Краткое содержание гюго девяносто третий год за 2 минуты пересказ сюжета

После публикации знаменитого романа «Отверженные» в 1862 году, Виктор Гюго задумал написание другого, не менее масштабного произведения. Эта книга создавалась на протяжении долгих десяти лет. Актуальные вопросы своего времени затронул в романе «93 год» Гюго. Краткое содержание последнего произведения великого французского писателя изложено в этой статье.

История создания

О чем поведал в романе «93 год» Гюго? Краткое содержание произведения представлено ниже. Однако прежде чем приступить к нему, следует сказать несколько слов об истории написания романа. В основу его легли важные исторические события 1793 года.

Однако изложены они были под впечатлением автора от того, что происходило во Франции во второй половине девятнадцатого века, а именно – франко-прусской войны и Парижской коммуны.

Таким образом, в художественном произведении «Девяносто третий год» Виктор Гюго выразил отчасти свои взгляды на политическую ситуацию, которая сложилась на его родине в 1870-1871 годах.

Как уже было сказано, мысль о романе «Девяносто третий год» пришла в голову писателя за десять лет до вышеизложенных событий. Возможно, именно в силу непростой ситуации в стране создание очередного творения затянулось на долгий срок.

Замысел романа, который на первоначальном этапе не имел четких очертаний, окончательно сформировался после социальных и политических потрясений 1870-1872 годов.

Шедевр исторической прозы

Когда речь идет о такой категории, как книги о Великой французской революции, прежде всего, упоминается не только сочинение патриарха французского романтизма. Об этих событиях некогда писал Александр Дюма. Им посвящали свои труды многие зарубежные и российские исследователи.

Однако огромную историческую и литературную ценность представляет собой книга «93 год» Гюго. Краткое содержание этого произведения – это, безусловно, не только перечисление важных политических событий, послуживших материалом для создания сюжета. Это также сжатая история о судьбах основных героев.

Итак, с чего начинается роман «93 год» Гюго?

Краткое содержание: Содрейский лес

Действие романа происходит в конце мая 1793 года. Парижский батальон, проводя разведку в Содрейском лесу, был готов к любым неожиданностям. Ведь эти места стяжали трагическую славу. Автор назвал Содрейский лес самым страшным местом на свете.

Потому как именно здесь за полгода до событий, описанных в романе «Девяностое третий год», произошло первое злодеяние гражданской войны. Когда-то в Содрейском лесу устраивалась вполне мирная охота на птиц. В связи с политическими событиями в Париже все изменилось.

Роман «Девяносто третий год» изображает время, когда в этих живописных местах велась жестокая охота на людей.

Солдаты и маркитанка, сопровождающая их, услышали подозрительный шорох в кустах. Они уже были готовы стрелять. Однако оказалось, что в кустах прячется женщина крестьянского происхождения и трое ее малолетних детей. По законам военного времени несчастной устроили допрос. Следовало выяснить, каких политических убеждений придерживается одинокая мать.

Далеко не на все вопросы смогла внятно ответить незнакомка. Солдаты все же выяснили, что муж Мишель Флешар – а именно так звали женщину – погиб. А хижину, где они проживали, сожгли. В результате крестьянка оказалась в бедственном положении.

С тех пор она брела по лесу куда глаза глядят, не осознавая, сколь велика опасность, которой она подвергает себя и своих детей.

Услышав печальную историю крестьянки, сержант батальона по имени Радуба высказал предложение усыновить Рене-Жана, Гро-Алена и Жоржетту.

Корвет «Клеймор»

Написанию романа предшествовало глубокое изучение автором истории контрреволюционного движения шуанов. Писатель проштудировал ряд исторических трудов. А события, которые происходили в Париже в то время, когда он создавал историческое произведение, оказали влияние на сюжет и образы главных героев.

В романе просматривается отношение Гюго к революционному движению. Писатель искренне симпатизировал разгромленным коммунарам, но в то же время относился критически к их методам борьбы.

Это противоречивое отношение к революционному движению сформировало отношение к событиям, отраженным в романе «Девяносто третий год». Герои Гюго – люди действия. Однако они преданы идеалам и жертвуют своей жизнью ради высокой цели.

Порою цена подобных жертв слишком высока.

Первого июня от берегов Англии отплывает фрегат, замаскированный под торговое судно. В действительности, на «Клейморе» находится весьма важный пассажир. Автор описывает его следующим образом: «высокий старик, облаченный в крестьянское одеяние, но обладающий осанкой принца». Фрегат гибнет в бою с французской эскадрой.

Виной всему канонир, которого по приказу человека, выряженного в простые крестьянские одежды, затем расстреливают. Величественный старик, спасенный роялистами, является будущим предводителем мятежной Вандеи. Однако один из матросов – молодой человек по имени Гальмало – решает отомстить старику за убийство канонира. Ведь тот был его родным братом.

Однако Гальмало вовремя отказывается от совершения этого убийства.

Маркиз де Лантенак

Таково имя загадочного старика, чудом спасшегося во время путешествия на фрегате. На суше он узнает весть об уничтоженном республиканском отряде. Лантенак приказывает казнить всех пленных.

При этом он не делает исключения даже для двух женщин. Троих детей, о которых ему сообщают, он приказывает взять с собой, не имея четкого плана об их дальнейшей судьбе.

Одна из женщин тем временем оказывается жива: ей всего лишь прострелили ключицу.

Революционный дух

В Париже царит атмосфера борьбы. Гюго изображает французскую столицу городом, в котором даже дети улыбаются героически. Здесь все дышит революцией. Среди проповедников в эти дни выделяется священник Симурден.

Он свиреп и хладнокровен. После того как грянула революция, Симурден отказался от сана и посвятил свою жизнь освободительному движению.

Этот человек, оцененный по заслугам Робеспьером, впоследствии становится уполномоченным Конвента в Вандею.

В первые дни июля одинокий путник останавливается вблизи города Доля, на одном из постоялых дворов. От хозяина трактира этот человек, который в дальнейшем оказывается не кем иным, как Симурденом, узнает о боях, происходящих неподалеку. Сражаются Говен и маркиз де Лантенак.

