

– Помолчи! – опять велел Ванька. – Товарищ, – вежливо и с достоинством обратился он к вахтеру, но вахтер даже не посмотрел в его сторону. – Товарищ! – повысил голос Ванька. – Я к вам обращаюсь!

– Вань, – предостерегающе сказала мать, зная про сына, что он ни с того ни с сего может соскочить с зарубки.

Красноглазый все безучастно смотрел в сторону, словно никого рядом не было и его не просили сзади и спереди.

– Пойдем вон там посидим, – изо всех сил спокойно сказал Ванька матери и показал на скамеечку за вахтером. И пошел мимо него.

– Наз-зад, – как-то даже брезгливо сказал тот. И хотел развернуть Ваньку за рукав.

Ванька точно ждал этого. Только красноглазый коснулся его, Ванька движением руки вверх резко отстранил руку вахтера и, бледнея уже, но еще спокойно, сказал матери:

– Вот сюда вот, на эту вот скамеечку.

Но и дальше тоже ждал Ванька – ждал, что красноглазый схватит его сзади. И красноглазый схватил. За воротник Ванькиной полосатой пижамы. И больно дернул. Ванька поймал его руку и так сдавил, что красноглазый рот скривил.

– Еще раз замечу, что ты свои руки будешь распускать… – заговорил Ванька ему в лицо негромко, не сразу находя веские слова, – я тебе… я буду иметь с вами очень серьезный разговор.

– Вань, – чуть не со слезами взмолилась мать. – Господи, господи…

– Садись, – велел Ванька чуть осевшим голосом. – Садись вот сюда. Рассказывай, как там?..

– Стигаеев! Лизавета Сергеевна!.. – закричал он. – Ко мне! Тут произвол!.. – и он, растопырив руки, как если бы надо было ловить буйно помешанного, пошел на Ваньку. Но Ванька сидел на месте, только весь напружинился и смотрел снизу на красноглазого. И взгляд этот остановил красноглазого. Он оглянулся и опять закричал: – Стигаеев!

Из боковой комнаты, из двери выскочил квадратный Евстигнеев в белом халате, с булочкой в руке.

– А? – спросил он, не понимая, где тут произвол, какой произвол.

– Ко мне! – закричал красноглазый. И, растопырив руки, стал падать на Ваньку.

Ванька принял его… Вахтер отлетел назад. Но тут уже и Евстигнеев увидел «произвол» и бросился на Ваньку.

…Ваньку им не удалось сцапать… Он не убегал, но не давал себя схватить, хоть этот Евстигнеев был мужик крепкий и старались они с красноглазым во всю силу, а Ванька еще стерегся, чтоб поменьше летели стулья и тумбочки.

Но все равно, тумбочка вахтерская полетела, и с нее полетел графин и раскололся. Крик, шум поднялся… Набежало белых халатов. Прибежал Сергей Николаевич, врач Ванькин… Красноглазого и Евстигнеева еле-еле уняли. Ваньку повели наверх.

Сергей Николаевич повел. Он очень расстроился.

– Ну как же так, Иван?..

Ванька, напротив, очень даже успокоился. Он понял, что сейчас он поедет домой. Он даже наказал матери, чтоб она подождала его.

– На кой черт ты связался-то с ним? – никак не мог понять молодой Сергей Николаевич. Ванька очень уважал этого доктора.

– Он мать не пустил.

– Да сказал бы мне, я бы все сделал! Иди в палату, я ее приведу.

– Не надо, мы счас домой поедем.

– Как домой? Ты что?

Но Ванька проявил непонятную ему самому непреклонность. Он потому и успокоился-то, что собрался домой. Сергей Николаевич стал его уговаривать в своем кабинетике… Сказал даже так:

– Пусть твоя мама поживет пока у меня. Дня три. Сколько хочет! У меня есть где пожить. Мы же не довели дело до конца. Понимаешь? Ты просто меня подводишь. Не обращай внимания на этих дураков! Что с ними сделаешь? А мама будет приходить к тебе…

– Нет, – сказал Ванька. Ему вспомнилось, как мать униженно просила этого красноглазого… – Нет. Что вы!

– Но я же не выпишу тебя!

– Я из окна выпрыгну… В пижаме убегу ночью.

– Ну-у – огорченно сказал Сергей Николаевич. – Зря ты.

– Ничего, – Ваньке было даже весело. Немного только жаль, что доктора… жалко, что он огорчился. – А вы найдете кого-нибудь еще с язвой… У окна-то лежит, рыжий-то, у него же тоже язва.

