Краткое содержание рассказа орёл-меценат салтыков-щедрин за 2 минуты пересказ сюжета

В своих рассказах Салтыков-Щедрин часто высмеивает невежество и самодурство власть имущих. К таким произведениям относится и сатирическая сказка «Орел-меценат».

Краткое содержание ее показывает, как глупость и недальновидность повелителя птиц приводит не только к уничтожению «золотого века Просвещения», но и к разрушению целого государства.

В сказке, написанной в 1864 году, автор обличает псевдопросветительскую деятельность российского самодержавия.

Действующие лица

Героями сюжета являются птицы. Подобно гражданам Российской Империи, они делятся на сословия:

• орел — кровожадный государь;
• вороны — крестьяне;
• ястреб, сокол, коршун — опричники;
• попугаи — скоморохи;
• гагары — музыканты;
• сорока — казначей.

Главный персонаж сказки — орел. В начале произведения автор удивляется, почему этих птиц считают гордыми, храбрыми, благородными и великодушными. Салтыков-Щедрин язвительно сравнивает их с годовыми, которые высматривают и ловят подозрительных личностей. Но, в отличие от городовых, иногда отпускающих задержанных, орлы своих жертв не «прощают».

Автор сомневается, что в этих птицах присутствует благородство и великодушие, ведь они — хищные плотоядные разбойники, «антивегетарианцы».

Организация дворни

Как правило, орлы селятся в неприступных местах, а прочие птицы стараются держаться от них подальше. Но один из них заскучал без общества. Он позвал ястреба, сокола и коршуна и пожелал, чтобы те собрали ему дворню, которая бы его утешала, а он держал ее в страхе.

Хищники выполнили его приказ. Первым делом они нагнали ворон и записали их в крестьянское сословие. Из гагар они сформировали оркестр, попугаев сделали скоморохами, сычей и филинов назначили ночными дозорными. Сороке вручили ключи от казны, ведь она же воровка.

Вроде бы все было в порядке, но чего-то не хватало. Наконец, догадались, что в государстве должно присутствовать просвещение, а у орла нет ни наук, ни искусств. Это особенно тревожило трех птиц:

1. Снегиря. Когда-то он вел лесную газету, но постоянно попадал впросак: то напишет не то, что надо, то, наоборот, что надо не напишет. Ради сытой жизни снегирь решил пойти к орлу, чтобы возвещать ему славу.
2. Дятел. Это был ученый, который жил уединенно. Некоторые думали, что он пьянствует втихую, но это было не так. Трудолюбивая птица надолбила множество книг, но никто их не хотел печатать, поэтому дятел решил пройти к орлу, вдруг с его помощью удастся издать свои исследования.
3. Соловей. Его песни любил весь лес, но честолюбивый певец погнался за славой. Соловушка надеялся, что за песни орел наградит его ожерельем из муравьиных яиц, а орлица будет назначать свидания.

Эти птицы обратились к хищникам с просьбой представить их повелителю.

Введение просвещения

Когда Орлу рассказали о необходимости просвещения, сначала он ничего не понял. Газет он никогда не читал, науками не интересовался, а о соловушке слыхал, что это птица маленькая, есть там нечего.

Но сокол и сова смогли убедить своего повелителя, и на следующий день в птичьем царстве начался «золотой век». Ворон обложили налогом на «просвещение», для молодых соколов и ястребов открыли Кадетский корпус, а для филинов и сычей — академию «де сиянс».

Даже воронятам подарили по «Азбуке-копейке». А снегиря, дятла и соловушку представили орлу и велели показать, что они умеют.

Снегирь сочинил для повелителя фельетон. Орел не понял содержащуюся в нем насмешку и полностью его одобрил.

Дятел начал читать свое исследование, что орел произошел от солнца, но быстро надоел царю птиц.

Соловушка попытался спеть песню, посвященную прекрасному холопскому житью, но его искусство постоянно выбивалось из холопских рамок. Орел его не понял, и тогда эту холопскую песню изложил скворец-подражатель.

Он это сделал так понятно, что даже повелитель в ней разобрался и наградил скворца ожерельем из муравьиных яиц, а соловушку велел продать в трактир.

Наступление мрака невежества

Снегирь, наблюдавший судьбу соловья, понял, что просвещение добром не кончится, и затаился. Действительно, его предчувствия имели веское основание. Сова и сокол, руководившие просвещением, совершили ошибку: начали обучать самого орла. Но птичий царь был непроходимо туп, и за год не сумел освоить даже буквы.

Подобно многим педагогам, сова и сокол ходили за орлом по пятам и твердили ему уроки. Повелителю это стало надоедать. Его недовольством воспользовался коршун и подговорил кукушку, прислуживающую орлице.

Та начала нашептывать хозяйке, что государя изведут этой ученостью. Орлица стала дразнить мужа: «Ученый, ученый». Дело кончилось тем, что орел разорвал сову и сокола.

На место сокола одновременно претендовали коршун и ястреб. Они так увлеклись сведением личных счетов, что забросили дела дворни. Все начало приходить в упадок: коростели стали фальшивить, скворцы лениться, а сорока воровать без зазрения совести. На воронах накопилось куча недоимок, и даже Орлу стали подавать испорченную еду.

Призванные к ответу коршун и ястреб свалили все на просвещение: дескать, жили раньше без него и сейчас проживем. Чтобы доказать, что весь вред идет от науки, они начали раскрывать заговоры. Начались суды и следствия, и орел запретил просвещение.

Первой жертвой гонений стал дятел, который хорошо знал знаки препинания и отличал слова мужского рода от женского. За это его заточили в дупло, где он умер, съеденный муравьями.

Дальше начался погром в академии «де сиянс». Сов и филинов продали огородникам на чучела, а у воронят отняли азбуки и сделали из них игральные карты. Затем разогнали попугаев, чижей, коростелей и других птиц. Остались лишь одни вороны, но чем больше они плодились, тем больше на них скапливалась недоимок.

В конце концов, коршун и ястреб начали доносить друг на друга. Ястреб обвинил коршуна, что тот припрятал «Часослов», а коршун заявил, что у ястреба «Песенник» хранится.

Тут уже улетели и вороны. Орел полетел было за ними, но так обленился, что едва мог махать крыльями.

