Краткое содержание добрый человек из сычуани брехт за 2 минуты пересказ сюжета

Трудно на свете жить добрым. Ещё труднее быть добрым для всех. Это непосильная ноша, потому что все вокруг тобой просто начинают пользоваться.

А ты, взяв на себя миссию доброты, уже не можешь отказать назойливым и неблагодарным людям, которые буквально не дают тебе продохнуть. Девушка Шен Де нашла выход.

Она стала переодеваться в костюм якобы приехавшего в гости двоюродного брата, который может и отказать в просьбе, и заставить людей на себя работать.

Об авторе

Ойген Бертхольд Фридрих Брехт — знаменитый писатель, поэт, драматург, представитель классической немецкой литературы, был основоположником театра «Берлинер ансамбль».

Родился в Аугсбурге, учился в гимназии, где и встретил начало Первой мировой войны. В это время он активно пишет стихи.

И если изначально он поддержал военные действия, то через год начал публиковать антивоенные произведения.

В восемнадцать лет Брехт поступил в университет города Мюнхена, но вскоре был призван в армию, работал в госпитале санитаром. После войны увлекся театром и продолжал учёбу.

В это время Брехт начал писать пьесы, пытался писать сценарии к фильмам. После прихода к власти национал-социалистов вынужден был покинуть родину, постепенно перебравшись в Финляндию, а потом и в Америку.

Только после войны он вернулся на родину.

Брехт — автор таких известных произведений:

Сюжет романа «Добрый человек из Сычуани»

Краткое содержание Добрый человек из Сычуани Брехт за 2 минуты пересказ сюжетаПровинция Сычуань. Боги беспокоятся за Землю, потому что считают, что ней нет ни одного доброго человека. Чтобы проверить так ли это, они спускаются на землю и встречают на своём пути водоноса по имени Ван, который поит богов водой. Может он добрый человек? Ан нет, оказывается, что у водоноса кружка имеет двойное дно, значит он обманщик.

Боги просят Вана проводить их и устроить на ночлег. Однако никто из богатых людей города не принял незнакомцев, и все отказали. Единственный выход — пойти к девушке, торгующей своим телом — Шен Де. Она ведь никому не отказывает, значит и их пустит на порог. Девушка добра, она пустила богов на ночлег. За это Боги похвалили ее и предложили достойную плату — тысячу долларов.

Шен Де тут же купила табачную лавку, но будучи добрым человеком, не могла никому отказать в помощи, а нуждающихся было хоть отбавляй: родственники, знакомые, даже бывшая хозяйка лавки и столяр, которому последняя была должна за сделанные полки сто долларов.

Понимая, что доброта — тяжелая ноша, Шен Де всем рассказывает, что ждет кузена Шой Да, который приедет и наведёт порядок в делах и со всеми расплатиться. Шой Да оказался практичным молодым человеком, он быстро порешал вопросы своей родственницы, заставив столяра снизить плату до двадцати долларов и освободиться ей от назойливых родных и знакомых.

Однажды, гуляя в парке, Шен Де видит молодого человека, Ян Суна, который хочет расстаться со своей жизнью и ищет свободное дерево, чтобы повеситься. По его словам он ас, но работы нет, поэтому и жить незачем. Девушка влюбляется в него и покупает ему воду.

Когда она возвращается домой, то владелец коврами дает ей в долг на оплату квартиры двести долларов, которые она не задумываясь передаёт в руки матери возлюбленного госпоже Ян, ведь можно заплатить пятьсот долларов и у Ян Суна будет место пилота в Пекине. Однако она видит, что возлюбленный не достоин её доброты, что место, которое он собирается купить, занимает человек, обремененный большой семьей.

Всё равно нужно еще триста долларов, а продать лавку Шен Де не может, это её единственный доход.

Появляется Шой Да и договаривается с цирюльником, чтобы он жениться на Шен Де, но любовь сильнее и девушка всё же идёт за любимым.

Должна состояться свадьба, однако все ждут Шой Да, который должен принести долгожданные триста долларов. Всё готово, Ян Сун, его мать и Шен Де в ресторане. Но брат не приходит, и бракосочетание не состоялось…

Источник: http://booksonline.com.ua/blog/bertold-breht-dobryj-chelovek-iz-sychuani/

Добрый человек из Сычуани

Краткое содержание Добрый человек из Сычуани Брехт за 2 минуты пересказ сюжета Пьесу Бертольда Брехта я впервые прочитала на первом курсе; тогда она показалась мне в первую очередь остроумной и занимательной, а поставленные автором вопросы о природе добра и зла не особо взволновали мой ум.

Недавно же я посетила постановку Ильи Любимова на Таганке — ту самую, знаковую в истории театра, идущую на сцене уже почти пятьдесят лет.

Когда-то Сун Янга играл Высоцкий, водоноса — Золотухин, а нынешнее поколение актёров интерпретирует роли с явной оглядкой на прославленных предшественников.

Возможно, сейчас я буду говорить о пьесе скорее под впечатлением о спектакле и отзывах на него, так как многие зрители, к моему удивлению, истолковали увиденное в совершенно однозначном ключе. Неужели для меня одной уже в названии пьесы заложена ирония?

  • … а почему, собственно, Шен Те — “добрый человек из Сезуана”, а её кузен-двойник Шуи Та — злой?
  • Я придерживаюсь мнения, что вопрос о положительности/отрицательности персонажа решается по совокупности его поступков и результатам, к которым они привели; а вот благие намерения и позиционирование героя как доброго (им же самим или другими персонажами) решающими признаками для меня не являются.
  • Что хорошего делает провозглашённая “добрым человеком из Сезуана” Шен Те, эта пародия на образ “проститутки с золотым сердцем”, столь популярный в бульварной литературе?

Её первый “официально признанный” добрый поступок — дать приют странствующим богам. О том, что это именно боги, а не какие-нибудь мошенники/бандиты, она знает лишь со слов водоноса.

В моих глазах решение впустить в свой дом трёх незнакомых мужчин (пусть и отрекомендованных весьма интригующим образом) выдаёт в Шен человека не столько доброго, сколько доверчивого и недостаточно осторожного.

Допустим, мы засчитаем это за добрый поступок. А дальше?

Дальше Шен Те:

— помогает (в ущерб себе, между прочим) семье из восьми человек, которые когда-то дурно поступили с ней. Отвечает добром на зло — следовательно, укрепляет этих скотов в позиции, что можно творить что угодно безнаказанно, а пойди что не так — тебе подсобит жертва твоих же злодеяний.

