Краткое содержание княжнин вадим новгородский за 2 минуты пересказ сюжета

Однажды некогда свободный город под названием Новгород попадает под власть некоего тирана по имени Рурик. Вадим, вернувшись в город с похода, входит в курс дела. Он был в полном недоумении.

Герой решил умолчать о своем возвращении. Пренест и Вигор не могли объяснить, в чем причина.

После такого, как самый старый человек в городе похоронил всех своих детей, он принял решение призвать чужого человека к власти. Им был Рурик.

Он дает обещание, что выдаст замуж свою дочь за того, кто сможет изгнать тирана из родного города. Тут же появляется два кандидата по имени Вигор и Пренест. Вадим оценивает двух воинов, но Вигор не приятен ему.

По этой причине он отсылает его в поход. Пренест же остается, и герой обещает ему в награду женитьбу на его дочери.

Ситуация еще более запутанная. Рамида, дочь Вадима рассказывает своей подруге интересную историю. Оказывается, девушка так влюбилась в Рурика, что ей даже трон не важен.

Рамида прекрасно понимает, что отец вряд ли примет ее избранника, но не перестает надеяться на лучшее. Рурик приходит к Рамиде и сообщает о том, что ее отец в городе.

Рурик же не уверен в глубине чувств девушки, но она умело убеждает парня в серьезности своих намерений.

Рамида начала разговор с отцом и вскоре поведала ему о чувствах к Рурику. Вадим шокирован этим известием и быстро отказывается от своего ребенка. Вадим уточняет у своего подчиненного по имени Пренест о готовности восстания. Он убеждает парня в том, что в любом случае его дочь перейдет к нему. Независимо от того, хочет она того или нет. Девушка обязана подчиниться отцу.

Вигор узнал правду. Он очень недоволен сложившийся ситуацией. Теперь он готовит месть Вадиму и Пренесту. Рамида начинает избегать своего возлюбленного, они уже должны начать подготовку к браку. Девушка ничего не подозревает о планах отца.

Однако, подчиненный решает узнать истинную причину такого поведения.

Рурик узнал правду о замысле Вадима и после этого разругался с Пренестом. Он обвиняет его и Вадима в попытке завладеть властью. Пренест же утверждает, что их ничто не остановит, даже смерть. Принест уверен, что к этому приложил руку Вигор. Но позже общаясь с ним, узнает о том, что он не имеет к этому отношения.

Рамида идет к Рурику и говорит ему о том, что отец хочет выдать ее замуж за нелюбимого человека. Рурик же хочет решить эту проблему посредством меча.

Рурик и Вадим устраивают бой. Рамида не могла это видеть. Наконец-то бой окончен, девушка увидела только недовольное лицо отца. Рурик смиловался над ним и решил оставить его в живых. Рурик позволяет народу самому сделать выбор. Он хочет, чтобы народ сам избрал своего правителя.

Народ встал на колени перед Руриком, тем самым подтверждая согласие с его властью. Рурик хочет помериться с Вадимом, но тот не собирается останавливаться и снова требует меч. Рамида выполняет свое обещание и закалывает себя, позже тоже делает и ее отец. Рурик называет произошедшее событие несправедливым.

Правителю не нужна жизнь без любимой. Он злится на богов.

← Маршалл — Я умею прыгать через лужи
← Франс — Остров пингвинов↑ РазныеВольга и Микула Селянинович →
Сестрица Аленушка и братец Иванушка →

Источник: https://sochinimka.ru/kratkoe-soderzhanie/pereskaz/vadim-novgorodskij-tragediya

Яков Княжнин. Произведения. ​Вадим Новгородский

(Отрывок)

Трагедия в стихах, в пяти действиях

Действующие лица:Рурик, князь Новгородский.Вадим, посадник и полководец.Рамида, дочь его.Пренест и Вигор, посадники.Извед, наперсник Руриков.Селена, наперсница Рамидина.Воины.

Народ.

• Действие в Новегороде, на площади.
• Действие первоеЯвление 1

Ночь. Пренест и Вигор.

1. Вигор
2. Уже Вадим, свершив со славою войну, Приходит наконец в отеческу страну; Но свой возврат почто от всех граждан скрывает И только лишь двоих зреть нас удостояет? Почто назначил он свиданья с нами час, Доколь не осветит луч солнца наших глаз, На самой площади, нам прежде толь священной, Новградский где народ, свободой возвышенный, Подвластен только быв законам и богам,
3. Уставы подавал полнощным всем странам?
4. Пренест

Самодержавна власть всё ныне пожирает, И Рурик многих здесь веков плоды сбирает — Вот, мыслю, скрытности Вадимовой вина. Противна для него отеческа страна, Где, уклоняяся пред смертным на престоле, Увидит он себя в одной с рабами доле. Се он; и вслед за ним тех ратников толпы,

• Которых славы в путь вели его стопы.
• Явление 2
• Вадим (за ним несколько военачальников, бывших с ним на войне), Пренест и Вигор.
• Вадим
• Я вас ли зрю, Вигор, Пренест великодушны?
• Пренест
• Мы повелениям твоим всегда послушны, Для нас священный твой исполнили приказ.
• Вадим

Друзья! В отечестве ль моем я вижу вас? Уже заря верхи тех башен освещает, Которые Новград до облак возвышает.

Се зрим Перунов храм, где гром его молчит, — В недействии Перун, злодейства видя, спит! И се те славные, священные чертоги, Вельможи наши где велики, будто боги, Но ровны завсегда и меньшим из граждан, Ограды твёрдые свободы здешних стран, Народа именем, который почитали, Трепещущим царям законы подавали,

О Новград! Что ты был и что ты стал теперь?

(Обращаяся ко всем.)

Героев сонм! Его величье ты измерь; А я от горести, его в оковах видя, Бессилен то свершить, я жизни ненавидя… Вы содрогаетесь?..

А днесь сей пышный град, сей Севера владыка — Могли ли ожидать позора мы толика! — Сей гордый исполин, владыки сам у ног Повержен, то забыл, что прежде он возмог! Забыл! — Но как забыть? Что взор ни поражает, Всё славу падшую его изображает.

Воззрим ли на поля — ещё звучит там гром, Которым готф сражён, дерзнув нам быть врагом; Иль очи обратим на внутренности града, Реками где текла с свободою отрада, — Повсюду те стези, где гордые цари Покорство нам несли, по тщетной с нами при.

Вот место самое, тех почестей свидетель, Когда здесь наш народ, владыкам благодетель, Гонимого царя варяг прияв под кров, Заставил в трепете молчать его врагов. Граждане! Вспомните то славой полно время; Но вспомните — дабы низвергнуть гнусно бремя!.. О, стыд! Сей царь, тогда покорен, удручён, С молением представ, в средине наших стен Своё чело на прах пред нами уклоняет; А днесь — о, грозный рок! — он нами обладает — Сей Рурик!.. Не могу я боле продолжать; Но ваше чувство вам то может докончать,

1. Чего в отчаяньи свершить мой глас не может.
2. Вигор
3. И наше сердце грусть, твоей подобна, гложет. Отечество мы зря низверженно в напасть,
4. В отчаяньи его оплакиваем часть.
5. Вадим

Оплакиваете? — О страшные премены! Оплакиваете? — Но кто же вы? — Иль жёны? Иль Рурик столько мог ваш дух преобразить,

Что вы лишь плачете, когда ваш долг — разить?

