Краткое содержание крапивин колыбельная для брата за 2 минуты пересказ сюжета

Главная › Краткое содержание

Колыбельная для брата

Мама разбудила Кирилла в три часа ночи.

В это время он вел «Капитана Гранта» мимо желтого утеса, с которого палила из всех орудий могучая береговая крепость. Перед ее амбразурами вспухали белые дымы, а вокруг судна вырастали фонтаны от ядер.

Ядро грохнулось о рубку и разлетелось на зеленые и красные осколки.

– Это арбуз! – весело завопил Митька-Маус. – Арбузами стреляют! – Он высунул из-за рубки кудлатую голову.

– Уберешь ты свою несносную башку? – крикнул Дед.

«А почему не слышно выстрелов?» – подумал Кирилл и услыхал:

– Кирюша, встань. Встань, помоги, пожалуйста. Может быть, у тебя он скорее уснет…

Еще не расставшись с веселым сном, Кирилл уже слышал, как за стеной вопит Антошка. «Ну, дает», – подумал Кирилл. Потряс головой, взглянул на маму и опустил с кровати ноги.

Мама виновато сказала:

– Не могу успокоить. Может быть, укачаешь его своим хитрым способом?

Кирилл снова тряхнул головой, разгоняя остатки разорванного сна: они, будто обрывки тумана, плавали вокруг. И Дед с Митькой словно все еще были здесь.

Антошка после нескольких секунд перерыва завопил с новой силой. Кирилл откинул одеяло и побрел в соседнюю комнату.

Спеленутый Антошка лежал в своей решетчатой кровати и орал вдохновенно и старательно. Что-что, а реветь этот человек умел и любил. Маленькое красное лицо его было сморщено, глаза крепко зажмурены, а беззубый рот открыт до отказа.

Нельзя сказать, что в такие минуты Кирилл ощущал нежную любовь к братцу. Но ни досады, ни злости он не чувствовал. Не то что два месяца назад. Тогда у Кирилла при Антошкином реве просто зубы стискивались. От беспомощности и отчаяния он сам готов был зареветь.

Однажды, когда мама ушла на рынок, а месячный Антошка проснулся и никак-никак не хотел успокаиваться, не затихал ни на руках, ни в кроватке, Кирилл замычал и швырнул ему в лицо скомканную пеленку. Антошка на секунду притих, а потом закричал еще громче.

И такая обида почудилась Кириллу в этом крике, что он тут же назвал себя последним гадом, вделал себе кулаком по уху, опять схватил Антошку и начал у него, бестолкового и отчаянно орущего, шепотом просить прощения.

А потом, не зная уже, что придумать, запел изо всех сил:

И Антошка постепенно умолк. Успокоился кроха. А Кирилл, ласково и осторожно прижимая братишку, носил и носил его по комнате и все пел.

В тот день было сделано открытие: лучше всего Антошка успокаивается под песни старшего брата. Мамины песни – тоже ничего, но действуют они когда как. А стоит запеть Кириллу – и горластый братец притихает.

Ведь, казалось бы, совсем несмышленыш, а что-то чувствует, знает голос Кирилла. Он и песни стал различать, когда сделался постарше: одни просто слушал, под другие начинал дремать.

А после большого рева успокоить и заставить уснуть его можно только одной песней. Совсем непохожей на колыбельную…

– Ну, чего трубишь? – сказал Кирилл. – Давай иди сюда. У, рева… Кто обидел Антошку? Что-нибудь страшное приснилось? Что в школу повели? Не бойся, еще не скоро… Мама, помоги его взять…

Антошка выдал новый вопль. Кирилл прижал его к груди, покачал, шагая из угла в угол, и запел про опаленные солнцем спящие курганы и про туманы, которые ходят чередой.

Антошкин крик стал потише, и в нем послышались вопросительные интонации. А к концу песни братец совсем затих. Но не спал, таращил глаза. Тогда Кирилл решительно спел музыкальное вступление и начал главную песню с последнего куплета:

На третьем куплете Антошка засопел, словно убедившись, что ничего не страшно с братом, у которого есть такая суровая и непримиримая песня.

Кирилл с мамой уложили его в кроватку. Он спал так, будто и не плакал отчаянно десять минут назад. Улыбался какому-то своему крошечному сну. Светлые волосенки смешно топорщились. Сейчас он был милый, самый дорогой на свете Антошка…

Мама тронула губами макушку Кирилла.

– Спасибо, Кирик. Ложись, спи. Я еще посижу чуточку и тоже…

Но Кирилл вдруг понял, что не хочет спать.

– Мама, я такой голодный почему-то. Я чего-нибудь пожую. Ты не ходи, я сам.

На кухне он отрезал кусок от батона, отыскал в холодильнике банку с зеленым горошком. Насыпал горох на хлеб и вернулся в мамину комнату. Мама сидела у Антошкиной кровати.

– Ты чего не ложишься? – спросил Кирилл.

– Подожду немного. Вдруг он опять проснется.

– Я ему проснусь! – сказал Кирилл. Забрался с ногами на мамину постель и стал жевать, подбирая с одеяла упавшие горошины. Мама смотрела на него с непонятной улыбкой: то ли печальной, то ли наоборот – счастливой.

– Ох и худой же ты стал! И коричневый. Как индийский йог.

  • Кирилл сказал с набитым ртом:
  • – Непохоже. У индусов волосы черные, а у меня…
  • Мама села рядом и запустила ему в волосы теплые тонкие пальцы.

– А у тебя косматые. Когда подстрижешься?

– Лучше ты сама подровняй, а то в парикмахерской оболванят, как репку. У них со школой тайный сговор… Буду опять лопухастыми ушами махать.

– Ну, сколько лет подряд можно вбивать себе в голову эту чепуху? У тебя нормальные уши, даже симпатичные.

  1. – У слонов тоже симпатичные.
  2. Мама обняла Кирилла за плечи, качнула туда-сюда (он опять просыпал несколько горошин) и вздохнула:
  3. – Ох, в самом деле, до чего же костлявый…
  4. – Зато закаленный, – заметил Кирилл.

– Тьфу, тьфу, тьфу, – торопливо сказала мама. – Не говори зря.

Она была немного суеверна. Видимо, все мамы немножко суеверны, когда дело касается сыновей.

– Ничего не «тьфу», – возразил Кирилл. – Ты летом переживала, а я даже ни разу не чихнул.

Все лето Кирилл проходил в майке, шортах и босиком. Только если шел в кино или библиотеку, надевал рубашку и сандалеты. Но это случалось не чаще одного раза в неделю. Дед сказал в конце весны, что в парусном деле нужны закаленные люди, и Кирилл закалялся добросовестно.

Мама сначала боялась. Говорила, что во всем надо знать меру, иначе можно и посреди теплого лета схватить воспаление легких. Вспоминала, как болел Кирилл два года назад. Кроме того, она утверждала, что ходить всюду босиком неприлично. На это Кирилл ответил однажды, что половина людей на Земле всю жизнь ходит босиком.