– Не в этом дело. Зря ты, Иван.

– Нет, – Ваньке становилось все легче и легче. – Не обижайтесь на меня.

– Ну, что ж… – Сергей Николаевич все же очень расстроился. – Так держать тебя тоже бесполезно. Может, подумаешь?.. Успокоишься…

– Нет. Решено.

1. Ванька помчался в палату – собрать кой-какие свои вещички. В палате его стали наперебой ругать:
2. – Дурак! Ты бы пошел…
3. – Ведь тебя бы вылечили здесь, Сергей Николаевич довел бы тебя до конца.

Они не понимали, эти люди, что скоро они с матерью сядут в автобус и через какой-нибудь час Ванька будет дома. Они этого как-то не могли понять.

– Из-за какого-то дурака ты себе здоровье не хочешь поправить. Эх ты!

– Надо человеком быть, – с каким-то мстительным покоем, даже, пожалуй, торжественно сказал Ванька. – Ясно?

– Ясно, ясно… Зря порешь горячку-то, зря.

– Ты бы полтинник сунул ему, этому красноглазому, и все было бы в порядке. Чего ты?

Ванька весело со всеми попрощался, пожелал всем здоровья и с легкой душой поскакал вниз.

Надо было еще взять внизу свою одежду. А одежду выдавал как раз этот Евстигнеев. Он совсем не зло посмотрел на Ваньку и с сожалением даже сказал:

– Выгнали? Ну вот…

А когда выдавал одежду, склонился к Ваньке и сказал негромко, с запоздалым укором:

– Ты бы ему копеек пятьдесят дал, и все – никакого шуму не было бы. Молодежь, молодежь… Неужели трудно догадаться?

– Надо человеком быть, а не сшибать полтинники, – опять важно сказал Ванька. Но здесь, в подвале, среди множества вешалок, в нафталиновом душном облаке, слова эти не вышли торжественными; Евстигнеев не обратил на них внимания.

– Ботинки эти? Твои?

• – Мои.
• – Не долечился и едешь…
• – Дома долечусь.
• – До-ома! Дома долечисся…

– Будь здоров, Иван Петров! – сказал Ванька.

– Сам будь здоров. Попросил бы врача-то… может, оставют. Зря связался с этим дураком-то.

Ванька не стал ничего объяснять Евстигнееву, а поспешил к матери, которая небось сидит возле красноглазого и плачет.

И так и было: мать сидела на скамеечке за вахтером и вытирала полушалком слезы. Красноглазый стоял возле своей тумбочки, смотрел в коридор – на прострел. Стоял прямо, как палка. У Ваньки даже сердце заколотилось от волнения, когда он увидел его. Он даже шаг замедлил – хотел напоследок что-нибудь сказать ему. Покрепче. Но никак не находил нужное.

– Будь здоров! – сказал Ванька. – Загогулина.

Красноглазый моргнул от неожиданности, но головы не повернул – все смотрел вдоль своей вахты.

– Не плачь, – сказал Ванька матери. – Чего ты?

– Нигде ты, сынок, как-то не можешь закрепиться, – сказала мать свою горькую думу. – Из ФЗУ тада тоже…

– Да ладно!.. Вались они со своими ФЗУ. Еще тебе одно скажу: не проси так никого, как давеча этого красношарого просила. Никогда никого не проси. Ясно?

– Много так сделаешь – не просить-то!

– Ну… и так тоже нельзя. Слушать стыдно.

– Стыдно ему!.. Мне вон счас гумажки собирать на пенсию – побегай-ка за имя, да не попроси… Много соберешь?

– Ладно, ладно… – мать никогда не переговорить. – Как там, дома-то?

– Ничо. У себя-то будешь долеживать?

– Та-а… не знаю, – сказал Ванька. – Мне уже лучше. Через некоторое время они сели у вокзала в автобус и поехали домой.

***

Copyright (c) 2001 Электронная библиотека Алексея Снежинского

Оглавление

Василий Шукшин
Ванька Тепляшин

Источник: https://coollib.xyz/b/43567-vasiliy-makarovich-shukshin-vanka-teplyashin/read

Читать — Оглавление — Книга

Василий Шукшин

ВАНЬКА ТЕПЛЯШИН

Ванька Тепляшин лежал у себя в сельской больнице с язвой двенадцатиперстной кишки. Лежал себе и лежал. А приехал в больницу какой-то человек из районного города, Ваньку вызвал к себе врач, они с тем человеком крутили Ваньку, мяли, давили на живот, хлопали по спине… Поговорили о чем-то между собой и сказали Ваньке:

— Поедешь в городскую больницу?