С готовностью предоставляемая Шен Те помощь позволяет оным фрикам оставаться бесполезными нахлебниками на её шее.

Назовём ли мы добрым человека, который кормит голодных собственным мясом вместо того, чтобы научить их удить рыбу, раз уж так приспичило подкормить? Или всё же посоветуем ему обратиться к психологу с пожеланием научиться понимать, где границы твоей ответственности, а где — чужие?

— таким же образом щедро помогает разнообразным попрошайкам и проходимцам, благодаря чему они и дальше остаются таковыми (потребуется пинок Шуи Та, чтобы отправить их зарабатывать, а не выклянчивать кусок хлеба)

— собирается дать ложные показания на суде. Разумеется, с благой целью; разумеется, водоноса жалко в том числе и нам; разумеется, мы все понимаем, что жизнь порой предлагает непростой выбор… Вот только почему “единственный хороший человек в городе” ни на секунду не терзается мыслью, что врать под присягой — поступок очевидно плохой?

—собирается пролить дополнительное масло на и без того прекрасно работающий механизм коррупционной машины.

Сун Янг хочет летать? Для этого нужна взятка? Окей, Шен Те достанет деньги, пусть любимый даст взятку, зато он будет летать!.. Любовь любовью, а моральная неразборчивость мало кого украшает.

От самоубийства удержала — засчитаем за добрый поступок, но комплекс-то спасателя зачем на полную мощность включать?

  1. По итогам этих поступков я смею предположить, что Шен Те никоим образом не увеличила количество добра в мире — напротив, и себе самой навредила, и дурным людям выдала индульгенции в неограниченном масштабе.
  2. Тогда как её двойник Шуи Та ведёт себя — я не скажу “добродетельно” или “праведно”, нет-нет — однако я скажу “разумно”. И его деятельность приводит к тому, что
  3. — табачная лавка процветает
    — Шен Те хоть как-то удерживается на плаву, не пятнает себя ложными показаниями на суде, не отдаёт все деньги паразитам или вероломному возлюбленному (а могла бы при худшем раскладе скитаться по ночлежкам или ещё чего похлеще)
  4. — беднякам и попрошайкам предоставлены рабочие места на фабрике + предоставлено какое-никакое жилье благодаря договору с цирюльником.
  5. Шуи Та не ставит своей целью добро — и всё же его попытка позаботиться об интересах Шен Те как минимум способствует тому, что в городе понижается криминогенный фактор.
  6. И вот здесь я хочу отставить сравнение персонажей и перейти к финальной сцене, которая мне прояснила многое.

В конце измученная Шен Те обращается к богам с просьбой подсказать, как же ей в столь трудных обстоятельствах остаться доброй; боги же отвечает “оставайся доброй, Шен Те! оставайся хорошей! человек должен быть хорошим!”

  • (Мне представляется осовремененная версия этой сцены: приходит женщина — несчастная, нищая, мужем битая — к православному батюшке — сыплет вопросами и жалобами, а он ей: “молись, постись, слушай радио Радонеж”)
  • Почему боги не снисходят до ответа Шен Те, а по сути глумятся над ней?
  • Потому что не знают, что сказать?
  • Или — не хотят сказать? (что вообще-то согласуется с их безразличием к человеческим судьбам и политикой невмешательства)

А если предположить, что они сами по своей природе злы — и навязывают людям представление о добре, наиболее способствующее росту зла в мире? Потому и называют “добрым человека из Сезуана” Шен Те — наивную девушку, своей безотказностью помогающую неблагодарности, лени и прочим порокам торжествовать? Потому и ставят её в пример? Предлагают ей быть идеальной жертвой в мире палачей — им же скучно будет без всепрощающего агнца? (здесь надо бы воззвать к сумрачным образам Христа и Мышкина, но мне лень)

Потому что истинно добрый человек умеет говорить “нет”.
Потому что зло существует, пока кто-то говорит ему “да”.

Но об этом расскажут в другой пьесе, поскольку в этой нет ни доброго человека, ни хоть сколько-нибудь внятного представления о добре. Откуда таковым взяться, если Сезуан подобен своим богам и умножает зло при реализации как благих, так и преступных намерений?
Может, абстрагироваться от понятий добра и зла и попытаться вести себя хотя бы разумно?

PS под руку мне подсказывают — некий экономист утверждал, что общественное благо рождается только благодаря тем, кто радеет о собственном. Никто не вспомнит, кому принадлежит концепция? Не Адаму ли нашему Смиту?

Источник: https://www.livelib.ru/work/1001563841/reviews-dobryj-chelovek-iz-sychuani-bertold-breht

Бертольд Брехт — Добрый человек из Сычуани

Здесь можно скачать бесплатно «Бертольд Брехт — Добрый человек из Сычуани» в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Классическая проза. Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.

На Facebook
В Твиттере
В Instagram
В Одноклассниках
Мы Вконтакте

Краткое содержание Добрый человек из Сычуани Брехт за 2 минуты пересказ сюжета

Описание и краткое содержание «Добрый человек из Сычуани» читать бесплатно онлайн.

Боги, спустившиеся на землю, безуспешно ищут доброго человека. В главном городе провинции Сычуань с помощью водоноса Вана они пытаются найти ночлег, но всюду получают отказ, — только проститутка Шен Де соглашается приютить их.

Бертольт Брехт

в сотрудничестве с Р. Берлау и М. Штеффин

Добрый человек из Сычуани

Пьеса-парабола

Действующие лица

  • Ван — водонос.
  • Три бога.
  • Шен Де.
  • Шой Да.
  • Ян Сун — безработный летчик.
  • Госпожа Ян — его мать.
  • Вдова Шин.
  • Семья из восьми человек.
  • Столяр Лин То.
  • Домовладелица Ми Дзю.
  • Полицейский.
  • Торговец коврами.
  • Его жена.
  • Старая проститутка.
  • Цирюльник Шу Фу.
  • Бонза.
  • Официант.
  • Безработный.
  • Прохожие в прологе.
  • Место действия: полуевропеизированная столица Сычуани.
  • Провинция Сычуань, в которой были обобщены все места на земном шаре, где человек эксплуатирует человека, ныне к таким местам не принадлежит.

Улица в главном городе Сычуани. Вечер. Водонос Ван представляется публике.