Причем бои могли бы быть не столь кровопролитными, если бы не поступок предводителя роялистов. Лантенак якобы приказал расстрелять женщину, а детей ее держит где-то в крепости. Симурден отправляется на поле брани, где едва не погибает от шпаги, удар которой предназначен Говену.

Этот молодой человек – потомок дворянского рода. Симурден знает его с малых лет.

Террор и милосердие

Говен когда-то был воспитанником Симурдена. Кроме того, он является единственным человеком, к которому этот немолодой и жестокий мужчина испытывает привязанность. И Симурден, и Говен мечтают о торжестве Республики.

Однако первый полагает, что достигнуть цели можно лишь террором. Второй же предпочитает руководствоваться милосердием. Говен, впрочем, по отношению к Лантенаку настроен весьма непримиримо.

Он готов во что бы то ни стало уничтожить маркиза.

Дети Мишель Флешар

Лантенак обречен на погибель. Дабы спасти свою жизнь, он использует детей крестьянки Флешар в качестве заложников. Но дело в том, что в замке, где укрывается Лантенак, существует подземный выход.

Роялисты освобождают своего предводителя, а тот, прежде чем покинуть убежище, устраивает пожар, тем самым обрекая детей на верную погибель.

Однако в последний момент Лантенак, услышав крик матери, возвращается и спасает своих маленьких пленных.

Казнь

Говен – персонаж, олицетворяющий справедливость и милосердие. А потому он освобождает Лантенака. Республика, по мнению Говена, не должна запятнать себя убийством человека, который пошел на самопожертвование.

За великодушный поступок молодого командира приговаривают к казни. Жестокий приговор выносит не кто иной, как Симурден. Но лишь только Говен лишается головы от удара гильотины, бывший священник кончает жизнь самоубийством.

Таким трагическим исходом завершил Гюго «Девяносто третий год».

Анализ

Это историческое произведение свидетельствует о противоречивом отношении автора к революции в широком смысле этого слова. Роман был написан во время событий Парижской коммуны и не мог не стать откликом на ситуацию, которая сложилась во французской столице в 1871-1872 годах.

Писатель воспел значение революции, которая пронеслась не только над его родиной, но и над всем миром. Но при этом автор остался верен своей прежней идее, согласно которой, общество может измениться к лучшему лишь вследствие перерождения внутреннего мира человека. Неслучайно в романе присутствует противопоставление таких образов, как Симурден и Говен.

Террор и милосердие – таковы особенности революционного движения, по мнению Гюго.

«Девяносто третий год»: отзывы

Один из литературоведов назвал это творение широким художественным полотном, на котором изображены величайшие события конца девятнадцатого века.

Безусловно, критики советской эпохи видели в романе Гюго то, что требовала цензура, а именно: борьбу трудящегося парижского народа, прославление революционеров и гневные выпады в адрес дворян-эмигрантов.

В действительности роман, о котором идет речь в этой статье, является не только величайшим творением классической прозы, но и самым противоречивым произведением Гюго.

Однако сочинение, посвященное противоречивому духу революции, тоже не осталось без внимания читателей.

Этот роман, по мнению поклонников творчества Виктора Гюго, является лучшим произведением исторической прозы девятнадцатого века.

Перевод с французского на русский впервые осуществлен был в конце девятнадцатого века. Революционные идеи, как известно, занимали в ту пору умы студентов и представителей интеллигенции. Однако тема эта актуальна всегда. Спустя более ста лет интерес к роману не угас. На сегодняшний день лучший перевод с французского на русский, по мнению читателей и критиков, принадлежит Надежде Жарковой.

Пагубные последствия революции – важная часть российской истории. А потому великий роман Виктора Гюго пользуется популярностью у читателей в нашей стране и сегодня.

Источник: https://autogear.ru/article/267/617/god-gyugo-kratkoe-soderjanie-glavnyie-geroi-analiz-roman-devyanosto-tretiy-god/

