В самом начале рассказа герой смотрит на картинку и начинает вспоминать свою юность.
Началась Великая Отечественная Война. Все взрослые мужчины в ауле ушли воевать на фронт. Понятное дело, что вся мужская работа легла на плечи женщин, стариков и подростков. Сам рассказчик работал на уборке зерна, он возил его на ток вместе с другими родственниками.
Так же с ним работала жена его брата — Джамиля. Девушка была очень старательной и трудолюбивой, а так же обладала невероятной красотой, но была очень гордой и несмотря на то, что уважительно относилась к людям старшего поколения она никогда не склоняла перед ними голову.
В то же время свекровь очень любила и уважала Джамилю.
В аул вернулся молодой парень по имени Данияр, у него было ранение и он теперь хромал. Так же Данияр был молчаливым и отрешённым ото всех людей человеком. Все в ауле относились к нему серьёзно, одна Джамиля постоянно смеялась, но он смотрел на неё с восхищением.
Однажды случился такой случай, который в целом изменил жизнь и Данияра и Джамили.
Данияр грузил зерно в бричку и один мешок был очень большой, но увидев, как смеётся над этим Джамиля он вдруг закинул этот мешок на спину и пошёл с ним. Джамиля поняла, что натворила закричала ему, чтобы он отпустил мешок, но Данияр несмотря на раненую ногу продолжал хромая идти с мешком на плечах.
А на другой день возвращаясь с поля Данияр вдруг запел песню, да так запел, что казалось что это из его души льётся необыкновенный, звонкий голос. Джамиля не могла оторвать глаз от парня. После этого произошло то, за что девушку осуждали все в ауле, она ушла из семьи к Данияру.
Чему учит рассказ:
Рассказ учит нас тому, что в жизни может произойти событие, которое способно изменить всю нашу жизнь. Учит тому, что любовь неподвластна препятствующим обстоятельствам в нашей жизни и может перевернуть всю нашу жизнь с ног на голову.
Так же автор учит тому, что человек свободен в выборе своей судьбы и только так может остаться верным самому себе. Эта повесть о настоящей любви, такой из-за которой можно пойти на многое.
Правильно или нет поступили герои повести автор оставил на суд читателей, каждый вправе сам решить как бы он поступил на месте главных героев и стоит ли их осуждать за этот поступок.
Источник: http://www.bolshoyvopros.ru/questions/2831049-chajtmatov-dzhamilja-kratkoe-soderzhanie-rasskaza-chemu-uchit-rasskaz.html
Анализ рассказа Джамиля Айтматова
В рассказе «Джамиля» Чингиз Айтматов в первую очередь хотел описать обычаи киргизского народа, где вдову родственников не отпускают в жестокую жизнь на произвол.
Все начинается с того что Джамиля остаётся одна со всеми трудностями быта, семьи и мужскими обязанностями по хозяйству. Свекровь ей с братьями поручает отвозить зерно на станцию, где приходиться поднимать мешки с тяжестью и перегружать повозку.
Муж Джамили пропадает на фронте, а брат мужа по имени Данияр возвращается с ранением в ногу. Рассказ повествует именно их, историю двух сердец, зажженных трудностями военного времени. Тогда многим, кто не ушёл на войну, приходилось трудиться в колхозе и тем самым помогать солдатам в доставке всего необходимого.
Рассказ повествует важность обычая киргизского народа в помощи к самым близким родственникам вплоть до женитьбы лишь бы не остаться одной женщине и знать горести одиночества. Однако, не смотря на это, находятся люди, которые осуждали их отношения, переросшие в нежные, взаимные чувства любви.
Их любовь появилась на фоне музыки, которую воспел Данияр в порыве любви к ней, сам не осознавая об этом, дав таким образом понять, что и Джамиля не равнодушна к его великодушию и доброте.
Автор хотел передать характер злых языков нации, которые вроде сторонники традиций, однако не прочь поклеветать о них, в итоге чего пара вынуждена будет покинуть аул.
Но, не смотря на сложности времени и сплетни аула, в Джамиле и Данияре остаётся вера в светлое будущее, семью и взаимную любовь. Они по своему чтят традиции, сопереживают происходящее и грезят о счастье, свойственному обычному человеку на земле. Испытав любовь, они понимают, что все вокруг не столь важно для них и решают утвердиться в отношениях, несмотря на все невзгоды и напасти жизни.
А маленький мальчик, наблюдавший за всей историей родственников, был только рад их счастью и сопереживал горести вместе с ними и помогал им приобрести покой навеки. Тогда как, соседи не поддержали Джамилю, выбравшую в спутники жизни «какого-то никчёмного инвалида войны»…
← Анализ повести Двойник Достоевского
← Анализ сказки Чуковского Мойдодыр↑ ДругиеАнализ произведения Белый пароход Айтматова →
Анализ рассказа Валя Андреева →
- Рецензия на роман Степной волк Гессе
Роман Гессе Германа «Степной волк», был написан в 1927 году и опубликован в этот же год. Для всего литературного общества, появление на свет этого произведения, стало новым уровнем в развитии литературы - Сочинение по рассказу Бежин луг Тургенева 6 класс
В данном произведении автор показывает живописную картину народных верований, бытовавших в деревне девятнадцатого века через разговор мальчиков, случайным свидетелем которого стал рассказчик. - Сочинение Раскольников и Соня сравнительная характеристика
Преступление и наказание — известный роман Ф.М.Достоевского, затрагивающий нравственные метания человека, совершившего преступление, его путь к раскаянию и наказанию. - Сочинение Главные герои произведения Сын полка Катаева (характеристика)
Данное произведение описывает истории, которые имели место во времена жестокой войны. В повести все эти истории происходят с Иваном, подобные ситуации были на войне со многими детьми - Проблема чести и долга в романе Пушкина Капитанская дочка сочинение
В качестве эпиграфа для своего романа «Капитанская дочка» А.С. Пушкин взял пословицу «Береги честь смолоду». Таким образом, автор обозначил основную проблему произведения.
Источник: https://sochinimka.ru/sochinenie/po-literature/drugie/analiz-rasskaza-dzhamilya-ajtmatova
Краткое содержание «Джамиля»
Шёл третий год войны. Взрослых здоровых мужчин в аиле не было, и потому жену моего старшего брата Садыка (он также был на фронте), Джамилю, бригадир послал на чисто мужскую работу — возить зерно на станцию. А чтоб старшие не тревожились за невесту, направил вместе с ней меня, подростка. Да ещё сказал: пошлю с ними Данияра.
Джамиля была хороша собой — стройная, статная, с иссиня-чёрными миндалевидными глазами, неутомимая, сноровистая. С соседками ладить умела, но если её задевали, никому не уступала в ругани. Я горячо любил Джамилю. И она любила меня. Мне кажется, что и моя мать втайне мечтала когда-нибудь сделать её властной хозяйкой нашего семейства, жившего в согласии и достатке.