Значение сатиры Щедрина

Краткое содержание произведения показывает, что хищникам чуждо просвещение, а абсолютная власть несовместима с развитием науки и культуры. Недаром сказка заканчивается многозначительным замечанием: «Сие да послужит орлам уроком».

Важной темой в пересказе сказки стало приспособленчество придворных птиц. Снегирь, соловей и дятел готовы прославлять своего правителя взамен на сытую жизнь. Сычи и филины защищают академию лишь потому, что боятся лишиться теплых мест. В состязании талантов побеждает скворец Тредиаковский, имя которого во время Салтыкова-Щедрина было нарицательным для бездарного автора.

Сатира Щедрина не теряет актуальности. Его сказку «Орел-меценат» можно читать онлайн в интернете.

Источник: https://1001student.ru/literatura/sochineniya/kratkoe-soderzhanie-i-analiz-skazki-saltykova-shhedrina-orel-metsenat.html

Краткое содержание игрушечного дела людишки салтыков-щедрин точный пересказ сюжета за 5 минут

В «Истории одного города» сатирик изобразил оловянных солдатиков, которые оказались гораздо более пригодными для войска Бородавкина, чем настоящие солдаты. И не только потому, что провианту не просили, а маршировку исполнять могли.

• Еще более важным было то обстоятельство, что оловянные солдатики отличались особой неуклонностью и последовательностью в выполнении функций пресечения, бездушно и беспощадно подавляя «бунтовщиков».
• «Оловянность» их весьма наглядно демонстрировала те качества, которые прививались реальным, лживым» солдатам — выходцам из того самого крестьянства, которое они должны были «усмирять».
• В рассказе – сказке «Игрушечного дела людишки» писатель рисует целый ряд кукол, которые обладают способностью двигаться и принимать участие в представлениях, отражающих сцены из жизни людей.

При этом повествование свое писатель строит так, что читателю сразу становится понятна иносказательность замысла автора. Куклы, созданные игрушечных дел мастером Изуверовым,— это фактически те же люди, только деревянные.

А люди, в свою очередь, — это «живые куклы». И жизнь их — это жизнь марионеток, «автоматов».

Еще в 1869 году в «Письмах о провинции» Щедрин указывал на то, что определенные явления действительности (которые принято именовать «злом») «приносят вред обществу, останавливают свободное и естественное развитие народных сил, делают из людей автоматов…» (7, 280).

Далее эта мысль выражается уже в прямой форме. Указывая сквозь окно на соседку, вышедшую прогуляться, игрушечных дел мастер говорит: «Извольте взглянуть — чем не кукла – с?» И рассказчик соглашается, что та действительно похожа на куклу.

Затем мотив «кукольпости» получает новое развитие. Выясняется, что в реальной жизни очень мало тех, кого можно назвать «настоящими» людьми. И очень много «живых» кукол.

«Взглянешь кругом: все – то куклы! везде – то куклы! не есть конца этим куклам! Мучат! тиранят! в отчаянность, в преступление вводят! Верите ли, иногда думается: «Господи! кабы не куклы, ведь десятой бы доли злых дел не было против того, что теперь есть!”»

Живые куклы оказываются чем-то еще более враждебным человеку и подлинной жизни, чем куклы деревянные. «С деревянным «человечком” я какой хочу, такой разговор и поведу. А коли надоел, его и угомонить можно: ступай в коробку, лежи! А живую куклу как ты угомонишь? она сама тебя изведет, сама твою душу вынет, нею жизнь тебе в сухоту обратит!»

Высказывания игрушечных дел мастера Изуверова о «живых куклах» в их сопоставлении с куклами, деревянными и предпочтение, которое он отдает последним, представляют собой острый сатирический выпад против тех многочисленных марионеток, которыми переполнено общество и которые мнят себя людьми.

«Я немало на своем веку встречал живых кукол,— говорит он,— и очень хорошо понимаю, какую отраву они вносят в человеческое существование; но на этот раз чувство немоты произвело на меня такое угнетающее впечатление, что я готов был вытерпеть бесчисленное множество живых кукол, лишь бы уйти из мира «людишек”. Даже госпожа Строптивцева, возвращавшаяся в это время по улице домой, — и та показалась мне «умницей”»

Как же обосновывает рассказчик свое предпочтение? «…Живых кукол,— отмечает он,— мы встречаем в разнообразнейших комбинациях, которые не позволяют им всегда оставаться вполне цельными, верными своему кукольному естеству.

А сверх того, они живут хотя и скудною, но все – таки живою жизнью, в которой имеются некоторые, общие людскому роду, инстинкты и вожделения. Словом сказать — принимают участие в общей жизненной драме.

Тогда как деревянные людишки представляются нам как – то наянливо сосредоточенными, до тупости последовательными и вполне изолированными от каких – либо осложнений, вызываемых наличностью живого инстинкта.

Участвуя в общей жизненной драме, вперемежку с другими такими же куклами, живая кукла уже по тому одному действует не так вымогателыю, что назойливость ее отчасти умеряется разными жизненными нечаянностями.

Деревянные людишки и этого отпора не встречают. У них в запасе имеется только одна струна, но они быот в эту струну с беспрепятственностью и регулярностью, доводящими мыслящего зрителя до отчаяния» (16, 1, 115).

1. Приведенное рассуждение помогает нам лучше понять не только точку зрения рассказчика, но и некоторые особенности гротескного кукольного персонажа.
3. Образ – кукла с его явной, сразу же понятной иносказательностью позволил Щедрину передать мысль о механистичности, автоматизме определенных социальных типов, враждебных жизни и человеку.
4. Источник:

Михаил Салтыков-Щедрин – Игрушечного дела людишки

Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.

Источник: https://marketvirkutske.ru/romany/kratkoe-soderzhanie-igrushechnogo-dela-lyudishki-saltykov-shhedrin-tochnyj-pereskaz-syuzheta-za-5-minut.html

Краткое содержание Орёл-меценат для читательского дневника — Салтыков-Щедрин М. Е

В предисловии автор недоумевает, почему все так восхваляют Орлов. Почему их все считают великодушными? Если Орел схватил мышь, которая бежала по своим делам, никому не мешала, а потом сам же и отпустил, то почему же его считают милосердным? Автор приходит к выводу, что орлы есть орлы, только и всего, что это всего лишь хищники. Ими не восхищаются, их просто боятся.

Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ ОТПРАВИТЬ НА ПРОВЕРКУ

Эксперты сайта Критика24.ру Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.

Как стать экспертом?

Это всего лишь птицы, которые живут в отчуждении, ничем толком не занимаются, лишь разбойничают, а в свободное время дремлют.

Надоело Орлу так жить, разбойничать просто. Он начал мечтать о том, чтобы собрать дворню, как старые помещики. Созвал он Ястреба с Коршуном и велел им собрать дворню. Корпус и Ястреб выполнили его просьбу. Дворней, то есть простым народом стали вороны.

Объясняется это тем, что птицы эти хорошо плодятся и на все они согласные. Осталось дело за малым. Разным птицам дали разные роли. Коростели и гагары духовой оркестр собрали, Сорока-белобока отвечала за казну, попугаи были скоморохами, дозорным и стали сычи и филины, а кукушка стала гадалкой.

Не хватало в их государстве только наук и искусства.

Писала различные исторические книги, но его никто не печатал. А соловей хорошо поживал, его пение все любили. Но он был очень славолюбив, мечтал, что с Орлицей будет иметь тайные свидания.

Сокол доложил об этих трёх птицах Орлу, сказал, что стыдно ему ничего не знать и не изучать. А Сова эти слова подтвердила.

Начался у них «Золотой век» . Для сов и филинов построили новую академию, воронятам купили Азбуки-копейки. Даже налог учредили под названием «просветительный». А старого скворца сделали стихотворцем.

И вот Орёл призвал к себе Снегиря, Дятла и Соловья. Больше всех ему понравился снегирь, потому что льстил Орлу. Дятла учредили за то, что он рассказал Орлу его генеалогию. Лишь у соловья получилось всё неладно. Орел никак не понимал искусства. Зато старый скворец Василий Кириллович Тредьяковский угодил Орлу, явcтвенно изложив холопские сюжеты.

Всё было сделано. Сокол и Сова руководили просветительством. Но они совершили большую ошибку, когда решили обучить самого Орла. Орел оказался необучаемым . Даже через год он не мог ставить свои подписи.

А Сокол и Сова не давали ему отдыху и учили его постоянно. Но Орел так и не мог решать самые простые задачи и из-за этого злился на Сокола. В это время Коршун, Кукушка, Ястреб и Орлица решили устроить заговор против учителей Орла.

Начали поддразнивать Орла. В итоге Орёл разорвал Сову, а потом и Сокола.

На их место пришли Ястреб и Коршун, забыв при этом про дела дворни. «Золотой век» подходил к концу. Скворцы ленились, коростели фальшивили, сорока воровала, начались большие недоимки у воронов, даже пищу Орлу приносили порченую. Чтобы оправдать себя Ястреб и Коршун обвинили во всём науки. Начали выдумывать всякие заговоры деятелей культуры против Орла.

«Золотой век» закончился. Первой жертвой стал ни в чём не виновный дятел. Только того, что он был грамотный хватило для того, чтобы заточить его в дупло навечно. Затем разгромили академию.

В итоге дворня опустела, остались только Орел, Орлица и масса воронья, которая сильно плодилась.

Ястреб и Коршун, не зная, кого обвинять, стали доносить друг на друга. Орел запутался. И тут произошло удивительное — вороны, увидев, что никто за ними не следит, разлетелись. Орел хотел их догнать, но не смог из-за того, что сладкое помещичья житье его слишком изнежило. Тогда он крикнул «Сие да послужит орлам уроком!»

Никто не знает, что это значило, то ли просвещение для Орлов вредно, то ли Орлы для просвещения.

Посмотреть все сочинения без рекламы можно в нашем

Чтобы вывести это сочинение введите команду /id27043

Источник: https://www.kritika24.ru/page.php?id=27043

Краткое содержание «Орел-меценат» Салтыкова-Щедрина М. Е

«Поэты много об орлах в стихах пишут, и всегда с похвалой… Так что ежели, например, хотят воспеть в стихах городового, то непременно сравнивают его с орлом».

Рассказчик удивляется, почему же орел мышь простил, а не наоборот. Но ведь «совсем не затем орел мышей ловит, чтоб их прощать». Да и другие пернатые боятся орла, а вовсе им не восхищаются. Далее автор сравнивает одного зажиточного человека с орлом.

Стало ему скучно и сказал своей орлице: «Скучно сам-друг с глазу на глаз жить. Смотришь целый день на солнце — инда одуреешь». Захотелось ему набрать дворни. «Вороны бы сплетни ему переносили, попугаи — кувыркались бы, сорока бы кашу варила, скворцы — величальные песни бы пели, совы, сычи да филины по ночам дозором летали бы, а ястребы, коршуны да соколы пищу бы ему добывали.

А он бы оставил при себе одну кровожадность». Приказал тогда орел ястребу, коршуну и соколу собрать дворню.

Собрали сначала ворон, потом «из коростелей и гагар духовой оркестр собрали, попугаев скоморохами нарядили, сороке-белобоке, благо воровка она, ключи от казны препоручили, сычей да филинов заставили по ночам дозором летать».

«Даже кукушку не забыли, в гадалки при орлице определили, а для кукушкиных сирот воспитательный дом выстроили». И снегирь решил к орлу в дворню пойти. За ним и дятел-ученый.

«…Авось-либо он вороньим иждивением исследования мои отпечатает!» Соловей же хотел, чтобы почитали его, потому и пошел служить к орлу, «думалось: орел ему на шею ожерелье из муравьиных яиц повесит, всю грудь живыми тараканами изукрасит, а орлица будет тайные свидания при луне назначать…» Сова посоветовала «науки и искусства в дворнях заводить, потому что при них и орлам занятнее живется, да и со стороны посмотреть не зазорно».

Сокол и сова решили обучить грамоте самого орла. «Учили его по звуковому методу, легко и занятно, но, как ни бились, он и через год, вместо «Орел», подписывался «Арер». «…Сокол тоже ежеминутно внушал, что без первых четырех правил арифметики награбленную добычу разделить нельзя.