Пренест

Мы алчем вслед тебе навек себя прославить, Разрушить гордый трон, отечество восставить; Но хоть усердие в сердцах у нас горит, Однако способов ещё к тому не зрит.

Пренебрегая дни, и гнусны и суровы, Коль должно умереть, мы умереть готовы; Но чтобы наша смерть нетщетная от зла Спасти отечество любезное могла И чтобы, узы рвать стремяся мы в неволе, Не отягчили бы сих уз ещё и боле.

Познаешь сам, Вадим, сколь трудно рушить трон, Который Рурик здесь воздвигнул без препон, Прошеньем призванный от целого народа. Уведаешь, как им отъятая свобода Прелестной властию его заменена.

Узнаешь, как его держава почтена И истинных сынов отечества сколь мало, Которы, чувствуя грызуще рабства жало, Стыдилися б того, что в свете смертный есть, В руках которого их вольность, жизнь и честь. Коварством Рурика граждански слабы силы; А воинством варяг наполнен град унылый. Нам должно помощи бессмертных ожидать,

И боги случай нам удобный могут дать.

Вадим

Так должно на богов нам только полагаться И в стаде человек без славы пресмыкаться? Но боги дали нам свободу возвратить; И сердце — чтоб дерзать, и руку — чтоб разить! Их помощь в нас самих! Какой ещё хотите? Ступайте, ползайте, их грома тщетно ждите; А я, один за вас во гневе здесь кипя, Подвигнусь умереть, владыки не терпя! О, рок! Отечества три лета отлучённый, За славою его победой увлечённый, Оставя вольность я, блаженство в сих стенах, На нас воздвигшихся, свергаю гордость в прах; Я подвигов моих плоды несу народу; Что ж вижу здесь? Вельмож, утративших свободу, Во подлой робости согбенных пред царём И лобызающих под скиптром свой ярем. Скажите, как вы, зря отечества паденье, Могли минуту жизнь продлить на посрамленье? И если не могли свободы сохранить —

• Как можно свет терпеть и как желать вам жить!
• Вигор
• Как прежде, мы горим к отечеству любовью…
• Вадим

Не словом, доказать то должно б — вашей кровью! Священно слово толь из ваших бросьте слов.

Или отечество быть может у рабов?

Вигор

Имея праведно дух, грустью огорчённый, Напрасно, против вас ты гневом омрачённый, Тягчишь невиннейших толь лютою виной. Едва пред войском ты расстался с сей страной, Вельможи многие, к злодейству видя средство, И только сильные отечества на бедство, Гордыню, зависть, злость, мятеж ввели во град. Жилище тишины преобратилось в ад. Святая истина отселе удалилась.

Свобода, встрепетав, к паденью наклонилась. Междоусобие со дерзостным челом На трупах сограждан воздвигло смерти дом. Стремяся весь народ быть пищей алчных вранов, Сражался в бешенстве за выборы тиранов. Весь Волхов, кровию дымящийся, кипел.

Плачевный Новград! Ты спасения не зрел! Почтенный Гостомысл, украшен сединами, Лишася всех сынов под здешними стенами И плача не о них — о бедстве сограждан, Един к отраде нам бессмертными был дан. Он Рурика сего на помощь приглашает; Его мечом он нам блаженство возвращает.

Поставил над собой спасителя владыкой.

Вадим

Владыкой! Рурика! Кого народ сей спас? Пришед на помощь нам, что делал он для нас? Он долг платил!..

Но коль его благодеянья Казалися вам быть достойны воздаянья — Иль должно было вам свободою платить И рабство ваше в дар заслуге положить? О души низкие! Падущие под роком И увлекаемы случайности потоком, Ах! Если б вы себя умели почитать! Блажен бы Рурик был, когда б возмог он стать, В порфире облачён, гражданам нашим равен: Великим титлом сим между царей ввек славен, Сей честью был бы он с избытком награждён. Гласите: Гостомысл, геройством убеждён, Вам узы завещал, чтоб кончить ваше бедство. Иль вольность сограждан была его наследство? Иль мог он вас, равно как тех животных, дать, Которых для себя всяк может обуздать? Закрытый в гордости отечества любовью И кровь соединя свою со царской кровью, Под видом прекратить всеобщую напасть, Он сыну дочери своей здесь отдал власть; А я тому дам дочь мою единородну, Имея душу кто не рабску, благородну, Стремясь отечества к спасенью мне вослед И жизни не щадя, всех смертных превзойдёт. Рамида та цена, котору предлагаю. Тиранов враг — мой сын!.. К ней страсть я вашу знаю. Вы знаете, её прелыценны красотой, Алкали чести быть цари в родстве со мной; Но я пренебрегал приять тирана в сына И, гражданин, хотел новградска гражданина. Явите, имени сего достойны ль вы. Иль, идола рабов воздвигнув на главы, Меня, и честь, и всё ему предайте в жертву, —

1. Увидьте и мою вы дщерь сражённу, мёртву.
2. Вигор
3. Чтобы достойным быть дражайшей толь руки, Готов один презреть несметные полки,
4. Которыми престол свой Рурик утверждает.
5. Пренест
6. Колико счастия сего мой дух алкает И сколько я моё отечество люблю, —
7. С оружием в руках я то тебе явлю.
8. Вигор
9. Клянусь Перуновым я именем священным, Клянуся сердцем я, Рамирою прельщённым,
10. На всё дерзать.
11. Пренест
12. Прими ты клятву и мою.
13. Вадим

О, жар героев! Вас я ныне познаю! Надежда вы граждан! отечества отрада!

(К военачальникам, с ним пришедшим)

Поборники мои! Оставим стены града И, пользуясь ещё остатком слабым тьмы, В се дебри мрачные отсель отыдем мы, Где ратники мои, победою венчанны, Питая ярости стремленья несказанны, Котору в них зажёг отечества урон, Решились умереть или низвергнуть трон. Вигор к героям сим последует за нами, Пренест останется здесь правити сердцами.

• Ступайте.
• Военачальники и Вигор уходят.
• Явление 3
• Вадим и Пренест.
• Вадим

Я тебе вверяю нашу часть: Потщись воспламенить к отечеству ту страсть, Которая граждан героями творила, Которую в сердцах держава затворила. Что можешь чувствовать, дай чувствовать то им. Сравняй себя, Пренест, с почтением моим. Хоть в равный путь Вигор с тобою и стремится, Но твой успех моим желаньем становится. Блажен, когда, тебя обязан награждать,

К Рамиде возмогу твой пламень увенчать.