На току я встретил Данияра. Рассказывали, что в детстве он остался сиротой, года три мыкался по дворам, а потом подался к казахам в Чакмакскую степь.
Раненая нога Данияра (он только вернулся с фронта) не сгибалась, потому и отправили его работать с нами. Он был замкнутым, и в аиле его считали человеком со странностями.
Но в его молчаливой, угрюмой задумчивости таилось что-то такое, что мы не решались обходиться с ним запанибрата.
А Джамиля, так уж повелось, или смеялась над ним, или вовсе не обращала на него внимания. Не каждый бы стал терпеть её выходки, но Данияр смотрел на хохочущую Джамилю с угрюмым восхищением.
Однако наши проделки с Джамилей окончились однажды печально. Среди мешков был один огромный, на семь пудов, и мы управлялись с ним вдвоём. И как-то на току мы свалили этот мешок в бричку напарника.
На станции Данияр озабоченно разглядывал чудовищный груз, но, заметив, как усмехнулась Джамиля, взвалил мешок на спину и пошёл. Джамиля догнала его: «Брось мешок, я же пошутила!» — «Уйди!» — твёрдо сказал он и пошёл по трапу, все сильнее припадая на раненую ногу…
Вокруг наступила мёртвая тишина. «Бросай!» — закричали люди. «Нет, он не бросит!» — убеждённо прошептал кто-то.
Весь следующий день Данияр держался ровно и молчаливо. Возвращались со станции поздно. Неожиданно он запел. Меня поразило, какой страстью, каким горением была насыщена мелодия. И мне вдруг стали понятны его странности: мечтательность, любовь к одиночеству, молчаливость. Песни Данияра всполошили мою душу. А как изменилась Джамиля!
Каждый раз, когда ночью мы возвращались в аил, я замечал, как Джамиля, потрясённая и растроганная этим пением, все ближе подходила к бричке и медленно тянула к Данияру руку… а потом опускала её. Я видел, как что-то копилось и созревало в её душе, требуя выхода. И она страшилась этого.
Однажды мы, как обычно, ехали со станции. И когда голос Данияра начал снова набирать высоту, Джамиля села рядом и легонько прислонилась головой к его плечу. Тихая, робкая… Песня неожиданно оборвалась. Это Джамиля порывисто обняла его, но тут же спрыгнула с брички и, едва сдерживая слезы, резко сказала: «Не смотри на меня, езжай!»
И был вечер на току, когда я сквозь сон увидел, как с реки пришла Джамиля, села рядом с Данияром и припала к нему. «Джамилям, Джамалтай!» — шептал Данияр, называя её самыми нежными казахскими и киргизскими именами.
Вскоре задул степняк, помутилось небо, пошли холодные дожди — предвестники снега. И я увидел Данияра, шагавшего с вещмешком, а рядом шла Джамиля, одной рукой держась за лямку его мешка.
Сколько разговоров и пересудов было в аиле! Женщины наперебой осуждали Джамилю: уйти из такой семьи! с голодранцем! Может быть, только я один не осуждал её.
Источник: https://all-the-books.ru/briefly/aytmatov-chingiz-dzhamilya/
Краткое содержание «Джамили» Айтматова — Помощник для школьников Спринт-Олимпиады
кирг. Чыңгыз Төрөкулович Айтматов. Жамийла · 1958Краткое содержание повести
Читается за 4 минуты, оригинал — 1,5 ч
Кадр из фильма «Джамиля» (1968)
Шел третий год войны. Взрослых здоровых мужчин в аиле не было, и потому жену моего старшего брата Садыка (он также был на фронте), Джамилю, бригадир послал на чисто мужскую работу — возить зерно на станцию. А чтоб старшие не тревожились за невесту, направил вместе с ней меня, подростка. Да ещё сказал: пошлю с ними Данияра.
Джамиля была хороша собой — стройная, статная, с иссиня-черными миндалевидными глазами, неутомимая, сноровистая. С соседками ладить умела, но если её задевали, никому не уступала в ругани. Я горячо любил Джамилю. И она любила меня. Мне кажется, что и моя мать втайне мечтала когда-нибудь сделать её властной хозяйкой нашего семейства, жившего в согласии и достатке.
На току я встретил Данияра. Рассказывали, что в детстве он остался сиротой, года три мыкался по дворам, а потом подался к казахам в Чакмакскую степь.
Раненая нога Данияра (он только вернулся с фронта) не сгибалась, потому и отправили его работать с нами. Он был замкнутым, и в аиле его считали человеком со странностями.
Но в его молчаливой, угрюмой задумчивости таилось что-то такое, что мы не решались обходиться с ним запанибрата.
А Джамиля, так уж повелось, или смеялась над ним, или вовсе не обращала на него внимания. Не каждый бы стал терпеть её выходки, но Данияр смотрел на хохочущую Джамилю с угрюмым восхищением.
Однако наши проделки с Джамилей окончились однажды печально. Среди мешков был один огромный, на семь пудов, и мы управлялись с ним вдвоем. И как-то на току мы свалили этот мешок в бричку напарника.
На станции Данияр озабоченно разглядывал чудовищный груз, но, заметив, как усмехнулась Джамиля, взвалил мешок на спину и пошел.
Джамиля догнала его: «Брось мешок, я же пошутила!» — «Уйди!» — твердо сказал он и пошел по трапу, все сильнее припадая на раненую ногу… Вокруг наступила мертвая тишина. «Бросай!» — закричали люди. «Нет, он не бросит!» — убежденно прошептал кто-то.
Весь следующий день Данияр держался ровно и молчаливо. Возвращались со станции поздно. Неожиданно он запел. Меня поразило, какой страстью, каким горением была насыщена мелодия. И мне вдруг стали понятны его странности: мечтательность, любовь к одиночеству, молчаливость. Песни Данияра всполошили мою душу. А как изменилась Джамиля!
Каждый раз, когда ночью мы возвращались в аил, я замечал, как Джамиля, потрясенная и растроганная этим пением, все ближе подходила к бричке и медленно тянула к Данияру руку… а потом опускала её. Я видел, как что-то копилось и созревало в её душе, требуя выхода. И она страшилась этого.
Однажды мы, как обычно, ехали со станции. И когда голос Данияра начал снова набирать высоту, Джамиля села рядом и легонько прислонилась головой к его плечу. Тихая, робкая… Песня неожиданно оборвалась. Это Джамиля порывисто обняла его, но тут же спрыгнула с брички и, едва сдерживая слезы, резко сказала: «Не смотри на меня, езжай!»
И был вечер на току, когда я сквозь сон увидел, как с реки пришла Джамиля, села рядом с Данияром и припала к нему. «Джамилям, Джамалтай!» — шептал Данияр, называя её самыми нежными казахскими и киргизскими именами.
