Краткое содержание бакланов навеки девятнадцатилетние за 2 минуты пересказ сюжета

«В
тех, кто пишет о войне, живёт эта необходимость – рассказать всё, пока жив. И
только правду».

Григорий
Бакланов

Григорий Яковлевич Бакланов (настоящая
фамилия Фридман; 1923 – 2009) – русский советский писатель, признанный
мастер военной прозы, автор хрестоматийных повестей «Навеки – девятнадцатилетние»,
«Пядь земли», «Июль 41-го года».

Григорий Бакланов родился 11 сентября
1923 года в Воронеже. В 1941 году, в 17 лет, добровольцем ушёл на фронт. Воевал
сначала рядовым на Северо-Западном фронте, затем командиром взвода управления
артиллерийской батареи на Юго-Западном и 3-м Украинском фронтах. Был тяжело
ранен, контужен. Участвовал в боях на Украине, в Молдавии, Румынии, Венгрии,
Австрии. Закончил войну начальником разведки артдивизиона. Награждён орденом «Красной
Звезды».

В 1951 году Г. Бакланов окончил
Литературный институт имени А. М. Горького. Главным направлением его творчества
стала тема: война и человек. Для Г. Бакланова рассказ о войне – это рассказ о
своём поколении. Из двадцати ребят-одноклассников, ушедших на фронт, он
вернулся один.

Первые повести о войне, которые принесли
Г. Бакланову мировую известность, «Южнее главного удара» (1957) и «Пядь земли»
(1959), подверглись резкой официальной критике. Советская критика обвиняла Г. Бакланова
в «окопной правде» – в правдивом изображении войны глазами её рядовых
участников. Впоследствии военная проза Г. Бакланова выходила с трудом,
преодолевая идеологические препоны.

Книги Г. Бакланова переведены на многие
языки и изданы в 36 странах мира. По книгам и сценариям Г. Бакланова снято 8
художественных фильмов и поставлен ряд театральных спектаклей.

Повесть
«Навеки – девятнадцатилетние» – эта книга о тех, кто не вернулся с
войны, о любви, о жизни, о юности, о бессмертии. Это рассказ о молодых
лейтенантах на войне. Им приходилось отвечать и за себя, и за других без
каких-либо скидок на возраст.

Попавшие на фронт прямо со школьной
скамьи, они, как хорошо сказал однажды Александр Твардовский, «выше лейтенантов не поднимались и дальше
командиров полка не ходили» и «видели
пот и кровь войны на своей гимнастёрке». Ведь это они, девятнадцатилетние
взводные, первыми поднимались в атаку, воодушевляя солдат, подменяли убитых
пулемётчиков, организовывали круговую оборону.

А самое главное – несли груз
ответственности: за исход боя, за составление взвода, за жизнь вверенных людей,
многие из которых годились по возрасту в отцы. Лейтенанты решали, кого послать
в опасную разведку, кого оставить прикрывать отход, как выполнять задачу,
потеряв по возможности меньше бойцов.

Хорошо сказано об этом чувстве
лейтенантской ответственности в повести Г. Бакланова: «Все они вместе и по отдельности каждый отвечали и за страну, и за
войну, и за всё, что есть на свете и после них будет. Но за то, чтобы привести
батарею к сроку, отвечал он один».

Вот такого храброго верного чувству
гражданского долга и офицерской чести лейтенанта, совсем ещё юношу, и
представил нам писатель в образе Владимира Третьякова. Герой Г. Бакланова
становится обобщённым образом целого поколения. Вот почему в заголовке повести стоит
множественное число – девятнадцатилетние.

За повесть «Навеки – девятнадцатилетние»
Г. Бакланову в 1982 г. была присуждена Государственная премия СССР.

По сценарию Г. Бакланова был снят фильм «Навеки – 19», «Одесская киностудия» (1989) (1 серия, 2 серия).

Цитата
из повести Григория Бакланова «Навеки  – девятнадцатилетние»:

«…Он  не слышал автоматной очереди: его  ударило, подбило  под 
ним ногу, оторвавшись от повозки, он упал. Всё произошло  мгновенно.

Лёжа на земле, он видел, как
понесли лошади под уклон, как санинструктор, девчонка, вырывала у ездового
вожжи,  взглядом измерил  расстояние, уже отделившее его от них.  И выстрелил наугад. И тут же раздалась
автоматная очередь.

  Он успел заметить, откуда
стреляли, подумал ещё, что лежит 
неудачно, на дороге, на самом виду, надо бы в кювет сползти. Но в этот
момент впереди шевельнулось.

Мир  сузился. Он видел  его теперь сквозь боевую прорезь. Там, на
мушке пистолета, на конце вытянутой его руки, шевельнулось вновь, стало
подыматься на фоне неба дымчато-серое. Третьяков выстрелил.

Когда
санинструктор, остановив  коней,
оглянулась, на том месте, где их обстреляли и он упал, ничего не было.  Только подымалось отлетевшее от земли облако  взрыва. И строй за строем  плыли в небесной выси ослепительно  белые облака, окрылённые ветром».

В
книжном фонде нашей библиотеки для читателей
имеются следующие произведения Григория Бакланова:

Книги
рельефно-точечного шрифта

Бакланов, Г. Я. Друзья [Шрифт Брайля] :
роман / Г. Я. Бакланов. – М. :
Просвещение, 1978. – 4 кн. – С изд.: М.: Сов. писатель,1977.

Бакланов, Г. Я. Избранное [Шрифт Брайля]
: повести / Г. Я. Бакланов. –
М. : Просвещение, 1976. – 8 кн. – С изд.: М.: Моск. рабочий,1974.

Бакланов, Г. Я. Мой генерал [Шрифт
Брайля] : повести и рассказы / Г. Я. Бакланов. – М.: «Репро», 2005. – 8 кн. – С изд.: М.: Вагриус,2000.

Аудиокниги
на CD

Бакланов, Г. Я. Мёртвые сраму не имут;
Пядь земли [Звукозапись] : повести / Г. Я. Бакланов ; читает В. Аксентюк. – Мн. : Звукотэкс, 2014. – 1 эл. опт. диск (CD-ROM), (9 час.27
мин.). – Запись
произведена в формате MP3.