Ван. Я здешний водонос — торгую водой в столице Сычуани. Тяжелое ремесло! Если воды мало, приходится далеко ходить за ней. А если ее много, заработок мал. И вообще в нашей провинции большая нищета. Все говорят, что если кто еще способен нам помочь, так это боги.

Читайте также:  Краткое содержание шекспир буря за 2 минуты пересказ сюжета

И вот представьте себе мою радость, когда знакомый торговец скотом — он много разъезжает — сказал мне, что несколько виднейших наших богов уже находятся в пути и их можно ожидать в Сычуани с часу на час. Говорят, небо сильно обеспокоено множеством жалоб, которые к нему поступают. Уже третий день, как я дожидаюсь здесь у городских ворот, особенно под вечер, чтобы первым приветствовать гостей.

Позднее вряд ли это мне удастся. Их окружат высокопоставленные господа, попробуй к ним тогда пробиться. Как бы их только узнать? Они появятся, наверно, не вместе. Скорее всего по одному, чтобы не слишком обращать на себя внимание. Вот эти не похожи на богов, они возвращаются с работы. (Внимательно смотрит на проходящих мимо рабочих.) Плечи у них согнулись от тяжестей, которые они таскают.

А этот? Какой же он бог — пальцы в чернилах. Самое большее служащий цементного завода. Даже те два господина…

Мимо проходят двое мужчин.

…и те, по-моему, — не боги. У них жестокое выражение лица, как у людей, привыкших бить, а богам нет в этом необходимости. А вот там трое! Как будто — другое дело. Упитанны, ни малейшего признака какого-либо занятия, башмаки в пыли, значит, пришли издалека. Они — они! О мудрейшие, располагайте мной! (Падает ниц.)

Первый бог (радостно). Нас здесь ждут?

Ван (дает им напиться). Уже давно. Но только я один знал о вашем прибытии.

Первый бог. Мы нуждаемся в ночлеге. Не знаешь ли ты, где бы нам пристроиться?

Ван. Где? Везде! Весь город в вашем распоряжении, о мудрейшие! Где пожелаете?

Боги многозначительно смотрят друг на друга.

Первый бог. Хотя бы в ближайшем доме, сын мой! Попытаемся в самом ближайшем!

Ван. Меня только смущает, что я навлеку на себя гнев власть имущих, если отдам особое предпочтение одному из них.

Первый бог. Потому-то мы и приказываем тебе: начни с ближайшего!

Ван. Там живет господин Фо! Подождите минутку. (Подбегает к дому и стучит в дверь.)

Дверь открывается, но видно, что Ван получает отказ.

(Робко возвращается.) Вот неудача! Господина Фо, как назло, нет дома, а слуги ни на что не решаются без его приказания, хозяин очень строг! Ну и взбесится же он, когда узнает, кого не приняли в его доме, не правда ли?

Боги (улыбаясь). Безусловно.

Ван. Еще минуту! Дом рядом принадлежит вдове Су. Она будет вне себя от радости. (Бежит к дому, но, видимо, снова получает отказ.) Я лучше справлюсь напротив. Вдова говорит, что у нее только одна маленькая комнатка, и та не в порядке. Сейчас же обращусь к господину Чену.

Второй бог. Нам хватит маленькой комнатки. Скажи, что мы ее займем.

Ван. Даже если она не прибрана, даже если в ней полно пауков?

Второй бог. Пустяки! Где пауки, там мало мух.

Третий бог (приветливо, Вану). Иди к господину Чену или еще куда-нибудь, сын мой, пауки, признаться, мне не по душе.

Ван снова стучится в какую-то дверь, и его впускают.

Голос из дома. Оставь нас в покое с богами! И так забот по горло!

Ван (возвращаясь к богам). Господин Чен в отчаянии, его дом полон родни, и он не осмеливается показаться вам на глаза, мудрейшие. Между нами, я думаю, среди них есть дурные люди, и он не хочет, чтоб вы их видели. Он страшится вашего гнева. В этом все дело.

Третий бог. Разве мы так страшны?

Ван. Только для недобрых людей, не правда ли? Известно же, что жителей провинции Кван десятилетиями постигает наводнение — кара божья!

Второй бог. Вот как? И почему же?

Ван. Да потому, что все они безбожники.

Второй бог. Вздор! Просто потому, что они не чинили плотину.

Первый бог. Тсс! (Вану). Ты все еще надеешься, сын мой?

Ван. Как можно даже спрашивать такое? Стоит пройти еще один дом, и я найду для вас жилье. Каждый пальчики себе облизывает в предвидении, что примет вас у себя. Неудачное стечение обстоятельств, понимаете? Бегу! (Медленно отходит и нерешительно останавливается посреди улицы.)

Второй бог. Что я говорил?

Третий бог. И все-таки, думаю, это простая случайность.

Второй бог. Случайность в Шуне, случайность в Кване и случайность в Сычуани. Страха божьего нет больше на земле — вот истина, которой вы боитесь смотреть в лицо. Признайте, что наша миссия потерпела фиаско!

Первый бог. Мы еще можем натолкнуться на доброго человека. В любую минуту. Мы не должны сразу отступаться.

Третий бог. Постановление гласило: мир может оставаться таким, как он есть, если найдется достаточно людей, достойных звания человека. Водонос сам такой человек, если только я не обманываюсь. (Подходит к Вану, который все еще стоит в нерешительности.)

Второй бог. Он обманывается. Когда водонос дал нам напиться из своей кружки, я кое-что заметил. Вот кружка. (Показывает ее первому богу.)

Первый бог. Двойное дно.

Второй бог. Мошенник!

Первый бог. Ладно, он отпадает. Ну и что ж такого, если один с гнильцой? Мы встретим и таких, которые способны жить достойной человека жизнью. Мы обязаны найти! Вот уже два тысячелетия не прекращается вопль, так дальше продолжаться не может! Никто в этом мире не в состоянии быть добрым! Мы должны наконец указать на людей, которые могут следовать нашим заповедям.

Третий бог (Вану). Может быть, это очень затруднительно — найти пристанище?

Ван. Только не для вас! Помилуйте! Моя вина, что оно не сразу нашлось, — я плохо ищу.

Третий бог. Дело, безусловно, не в этом. (Возвращается обратно.)

Ван. Они уже догадываются. (К прохожему.