Вскоре задул степняк, помутилось небо, пошли холодные дожди — предвестники снега. И я увидел Данияра, шагавшего с вещмешком, а рядом шла Джамиля, одной рукой держась за лямку его мешка.
Сколько разговоров и пересудов было в аиле! Женщины наперебой осуждали Джамилю: уйти из такой семьи! с голодранцем! Может быть, только я один не осуждал её.
ПредыдущаяСледующая
Источник: https://Sprint-Olympic.ru/uroki/literatura/pereskazy/48470-kratkoe-soderzhanie-dzhamili-ajtmatova.html
Краткое содержание: Джамиля
Война шла уже почти три года. Шел третий год войны. Взрослых и здоровых мужиков в аиле уже не осталось, и поэтому Джамилю, которая была женой моего старшего брата Садыка( он также воевал) послали не на женскую работу- на станцию возить зерно. Но а чтобы за нее никто не переживал , то вместе с ней послал и меня, подростка. И еще сказал, что пошлет с нами Данияра.
Джамиля была очень красивая- со стройной фигурой, глаза у нее были миндалевидные , сноровистая. С людьми умела ладить , но если уж кто- нибудь ее заденет, то в ругани никому не уступит. Я очень любил Джамилию, она меня тоже. Моя мать, как казалось мне, тоже любила и хотела когда- нибудь сделать ее полновластной хозяйкой в нашей семье, которая жила в достатке и согласии.
На току я повстречал Данияра. Про него говорили, что он был круглой сиротой , три года скитался по чужим дворам, но в конце концов подался в Чакманскую степь, где обитали казахи. Данияр только , что вернулся с фронта по ранению ноги. Она у него не сгибалась , и поэтому его отправили с нами. Так как он был человеком замкнутым, то в аиле он считался человеком со странностями. Он был молчалив, угрюм и в нем таилось что- то такое , что мы не могли с ним быть запанибрата.
Но Джамиля иногда подшучивала над ним, когда-то он вообще для не существовал. Данияр смотрел на нее , смеющуюся, с каким- то угрюмым восхищением, хотя такие выходки не каждый бы стал терпеть.
Но как- то эти проделки с Джамилией окончились плачевно. Один мешок из всех был очень большим, и мы с ним управлялись вдвоем. И на току нам пришлось свалить этом мешок к напарнику в бричку.
Когда приехали на станцию, то Данияр озобоченно смотрел на этот огромный мешок, но тут он увидел, как Джамиля усмнехнулась и тут же схватил его и, взвалил на спину и пошел. Джамиля пыталась остановить его, говорила, что она пошутила.
Но он ей ответил твердо , что не бросит мешок , и пошел, все сильнее сгибаясь на раненную.Все сразу стихли, потом люди стали кричать, что бы бросил мешок, но кто-то прошептал, что он ни за что не бросит.
На следующий день Данияр был молчалив. Со станции возвращались поздно. Но тут он запел. Весь следу¬ющий день Данияр держался ровно и молча¬ливо. Возвра¬ща¬лись со станции поздно. Неожи¬данно он запел. Меня удивило, как страстны были его мелодии. Песни Данияра вспо¬ло¬шили мою душу. А как изме¬ни¬лась Джамиля!
Теперь, когда мы вечером возвращались в аил, я стал замечать , Каждый раз, когда ночью мы возвра¬ща¬лись в аил, я замечал, как Джамиля после этих песен стала все ближе и ближе подходить к Данияру и медленно тянуть к нему руку, а потом опускала ее. Было видно — что-то накапливалось у нее в душе. Но она боялась этого.
Как-то, мы, как всегда, ехали со станции. Джамиль опять запел. И ,когда, голос его стал высоким, Джамиля, сев рядом, слегка прислонилась к его плечу. Тихо, робко… Песня вдруг прекратилась. Оказывается , Джамиля резко обняла его , потом спрыгнула с брички и сказала, чтобы тот не смотрел на нее и уезжал.
Вечером , на току, когда я спал, то сквозь сон слышал, когда Джамиля пришла с речки, сев рядом с Данияром, припала к нему, а он очень нежно называл ее ласковыми киргизскими и казахскими именами.
Скоро похолодало, наступала зима. И тут я увидел Данияра и Джамилю, шагавших рядом. Джамиля шла, державшись одной рукой за лямку вещмешка Данияра.
В аиле было много пересудов и разговоров. Джамилю осуждали все женщины за то, что она с голодранцем ушла из такой семьи. Возможно, лишь один я , ее не осуждал.
Обращаем ваше внимание, что это только краткое содержание литературного произведения «Джамиля». В данном кратком содержании упущены многие важные моменты и цитаты.
Источник: https://biblioman.org/shortworks/aitmatov/dzhamilya/
Краткое содержание «Плаха»
Роман «Плаха» Айтматова впервые был опубликован в 1986 году в журнале «Новый мир». Включает в себя три сюжетные линии, которые тесно переплетаются друг с другом. По сути, это книга-предупреждение, в которой затронуты нравственные проблемы современности.
Для читательского дневника и лучшей подготовки к уроку литературы рекомендуем читать онлайн краткое содержание «Плаха» по главам. Проверить знания можно при помощи теста на нашем сайте.
- Авдий Каллистратов – молодой журналист, в прошлом семинарист, ищущий свой духовный путь развития.
- Гришан – главарь банды, в котором Авдий видит олицетворение вселенского зла.
- Бостон Уркунчиев – честный, порядочный мужчина средних лет, крепкий хозяин.
- Базарбай Нойгутов – тунеядец и пьяниц, который отчаянно завидует Бостону.
- Петруха и Ленька – сообщники Авдия, наркоперевозчики, молодые неблагополучные парни.
- Обер-Кандалов – руководитель группы охотников на сайгаков, жестокий, беспринципный человек.
- Инга Федоровна – молодая женщина, научный сотрудник, единственная любовь Авдия.
В Моюнкумском заповеднике совсем недавно поселилась семейная пара молодых и сильных волков: волчица Акбара и волк «Ташчайнар – Камнедробитель, – прозванный так окрестными чабанами за сокрушительные челюсти». Акбара впервые готовилась стать матерью и уже испытывала «потребность приласкать, пригреть будущих сосунков».
В этой паре волчица «была головой, была умом, ей принадлежало право зачинать охоту», в то время как Ташчайнар был решительной и неукротимой силой, исполнявшей волю самки.
Волки чувствовали себя спокойно и уверенно на территории заповедника, и «самая страшная из всех возможных опасностей» была для них встреча с людьми.
Глава II
В «первое совместное лето синеглазой Акбары и Ташчайнара» они уже заявили о себе как о самой сильной и выносливой волчьей паре. Они считались самыми «неутомимыми загонщиками сайгаков в облавах», и ничто не мешало им безраздельно править «в Моюнкумских степях». В то время люди крайне редко бывали в тех краях, и волки еще ни разу «не сталкивались с человеком лицом к лицу».