  • – В Индии, в Африке, на островах всяких… Если посчитать, знаешь сколько наберется!
  • – Но это же в тропиках!
  • – А здесь чем не тропики?

Лето выдалось сухое и жаркое. Ветер иногда приносил тонкий дым, который пощипывал глаза. Солнце делалось неярким и круглым – без лучей. Это горели где-то леса и торф.

В те дни, когда не было дымки, солнце палило, как в Аравийской пустыне. К середине июня с плеч у Кирилла слезли три слоя сгоревшей кожи, и наконец загар стал прочным, как броня. Волосы выгорели добела. Самому Кириллу иногда казалось, что у него даже кости прокалены солнцем…

Мама наконец махнула рукой. У нее хватало забот с Антошкой, который родился в конце мая.

– Дед говорит, что я похож на негатив, – сказал Кирилл. – Волосы бесцветные, шкура темная. Хоть печатай наоборот.

– Почему вы зовете его Дедом? – спросила мама. – Дед да Дед, только и слышишь. Неужели он не обижается? Ему же двадцать четыре года.

– А чего ему обижаться? Он привык. Это из-за Митьки.

– Из-за какого Митьки?

– Ну, помнишь, прибегал такой курчавый? Это его внук.

– Какой внук? Бог с тобой…

– Да правда внук, только двоюродный. У Деда племянница есть, а она его старше. Так ведь бывает. А Митька – ее сын. Вот и посчитай.

Владислав Крапивин – Колыбельная для брата

Владислав Крапивин – Колыбельная для брата краткое содержание

Колыбельная для брата читать онлайн бесплатно

Колыбельная для брата

Мама разбудила Кирилла в три часа ночи.

В это время он вел “Капитана Гранта” мимо желтого утеса, с которого палила из всех орудий могучая береговая крепость. Перед ее амбразурами вспухали белые дымы, а вокруг судна вырастали фонтаны от ядер.

Ядро грохнулось о рубку и разлетелось на зеленые и красные осколки.

– Это арбуз! – весело завопил Митька-Маус. – Арбузами стреляют! – Он высунул из-за рубки кудлатую голову.

– Уберешь ты свою несносную башку? – крикнул Дед.

“А почему не слышно выстрелов?” – подумал Кирилл и услыхал:

– Кирюша, встань. Встань, помоги, пожалуйста. Может быть, у тебя он скорее уснет…

Еще не расставшись с веселым сном, Кирилл уже слышал, как за стеной вопит Антошка. “Ну, дает”, – подумал Кирилл. Потряс головой, взглянул на маму и опустил с кровати ноги.

Мама виновато сказала:

– Не могу успокоить. Может быть, укачаешь его своим хитрым способом?

Кирилл снова тряхнул головой, разгоняя остатки разорванного сна: они, будто обрывки тумана, плавали вокруг. И Дед с Митькой словно все еще были здесь.

Антошка после нескольких секунд перерыва завопил с новой силой. Кирилл откинул одеяло и побрел в соседнюю комнату.

Спеленутый Антошка лежал в своей решетчатой кровати и орал вдохновенно и старательно. Что-что, а реветь этот человек умел и любил. Маленькое красное лицо его было сморщено, глаза крепко зажмурены, а беззубый рот открыт до отказа.

Нельзя сказать, что в такие минуты Кирилл ощущал нежную любовь к братцу. Но ни досады, ни злости он не чувствовал. Не то что два месяца назад. Тогда у Кирилла при Антошкином реве просто зубы стискивались. От беспомощности и отчаяния он сам готов был зареветь.

Однажды, когда мама ушла на рынок, а месячный Антошка проснулся и никак-никак не хотел успокаиваться, не затихал ни на руках, ни в кроватке, Кирилл замычал и швырнул ему в лицо скомканную пеленку. Антошка на секунду притих, а потом закричал еще громче.

И такая обида почудилась Кириллу в этом крике, что он тут же назвал себя последним гадом, вделал себе кулаком по уху, опять схватил Антошку и начал у него, бестолкового и отчаянно орущего, шепотом просить прощения.

А потом, не зная уже, что придумать, запел изо всех сил:

Дайте в руки мне гармонь –Золотые планки.

И Антошка постепенно умолк. Успокоился кроха. А Кирилл, ласково и осторожно прижимая братишку, носил и носил его по комнате и все пел.

В тот день было сделано открытие: лучше всего Антошка успокаивается под песни старшего брата. Мамины песни – тоже ничего, но действуют они когда как. А стоит запеть Кириллу – и горластый братец притихает.

Ведь, казалось бы, совсем несмышленыш, а что-то чувствует, знает голос Кирилла. Он и песни стал различать, когда сделался постарше: одни просто слушал, под другие начинал дремать.

А после большого рева успокоить и заставить уснуть его можно только одной песней. Совсем непохожей на колыбельную…

– Ну, чего трубишь? – сказал Кирилл. – Давай иди сюда. У, рева… Кто обидел Антошку? Что-нибудь страшное приснилось? Что в школу повели? Не бойся, еще не скоро… Мама, помоги его взять…

Антошка выдал новый вопль. Кирилл прижал его к груди, покачал, шагая из угла в угол, и запел про опаленные солнцем спящие курганы и про туманы, которые ходят чередой.

Антошкин крик стал потише, и в нем послышались вопросительные интонации. А к концу песни братец совсем затих. Но не спал, таращил глаза. Тогда Кирилл решительно спел музыкальное вступление и начал главную песню с последнего куплета:

Раскатилось и грохнулоНад лесами горящими,Только это, товарищи,

Не стрельба и не гром…

На третьем куплете Антошка засопел, словно убедившись, что ничего не страшно с братом, у которого есть такая суровая и непримиримая песня.

Кирилл с мамой уложили его в кроватку. Он спал так, будто и не плакал отчаянно десять минут назад. Улыбался какому-то своему крошечному сну. Светлые волосенки смешно топорщились. Сейчас он был милый, самый дорогой на свете Антошка…

Мама тронула губами макушку Кирилла.

– Спасибо, Кирик. Ложись, спи. Я еще посижу чуточку и тоже…

Но Кирилл вдруг понял, что не хочет спать.

– Мама, я такой голодный почему-то. Я чего-нибудь пожую. Ты не ходи, я сам.

На кухне он отрезал кусок от батона, отыскал в холодильнике банку с зеленым горошком. Насыпал горох на хлеб и вернулся в мамину комнату. Мама сидела у Антошкиной кровати.

– Ты чего не ложишься? – спросил Кирилл.

– Подожду немного. Вдруг он опять проснется.

– Я ему проснусь! – сказал Кирилл. Забрался с ногами на мамину постель и стал жевать, подбирая с одеяла упавшие горошины. Мама смотрела на него с непонятной улыбкой: то ли печальной, то ли наоборот – счастливой.

– Ох и худой же ты стал! И коричневый. Как индийский йог.

  1. Кирилл сказал с набитым ртом:
  2. – Непохоже. У индусов волосы черные, а у меня…
  3. Мама села рядом и запустила ему в волосы теплые тонкие пальцы.