) Высокочтимый господин, извините, что обращаюсь к вам, но три самых главных бога, о предстоящем прибытии которых в течение многих лет говорит весь Сычуань, теперь в самом деле прибыли и нуждаются в жилье.

Не уходите! Убедитесь сами! Довольно одного взгляда! Ради бога, выручайте! На вашу долю выпал счастливый случай, воспользуйтесь им! Предложите убежище богам, пока кто-нибудь не перехватил их, — они согласятся.

Прохожий продолжает свой путь.

(Обращается к другому прохожему.) Почтеннейший, вы слышали? Может быть, у вас есть квартира? Не обязательно — роскошные палаты. Главное, добрые намерения.

Второй прохожий. Откуда мне известно, что за боги твои боги? Кто знает, кого пустишь. (Заходит в табачную лавку.)

Ван (бежит обратно к богам). Он наверняка согласится. (Замечает свою кружку на земле, растерянно смотрит на богов, поднимает ее и снова убегает.)

Первый бог. Это звучит не очень ободряюще.

Ван (прохожему, когда тот выходит из лавки). Ну, как же с жильем?

Второй прохожий. Почем ты знаешь, может быть, я сам живу в гостинице?

Первый бог. Он ничего не найдет. Сычуань нам тоже придется вычеркнуть.

Ван. Это три главных бога! Правда, правда! Статуи в храмах очень на них похожи. Если вы, не теряя времени, подойдете и пригласите их, возможно, они еще согласятся.

Источник: https://www.libfox.ru/611067-bertold-breht-dobryy-chelovek-iz-sychuani.html

Школьные сочинения

Пьеса-притча «Добрый человек РёР· Сычуани» (1941) посвящена утверждению вечного Рё прирожденного качества человека — доброты.

Брехт как гуманист утверждает, что для человека делать добро привлекательно и естественно.

Главная героиня пьесы Шен Де словно излучает добро, и это излучение не вызывается никаким внешним импульсом, оно имманентно.

Брехт-драматург наследует в этом гуманистическую традицию просветителей. Мы видим связь Брехта со сказочной традицией и народными легендами.

Шеи Де напоминает Золушку, Р° Р±РѕРіРё, награждающие девушку Р·Р° доброту,- нищенку РёР· той же сказки. РќРѕ, традиционный материал Брехт осмысливает новаторски. «Добрый человек РёР· Сычуани» — СЃРїРѕСЂ СЃ безоблачным оптимизмом сказки Рѕ Золушке, это притча, созданная писателем социалистического реализма.

Брехт считает, что доброта далеко не всегда вознаграждается сказочным триумфом. В сказку и притчу драматург вводит социальные обстоятельства.

Китай, изображенный РІ притче, лишен РЅР° первый взгляд достоверности, это просто «некоторое царство, некоторое государство». РќРѕ это государство — капиталистическое.

Р� обстоятельства жизни Шен Де — это обстоятельства жизни РґРЅР° буржуазного РіРѕСЂРѕРґР°. Брехт показывает, что РЅР° этом РґРЅРµ сказочные законы, вознаградившие Золушку, перестают действовать.

Буржуазный климат губителен для лучших человеческих качеств, возникших задолго до капитализма; Брехт рассматривает буржуазную этику как глубокий  регресс.

Столь же губительной  оказывается для  Шен Де  и любовь. Шен Де воплощает в пьесе идеальную норму поведения. Шой Да, наоборот, руководствуется только трезво понятыми собственными интересами.

Шен Де согласна со многими рассуждениями и действиями Шой Да, она увидела, что только в облике Шой Да она может реально существовать.

Необходимость защищать своего сына к мире ожесточившихся и подлых людей, равнодушных друг к другу, доказывает ей правоту Шой Да. Видя, как мальчик ищет еду в помойном ведре, она клянется, что обеспечит будущее сына даже в самой жестокой борьбе.

Два облика главной героини — это СЏСЂРєРѕРµ сценическое «отчуждение», это наглядная демонстрация дуализма человеческой души.

� это и осуждение дуализма, ибо борьба добра и зла в человеке является, по Брехту, лишь порождением «дурных времен», порождением классового мира.

Драматург наглядно доказывает, что зло Рё принципе-РёРЅРѕСЂРѕРґРЅРѕРµ тело РІ человеке, что злой РЁРѕР№ Да — это всего лишь защитная маска, Р° РЅРµ подлинное лицо героини.

Шен Де никогда не становится на самом деле злой, не может вытравить в себе душевную чистоту и мягкость.

Содержание притчи подводит читателя не только к мысли о губительности атмосферы буржуазного мира.

Эта мысль, по мнению Брехта, уже недостаточна для нового социалистического театра. Драматург заставляет думать о- путях преодоления зла.

Боги и Шен Де склоняются в пьесе к компромиссу, они словно не могут преодолеть инерцию мышления своей среды.

Любопытно, что Р±РѕРіРё, РІ сущности, рекомендуют Шен Де тот же рецепт, РїРѕ которому действовал РІ «Трехгрошовом романе» РњСЌРєС…РёС‚, грабивший склады Рё сбывавший РїРѕ дешевой пенс товары бедным владельцам лавочек, спасая РёС… тем самым РѕС‚ голода. РќРѕ фабульный финал притчи РЅРµ совпадает СЃ комментарием, драматурга. Эпилог РїРѕ-РЅРѕРІРѕРјСѓ углубляет Рё освещает проблематику пьесы, доказывает глубокую действенность «эпического театра». Читатель Рё зритель оказываются гораздо более Р·РѕСЂРєРёРјРё, чем Р±РѕРіРё Рё Шен Де, которая так Рё РЅРµ поняла, почему же великая доброта мешает ей. Драматург словно подсказывает РІ финале решение: жить самоотверженно — хорошо, РЅРѕ недостаточно; главное для людей — жить разумно. Рђ это значит — построить разумный РјРёСЂ, РјРёСЂ без эксплуатации, РјРёСЂ СЃРІРѕР±РѕРґС‹.

Хорошее сочинение? РўРѕРіРґР° РІ закладки — » Утверждение доброты РІ пьесе Брехта «Добрый человек РёР· Сычуани» . Это нужно, ведь РЅРµ потеряешь!

Новые сочинения:

Источник: http://soch-russ.narod.ru/index-519.htm

Краткое содержание “Добрый человек из Сычуани” Брехт

Главный город провинции Сычуань, в котором обобщены все места на земном шаре и любое время, в которое человек эксплуатирует человека, – вот место и время действия пьесы.