Пренест

И дочерью твоей прекрасною прельщённый, И лестным мне твоим почтеньем восхищённый, Стыжуся я, неся мою на жертву кровь, Что жар к отечеству делит моя любовь. И может быть, твоё почтенье уменьшает Награда, чем Вадим мне сердце утешает.

Верь мне, хотя всего превыше чту сей дар, Но должности моей любви не вреден жар, В котором всё моё я счастье обретаю.

И если к горести Рамидою я таю, Хотя несклонна мне пребудет навсегда, Несчастен быть могу, бесчестен — никогда! Увидишь ты меня, надежды всей лишённа, За общество в твой след геройский устремлённа, Как и с надеждою равно несуща грудь,

Пренебрегая жизнь, в кровавой славы путь.

Вадим

Сего надеюсь я, Пренеста сердце зная; Но дочь Вадимову так мало почитая, Почто ты думаешь её несклонну зреть И общества в тебе спасителя презреть? В ней кровь моя: она не будет малодушна И — только должности своей всегда послушна — Те сердца слабости умеет обуздать, Которы нега в нас удобна возрождать. Воспитанныя мной, ты будешь в том свидетель, Ей власть моя — закон, а счастье — добродетель. Прости. Уж солнца луч, распространяя свет, В дремучие леса меня отсель зовёт. Увы! Когда уже здесь всё порабощённо, Здесь нет отечества — оно всё там вмещённо, Герои наши где, взносяся над судьбой,

1. Готовы умереть иль скиптр попрать ногой.
2. Пренест
3. Но дочь, не знающу Вадима возвращенья, Почто узреть тебя лишаешь утешенья?
4. Вадим
5. Прибытие мое брегись открыть и ей: Хоть горько для души родительской моей, Что час свидания я с нею отдаляю, Но я отечество себе предпочитаю. Спешу устроить всё, чтобы в грядущу ночь,
6. Свободу здесь узрев, мою увидеть дочь.
7. Биография
8. Произведения

• Вадим Новгородский
• Несчастье от кареты
• Ты и Вы

Критика

Ключевые слова: Яков Княжнин,русский классицизм,​Вадим Новгородский,трагедии Я. Княжнина,творчество Якова Княжнина,произведения Якова Княжнина,скачать бесплатно,читать текст,русская литература 18 в

Читайте также

Источник: https://md-eksperiment.org/post/20200227-yakov-knyazhnin-vadim-novgorodskij

Вадим Новгородский

Текст

Новгородские посадники Пренест и Вигор в ожидании Вадима обсуждают причину его нежелания публично объявить о своём прибытии в Новгород. Появляется Вадим в окружении военачальников. Он обращается к своим сподвижникам с речью, полной горечи. Некогда вольный город находится ныне под властью тирана Рурика. «О Новград! что ты был и что ты стал теперь?». Вадим потрясён, что Рурик, просивший прежде защиты от своих врагов у города, ныне его единовластный правитель, нарушивший тем самым древнюю традицию. Вигор рассказывает Вадиму о том, при каких обстоятельствах Рурик завладел Новгородом. После того как Вадим отправился в поход со своим войском, новгородская знать, забыв о свободе и святой истине, начала бороться за власть. Старейший и уважаемый горожанин Гостомысл, потеряв в междоусобице всех своих сыновей, призвал своих сограждан пригласить Рурика, доказавшего свою храбрость в борьбе с врагами.

Вадим потрясён. Ведь Рурик оказался в Новгороде только потому, что искал в этих землях защиты, и если поднял свой меч для прекращения междоусобицы, то лишь возвращал гражданам свой долг. Утрата свободы, говорит Вадим, — непомерная цена за совершённое Руриком.

Гостомысл не мог распоряжаться вольностью сограждан и передавать власть сыну своей дочери. Он же, Вадим, готов отдать руку дочери Рамиды тому, кто избавит сограждан от тирана и вернёт свободу городу. Пренест и Вигор клянутся идти до конца — любовь обоих к Рамиде очевидна.

Вадим отсылает Вигора и военачальников, а Пренеста просит остаться. Он не скрывает, что предпочитает Пренеста видеть мужем своей дочери. Пренест заверяет Вадима, что будет верен долгу даже в том случае, если Рамида отвергнет его.

Селена, наперсница Рамиды, смущена тем, что её подруга, взойдя на трон после свадьбы с Руриком, может забыть об их «дружестве». Рамида заверяет её, что ей дорог не трон и блеск будущего венца, а сам Рурик: «Не князя в Рурике, я Рурика люблю».

Селена предупреждает, что её отец может быть недоволен произошедшими в Новгороде изменениями — он слишком дорожил свободой граждан, чтобы смириться с утверждением трона. Рамида успокаивает Селену.

Конечно, она подчинится воле отца и никогда не забудет о своём сане, но надеется, что Вадим полюбит Рурика, чьё геройство так очевидно. Кроме того, думает Рамида, Вадим станет истинным отцом мужу своей дочери. Появляется Рурик. Он сообщает, что Вадим вернулся в Новгород. Наконец-то разрешится то, что тяготит Рурика.

Он счастлив, что новгородская знать «превыше вольности» его «считает власть», но любит ли его Рамида, велением ли сердца готова разделить с ним трон? Рамида уверяет Рурика в искренности своих чувств. Обрадованный Рурик уходит.

Вадим, поражённый ужасной вестью о любви Рамиды к тирану, отталкивает от себя дочь, узнавшую его даже в одежде простого воина. Рамида в недоумении, она умоляет отца объяснить причину его гнева. Вадим, увидя Пренеста, спрашивает его о возможностях спасения отечества.

Пренест рассказывает о своём обращении к вельможам Новгорода с призывом не допускать «самодержавна царства», которое «повсюду бед содетель». Варягами Рурика наполнен весь город, уже сейчас они способны отнять у него вольность. Реакция знати была самой решительной, они готовы были сейчас же уничтожить тирана.

Пренест уговорил их дождаться Вадима из похода, ибо отечество ждёт от них не крови, а «спасенья ожидает». Вадим, указывая на дочь, предназначает её Пренесту. Рамида говорит о своём подчинении воле родителя.

Вигор, слышавший последние слова, поражён несправедливым, по его мнению, решением Вадима. В ярости он обещает отомстить за обиду.

Селена предлагает всё рассказать Рурику, однако Рамида предпочитает смерть предательству отца.

Появившийся Рурик спрашивает Рамиду, почему та избегает его, ведь всё готово к брачному торжеству, о котором они договорились и которое откладывали до возвращения Вадима. Рамида желает ему счастья, но без неё, таков, по её словам, рок, и убегает.