Краткое содержание

В последних числах мая солдаты и маркитантка парижского батальона «Красная шапка» натыкаются в Содрейском лесу на бретонскую крестьянку с тремя детьми — грудной девочкой и двумя мальчиками чуть постарше. У Мишель Флешар убили мужа и сожгли хижину — оставшись без куска хлеба, несчастная бредет куда глаза глядят. По предложению сержанта Радуба батальон усыновляет Жоржетту, Рене-Жана и Гро-Алена. 1 июня из Англии отплывает военный фрегат «Клеймор», замаскированный под торговое судно: ему предстоит доставить во Францию пассажира — высокого старика в крестьянской одежде и с осанкой принца. В пути происходит несчастье: один из канониров плохо закрепил пушку, огромная махина срывается, и поврежденный корабль теряет управление. Оплошавший канонир пытается исправить дело — в решающий момент величественный старик, рискуя жизнью, бросает под колеса мешок с фальшивыми ассигнациями, и пушку водворяют на место. Капитан обращается за распоряжениями к старику: тот награждает канонира крестом Святого Людовика, а затем приказывает расстрелять его. Потерявший драгоценное время фрегат гибнет в неравном бою с французской эскадрой, но перед этим роялисты незаметно спускают шлюпку, чтобы спасти старика — будущего вождя мятежной Вандеи. Один из матросов вызывается сопровождать его: когда же они остаются вдвоем, вынимает пистолет — убитый канонир был его братом. Старик хладнокровно поясняет, что виновный всего лишь получил по заслугам. Если матрос не боится вечного проклятия, пусть мстит — тогда его родную Бретань захватят кровожадные безбожники-республиканцы. Перед железной логикой этих аргументов Гальмало устоять не может — встав на колени, он умоляет о прощении и клянется в верности «монсеньеру». Старик поручает ему оповестить всех приверженцев веры и короля, что сборным пунктом назначается замок Тург. Гальмало радостно кивает: это владения его сеньора, маркиза де Лантенака, он там вырос и в детстве часто лазал в подземный ход, о котором никто не знает… Старик прерывает матроса: в Турге нет ничего подобного, это обычные россказни местных крестьян. Высадившись на берег, аристократ и матрос расстаются: Гальмало отправляется с поручением, а старик идет к ближайшей деревне. Дорогу ему преграждает нищий — господину маркизу нельзя туда идти, за его голову назначена награда. Добрый Тельмарш укрывает Лантенака в собственной лачуге, поскольку ему претит мысль о предательстве. Наутро маркиз видит распоряжение о своем расстреле, подписанное командиром экспедиционного корпуса Говеном — это имя производит на старика сильнейшее впечатление. Внезапно со всех сторон, словно из-под земли, возникают люди — бретонцы, узнав о появлении вождя, ринулись к месту его высадки и уничтожили стоявший в деревне республиканский отряд. Лантенак приказывает расстрелять пленных, не сделав исключения и для двух женщин. Ему сообщают о трех ребятишках: он велит взять их с собой — дальше будет видно, что с ними делать. А Тельмарш подбирает одну из расстрелянных женщин: этой кормящей матери повезло — пуля всего лишь перебила ей ключицу. Европа воюет с Францией, а Франция воюет с Парижем. Город дышит революцией — здесь даже улыбаются героически, а маленькие дети лепечут «са ira». В трибунах и проповедниках нет недостатка; среди них выделяется бывший священник Симурден — человек свирепой праведности и пугающей чистоты. У него есть только одна привязанность: в молодые годы он был наставником маленького виконта, которого полюбил всей душой. Когда мальчик вырос, воспитателю показали на дверь, и он потерял своего ученика из вида. Затем грянула великая буря: Симурден, отрекшись от сана, целиком посвятил себя делу восставшего народа — в 93 году он становится одним из самых влиятельных членов Епископата, который, наряду с Конвентом и Коммуной, обладает всей полнотой власти в революционной столице. 28 июня в кабачке на улице Павлина происходит тайное совещание: за столом сидят прилизанный молодой человек в небесно-голубом фраке, краснолицый гигант с львиной гривой волос и отвратительный карлик в женской вязаной кофте — Робеспьер, Дантон и Марат. Вожди ссорятся: Робеспьер считает, что главная опасность исходит от Вандеи, Дантон утверждает, что нет ничего страшнее внешнего врага, а Марат жаждет диктатуры — революцию погубит разноголосица мнений. Появление Симурдена прерывает спор. Бывший священник принимает сторону Робеспьера: если не задушить вандейский мятеж, зараза распространится по всей стране. маркиз де Лантенак прекрасно знает, что нужно делать — ему достаточно отвоевать небольшой плацдарм на побережье, и во Францию высадятся английские войска. Робеспьер, мгновенно оценив достоинства Симурдена, назначает его уполномоченным Конвента в Вандею — он будет состоять при молодом командире, который обладает большими воинскими талантами, но отличается излишней снисходительностью к пленным. Этот юноша из бывших дворян, и зовут его Говен. Услышав это имя, Симурден бледнеет, но от поручения не отказывается. От взора Марата не ускользает ничто: по его настоянию Конвент уже на следующий день принимает указ о том, что любой командир, отпустивший захваченного с оружием в руках врага, должен быть обезглавлен на гильотине. В начале июля незнакомый всадник останавливается на постоялом дворе, неподалеку от бретонского города Доля. Хозяин советует путешественнику обогнуть Доль стороной: там дерутся, причем схлестнулись двое бывших — маркиз де Лантенаки виконт де Говен. Они к тому же родственники — Говен приходится Лантенаку внучатым племянником. Пока молодому республиканцу везет больше — он теснит старого роялиста, не давая закрепиться на побережье. Возможно, все сложилось бы иначе, если бы маркиз не приказал расстрелять женщину — мать троих детей. Ребятишек он забрал с собой, и уцелевшие солдаты батальона «Красная шапка» сражаются теперь с таким остервенением, что натиска их не выдерживает никто. Поблагодарив трактирщика, незнакомец скачет в Доль и, попав в самую гущу сражения, принимает на себя удар сабли, предназначенный Говену. Растроганный юноша узнает любимого учителя. Симурден также не может скрыть своих чувств: его милый мальчик стал мужчиной и превратился в подлинного ангела Революции. Оба страстно желают, чтобы Республика восторжествовала, но воплощают собой два полюса истины: Симурден стоит за республику террора, а Говен — за республику милосердия. Однако по отношению к Лантенаку юноша настроен столь же непримиримо, как и его бывший наставник: в отличие от невежественных крестьян маркиз действует вполне осознанно, и ему пощады не будет. Через несколько недель с вандейским мятежом почти покончено — крестьяне разбегаются, не в силах противостоять регулярным войскам. В один из августовских дней начинается осада замка Тург, где укрылся Лантенак с несколькими соратниками. Положение маркиза безнадежно, и Симурден с нетерпением ждет прибытия гильотины из Парижа. Но в замке находятся трое ребятишек Мишель флешар: их помещают на втором этаже башни, в библиотеке с массивной железной дверью, а на первом и третьем этажах складывают горючие материалы. Затем осажденные предъявляют ультиматум: если им не дадут свободно уйти, дети-заложники погибнут. Говен посылает за лестницей в ближайшую деревню, а Симурден готов отпустить всех мятежников, кроме Лантенака. Вандейцы, с презрением отвергнув эти условия, принимают безнадежный бой. Когда они исповедуются, готовясь к неминуемой смерти, камень в стене отходит в сторону — подземный ход действительно существует, и Гальмало подоспел вовремя. Свирепый Иманус вызывается задержать атакующих на четверть часа — этого достаточно для отхода. Сержант Радуб первым врывается в замок, но агонизирующий вандеец успевает поджечь фитиль. Республиканцы в бессильной ярости наблюдают за пожаром. Лантенак ускользнул, а дети неизбежно погибнут: железную дверь невозможно взломать, и на второй этаж нельзя забраться без лестницы — её сожгли крестьяне, устроившие засаду для гильотины, которая добралась до замка благополучно. Самый страшный момент наступает, когда обреченных детей видит мать — пережившая расстрел Мишель Флешар отыскала наконец Жоржетту, Рене-Жана и Гро-Алена. Услышав её звериный крик, Лантенак возвращается через подземный ход к железной двери, отпирает её ключом и исчезает в клубах пламени — вслед за тем с грохотом рушатся полы. Старик спасает ребятишек, воспользовавшись лестницей,, которая была в библиотеке, а затем спускается сам — прямо в руки Симурдена. Маркиза ждет военный суд (чистая формальность), а затем гильотина. Ночью Говен отпускает Лантенака: чистый юноша не может допустить, чтобы Республика запятнала себя, ответив казнью на акт великого самопожертвования. Молодого командира предают суду: голос Симурдена оказывается решающим, и он без колебания приговаривает юношу к смерти. Когда голова Говена падает под ударом ножа гильотины, раздается выстрел — Симурден исполнил свой ужасный долг, но жить после этого не может.