— Украл ты десять гусенков, двух письмоводителю квартального подарил, одного сам съел — сколько в запасе осталось? — с укоризною спрашивал сокол. Орел не мог разрешить и молчал, но зло против сокола накоплялось в его сердце с каждым днем больше и больше».

Стал от себя гнать орел учителей своих.

А когда сова не захотела оставить в покое барина, «в один миг повернулся орел к сове и разорвал ее надвое». И сокола та же участь постигла. А потом и «скворцы заленились, коростели стали фальшивить, сорока-белобока воровала без просыпу, а на воронах накопилась такая пропасть недоимок, что пришлось прибегнуть к экзекуции. Дошло до того, что даже пищу орлу с орлицей начали подавать порченую».

Стали тогда птиц казнить и в темницы заточать. «Дворня опустела. Остались орел с орлицею, и при них ястреб да коршун. А вдали — масса воронья, которое бессовестно плодилось». «Тогда коршун с ястребом, не зная, кого изводить, стали изводить друг друга».

Краткое содержание «Орел-меценат» Салтыкова-Щедрина М. Е

Источник: https://essay.englishtopic.ru/kratkoe-soderzhanie-orel-mecenat-saltykova-shhedrina-m-e/

Орел-меценат

Поэты много об орлах в стихах пишут, и всегда с похвалой. И статьи у орла красоты неописанной, и взгляд быстрый, и полет величественный.

Он не летает, как прочие птицы, а парит, либо ширяет; сверх того: глядит на солнце и спорит с громами. А иные даже наделяют его сердце великодушием.

Так что ежели, например, хотят воспеть в стихах городового, то непременно сравнивают его с орлом. «Подобно орлу, говорят, городовой бляха N такой-то высмотрел, выхватил и, выслушав, — простил».

Я сам очень долго этим панегирикам верил. Думал: «Ведь, в самом деле, красиво! Выхватил… простил! Простил?!» — вот что в особенности пленяло. «Кого простил? — мышь!! Что такое мышь?!» И я бежал впопыхах к кому-нибудь из друзей-поэтов и сообщал о новом акте великодушия орла. А друг-поэт становился в позу, с минуту сопел, и затем его начинало тошнить стихами:

Но однажды меня осенила мысль. «С чего же, однако, орел «простил» мышь? Бежала она по своему делу через дорогу, а он увидел, налетел, скомкал и… простил! Почему он «простил» мышь, а не мышь «простила» его?»

Дальше — больше. Стал я прислушиваться и приглядываться. Вижу: что-то тут неблагополучно. Во-первых, совсем не затем орел мышей ловит, чтоб их прощать.

Во-вторых, ежели и допустить, что орел «простил» мышь, то, право, было бы гораздо лучше, если б он совсем ей не интересовался. И, в-третьих, наконец, будь он хоть орел, хоть архиорел, все-таки он — птица.

И теперь я думаю об орлах так: «Орлы суть орлы, только и всего. Они хищны, плотоядны, но имеют в свое оправдание, что сама природа устроила их исключительно антивегетарианцами.

И так как они, в то же время, сильны, дальнозорки, быстры и беспощадны, то весьма естественно, что, при появлении их, все пернатое царство спешит притаиться. И это происходит от страха, а не от восхищения, как уверяют поэты.

А живут орлы всегда в отчуждении, в неприступных местах, хлебосольством не занимаются, но разбойничают, а в свободное от разбоя время дремлют».

Выискался, однако ж, орел, которому опостылело жить в отчуждении. Вот и говорит он однажды своей орлице:

— Скучно сам-друг с глазу на глаз жить. Смотришь целый день на солнце — инда одуреешь.

И начал он задумываться. Что больше думает, то чаще и чаще ему мерещится: хорошо бы так пожить, как в старину помещики живали. Набрал бы он дворню и зажил бы припеваючи.

Вороны бы сплетни ему переносили, попугаи — кувыркались бы, сорока бы кашу варила, скворцы — величальные песни бы пели, совы, сычи да филины по ночам дозором летали бы, а ястребы, коршуны да соколы пищу бы ему добывали.

А он бы оставил при себе одну кровожадность. Думал-думал, да и решился. Кликнул однажды ястреба, коршуна да сокола и говорит им:

— Соберите мне дворню, как в старину у помещиков бывало; она меня утешать будет, а я ее в страхе держать стану. Вот и все.

Главным же образом, тем она хороша, что сословие «мужиков» представлять мастерица. А известно, что ежели готовы «мужички», то дело остается только за деталями, которые уж ничего не стоит скомпоновать. И скомпоновали.

Из коростелей и гагар духовой оркестр собрали, попугаев скоморохами нарядили, сороке-белобоке, благо воровка она, ключи от казны препоручили, сычей да филинов заставили по ночам дозором летать. Словом сказать, такую обстановку устроили, что хоть какому угодно дворянину не стыдно.

Даже кукушку не забыли, в гадалки при орлице определили, а для кукушкиных сирот воспитательный дом выстроили.

Но не успели порядком дворовые штаты в действие ввести, как уже убедились, что есть в них какой-то пропуск. Думали-думали, что бы такое было, и наконец догадались: во всех дворнях полагаются науки и искусства, а у орла нет ни тех, ни других.

Три птицы, в особенности, считали этот пропуск для себя обидным: снегирь, дятел и соловей.

Снегирь был малый шустрый и с отроческих лет насвистанный. Воспитывался он первоначально в школе кантонистов [в школы при военном ведомстве брали солдатских детей, навсегда зачисляя их в это ведомство], потом служил в полку писарем и, научившись ставить знаки препинания, начал издавать, без предварительной цензуры, газету «Вестник лесов».

Только никак приноровиться не мог. То чего-нибудь коснется — ан касаться нельзя; то чего-нибудь не коснется — ан касаться не только можно, но и должно. А его за это в головку тук да тук. Вот он и замыслил: «Пойду в дворню к орлу! Пускай он повелит безнаказанно славу его каждое утро возвещать!»

И надолбил он целую охапку исторических исследований: «Родословная лешего», «Была ли замужем Баба-Яга», «Каким полом надлежит ведьм в ревизские сказки заносить?» и проч. Но сколько ни долбил, издателя для своих книжиц найти не мог.