Рурик в отчаянии рассказывает всё своему наперснику Изведу, который призывает его «отвергнуть страсть», унижающую того, кого обожает весь Новгород. Рурик соглашается с ним, но, предполагая здесь какую-то тайну, просит друга лишить его жизни. Извед отказывается, но клянётся открыть тайну поведения Рамиды. Увидев приближающегося Пренеста, рассказывает о слухах по поводу любви к нему Рамиды. Рурик, угрожая, приказывает Пренесту признаться во всём своему «владыке», на что тот гордо советует умерить порывы гордости перед человеком, который не боится смерти и готов вместе с Вадимом «умереть за общество». Рурик обвиняет Пренеста и вельмож Новгорода в измене народу и мятеже ради желания властвовать. Пренест, размышляя, укоряет себя в несдержанности, позволившей Рурику заподозрить Вадима в мятеже, и приходит к выводу, что донести на него мог только Вигор. Он прямо спрашивает об этом у Вигора и получает отрицательный ответ. Далее добавляет, что лично для него он враг, но сейчас стоит задача спасения отечества, и это главное. Когда добьются свободы, их спор решит меч. Извед рассказывает Рурику о раскрытии планов заговорщиков, бегстве Пренеста и пленении воинов Вадима, которые во всём признались. Рурик не желает знать их имён, приказывает освободить и «щедростью за злобу заплатить». Извед предупреждает его о возможных последствиях великодушия, однако Рурик остаётся непреклонен, вручая небесам свою судьбу.

Рурик размышляет о трудностях правления, злобе и неблагодарности, окружающей владыку. Рамида обращается к Рурику по поводу тревоги, охватившей весь город в связи с последними событиями, и жалуется, что уже нет доступа к его сердцу. Рурик обвиняет её в желании снова получить в свои сети, теперь же он хочет быть свободным от неё.

Рамида проклинает судьбу и хочет умереть, раз для Рурика «воспрещено ей жить». Рурик говорит ей, что хочет сохранить любовь Рамиды и вступить в бой с Вадимом, сохраняя эту любовь. Рамида не видит выхода и рассказывает о необходимости отдать руку нелюбимому, ведь на то священная воля отца.

Она просит Рурика связать себя узами дружбы с Вадимом, уговаривает «попрать венец ногами».

Рурик отказывается, объясняя, что уже однажды он отверг власть и снова был призван народом, поэтому восставать против его власти «гнусно», так как снова народ постигнут несчастья. Рамида понимает его, и оба приходят к выводу о безысходности их любви.

Извед предупреждает Рурика о «воинстве» Вадима под стенами города, тот идёт туда, где «долг лютый призывает», и просит Рамиду оплакать себя в случае гибели. Рамида отвечает, что, если это случится, не слёзы она прольёт по нему, «но крови токи».

Появляется обезоруженный Вадим, с толпой пленников, в сопровождении стражи из Руриковых воинов. Рамида бросается к отцу, однако тот отстраняет её со словами «невольник Руриков — Рамиде не отец» и просит её уйти, так как рабом он жить не может и предпочитает смерть. Вадим завидует судьбе павших Пренеста и Вигора, упрекает её за любовь к Рурику. Рамида клянётся не изменять своему долгу и просит у него прощения. Вадим просит не оставлять ему жизнь, он не хочет милости Рурика, которая унизит его.

Появляется Рурик, окружённый вельможами, воинами, народом, и предлагает Вадиму примириться. Вадим гневно отвергает саму возможность такого примиренья, упрекая Рурика за узурпацию власти. Рурик возражает Вадиму, напоминая тому обстоятельства своего появления в Новгороде — для прекращения междоусобицы и восстановления законности.

В доказательство чистоты своих поступков он снимает с головы венец и, обращаясь к народу, просит его быть судьёй, он готов удалиться, если народ так решит. Извед, показывая на народ, вставший на колени перед Руриком в знак просьбы владеть венцом, просит его принять венец. Вадим проклинает народ, называя его «гнусными рабами».

Рурик спрашивает Вадима о его желаниях, тот просит меч и получает его по приказу Рурика. Рурик просит Вадима быть ему «отцом», Вадим отвечает, что теперь «доволен будешь ты, народ, и дочь, и я». Рамида чувствует ужасный замысел Вадима и умоляет его «не довершать сих слов» и в доказательство своей верности долгу закалывается.

Вадим ликует и тоже закалывается мечом.

Источник: https://4fasol.com/txt/retelling/264997

Восстание Вадима

ВАДИМ ХРАБРЫЙ — ЛЕГЕНДАРНЫЙ ВОЖДЬ НОВГОРОДЦЕВ

Некоторые позднейшие летописные сборники сохранили предание о смуте в Новгороде, возникшей вскоре по призвании князей. Между новгородцами оказалось много недовольных самовластием Рюрика и действиями его сородичей или единоземцев. Под предводительством Вадима Храброго вспыхнуло восстание в защиту утраченной вольности.

Вадим Храбрый был убит Рюриком, вместе со многими своими приверженцами. Можно думать, что в предании сохранилось указание на существование какого-либо недовольства Рюриком среди свободолюбивых новгородцев. Составители сказаний могли воспользоваться этой легендой и представить ее в более конкретной форме, выдумав имена действующих лиц и т. п.

Предание о Вадиме привлекало внимание многих наших писателей. Екатерина II выводит Вадима в своем драматическом произведении: «Историческое представление из жизни Рюрика». Я. Княжнин написал трагедию «Вадим», которую решено было, по приговору Сената, сжечь публично «за дерзкие против самодержавной власти выражения» (приказ, впрочем, не был приведен в исполнение).

Пушкин, еще будучи юношей, дважды принимался за обработку того же сюжета.

Биографический словарь

И НА БЕДРЕ СЛАВЯНСКИЙ МЕЧ

• Но кто же тот? Блистает младость
• В его лице; как вешний цвет
• Прекрасен он; но, мнится, радость
• Его не знала с детских лет;
• В глазах потупленных кручина;
• На нем одежда славянина
• И на бедре славянский меч.
• Пушкин, «Вадим» 

ПРЕДАНИЕ ОБ УБИЙСТВЕ ВАДИМА ХРАБРОГО И ЛЕГЕНДА О ПРИЗВАНИИ ВАРЯГОВ

Военная помощь, оказанная варягами новгородским словенам, была, очевидно, довольно эффективной, что и побудило их конунга посягнуть на местную княжескую власть.

Вспомним схожий случай, происшедший столетие спустя, когда варяги помогали князю Владимиру овладеть Киевом. Войдя в город, варяги заявили Владимиру: «Се град нашь; мы пряхом и, да хочем имати окуп на них, по 2 гривне от человека».

Это и понятно, ибо власть и тогда, и раньше добывалась силой.

«Государственный переворот», сопровождавшийся истреблением словенских князей и знатных людей, признавался рядом советских историков. О нем писал Греков в своих ранних работах, посвященных Киевской Руси.

По словам Мавродина, варяжскому викингу, призванному на помощь одним из словенских старейшин, «показалось заманчивым овладеть самим Holmgard — Новгородом, и он, с дружиной явившись туда, совершает переворот, устраняет или убивает новгородских «старейшин», что нашло отражение в летописном рассказе о смерти Гостомысла «без наследия».