— Зачем? — не понял Ванька.

— Лежать. Также лежать, как здесь лежишь. Вот… Сергей Николаевич лечить будет.

Ванька согласился.

В горбольнице его устроили хорошо. Его там стали называть «тематический больной».

— А где тематический больной-то? — спрашивала сестра.

— Курит, наверно, в уборной, — отвечали соседи Ванькины. — Где же еще.

— Опять курит? Что с ним делать, с этим тематическим…

Ваньке что-то не очень нравилось в горбольнице. Все рассказал соседям по палате, что с ним случалось в жизни: как у него в прошлом году шоферские права хотели отнять, как один раз тонул с машиной…

— Лед впереди уже о так от горбатится — горкой… Я открыл дверцу, придавил газку. Вдруг — вниз поехал!.. — Ванька, когда рассказывает, торопится, размахивает руками, перескакивает с одного на другое. — Ну, поехал!..

Натурально, как с горки! Вода — хлобысь мне в ветровое стекло! А дверку льдиной шваркнуло и заклинило. И я, натурально, иду ко дну, а дверку не могу открыть. А сам уже плаваю в кабине.

Тогда я другую нашарил, вылез из кабины-то и начинаю осматриваться…

— Ты прямо, как это… как в баню попал: «вылез, начинаю осматриваться». Меньше ври-то.

Ванька на своей кровати выпучил честные глаза.

— Я вру?! — некоторое время он даже слов больше не находил. — Хот… Да ты что? Как же я врать стану! Хот…

И верно, посмотришь на Ваньку — и понятно станет, что он, пожалуй, и врать-то не умеет. Это ведь тоже — уметь надо.

— Ну, ну? Дальше, Вань. Не обращай внимания.

— Я, значит, смотрю вверх — вижу: дыра такая голубая, это куда я провалился… Я туда погреб.

— Да сколько ж ты под водой-то был?

— А я откуда знаю? Небось недолго, это я рассказываю долго. Да еще перебивают…

• — Ну, ну?
• — Ну, вылез… Ко мне уже бегут. Завели в первую избу…
• — Сразу — водки?

— Одеколоном сперва оттерли… Я целую неделю потом «красной гвоздикой» вонял. Потом уж за водкой сбегали.

…Ванька и не заметил, как наладился тосковать. Стоял часами у окна, смотрел, как живет чужая его уму и сердцу улица. Странно живет: шумит, кричит, а никто друг друга не слышит.

Все торопятся, но оттого, что сверху все люди одинаковы, кажется, что они никуда не убегают: какой-то загадочный бег на месте.

И Ванька скоро привык скользить взглядом по улице — по людям, по машинам… Еще пройдет, надламываясь в талии, какая-нибудь фифочка в короткой юбке, Ванька проводит ее взглядом. А так — все одинаково. К Ваньке подступила тоска. Он чувствовал себя одиноко.

И каково же было его удивление, радость, когда он в этом мире внизу вдруг увидел свою мать… Пробирается через улицу, оглядывается — боится. Ах, родная ты, родная! Вот догадалась-то.

— Мама идет! — закричал он всем в палате радостно. Так это было неожиданно, так она вольно вскрикнула, радость человеческая, что все засмеялись.

— Где, Ваня?

— Да вон! Вон, с сумкой-то! — Ванька свесился с подоконника и закричал: — Ма-ам!

— Ты иди встреть ее внизу, — сказали Ваньке. — А то ее еще не пропустят: сегодня не приемный день-то.

— Да пустят! Скажет — из деревни… — гадать стали.

— Пустят! Если этот стоит, худой такой, с красными глазами, этот сроду не пустит.

Ванька побежал вниз.

А мать уже стояла возле этого худого с красными глазами, просила его. Красноглазый даже и не слушал ее.

— Это ко мне! — издали еще сказал Ванька. — Это моя мать.

1. — В среду, субботу, воскресенье, — деревянно прокуковал красноглазый.
2. Мать тоже обрадовалась, увидев Ваньку, даже и пошла было навстречу ему, но этот красноглазый придержал ее.
3. — Назад.

— Да ко мне она! — закричал Ванька. — Ты что?!