Пролог. Вот уже два тысячелетия не прекращается вопль: так дальше продолжаться не может! Никто в этом мире не в состоянии быть добрым!

И обеспокоенные боги постановили: мир может оставаться таким, как есть, если найдется достаточно людей, способных жить достойной человека жизнью. А чтобы проверить это, три виднейших бога спускаются на землю. Быть может, водонос Ван,

первым встретивший их и угостивший водой , достойный человек? Но его кружка, заметили боги, с двойным дном. Добрый водонос – мошенник!

Простейшая проверка первой добродетели – гостеприимства – расстраивает их: ни в одном из богатых домов: ни у господина Фо, ни у господина Чена, ни у вдовы Су – не может Ван найти для них ночлег.

Читайте также:  Краткое содержание ломоносов оды за 2 минуты пересказ сюжета

Остается одно: обратиться к проститутке Шен Де, она ведь не может отказать никому.

И боги проводят ночь у единственного доброго человека, а наутро, распрощавшись, оставляют Шен Де наказ оставаться такой же доброй, а также хорошую плату за ночлег: ведь как быть доброй, когда все так дорого!

I.

Боги оставили Шен Де тысячу серебряных долларов, и она купила себе на них маленькую табачную лавку.

Но сколько нуждающихся в помощи оказывается рядом с тем, кому улыбнулась удача: бывшая владелица лавки и прежние хозяева Шен Де – муж и жена, ее хромой брат и беременная невестка, племянник и племянница, старик дедушка и мальчик, – и всем нужна крыша над головой и еда. “Спасенья маленькая лодка Тотчас же идет на дно. Ведь слишком много тонущих Схватились жадно за борта”.

А тут столяр требует сто серебряных долларов, которые не заплатила ему прежняя хозяйка за полки, а домовладелице нужны рекомендации и поручительство за не слишком респектабельную Шен Де. “За меня поручится двоюродный брат, – говорит она. – И за полки расплатится он же”.

II. И наутро в табачной лавке появляется Шой Да, двоюродный брат Шен Де. Решительно прогнав незадачливых родственников, умело вынудив столяра взять всего двадцать серебряных долларов, Предусмотрительно подружившись с полицейским, он улаживает дела своей слишком доброй кузины.

III. А вечером в городском парке Шен Де встречает безработного летчика Суна. Летчик без самолета, почтовый летчик без почты.

Что ему делать на свете, даже если он прочел в пекинской школе все книги о полетах, даже если он умеет посадить на землю самолет, точно это его собственный зад? Он как журавль со сломанным крылом, и нечего ему делать на земле. Веревка наготове, а деревьев в парке сколько угодно.

Но Шен Де не дает ему повеситься. Жить без надежды – творить зло. Безнадежна Песня водоноса, продающего воду во время дождя: “Гром гремит, и дождик льется, Ну, а я водой торгую, А вода не продается И не пьется ни в какую.

Я кричу: “Воды купите!” Но никто не покупает. В мой карман за эту воду Ничего не попадает! Купите воды, собаки!”

И Шен Де покупает кружку воды для своего любимого Ян Суна.

IV. Возвращаясь после ночи, проведенной с любимым, Шен Де впервые видит утренний город, бодрый и дарящий веселье. Люди сегодня добры.

Старики, торговцы коврами из лавки напротив, дают милой Шен Де в долг двести серебряных долларов – будет чем расплатиться с домовладелицей за полгода. Человеку, который любит и надеется, ничто не трудно.

И когда мать Суна госпожа Ян рассказывает, что за огромную сумму в пятьсот серебряных долларов сыну пообещали место, она с радостью отдает ей деньги полученные от стариков.

Но откуда взять еще триста? Есть лишь один выход – обратиться к Шой Да. Да, он слишком жесток и хитер.

Но ведь летчик должен летать!

Интермедии. Шен Де входит, держа в руках маску и костюм Шой Да, и поет “Песню о беспомощности богов и добрых людей”: “Добрые у нас в стране Добрыми не могут оставаться. Чтобы добраться с ложкою до чашки, Нужна жестокость.

Добрые беспомощны, а боги бессильны. Почему не заявляют боги там, в эфире, Что время дать всем добрым и хорошим Возможность жить в хорошем, добром мире?”

V. Умный и осмотрительный Шой Да, глаза которого не слепит любовь, видит обман.

Ян Суна не пугают жестокость и подлость: пусть обещанное ему место – чужое, и у летчика, которого уволят с него, большая семья, пусть Шен Де расстанется с лавкой, кроме которой у нее ничего нет, а старики лишатся своих двухсот долларов и потеряют жилье, – лишь бы добиться своего.

Такому нельзя доверять, и Шой Да ищет опору в богатом цирюльнике, готовом жениться на Шен Де. Но разум бессилен, где действует любовь, и Шен Де уходит с Суном: “Я хочу уйти с тем, кого люблю, Я не хочу обдумывать, хорошо ли это. Я не хочу знать, любит ли он меня.

Я хочу уйти с тем, кого люблю”.

VI. В маленьком дешевом ресторане в предместье готовятся к свадьбе Ян Суна и Шен Де. Невеста в подвенечном наряде, жених в смокинге. Но церемония все никак не начнется, и бонза посматривает на часы – жених и его мать ждут Шой Да, который должен принести триста серебряных долларов.

Ян Сун поет “Песню о дне святого Никогда”: “В этот день берут за глотку зло, В этот день всем бедным повезло, И хозяин и батрак Вместе шествуют в кабак В день святого Никогда Тощий пьет у жирного в гостях. Мы уже не в силах больше ждать. Потому-то и должны нам дать, Людям тяжкого труда, День святого Никогда, День святого Никогда, День, когда мы будем отдыхать”.

“Он уже никогда не придет”, – говорит госпожа Ян. Трое сидят, и двое из них смотрят на дверь.

VII. На тележке около табачной лавки скудный скарб Шен Де – лавку пришлось продать, чтобы вернуть долг старикам. Цирюльник Шу Фу готов помочь: он отдаст свои бараки для бедняков, которым помогает Шен Де , и выпишет чек.

А Шен Де счастлива: она почувствовала в себе будущего сына – летчика, “нового завоевателя Недоступных гор и неведомых областей!” Но как уберечь его от жестокости этого мира? Она видит маленького сына столяра, который ищет еду в помойном ведре, и клянется, что не успокоится, пока не спасет своего сына, хотя бы его одного. Настало время вновь превратиться в двоюродного брата.