О физическом устранении Рюриком новгородского князя и окружавшей его знати можно догадаться по некоторым сведениям Никоновской летописи, уникальным в русском летописании. Под 864 годом в летописи говорится: «Оскорбишася Новгородци, глаголюще: «яко быти нам рабом, и много зла всячески пострадати от Рюрика и от рода его.

Того же лета уби Рюрик Вадима храброго, и иных многих изби Новгородцев съветников его». В 867 г. «избежаша от Рюрика из Новагорода в Киев много Новгородцкых мужей». Известно, что древняя хронология летописей условна: под одним годом летописцы нередко соединяли события, происходившие в разные годы.

Имело место, вероятно, и обратное, то есть разъединение происшествий, случившихся единовременно, по нескольким годам. Последнее, видимо, мы и наблюдаем в Никоновской летописи. Но, разбивая происшедшее на ряд разновременных эпизодов, летописец изменял ход и смысл действий, связанных с переворотом.

Получалось, что после захвата Рюриком власти недовольные новгородцы долго еще сопротивлялись насильнику. Именно так и поняли средневекового «списателя» ученые-историки, дореволюционные и советские.

«Касательно определения отношений между призванным князем и призвавшими племенами, — рассуждал С. М.

Однако смуты продолжались, ибо в предании повествуется, «что от Рюрика из Новгорода в Киев бежало много новгородских мужей».

Соловьев обращается к «последующим событиям новгородской истории» и встречает сходные явления: «И после почти каждый князь должен был бороться с известными сторонами и если побеждал, то противники бежали из Новгорода к другим князьям на юг, в Русь, или в Суздальскую землю, смотря по обстоятельствам. Всего же лучше предание о неудовольствии новгородцев и поступке Рюрика с Вадимом и с советниками его объясняется рассказом летописи о неудовольствии новгородцев на варягов, нанятых Ярославом, об убийстве последних и мести княжеской убийцам».

С полным вниманием к известиям Никоновской летописи о Вадиме Храбром с советниками, пострадавшими от Рюрика, относился Мавродин: «Вокняжение Рюрика в Новгороде, — замечал он, — произошло в результате переворота, помимо воли и желания новгородских «мужей» и даже вопреки им, а это, естественно, породило борьбу между узурпаторами-варягами и новгородцами, стремившимися сбросить навязанную им оружием власть варяжского викинга». Сопротивление новгородских «мужей» было «длительным и сильным».

Толкование Соловьевым и Мавродиным известий о Вадиме Храбром и «мужах»-новгородцах, возмущенных поведением Рюрика и сопровождавших его варягов, не учитывает воззрений древних людей на власть и способы ее приобретения, отвечая более образу мыслей человека нового времени. Задача же исследователя заключается в том, чтобы взглянуть на события новгородской истории второй половины IX в. с точки зрения их участников.

Начнем с главного героя противной Рюрику стороны — Вадима. Летописец ничего не говорит о социальном статусе Вадима, но именует его Храбрым, оставляя нам хотя и крошечную, но все же зацепку для дальнейших размышлений. Храбрый — это, конечно, прозвище, характеризующее того, кому оно дано.

Отталкиваясь от него, определяем род деятельности Вадима как военный. Храбрость на войне — качество, которое высоко ценилось в традиционных обществах. «Храбор на рати» — одна из наиболее восторженных характеристик древнерусских князей, читаемых в летописях.

Князья, особенно прославившиеся храбростью, мужеством и удальством, получали и соответствующие прозвища: Мстислав Храбрый, Мстислав Удатный (Удалой). Возвращаясь к Вадиму Храброму, можем теперь предположить, что перед нами словенский военный предводитель, вождь или князь.

Но если кровавая драма растянулась на несколько актов, то, бесспорно, не на годы, как это изображено летописцем. Длительное сопротивление новгородцев Рюрику после смерти Вадима Храброго и старейшин должно быть исключено. Почему?

У первобытных народов верховная власть не всегда передавалась по наследству и доставалась тому, кто, например, победил правителя в единоборстве. Убийства властителей порой следовали одно за другим.

Таким образом, убийство Рюриком словенского князя Вадима с последующим присвоением княжеского титула нельзя считать чем-то необычайным, из ряда вон выходящим. Оно нисколько не диссонировало местным обычаям и понятиям об источниках власти правителей и потому едва ли вызвало в народе замешательство, а тем более жажду мести.

Бог на стороне победителя — укоренившийся принцип, владевший умами язычников, каковыми и являлись новгородские словене рассматриваемой поры.

Фроянов И. Я. Исторические реалии в летописном сказании о призвании варягов

ЖЕРТВА «ВАДИМА»

14 (25) января 1791 года Княжнин умер. Обстоятельства его смерти остаются загадочными. Пушкин в наброске статьи по русской истории написал: «Княжнин умер под розгами». В примечаниях к «Разбору донесения Следственной комиссии в 1826 году», автором которого был, вероятно, декабрист М. С.

Лунин, слова Пушкина подтверждаются: «Писатель Княжнин за смелые истины в своей трагедии «Вадим» подвергался пытке в Тайной канцелярии». В 1836 году историк Д. Н.

Бантыш-Каменский, человек далекий от декабристских кругов, повторил то же самое: «Трагедия Княжнина «Вадим Новгородский» более всего произвела шума. Княжнин, как уверяют современники, был допрашиван Шешковским в исходе 1790 г, впал в жестокую болезнь и скончался 14 января 1791 г.».

Что означают выделенные Бантыш-Каменским слова «был допрашиван», отгадать нетрудно. Нрав Шешковского, «домашнего палача» Екатерины II, хорошо известен…

Устойчивость мнения о гибели Княжнина в Тайной канцелярии не может не привлечь внимания. Но что было ее причиной? Ведь Княжнин умер в 1791 году, а «Вадим Новгородский» напечатан в 1793 году. Это обстоятельство приводит в недоумение. С.Н.

Глинка, ученик и почитатель Княжнина, указывает, что конец жизни его учителя «отуманила» написанная в связи с Французской революцией статья с выразительным названием: «Горе моему отечеству».

Известно также, что драматург читал «Вадима Новгородского» друзьям до того, как трагедия была передана в театр в 1789 году, что уже начались репетиции, и только революционные события во Франции заставили из осторожности прекратить подготовку спектакля. При таких условиях слухи о трагедии могли дойти до правительства, что и повлекло на первых порах к отказу в повышении чина и т. д.

Княжнин Я.Б. Избранные произведения. (Библиотека поэта; Большая серия). / Л. Кулакова. Жизнь и творчество Я.К. Княжнина. Л., 1961

Источник: https://zen.yandex.ru/media/id/5ba93ed4584c1f00aa3dae17/5baa357ce3591b00aad1e189

Анализ трагедии Княжнина "Вадим Новгородский" (подробно)

В 1786 г. Екатерина II написала «Историческое представление из жизни Рюрика». В этой пьесе были использованы сведения из Никоновской летописи о событиях конца IX столетия в Новгороде.