Но самое главное, Акбара и Ташчайнар этим летом «уже имели своих тунгучей-первенцев, троих щенят из выводка». С каждым днем малыши становились более сильными и непоседливыми, и «все чаще увязывались они следом за родителями в малые и большие вылазки».
Однажды одна из таких вылазок чуть было не окончилась для всего семейства большой бедой. В то утро волчица «повела свой выводок на дальнюю окраину Моюнкумской саванны», где росла дурман-трава с привораживающим, тягучим запахом. Его вдыхание вызывало необычайную легкость во всем теле, а после – клонило ко сну.
Захмелевшие от дурман-травы волки не заметили, как неподалеку от них оказался человек. Он затеял игру с доверчивыми волчатами, но в этот момент выскочила их мать, которая «в мгновение оценила опасность положения». Она кинулась на человека, который в страхе принялся бежать прочь. Так произошло первое знакомство волков с человеком, но они еще не знали, «что предвещала эта встреча…».
Глава III
К зиме волчата «превратились в угловатых переростков, но уже каждый со своим норовом». Мать выделяла их по внешним признакам и способностям, прозвав их для себя Большеголовым, Быстроногим и Любимицей.
Первый снег стал для волчат настоящим открытием, а для Акбары – сигналом к тому, что наступила подходящая «пора для групповых облав в степи». Волки-одиночки и семейные пары начали образовывать настоящие сообщества, чтобы вместе заниматься промыслом. Так Акбара и Ташчайнар повели своих щенков «на первую для них великую охоту на сайгаков».
Неожиданно в небе «послышался вдруг странный гул» – это два вертолета шли на посадку. Волки не подозревали, что «их исконная добыча – сайгаки – нужна для пополнения плана мясосдачи», и неважно, что для этого будут использованы животные Моюнкумского заповедника. Главное – «не ударить лицом в грязь перед народом и перед взыскательными органами свыше».
Началась облава на сайгаков, и в этот момент волкам надо было бы «исчезнуть, унести ноги, двинуться куда-нибудь в безопасное место», но этого не произошло. В потоке стремительно бегущих сайгаков оказались и волки, которые попросту не смогли вырваться из него. Когда же подгоняемые вертолетами «антилопы хлынули на большую равнину», их уже ждали охотники.
Облава оказалась очень удачной, и люди решили остаться в степи еще на несколько дней. Измученные бесконечным бегом Акбара и Ташчайнар хотели было укрыться в своем логове, но поблизости устроили свой лагерь охотники, и волкам пришлось искать себе другое место для ночлега. Ни одному из их волчат не удалось выжить…
Охотники складывали туши убитых сайгаков в вездеход, где лежал связанный Авдий Каллистратов. В таком унизительном положении он оказался по приказу Обера – главного среди сборщиков туш.
Глава IV
Мать Авдия умерла давно, и «отец его, дьякон Каллистратов, оставшись вдовцом», сам воспитывал двоих детей. Повзрослев, старшая сестра Варвара отправилась учиться в Ленинград, где «вышла замуж, обзавелась семьей». Отец очень хотел, чтобы Авдий выбрал своим жизненным призванием служение Богу, и поначалу юноша был не против.
Во время учебы Авдий увлекся «новомыслием», и был исключен из духовной семинарии «за ересь». Теперь же работал внештатным сотрудником областной комсомольской газеты.
В Средней Азии Авдий оказался благодаря своей идее – «изучить и описать пути и способы проникновения в молодежную среду европейских районов страны наркотического средства – анаши».
Глава V
Так, по заданию редакции, Авдий оказался в поезде с двумя своими попутчиками – гонцами за анашой: двадцатилетним парнем Петрухой и шестнадцатилетним Ленькой. У каждого из них были свои печальные истории, которые привели к подобному образу жизни.
Слушая их, Авдий решил для себя, что непременно повернет «их судьбы к свету силой слова». Он еще не знал, что «зло противостоит добру даже тогда, когда добро хочет помочь вступившим на путь зла…».
Глава VI
Прибыв на станцию Жалпак-Саз, гонцы должны были следовать своим ходом «на свой страх и риск». Несмотря на то, что они были в одной команде, добытчики анаши дальше действовали самостоятельно. Впрочем, все их действия координировал «сверху» САМ, и Авдия очень интересовал вопрос – кто же был организатором подобных поездок.
Напарники предупредили Авдия, что у него еще есть возможность отказаться от затеи, потому то если «войдешь в дело – все, назад ходу нет». В разговоре с ними молодой человек понял, что САМ – человек, который негласно координировал все их действия, был «крайне недоверчив, расчетлив и, должно быть, жесток».
Немного отдохнув с дороги, гонцы «растворились в бескрайних просторах здешних степей Примоюнкумья». Во время сбора анаши Петруха посоветовал Авдию подготовить САМОМУ подарок – пластилин – пыльцевую массу анаши. Для его приготовления требовалось раздеться донага и «бегать по зарослям, чтобы на тело налипала пыльца с соцветий конопли».
Во время этой беготни Авдий и заметил троих волчат, а после – с трудом скрылся от их матери Акбары. Пережив сильный страх, он принялся умолять Петруху и Леньку одуматься и встать на путь истинный, но сборщики анаши не обратили на его слова никакого внимания.
Часть вторая
Глава I
На бандитской сходке Авдий сразу попал к Гришану – главарю банды, тому самому человеку, который контролировал каждый шаг гонцов. Он напомнил юноше, что тот добровольно оказался в преступном мире, и теперь должен оплачивать «высокое доверие не менее высокой ценой».
Гришан стал допытываться у Авдия, почему тот стал «мутить» его ребят – отговаривать от преступной деятельности. На что молодой человек ответил, что просто хотел открыть глаза «падшим, промышляющим добычей анаши, торгующим и спекулирующим запрещенным дурманом».
Между Авдием и Гришаном завязался спор на предмет веры и смысла жизни. Юноша просил главаря банды освободить гонцов из своей паутины, на что тот предложил сделку – если Авдию удастся обратить гонцов в свою веру, и они последуют за ним, он не будет стоять у них на пути. На том и порешили.
Когда гонцам удалось запрыгнуть со своим товаром в вагон замедлившего ход товарного поезда, они, с разрешения Гришана, принялись курить анашу. Это зрелище очень возмущало праведного Авдия, но он быстро сообразил, что это был своего рода «показной спектакль».
Вскоре наркокурьеров стал раздражать молодой человек, который неодобрительно смотрел на них и отказывался курить вместе со всеми. Напряжение достигло апогея, когда Авдий схватил рюкзак и вытрусил «из дверей поезда анашу на ветер». Разгневанный гонцы жестоко избили Авдия и на ходу выбросили его из вагона.