– А у тебя косматые. Когда подстрижешься?

– Лучше ты сама подровняй, а то в парикмахерской оболванят, как репку. У них со школой тайный сговор… Буду опять лопухастыми ушами махать.

Читайте также:  Краткое содержание стивенсон чёрная стрела за 2 минуты пересказ сюжета

– Ну, сколько лет подряд можно вбивать себе в голову эту чепуху? У тебя нормальные уши, даже симпатичные.

  • – У слонов тоже симпатичные.
  • Мама обняла Кирилла за плечи, качнула туда-сюда (он опять просыпал несколько горошин) и вздохнула:
  • – Ох, в самом деле, до чего же костлявый…
  • – Зато закаленный, – заметил Кирилл.

– Тьфу, тьфу, тьфу, – торопливо сказала мама. – Не говори зря.

Она была немного суеверна. Видимо, все мамы немножко суеверны, когда дело касается сыновей.

– Ничего не “тьфу”, – возразил Кирилл. – Ты летом переживала, а я даже ни разу не чихнул.

Все лето Кирилл проходил в майке, шортах и босиком. Только если шел в кино или библиотеку, надевал рубашку и сандалеты. Но это случалось не чаще одного раза в неделю. Дед сказал в конце весны, что в парусном деле нужны закаленные люди, и Кирилл закалялся добросовестно.

Мама сначала боялась. Говорила, что во всем надо знать меру, иначе можно и посреди теплого лета схватить воспаление легких. Вспоминала, как болел Кирилл два года назад. Кроме того, она утверждала, что ходить всюду босиком неприлично. На это Кирилл ответил однажды, что половина людей на Земле всю жизнь ходит босиком.

  1. – В Индии, в Африке, на островах всяких… Если посчитать, знаешь сколько наберется!
  2. – Но это же в тропиках!
  3. – А здесь чем не тропики?

Лето выдалось сухое и жаркое. Ветер иногда приносил тонкий дым, который пощипывал глаза. Солнце делалось неярким и круглым – без лучей. Это горели где-то леса и торф.

В те дни, когда не было дымки, солнце палило, как в Аравийской пустыне. К середине июня с плеч у Кирилла слезли три слоя сгоревшей кожи, и наконец загар стал прочным, как броня. Волосы выгорели добела. Самому Кириллу иногда казалось, что у него даже кости прокалены солнцем…

Мама наконец махнула рукой. У нее хватало забот с Антошкой, который родился в конце мая.

– Дед говорит, что я похож на негатив, – сказал Кирилл. – Волосы бесцветные, шкура темная. Хоть печатай наоборот.

– Почему вы зовете его Дедом? – спросила мама. – Дед да Дед, только и слышишь. Неужели он не обижается? Ему же двадцать четыре года.

– А чего ему обижаться? Он привык. Это из-за Митьки.

– Из-за какого Митьки?

– Ну, помнишь, прибегал такой курчавый? Это его внук.

– Какой внук? Бог с тобой…

– Да правда внук, только двоюродный. У Деда племянница есть, а она его старше. Так ведь бывает. А Митька – ее сын. Вот и посчитай.

– В самом деле, – сказала мама. – Забавно… Ну, если точно говорить, это называется “внучатый племянник”.

– Ну а он тогда “дедистый дядя”. Или “дедовый”. Все равно – Дед.

– А я думала, это его братишка. Они так похожи…

– Только с виду. Митька знаешь какой сахар! И привидений боится. Вечером дома ни за что один не сидит. Дед с ним замучился.

– Почему же он с ним мучается? Где у этого Митьки родители? Они живы?

– Конечно. Только они геологи, в экспедиции ездят.

  • – Бедный ребенок… Все время ездят?
  • – Не все время, но часто…
  • – Вот и папа наш тоже ездит…

– Еще пять дней, – утешил Кирилл. – Протянем.

– Протянем, – согласилась мама. – Ты у меня герой… А в школе как? Все в порядке?

– Вроде… Чего это ты среди ночи про школу вспомнила?

– Ты сам вспомнил. Все проезжался сейчас насчет школы.

– Это я так. У меня переходный возраст, я над всем и-ро-ни-зи-рую.

Мама опять взлохматила ему волосы.

Источник: https://mirvdochnoveniya.ru/kratkoe-soderzhanie/kolybelnaya-dlya-brata-kratkoe-soderzhanie-rasskaza-krapivina-syuzhet-proizvedeniya

Книга «Колыбельная для брата»

Навна воюет с хаоссой за любого человека буквально всю его жизнь. Хаосса охотится за каждым ребёнком с рождения, стремится утащить его душу в свою пещеру и изуродовать. И более всего Навна жаждет понадёжнее защитить от неё именно детей.

Русомир по совету Навны читает повесть Владислава Крапивина «Колыбельная для брата». Там воинство хаоссы представлено шайкой малолетних вымогателей во главе с неким Дыбой. Очередной их жертвой стал Петька Чирков по прозвищу Чирок.

Его одноклассник Кирилл Векшин, случайно узнав об этой истории, задумался о будущем своего трёхмесячного брата:

Чирок тоже был такой крохой, а сейчас попал в беду. Если отдать его этой беде, через тринадцать лет она придет и за Антошкой. В самом деле так может случиться! И получается, что сегодня Кирилл оставил в беде брата.

С точки зрения житейской логики, передряга с Чирком и предполагаемая беда с младшим братом Кирилла никак не связаны.

Но для Соборной Души связь между ними ясна как белый день: Кирилл, помогая Чирку, становится другим, гораздо более способным оградить Антошку от будущих бед, причём главная защита состоит в том, что у Антошки появляется, в лице старшего брата, достойный пример для подражания. Защищать есть от чего. Вот старая учительница рассказала Кириллу о своём бывшем ученике, который как-то постепенно и незаметно сделался уголовником.

И с этой минуты ощущение опасности не оставляло Кирилла. Он ехал домой, а лицо незнакомого Мишки все маячило перед ним. Почему он стал бандитом? Он же был обыкновенным мальчишкой. Как Митька-Маус. Значит, и Митька может? Значит, все могут? И Антошка? Все люди были такими, как Антошка.

У них смешно топорщились на темени волоски. Никто из них не хотел зла. Они бездумно улыбались солнечным зайчикам и ловили губами угол пеленки, если он пощекочет щеку. Они все такие сначала. А потом делаются разными. Если человек хороший, это понятно.

А почему некоторые становятся гадами? Вроде Дыбы? Почему?

Может быть, потому, что сначала боятся других гадов? А боятся потому, что одни? Как Чирок?

Получается, для Дыб толпа одиночек — не только объект грабежа, но ещё и источник пополнения шаек, более того — Дыбы сами из неё вырастают. Царство хаоссы живёт толпой одиночек — а значит, никто не должен оставаться один. Кирилл спасает от одиночества Чирка и, в ином смысле — Антошку. А может спасти, потому что сам не один.

– Кир, – вдруг сказал длинный Климов. – А ты правда был не такой. Силу почуял? «Давно почуял», – подумал Кирилл. Он помнил, что за ним «Капитан Грант». И тот штормовой день. И «Колыбельная». Это и была сила.