Господин Шой Да объявляет собравшимся, что его кузина и впредь не оставит их без помощи, но отныне раздача пищи без ответных услуг прекращается, а в домах господина Шу Фу будет жить тот, кто согласен работать на Шен Де.

VIII. На табачной фабрике, которую Шой Да устроил в бараках, работают мужчины, женщины и дети. Надсмотрщиком – и жестоким – здесь Ян Сун: он ничуть не печалится из-за перемены участи и показывает, что готов на все ради интересов фирмы. Но где Шен Де?

Где добрый человек? Где та, кто много месяцев назад в дождливый день в минуту радости купила кружку воды у водоноса? Где она и ее будущий ребенок, о котором она рассказала водоносу? И Сун тоже хотел бы знать это: если его бывшая невеста была беременна, то он, как отец ребенка, может претендовать и на положение хозяина. А вот, кстати, в узле ее платье. уж не убил ли несчастную женщину жестокий двоюродный брат?

Полиция приходит в дом. Господину Шой Да предстоит предстать перед судом.

IX. В зале суда друзья Шен Де и партнеры Шой Да ждут начала заседания. При виде судей, вошедших в зал, Шой Да падает в обморок – это боги.

Боги отнюдь не всеведущи: под маской и костюмом Шой Да они не узнают Шен Де.

И лишь когда, не выдержав обвинений добрых и заступничества злых, Шой Да снимает маску и срывает одежду, боги с ужасом видят, что миссия их провалилась: их добрый человек и злой и черствый Шой Да – одно лицо.

Не получается в этом мире быть доброй к другим и одновременно к себе, не выходит других спасать и себя не погубить, нельзя всех осчастливить и себя со всеми вместе! Но богам некогда разбираться в таких сложностях. Неужели отказаться от заповедей? Нет, никогда! Признать, что мир должен быть изменен?

Как? Кем? Нет, все в порядке. И они успокаивают людей: “Шен Де не погибла, она была только спрятана.

Среди вас остается добрый человек”. И на отчаянный вопль Шен Де: “Но мне нужен двоюродный брат” – торопливо отвечают: “Только не слишком часто!” И между тем как Шен Де в отчаянии простирает к ним руки, они, улыбаясь и кивая, исчезают вверху.

Эпилог. Заключительный монолог актера перед публикой: “О публика почтенная моя! Конец неважный. Это знаю я. В руках у нас прекраснейшая сказка вдруг получила горькую развязку. Опущен занавес, а мы стоим в смущенье – не обрели вопросы разрешенья.

Так в чем же дело? Мы ж не ищем выгод, И значит, должен быть какой-то верный выход? За деньги не придумаешь – какой! Другой герой?

А если мир – другой? А может, здесь нужны другие боги? Иль вовсе без богов? Молчу в тревоге.

Так помогите нам! Беду поправьте – и мысль и разум свой сюда направьте. Попробуйте для доброго найти к хорошему – хорошие пути.

Плохой конец – заранее отброшен. Он должен, должен, должен быть хорошим!”

Источник: https://ege-essay.ru/kratkoe-soderzhanie-dobryj-chelovek-iz-sychuani-brext/

Читать — Оглавление — Книга

Сун. Оставь, мама. Господа, после того как священник ушел, — мы не смеем вас дольше задерживать.

Невестка. Пойдем, дедушка!

Дедушка (осушает стакан, серьезно). Здоровье невесты!

Племянница (Шен Де). Не обижайтесь на него. Он сказал от души. Он вас любит.

Шин. Вот так срам!

Все гости уходят.

Шен Де. Мне тоже уйти, Сун?

Сун. Нет, ты подождешь. (Дергает ее за подвенечный убор так, что сдвигает его набок.) Разве это не твоя свадьба? Я подожду, и старуха тоже ждет. Она все еще видит сокола в облаках. Правда, я почти уверен теперь, что это произойдет в день святого Никогда: она подойдет к двери, и его самолет прогремит над ее домом.

(Обращаясь к пустым стульям, точно гости все еще здесь.) Дамы и господа, почему вы не продолжаете вашей приятной беседы? Может быть, вам здесь не нравится? Свадьбу немного отложили в ожидании важного гостя и еще потому, что невеста не догадывается, что такое любовь. Чтобы развлечь вас, я, жених, спою вам песню. (Поет.

)

Каждый, кто качался в бедной колыбели, Знает, что ему тихонько пели. Что бедняк взойдет на трон. Это будет в день святого Никогда. Сядет бедный человек на трон. В этот день берут за глотку зло, В этот день всем добрым повезло, Тощий пьет у жирного в гостях. Речка свои воды катит вспять. Все добры. Про злобных не слыхать. Вся земля как рай благоухает. В этот день ты будешь генерал. Ну, а я бы — в этот день летал. Женщина, ты обретешь покой. Мы уже не в силах больше ждать. Потому-то и должны нам дать, День, когда мы будем отдыхать!

Госпожа Ян. Он уже не придет.

Трое сидят, и двое из них смотрят на дверь.

Ночлег Вана. Продавцу воды снова являются во сне боги. Он заснул над большой книгой. Музыка.

Ван. Хорошо, что вы пришли, мудрейшие! Ответьте на вопрос, который мучает меня. В разрушенной хижине священника, который покинул ее и пошел работать на цементный завод, я нашел книгу и обнаружил в ней одно странное место. Я хочу прочесть вам. Вот оно.

(Перелистывает левой рукой воображаемую книгу, держа ее в правой руке и подняв ее над настоящей книгой, которая лежит у него на коленях, начинает читать.) «В Сунге есть местность, называемая „Терновая роща“. Там растут кактусы, кипарисы и тутовые деревья.

Деревья, имеющие одну или две пяди в обхвате, срубают люди, которым нужны прутья для собачьих будок. Деревья трех-четырех футов в обхвате срубают знатные и богатые семьи, которым нужны доски для своих гробов. Деревья семи-восьми футов в обхвате срубят те, кто ищет бревна для своих роскошных вилл.

Таким образом, все эти деревья не доживают свой век, а погибают на половине жизненного пути от пилы и топора. Кто больше приносит пользы, тот больше и страдает».

Читайте также:  Краткое содержание дом с мезонином чехова за 2 минуты пересказ сюжета

Третий бог. Выходит, кто всех бесполезнее, тот всех ценнее.