Главы II-III
Упав в кювет у железнодорожных путей, Авдий потерял сознание, и ему ярко и живо привиделась сцена разговора Понтия Пилата с Иисусом.
Он изо всех сил пытался спасти от страшной казни своего учителя – Христа, чтобы тот отыскал «новый путь человечеству в даль времен и даровал бы людям божественное совершенство».
Когда же Авдий пришел в себя, он еще долго не мог понять, в каком из двух миров он существует.
Добрые люди отвезли Авдия на вокзал, где его потрепанный внешний вид вызвал подозрение у милиционера. На просьбу предъявить паспорт юноша предоставил «комок сырой бесформенной бумаги» – документ успел размокнуть под дождем. Так Авдий оказался в милицейском участке, где состояние его резко ухудшилось.
Глава IV
Авдий оказался в «жалпак-сазской станционной больнице», где ему диагностировали переломы ребер, многочисленные ушибы и воспалительный процесс в организме.
Однажды Авдия пришла навестить девушка – научный работник, которая занималась изучением «моюнкумской популяции» анаши, а именно – «химико-биологическим уничтожением конопли-анаши в местах ее произрастания». Она подумала, что ее знания могут пригодиться журналисту, приехавшему сюда для сбора материала по этой теме.
Однако Авдий плохо понимал, что говорила ему незнакомка – он влюбился с первого взгляда. Лишь когда Авдий немного опомнился, он узнал, что девушку звали Ингой Федоровной.
После окончательного выздоровления Авдий вернулся домой. В редакции он узнал, что материал, собранный им с риском для жизни, никому больше не интересен. В переписке с Ингой Федоровной Авдий узнал, что его возлюбленная разведена, и ее маленький сын временно живет с бабушкой и дедушкой. Молодые люди условились о скорой встрече.
Глава V
Осенью Авдий прибыл в Жалпак-Сазе, однако не застал там Ингу Федоровну. В письме девушка сообщала, что вынуждена уехать по неотложному делу – спрятать сына Игорька от бывшего мужа, который решил забрать сына, узнав, что у нее появился новый мужчина.
Так Авдий оказался на железнодорожном вокзале, где его заприметил Обер-Кандалов, «подбиравший подходящую команду для моюнкумской «сафары»».
Будучи достаточно проницательным человеком, он «безошибочно понял, что Авдий в душевном разброде и не находит себе места». Желая избавиться от тяжелых мыслей и немного отвлечься, Авдий согласился на эту авантюру.
Он готов был делать, что угодно, «лишь бы не сидеть в одиночестве и не ждать у моря погоды».
Теперь все члены группы Обер-Кандалова «творили над Авдием Каллистратовым суд», который, находясь под сильным впечатлением от жесткого убийства животных, впал в «безумие». Юноша «стал требовать, чтобы немедленно прекратили эту бойню, призывал озверевших охотников покаяться, обратиться к Богу».
Своим поведением Авдий люто разозлил Обер-Кандалова, и тот приказал своим приспешникам жестоко избить юношу, а после – распять на корявом саксауле. К утру Авдий скончался.
После смерти волчат Акбара и Ташчайнар перебрались в приалдашские камыши. Там они вновь стали родителями. В этот раз волчица принесла большой приплод – пятерых крепких щенят, но все они погибли, когда при строительстве дороге был отдан приказ о поджоге камышей.
Часть третья
Глава I
Когда геологи разыскали Базарбая Нойгутова и предложили быть их проводником, он согласился. Он, большой любитель выпить, был не прочь подзаработать на «городских», которые плохо ориентировались в местности даже по картам.
На обратном пути мужчина нашел волчье логово, в котором ютилось четверо волчат. Это был новый выводок Акбары и Ташчайнара. Базарбай, не мешкая, положил волчат в дорожную сумку и ускакал, опасаясь преследования взрослых волков.
Акбара и Ташчайнар, заметив исчезновение волчат, тут же пустились по следу похитителя. Они быстро догнали его, и стали настойчиво преследовать. Безоружный мужчина надеялся только на резвость своего верного коня – так началась гонка «не на жизнь, а на смерть».
Базарбай вздохнул с облегчением, когда заметил впереди дом Бостона Уркунчиева – «передовика-кулака, которого он так невзлюбил». Оказавшись в безопасности, к Базарбаю вернулась его привычная самоуверенность и бесцеремонность.
Будто у себя дома, он потребовал от хозяйки выпивки, а сам достал из сумки волчат и дал поиграться с ними полуторагодовалому сыну Бостона.
Отдохнув и подкрепившись, Базарбай поспешил домой, чтобы ненароком не встретиться с ненавистным ему Уркунчиевым.
Глава II
Бостон был крайне недоволен тем, что во время его отсутствия в доме побывал Базарбай, разоривший волчье логово. Мужчина был уверен, что родителями похищенных волчат были пришлые Акбара и Ташчайнар – «лютая, сильная пара, в капкан не попадают, подстрелить их не удается».
Посреди ночи супруги проснулись от пронзительного волчьего воя – так выражали свою боль и злобу на весь человеческий род Акбара и Ташчайнар.
Глава III
На следующее утро Бостон отправился к Базарбаю с просьбой отдать ему волчат. Мужчина хотел вернуть их обезумевшим от горя родителям, которые никак не хотели покидать окрестности возле дома Бостона.
Осознав, что Уркунчиев приехал к нему просителем, Базарбай буквально изнывал от желания «покуражиться, поиздеваться, показать себя». Из принципа он отказался продать волчат даже по очень высокой цене.
Бостон напомнил, что теперь волки «будут резать по округе всю живность, весь скот, в любой час мстить будут человеку». Однако Базарбай продолжал стоять на своем.
Глава IV
С того дня «волки снялись с места» и принялись бродить по округе. Создавалось впечатление, будто «эта пара ищет свою погибель – настолько очевидно они пренебрегали опасностями». Люди удивлялись мрачной одержимости этих странных волков, которые спустя время «нарушили волчье табу и стали нападать на людей».
По окрестностям быстро пронеслась молва о кровожадных волках, которые не боялись даже ружейных выстрелов. Но никто не знал истинной причины подобного поведения животных, никто не ведал «о безысходной тоске матери-волчицы по похищенным из логова волчатам».
Глава V
Под несмолкаемый волчий вой Бостон стал страдать от бессонницы. В эти часы он вспоминал свое тяжелое детство, молодость.
Устав от незримого присутствия волчьей пары, Бостон принял решение – «волков надо было ликвидировать, перестрелять, уничтожить – другого выхода он не видел». Ему удалось убить Ташчайнара, в то время как Акбаре удалось спастись.
Глава VI
После смерти Ташчайнара волчица в одиночестве переживала свое страшное горе. С тоской она вспоминала своих волчат, любимого волка, все «радостные и горестные дни», выпавшие на их долю.