Через три года после выхода в свет пьесы императрицы Княжнин написал трагедию «Вадим Новгородский», идя в русле предшествующей трактовки летописного сюжета. Трагедия Княжнина отличается от пьесы Екатерины, пожалуй, лишь финалом. Вадим, новгородский посадник, выступает с сообщниками против Рюрика. Заговор раскрыт.

Положение Вадима трагично: он побеждён, его дочь Рамида любит Рюрика, олицетворяющего ненавистную для Вадима идею монархической власти. Особенно драматичным в идейном поражении Вадима является то, что народ не на его стороне.

В последнем, пятом, действии трагедии, во время своеобразного политического диспута между «республиканцем» Вадимом и «монархистом» Рюриком народ становится на колени, упрашивая Рюрика остаться у власти.

Рюрик обращается с побеждённым Вадимом очень милостиво и уважительно. К тому же он горячо любит Рамиду.

Поэтому князь старается убедить строптивого республиканца не силой, но «истиной»: «Я, правы счастия умея позабыть, принужу истиной тебя мне другом быть».

Но Вадим остаётся твёрдым в своём неприятии самой идеи единовластия. В финале трагедии он закалывается, проявляя личное мужество, непоколебимость духа и идейную непреклонность.

Такое решение конфликта трагедии «Вадим Новгородский» должно было бы понравиться Екатерине II, потому что в образе Рюрика драматург изобразил вроде бы чрезвычайно привлекательного правителя — доброго и справедливого, мудрого и снисходительного. К тому же народного избранника.

Следует подчеркнуть, что именно такое представление об образе Рюрика утвердилось в нашем литературоведении. И здесь мы подходим к удивительной и до сих пор (!) не прояснённой историко-литературной загадке.

Если Княжнин изобразил Рюрика, носителя идеи самодержавия, положительным героем и таким образом «совпал» с мнением императрицы по этому поводу, то чем объяснить более чем вековое преследование трагедии со стороны российского самодержавия?

• Бытует мнение, что монарший гнев могли вызвать декларации Пренеста, соратника Вадима:
• Самодержавие повсюду бед содетель,
• Вредит и самую чистейшу добродетель,
• И невозбранные пути открыв страстям,
• Даёт свободу быть тиранами царям.

Однако мнение это весьма спорно. Екатерина II, будучи классическим графоманом как литератор, была в то же время тонким и проницательным читателем. Она наверняка бы поняла, что историческая правота Рюрика в пьесе Княжнина «Вадим Новгородский» только выигрывает от непреклонности Вадима.

Потому что терпеливые и непрестанные усилия Рюрика склонить добром Вадима к миролюбию в такой же мере украшают монарха и увеличивают симпатии к нему, в какой способствуют убеждённости в неправоте и бессмысленности противоборства мятежника. В трагедии Н.П.

Николева «Сорена и Замир» содержались также выпады против тирании:

1. Исчезни навсегда, сей пагубный устав,
2. Который заключён в одной монаршей воле!
3. Льзя ль ждать блаженства там, где гордость на престоле!
4. Где властью одного все скованы сердца.

В монархе не всегда находим мы отца!…

Когда граф Я.А.

Брюс попросил Екатерину II запретить пьесу на основании подобных выпадов против самодержавия, императрица преподала в своём ответе главнокомандующему Санкт-Петербурга урок продуманной, выверенной терпимости к инакомыслию:»… смысл таких стихов, которые вы заметили, никакого не имеют отношения к вашей государыне. Автор восстаёт против самовластья тиранов, а Екатерину вы называете матерью …»

В заключительном действии трагедии Княжнина «Вадим Новгородский» происходит знаменательный диалог Рюрика с Вадимом, позволяющий глубже понять идеологическое содержание трагедии. Ведущим в споре является Рюрик. Ораторская инициатива в его руках.

Он — автор тщательно продуманного сценария этого «демократизированного» спектакля и исполнитель главной роли в нём. Рюрик обращается к народу, разъясняя ему: то, что ранее (т.е.

при республиканской форме правления) принимали за свободу, то на самом деле является анархией, правом на вседозволенность и проявлением вредных для общественной жизни страстей:

• Вельможи, воины, граждане, весь народ!
• Свободы вашея какой был прежде плод?
• Смятение, грабёж, убийство и насилье,
• Лишение всех благ и в бедствах изобилье.
• Он рисует впечатляющую мрачную картину того общественного хаоса, который царил в Новгороде («Граждане видели друг в друге лишь врагов»): междоусобицы, падение нравов, тяга к обогащению всеми доступными средствами, забвение честности и прочих моральных ценностей.
• Несколько раз в трагедии настойчиво упоминается о том, что Рюрик вначале отказался от трона. В качестве доказательства душевной чистоты и прямодушия Рюрика об этом говорит Рамида отцу:

… Который, прекрати общественные стоны,

Отрёкся здесь ему представленной короны. —

Искренен ли Рюрик, когда он так настойчиво убеждает Рамиду и Вадима в своём равнодушии к власти? На первый взгляд, — да. Он отказался от власти, когда новгородцы просили его принять венец.

В финале трагедии «Вадим Новгородский» он возвращает венец (корону) народу, демонстрируя готовность оставить трон и, более того, предлагает отдать венец Вадиму или вообще «в ничто преобратить», т.е. восстановить республику в Новгороде.

Думается, однако, что в основе намерений и решений Рюрика — не «поступки сердца», но точный психологический расчёт и безусловная политическая корысть. Достаточно сказать, что он не приносит городу тишину, он искушает ею.

Отверг я власть тогда …

…Но после, как народ с стенаньем, с током слёз

1. Моления свои к ногам моим принёс,
2. Страшась опять нести мной сверженную тягость,
3. Принудил в долг мою преобратиться благость,
4. Как счастья общего залогом мой венец.
5. И стала власть моя отрадою сердец.

Приведенные строки — формула духовного закрепощения, раскрывающая логику отношений между самодержавием, «притворяющимся» демократией, и одураченным им народом. Становится ясно, почему Рюрик отверг власть «тогда», в первый раз.

Нужно было, «искусив» порядком и благополучием, оставить на время усмирённый народ без хозяина, без твёрдой руки.

Рюрик ждал, когда необходимость в верховной власти станет выстраданной, когда можно будет заручиться «молениями», когда частным образом проявленная «благость» претворится в высокий и священный долг.

Я.Б. Княжнин глубокомысленно парадоксален. Устами Рюрика он называет общественное самоуправление, коллективную свободу «тягостью».

То, что было не только политической привилегией Новгородской республики, но и неоценимым нравственным достоинством, должно в сознании самодержца представляться тягостью, ношей, потому что как же иначе обосновать величие своего долга, тяжесть взятой на себя ответственности за всех?