Поэтому и он надумал: «Пойду к орлу в дворовые историографы! авось-либо он вороньим иждивением исследования мои отпечатает!»

Что касается до соловья, то он на жизненные невзгоды пожаловаться не мог. Пел он искони так сладко, что не только сосны стоеросовые, но и московские гостинодворцы, слушая его, умилялись.

Весь мир его любил, весь мир, притаив дыхание, заслушивался, как он, забравшись в древесную чащу, сладкими песнями захлебывался. Но он был сладострастен и славолюбив выше всякой меры.

Мало было ему вольной песней по лесу греметь, мало огорченные сердца гармонией звуков напоять… Думалось: орел ему на шею ожерелье из муравьиных яиц повесит, всю грудь живыми тараканами изукрасит, а орлица будет тайные свидания при луне назначать…

Словом сказать, пристали все три птицы к соколу: «Доложи да доложи!»

Выслушал орел соколиный доклад о необходимости водворения наук и искусств и не сразу понял. Сидит себе да цыркает, да когтями играет, а глаза у него, словно точеные камешки, глянцем на солнце отливают. Никогда он ни одной газеты не видывал; ни Бабой-Ягой, ни ведьмами не интересовался, а об соловье только одно слыхал: что эта птица — малая, не стоит из-за ее клюв марать.

— Ты, поди, не знаешь, что и Бонапарт-то умер? — спросил сокол.

— Какой такой Бонапарт?

— То-то вот. А знать об этом не худо. Ужо гости приедут, разговаривать будут. Скажут: «При Бонапарте это было», — а ты будешь глазами хлопать. Не хорошо.

Призвали на совет сову, — и та подтвердила, что надо науки и искусства в дворнях заводить, потому что при них и орлам занятнее живется, да и со стороны посмотреть не зазорно. Ученье — свет, а неученье — тьма.

Вон чижик: только и науки у него, что ведерко с водой таскать умеет, а какие деньги за этакого-то платят!

— Я в темноте видеть могу, так меня за это мудрой прозвали, а ты и на солнце по целым часам не смигнувши глядишь, а про тебя говорят: «Ловок орел, а простофиля».

— Что ж, я не прочь от наук! — цыркнул орел.

Сказано — сделано. На другой же день у орла в дворне начался «золотой век». Скворцы разучивали гимн «Науки юношей питают» [из «Оды на день восшествия на престол Елисаветы Петровны» (1747) М.В.Ломоносова], коростели и гагары на трубах сыгрывались, попугаи — новые кунштюки выдумывали.

С ворон определили новый  налог, под названием «просветительного»; для молодых соколят и ястребят устроили кадетские корпуса; для сов, филинов и сычей — академию де сиянс, да кстати уж и воронятам купили по экземпляру Азбуки-копейки. И, в заключение, самого старого скворца определили стихотворцем, под именем Василия Кирилыча Тредьяковского, и отдали ему приказ, чтоб на завтра же был готов к состязанию с соловьем.

И вот вожделенный день наступил. Поставили пред лицо орла новобранцев и велели им хвастаться.

Самый большой успех достался на долю снегиря. Вместо приветствия он прочитал фельетон, да такой легкий, что даже орлу показалось, что он понимает.

Говорил снегирь, что надо жить припеваючи, а орел подтвердил: «Имянно!» Говорил, что была бы у него розничная продажа хорошая, а до прочего ни до чего ему дела нет, а орел подтвердил: «Имянно!» Говорил, что холопское житье лучше барского, что у барина заботушки много, а холопу за барином горюшка нет, а орел подтвердил: «Имянно!» Говорил, что когда у него совесть была, то он без штанов ходил, а теперь, как совести ни капельки не осталось, он разом по две пары штанов надевает, — а орел подтвердил: «Имянно!»

Наконец снегирь надоел.

— Следующий! — цыркнул орел.

Дятел начал с того, что генеалогию орла от солнца повел, а орел с своей стороны подтвердил: «И я в этом роде от папеньки слышал». «Было у солнца, — говорил дятел, — трое детей: дочь Акула да два сына: Лев да Орел.

Но не успел дятел даже введение к своему исследованию продолбить, как уже орел в нетерпеньи кричал:

— Следующий! следующий!

Тогда запел соловей и сразу же осрамился.

Пел он про радость холопа, узнавшего, что бог послал ему помещика; пел про великодушие орлов, которые холопам на водку не жалеючи дают… Однако как он ни выбивался из сил, чтобы в холопскую ногу попасть, но с «искусством», которое в нем жило, никак совладать не мог.

Сам-то он сверху донизу холоп был (даже подержанным белым галстуком где-то раздобылся и головушку барашком завил), да «искусство» в холопских рамках усидеть не могло, беспрестанно на волю выпирало. Сколько он ни пел — не понимает орел, да и шабаш!

— Что этот дуралей бормочет! — крикнул он, наконец, — позвать Тредьяковского!

А Василий Кирилыч тут как тут. Те же холопские сюжеты взял, да так их явственно изложил, что орел только и дело, что повторял: «Имянно! имянно! имянно!» И в заключение надел на Тредьяковского ожерелье из муравьиных яиц, а на соловья сверкнул очами, воскликнув: «Убрать негодяя!»

На этом честолюбивые попытки соловья и покончились. Живо запрятали его в куролеску и продали в Зарядье, в трактир «Расставанье друзей», где и о ею пору он напояет сладкой отравой сердца захмелевших «метеоров».

Тем не менее дело просвещения все-таки не было покинуто.

Ястребята и соколята продолжали ходить в гимназии; академия де сиянс принялась издавать словарь и одолела половину буквы А; дятел дописывал 10-й том «Истории леших». Но снегирь притаился.

С первого же дня он почуял, что всей этой просветительной сутолоке последует скорый и немилостивый конец, и, по-видимому, предчувствия его имели довольно верное основание.

Учили его по звуковому методу, легко и занятно, но, как ни бились, он и через год, вместо «Орел», подписывался «Арер», так что ни один солидный заимодавец векселей с такою подписью не принимал. Но еще большая ошибка заключалась в том, что, подобно всем вообще педагогам, ни сова, ни сокол не давали орлу ни отдыха, ни срока.

