«Россия гибнет», «России больше нет», «вечная память России» — слышу я вокруг себя. Но передо мной — Россия: та, которую видели в устрашающих и пророческих снах наши великие писатели.
Россия — буря. России суждено пережить муки, унижения, разделения; но она выйдет из этих унижений новой и — по-новому великой.
Европа сошла с ума: цвет человечества, цвет интеллигенции сидит годами в болоте, сидит с убеждением на тысячеверстной полоске, которая называется «фронт».
Люди — крошечные, земля — громадная.
Рто РІР·РґРѕСЂ, что мировая РІРѕР№РЅР° так заметна: довольно маленького клочка земли, чтобы уложить сотни трупов людских Рё лошадиных.
Теперь, когда весь европейский воздух изменён русской революцией, начавшейся «бескровной идиллией» февральских дней и растущей безостановочно и грозно, кажется иногда, будто и не было тех недавних, таких древних и далеких годов.
Не дело художника — смотреть за тем, как исполняется задуманное, печься о том, что исполнится или нет.
Дело художника, обязанность художника — видеть то, что задумано, слушать ту музыку, которой гремит «разорванный ветром воздух».
Что же задумано? Переделать все.
Устроить так, чтобы все стало новым; чтобы живая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью. Когда такие замыслы разрывают сковывавшие их путы — это называется революцией.
Революция как грозовой вихрь, как снежный буран, всегда несет новое и неожиданное, она жестоко обманывает других; она легко калечит в своем водовороте достойного; она часто выносит на сушу невредимыми недостойных; но это не меняет ни общего направления потока, ни того грозного и оглушительного гула, который издает поток. Гул этот всегда — о великом.
Размах русской революции, желающей охватить весь мир таков: она лелеет надежду поднять мировой циклон, который донесет в заметенные снегом страны — теплый ветер и нежный запах апельсиновых рощ. «Мир и братство народов» — вот знак под которым проходит русская революция.
Что же вы думали? Что революция — идиллия? Что творчество ничего не нарушает на своем пути? Что народ — паинька?
У интеллигента никогда не было под ногами почвы определенной. Его ценности невещественны. Уменья, знанья, методы, навыки, таланты — имущество кочевое и крылатое.
Мы бездомны, бессемейны, бесчинны, нищи — что же нам терять? Стыдно сейчас надмеваться, ухмыляться, плакать, ломать руки, ахать над Россией, над которой пролежает революционный циклон.
Русской интеллигенции словно медведь на ухо наступил: мелкие страхи, мелкие словечки. Как аукнется — так и откликнется.
Чем дольше будет гордиться и ехидствовать интеллигенция, тем страшнее и кровавее может стать вокруг. Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте революцию.
Рто довольно краткий конспект статьи Рђ. Блока. Чтобы понять её смысл нужно знать ещё РєРѕРµ-что. Блока довольно долго занимала тема народа Рё интеллигенции.
Ещё РІ 1908 РіРѕРґСѓ РѕРЅ посвятил этой теме 2 статьи: «Народ Рё интеллигенция» Рё «Стихия Рё культура». Рти статьи стали буквально пророчеством.
В 1-ой из них Блок противопоставляет народ интеллигенции. Он говорит о невидимой черте, которая всегда существовала между этими слоями общества, её очень трудно преодолеть.
Народ крепнет, и Россия готовится к скорой развязке противоречий между ним и его угнетателями. Народ — большой, интеллигенция — меньше по численности.
Народ — птица-тройка по Гоголю. У интеллигенции есть 2 пути: 1-й — слиться с народом, 2-ой — быть им растоптанной.
Во 2-ой статье Блок сравнивает народ со стихией, которая может внезапно разбушеваться. � просто предсказывает будущие события.
Блок радостно принял революцию, т.к. в ней видел новое, справедливое устройство.
Он видел в ней освобождение русского народа от векового гнета и призывал всех интеллигентов так же принять революционное движение.
Тем не менее он понимал, что будут и случайные жертвы, их невозможно избежать в таком глобальном действе.
Даже у самого Блока крестьяне сожгли его родовое поместье Шахматово, которое было поэту очень дорого как воспоминание о детстве.
Блок никогда не говорил об этом, даже когда спрашивали; только один раз не выдержал: «Зачем говорить о том, что больно?». Но все равно Блок был уверен — с народом правда, с ними «черная злоба, святая злоба», они имеют право на месть. Все эти мысли отразятся потом в поэме «Двенадцать», написанной буквально через несколько дней после статьи «�нтеллигенция и революция».
Источник: http://spisivay.ru/sochinenie/qpfsktlwkw/index.html
Интеллигенция и революция в поэме «Двенадцать»
Поэма состоит из двенадцати небольших главок — по числу заглавных героев. При этом автор не избежал символистского увлечения магией чисел — ведь мистическая «нагруженность» числа «двенадцать» общеизвестна. К тому же именно столько апостолов, учеников было у Христа — а библейские мотивы входят в поэму непосредственно с его образом.