Рюрик грубо искажает смысл случившегося. Народ, по его мнению, не теряет свободу, поручая ему властвовать над собой, а, напротив, становится свободным, отдавая ему, Рюрику, право и ответственность принимать решения. Как тут не вспомнить Ф.М.

Достоевского: «Но знай, что теперь и именно ныне эти люди уверены более, чем когда-нибудь, что свободны вполне, а между тем сами же они принесли нам свободу свою и покорно положили ее к ногам нашим».

Воплощая в художественном мире своей трагедии противостояние двух политических концепций, двух идеологий, Княжнин одновременно творит масштаб грандиозного философского осмысления этого противостояния, прокладывая путь к вершинам достижения художественной мысли русской литературы XIX в.

Возвращение знаков княжеской власти, сопровождаемое нарочито коротким заявлением («Теперь я ваш залог обратно вам вручаю; Как принял я его, столь чист и возвращаю»), — заключительный и наиболее действенный, по мнению Рюрика, выпад против Вадима. Извед умоляет Рюрика изменить решение: «Оставь намеренья, их счастию претящи!» Но Рюрик и не собирается отдавать власть. Его «отречение» — ловкий демагогический ход в политической игре против Вадима.

Сразу после слов Изведа Рюрик обращается к Вадиму с итоговым вопросом:

Коль власть монаршу чтишь достойной наказать,

В сердцах граждан мои увиди оправданья…

И что возможешь ты против сего сказать?

Рюрик полагает, что убийственная сила его вопроса как раз в том и состоит, что ответа быть не может. Убеждённость Рюрика покоится на незыблемой, казалось бы, формуле: «народ всегда прав». Однако справедливость этих слов безусловна лишь в том случае, когда речь идёт о свободном народе. Единственный человек в Новгороде, кто понимает это, — Вадим.

Вот почему он находит ответ, которого, по убеждению Рюрика, не могло быть. Этот ответ кажется парадоксальным и неожиданным, но только на первый взгляд. Этот ответ несёт в себе правоту одинокого человека, противостоящего тому «большинству», которое «подавляет», вызывая у него (человека) тоску, отчаяние и даже приводя к смерти.

Но оно не может из правды сотворить ложь.

Ответ Вадима заключён в оценке происходящего. Народ оставил его? Нет, это он оставляет народ. Народ пренебрёг им? Нет, это он пренебрёг таким народом. У народа больше нет Вадима? Нет, это у Вадима нет больше народа:

• Ты хочешь рабствовать, под скипетром попран!
• Нет боле у меня отечества, граждан!
• Если Рамида всем сердцем на стороне Рюрика («предана любви»), то это не означает, что любящий отец тоже «приблизится» сердцем к будущему зятю. Нет, это означает лишь, что отец изгоняет дочь из своего сердца:
• Ты предана любви и сердцем, и душею —

Итак, и дочери я больше не имею…

Но у Вадима приготовлен еще один ответ Рюрику. Самоубийство героя — не только проявление личного мужества, несокрушимости духа, абсолютной неуступчивости ненавистному противнику. Это ответ — поступок, в котором свободный человек заявляет о себе даже тогда, когда все и всё против него.

Вадим обращается к Рюрику с последним словом. Кажется, нет на свете человека несчастнее Вадима. Он перенёс унижение плена. Он одинок. Его противник в глазах тех, кому Вадим нёс счастье свободы, выглядит добрым, справедливым, благородным человеком, «отцом народа».

Можно ли в таком положении вообще быть сильным? Сильнее своего врага-победителя? Можно ли отстоять свою правоту, а убеждения свои воплотить в такой поступок, который останется в памяти людей, и потому в другие времена получит достойное понимание? Оказывается, можно.

1. В средине твоего победоносна войска,
2. В венце, могущий всё у ног твоих ты зреть,
3. Что ты против того, кто смеет умереть?
4. И Вадим закалывается мечом.

В последнем восклицании Вадима самое замечательное слово -«смеет». Не «может», не «должен», а именно «смеет», потому что право последнего выбора и последнего поступка осуществляется человеком, который не утратил ни гордости, ни самоуважения.

Важно подчеркнуть, что Вадим не только (и даже не столько) мужественный смелый воин. Самое главное в том, что он прав. Как прав был Я.Б. Княжнин, который на примере трагической судьбы своего героя сумел разгадать «механизм» самодержавной власти.

Единовластие, персонифицированное в тиране, политически равно единовластию, воплощённому в «добром» монархе. В любом случае для того, чтобы выжить, монархия должна иметь дело с оглуплённым, обманутым народом, должна быть лицемерной и лживой. В этом смысле Я.Б. Княжнин буквально отразил историческую практику екатерининского правления — тирании, закамуфлированной под демократию.

Теперь можно понять, чем возмущена была императрица, чем определена была высокая и трагическая судьба пьесы Я.Б. Княжнина. Автор не просто противопоставлял носителей двух политических концепций. Княжнин провёл художественное исследование идеологии монархизма и пришёл к неопровержимому выводу о том, что в ее основе в качестве «энергоносителя» выступают демагогия и обман.

Становится понятной жестокость «разгаданного» Княжниным самодержавия, которое в гневе своём обеспечило трагедии «Вадим Новгородский» высокий и завидный удел: «Оную книгу» яко наполненную дерзкими и зловредными против законной самодержавной власти выражениями, а потому в обществе Российской империи нетерпимую, сжечь».

Валагин А.П. Вопрос и ответ: Русская литература. XVIII век. — Воронеж: «Родная речь», 1995

Источник: https://classlit.ru/publ/literatura_18_veka/knjazhnin_ja_b/analiz_tragedii_knjazhnina_vadim_novgorodskij_podrobno/124-1-0-2534

Вадим Новгородский – Я. Б. Княжнин

Новгородские посадники Пренест и Вигор в ожидании Вадима обсуждают причину его нежелания публично объявить о своем прибытии в Новгород. Появляется Вадим в окружении военачальников. Он обращается к своим сподвижникам с речью, полной горечи.

Некогда вольный город находится ныне под властью тирана Рурика. “О Новград! что ты был и что ты стал теперь?”. Вадим потрясен, что Рурик, просивший прежде защиты от своих врагов у города, ныне его единовластный правитель, нарушивший тем самым древнюю традицию. Вигор рассказывает Вадиму о том, при каких обстоятельствах Рурик завладел Новгородом.

После того как Вадим отправился в поход со своим войском, новгородская знать, забыв о свободе и святой истине, начала бороться за власть. Старейший и уважаемый горожанин Гостомысл, потеряв в междоусобице всех своих сыновей, призвал своих сограждан пригласить Рурика, доказавшего свою храбрость в борьбе с врагами.

Он же, Вадим, готов отдать руку дочери Рамиды тому, кто избавит сограждан от тирана и вернет свободу городу. Пренест и Вигор клянутся идти до конца – любовь обоих к Рамиде очевидна. Вадим отсылает Вигора и военачальников, а Пренеста просит остаться.