Краткое содержание «Девяносто третий год» ГюгоГюго В.Стр. 1

Краткое содержание «Девяносто третий год» ГюгоГюго В.Стр. 2

Краткое содержание «Девяносто третий год» ГюгоГюго В.Стр. 3

Источник: https://my-soch.ru/sochinenie/kratkoe-soderzhanie-devyanosto-tretij-god-gyugo

Краткое содержание: Девяносто третий год

В мае маркитантка батальона «Красная шапка» в Париже вместе с солдатами в Содрейском лесу натыкается на крестьянку со своими детьми. У нее есть грудная девочка и два мальчика немного постарше. У Мишель Флешар сожгли хижину и убили мужа. Она осталась без еды, и теперь ей приходится идти, куда глаза глядят.

Сержант Радуба предлагает батальону усыновить Рене-Жана, Жоржетту и Гро-Алена. В июне из Англии отплыл военный фрегат под названием «Клеймор». Его замаскировали под торговое судно, которому предстоит привезти высокого старца в одежде крестьянина и с осанкой принца во Францию. В дороге произошло несчастье: канонир плохо зафиксировал пушку, и огромная махина сорвалась.

Теперь повреждённый корабль стал терять управление. Канонир изо всех сил пытался поправить дело.

В самый решающий момент величавый старик рискует жизнью и бросает мешок с фальшивыми ассигнациями под колеса. Таким образом, пушка была водворена на место. Капитан обратился к старику за распоряжениями и дает награду канонира крестом Святого Людовика, а после этого приказал его расстрелять.

Фрегат, потеряв ценное время, погибает в неравной битве с французской эскадрой, однако перед этим роялисты незаметно спустили шлюпку, дабы спасти старца, ведь он должен был быть будущим вождем Вандеи. Матрос вызывается его сопроводить, но когда он остался наедине со старцем, то достает пистолет. Оказалось, что его братом был убитый канонир.

Старик сдержанно начал объяснять, что виновный просто получил по заслуге, и что если матрос не страшится вечных проклятий, то пусть продолжает мстить. В таком случае его родиной — Бретанью, завладеют кровожадные республиканцы. Гальмало не может устоять перед железной логикой таких доводов.

Он встает на колени и начинает умолять о прощении и клясться монсеньёру в верности. Старец поручил ему известить всех приверженцев короля и веры, что замок Тург назначается сборным местом. Гальмало ликующе кивает, поскольку это были владениями маркиза де Лантенака, его сеньора. Он вырос там и часто в детстве спускался в подземный ход, о каковом не знает никто.

Гальмало отправился с заданием, а старик пошел к ближайшей деревушке. Ему преградил дорогу нищий — господину маркизу туда идти нельзя, поскольку награда назначена за его голову. Добрый Тельмарш укрыл Лантенака в своей лачуге, потому что ему претит мысль об измене.

Утром маркиз увидел приказ о своём расстреле, которое подписал Говеном, командир корпуса экспедиции — такое имя произвело очень сильное впечатление на старика. Вдруг как будто из-под земли, со всех сторон стали появляться люди.

Это были бретонцы, которые узнали о появлении вождя, побежали к тому участку, где его высадили и уничтожили республиканский отряд, который стоял в деревне. Лантенак приказал пленных расстрелять, не делав исключений и для женщин. Ему сообщили о трёх детях, и он приказывает их взять с собой.

Тельмарш подобрал расстрелянную женщину. Этой матери кормящей очень повезло, поскольку пуля только перебила ей ключицу.

Европа воевала с Францией, а Франция воевала с Парижем. Город дышал революцией — тут даже улыбались героически. На трибунах и нет недостатка в проповедниках, среди которых выделялся Симурден, бывший священник, который являлся человеком пугающей чистоты и свирепой праведности.

У него была только одно увлечение: будучи молодым, он был воспитателем у малолетнего виконта, которого искренне полюбил от всей души. Когда мальчишка вырос, воспитателю указали дверь, и тот потерял из вида своего ученика. После этого Симурден отрекся от сана, полностью решил посвятить себя делу взбунтовавшегося народа.

Он стал одним из наиболее высокопоставленных членов Епископата, который обладал наравне с Коммуной и Конвентом всей властью в столице.

Вожди ссорились: Робеспьер считал, что главной опасностью была Вандея, Дантон утверждал, что ничего страшнее нет, чем внешний враг, а Марат жаждал диктатуры — революцию сгубит разноголосица во мнениях. С появлением Симурдена спор был прерван.

Бывший священник принял сторону Робеспьера, поскольку, если не подавить мятеж Вандея, зараза будет распространяться по всему государству. Маркиз де Лантенак отлично знал, что необходимо делать — ему хватит отвоевать на побережье небольшой плацдарм, и войска Англии высадятся во Францию.

Робеспьер в один миг оценил достоинство Симурдена и назначил его в Вандею уполномоченным Конвента. Он будет входить в состав с молодым командиром, у которого есть большие воинские таланты, но который отличался лишней толерантностью к пленным. Этого юношу звали Говен, он был дворянином. Когда Симурден услышал это имя, он побледнел, но не отказался от поручения.

От взора Марата ничто не ускользает: по его приказу Конвент принимает уже на следующий день указ о том, что все командиры, которые отпустят врага, захваченного с оружием в руках, должен быть на гильотине обезглавлен.

В июле незнакомый всадник остановился на постоялом дворе, недалеко города Доля. Хозяин посоветовал путешественнику объехать Доль, поскольку там ведется драка двух бывших — маркиза де Лантенаки и виконта де Говена. К тому же, они являются родственниками — Говен — внучатый племянник Лантенака.