«Двенадцать» можно назвать драматической поэмой, так как главным в ней является действие, носителем которого выступают главные герои. Большую часть повествования составляют реплики и диалоги персонажей. У каждого из них свой язык: у убогой старушки, у барыни, у писателя, у красноармейцев.
Поэме свойственно разнообразие художественно-речевых стилей, ее язык включает лексику возвышенно-поэтическую и просторечную, даже вульгарную. Политические лозунги, фольклорные мотивы, городской романс, разбойничьи песни и частушки — автор как будто стремится выразить все многоголосие улицы, используя различные жанры художественной речи.
Также разнообразны ритм и размер стиха, от частушечного до маршевого, от четырехстопного хорея до дольника.
Сочетание различных речевых стилей, жанров, ритмов, сама драматическая форма поэмы позволили Блоку выразить, воплотить то, что он называл «музыкой революции», ее многоголосие, стихийность. Поэт стремился к единству содержания и формы, и его поэма — яркое тому подтверждение. В то же время Блок не избегает и привычных символистских приемов и методов.
В своей поэме автор старался как можно точнее отразить то, что он видел и чувствовал. Его точка зрения может быть принята не всеми.
В принципе, искусство не требует признания своих образов за действительность, а тем более, за единственно возможную истину, Поэму «Двенадцать» можно трактовать по-разному, особенно теперь, когда стали известны предсмертные слова Блока о том, что поэму следует уничтожить, как неудавшуюся.
Я же считаю, что поэт свято верил, хотел верить в то, что написал, в величие и благородство замыслов и путей революции, но уже в 1921 году сумел увидеть, как далеки его мечты от реальности. А поэма живет как неоспоримое свидетельство напряженного поиска — идейного ли, формального — ее автора.
Любой социальный взрыв, именуемый революцией, происходит, по определению, не случайно. Для него, как и для любого явления в жизни общества, нужны предпосылки, причины, поводы. Выражаясь языком «великого и ужасного» теоретика и практика отечественного коммунизма В. И. Ленина, необходимо наличие «революционной ситуации», той самой, когда «верхи не могут…
», а «низы не хотят…» Последствия социального взрыва при этом могут быть самыми различными, но всегда одинаково неизбежным является идейный раскол в обществе, проходящий отнюдь не только между классами угнетателей и угнетаемых, эксплуататоров и эксплуатируемых, «буржуев» и тех, кому «нечего терять, кроме своих цепей».
Этот рубеж, эта линия «невидимого фронта» зачастую разделяет отца и сына, старшего и младшего братьев, старинных друзей. И самое ужасное, что ни те ни другие не имеют на своей стороне объективной истины.
У каждого есть своя правда, но правда, подобно хамелеону, легко меняет цвет от белого до черного, в то время как красный — цвет безвинно и бессмысленно пролитой человеческой крови — одинаков для всех.
Начало XX века в нашей стране ознаменовано без преувеличения самым грандиозным социальным взрывом всех времен и народов — Октябрьской социалистической революцией. Центробежные силы в очень короткий срок расставили по своим местам ее сторонников и противников.
Раскола, конечно же, не избежала и русская творческая интеллигенция. Представители литературного мира незамедлительно озвучили свои позиции. Четкая и всепоглощающая определенность стихотворных и прозаических «за» и «против» позволяла и позволяет судить каждого по его словам.
Однако из правил исключением оказался Александр Александрович Блок и его поэма «Двенадцать»:
…И идут без имени святого
Все двенадцать — вдаль.
Ко всему готовы,
Ничего не жаль…
Никогда еще не было до Блока и не будет после него в литературе столь неоднозначного произведения. Каждое слово, каждая фраза, каждый эпитет не поддается безапелляционному осмыслению. Обе стороны могли с легкостью найти оправдание себе в этой поэме. Любая из сторон видела в строках Блока потоки обличительной желчи, направленные на своего социального врага. В чем же загадка «Двенадцати»?
- В первой части поэмы автор показывает сломленность старого мира и торжество мира нового:
- От здания к зданию
- Протянут канат.
- На канате — плакат:
«Вся власть Учредительному собранию!».
- Старушка убивается — плачет,
- Никак не поймет, что значит,
- На что такой плакат,
- Такой огромный лоскут?
- Сколько бы вышло портянок для ребят,
А всякий — раздет, разут…
А вон и долгополый —
Сторонкой — за сугроб…
- Что нынче невеселый,
- Товарищ поп?
- Помнишь, как бывало Брюхом шел вперед
И крестом сияло Брюхо на народ?..
В дальнейшем повествовании, в странном марше двенадцати человек с винтовками за плечами, в убийстве «толстомордой Катьки», в потрясающих своей простотой и необузданной, животной силой словах: «Уж я ножичком полосну, полосну!..» каждый видел то, что хотел видеть, что мог видеть, что обязан был видеть. С одной стороны, это торжество революции во всей ее дикой красе.
С другой — хаос и беззаконие, в которые погрузилась страна на долгие дни, месяцы, годы. Современники Блока, отрицавшие революцию, не могли понять, как автор проникновенных патриотических стихов о Родине мог воспеть разгул варварства.