Аудиокниги
на флеш-картах

Бакланов, Г. Я. Меньший среди братьев [Электронный
ресурс] : повесть / Г. Я. Бакланов ; читает В. Мищенко. Любовь : повести и
рассказы / Д. М. Балашов ; читает В. Герасимов. Огнепальная ревность : роман /
А. Бородин ; читает И. Прудовский.

Тринадцать способов ненавидеть ; Ангел –
телохранитель : романы / Т. В. Гармаш-Роффе ; читает И. Воробьева. – Ставрополь
: Ставроп. краев. б-ка для слепых и слабовидящих им. В. Маяковского, 2012. – 1
фк., (51 час.22 мин.). – С изд.: БД СКБСС.

Васильев. Похождения бравого солдата Швейка : сатирический роман / Я. Гашек ;
читает В. Микитенко ; Б.Н. Громов. – Ставрополь : Ставроп. краев. б-ка для
слепых и слабовидящих им. В. Маяковского, 2012. – 1 фк., (81 час.18 мин.

).

Плоскопечатные издания

Бакланов, Г. Я. Друзья: роман; Карпухин:
повесть [Текст] / Г. Я. Бакланов. – М. : Московский рабочий, 1980. – 264 с.

Бакланов, Г. Я.  Загадка простоты [Текст] : сборник / Г. Я.
Бакланов. –М. : Советский
писатель, 1984. – 280 с.

Бакланов, Г. Я. Июль 1941 года [Текст] /
Г. Я. Бакланов. – М. : Согласие,
2000. – 276 с.

Бакланов, Г. Я.  Навеки – девятнадцатилетние [Текст] : повесть / Г. Я.
Бакланов. – М. : Советский
писатель, 1984. – 189 с.

Бакланов, Г. Я. Собрание сочинений: в 3
т. [Текст] : повести, рассказы / Г. Я. Бакланов. – М. : Русская книга, 1999. – 432 с.

Бакланов, Г. Я. Собрание сочинений: в 4
т. [Текст] / Г. Я. Бакланов. –
М. : Художественная литература, 1983.

Источник: http://stavropollibblind.blogspot.com/2015/04/blog-post_78.html

Краткое содержание Бакланов Навеки девятнадцатилетние

В данном произведение рассказывается об очень тяжелых временах, которые пришлось пережидать нашим гражданам. Речь идет о Великой Отечественной войне, которая забрала огромное количество жизней и принесла столько горя.

Рассказывать об этом событии можно длительное время, но ничто, так хорошо не описывает случившиеся события того времени, как рассказ «Навеки девятнадцатилетние ». Григорий Бакланов смог отобразить весь ужас происходившего, страдания и смерти, но также он затронул, не немногие, положительные моменты.

В книге Григория Бакланова рассказывается о доблести о отваге, которые народ проявил в ходе Великой Отечественной войны. Только собрав всю волю в кулак, нация смогла отстоять свою территорию и оттеснить врага, впоследствии добив его.

Основным героем произведения является — Виктор Третьяков. Он достаточно молод, но характер пробивающийся у него с самого детства, говорит о многом. Парень живет тихой и размеренной жизнью.

Радуется ей, казалось бы, ничего не предвещает беды, но первым звоночком был тот факт, что мать второй раз вышла замуж. Главному герою, отчим пришелся не по душе. Виктор считал, что мать предала его отца, только так он мог воспринять это ужасное событие.

Взаимоотношения с матерью сильно ухудшились, Виктор осуждал и не мог простить её, её поступок.

Далее случается роковой момент — начинается Великая Отечественная война. Сначала на фронт уходит отчим Виктора. Виктор, не желая оставаться  в стороне от этих страшных событий тоже уходит на фронт. Виктор не из тех людей которые отступают перед трудностями, даже такими тяжелыми.

На войне Виктор начинает переосмысливать жизненные приоритеты. Дослужившись до лейтенанта, он получает в свое распоряжение взвод солдат. Он очень дорожит их жизнями и готов отдать свою, вместо их них. Он много размышляет о жизни. Только попав в госпиталь он смог понять и простить мать. Одумавшись, Виктор шлет ей письма с извинениями и просит прощения за свое поведение в молодости.

В госпитале происходит очень счастливый момент в жизни нашего героя. Он по уши влюбляется в молодою и красивую Сашу.

В этой книге много смысла, прочитав книгу можно частично понять тех людей, которым пришлось пройти через страдания и боль. Жизнь, описывается со всех сторон — как она есть.

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Бакланов — Навеки девятнадцатилетние. Картинка к рассказу

Сейчас читают

• Краткое содержание Здравомысленный заяц Салтыков-Щедрин
  Жил однажды один преумный заяц, который наверняка знал, что обязательно кто-то кого-то должен съесть. Так, например, у волка и льва больше силы, поэтому зайцы находятся постоянно в опасности, несмотря
• Краткое содержание Михалков Дядя Степа
  Сергей Михалков пишет о мужчине очень высокого роста. Имя и фамилия него не замысловатые. Зовут его – Степан Степанов. В произведении в самом начале автор описывает его. Он был очень высоким человеком, обувь у него была сорок пятого размера
• Краткое содержание О. Генри Пурпурное платье
  Две продавщицы из галантерейного магазина хвалились друг перед другом заказанными ко Дню Благодарения платьями. Мэйда заказала обновку модного пурпурного цвета. Грейс же считала, что красный цвет больше
• Краткое содержание Некрасов На Волге
  Повествование в произведении ведется от имени лирического героя, основанное на личных воспоминаниях поэта, проведенных на берегу любимой реки в детстве и отрочестве.
• Краткое содержание Гелприн Свеча горела
  Основным персонажем произведения, повествующего о будущем времени, является преподаватель гуманитарных наук Андрей Петрович.

Источник: https://2minutki.ru/kratkie-soderzhaniya/avtory/naveki-devyatnadcatiletnie-baklanov-kratko

Навеки девятнадцатилетние — краткое содержание Бакланова

Главный герой произведения – Виктор Третьяков, молодой человек, который живет обычной жизнью. Он живет с матерью, которая вышла второй раз замуж, а сын считал это предательством по отношению к его отцу.

Поэтому отчима он невзлюбил, принося тем самым матери боль и огорчение. У него есть еще сестра – Лялька, она совсем маленькая и, в отличие от брата, привязывается к отчиму.

Виктору на тот момент 17 лет, он заканчивает училище.