Однажды Акбара рискнула очень близко подойти к человеческому жилью в робкой надежде отыскать своих волчат. Но вместо них она наткнулась на маленького сына Бостона, который принялся играть с ней. Измученное «сердце Акбары затрепетало», и она принялась вылизывать его, словно собственного детеныша. Волчица осторожно схватила малыша за курточку и понесла в логово.
На крики испуганного мальчика выбежал Бостон. Он намеренно стрелял в воздух, чтобы ненароком не попасть в сына, однако Акбару это не останавливало. Хорошенько прицелившись, он рискнул и выстрелил в животное.
Подбежав к раненой волчице, Бостон увидел, что «рядом с ней лежал бездыханный, с простреленной грудью малыш».
Ослепленный страшным горем, мужчина отправился к Базарбаю и застрелил его, после чего добровольно сдался властям.
В своей книге Айтматов поднимает многие проблемы, которые не перестают быть актуальными и по сей день. Автор тонко проводит параллели между человеческим обществом и стаей волков, заставляя задуматься о многих нравственных вопросах.
Краткий пересказ «Плаха» пригодится для читательского дневника и подготовке к уроку литературы.
Проверьте запоминание краткого содержания тестом:
Средняя оценка: 4.6. Всего получено оценок: 282.
Источник: https://obrazovaka.ru/books/aytmatov/plaha
Читать
Чингиз Айтматов
Джамиля
Вот опять стою я перед этой небольшой картиной в простенькой рамке. Завтра с утра мне надо ехать в аил, и я смотрю на картину долго и пристально, словно она может дать мне доброе напутствие.
Эту картину я еще никогда не выставлял на выставках. Больше того, когда приезжают ко мне из аила родственники, я стараюсь запрятать ее подальше. В ней нет ничего стыдного, но это далеко не образец искусства. Она проста, как проста земля, изображенная на ней.
В глубине картины – край осеннего поблекшего неба. Ветер гонит над далекой горной грядой быстрые пегие тучки. На первом плане – красно-бурая полынная степь. И дорога черная, еще не просохшая после недавних дождей.
Теснятся у обочины сухие, обломанные кусты чия. Вдоль размытой колеи тянутся следы двух путников. Чем дальше, тем слабее проступают они на дороге, а сами путники, кажется, сделают еще шаг – и уйдут за рамку.
Один из них… Впрочем, я забегаю немного вперед.
Это было в пору моей ранней юности. Шел третий год войны. На далеких фронтах, где-то под Курском и Орлом, бились наши отцы и братья, а мы, тогда еще подростки лет по пятнадцати, работали в колхозе.
Тяжелый повседневный крестьянский труд лег на наши неокрепшие плечи. Особенно жарко приходилось нам в дни жатвы.
По целым неделям не бывали мы дома и дни и ночи пропадали в поле, на току или в пути на станцию, куда свозили зерно.
В один из таких знойных дней, когда серпы, казалось, раскалились от жатвы, я, возвращаясь на порожней бричке со станции, решил завернуть домой.
Возле самого брода, на пригорке, где кончается улица, стоят два двора, обнесенные добротным саманным дувалом. Вокруг усадьбы возвышаются тополя. Это наши дома. С давних пор живут по соседству две наши семьи. Я сам – из Большого дома. У меня два брата, оба они старше меня, оба холостые, оба ушли на фронт, и давно уже нет от них никаких вестей.
Отец мой, старый плотник, с рассветом совершал намаз и уходил на общий двор, в плотницкую. Возвращался он уже поздним вечером.
Дома оставались мать и сестренка.
В соседнем дворе, или, как называют его в аиле, в Малом доме, живут наши близкие родственники. Не то наши прадеды, не то наши прапрадеды были родными братьями, но я называю их близкими потому, что жили мы одной семьей.
Так повелось у нас еще со времен кочевья, когда деды наши вместе разбивали стойбища, вместе гуртовали скот. Эту традицию сохранили и мы. Когда в аил пришла коллективизация, отцы наши построились по соседству.
Да и не только мы, а вся Аральская улица, протянувшаяся вдоль аила в междуречье, – наши одноплеменники, все мы из одного рода.
Вскоре после коллективизации умер хозяин Малого дома. Жена его осталась с двумя малолетними сыновьями. По старому обычаю родового адата, которого тогда еще придерживались в аиле, нельзя выпускать на сторону вдову с сыновьями, и наши одноплеменники женили на ней моего отца. К этому его обязывал долг перед духами предков: ведь он доводился покойному самым близким родственником.
Так появилась у нас вторая семья. Малый дом считался самостоятельным хозяйством: со своей усадьбой, со своим скотом, но, по существу, мы жили вместе.
Малый дом тоже проводил в армию двух сыновей. Старший, Садык, ушел вскоре после того, как женился. От них мы получали письма, правда, с большими перерывами.
В Малом доме остались мать, которую я называл «кичи-апа» – младшей матерью, и ее невестка – жена Садыка. Обе они с утра до вечера работали в колхозе.
Моя младшая мать, добрая, покладистая, безобидная женщина, в работе не отставала от молодых, будь то рытье арыков или поливы, – словом, прочно держала в руках кетмень. Судьба словно в награду послала ей работящую невестку.
Джамиля была под стать матери – неутомимая, сноровистая, только вот характером немного иная.
Я горячо любил Джамилю. И она любила меня. Мы очень дружили, но не смели друг друга называть по имени. Будь мы из разных семей, я бы, конечно, звал ее Джамиля.
Но я называл ее «джене», как жену старшего брата, а она меня «кичине бала» – маленьким мальчиком, хотя я вовсе не был маленьким и разница у нас в годах совсем невелика.
Но так уж заведено в аилах: невестки называют младших братьев мужа «кичине бала» или «мой кайни».
Домашним хозяйством обоих дворов занималась моя мать. Помогала ей сестренка, смешная девочка с ниточками в косичках. Мне никогда не забыть, как усердно она работала в те трудные дни.
Это она пасла за огородами ягнят и телят обоих дворов, это она собирала кизяк и хворост, чтобы всегда было в доме топливо, это она, моя курносая сестренка, скрашивала одиночество матери, отвлекая ее от мрачных дум о сыновьях, пропавших без вести.
Согласием и достатком в доме наше большое семейство обязано моей матери. Она полновластная хозяйка обоих дворов, хранительница семейного очага. Совсем молоденькой вошла она в семью наших дедов-кочевников и потом свято чтила их память, управляя семьями по всей справедливости.
В аиле с ней считались как с самой почтенной, совестливой и умудренной опытом хозяйкой. Всем в доме ведала мать. Отца, по правде говоря, жители аила не признавали главой семьи.