«Капитан Грант» — парусник, который Кирилл с друзьями собственноручно построили и уже испытали в деле, и даже людей от лесного пожара на нём пытались эвакуировать (что в итоге не потребовалось, но сути это не меняет). Так появился сплочённый дееспособный коллектив.

То есть — организованная сила, которую можно использовать и в мирных целях, и для самообороны, и для помощи другим людям. В экипаже Кирилл по-настоящему почувствовал, что он не один, — и начал становиться другим. Но каким именно другим?

— Я примерно то же чувствовал, — сказал Навне Радим, — когда лежал в твоём теремке без признаков жизни, а ты требовала от меня ожить, чтобы спасти тебя и сестёр. Я должен был стать другим, чтобы помочь вам, а Кирилл — чтобы помочь брату. Мне было нелегко понять, каким именно другим следует стать, — вот что хуже всего. Я ведь не мог равняться на героев из прошлого. И Кирилл не может.

Но почему не может? Скажем, не раз упоминаемый в «Колыбельной для брата» гайдаровский Тимур — чем не пример для подражания? Если Кирилл вступил в уже существовавший экипаж, то Тимур сам создал свою команду. И поставил на место Квакина, который ничем существенно не отличается от Дыбы.

–Бей, не отступай!– выхватывая из кармана яблоко и швыряя по огням, крикнул Квакин.– Рви фонари с руками! Это идет он… Тимка! –Там Тимка, а здесь Симка!– гаркнул, вырываясь из-за куста, Симаков. И еще десяток мальчишек рванулись с тылу и с фланга. –Эге!– заорал Квакин.

– Да у них сила! За забор вылетай, ребята! Да, у отряда Тимура сила — единственное, что способно произвести впечатление на Квакиных-Дыб, убедить их в том, что пора «вылетать за забор» — хотя и это не спасёт. А сила, в общем, оттуда же, откуда у экипажа «Капитана Гранта», — ребята сплотились вокруг общего дела, вот и стали силой.

Так почему Тимур не может служить для Кирилла настоящим примером? Потому что общее дело в этих двух случаях — очень разное. У команды Тимура — помощь семьям красноармейцев. Тут общее дело диктуется обстановкой, притягивает всех неравнодушных, независимо от того, кто из них чем вообще-то хочет заниматься.

Мало ли чего самому хочется — обстановка тяжёлая, надо людям помогать. Тогда как Кирилл с товарищами объединились как раз вокруг того, что именно им интересно, то есть вокруг парусника. В первом случае — осознанная необходимость, во втором — свобода самовыражения.

Такое разительное отличие объясняется не тем, что ребята другие, а тем, что обстановка за сорок лет сильно изменилась в лучшую сторону. Тимур с товарищами ощущают себя, в сущности, солдатами-добровольцами на войне с мировым империализмом. Солдат делает что нужно, а не что хочет. Нельзя на фронт — значит, пока станем хотя бы помогать семьям красноармейцев.

В том числе защищать их сады от воришек. Сады эти, с точки зрения Тимура, — своего рода тыловые объекты Красной армии, а налёты на них — как бы диверсии.

Тимур вначале требует от Квакина всего лишь не трогать эти объекты, не уподобляться Мальчишу-Плохишу — тот сознательно продался буржуинам за варенье и печенье, а Квакин, получается, неосознанно продаётся за яблоки. Сумей Квакин верно оценить соотношение сил — оставил бы эти сады в покое, переключившись на другие. И квакинская шайка существовала бы дальше. Такое время — хаосса прячется в тени Буржуина, основные силы уходят на борьбу с ним, а не с ней.

А Кирилл со сверстниками живёт в стране, которая уже достаточно надёжно защищена от внешнего врага — и тень его не столь густая, чтобы хаосса в ней надёжно укрылась. Потому и Дыба в худшем положении, нежели Квакин.

– Вроде мы незнакомы, – заметил Дыба и медленно осмотрел Климова от ботинок до макушки. – Вроде мы дорогу друг другу не переходили. Климов зевнул.

– Вроде… – сказал он. – Вот и не переходи. Как кого зацепишь, считай, что перешел.

Квакину говорят: не трогай тех, кто под нашей защитой. А Дыбе: не трогай вообще никого, под нашей защитой — все. Шайке Квакина позволяют существовать дальше, не выходя за указанные рамки. Компанию Дыбы приговаривают к ликвидации без всяких оговорок: разойдитесь, сидите тихо и не мешайте людям жить.

Но ясно же, что загоняемый в угол Дыба так просто не сдастся. Как и все подобные Дыбы, малолетние и тем более взрослые. Ведь им же буквально ломают жизнь — как они её себе представляют. Словом, хаосса, если столь круто за неё взяться, мобилизует свои полчища и окажет яростное сопротивление — в самых разнообразных формах.

Жругр и Русомир опасаются слишком её злить — именно потому, что главным врагом по-прежнему считают, образно говоря, Буржуина. Хаосса прячется за ним — мол, да, я злая и вредная, но до меня ли вам, вон Буржуин на вас прёт, вы внешним врагом занимайтесь, а меня не зажимайте слишком… а то ведь и психануть могу! И Жругр с Русомиром уступают.

А глядя на них, не слишком рвутся в бой с хаоссой государство и народ.

Что и видно на примере класса, в котором учатся Кирилл и Чирок. Класс является также правофланговым тимуровским пионерским отрядом, лучшим в школе. И, казалось, легко может хотя бы защитить одноклассника от Дыбы — это ведь всего ничего по сравнению с тем, что делал Тимур. Однако отряду не до борьбы со всяким там мелким хулиганьём, он занят куда более масштабными делами:

— У нас такая работа за прошлый год! Мы триста писем получили со всей страны, если хочешь знать, потому что у нас работа. У нас друзья во всех республиках и вообще… Мы с болгарскими пионерами переписываемся! – А Чирок? – сказал Кирилл.

– Что – Чирок? – Ему что до твоей работы и переписки? Где был отряд, когда Чирка избивали? – А где был ты? – спросила Ева Петровна. – Ты взял на себя роль судьи. А разве ты уже не в отряде? Но Кирилл заранее знал, что она это спросит. – Нет, я тоже виноват, – сказал он. – Но я хоть не оправдываюсь и не кричу, что у нас везде друзья.

Друзья во всех республиках, а между собой подружиться не умеем… Или боимся? – Чего? – спросил Димка Сушко. – Тебя, что ли? – Дубина ты, – сказал Кирилл. – Не меня, а того, что придется по правде друг за друга отвечать. Защищать друг друга. Не словами, а делом.

Внешне у правофлангового тимуровского сохраняется логика Тимура: ну не пускают нас на фронт, да и самого фронта нет, — так станем делать то, что можем, — хотя бы переписываться с болгарскими и прочими пионерами, вместе с которыми нам потом громить мировой империализм.