Вскоре объявляют войну. Сначала воевать забирают отчима, а потом ушел на фронт и сам Виктор. На войне он познает настоящую цену жизни, проявляет любовь к Родине. Он характеризуется как добрый, порядочный человек, как смелый и отважный боец, не привыкший прятаться за чьи-то спины. Став лейтенантом, он командует солдатами и дорожит их жизнями, больше, чем своей.

Но там же, в госпитале, он знакомится с девушкой по имени Саша. Она была очень красивая, с двумя толстыми пепельными косами. Юноша влюбляется в нее, их чувства взаимны. Но у девушки тоже есть проблема – у ее мамы немецкое отчество. Саша постоянно переживает по этому поводу, так как война с немцами и неизвестно что может случиться из-за этого с ее матерью.

Отец Саши тоже воевал на фронте и погиб.

Война разъединяет главного героя с возлюбленной, но он понимает, что несет ответственность и за Александру с ее матерью, и за свою мать с сестренкой и отчимом. Он получает письма от матери и от любимой девушки, постоянно вспоминает родной дом и своих родных. Это придает ему силы, мужества и отваги в боях.

В повести подробно описываются моменты битвы с немцами, многочасовые сражения, передаются эмоции солдат, описываются звуки пуль и грохот танков.

В одном из боев с фашистами Виктора ранило. Его везли в госпиталь, а он думал о своей Родине, о своих родных и любимых людях. По пути Третьяков помогает и другим раненым, уступает место, идет пешком. Но до госпиталя он не добрался. Обоз, на котором везли раненых, обстреляли фашисты. Виктор умер, навеки оставшись девятнадцатилетним. Все его планы и мечты разрушила проклятая война.

← Санд — Индиана
← Уоллс — Замок из стекла↑ РазныеБах — Чайка по имени Джонатан Ливингстон →
Виан — Пена дней →

• Гарри Поттер и Дары Смерти — краткое содержание книги Роулинг
  «Гарри Поттер и Дары Смерти» — одна из частей знаменитого романа о мальчике-волшебники автора Роулинг. В этой части рассказывается о том, как пожиратели смерти готовились к покушению
• Буран — краткое содержание рассказа Аксакова
  Ненастье разражается на вечерней заре, ее отблески еще видна на небосводе, который раскрашен разными цветами. Неожиданно все великолепие затягивает огромная темная снеговая туча, кажется
• По Эдгар
  Был рожден 19 января в 1809 году актерами, которые никогда не сидели на месте и постоянно путешествовали. Довольно рано Эдгар потерял двух самых близких людей, так как его отец бесследно исчез сразу через год после его рождения
• Людмила — краткое содержание баллады Жуковский
  В книге автор описал жизнь прекрасной девушки по имени Людмила. Девушка тоскует и ждет своего любимого, который ушел на войну. Людмила не знает ничего о любимом. Вдруг он ее разлюбил или погиб в битве.

Источник: https://sochinimka.ru/kratkoe-soderzhanie/pereskaz/naveki-devyatnadcatiletnie

Григорий Бакланов — Навеки — девятнадцатилетние

Григорий Бакланов

Навеки — девятнадцатилетние

Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!

Ф. Тютчев

А мы прошли по этой жизни просто,
В подкованных пудовых сапогах.

С. Орлов

Живые стояли у края вырытой траншеи, а он сидел внизу. Не уцелело на нем ничего, что при жизни отличает людей друг от друга, и невозможно было определить, кто он был: наш солдат? Немец? А зубы все были молодые, крепкие.

Что-то звякнуло под лезвием лопаты. И вынули на свет запёкшуюся в песке, зеленую от окиси пряжку со звездой. Её осторожно передавали из рук в руки, по ней определили: наш. И, должно быть, офицер.

Пошёл дождь. Он кропил на спинах и на плечах солдатские гимнастёрки, которые до начала съёмок актёры обнашивали на себе.

Капли стекали из тёмных глазниц, оставляя чернозёмные следы; по обнажившимся ключицам, по мокрым рёбрам текла вода, вымывая песок и землю оттуда, где раньше дышали лёгкие, где сердце билось. И, обмытые дождём, налились живым блеском молодые зубы.

— Накройте плащ-палаткой, — сказал режиссёр. Он прибыл сюда с киноэкспедицией снимать фильм о минувшей войне, и траншеи рыли на месте прежних давно заплывших и заросших окопов.

Взявшись за углы, рабочие растянули плащ-палатку, и дождь застучал по ней сверху, словно полил сильней. Дождь был летний, при солнце, пар подымался от земли. После такого дождя все живое идёт в рост.

Ночью по всему небу ярко светили звезды. Как тридцать с лишним лет назад, сидел он и в эту ночь в размытом окопе, и августовские звезды срывались над ним и падали, оставляя по небу яркий след. А утром за его спиной взошло солнце. Оно взошло из-за городов, которых тогда не было, из-за степей, которые тогда были лесами, взошло, как всегда, согревая живущих.

В Купянске, орали паровозы на путях, и солнце над выщербленной снарядами кирпичной водокачкой светило сквозь копоть и дым. Так далеко откатился фронт от этих мест, что уже не погромыхивало.

Только проходили на запад наши бомбардировщики, сотрясая все на земле, придавленной гулом. И беззвучно рвался пар из паровозного свистка, беззвучно катились составы по рельсам.

А потом, сколько ни вслушивался Третьяков, даже грохота бомбёжки не доносило оттуда.

Дни, что ехал он из училища к дому, а потом от дома через всю страну, слились, как сливаются бесконечно струящиеся навстречу стальные нити рельсов. И вот, положив на ржавую щебёнку солдатскую шинель с погонами лейтенанта, он сидел на рельсе в тупичке и обедал всухомятку. Солнце светило осеннее, ветер шевелил на голове отрастающие волосы.

Только на маленькой паспортной фотокарточке, матерью теперь хранимой, уцелел он во всей своей довоенной красе.

Лязгали сталкивающиеся железные буфера вагонов, наносило удушливый запах сгоревшего угля, шипел пар, куда-то вдруг устремлялись, бежали люди, перепрыгивая через рельсы; кажется, только он один не спешил на всей станции. Дважды сегодня отстоял он очередь на продпункте.

Один раз уже подошёл к окошку, аттестат просовывал, и тут оказалось, что надо ещё что-то платить. А он за войну вообще разучился покупать, и денег у него с собой не было никаких. На фронте все, что тебе полагалось, выдавали так, либо оно валялось, брошенное во время наступления, во время отступления: бери, сколько унесёшь.