Каждоминутно следовала сова по его пятам, выкрикивая: «Бб… зз… хх…», а сокол тоже ежеминутно внушал, что без первых четырех правил арифметики награбленную добычу разделить нельзя.

— Украл ты десять гусенков, двух письмоводителю квартального подарил, одного сам съел — сколько в запасе осталось? — с укоризною спрашивал сокол.

Орел не мог разрешить и молчал, но зло против сокола накоплялось в его сердце с каждым днем больше и больше.

Произошла натянутость отношений, которою поспешила воспользоваться интрига. Во главе заговора явился коршун и увлек за собой кукушку. Последняя стала нашептывать орлице: «Изведут они кормильца нашего, заучат!», а орлица начала орла дразнить: «Ученый! ученый!», затем общими силами возбудили «дурные страсти» в ястребе.

И вот однажды на зорьке, едва орел глаза продрал, сова, по обыкновению, подкралась сзади и зажужжала ему в уши: «Вв… зз… рррр…»

— Уйди, постылая! — кротко огрызнулся орел.

• — Извольте, ваше степенство, повторить: бб… кк… мм…
• — Второй раз говорю: уйди!
• — Пп… хх… шш…
• В один миг повернулся орел к сове и разорвал ее надвое.
• А через час, ничего не ведая, воротился с утренней охоты сокол.
• — Вот тебе задача, — сказал он, — награблено нынче за ночь два пуда дичины; ежели на две равные части эту добычу разделить, одну — тебе, другую — всем прочим челядинцам, — сколько на твою долю достанется?
• — Все, — отвечал орел.

— Ты говори дело, — возразил сокол. — Ежели бы «все», я бы и спрашивать тебя не стал!

Не впервые такие задачи сокол задавал; но на этот раз тон, принятый им, показался орлу невыносимым. Вся кровь в нем вскипела при мысли, что он говорит «все», а холоп осмеливается возражать: «Не все». А известно, что когда у орлов кровь закипает, то они педагогические приемы от крамолы отличать не умеют. Так он и поступил.

Но, покончивши с соколом, орел, однако, оговорился:

— А де сиянс академии оставаться по-прежнему!

Опять пропели скворцы: «Науки юношей питают», но для всех уже было ясно, что «золотой век» находится на исходе. В перспективе надвигался мрак невежества, с своими обязательными спутниками: междоусобием и всяческою смутою.

Смута началась с того, что на место умершего сокола явилось два претендента: ястреб и коршун. И так как внимание обоих соперников было устремлено исключительно в сторону личных счетов, то дела дворни отошли на второй план и начали мало-помалу приходить в запущение.

1. Чтобы оправдать себя в этой неурядице, ястреб и коршун временно подали друг другу руку и свалили все невзгоды на просвещение.
2. Науки-де, бесспорно, полезны, но лишь тогда, когда они благовременны. Жили-де наши дедушки без наук, и мы без них проживем…
3. И в доказательство, что весь вред от наук идет, начали открывать заговоры, и непременно такие, чтобы хоть часослов да замешан в них был. Начались розыски, следствия, судбища…

— Шабаш! — вдруг раздалось в вышине.

Это крикнул орел. Просвещение прекратило течение свое.

Во всей дворне воцарилась такая тишина, что слышно было, как ползут по земле клеветнические шепоты.

Первою жертвою нового веяния пал дятел. Бедная эта птица, ей-богу, не виновата была. Но она знала грамоте, и этого было вполне достаточно для обвинения.

• — Знаки препинания ставить умеешь?
• — Не только обыкновенные знаки препинания, но и чрезвычайные, как-то: кавычки, тире, скобки — всегда, по сущей совести, становлю.
• — А женский пол от мужеского отличить можешь?

— Могу. Даже в ночное время не ошибусь.

Только и всего. Нарядили дятла в кандалы и заточили в дупло навечно. А на другой день он в том дупле, заеденный муравьями, помре.

Едва кончилась история с дятлом, как последовал погром в академии де сиянс.

Однако ж сычи и филины защищались твердо: жалко им было с теплыми казенными квартирами расставаться. Говорили, что не того ради сиянсами занимаются, дабы их распространять, а для того, чтобы от лихого глаза их оберегать.

Но коршун сразу увертки их опровергнул, спросив: «Да сиянсы-то зачем?» И они на этот вопрос не ответили (не ждали). Тогда их поштучно распродали огородникам, а последние, набив из них чучелов, поставили огороды сторожить.

В это же самое время отобрали у воронят Азбуку-копейку, истолкли оную в ступе и из полученной массы наделали игральных карт.

Дальше — больше. За совами и филинами последовали скворцы, коростели, попугаи, чижи… Даже глухого тетерева заподозрили в «образе мыслей» на том основании, что он днем молчит, а ночью спит…

Дворня опустела. Остались орел с орлицею, и при них ястреб да коршун. А вдали — масса воронья, которое бессовестно плодилось. И чем больше плодилось, тем больше накоплялось на нем недоимок.

Тогда коршун с ястребом, не зная, кого изводить (воронье в счет не полагалось), стали изводить друг друга. И все на почве наук. Ястреб донес, что коршун, по секрету, читает часослов, а коршун съябедничал, что у ястреба в дупле «Новейший песенник» спрятан.

Орел смутился.

1. Погнался за ними орел, да не тут-то было: сладкое помещичье житье до того его изнежило, что он едва крыльями мог шевелить.
2. Тогда он повернулся к орлице и возгласил:
3. — Сие да послужит орлам уроком!
4. Но что означало в данном случае слово «урок»: то ли, что просвещение для орлов вредно, или то, что орлы для просвещения вредны, или, наконец, и то и другое вместе — об этом он умолчал.

Источник: https://nukadeti.ru/skazki/saltykov-shhedrin-orel-mecenat

Краткое содержание книги «История одного города» по главам (М. Е. Салтыков-Щедрин) | Литрекон

Многомудрый Литрекон любит прозу М. Е. Салтыкова-Щедрина, но считает ее сложной и труднодоступной для молодого поколения.

Все-таки русский язык с тех пор сильно изменился, и тяжеловесный слог классика с намеками и отсылками столетней давности не всем понятен.