Читайте также:  Краткое содержание в шкафу голявкина за 2 минуты пересказ сюжета

На деле получается пародия на команду Тимура, типичное эпигонство, — что было естественным в предвоенной атмосфере, теперь смотрится нелепо. Разговоры про работу, переписку и прочую занятость просто прикрывают один очевидный для Кирилла факт: «Нет никакого отряда… Просто тридцать семь человек и Ева Петровна Красовская».

38 я — а где мы? Какое ещё мы, если настоящего общего дела нет? Получается, в экипаже парусника Кирилл нашёл то, чего нет в классе, увидел, что такое мы. И теперь делает вывод: «Вот если бы у каждого хорошего человека был свой экипаж, тогда бы все Дыбы повывелись от безработицы».

Так Кирилл по-своему выходит к самой сути замышляемого Яросветом и Навной генерального наступления на пещеру хаоссы. Самая суть не прямо в войне с Дыбами, а в изменении самой структуры общества. Чтобы каждый занимался делом, которое и ему интересно и стране полезно, и на такой основе объединялся с другими людьми, увлекающимися тем же.

Получается общество, структурированное по общественно полезным интересам. Главное даже не то, что сплочённый коллектив способен защитить от Дыб своих и даже посторонних, а то, что в таком обществе Дыбам и взяться неоткуда. Экипаж «Капитана Гранта» — частица такого общества, как бы вестник из будущего.

Хотя прямой немедленной пользы стране от него нет, зато он воспитывает людей для будущего. Но этот экипаж — сам по себе, парус одинокий. И даже превращение всего общества в, образно выражаясь, совокупность экипажей проблему решает лишь отчасти.

Экипажи, каждый на своём корабле, могут толпиться где не надо, оставляя без внимания те места, где они нужны, хуже того — могут сталкиваться друг с другом, — хотя бы потому, что каждый считает именно своё дело самым важным. Порядок обеспечит только какой-то единый план действий.

Чтобы каждый экипаж видел не только своё дело, но и общую цель всего народа, выстраивал своё дело с учётом её. Одинокие паруса сплотятся в непобедимый флот, только влившись во всенародное дело. Есть охватывающая весь народ советская система, из которой жизнь уходит. И есть одинокие паруса, под которыми жизнь бьёт ключом, но они разобщены.

Естественное решение — встраивание их в систему, чтобы они её оживили и подогнали под себя. Система наполнится всенародным делом, которое связано с реальной жизнью народа, его потребностями, а не вытекает из какой-либо спущенной сверху доктрины.

Навна говорит Русомиру: — Так что делать будем? Вот посмотри, как Ева Петровна рассуждает, а вернее, за тобой повторяет:

– Этот Дыба, как ты выражаешься, не из нашей школы. У него есть своя администрация, дорогой мой. Есть милиция, в конце концов. Комиссия по делам несовершеннолетних. – Конечно, есть, – сказал Кирилл. – А Дыба тоже есть. Интересно, да? Они есть, и он есть. Никуда не девается. И никуда не денется, пока мы его боимся.

— То, что боимся, — уточнила Навна, — вторично; даём им сил набраться, а потом боимся. А первично то, что «они есть, и он есть». И Жругр есть, со всей своей милицией и прочим, и хаосса тут же довольно вольготно бродит, с Дыбами своими.

Русомир, что ты на это скажешь? — Жругр не тем занят, а что я без него могу? А раздражённый Жругр пытается утихомирить Навну: — Далась тебе эта пещера, ну что ты вцепилась в неё мёртвой хваткой? Всегда же так было.

Можно подумать, сейчас хаосса наглее, чем раньше; да не в пример хуже бывало, будто не помнишь? Успокойся, наконец, идеалистка ты неисправимая, всё равно без мировой революции хаоссу не придавить.

Навна глядит на тугодума гневно — и ей кажется, что перед нею уже мёртвый уицраор, вроде как зомби.

Источник: https://www.livelib.ru/book/1000324421-kolybelnaya-dlya-brata-vladislav-krapivin

Колыбельная для брата — Владислав Крапивин — читать книгу онлайн, на iPhone, iPad и Android

  1. Хотите вырастить добрых детей – сделайте их счастливыми.

    Мне иногда чудится, что в этом небольшом произведении – все ключи к творчеству Владислава Петровича, ну или почти все. Как в схеме сражения.

    Как известно, один в поле не воин. Воином становишься, когда защищаешь то, что нельзя предать. Когда за спиной те, кто не предадут. Если взял на себя ответственность за слабого, значит, обрел новую силу; и теперь в каждой твоей руке – меч, а мир вокруг – прост и ясен.

    За спиной Кирилла – семья и маленький брат, экипаж «Капитана Гранта» и Митька-Маус, победа над страхом и уверенность в своей правоте. Кирилл живет так, что отступать ему просто некуда. Когда всё время позади такая «Москва» – совесть, если что, щадить не станет.

    «Защищать», «отступать», «предавать», «сражение», «воин», «меч», «сила»… Часто говорят, что книги Крапивина учат делить людей на «своих» и «чужих», и драться с «чужими» до победного конца. Действительно, даже терминология, и та – воинственная.

    Но как же не назвать вещи своими именами, когда битва на поле душ и сердец человеческих в самом разгаре? Есть светлое, есть темное; об этом все знают и все помнят. Но многие предпочитают не знать и забыть. Забыть обо всем, кроме насущного и инстинктивного.

    И получается не жизнь, а хаотичное передвижение в пространстве на автопилоте — пародия на жизнь.Но если ты решил проснуться, найти опору и поднять голову – будь готов, испытания начнутся незамедлительно.

    Кирилл тоже раньше жил словно в полудреме, под гипнозом общих фраз – о коллективном деле, о дружном отряде, о том, как должны вести себя взрослые и дети. Стандартное восприятие, привычные реакции:

– И я раньше плакал, – сказал Кирилл и встал. – Видишь, папа, в чем дело: я плакал и был хороший. А сейчас я научился не плакать… если даже хочется…

Рискованная экспедиция «Капитана Гранта» по Андреевскому озеру дала Кириллу не только право на настоящую песню, но и право быть смелым. После пережитого – иначе уже не получится. Можно сказать: мальчик просто вырос. Но не каждый взрослый смог вырасти таким, как он.

Скажем так: в доброй семье, в окружении настоящих друзей и таких же дел он смог разобраться в себе и перестал подчиняться стандартам. Глаза у человека открылись.

Помилуйте, какой отряд? (правофланговый, ага) Какие общие дела, какая взаимовыручка? Зачем врать самим себе, рассуждая о том, чего нет? Зачем пережевывать привычные фразы, когда там, за пределами класса – настоящая жизнь и она требует настоящих ответов. Только ее видеть никто не хочет, потому что в рамки стандарта не вписывается.

Ладно тогда, но через десятки лет мы врём еще больше. И в нашем выдуманном мире даже эта сверкающая красками жизнь не бурлит за окном, потому что там нет для нее места. Там течет жуткая смесь безысходности, безликости, бесчувственности, в которой быть живым гораздо страшнее, но во сто крат необходимее, чем полвека назад.