Но в эту пору солдату и своя сбруя тяжела. А потом, в долгой обороне, а ещё острей — в училище, где кормили по курсантской тыловой норме, вспоминалось не раз, как они шли через разбитый молокозавод и котелками черпали сгущённое молоко, а оно нитями медовыми тянулось следом.

Но шли тогда по жаре, с запёкшимися, чёрными от пыли губами — в пересохшем горле застревало сладкое это молоко. Или вспоминались угоняемые ревущие стада, как их выдаивали прямо в пыль дорог…

Пришлось Третьякову, отойдя за водокачку, доставать из вещмешка выданное в училище вафельное полотенце с клеймом. Он развернуть его не успел, как налетело на тряпку сразу несколько человек.

И все это были мужики призывного возраста, но уберёгшиеся от войны, какие-то дёрганые, быстрые: они из рук рвали, и по сторонам оглядывались, готовые вмиг исчезнуть. Не торгуясь, он отдал брезгливо за полцены, второй раз стал в очередь.

Тот, кто первым получал его со склада, ещё керосинцем пахнущее, тот, может, уже в землю зарыт, а обмундирование, выстиранное и подштопанное, где его попортила пуля или осколок, несло второй срок службы.

Вся эта длинная очередь по дороге на фронт проходила перед окошком продпункта, каждый пригибал тут голову: одни хмуро, другие — с необъяснимой искательной улыбкой.

— Следующий! — раздавалось оттуда.

Подчиняясь неясному любопытству, Третьяков тоже заглянул в окошко, прорезанное низко. Среди мешков, вскрытых ящиков, кулей, среди всего этого могущества топтались по прогибающимся доскам две пары хромовых сапог. Сияли припыленные голенища, туго натянутые на икры, подошвы под сапогами были тонкие, кожаные; такими не грязь месить, по досочкам ходить.

• Хваткие руки тылового солдата — золотистый волос на них был припорошен мукой — дёрнули из пальцев продовольственный аттестат, выставили в окошко все враз: жестяную банку рыбных консервов, сахар, хлеб, сало, полпачки лёгкого табаку:
• — Следующий!
• А следующий уже торопил, просовывал над головой свой аттестат.

Выбрав теперь место побезлюдней, Третьяков развязал вещмешок и, сидя перед ним на рельсе, как перед столом, обедал всухомятку и смотрел издали на станционную суету. Мир и покой были на душе, словно все, что перед глазами — и день этот рыжий с копотью, и паровозы, кричащие на путях, и солнце над водокачкой, — все это даровано ему в последний раз вот так видеть.

Конец ознакомительного отрывка Вы можете купить книгу и

Прочитать полностью

Хотите узнать цену? ДА, ХОЧУ

Источник: https://libking.ru/books/prose-/prose-contemporary/148333-grigoriy-baklanov-naveki-devyatnadtsatiletnie.html

Краткое содержание Навеки девятнадцатилетние Бакланов для читательского дневника

Великая Отечественная война навсегда останется на страницах книг, авторы которых были очевидцами этого страшного события. Множество было написано книг и рассказов о ней, но лучшей среди рассказов о войне повесть Григория Бакланова «Навеки девятнадцатилетние», опубликована в 1979 году и удостоена Государственной премии СССР.

Главная мысль

Это книга о тех, кто не вернулся с войны, о любви, о жизни, о юности, о бессмертии. Она рассказывает о величии смелых поступков, любви к Отечеству и побуждает всегда помнить о павших на войне.

Краткое содержание повести Навеки девятнадцатилетние:

В центре сюжета молодой парень Виктор Третьяков. Он живёт простой счастливой жизнью, любит родителей. Но вот приходит она! Та страшная губящая война. Она отнимает у него всё, что было ему так дорого… Незадолго до этого, его мать вышла замуж второй раз, из-за чего между ними испортились отношения. Виктор осуждал мать и считал это предательством к отцу. Отчима он не принял.

Сначала на фронт уходит отчим, а потом и Виктор. Автор описывает его, как добрейшего, порядочного, отважного парня, который не способен прятаться за чужую спину. Лейтенант Третьяков дорожит солдатами, решительный, смелый и не пускает слова на ветер.

Повзрослев, он узнаёт реальную стоимость жизни. В его памяти сохранились моменты проведённые с семьёй в родном доме с мирным небом над головой не дают сойти с ума в трудные времена, сохраняют человечность, придают сил и уверенности в победе.

Они как никто другой, словно пища голодному, придают огромный стимул к жизни.

Попав в госпиталь, начинает переосмысливать свою жизнь, ругая себя за непочтение и глупость, думает о том, что не имеет права осуждать мать за её выбор. Невзлюбив отчима он причинял боль своей матери, самому близкому и дорогому человеку.

Герой пишет ей письма, прося прощения и желает счастья. Тут же, в госпитале, Третьяков впервые влюбляется в девушку Сашу. Она ему очень дорога.

Он испытывает к ней сильнейшие чувства, любит её всей душой и готов с ней разделить и счастье и горе.

Эта книга побуждает переживать за героев и желать им только счастья. Но войне безразлично на чувства и жизни людей.

Отвага и честь не позволяют ему забыть о том что нужно заботиться о других. И снова идёт на фронт.

На плечи Виктора легла ответственность за мать и отчима, Сашу и её мать. Тем временем в семье Саши тоже не всё в порядке: у её матери немецкое отчество и она сильно переживает по этому поводу.

Что с ней будет? Война же с немцами! Не счесть того горя, которое принесла война! Разъединив сына с отцом, отчимом, матерью, возлюбленной, война не опускает руки и продолжает бороться за главное жизнь.

Третьяков получает серьезное ранение и его везут в госпиталь, во время пути он вспоминает людей, которые были с ним, о своих близких, думает как им помочь. К госпиталю он не добрался. Война всё же получила своё. Виктор не дожил до двадцати лет, навсегда оставшись девятнадцатилетним.

Война всегда приносит боль, страдания, разлуку, смерть. В ней нет положительных сторон и она не приносит ничего хорошего. Григорий Бакланов смог в точности передать те эмоции, олицетворив жизненные ценности военного поколения — это чувство долга перед Родиной, ответственность, героизм и любовь.