Чтобы помочь Вам разобраться в тексте, он составил краткий пересказ книги, где перечислил основные события из «Истории одного города». В сокращении гораздо проще понять витиеватый исторический сюжет. Приятного просвещения!

От издателя

В этой части повести представлено обращение автора к своим читателям. Он рассказывает, что материал произведения был взят из тетрадей «Глуповского летописца».

Писатель уверяет, что все фантастические образы и явления он сохранил, подкорректировал лишь орфографию и пунктуацию. В этой главе уже представлены черты характера глуповцев и градоначальников.

В любую эпоху остаются неизменными две вещи: жестокость чиновников и смирение жителей.

Автор обращает внимание на эту летопись небольшого города, чтобы предостеречь читателя, предотвратить его превращение в одного из глуповцев.

Обращение к читателю

В этой главе повествование ведётся непосредственно от лица архивариуса Павлушки Маслобойникова.

Он раскрывает причину его стремления (и еще трёх архивариусов) описывать события из жизни города Глупов – желание прославить градоначальников.

Так, летопись превращается в описание правления градоначальников в 1731 по 1826 год.

О корени происхождения глуповцев

Глуповцы раньше называли себя головотяпами из-за того, что всегда обо что-нибудь ударялись головой. Они были неуклюжим, но хитрым племенем.

Головотяпы сумели подчинить себе разные народы, но без управления над собой им не удавалось наладить жизнь внутри своего общества. Тогда они обратились к князю, который, увидев жителей, назвал их глуповцами.

Он отказался властвовать над ними и сказал найти самого недалёкого правителя.

Глуповцы нашли такого князя, который согласился ими «володеть». Однако он не поехал на их территорию, а послал вместо себя «вора-новатора». Князь сразу установил свой порядок:

Из тех из вас, которым ни до чего дела нет, я буду миловать; прочих же всех – казнить.

Глуповцы смиренно согласились с несправедливостью и с жестоким обращением.

Вору-новатору не по душе приходилось пребывание в Глупове: здесь не было ни войн, ни бунтов, которые он хотел усмирить, чтобы получить награду от князя. Вскоре он сам начал создавать волнения в городе. Слухи о его «воровстве» дошли до самого князя. Правитель прислал подчинённому петлю в наказание. Однако вор и тут «извернулся»: он предварил казнь, зарезавшись огурцом.

Следующим наместником был одоевец. Он также донимал глуповцев, создавал хаос внутри города. Князь узнал об этом и сам остановил бунт, «перепалив всех до единого». После того, как орловец и калязинец оказались ещё пущими ворами, князь с воплем «запорю» сам приехал править в Глупов. С этого и начинается история города.

Опись градоначальникам

В этой части названы все градоначальники Глупова, и представлены их краткие биографии. Следует отметить, что никто из властвующих не был образованным: Клементий славился искусной стряпней, Ферапонтов – бригадир, Ламврокакис – торговец, без имени, отчества и «даже без чина».

Самый «блестящий» градоначальник – Бородавкин. Он прославился не только продолжительной службой, но и тем, что спалил много деревень «во благо народа». Все градоначальники умерли нелепой смертью, а деятельность их была незначительна, нередко даже разрушительна.

Органчик

Читатель подробно знакомится с биографией одного из градоначальников Глупова – Дементия Варламовича Брудастого. Наивность, простота жителей отражается в их ожидании нового правителя.

Глуповцы ещё не знали, что за человек к ним едет, но уже называли его «красавчиком» и «умницей».

Они мечтали, что при новом начальнике совершенно изменится жизнь города – процветут науки, будет развиваться искусство.

Они были нежными, избалованными, потому любили, когда с ними ласково обращались. Им было неважно, какой деятельностью занимался их градоначальник, они даже терпели жестокость с его стороны. Самое главное для глуповцев – приветливость.

Угрюмость, молчаливость нового правителя погрузила весь город в уныние.

В один день жители раскрыли сущность Брудастого. Письмоводитель, войдя к градоначальнику, увидел страшную сцену: его голова лежала на столе, отдельно от тела.

Оказалось, что в голове Брудастого помещался органчик, который исполнял две песни: «Разорю!» и «Не потерплю!». Однако во время поездки необычная часть тела Брудастого отсырела.

Мастер Байбаков не смог починить механизм, потому пришлось ждать, пока отправят голову из другого города.

В городе началось безвластие, которое длилось около недели.

Сказание о шести градоначальниках. Картина глуповского междоусобия

В тихом городе Глупов началась анархия: жители утопили невинных людей, разбили стёкла в доме француженки. Воспользоваться безвластием захотели честолюбивые женщины.

Первой в борьбу за правление вступила Ираида Лукинишна Палеологова. Она обокрала казну, взяла в плен бухгалтера и казначея.

Претензии героини на правление основывались на том, что её муж когда-то занимал должность градоначальника.

На этом смятение в городе не закончилось: прибыли новые «претендентки». Теперь глуповцы метались от Шткофиш к Нельки Лядоховской, от Дуньки — толстопятой к Матрёнке-ноздри.

В период «смутного времени» они губили своих жителей, всюду наводили беспорядок.

Наконец, прибыл новый градоначальник – Семён Константинович Двоекуров. С его появлением закончилась эта «смеха достойная» эпоха.

Известие о Двоекурове

С 1762 по 1770 год правил Семён Константинович Двоекуров. Его можно отнести к «передовым» деятелям эпохи (ведь он правил в екатерининское время). Он действительно внёс немало изменений в существование обывателей.

Благодаря нему в городе появилось медоварение, пивоварение, стали употреблять горчицу. Однако самое главное то, что Двоекуров стремился к просвещению. Он хотел открыть в Глупове академию. Двоекуров был либеральным правителем, поэтому его биография не представлена подробно.

Голодный город

С 1770 года начинается мирное время в городе Глупов. На протяжении шести последующих лет спокойно правил бригадир Петр Петрович Фердыщенко. Именно в эти годы глуповцы ощущали себя самыми счастливыми. Им по душе была простота градоначальника, его невмешательство в дела жителей. Они радовались вместе с ним тихой, обывательской жизни.