Да, в реальности таких случайностей, как встреча Кирилла с командой Деда, – одна на миллион. Но подобное притягивается к подобному любыми путями. Значит, решение одно – «будь всадником сам».

Сделай из себя человека, которого ждешь на помощь; стань таким другом, о котором мечтаешь. Начни петь то, что хочешь услышать, и тебе подпоют. Возьми на себя ответственность за происходящее вокруг, – и тебе не на кого будет пенять, кроме как на себя.

У кого-то есть парусник и команда, а у кого-то – книги. Может быть, они написаны и про тебя?

– Черепанова! Ты же девочка, в конце концов! – воскликнула Ева Петровна.– А что делать, если в классе всего три мальчика?

Мудрость и терпение должны сопровождать силу, ведь не все отношения поддаются простым формулам. «Человеческое понимание – то, если хочешь, тоже оружие в борьбе за справедливость». Ведь враги – это не столько люди. Это пороки, недостатки, дурные наклонности, которые пригрелись в тебе самом. И первый бой надо дать именно им.

Очень много ниточек сплелось в этой небольшой повести, в рецензии все не распутать. Перечитываешь снова и снова, а узор каждый раз получается иной.…Раскатилось и грохнулоНад лесами горящими,Только это, товарищи,Не стрельба и не гром -Над высокими травамиВстали в рост барабанщики.Это значит – не все еще,

Это значит – пройдем.

  • Первое слово в голове по окончании прочтения: Жестко. Но что удивительно, обычно в таких случаях возникает следующий вопрос- на какой это возраст? Если возник такой вопрос, значит скорее всего наблюдается явное противоречие рафинированного «детского начала» и « жесткого, не по возрасту конца».

    Книга Крапивина замечательна отсутствием этого противоречия. Она вообще какая-то нестерпимо реалистичная и живая, поэтому в повествование включаешься с первой же строки. А дальше уже сопереживаешь не на шутку. Я не была даже октябренком, я не видела майские демонстрации, я не помню знаменитое «Лебединое озеро».

    Но помню, что папа был в командировке в Москве и видел, как стреляли танки, мама волновалась, я- нет, слишком была маленькая.Для меня советская литература почему-то не напрочь заидеологизированная, пропитанная морализаторством ура-патриотическая песня.

    Для меня это книги моего детства( даже скорее старомодного отрочества): Каверин «Два капитана», Крапивин «Острова и капитаны», Михасенко. Те книги, от которых на душе теплеет.

    В которых прекрасные люди верят в прекрасные вещи, борются за них и в этом нет ни грамма фальши, потому что я помню, на сколько трудно простить фальшь, двуличие и двойные стандарты, когда тебе от 13-18.Времена могут меняться, а вот детское бесправие в мире взрослых неизменно.

    В моей школе не устраивались собрания с целью «разбора демонстративного поведения», не ругали за длинные волосы, хотя сильно накрашенных девочек иногда отправляли домой. Но ощущение, когда равняют всех, когда априори виноват, если не делаешь, что говорят, вот это ощущение я помню хорошо.

    Когда читаю Самокатовские книги, то размышляю только, в каком возрасте можно дать- чтобы было и понятно и не напугало.

    Вчера дочитала Крапивина и поняла, что (черт!) взрослым читать и перечитывать и закладки делать, чтобы не забывать, а вот детям…Кир-прекрасный, тонкий, ироничный, с болезненным чувством справедливости и упрямства.

    Что самое главное( страшное?), готовый идти до конца, до безрассудного максималистского конца. Вопрос, собственно, в следующем: на сколько в нашем мире можно выжить с такими идеалами? Стоит ли вообще узнавать о том, что идеалы могут быть такие?

  • Я взялся за эту книгу, потому что мне ее задали лдя чтения к 6 классу и потому, что я очень люблю крапивинские книги.

    «Колыбельная» — это песня, которую Кирилл Векшин пел своему маленькому братику Антошке.Но это песня необыкновенная тем, что она повествует и призывает ребят совершать подвиги — без зарплаты, без вознакгрждения и т.п.

    Это песню мы поем в наших скаутских лагерях, в отряде «Белые Волки». Она очень яростная, от нее ты у себя в душе становишься сильнее и выше, понимаешь свою суть в жизни и стремишься к ней.

    Прочитав эту книгу, я убедился, что Кирилл и его команда — очень хорошие ребята. И однажды в грозу они готовы были пожертвовать своими жизнями ради других, что мне кажется очень героическим поступком!

    А главная проблема, которую затрагивает автор в произведении, — это обвинение Кирилла Векшина в воровстве, которого он не совершал. И на протяжении всей повести Кирилл со своими помощниками пытается разгадать тайну похищения кошелька.

    Я отрицательно относился к тем, кто не верил Кириллу, не верил, что он хороший и честный человек.И я не представляю, как бы я поступил на его месте, когда против меня организовали бы целую группу: и директор, и учителя, и оноклассники… И только папа с мамой ему верили. И друзья.

    Как говорится, читайте, читайте и еще раз читайте такие книги!

  • Источник: https://MyBook.ru/author/vladislav-krapivin/kolybelnaya-dlya-brata/

    Владислав Крапивин «Колыбельная для брата»

    Фабула повести проста. В раздевалке украли кошелек. Подозрение падает на главного героя — Кирилла Векшина. Он, как и подобает крапивинским героям, берегущим честь смолоду, гневно отвергает обвинения, не дает обыскивать себя.

    Но подозрение-то висит, и, пока оно не снято полностью, пятно остается. Кирилл прекрасно понимает это и предпринимает самостоятельные розыски виновного.

    Душа его полна праведного гнева — найти злодея, предать суду товарищей и очищенным от наветов снова шагать по жизни с гордо поднятой головой.

    © Станислав МЕШАВКИН «Мальчишки Вселенной»

    Первая публикация: журнал «Пионер», 1979, N 1-5.

    Экранизации:

    — «Колыбельная для брата» 1982, СССР, реж: Виктор Волков

     Издания: ВСЕ (17) 1980 г. 1983 г. 1987 г. 1991 г. 1992 г. 1994 г. 2000 г. 2004 г. 2005 г. 2008 г. 2014 г. 2017 г. 2019 г. 2019 г. 2019 г. 2019 г. 2020 г.

    Доступность в электронном виде:

    Сортировка: по дате | по рейтингу | по оценке

    Natalie_book, 16 февраля 2009 г.

    «Колыбельная для брата» — первое произведение Крапивина, которое я прочитала…. первый раз… в 35лет. И то — только потому, что родился сын и я хотела узнать, пишет ли кто-нибудь о мальчишках? Их мечтах, страхах, вызовах Судьбе и победах….