Не раз приходилось слышать, как люди по какому-либо поводу говорили: «Э-э, да ты лучше не иди к устаке, – так почтительно у нас называют мастеровых людей, – он только и знает, что свой топор. У них старшая мать всему голова – вот к ней и иди, так оно вернее будет…»
Надо сказать, что я, несмотря на свою молодость, частенько вмешивался в хозяйственные дела. Это было возможно только потому, что старшие братья ушли воевать.
И меня чаще в шутку, а порой и серьезно называли джигитом двух семей, защитником и кормильцем. Я гордился этим, и чувство ответственности не покидало меня. К тому же мать поощряла мою самостоятельность.
Ей хотелось, чтобы я был хозяйственным и смекалистым, а не таким, как отец, который день-деньской молча строгает и пилит.
Так вот, я остановил бричку возле дома в тени под вербой, ослабил постромки и, направляясь к воротам, увидел во дворе нашего бригадира Орозмата. Он сидел на лошади, как всегда, с подвязанным к седлу костылем. Рядом с ним стояла мать. Они о чем-то спорили. Подойдя ближе, я услышал голос матери:
– Не быть этому! Побойся бога, где это видано, чтобы женщина возила мешки на бричке? Нет, малый, оставь мою невестку в покое, пусть она работает, как работала.
И так света белого не вижу, ну-ка, попробуй управься в двух дворах! Ладно еще дочка подросла… Уж неделю разогнуться не могу, поясницу ломит, словно кошму валяла, а кукуруза вон томится – воды ждет! – запальчиво говорила она, то и дело засовывая конец тюрбана за ворот платья. Она делала это обычно, когда сердилась.
– Ну что вы за человек! – проговорил в отчаянье Орозмат, покачнувшись в седле.
– Да если бы у меня нога была, а не вот этот обрубок, разве стал бы я вас просить? Да лучше бы я сам, как бывало, накидал мешки в бричку и погнал лошадей!.. Не женская это работа, знаю, да где взять мужчин-то?..
Вот и решили солдаток упросить. Вы своей невестке запрещаете, а нас начальство последними словами кроет… Солдатам хлеб нужен, а мы план срываем. Как же так, куда это годится?
Я подходил к ним, волоча по земле кнут, и, когда бригадир заметил меня, он необычайно обрадовался – видно, его осенила какая-то мысль.
– Ну, если вы так уж боитесь за свою невестку, то вот ее кайни, – с радостью указал он на меня, – никому не позволит близко к ней подойти. Уж можете не сомневаться! Сеит у нас молодец. Эти вот ребятки – кормильцы наши, только они и выручают…
Мать не дала бригадиру договорить.
– Ой, да на кого же ты похож, бродяга ты мой! – запричитала она. – А голова-то, зарос весь… Отец-то наш тоже хорош, побрить голову сыну никак не найдет времени…
– Ну вот и ладно, пусть сынок побалуется сегодня у стариков, голову побреет, – ловко подхватил Орозмат в тон матери. – Сеит, оставайся сегодня дома, лошадей подкорми, а завтра с утра дадим Джамиле бричку: будете вместе работать. Смотри у меня, отвечать будешь за нее. Да вы не тревожьтесь, байбиче, Сеит не даст ее в обиду.
И если уж на то пошло, отправлю с ними Данияра. Вы ж его знаете: безобидный такой малый… ну, тот, что недавно с фронта вернулся. Вот и будут втроем на станцию зерно возить. Кто же посмеет тогда тронуть вашу невестку? Верно ведь, Сеит? Ты как думаешь, – вот хотим Джамилю возницей поставить, да мать не соглашается, уговори ты ее.
Источник: https://www.litmir.me/br/?b=955&p=1
Плаха — краткое содержание
34173cb38f07f89ddbebc2ac9128303f
34173cb38f07f89ddbebc2ac9128303f
34173cb38f07f89ddbebc2ac9128303f
34173cb38f07f89ddbebc2ac9128303f
Действие романа начинается в Моюнкумском заповеднике, где жила волчья пара – Акбара и Ташчайнар. Летом у них родились волчата, а когда выпал первый снег, волки, отправившись на охоту, обнаружили, что в заповеднике полно людей. Охотники приехали в заповедник, чтобы выполнить план по сдаче мяса, и стреляли сайгаков.
Во время охоты погибли и волки, жившие в заповеднике – осталась только Акбара и Ташчайнар, их волчата тоже были мертвы. Охотники складывали туши сайгаков в вездеход.
В том же вездеходе лежал связанный Авдий Каллистратов – внештатный сотрудник областной комсомольской газеты, который в свое время был исключен из духовной семинарии.
Авдий имел свои представления о том, какой должна быть настоящая «праведная» жизнь и всеми силами открыто боролся с теми, кто, по его мнению, жил неправильно.
Как-то раз он получил задание от газеты проследить, каким путем попадают в среднюю полосу России наркотики. Авдий, для того чтобы проследить путь наркотика присоединился к компании «гонцов за анашой», которая отправлялась в Среднюю Азию.
Еще на вокзале он понял, что среди «гонцов» существуют свои правила – например, они не должны общаться друг с другом, чтобы в случаи поимки никого не могли выдать. Во время пути он также понял, что есть человек, который руководит всеми, разрабатывает план.
Все «гонцы» звали его «Сам». Ради встречи с ним Авдий решает пойти до конца, он вместе с другими гонцами собирает коноплю, набивая ею рюкзак, и едет обратно.
По дороге на конопляное поле происходит знаменательная встреча – Авдий знакомится с белокурой кареглазой девушкой, которая оставила в его сердце глубокий след.
Добравшись до железной дороги, Авдий видит у товарного поезда Гришана, и догадывается, что это и есть тот таинственный человек, ради встречи с которым он проделал тяжелый путь – «Сам».
Часть вторая
Гришан сразу понял, что Авдий – это не обычный «гонец», что у него есть в жизни принципы, прямо противоположные его собственным принципам. Он захотел, чтобы Авдий отдал свою добычу и ушел, но тот остался вместе со всеми.
Все «гонцы» смогли запрыгнуть в вагон товарного поезда, и там Гришан разрешил им выкурить самокрутку с травой. Сделал он это нарочно, чтобы позлить Авдия. Сам Гришан, как и Авдий, не курил.
Авдий понимал, что сделать в данный момент ничего не может, но все же нервы его не выдержали — когда один из «гонцов» стал к нему приставать с требованием присоединиться к курящим, он выхватил у того из пальцев бычок и выкинул его в открытую дверь вагона, а потом стал высыпать туда же и траву из своего рюкзака, призывая и всех остальных сделать то же самое. В результате Авдия жестоко избили и выкинули из вагона.
Авдий упал в кювет у железнодорожных путей, ему виделась сцена разговора Иисуса с Понтием Пилатом. Потом, когда он пришел в себя, он вдруг представил, что существует сразу в двух мирах – в этом и в том, где он пытается спасти Иисуса, Учителя.