Пока что юному республиканцу больше везёт- он теснил старого роялиста, не давал ему укрепиться на побережье. Вероятно, все бы сложилось по-другому, если бы маркиз не отдал приказ о расстреле женщины, матери троих детей.

Он забрал ребятишек с собой, и теперь спасшиеся солдаты из батальона под названием «Красная шапка» сражались с таким остервенением, что их давления никто не выдерживал. Незнакомец поблагодарил трактирщика и поскакал в Доль. Он попадает в самое сердце битвы и принимает на себя удар сабли, который предназначался Говену. Тронутый молодой человек узнал в нем обожаемого учителя.

Но юноша по отношению к Лантенаку настроен так же непримиримо, как и бывший его наставник: в отличие от необразованных крестьян маркиз действовал совершенно сознательно, и пощады ему не будет.

Спустя несколько недель было почти покончено с вандейским мятежом — крестьяне разбежались, поскольку были не в силах противостоять систематическим войскам. В августе началась осада замка Тург, в котором Лантенак укрылся вместе с несколькими соратниками.

Положение маркиза было безнадёжным, и Симурден с нетерпением ждал, когда гильотина прибудет из Парижа. Однако в замке находились трое ребятишек, которых поместили на втором этаже в башне, в библиотеке с железной массивной дверью. На первом и третьем этажах складывали горючие субстанции.

После этого осаждённые предъявили ультиматум: если они не смогут уйти свободно, дети-заложники умрут. Говен послал в ближайшую деревню за лестницей, а Симурден был готов освободить кроме Лантенака всех мятежников. Вандейцы отвергли такие условия и приняли бой.

Когда они стали исповедоваться, готовясь к неизбежной смерти, в сторону отошел камень в стене. Оказалось, что подземный ход в самом деле существовал, и Гальмало вовремя пришел. Иманус приказывает схватить на четверть часа атакующих — этого будет довольно для отхода. Сержант Радуб ворвался в замок первым, но вандеец успел поджечь фитиль.

Начался пожар. Лантенак ускользает, а дети неминуемо гибнут: железную дверь взломать невозможно, и на второй этаж влезть без лестницы нельзя, поскольку крестьяне её сожгли. Самым страшным моментом является тот, где мать видит обречённых детей.

Лантенак услышал её животный крик и вернулся к железной двери через подземный ход. Он открыл её при помощи ключа и исчез в пламени. Старец спас детей, употребивши лестницу, которую он нашел в библиотеке, а после этого спустился сам — непосредственно в руки Симурдена. Маркиза ждал военный суд и гильотина.

Когда под ударом ножа гильотины падает голова Говена, раздлся выстрел. Теперь Симурден осуществил свой ужасающий долг, но после этого жить не мог.

Краткое содержание романа «Девяносто третий год» пересказала Осипова А. С.

Обращаем ваше внимание, что это только краткое содержание литературного произведения «Девяносто третий год». В данном кратком содержании упущены многие важные моменты и цитаты.

Источник: https://biblioman.org/shortworks/gygo/devyanosto-tretij-god/

Краткое содержание Девяносто третий год Виктор Гюго

В. М. Гюго

Девяносто третий год

В последних числах мая солдаты и маркитантка парижского батальона “Красная шапка” натыкаются в Содрейском лесу на бретонскую крестьянку с тремя детьми – грудной девочкой и двумя мальчиками чуть постарше. У Мишель Флешар убили мужа и сожгли хижину – оставшись без куска хлеба, несчастная бредет куда глаза глядят.

По предложению сержанта Радуба батальон усыновляет Жоржетту, Рене-Жана и Гро-Алена. 1 июня из Англии отплывает военный фрегат “Клеймор”, замаскированный под торговое судно: ему предстоит доставить во Францию пассажира – высокого старика в крестьянской одежде и с осанкой принца.

В пути происходит несчастье: один из канониров плохо закрепил пушку, огромная махина срывается, и поврежденный корабль теряет управление.

Оплошавший канонир пытается исправить дело – в решающий момент величественный старик, рискуя жизнью, бросает под колеса мешок с фальшивыми ассигнациями, и пушку водворяют на место. Капитан обращается за распоряжениями к старику: тот награждает канонира крестом Святого Людовика, а затем приказывает расстрелять его.

Потерявший драгоценное время фрегат гибнет в неравном бою с французской эскадрой, но перед этим роялисты незаметно спускают шлюпку, чтобы спасти старика – будущего вождя мятежной Вандеи. Один из матросов вызывается сопровождать его: когда же они остаются вдвоем, вынимает пистолет – убитый канонир был его братом.

Старик хладнокровно поясняет, что виновный всего лишь получил по заслугам.

Если матрос не боится вечного проклятия, пусть мстит – тогда его родную Бретань захватят кровожадные безбожники-республиканцы.

Перед железной логикой этих аргументов Гальмало устоять не может – встав на колени, он умоляет о прощении и клянется в верности “монсеньеру”. Старик поручает ему оповестить всех приверженцев веры и короля, что сборным пунктом назначается замок Тург.

Старик прерывает матроса: в Турге нет ничего подобного, это обычные россказни местных крестьян.

Высадившись на берег, аристократ и матрос расстаются: Гальмало отправляется с поручением, а старик идет к ближайшей деревне.

Дорогу ему преграждает нищий – господину маркизу нельзя туда идти, за его голову назначена награда. Добрый Тельмарш укрывает Лантенака в собственной лачуге, поскольку ему претит мысль о предательстве.

Наутро маркиз видит распоряжение о своем расстреле, подписанное командиром экспедиционного корпуса Говеном – это имя производит на старика сильнейшее впечатление.

Внезапно со всех сторон, словно из-под земли, возникают люди – бретонцы, узнав о появлении вождя, ринулись к месту его высадки и уничтожили стоявший в деревне республиканский отряд.

Лантенак приказывает расстрелять пленных, не сделав исключения и для двух женщин.

Ему сообщают о трех ребятишках: он велит взять их с собой – дальше будет видно, что с ними делать. А Тельмарш подбирает одну из расстрелянных женщин: этой кормящей матери повезло – пуля всего лишь перебила ей ключицу.

Европа воюет с Францией, а Франция воюет с Парижем. Город дышит революцией – здесь даже улыбаются героически, а маленькие дети лепечут “са ira”.