Он не скрывает, что предпочитает Пренеста видеть мужем своей дочери. Пренест заверяет Вадима, что будет верен долгу даже в том случае, если Рамида отвергнет его. Вадим удивлен, что Пренест терзаем сомнениями, ведь Рамида поступит только так, как ей прикажет отец.

Селена, наперсница Рамиды, смущена тем, что ее подруга, взойдя на трон после свадьбы с Руриком, может забыть об их “дружестве”.

Рамида заверяет ее, что ей дорог не трон и блеск будущего венца, а сам Рурик: “Не князя в Рурике, я Рурика люблю”.

Селена предупреждает, что ее отец может быть недоволен произошедшими в Новгороде изменениями – он слишком дорожил свободой граждан, чтобы смириться с утверждением трона. Рамида успокаивает Селену.

Конечно, она подчинится воле отца и никогда не забудет о своем сане, но надеется, что Вадим полюбит Рурика, чье геройство так очевидно. Кроме того, думает Рамида, Вадим станет истинным отцом мужу своей дочери. Появляется Рурик. Он сообщает, что Вадим вернулся в Новгород. Наконец-то разрешится то, что тяготит Рурика.

Он счастлив, что новгородская знать “превыше вольности” его “считает власть”, но любит ли его Рамида, велением ли сердца готова разделить с ним трон? Рамида уверяет Рурика в искренности своих чувств. Обрадованный Рурик уходит.

Вадим, увидя Пренеста, спрашивает его о возможностях спасения отечества. Пренест рассказывает о своем обращении к вельможам Новгорода с призывом не допускать “самодержавна царства”, которое “повсюду бед содетель”.

Варягами Рурика наполнен весь город, уже сейчас они способны отнять у него вольность.

Реакция знати была самой решительной, они готовы были сейчас же уничтожить тирана. Пренест уговорил их дождаться Вадима из похода, ибо отечество ждет от них не крови, а “спасенья ожидает”. Вадим, указывая на дочь, предназначает ее Пренесту.

Рамида говорит о своем подчинении воле родителя.

Вигор, слышавший последние слова, поражен несправедливым, по его мнению, решением Вадима. В ярости он обещает отомстить за обиду.

Селена убеждает Рамиду не погружаться в отчаяние, на что та проклинает “долг варварский”, требующий отказаться от любви к Рурику, возненавидеть мужа и умереть.

Селена предлагает все рассказать Рурику, однако Рамида предпочитает смерть предательству отца.

Появившийся Рурик спрашивает Рамиду, почему та избегает его, ведь все готово к брачному торжеству, о котором они договорились и которое откладывали до возвращения Вадима.

Рамида желает ему счастья, но без нее, таков, по ее словам, рок, и убегает.

Увидев приближающегося Пренеста, рассказывает о слухах по поводу любви к нему Рамиды.

Рурик, угрожая, приказывает Пренесту признаться во всем своему “владыке”, на что тот гордо советует умерить порывы гордости перед человеком, который не боится смерти и готов вместе с Вадимом “умереть за общество”. Рурик обвиняет Пренеста и вельмож Новгорода в измене народу и мятеже ради желания властвовать.

Пренест, размышляя, укоряет себя в несдержанности, позволившей Рурику заподозрить Вадима в мятеже, и приходит к выводу, что донести на него мог только Вигор. Он прямо спрашивает об этом у Вигора и получает отрицательный ответ. Далее добавляет, что лично для него он враг, но сейчас стоит задача спасения отечества, и это главное.

Когда добьются свободы, их спор решит меч.

Извед рассказывает Рурику о раскрытии планов заговорщиков, бегстве Пренеста и пленении воинов Вадима, которые во всем признались. Рурик не желает знать их имен, приказывает освободить и “щедростью за злобу заплатить”. Извед предупреждает его о возможных последствиях великодушия, однако Рурик остается непреклонен, вручая небесам свою судьбу.

Рурик размышляет о трудностях правления, злобе и неблагодарности, окружающей владыку. Рамида обращается к Рурику по поводу тревоги, охватившей весь город в связи с последними событиями, и жалуется, что уже нет доступа к его сердцу.

Рурик обвиняет ее в желании снова получить в свои сети, теперь же он хочет быть свободным от нее. Рамида проклинает судьбу и хочет умереть, раз для Рурика “воспрещено ей жить”.

Рурик говорит ей, что хочет сохранить любовь Рамиды и вступить в бой с Вадимом, сохраняя эту любовь.

Рурик отказывается, объясняя, что уже однажды он отверг власть и снова был призван народом, поэтому восставать против его власти “гнусно”, так как снова народ постигнут несчастья. Рамида понимает его, и оба приходят к выводу о безысходности их любви.

Извед предупреждает Рурика о “воинстве” Вадима под стенами города, тот идет туда, где “долг лютый призывает”, и просит Рамиду оплакать себя в случае гибели. Рамида отвечает, что, если это случится, не слезы она прольет по нему, “но крови токи”.

Рамида одна, предается печальным мыслям о несправедливости судьбы. В то время как Рурик и Вадим стремятся отнять жизнь друг у друга, ее несчастный удел – находиться между возлюбленным и отцом, она боится любого исхода и призывает богов поразить ее в грудь. Она слышит окончание битвы и со страхом ждет исхода.

Появляется обезоруженный Вадим, с толпой пленников, в сопровождении стражи из Руриковых воинов.

Рамида бросается к отцу, однако тот отстраняет ее со словами “невольник Руриков – Рамиде не отец” и просит ее уйти, так как рабом он жить не может и предпочитает смерть.

Вадим завидует судьбе павших Пренеста и Вигора, упрекает ее за любовь к Рурику. Рамида клянется не изменять своему долгу и просит у него прощения.

Вадим просит не оставлять ему жизнь, он не хочет милости Рурика, которая унизит его.

В доказательство чистоты своих поступков он снимает с головы венец и, обращаясь к народу, просит его быть судьей, он готов удалиться, если народ так решит.

Извед, показывая на народ, вставший на колени перед Руриком в знак просьбы владеть венцом, просит его принять венец. Вадим проклинает народ, называя его “гнусными рабами”.

Рурик спрашивает Вадима о его желаниях, тот просит меч и получает его по приказу Рурика.

Рурик просит Вадима быть ему “отцом”, Вадим отвечает, что теперь “доволен будешь ты, народ, и дочь, и я”. Рамида чувствует ужасный замысел Вадима и умоляет его “не довершать сих слов” и в доказательство своей верности долгу закалывается. Вадим ликует и тоже закалывается мечом.

Рурик упрекает богов за несправедливое наказание, говорит, что величие ему только в тягость, но он не свернет с избранного пути, “где, вам подобен став, вам, боги, отомщу”.

Источник: https://studentguide.ru/kratkie-soderzhaniya/vadim-novgorodskij-ya-b-knyazhnin.html