Источник: http://chitatelskij-dnevnik.ru/kratkoe-soderzhanie/5-6-predlzhenij/baklanov-naveki-devyatnadcatiletnie

Навеки — девятнадцатилетние

Деление пересказа на главы — условное.

Тяжёлое ранение

Володя Третьяков воевал с декабря 1941-го и даже был ранен в руку. Осенью 1943 года он, окончив восьмимесячные офицерские курсы, возвращался из тыла на фронт.

Володя Третьяков — лейтенант, 19 лет, смелый, умный, хороший командир, умеет принимать решения

До своего артилле­рийского полка Третьяков добрался на попутках и явился в штаб артилле­рийской бригады за назначением. Начальнику разведки бригады Третьяков понравился, он предложил ему остаться в штабе командиром взвода, но тот отказался, попросился в батарею.

Продолжение после рекламы:

Третьякова назначили командиром взвода связи, но пока ему поручили отвести к фронту батарею, командир которой приболел. Третьяков заблудился, проблуждал всю ночь и вышел к перекинутому через овраг хлипкому мосту.

…он почувствовал, как вся эта огромная тяжесть съехала с моста на земную твердь, и мост вздохнул над ним. Только теперь и ощутил он, какая сила давила сверху…

Бойцы взвода связи приняли молоденького командира прохладно, но дисциплине подчинились. Бои на этом участке фронта велись несколько дней. Третьяков, рискуя жизнью, уходил на передовую, чтобы протянуть провод связи, наметить цель и сообщить по телефону её координаты наводчикам.

Попутно Третьяков выяснил, что в этом же стрелковом полку служил и погиб его отчим. Отца Третьякова арестовали и он сгинул без вести.

А потом появился отчим, рискнувший взять на себя заботу о семье репресси­ро­ванного.

Младшая сестра Третьякова считала его отцом, а сам Третьяков, будучи тогда подростком, не принял отчима, относился к нему как к квартиранту, и только теперь понял, что был не прав.

Во время атаки фашистских танков Третьякова ранило в руку, осколками иссекло бок. Он попал в полевой госпиталь, где у него извлекли осколки и отправили лечиться в тыл, за Урал.

Брифли существует благодаря рекламе:

Тыловой госпиталь и первая любовь

Полмесяца спустя, когда Третьяков немного окреп, ему сделали повторную операцию на руке — достали мелкие осколки. Дни в госпитале текли однообразно. В большой палате лежало несколько человек. Среди них — раненный осколком в голову капитан Атраковский, носивший на нательной рубашке орден Красного Знамени. Он побывал в плену и свой орден называл «пропуском в жизнь».

Атраковский — раненый капитан, имеет большой жизненный опыт и пытается поделиться им с Третьяковым

В госпитале часто выступала группа ребят-старшеклассников, они пели для раненых. Среди них Третьяков заметил красивую девушку с длинными толстыми косами. Проснувшись однажды, он увидел эту девушку у постели Атраковского — она рассказывала ему о какой-то своей беде, но подробностей Третьяков не расслышал.

Продолжение после рекламы:

Несколько дней спустя Атраковский объяснил Третьякову, как ему повезло, ведь его могли судить.

Смерть в бою покажется прекрасной по сравнению с бесчестьем.

Третьяков почувствовал, что Атраковский знает больше, чем говорит, и хотел рассказать ему об отце, но так и не осмелился.

Под Новый год местные артисты и школьники устроили для раненых концерт. Была там и девушка с косами — Саша.

Саша — старшеклассница, первая любовь Третьякова, красивая, юная девушка, успевшая многое пережить

Третьяков сумел с ней познакомиться, и через несколько дней Саша уже рассказывала ему о свей беде — она не ответила на чувства парня, уходившего на фронт. Он погиб, и теперь Сашу мучила совесть.

В январе Третьяков одолжил у соседа по палате шинель и вечером отправился к Саше. Девушки дома не оказалось — она была у матери, которая заразилась дифтеритом и попала в инфекционную больницу. В сильный мороз, одетый в одну шинельку Третьяков отыскал в незнакомом городе инфекционные бараки и проводил Сашу домой.

Он шёл, как на деревянных ногах, вместо пальцев в сапогах было что-то бесчувственное, распухшее. А Сашины валенки мягко похрустывали рядом, и месяц светил, и снег блистал. Всё это было.

С этого вечера Третьяков стал часто бывать дома у Саши. Её с матерью эвакуировали за Урал из Москвы, дали земли для огорода и подселили к очень глупой, но доброй женщине, жене начальника железно­дорожной станции.

Скоро Третьяков стал в этом доме своим.

Брифли существует благодаря рекламе:

Саша призналась, что её мама по происхождению немка. Третьяков понимал, какое пятно лежит на них, ведь он сам был сыном репресси­ро­ванного. После этого признания Саша стала ему ещё ближе.

Третьякова разыскал его одноклассник Олег Селиванов.

В начале войны его признали непригодным к строевой службе, и он сделал военную карьеру в тылу, дослужился до секретаря военно-врачебной комиссии.

Чтобы отапливать комнату, Саша собирала под вагонами уголь, насыпавшийся из паровозной топки. Это было очень опасно — состав мог в любую минуту тронуться.

Чтобы Саша не рисковала жизнью, Третьяков попросил для неё у Олега машину дров, и тот сумел их достать.

Весь день Третьяков с Олегом и Сашей пилили и складывали дрова, а потом обедали вместе с девушкой и её мамой, вернувшейся из инфекционной больницы.

Возвращение на фронт, новое ранение и гибель

Лечение Третьякова закончилось. Попрощавшись с Сашей, он вернулся в свою часть и сразу же сильно простудился, долго мучился от жара и ломоты и выздоровел только накануне большого боя.

Советские войска шли вперёд. В степи под Одессой взвод Третьякова попал под артобстрел. Третьякова снова ранило в ту же руку, и его опять отправили в тыловой госпиталь. Он ехал в обозе с ранеными и на душе у него было хорошо и спокойно — Третьяков думал о скорой встрече с мамой, сестрёнкой, Сашей и о том, что для него война, скорее всего, закончена.

Внезапно в овражке неподалёку Третьяков заметил что-то подозри­тельное.

Он не слышал автоматной очереди: его ударило, подбило под ним ногу, оторвавшись от повозки, он упал. Всё произошло мгновенно.

Быстро выяснилось, что обоз наткнулся на немцев, отставших от своих, и попал под пулемётный обстрел. Третьякова ранило, но он продолжал отстреливаться.