У него есть только одна привязанность: в молодые годы он был наставником маленького виконта, которого полюбил всей душой. Когда мальчик вырос, воспитателю показали на дверь, и он потерял своего ученика из вида.

Затем грянула великая буря: Симурден, отрекшись от сана, целиком посвятил себя делу восставшего народа – в 93 году он становится одним из самых влиятельных членов Епископата, который, наряду с Конвентом и Коммуной, обладает всей полнотой власти в революционной столице.

28 июня в кабачке на улице Павлина происходит тайное совещание: за столом сидят прилизанный молодой человек в небесно-голубом фраке, краснолицый гигант с львиной гривой волос и отвратительный карлик в женской вязаной кофте – Робеспьер, Дантон и Марат.

Вожди ссорятся: Робеспьер считает, что главная опасность исходит от Вандеи, Дантон утверждает, что нет ничего страшнее внешнего врага, а Марат жаждет диктатуры – революцию погубит разноголосица мнений.

Появление Симурдена прерывает спор. Бывший священник принимает сторону Робеспьера: если не задушить вандейский мятеж, зараза распространится по всей стране. маркиз де Лантенак прекрасно знает, что нужно делать – ему достаточно отвоевать небольшой плацдарм на побережье, и во Францию высадятся английские войска.

Робеспьер, мгновенно оценив достоинства Симурдена, назначает его уполномоченным Конвента в Вандею – он будет состоять при молодом командире, который обладает большими воинскими талантами, но отличается излишней снисходительностью к пленным. Этот юноша из бывших дворян, и зовут его Говен.

Услышав это имя, Симурден бледнеет, но от поручения не отказывается.

От взора Марата не ускользает ничто: по его настоянию Конвент уже на следующий день принимает указ о том, что любой командир, отпустивший захваченного с оружием в руках врага, должен быть обезглавлен на гильотине.

В начале июля незнакомый всадник останавливается на постоялом дворе, неподалеку от бретонского города Доля. Хозяин советует путешественнику обогнуть Доль стороной: там дерутся, причем схлестнулись двое бывших – маркиз де Лантенаки виконт де Говен.

Они к тому же родственники – Говен приходится Лантенаку внучатым племянником. Пока молодому республиканцу везет больше – он теснит старого роялиста, не давая закрепиться на побережье.

Ребятишек он забрал с собой, и уцелевшие солдаты батальона “Красная шапка” сражаются теперь с таким остервенением, что натиска их не выдерживает никто. Поблагодарив трактирщика, незнакомец скачет в Доль и, попав в самую гущу сражения, принимает на себя удар сабли, предназначенный Говену.

Растроганный юноша узнает любимого учителя. Симурден также не может скрыть своих чувств: его милый мальчик стал мужчиной и превратился в подлинного ангела Революции.

Оба страстно желают, чтобы Республика восторжествовала, но воплощают собой два полюса истины: Симурден стоит за республику террора, а Говен – за республику милосердия.

Однако по отношению к Лантенаку юноша настроен столь же непримиримо, как и его бывший наставник: в отличие от невежественных крестьян маркиз действует вполне осознанно, и ему пощады не будет.

Через несколько недель с вандейским мятежом почти покончено – крестьяне разбегаются, не в силах противостоять регулярным войскам.

В один из августовских дней начинается осада замка Тург, где укрылся Лантенак с несколькими соратниками.

Положение маркиза безнадежно, и Симурден с нетерпением ждет прибытия гильотины из Парижа.

Затем осажденные предъявляют ультиматум: если им не дадут свободно уйти, дети-заложники погибнут. Говен посылает за лестницей в ближайшую деревню, а Симурден готов отпустить всех мятежников, кроме Лантенака.

Вандейцы, с презрением отвергнув эти условия, принимают безнадежный бой. Когда они исповедуются, готовясь к неминуемой смерти, камень в стене отходит в сторону – подземный ход действительно существует, и Гальмало подоспел вовремя. Свирепый Иманус вызывается задержать атакующих на четверть часа – этого достаточно для отхода.

Сержант Радуб первым врывается в замок, но агонизирующий вандеец успевает поджечь фитиль. Республиканцы в бессильной ярости наблюдают за пожаром.

Лантенак ускользнул, а дети неизбежно погибнут: железную дверь невозможно взломать, и на второй этаж нельзя забраться без лестницы – ее сожгли крестьяне, устроившие засаду для гильотины, которая добралась до замка благополучно.

Самый страшный момент наступает, когда обреченных детей видит мать – пережившая расстрел Мишель Флешар отыскала наконец Жоржетту, Рене-Жана и Гро-Алена.

Услышав ее звериный крик, Лантенак возвращается через подземный ход к железной двери, отпирает ее ключом и исчезает в клубах пламени – вслед за тем с грохотом рушатся полы.

Старик спасает ребятишек, воспользовавшись лестницей,, которая была в библиотеке, а затем спускается сам – прямо в руки Симурдена. Маркиза ждет военный суд , а затем гильотина.

Молодого командира предают суду: голос Симурдена оказывается решающим, и он без колебания приговаривает юношу к смерти. Когда голова Говена падает под ударом ножа гильотины, раздается выстрел – Симурден исполнил свой ужасный долг, но жить после этого не может.

Источник: https://goldsoch.info/kratkoe-soderzhanie-devyanosto-tretij-god-viktor-gyugo/

Девяносто третий год — Виктор Мари Гюго — читать книгу онлайн, на iPhone, iPad и Android

Ай да Пушкин Гюго! Ай да сукин сын!

Поклонникам Гюго – не обижаться:а) сама в ваших рядах;

б) последующая осанна искупит это, как некоторые фрагменты романа – впечатление от целого.

— Учитель! Вот в чем разница между нашими двумя утопиями. Вы хотите обязательной для всех казармы, я хочу школы. Вы мечтаете о человеке-солдате, я мечтаю о человеке-гражданине. Вы хотите грозного человека, а я – мыслящего. Вы основываете республику меча, я хотел бы основать…Он помолчал.

— Я хотел бы основать республику духа.