Однако на седьмой год градоначальника «смутил бес» — Фердыщенко влюбился в женщину. Желая стать строже, чтобы понравиться Алёнке, он вымещал злобу на глуповцах.

Более того, градоначальник начал обворовывать граждан. Хитростью Фердыщенко отправил мужа Алёнки в Сибирь.

За все грехи пришлось расплачиваться бедным глуповцам: в городе началась страшная засуха, голод, из-за чего стали умирать люди.

Жители города решили взять ситуацию в свои руки. После нескольких безуспешных попыток мирным путём достучаться до градоначальника, они пошли на крайние меры — сбросили Алёнку с колокольни. Однако вскоре в Глупов послали солдат для подавления бунта.

Соломенный город

Стрельчиха Домашка стала следующим «легкомыслием» градоначальника. Фердыщенко захотелось испытать «бабу строптивую». Вместе с ней нагрянули новые бедствия в городе – пожары. Одно за другим, сгорели многие здания Глупова.

Жители роптали на своего градоначальника: они были недовольны тем, что вынуждены терпеть мучения из-за бесчинства Фердыщенко. Градоначальник вернул девушку обратно стрельцам.

Фантастический путешественник

У Фердыщенко внезапно появилось новое безумное желание – путешествовать. Этого «озорства» опасались и приближенные градоначальника, и сами жители Глупова. Но ничего не удалось ему увидеть сверхъестественного в этой местности. Главной достопримечательностью здесь была навозная куча.

Жители сами пострадали от такого путешествия – он заставлял их отдавать съестные припасы. Путешествие Фердыщенко закончилось нелепо – он умер от обжорства. Спустя некоторые время в Глупов прибыл новый градоначальник.

Войны за просвещение

Следующий правитель – Василиск Семёнович Бородавкин – решил серьёзно взять за улучшение города Глупов. Перечитав всю его историю, он выделил лишь деятельность градоначальника Двоекурова, которая уже почти была забыта жителями. Бородавкин попытался ввести снова горчицу и добавить прованское масло.

Однако жители проявили свое неповиновение, что привело к военному походу на Стрелецкую слободу. В войске градоначальника была измена: на утро он заметил, что часть его солдат заменили оловянными. Но Бородавкин решил закончить начатое. Он подошёл к слободе, разобрал все здания по бревнам. Слобода сдалась.

Таким же путем Бородавкин пытался внедрить нововведения в обывательскую жизнь глуповцев. После подчинения Стрелецкой слободы он организовал еще несколько войн за духовное развитие. К сожалению, город лишь оскудел во время правления Бородавкина.

Эпоха увольнения от войн

Бородавкина сменил еще пущий разоритель – Негодяев. По мнению летописца, его сместили с правления из-за демократических взглядов и намерений. Более того, Глупов был уже обессилен многочисленными войнами за просвещение, поэтому он мог бы не выдержать еще одной борьбы.

После Негодяева правил Микаладзе. Он не имел никакого представления о конституции, поэтому идеально подходил для города. В его правление не произошло серьезных изменений. Микаладзе почти не интересовался делами своего города, персонаж слишком был занят представительницами женского пола.

Следующий градоначальник – Прыщ. Его особенность состояла в фаршированной голове. Глуповцы заподозрили что-то неладное, когда на протяжении долгого времени в городе собирали немало урожаев, все жили в изобилии, хотя Прыщ ничего не делал для процветания деятельности Глупова. Предводитель дворянства почуял запах трюфелей от головы градоначальника и напал на него. Он съел голову правителя.

Поклонение мамоне и покаяние

В Глупове начались нелегкие времена. Вся общественная жизнь «залегла на дно». Градоначальника Прыща сменил Иванов. Однако его пребывание в городе было недолгим, до сих пор неизвестна причина его ухода.

Некоторые полагают, что Иванов умер от испуга (его маленькая голова не способна принимать серьезные законы), другие, что правитель был просто уволен из-за неисполнения своих обязанностей (его голова пришла в «зачаточное» состояние)

С 1815 года в Глупове правил француз виконт дю Шарио. Он вёл весёлую, разгульную жизнь, интересовался мужчинами (впоследствии было проведено исследование, при котором выяснилось, что дю Шарио – женщина).

Великих дел градоначальник не вершил, государством почти не занимался. Глуповцам надоела спокойная и счастливая жизнь, они стали творить беспорядки, перенимать новую веру (язычество).

Правителя, который одобрял любые действия граждан, выслали за границу.

Эраст Андреевич Грустилов – следующий градоначальник. К этому времени глуповцы совершено отвергли Бога, начали вести развратную жизнь. Из-за их нежелания работать в городе наступил голод. Сначала Грустилова такое положение дел не заботило, он был занят развлечениями.

Однако жена аптекаря указала ему истинные нравственные ценности. Люди, занимавшие самое низкое положение в обществе, стали важнейшими в городе. Глуповцы раскаялись в своих грехах, но трудиться не начали. Когда выяснилось, что по ночам они читают г.

Страхова, Грустилова сместили с правления.

Подтверждение покаянию. Заключение

Угрум- Бурчеев, «чистейший тип идиота», стал последним правителем Глупова. Жители боялись его: он стремился превратить город в Непреклонск, в котором улицы все одинаково прямые, здания и люди идентичны.

Угрум- Бурчеев решительно подошёл к исполнению своего плана – он снес весь город. Строительству препятствовала река, она разрушала все укрепления.

Пришло «оно» и «земля затряслась, солнце померкло». С этого момента история «прекратила течение своё».

Оправдательные документы

Некоторые градоначальники написали наставления своим преемникам. Так, Бородавкин призывает градоначальников к единению, к сохранению административной стройности.

Микаладзе уделяет особое внимание внешнему виду правителя. Он устанавливает «идеальные» пропорции градоначальника. По его мнению, всё в правителе должно быть гармонично, как в природе.

Наконец, Беневоленский пишет о добросердечности градоначальника. Он призывает издавать законы «человеческому естеству приличные», всегда выслушивать приходящих, не проявлять жестокости по отношению к гражданам.

Анастасия Сметанова

Источник: https://litrekon.ru/kratkie-soderzhaniya/istoriya-odnogo-goroda-po-glavam/