Вдруг раздался взрыв, и на месте, где лежал и отстреливался Третьяков, никого не осталось, только рассеивалось облако дыма.

Источник: https://briefly.ru/baklanov/naveki_deviatnadtcatiletnie/

Навеки девятнадцатилетние краткое содержание — 17 Апреля 2012 — полезные сочинения! бери и пользуйся!

 Воспоминания о близких, о доме, о мирном времени помогают герою сохранить в трагических условиях в себе человека. Находясь в госпитале, Третьяков размышляет о жизни, ругает себя за мальчишескую дерзость, глупость.

Он юнец , не имеющий никакого права, осудил мать за принятое ею решение снова выйти замуж. Герой невзлюбил отчима, не понимал, что приносил боль матери:своему дорогому, любимому человеку. Теперь он в письме просит у нее прощения и хочет, чтобы она была счастлива.

В госпитале Виктор Третьяков встречает свою первую любовь. Его чувство нежное, сильное, чистое. Саша бесконечно дорога ему. Герой готов разделить ее беду, тревогу. Он любит ее по-настоящему, старается помочь ей во всем.

Читаешь страницы повести, посвященные их встречам, и переживаешь за любовь героев . Хочется, чтобы их счастье состоялось. Но война разрушит все.

Третьякову предлагают остаться в этом маленьком городке, где расположен был госпиталь, но честь и долг, присущие юноше, не дают ему такой возможности. Снова фронт. Теперь Виктор в ответе не только за мать, сестру, отчима, от которого нет давно уже писем, но и за Сашу, за ее мать. В семье Саши нет покоя: мать имеет немецкое отчество, и поэтому переживает.

Третьяков, а вместе с ним и мы, понимаем, сколько горя принесла с собой война. Она разлучила героя с отцом, отчимом, унесла и его жизнь. Виктор так и не дожил до 20 лет, навеки остался девятнадцатилетним.

Перед смертью он думает о людях, с которыми он оказался на одной подводе, старается им помочь, уступает место, сам же идет пешком. Третьяков оторвался от подводы и упал. Но дал возможность остальным спастись. На дороге с пистолетом он прикрывал отход своих.

И погиб! Погиб от взрыва гранаты!!!! Да, герой жил каждую минуту своего существования на земле согласно его нравственным ценностям.

Но война уничтожила его мечты, а Саша — его любимая девушка, сумевшая преодолеть многие трудности, потеряла свое счастье. Война — трагедия, боль, смерть. В герое Г.

Бакланов воплотил лучшие черты своего поколения — чувство долга, патриотизм, ответственность, милосердие.

С любыми вопросами и пожеланиями вы можете обратиться в гостевой книге либо в своем комментарии! Удачи Вам!

Источник: https://supersoch.ucoz.ru/news/2012-04-17-4

Григорий Бакланов — Навеки – девятнадцатилетние

Писатель рассказывает о молодости своего поколения, о тех, кто прошел тяжкое испытание Великой Отечественной войной.Для старшего школьного возраста.

• Григорий Яковлевич Бакланов
• Навеки – девятнадцатилетние
• Повесть

1923–2009

Когда думаешь о каком-то произведении художника – в данном случае о повести Г. Бакланова «Навеки – девятнадцатилетние», – то мысль неизбежно обращается к первым вещам этого автора. Тем более что для меня они имели огромное значение и их влияние я ощущаю и сейчас.

Помню, что, когда я мучительно искал не то что форму своих будущих «Ржевских тетрадей» – не в форме, наверное, было дело, – я долго думал: как мне писать о пережитом?… То, что появлялось тогда в печати о войне, плохо соответствовало моему личному опыту.

Война, о которой я хотел рассказать, происходила на небольшом пятачке, была не очень-то известной многим, к тому же трудной и безудачной.

Как написать о ней? Бои местного значения… Безуспешные, но кровавые наши наступления, разведки с обеих сторон, минометные обстрелы, бомбежки, вражеские снайперы – и подразделения таяли вместе с мартовскими и апрельскими снегами; к маю, как сошли те, в ротах почти не осталось людей… Ну, как писать об этом?! А писать хотелось. Ржев держал меня уже за горло и не отпускал…

И вдруг «Пядь земли»!.. Читаю и думаю – пядь… пядь земли. Ведь как верно! Война для каждого из нас именно и происходила на «пяди». Один воевал на «пяди» Северо-Западного фронта, второй – Калининского, третий – Сталинградского, другой – Юго-Западного фронта, кто-то на «пяди» под Берлином.

Может, так и сложилась вся война? Тем более что о своей войне каждый, наверное, может рассказать предельно правдиво, предельно искренно, не упустив ни одной мелочи, ни одной приметы того времени, потому что это была твоя «пядь», где ты оставил часть души и которая теперь уж в памяти навечно.

Это твои три-четыре товарища, с которыми и из одного котелка пшенку, и один сухарь пополам, и одну цигарку слюнявишь, – твоя война…

И скажу прямо, баклановская «Пядь земли» была для меня тогда откровением.

Лишь бы мы всё написали без утайки, все как было, не приукрашивая и не позабыв ничего… Скроем что-нибудь, умолчим – и подведем будущего Толстого полуправдой, которую невольно сможет повторить и он. А тогда не быть и «Войне и миру» о нашей Великой Отечественной войне.

Не быть! И виноваты будем мы, непосредственные свидетели и участники, имевшие мужество воевать, но почему-то не нашедшие его, чтобы сказать об этой войне только правду, всю правду, и ничего, кроме правды.

В «Пяди земли» Бакланова была определенная смелость и дерзость: после «эпических полотен» вдруг «пядь», всего несколько действующих лиц, никаких особо эпохальных сражений, броских геройств, а у читателя (особенно воевавшего) сжимается сердце, его душит боль, потому что так было и все похоже на его собственную войну.

Не всем тогда это понравилось. Даже в фильме, который через несколько лет появился, стали кое-что «исправлять».

Декоративные окопы сделали, укрепили, как положено, стенки досками, не подумав опрометчиво, что такая вот «мелочь» убивает правду… Где же, откуда в степи доски? Но в студийной мастерской их навалом – и сделали! Вот так иной раз мы и уходим от правды войны. А нам ли не помнить, сколько пришлось нашему поколению заплатить, прежде чем мы поняли и уразумели, что же такое настоящая война…

Я к тому говорю все это, что в повести «Навеки – девятнадцатилетние» Г. Бакланов остался верен себе: все в ней правда, густо замешанная на событиях, самим автором пережитых, прочувствованных…

Как ни странно, но о быте войны не так много написано. То ли потому, что не всеми «военными» писателями этот быт самолично испытан, то ли потому, что часто не придавалось ему значения.