Честное слово, иногда мне кажется, что писатели, эти уважаемые люди, просто-напросто надо мной издеваются. Двумя днями ранее ловкую штуку с моим впечатлением от своего романа провернул герр Манн, а сегодня – мсье Гюго. Немец заодно с французом? O-la-la!

А дело вот в чем. Если б Виктор вручил мне экземпляр своей книжки, то, продвигаясь по роману, я время от времени приходила б к нему делиться впечатлениями и говорила следующие: «Мсье, это не роман Гюго, это концентрат Гюго, что не есть хорошо.

Поймите: пущее, нежели в прошлых романах, налегание на исторические факты, как то: даты, описания, имена (людей, вне всякого сомнения достойных упоминания, но все же) отпугнет уже и тех, которые раньше еще терпели. Ведь если составить список всего перечисленного Вами с необходимыми пояснениями, то выйдет, право, отдельный том.

Кроме того, в иных местах я Вам просто не верю. Вы и раньше частенько лезли в патетику, не в обиду Вам будет сказано, но тут – слишком.

«Солнечные лучи ореолом окружили его чело» — что это? довольно, быть может? Вояка старик вдруг смилостивился над одной женщиной, тогда как от руки его гибли сотни? Священник одновременно единственный оказывает помощь умирающему в госпитале, а после предает гильотине собственного воспитанника? Пф! Девушки найдут здесь выдающийся пример безоглядного материнства, но не сыщут и намека на романтическую историю; у Вас! после Эсмеральды и Козетты! Да и сразу понятно было, что Вы столкнете лбами учителя и ученика, двоюродных деда и внука… Вы растеряли свою и без того не внушительную способность интриговать, мсье Гюго…».

А потом… Потом я прочла б главу, где в тюремном застенке спорят о республике пожилой священник-отступник и верующий юноша-республиканец. Потом жадно прикончила б остаток книги. Потом пришла бы к убеленному сединами автору и… ну, он написал бы об этом что-то навроде: «молодая девушка преклонила колени у молчаливой фигуры старца».

Потому что после этой главы – вне сомнения программной – я дала себе волю, как Говэн – Лантенаку, обратить недостатки в достоинства.

Странные герои? – Что ж, герои Гюго всегда такие: ясные и рельефные, будто самой природой вываянные, — не камушки ювелира; и пусть. Слишком ясно? чересчур патетично? – А может, иногда так и нужно? Чтоб сразу было понятно, где добро, а где зло; где тьма, а где свет. Такие книги – наставники, их нужно читать юношам.

Тогда и решат, с кем они: с монархами и Лантенаком или республикой; если с республикой, то с какой: Симурдэна? Говэна? А в общем, это политические ярлыки – и только; выбор гораздо шире – меж долгом и совестью, меж обязательством и милосердием.

Чуть было не воскликнула на выкрутас Говэна: «глупец»? Да ты ж сама такая – с точки зрения симурдэнов и лантенаков – гуманистичная размазня… А что до загадки души противоречивого священника (выродок он сам по себе иль выродок пера авторского?), то француз заключил нарочно будто: душа, «что была мраком».

А вообще, знаете, грустно все это. Скверно это обязательство всякого противостояния, когда, отринув всякое живое движение сердца, ты выполняешь функцию, и все; друг – милуй, враг – непременно казни: «Не миловать (девиз коммуны). Пощады не давать (девиз принцев)». Мое впечатление от романа процитировать можно тоже:

Потом, словно стряхнув с себя глубокую задумчивость, Лантенак приподнял руку, звонко прищелкнул пальцами и произнес: «Н-да!»

В заключение – главы, решившие судьбу романа для меня лично:«бронза» — дилемма Говэна относительно судьбы Лантенака;«серебро» — спор живых будто Робеспьера, Дантона и Марата;

«золото» — та самая, спор Говэна и Симурдэна.

Ох уж эти мне французы… (делаю громче «Un heros est mort» («Герой мертв») «Debout sur le zinc»).И да: мы принимаем бой республику.

Источник: https://MyBook.ru/author/viktor-mari-gyugo/devyanosto-tretij-god-2/

Читать

Виктор Гюго

Девяносто третий год

Об авторе

Великий французский писатель Виктор Мари Гюго (1802–1885) родился в семье военного, дослужившегося при Наполеоне до генеральского чина. Однако ребенка воспитывала мать, активно симпатизировавшая свергнутым революцией Бурбонам.

Молодой Виктор, начавший сочинять стихи еще в лицее, разделял роялистские устремления матери, о чем свидетельствуют и юношеский сборник «Оды и разные стихотворения» (1822), и первые романы «Бюг-Жаргаль» (написан в 1818 г., издан в 1826 г.) и «Ган Исландец» (1823).

Но вскоре в творчестве молодого писателя происходит перелом. Вместе с появлением демократических тенденций Гюго отказывается от устаревшего литературного классицизма. Этот поворот отмечен уже в поэтическом сборнике «Восточные мотивы», опубликованном в 1829 г.

Они принесли писателю заслуженную славу. Антибурбонскими и антимонархическими настроениями проникнут и «Собор Парижской Богоматери», роман, утвердивший за молодым писателем звание первого литератора Франции.

В тридцатые годы Гюго писал в основном лирические стихотворения: сборники «Осенние листья» (1831), «Песни сумерек» (1835), «Внутренние голоса» (1837), «Лучи и тени» (1840). Неудача исторической драмы «Бургграфы» (1843) привела к творческому кризису и многолетнему молчанию художника.

Толчком к пробуждению стала Февральская революция 1848 г. и установление Республики. Гюго принял революцию и стал активным поборником демократических свобод. Его политические стихи впоследствии были собраны в книге «Возмездие» (1853). К сожалению, республика продержалась недолго.

Ее сменило автокративное президентство Луи-Наполеона, который в декабре 1851 г. совершил монархический переворот. Гюго, обличавший президента-диктатора с трибуны Национального собрания, а также в десятках статей и памфлетов, вынужден был покинуть пределы Франции.

Он переехал сначала в Брюссель, а потом на принадлежащие Великобритании острова в Ла-Манше (Джерси, а с 1855 г. – Гернси).

В изгнании Гюго занимается прежде всего публицистической деятельностью, выступая в защиту униженных и угнетаемых людей и народов.