Ван. Нет, тот всех счастливее. Самый негодный — самый счастливый.

Первый бог. Чего только не пишут!

Второй бог. Почему тебя так волнует эта притча, водонос?

Ван. Из-за Шен Де, мудрейший! Она не нашла счастья в любви, потому что следовала заветам любви к ближнему. Быть может, она слишком добра для этого мира!

Первый бог. Глупости! Слабый, ничтожный ты человек! Вши и неверие, вижу я, наполовину сожрали тебя.

Ван. Конечно, конечно, мудрейший! Прости! Я думал только, может быть, вы вмешаетесь.

Первый бог. Совершенно исключено. Наш друг (показывает на третьего бога, у которого большой синяк под глазом) только вчера вмешался в спор, и вот последствия.

Ван. Но снова пришлось вызывать двоюродного брата. Он необычайно ловкий человек, я испытал это на собственной шкуре, однако даже он не в силах помочь. Лавка, очевидно, обречена.

Третий бог (встревоженно). Может быть, все же надо ей помочь?

Первый бог. Я того мнения, что она сама должна себе помочь.

Второй бог (строго). Чем хуже хорошему человеку, тем полнее он раскрывает себя. Страдание очищает!

Первый бог. Мы возлагаем на нее все свои надежды.

Третий бог. С нашими поисками дело обстоит неважно. Мы встречаем иногда добрые намерения, радующие побуждения, много высоких принципов, но все это слишком мало для того, чтобы считаться добрым человеком.

Если попадаются более или менее добрые люди, то живут они недостойно людей. (Доверительно.) С ночлегом — совсем плохо. По соломинкам, приставшим к нашей одежде, ты можешь вообразить, как мы проводим ночи.

Ван. Не могли бы вы по крайней мере…

Боги. Ничего. Мы только наблюдатели. И твердо верим, что наш добрый человек сумеет найти свое место на этой мрачной земле. Чем тяжелее бремя, тем крепче будут силы. Потерпи еще немного, водонос, и ты увидишь, что все идет к благополучному…

Источник: https://litlife.club/books/284487/read?page=16

Эпический театр Б. Брехта: теория и практика. Анализ пьесы Б. Брехта «Добрый человек из Сычуани» или «Кавказский меловой круг»

Бертольд Брехт был выдающимся реформатором западного театра, он создал новый тип драмы и новую теорию, которую назвал «эпичной».

В чем же состояла суть теории Брехта? По задумке автора, это должна была быть драма, в которой главная роль отводилась не действию, которое лежало в основе «классического» театра, а рассказ (отсюда и название «эпичный»).

В процессе такого рассказа сцена должна была оставаться именно сценой, а не «правдоподобной» имитацией жизни, персонаж – ролью, которую исполняет актер (в отличие от традиционной практики «перевоплощения» актера в героя), изображаемое – исключительно сценической зарисовкой, специальной избавленной от иллюзии «подобия» жизни.

Стремясь воссоздать «рассказ», Брехт заменил классическое разделение драмы на действия и акты, хроникальной композицией, по которой сюжет пьесы создавали хронологически связанные между собой картины.

Кроме того в «эпичную драму» вводились разнообразные комментарии, которые так же приближали ее к «рассказу»: заголовки, которые описывали содержание картин; песни («зонги»), которые дополнительно объясняли происходящее на сцене; обращения актеров к публике; надписи спроектированные на экран и пр.

Одним из наиярчайших художественных открытий был «эффект отчуждения». Его суть состояла в том, что будничное явление подавалось в новом свете и представлялось теперь как удивительное, вырванное из обыденного плана жизни, «чуждое».

Это также подталкивало зрителя к анализу того, что показывалось на кону. «Эффект отчуждения» был стержнем, который пронизывал все уровни «эпичной драмы»: сюжет, систему образов, художественные детали, язык и пр.

, вплоть до декораций, особенностей актерской техники и сценического освещения.

1).Пьеса «Кавказский меловой круг» (1945) Б. Брехта по праву входит всокровищницу мировой драматургической классики, ее тексты цитируются как афоризмы. По сути и смыслу, «Кавказский меловой круг» — притча, которая учит нас добру и любви на примере вражды и войны. Да только люди не всегда, а, скорее, очень редко готовы чему-то учиться, как не готовы к этому герои пьесы.

В «Кавказском меловом круге» Брехт использовал сюжет, близкий к библейскому преданию о Соломоновом суде, сюжет старинной восточной легенды о тяжбе двух женщин из-за ребенка и о мудром судье, хитроумным способом распознавшем действительную мать.

Но он внес в этот сюжет принципиальную новацию: судья отклоняет претензии действительной кровной матери, равнодушной к ребенку и преследующей лишь корыстные цели, и присуждает маленького Михеля «чужой» женщине, которая спасла ему жизнь и самоотверженно ухаживала за ним, подвергаясь опасностям и лишениям.

Дело не в кровном родстве, а в интересах ребенка и общества, то есть в том, которая из обеих претенденток — кровная или названая мать — будет Михелю лучшей матерью, любовно и разумно его воспитает.

Эта притча о тяжбе за Михеля, о судьбе Ацдаке и его меловом круге тесно связана с другим сюжетным мотивом, развернутым в прологе, с другим спором — двух кавказских колхозов о долине, которая принадлежала одному из них, но в силу особых обстоятельств военного времени оказалась возделанной другим.

Так из двух «частных» сюжетов вполне органически вырастает обобщающий вывод огромного исторического и социально-этического значения, рождается апофеоз социалистического гуманизма и социалистического общественного строя.

«Кавказский меловой круг» был в творчестве Брехта, пожалуй, самым совершенным и последовательным воплощением принципов «эпического театра». Все происходящее в этой пьесе — рассказ.

Не в том условном смысле, что это, мол, драма, обогащенная повествовательными приемами рассказа, а в самом прямом и точном смысле этого слова — рассказ певца Аркадия Чхеидзе, восседающего на просцениуме и излагающего кавказским колхозникам старинную историю о меловом круге.

В этой пьесе Брехт, завершив свои искания в этом направлении, создал специальную фигуру «рассказчика», вернее, певца, из уст которого исходит все то, что зритель видит на сцене. Собственно, рассказчиком здесь выступает не один певец, а целая «эпическая группа»: певец плюс музыканты, выполняющие также роль хора.