А он меж тем того стоит!.. Потому как вся война из этого быта и состояла. Сами бои составляли не главную часть жизни человека на войне.

Быт был неимоверно трудный, связанный и с лишениями, и с огромными физическими перегрузками.

Вот не довелось мне, например, нигде прочитать о такой, казалось бы, мелочи: где носил солдат-пехотинец капсюли от гранат?… Как малую саперную лопату приспосабливал в атаках?… А носил он капсюли в левом кармане гимнастерки, а почему – прошу подумать и догадаться. А лопатку при атаке приспосабливал так, чтобы защитить живот.

Не велика железяка, а все-таки пуля вдруг и отрикошетит…

Так вот – о быте войны у Бакланова в этой повести сказано очень много и очень подробно. И это, думается, не случайно. Углубление военной прозы идет не только в плане психологическом, но и в более полном охвате самих тех условий, в которых человек жил и воевал.

Это важно потому, что все эти мелочи быта, которые способен знать только воевавший человек, могут уйти. Их уже не восстановить потом писателю другого времени. Никогда!..

Да и нам, живущим сейчас в немыслимом для тех лет комфорте, которым даже трудно представить, как люди могли спать в снегу при двадцатиградусном морозе, спать не в спальном мешке, а в протертой шинелишке, полезно об этом вспомнить, а тем, кто не знает, узнать.

И в повести Бакланова мы месим грязь вместе с лейтенантом Третьяковым, спим кое-как и кое-где, хлебаем второпях похлебку, стоим под хлипким мостом, по которому проходят трактора с орудиями, мерзнем, мечемся под огнем, теряем товарищей, корчимся от боли в палатке медсанбата… Через все это проводит нас автор, заботясь лишь об одном – не упустить бы ничего из того, что пришлось испытать самому и его герою, не забыть ни одной мельчайшей подробности, потому что все это для него очень важно, потому что он пишет войну такой, какой она и была. И если бы в повести было только это, то и тогда она заслуживала бы нашего внимания, но есть в повести и другое…

Удивительно даже, что такая вот строгая, реалистичная вещь, лишенная всякой сентиментальности, вещь, вроде бы совершенно беспафосная, в то же время обладает огромной эмоциональной силой: я, например, не помню ни одного произведения о войне – хотя в каждом из них мучились и погибали люди, – в котором было бы так ярко выражено чувство великой, непроходимой скорби о загубленных войной жизнях… Да, конечно, потери в войне неизбежны, порой необходимы, но, что скрывать, припоминаются и бесконечные бои за какие-нибудь высотки, деревеньки, бои заведомо обреченные, которые прибавили к потерям неизбежным потери, которых могло бы и не быть…

Русская классическая литература не боялась, а даже стремилась всегда вызвать у читателя жалость, сострадание к своим героям… И не одно поколение русских людей училось сострадать именно у наших классиков.

Сейчас, читая «Навеки – девятнадцатилетние», я с первых же страниц отдаюсь этому чувству: мне жалко полудевчонку-полуженщину, с которой делится Третьяков едой, а потом отчаянно целуется в машине, жалко, потому что за ней – женские, порушенные войной судьбы.

Мне жалко пехотного ротного, которого и «на один бой не хватило», жалко убитых Паравяна и Насруллаева, жалко слепого Ройзмана, издерганного, израненного Старых, печального Атраковского, мальчишку Гошу, в восемнадцать лет ставшего инвалидом; мне почему-то жалко всех, кого встречаю в повести, кончая совсем эпизодической фигурой девушки-санинструктора, привычно прикурившей от цигарки ездового, закашлявшейся после первой затяжки, – жалко, хотя автор совсем не старается разжалобить читателя. Он пишет обо всем скупо, жестко, без надрыва, даже спокойно пишет, но атмосфера всей повести такова, что, повторяю, более щемящего чувства боли и сострадания не вызывало во мне ни одно произведение о войне.

И этот эмоциональный настрой – новое не только в прозе Бакланова, но и вообще в нашей военной прозе…

Видно, пришло время просто по-человечески пожалеть всех тех, кто не вернулся с войны… Повесть Бакланова к этому нас и зовет. И думаю, что, вспомнив, пожалев всех, кому не довелось дожить до победы, мы не унизим их своей жалостью, а, проникшись этим чувством, сами станем и лучше и чище…

Вот в свете этого общего, пронизывающего всю повесть чувства становится ясно, почему образ главного героя повести лейтенанта Третьякова вроде бы лишен автором ярко выраженных индивидуальных черт: он уже не живой с самого начала, он легкой, почти бестелесной тенью проходит по повести как символ нашего погибшего поколения.

Он такой, какими были все юноши войны, и каждая мать, потерявшая сына на фронте, может найти в Володе Третьякове черты своего Жени, Вани, Саши, Кости, потому что он так же честен, храбр, верен воинскому долгу, как и ее сын.

И не знаю, будь Третьяков задуман автором другим, более реальным, может быть, и не создалось бы того ощущения общности его со всем тем поколением, какое есть сейчас.

Источник: https://mybrary.ru/books/proza/sovetskaja-klassicheskaja-proza/150656-grigorii-baklanov-naveki—devyatnadcatiletnie.html

Повесть о войне “Навеки девятнадцатилетние”

Одной из центральных тем в мировой литературе была и остается тема молодых на войне. Какая бы ни была война, какой бы национальности ни был солдат, всегда мы сопереживаем своим сверстникам. Они, как и мы, сегодняшние, мечтали, строили планы, верили в будущее. И все это рушится в один миг.

Война меняет все. Военная тема стала основной у тех писателей, кто прошел фронтовые дороги. Девятнадцатилетними ушли на фронт Василь Быков, Владимир Богомолов, Алесь Адамович, Анатолий Ананьев, Виктор Астафьев, Григорий Бакланов, Юрий Бондарев.

То, о чем

они рассказали в своих произведениях, было общим для их поколения.

Для Бакланова рассказ о войне – это рассказ о своем поколении. Из двадцати ребят-одноклассников, ушедших на фронт, он вернулся один. Бакланов закончил Литературный институт и стал писателем-прозаиком.