• — В среду, субботу, воскресенье, — опять трижды отстукал этот… вахтер, что ли, как их там называют.
• — Да не знала я, — взмолилась мать, — из деревни я… Не знала я, товарищ. Мне вот посидеть с им где-нибудь, маленько хоть…
• Ваньку впервые поразило, — он обратил внимание, — какой у матери сразу сделался жалкий голос, даже какой-то заученно-жалкий, привычно-жалкий, и как она сразу перескочила на этот голос… И Ваньке стало стыдно, что мать так униженно просит. Он велел ей молчать:
• — Помолчи, мам.
• — Да я вот объясняю товарищу… Чего же?

— Помолчи! — опять велел Ванька. — Товарищ, — вежливо и с достоинством обратился он к вахтеру, но вахтер даже не посмотрел в его сторону. — Товарищ! — повысил голос Ванька. — Я к вам обращаюсь!

— Вань, — предостерегающе сказала мать, зная про сына, что он ни с того ни с сего может соскочить с зарубки.

Красноглазый все безучастно смотрел в сторону, словно никого рядом не было и его не просили сзади и спереди.

— Пойдем вон там посидим, — изо всех сил спокойно сказал Ванька матери и показал на скамеечку за вахтером. И пошел мимо него.

— Наз-зад, — как-то даже брезгливо сказал тот. И хотел развернуть Ваньку за рукав.

Ванька точно ждал этого. Только красноглазый коснулся его, Ванька движением руки вверх резко отстранил руку вахтера и, бледнея уже, но еще спокойно, сказал матери:

— Вот сюда вот, на эту вот скамеечку.

Но и дальше тоже ждал Ванька — ждал, что красноглазый схватит его сзади. И красноглазый схватил. За воротник Ванькиной полосатой пижамы. И больно дернул. Ванька поймал его руку и так сдавил, что красноглазый рот скривил.

— Еще раз замечу, что ты свои руки будешь распускать… — заговорил Ванька ему в лицо негромко, не сразу находя веские слова, — я тебе… я буду иметь с вами очень серьезный разговор.

— Вань, — чуть не со слезами взмолилась мать. — Господи, господи…

— Садись, — велел Ванька чуть осевшим голосом. — Садись вот сюда. Рассказывай, как там?..

— Стигаеев! Лизавета Сергеевна!.. — закричал он. — Ко мне! Тут произвол!.. — и он, растопырив руки, как если бы надо было ловить буйно помешанного, пошел на Ваньку. Но Ванька сидел на месте, только весь напружинился и смотрел снизу на красноглазого. И взгляд этот остановил красноглазого. Он оглянулся и опять закричал: — Стигаеев!

Из боковой комнаты, из двери выскочил квадратный Евстигнеев в белом халате, с булочкой в руке.

— А? — спросил он, не понимая, где тут произвол, какой произвол.

— Ко мне! — закричал красноглазый. И, растопырив руки, стал падать на Ваньку.

Ванька принял его… Вахтер отлетел назад. Но тут уже и Евстигнеев увидел «произвол» и бросился на Ваньку.

…Ваньку им не удалось сцапать… Он не убегал, но не давал себя схватить, хоть этот Евстигнеев был мужик крепкий и старались они с красноглазым во всю силу, а Ванька еще стерегся, чтоб поменьше летели стулья и тумбочки.

Но все равно, тумбочка вахтерская полетела, и с нее полетел графин и раскололся. Крик, шум поднялся… Набежало белых халатов. Прибежал Сергей Николаевич, врач Ванькин… Красноглазого и Евстигнеева еле-еле уняли. Ваньку повели наверх.

Сергей Николаевич повел. Он очень расстроился.

— Ну как же так, Иван?..

Ванька, напротив, очень даже успокоился. Он понял, что сейчас он поедет домой. Он даже наказал матери, чтоб она подождала его.

— На кой черт ты связался-то с ним? — никак не мог понять молодой Сергей Николаевич. Ванька очень уважал этого доктора.

— Он мать не пустил.

— Да сказал бы мне, я бы все сделал! Иди в палату, я ее приведу.

— Не надо, мы счас домой поедем.

— Как домой? Ты что?

Но Ванька проявил непонятную ему самому непреклонность. Он потому и успокоился-то, что собрался домой. Сергей Николаевич стал его уговаривать в своем кабинетике… Сказал даже так:

Источник: https://litlife.club/br/?b=27203&p=2