Сценическое действие и диалог здесь не иллюстрация к рассказу, а сами суть от начала до конца рассказ, но рассказ сценический, то есть такой, в котором средства и возможности эпоса помножены на выразительность и силу воздействия драмы.

Сценическая иллюзия в «Кавказском меловом круге» невозможна не только потому, что Брехт применяет множество разрушающих иллюзию приемов, но также и потому, что зрителю, начиная уже с пролога, внушено сознание: перед ним не подлинные люди, а персонажи рассказа, фигуры, созданные воображением и искусством певца, подчиненные его творческой воле. Все недоступные традиционной драме изобразительные возможности эпоса доступны певцу. Он знает и говорит о том, чего не знают или о чем не могут сказать действующие лица. Когда встречаются после долгой разлуки служанка Груше и ее нареченный, солдат Симон, при обстоятельствах, как будто бы свидетельствующих о неверности Груше, и оба в замешательстве замолкают, не в силах выразить волнующие их чувства, то певец, обладающий универсальными знаниями эпического поэта, от их имени произносит ритмизованные монологи, излагающие, что они думали, но не сказали.

С другой стороны, драматический элемент в пьесе не находится в абсолютной зависимости и подчинении у эпического элемента. Власть певца над персонажами пьесы ограничена естественной логикой их отношений.

Они созданы им как рассказчиком, его авторским воображением, следовательно, они существуют в его сознании, но он в их сознании не существует. Они его словно не слышат и не видят, его монологи и «сонги» не имеют влияния на их сценическое поведение.

Показательный пример в этом смысле: когда певец обращается с вопросом к своей героине, Груше, то отвечает ему не она, а как бы он сам, то есть участники его «эпической группы», музыканты:

Вопросы в данном случае обращены к Груше лишь условно. На самом же деле эти вопросы и ответы суть лишь форма размышления певца о его героине, о сущности образа, рожденного его воображением.

Пьеса «Кавказский меловой круг» принадлежит к наиболее известным пьесам-притчам Брехта. Ей свойственен пафос этических исканий, стремление найти человека, в котором бы с наибольшей полнотой раскрылись духовное величие и доброта.

Хотя все в пьесе классически традиционно: не нова фабула (сам Брехт уже раньше использовал ее в новелле «Аугсбургский меловой круг). Но пьеса эта новаторская, и ее своеобразие тесно связано с главным принципом брехтовского реализма — «очуждением».

Злоба, зависть, корысть, конформизм составляют неподвижную среду жизни, ее плоть. Но для Брехта это только видимость. Монолит зла крайне непрочен в пьесе. Вся жизнь словно пронизана ручейками человеческого света.

Стихия света в самом факте существования человеческого разума и этического начала.

2) «Добрый человек из Сычуани». Идейно-философское содержание

Пьеса-притча«Добрый человек из Сычуани» (1941) посвящена утверждению вечного и прирожденного качества человека — доброты. Главная героиня пьесы Шен Де словно излучает добро, и это излучение не вызывается никакими внешними импульсами, оно имманентно.

Брехт-драматург наследует в этом гуманистическую традицию просветителей. Мы видим связь Брехта со сказочной традицией и народными легендами. Шен Де напоминает Золушку, а боги, награждающие девушку за доброту, — фею-нищенку из той же сказки.

Но традиционный материал Брехт осмысливает новаторски.

Брехт считает, что доброта далеко не всегда вознаграждается сказочным триумфом. В сказку и притчу драматург вводит социальные обстоятельства. Китай, изображенный в притче, лишен на первый взгляд достоверности, это просто «некоторое царство, некоторое государство». Но это государство — капиталистическое.

И обстоятельства жизни Шен Де — это обстоятельства жизни дна буржуазного города. Брехт показывает, что на этом дне сказочные законы, вознаградившие Золушку, перестают действовать. Буржуазный климат губителен для лучших человеческих качеств, возникших задолго до капитализма; Брехт рассматривает буржуазную этику как глубокий регресс.

Столь же губительной оказывается для Шен Де и любовь.

Шен Де воплощает в пьесе идеальную норму поведения. Шой Да, наоборот, руководствуется только трезво понятыми собственными интересами.

Шен Де согласна со многими рассуждениями и действиями Шой Да, она увидела, что только в облике Шой Да она может реально существовать. Необходимость защищать сына в мире ожесточившихся и подлых людей, равнодушны друг к другу, доказывает ей правоту Шой Да.

Видя, как мальчик ищет еду в помойном ведре, она клянется, что обеспечит будущее сына даже в самой жестокой борьбе.

Два облика главной героини — это яркое сценическое «отчуждение», это наглядная демонстрация дуализма человеческой души. Но это и осуждение дуализма, ибо борьба добра и зла в человеке является, по Брехту, лишь порождением «дурных времен».

Драматург наглядно доказывает, что зло в принципе — инородное тело в человеке, что злой Шой Да — это всего лишь защитная маска, а не подлинное лицо героини.

Шен Де никогда не становится на самом деле злой, не может вытравить в себе душевную чистоту и мягкость.

притчи подводит читателя не только к мысли о губительности атмосферы буржуазного мира. Эта мысль, по нению Брехта, уже недостаточна для нового театра. Драматург заставляет думать о путях преодоления зла.

Боги и Шен Де склоняются в пьесе к компромиссу, они словно не могут преодолеть инерцию мышления своей своей среды.

Любопытно, что боги, в сущности, рекомендуют Шен Де тот же рецепт, по которому действовал в «Трехгрошовом романе» Мэкхит, грабивший склады и сбывавший по дешевой цене товары бедным владельцам лавочек, спасая их тем самым от голода.

Но фабульный финал притчи не совпадает с комментарием драматурга. Эпилог по-новому углубляет и освещает проблематику пьесы, доказывает глубокую действенность «эпического театра». Читатель и зритель оказываются гораздо более зоркими, чем боги и Шен Де, которая так и не поняла, почему же великая доброта мешает ей.

Драматург словно подсказывает в финале решение: жить самоотверженно — хорошо, но недостаточно; главное для людей — жить разумно. А это значит — построить разумный мир, мир без эксплуатации, мир свободы.

Источник: https://students-library.com/library/read/43896-epiceskij-teatr-b-brehta-teoria-i-praktika-analiz-pesy-b-brehta-dobryj-celovek-iz-sycuani-ili-kavkazskij-melovoj-krug

Ссылка на основную публикацию
Adblock
detector