Переночевал Авдий под мостом, а утром увидел, что его паспорт и деньги насквозь промокли. На попутке он смог добраться до станции. Но вид у него был настолько грязный, что на станции его арестовали и доставили в участок, где он увидел всех «гонцов», с которыми вместе ехал. Не было среди них только Гришана.
Услышав, что его собираются отпускать, Авдий потребовал, чтобы его посадили к «гонцам» — он решил, что сможет убедить их вернуться к «правильной « жизни. Милиционер, сделав вывод, что перед ним сумасшедший, привел его на станцию и посоветовал уехать. Но на станции Авдию становится совсем плохо.
Скорая помощь отвозит его в местную больницу, где Авдий вновь встречается с той девушкой, которая его так впечатлила. Инга узнала об Авдии от врача и пришла его навестить.
Вернувшись в город Приозерск, где он работал, Авдий неожиданно узнает, что собранный им материал уже никого не интересует. Он рассказывает о случившемся Инге, а та, с вою очередь, делится с ним своей проблемой – она развелась с мужем, ее сын живет у ее родителей, и она хочет забрать его к себе.
Они договариваются, что осенью Авдий приедет к Инге, и она познакомит его с сыном. Но осенью Авдий, приехав к Инге, вместо девушки находит письмо, в котором она пишет о том, что для того, чтобы не отдавать сына мужу, она вынуждена скрываться.
Возвращаясь на вокзал, Авдий и встречает человека, который руководит операцией по истреблению сайгаков в заповеднике. Он присоединяется к отряду, но не может смотреть на то, как убивают сайгаков и требует остановить это истребление животных. В результате его связали, а потом избили и распяли на саксауле.
Весь отряд отъезжает в сторону, чтобы оставить его одного. Там, на саксауле и видят его Акбара и Ташчайнар, которые искали своих волчат. Когда на рассвете охотники возвращаются за Авдием, он был уже мертв.
А Акбара и Ташчайнар ушли из саванны, нашли себе другое место. Вновь у них родились волчата, но когда началось строительство дороги, камыши, где они устроили себе логово, подожгли, и все волчата погибли. Снова ушли волки, нашли другое место, и вновь у них появились волчата.
Часть третья
Базарбай Нойгутов возвращался к себе домой мимо котлована и услышал странные звуки, напоминающие детский плач. Пойдя на звуки, он увидел четверых волчат. Недолго думая, Базарбай положил волчат в сумку и скорее ускакал, понимая, что взрослые волки бросятся за ним в погоню.
Акбара и Ташчайнар в поисках волчат шли по следу Базарбая, догнали его и пытались не дать ему доехать до людей. Но на дороге у него стоял дом колхозного передовика Бостона Уркунчиева, в котором Базарбай и смог спрятаться от волков.
Жена Бостона приветливо встретила Базарбая, а тот показал ей волчат и даже дал маленькому сыну Бостона поиграть с ними, а потом уехал.
А волки так и остались около дома Бостона. Каждую ночь Бостон слышал волчий вой, он даже ездил к Базарбаю с просьбой продать ему волчат – хотел вернуть их родителям, но тот наотрез отказался, так как просто ненавидел Бостона.
Волки стали бродить по округе и нападать на людей, а Базарбай продал волчат, получив за них немалые деньги.Наконец Акбара и Ташчайнар вернулись к дому Бостона, и тот понял, что ему придется убить их, так как другого выхода из сложившейся ситуации не видел.
Но застрелить ему удалось только Ташчайнара. А Акбара осталась ждать – и дождалась.
Летом она сумела подкрасться к самому дому и схватить ребенка Бостона, который играл на улице. Бостон пытался стрелять в Акбару, но не попадал, так как боялся ранить ребенка, которого несла волчица.
И все же он выстрелил и попал, но когда подбежал к тому месту, где лежала раненная волчица, то увидел, что она еще дышит, а вот его сын уже мертв.
Тогда взял Бостон ружье, пошел к Базарбаю и убил его, а сам сдался властям.
Источник: http://szhato.ru/aytmatov/30-plaha.html
Джамиля — краткое содержание повесть Айтматова
События, описанные в повести происходили в период Великой Отечественной войны. В киргизском ауле всех мужчин забрал на фронт, остались только женщины и подростки, которые были вынуждены трудиться в поле и выполнять всю тяжелую работу.
Джамиля была женой старшего брата рассказчика повести. Привлекательная собой она была не из робкого десятка и легко сходилась с людьми. Джамиля с уважением относилась к старшим, но всегда могла постоять за себя, и за это свекровь была к ней доброжелательна.
Данияр из-за ранения вернулся с войны в аул и стал трудиться наравне со всеми. Он был сиротой, и долгое время скитался, пока не обосновался в ауле.
Данияр был парень со странностями, сам себе на уме, всегда хмурый и молчаливый. Отношения местных были к нему вполне нормальные, только одна Джамиля шутила и подсмеивалась над ним.
Но Данияр совсем не обижался, а только восхищенно смотрел на нее.
Мужчин в ауле было мало, и Джамиля с Данияром и с братом мужа Сеитом, отвозили зерно на станцию. Однажды загружая зерном повозку, Джамиля и Сеит взяли неподъемный мешок и случайно положили его на повозку Данияра.
Джамиля поняла, что перепутала повозки, стала посмеиваться. Тогда Данияр превозмогая боль, взвалил тяжелый мешок себе на спину, чтобы переложить его на другую повозку.
Она попыталась помешать ему, но Данияр приложив все свои силы, справился и один перенес мешок.
Весь день Данияр был молчалив и спокоен, и только вечером возвращаясь со станции, домой он вдруг запел. Он пел с такой нежностью и страстью, что всех взяло за душу. Сеит сразу понял, что молчаливость и странное поведение Данияра было вызвано тайным чувством, которое он испытывал к девушке.
Джамиля тоже изменилась каждый раз, возвращаясь со станции, домой, она подходила к повозке Данияра и хотела прикоснуться к его руке, но боясь, что это могут увидеть, сразу убирала ее.
В очередной раз, возвращаясь в аул, Данияр начал петь, и Джамиля непроизвольно прижалась к нему головой. Когда она осознала, что натворила, спрыгнула с повозки. Еле сдерживая слезы, она взглянула на Данияра, и, махнув рукой, дала понять, чтобы он уезжал.
Джамиля не смогла противостоять своим чувствам к Данияру, и они стали тайно встречаться на берегу реки.
Наступила осень, и начались холодные, проливные дожди. Джамиля ушла из семьи, и вместе с любимым покинула аул. Жители долго еще судачили, по этому поводу, мол, бросила такую семью, и ушла с голодранцем. Но сердцу не прикажешь, таков был ее выбор. Она выбрала трудный путь, но с любимым человеком.
Читательский дневник.
Источник: http://sochinite.ru/kratkie-soderzhaniya/ajtmatov/dzhamilya-povest