    Искала что-то подобное «Мальчикам с бантиками» Пикуля. На каких-то мамских форумах посоветовали Крапивина с его «Мальчиком со шпагой». Этого романа не нашла. Взяла «КОлыбельную»… Эксмо, 2006 год — Серия: Отцы-основатели: Русское пространство…

    и читала всю ночь.. Не знаю, как описать словами ощущения…. просто штормовой ветер влетел в душу, выдул всю пыль-затхлость Взрослых мыслей, запахло морем, детством, солнцем и той ДРУЖБОЙ, которая охраняла-согревала тебя всю жизнь… а родилась — на побережье Черного моря… И сразу стало ясно ЧТО я скажу сыну, когда он подрастет до возраста крапивинских мальчишек…

    Читайте также:  Краткое содержание розов вечно живые за 2 минуты пересказ сюжета

    поэтому на след. день я купила еще четыре тома из той же серии — и лечила свою больную уже «взрослостью» душу несколько ночей подряд… До сих пор пахнет бризом ))) и улыбается…

    Kriptozoy, 27 марта 2009 г.

    Совершенно точно самое или почти самое первое произведение Владислава Крапивина прочитанное мною в раннем-раннем детстве, в начальной школе, в пору, когда на детских предпочтениях складываются будущие вкусы, намечаются будущие жизненные дороги, детские фантазии овеществляются в крепкие мечты, которые чаще всего ведут дальше по жизни, происходит становление характера.

    Эту книгу я и мои друзья растащили буквально по листочкам, настолько она была зачитана и любима. И это несмотря на то, что появилась уже в ту пору в совершенно огромном количестве любая литература, какая только душе угодна. Мы читали всё, что только можно было читать. Но Владислав Крапивин стоял на вершине предпочтений и это совершенно точно.

    Потом уже покупались книги этого автора просто в страшном количестве, какие только можно было достать. Это было настолько всё близкое по духу, что иначе просто и быть не могло. Казалось бы, такая незамысловатая история — украденный кошелек из школьной раздевалки и несправедливое обвинение в этом школьника Кирилла — но написано это так, что оставить равнодушным просто не может.

    И не оставляет. Был и «Старик Хоттабыч», были и «Хроники Нарнии», и «Волшебник страны Оз», но «Колыбельная для брата» была и оставалась одной из главных книг детства.

    Потом вровень с ней встали «Сказки Севки Глущенко», «Болтик», «Валькины друзья и паруса», «Мальчик со шпагой», «Мушкетер и фея» и все эти книги читаются и перечитываются до сих пор и из-за них творчество Владислава Крапивина было и осталось одним из самых любимых в литературе.

    Просто волшебные вещи книга творит с мальчишескими душами.

    Видит паренек несправедливость и не вспоминает о том, что бы в такой ситуации сделали бы герои книг Берроуза, или стальной киборг по имени Терминатор.

    А вспоминается сразу Кирилл Векшин и мысль о нем помогает принять нужное и правильное решение. Настоящий учебник жизни. А написано это так, что каждый раз читаешь как будто бы в первый раз.

    Shtrm, 14 апреля 2016 г.

    И еще одна замечательная повесть от мастера, на мой взгляд лучше всех знающего, чем живут подростки.

    Мне в очередной раз кажется, что Владислав в своем детстве прожил не одну, а сразу множество жизней, с разными дворами, друзьями, веселыми и печальными историями.

    На мой взгляд просто невозможно так точно и душевно описть все, что происходит с его героями, их приключения и внутренние переживания.

    • Остается только гадать какое из многочисленных произведений автора является ближайшим к его биографии и на какого из его героев он был больше похож в детстве.
    • В этой истории мы с Кириллом Векшиным снова возвращаемся в прошлое, в школу, где по некоторому стечению обстоятельств он оказывается основным подозреваемым в краже кошелька у молоденькой студентки-практикантки. А это значит, что ему, как и любому другому «крапивинскому» персонажу придется идти против всего мира, отстаивать честь, искать правду, заводить новых друзей,
    • проверять старых и сражаться с недругами-хулиганами.

    Такие произведения Крапивина это очередное погружение в лето, в собственные воспоминания, переживание за отношения героя с родными и друзьями. Автор так точно подает происходящее в деталях, что остается только слиться с Кириллом и делить с ним все переживания и эмоции.

    tanny, 28 декабря 2012 г.

    Нет, не нравится эта книга. В школе надо не с учителями права качать, а просто учиться. Меня раздражает главный герой и его папаша тоже. Эпизод, где папаша разговаривает с учительницей — по-моему, глупый. Они не понимают друг друга, говорят о разных вещах. А ведь работа учителя — это колоссальный труд и психологическая нагрузка.

    Я не на стороне учителей, таких, какими они изображены в этой книге, но и мальчишку я не понимаю. Если все ученики начнут выступать, будет не школа, а базар. Нечего этому учить, иногда надо промолчать, а не лезть из кожи вот из-за каждого пустяка. Ну я имею в виду, когда учительница говорит, что не мешало бы ему постричь волосы, а пацан сразу на дыбы.

    Глупая скучная книжка. Макулатура.

    Бродяга Френсис, 24 октября 2010 г.

    После прочтения берет острая зависть. Ну почему сейчас так редко встречается такая дружба? Такие люди?

    Просто замечательная повесть.

    P.S Мне одной кажется, что в аннотации герой представлен не совсем таким, какой он в повести?

    Almarea, 1 марта 2011 г.

    Ещё одна из любимых книг.

    Читаю-перечитываю А также, изредка, смотрю фильм. Правда он не такой волшебный как книга, но посмотреть можно.

    Подписаться на отзывы о произведении

    Источник: https://fantlab.ru/work16049

    Читать Колыбельная для брата

    • Владислав Крапивин
    • Колыбельная для брата
    • Глава 1
    • Мама разбудила Кирилла в три часа ночи.

    В это время он вел «Капитана Гранта» мимо желтого утеса, с которого палила из всех орудий могучая береговая крепость. Перед ее амбразурами вспухали белые дымы, а вокруг судна вырастали фонтаны от ядер.

    Ядро грохнулось о рубку и разлетелось на зеленые и красные осколки.

    – Это арбуз! – весело завопил Митька-Маус. – Арбузами стреляют! – Он высунул из-за рубки кудлатую голову.

    – Уберешь ты свою несносную башку? – крикнул Дед.

    «А почему не слышно выстрелов?» – подумал Кирилл и услыхал:

    – Кирюша, встань. Встань, помоги, пожалуйста. Может быть, у тебя он скорее уснет…

    Еще не расставшись с веселым сном, Кирилл уже слышал, как за стеной вопит Антошка. «Ну, дает», – подумал Кирилл. Потряс головой, взглянул на маму и опустил с кровати ноги.

    Мама виновато сказала:

    – Не могу успокоить. Может быть, укачаешь его своим хитрым способом?

    Кирилл снова тряхнул головой, разгоняя остатки разорванного сна: они, будто обрывки тумана, плавали вокруг. И Дед с Митькой словно все еще были здесь.

    Антошка после нескольких секунд перерыва завопил с новой силой. Кирилл откинул одеяло и побрел в соседнюю комнату.

    Спеленутый Антошка лежал в своей решетчатой кровати и орал вдохновенно и старательно. Что-что, а реветь этот человек умел и любил. Маленькое красное лицо его было сморщено, глаза крепко зажмурены, а беззубый рот открыт до отказа.