Эмоциональным толчком к написанию повести Г. Бакланова “Навеки – девятнадцатилетние” стал случай, происшедший во время съемок фильма “Пядь земли”. Съемочная группа наткнулась на останки, засыпанные в окопе: “…Вынули на свет запекшуюся в песке, зеленую от окиси пряжку со звездой. Ее осторожно передавали из рук в руки, по ней определили: наш.

И должно быть, офицер”. И долгие годы томила писателя мысль: кто был он, этот безызвестный офицер. Может быть, однополчанин?

Бесспорно, главный фигурой войны всегда был и остается солдат. Повесть “Навеки – девятнадцатилетние” – это рассказ о молодых лейтенантах на войне. Им приходилось отвечать и за себя, и за других без каких-либо скидок на возраст.

Попавшие на фронт прямо со школьной скамьи, они, как хорошо сказал Александр Твардовский, “выше лейтенантов не поднимались и дальше командиров полка не ходили” и “видели пот и кровь войны на своей гимнастерке”. Ведь это они, девятнадцатилетние взводные, первыми поднимались в атаку, воодушевляя солдат, подменяли убитых пулеметчиков, организовывали круговую оборону.

А самое главное – несли груз ответственности: за исход боя, за формирование взвода, за жизнь вверенных людей, многие из которых годились по возрасту в отцы. Лейтенанты решали, кого послать в опасную разведку, кого оставить прикрывать отход, как выполнять задачу, потеряв по возможности меньше бойцов.

Хорошо сказано об этом чувстве лейтенантской ответственности в повести Бакланова: “Все они вместе и по отдельности каждый отвечали и за страну, и за войну, и за все, что есть на свете и после них будет.

Но за то, чтобы привести батарею к сроку, отвечал он один”. Вот такого храброго, верного чувству гражданского долга и офицерской чести лейтенанта, совсем еще юношу, и представил нам писатель в образе Владимира Третьякова.

Герой Бакланова становится обобщенным образом целого поколения.

Вот почему в заголовке повести стоит множественное число – девятнадцатилетние.

И миллионы остались бы живы?..”. Эти строки из произведения еще раз подчеркивают близость автора к своему герою.

Говоря о своей повести, Г. Бакланов отмечал два обстоятельства: “В тех, кто пишет о войне, живет эта необходимость – рассказать все, пока жив. И только правду”. А второе: “Теперь, на отдалении лет, возникает несколько иной, более обобщенный взгляд на событие”.

Совместить взгляд на отдалении с правдивой атмосферой былого – задача трудная. Бакланову это удалось. Такая тональность заявлена в стихотворных эпиграфах. Прочитав повесть, только тогда понимаешь, почему Бакланов поставил именно два.

Это сочетание, соотнесение обобщенности и правды, раскрывает основную мысль повести. Бакланов рисует точно подробности фронтового бытия. Особенно важны детали психологические, создающие эффект нашего присутствия там, в те годы, рядом с лейтенантом Третьяковым.

И в то же время повесть бережно и ненавязчиво опирается на рожденные уже раздумья и обобщения. Вот описание минут перед атакой: “Вот они, последние эти необратимые минуты. В темноте завтрак разносили пехоте, и каждый хоть и не говорил об этом, а думал, доскребая котелок: может в последний раз…

С этой мыслью и ложку вытертую прятал за обмотку: может, больше и не пригодится”.

Вытертая ложка за обмоткой – деталь фронтового быта. Но то, что каждый думал о необратимости этих минут, уже сегодняшнее, обобщенное видение. Бакланов придирчиво точен в любых деталях фронтового быта.

Он справедливо считал, что без правды малых фактов нет правды великого времени: “Он смотрел на них, живых, веселых вблизи смерти. Макая мясо в крупную соль, насыпанную в крышку котелка, рассказал про Северо-Западный фронт. И солнце подымалось выше над лесом, а своим чередом в сознании приходило иное. Неужели только великие люди не исчезают вовсе?

Неужели и мысль невысказанная и боль – все исчезает бесследно? Или все же отзовется в чьей-то душе? И кто разделит великих и не великих, когда они еще пожить не успели?

Может быть, самые великие – Пушкин будущий, Толстой – остались в эти годы на полях войны безымянно и никогда ничего уже не скажут людям. Неужели и этой пустоты не ощути жизнь?”.

Эти строки звучат как философское обобщение, как вывод, как мысль самого Бакланова. Простота сюжета и напряженный лирический пафос определяют, по-моему, секрет эстетического эффекта повести. И конечно, органично вплетается в настроение повести любовь Володи Третьякова.

Та самая, к которой едва-едва смогли прикоснуться или совсем не успели познать эти “нецелованные” лейтенанты, шагнувшие со школьной скамьи в смертную круговерть. Щемящая лирическая нота все время звучит в повести, усиливая ее внутреннее напряжение, ее высокий трагедийный пафос.

С разными людьми пришлось встретиться лейтенанту Третьякову на коротком фронтовом пути. Но хороших было больше.

Неповторимо различны по своему темпераменту, энергии, душевному чувству и его соседи по госпитальной палате, и его одно-батарейцы.

Но все в целом они-то фронтовое содружество, которое укрепило силы Третьякова. “Гаснет звезда, но остается поле притяжения” – эти слова слышит в госпитале Третьяков.

Поэтому смерть Третьякова возвращает нас к началу повести: к тем останкам, обнаруженным в засыпанном окопе на берегу Днестра. Смерть как бы вводит героя в кругооборот жизни, в вечно обновляющееся и вечно длящееся бытие:

“Когда санинструктор, оставив коней, оглянулась, на том месте, где их обстреляли и он упал, ничего не было. Только подымалось отлетевшее от земли облако взрыва.

И строй за строем плыли в небесной выси ослепительно белые облака, окрыленные ветром”, – будто поднявшие бессмертную память о них, девятнадцатилетних.

Навсегда герои повести Бакланова, писателя-фронтовика, как и их прототипы, останутся молодыми.

Ощущение красоты и цены жизни, острое чувство ответственности перед павшими за все, что происходит на земле, – вот такой душевный настрой остается поле прочтения повести “Навеки – девятнадцатилетние”.

Источник: https://lit.ukrtvory.ru/povest-o-vojne-naveki-devyatnadcatiletnie/