Он требует отмены смертного приговора американцу Джону Брауну, борцу за гражданские права «цветного» населения, осуждает колониальную политику, проводимую европейскими державами в Китае, на Кубе, на Крите, в Польше, участвует в конгрессах «друзей мира».

, в том же году роман переведен и на русский язык), где автор описывает события английской жизни на рубеже XVII–XVIII вв. В изгнании Гюго выпускает «Созерцания» (1856), своеобразный поэтический дневник, который создавался на протяжении четверти века. В 1859 г. он начинает издание серии «Легенды веков», монументального лирико-эпического собрания исторических преданий и легенд.

После падения Второй империи (1870) Гюго смог вернуться на родину. Он пережил в Париже осаду прусской армии, причем не только писал пламенные призывы к французам, но и записался в Национальную гвардию.

Событиям франко-прусской войны посвящен сборник «Грозный год» (1872). Спустя два года выходит оправленная в художественную форму хроника драматических событий Великой французской революции «Девяносто третий год».

Перед кончиной великий француз еще успевает выпустить поэтический сборник «Искусство быть дедом» (1877).

Автор «Трех мушкетеров», являвшийся другом детства автора «Отверженных», как-то заметил, что если бы сам он не был Дюма, то хотел бы быть только Виктором Гюго. Творчество Гюго находило самый живой отклик во всем мире. Литературного гения Франции высоко ценили Лев Толстой, Ф.М. Достоевский, М.Е. Салтыков-Щедрин, А.И. Герцен, М. Горький и другие русские классики.

А.Г. Москвин

Девяносто третий год

Часть первая. На море

Книга первая. Содрейский лес

В последних числах мая 1793 года один из батальонов парижской национальной гвардии, приведенных в Бретань Сантерром[1], осуществлял поиск в страшном Содрейском лесу близ Астилье.

В батальоне было под ружьем не более трехсот человек, так как все остальные офицеры и солдаты выбыли из строя во время кровопролитной кампании.

Подобное явление, впрочем, в те времена было не редкостью: так, после сражений при Аргонни, Жемаппе[2] и Вальми[3] от первого парижского батальона, состоявшего из шестисот волонтеров, осталось 27 человек, от второго – 33 и от третьего – 57. То была эпоха эпической борьбы.

25 апреля, при министре юстиции Гойэ[4] и военном министре Бушотте[5], комитет общественной безопасности предложил послать в Вандею батальоны волонтеров; докладчиком по этому предложению был Любен.

1 мая Сантерр уже в состоянии был отправить 12 000 солдат, тридцать полевых орудий и один батальон канониров. Эти батальоны, несмотря на быстроту их мобилизации, были так хорошо снаряжены, что в этом отношении они могли бы служить образцом и в наши дни.

Действительно, современные линейные батальоны формируются совершенно по той же системе; лишь несколько изменена прежняя пропорция между числом солдат и офицеров.

28 апреля парижская Коммуна дала волонтерам Сантерра следующее напутствие: «Не давать пощады никому». К концу мая из 12 000 человек, отправившихся из Парижа, восьми тысяч уже не было в живых.

Батальон, вступивший в Содрейский лес, продвигался вперед с величайшею осторожностью, не торопясь, стараясь глядеть одновременно во все стороны.

Недаром Клебер[6] сказал, что у солдата один глаз должен быть на затылке. Шли что-то уж очень долго.

Который бы мог быть час? Какое время дня? Трудно было бы ответить на эти вопросы, потому что в таких непроходимых дебрях всегда стоят сумерки и никогда не бывает полудня.

Словом, более зловещего места трудно было бы отыскать. Солдаты продвигались вперед, точно ощупью. Все было в полном цвету.

Кругом возвышалась трепещущая стена из ветвей, распространявшая приятную прохладу; солнечные лучи пронизывали там и сям эту зеленоватую тень; шпажник, болотный касатик, луговой нарцисс, ландыш, весенний шафран расстилались по земле, образуя пышный и пестрый растительный ковер, фон которого составляли разные породы мха, начиная от такого, который похож на гусениц, и кончая тем, который похож на звездочки. Солдаты шли вперед медленным шагом, молча, потихоньку раздвигая кусты. Птички щебетали, носясь над остриями штыков.

Содрейский лес был одной из непроходимых лесных дебрей, в которых, в прежние мирные времена, устраивались ночные охоты на птиц; теперь в нем охотились на людей. Здесь росли березы, буки и дубы, почва была ровная; мох и густая трава заглушали шум людских шагов.

В нем не было почти никаких тропинок, а если какие и попадались, то они тотчас же терялись опять. Повсюду виднелись остролистники, дикий терн, папоротник, целая изгородь колючих кустов, так что невозможно было в десяти шагах разглядеть человека.

Время от времени в кустарнике пролетали цапли или бекасы, свидетельствовавшие о близости болот.

вернуться

Сантерр Антуан Жозеф (1752–1809) – деятель Великой французской революции, участник штурма Бастилии. В 1792 г. главнокомандующий парижской национальной гвардией, стоял во главе войск, усмирявших восстание в Вандее.

вернуться

Жемапп – сражение 6 ноября 1792 г. между французской и австрийской армиями. В результате ожесточенных атак французов австрийцы были выбиты с занимаемых позиций и понесли тяжелые потери. Следствием этой блестящей победы был захват Францией всей Бельгии.

вернуться

Вальми – сражение 20 сентября 1792 г. между французской и австро-прусской армиями. Бой представлял собой артиллерийскую дуэль, в которой французы одержали верх, заставив противника отступить и покинуть пределы Франции. Эта победа имела огромные политические последствия.

вернуться

вернуться

Бушотт Жан-Батист-Ноэль (1754–1840) – деятель Великой французской революции, якобинец, военный министр в 1793–1794 гг.

вернуться

Клебер Жан Батист (1753–1800) – один из наиболее выдающихся французских генералов периода республики. В 1798 г. принял участие в египетской экспедиции Наполеона. После отплытия Бонапарта во Францию принял командование над армией, успешно провел несколько сражений. Погиб от руки фанатика-убийцы.

Источник: https://www.litmir.me/br/?b=11420&p=2