    Нельзя сказать, что в такие минуты Кирилл ощущал нежную любовь к братцу. Но ни досады, ни злости он не чувствовал. Не то что два месяца назад. Тогда у Кирилла при Антошкином реве просто зубы стискивались. От беспомощности и отчаяния он сам готов был зареветь.

    Однажды, когда мама ушла на рынок, а месячный Антошка проснулся и никак-никак не хотел успокаиваться, не затихал ни на руках, ни в кроватке, Кирилл замычал и швырнул ему в лицо скомканную пеленку. Антошка на секунду притих, а потом закричал еще громче.

    И такая обида почудилась Кириллу в этом крике, что он тут же назвал себя последним гадом, вделал себе кулаком по уху, опять схватил Антошку и начал у него, бестолкового и отчаянно орущего, шепотом просить прощения.

    А потом, не зная уже, что придумать, запел изо всех сил:

    Дайте в руки мне гармонь —

    Золотые планки.

    И Антошка постепенно умолк. Успокоился кроха. А Кирилл, ласково и осторожно прижимая братишку, носил и носил его по комнате и все пел.

    В тот день было сделано открытие: лучше всего Антошка успокаивается под песни старшего брата. Мамины песни – тоже ничего, но действуют они когда как. А стоит запеть Кириллу – и горластый братец притихает.

    Ведь, казалось бы, совсем несмышленыш, а что-то чувствует, знает голос Кирилла. Он и песни стал различать, когда сделался постарше: одни просто слушал, под другие начинал дремать.

    А после большого рева успокоить и заставить уснуть его можно только одной песней. Совсем непохожей на колыбельную…

    – Ну, чего трубишь? – сказал Кирилл. – Давай иди сюда. У, рева… Кто обидел Антошку? Что-нибудь страшное приснилось? Что в школу повели? Не бойся, еще не скоро… Мама, помоги его взять…

    Антошка выдал новый вопль. Кирилл прижал его к груди, покачал, шагая из угла в угол, и запел про опаленные солнцем спящие курганы и про туманы, которые ходят чередой.

    Антошкин крик стал потише, и в нем послышались вопросительные интонации. А к концу песни братец совсем затих. Но не спал, таращил глаза. Тогда Кирилл решительно спел музыкальное вступление и начал главную песню с последнего куплета:

    1. Раскатилось и грохнуло
    2. Над лесами горящими,
    3. Только это, товарищи,
    4. Не стрельба и не гром…

    На третьем куплете Антошка засопел, словно убедившись, что ничего не страшно с братом, у которого есть такая суровая и непримиримая песня.

    Кирилл с мамой уложили его в кроватку. Он спал так, будто и не плакал отчаянно десять минут назад. Улыбался какому-то своему крошечному сну. Светлые волосенки смешно топорщились. Сейчас он был милый, самый дорогой на свете Антошка…

    Мама тронула губами макушку Кирилла.

    – Спасибо, Кирик. Ложись, спи. Я еще посижу чуточку и тоже…

    Но Кирилл вдруг понял, что не хочет спать.

    – Мама, я такой голодный почему-то. Я чего-нибудь пожую?.. Ты не ходи, я сам.

    На кухне он отрезал кусок от батона, отыскал в холодильнике банку с зеленым горошком. Насыпал горох на хлеб и вернулся в мамину комнату. Мама сидела у Антошкиной кровати.

    – Ты чего не ложишься? – спросил Кирилл.

    – Подожду немного. Вдруг он опять проснется.

    – Я ему проснусь! – сказал Кирилл. Забрался с ногами на мамину постель и стал жевать, подбирая с одеяла упавшие горошины. Мама смотрела на него с непонятной улыбкой: то ли печальной, то ли наоборот – счастливой.

    – Ох и худой же ты стал! И коричневый. Как индийский йог.

    • Кирилл сказал с набитым ртом:
    • – Непохоже. У индусов волосы черные, а у меня…
    • Мама села рядом и запустила ему в волосы теплые тонкие пальцы.

    – А у тебя косматые. Когда подстрижешься?

    – Лучше ты сама подровняй, а то в парикмахерской оболванят, как репку. У них со школой тайный сговор… Буду опять лопухастыми ушами махать.

    Мама засмеялась:

    – Ну, сколько лет подряд можно вбивать себе в голову эту чепуху? У тебя нормальные уши, даже симпатичные.

    1. – У слонов тоже симпатичные.
    2. Мама обняла Кирилла за плечи, качнула туда-сюда (он опять просыпал несколько горошин) и вздохнула:
    3. – Ох, в самом деле, до чего же костлявый…
    4. – Зато закаленный, – заметил Кирилл.

    – Тьфу, тьфу, тьфу, – торопливо сказала мама. – Не говори зря.

    Она была немного суеверна. Видимо, все мамы немножко суеверны, когда дело касается сыновей.

    – Ничего не «тьфу», – возразил Кирилл. – Ты летом переживала, а я даже ни разу не чихнул.

    Все лето Кирилл проходил в майке, шортах и босиком. Только если шел в кино или библиотеку, надевал рубашку и сандалеты. Но это случалось не чаще одного раза в неделю. Дед сказал в конце весны, что в парусном деле нужны закаленные люди, и Кирилл закалялся добросовестно.

    Мама сначала боялась. Говорила, что во всем надо знать меру, иначе можно и посреди теплого лета схватить воспаление легких. Вспоминала, как болел Кирилл два года назад. Кроме того, она утверждала, что ходить всюду босиком неприлично. На это Кирилл ответил однажды, что половина людей на Земле всю жизнь ходит босиком.

    • – Где это?
    • – В Индии, в Африке, на островах всяких… Если посчитать, знаешь сколько наберется!
    • – Но это же в тропиках!
    • – А здесь чем не тропики?

    Лето выдалось сухое и жаркое. Ветер иногда приносил тонкий дым, который пощипывал глаза. Солнце делалось неярким и круглым – без лучей. Это горели где-то леса и торф.

    В те дни, когда не было дымки, солнце палило, как в Аравийской пустыне. К середине июня с плеч у Кирилла слезли три слоя сгоревшей кожи, и наконец загар стал прочным, как броня. Волосы выгорели добела. Самому Кириллу иногда казалось, что у него даже кости прокалены солнцем…

    Мама наконец махнула рукой. У нее хватало забот с Антошкой, который родился в конце мая.

    – Дед говорит, что я похож на негатив, – сказал Кирилл. – Волосы бесцветные, шкура темная. Хоть печатай наоборот.

    – Почему вы зовете его Дедом? – спросила мама. – Дед да Дед, только и слышишь. Неужели он не обижается? Ему же двадцать четыре года.

    – А чего ему обижаться? Он привык. Это из-за Митьки.

    – Из-за какого Митьки?

    – Ну, помнишь, прибегал такой курчавый? Это его внук.

    – Какой внук? Бог с тобой…

    Кирилл засмеялся:

    Источник: https://online-knigi.com/page/33535

    Ссылка на основную публикацию
    Adblock
    detector