Как он позволил себе в страшные для своей Родины дни написать слова: «Пальнем-ка пулей в Святую Русь!»? Большевики же, напротив, искренне восхищались талантом Блока-революционера: «В «Двенадцати» Блок с громадным вдохновением и блистательным мастерством запечатлел открывшийся ему в романтических пожарах и метелях образ освобожденной революцией Родины.
Он понял и принял Октябрьскую революцию как стихийный, неудержимый «мировой пожар», в очистительном огне которого должен сгореть без остатка весь старый мир…»
Но, как водится, ни те ни другие не были правы вполне.
Сам Блок говорил о том, что политические мотивы в его поэме суть исторический фон. В центре же его произведения -грандиозное сплетение четырех стихий: природной, социальной, чувственно-человеческой и Божественной. Словно роза ветров, соединяющая в себе противоборствующие начала воздушных потоков, революция поглотила все проявления бытия.
Она, как нечто живое, дышащее, издает звук чудесной, необъяснимой тональности, и эта музыка революции, сплетающаяся из воя ветра, стона пурги, криков и причитаний людей, грохота выстрелов, стука шагов двенадцати пар ног, по мнению Блока, прекрасна! В своей статье «Интеллигенция и революция» поэт писал: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте Революцию». Блок считал, что ее, революцию, просто необходимо услышать, пропустить сквозь себя этот атональный, аритмичный мотив неподвластности и страсти. Стихотворный строй поэмы столь же неритмичен и спонтанен, как музыка революции.
Что же до самого социального явления, то Блок и здесь был до крайности объективен.
Поэт беспристрастно изобразил жесточайший разгул «голытьбы» с его погромами, разбоями, обесцениванием человеческой жизни, полной потерей всяческих нравственных устоев, обозначая им народное возмездие.
И это возмездие есть очищение, через которое необходимо пройти России, чтобы, «погрузившись на самое дно, вознестись к небу». Недаром впереди идущих двенадцати движется «с кровавым флагом, и за вьюгой невидим, и от пули невредим» сам Иисус Христос.
Революция — слишком острое явление, едва ли позволяющее относиться к себе с подобной метафизической отстраненностью. Поэтому, конечно же, образ революции, данный Александром Александровичем Блоком, воспринимался и воспринимается по сей день весьма различно. Но, на мой взгляд, именно так и никак иначе не мог бы представить ее гений русского символизма.
Страницы: 1 2
Источник: http://www.rlspace.com/intelligenciya-i-revolyuciya-v-poeme-dvenadcat/2/
Краткое содержание Интеллигенция и революция Блок А. А
«Россия гибнет», «России больше нет», «вечная память России» — слышу я вокруг себя. Но передо мной — Россия: та, которую видели в устрашающих и пророческих снах наши великие писатели. Россия — буря. России суждено пережить муки, унижения, разделения; но она выйдет из этих унижений новой и — по-новому великой.
Европа сошла с ума: цвет человечества, цвет интеллигенции сидит годами в болоте, сидит с убеждением на тысячеверстной полоске, которая называется «фронт». Люди — крошечные, земля — громадная. Это вздор,
что мировая война так заметна: довольно маленького клочка земли, чтобы уложить сотни трупов людских и лошадиных. Теперь, когда весь европейский воздух изменен русской революцией, начавшейся «бескровной идиллией» февральских дней и растущей безостановочно и грозно, кажется иногда, будто и не было тех недавних, таких древних и далеких годов. Не дело художника — смотреть за тем, как исполняется задуманное, печься о том, что исполнится или нет. Дело художника, обязанность художника — видеть то, что задумано, слушать ту музыку, которой гремит «разорванный ветром воздух».
Что же задумано? Переделать
все. Устроить так, чтобы все стало новым; чтобы живая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью. Когда такие замыслы разрывают сковывавшие их путы — это называется революцией. Революция как грозовой вихрь, как снежный буран, всегда несет новое и неожиданное, она жестоко обманывает других; она легко калечит в своем водовороте достойного; она часто выносит на сушу невредимыми недостойных; но это не меняет ни общего направления потока, ни того грозного и оглушительного гула, который издает поток. Гул этот всегда — о великом. Размах русской революции, желающей охватить весь мир таков: она лелеет надежду поднять мировой циклон, который донесет в заметенные снегом страны — теплый ветер и нежный запах апельсиновых рощ. «Мир и братство народов» — вот знак под которым проходит русская революция. Что же вы думали? Что революция — идиллия? Что творчество ничего не нарушает на своем пути? Что народ — паинька? У интеллигента никогда не было под ногами почвы определенной. Его ценности невещественны. Уменья, знанья, методы, навыки, таланты — имущество кочевое и крылатое. Мы бездомны, бессемейны, бесчинны, нищи — что же нам терять? Стыдно сейчас надмеваться, ухмыляться, плакать, ломать руки, ахать над Россией, над которой пролежает революционный циклон. Русской интеллигенции словно медведь на ухо наступил: мелкие страхи, мелкие словечки. Как аукнется — так и откликнется. Чем дольше будет гордиться и ехидствовать интеллигенция, тем страшнее и кровавее может стать вокруг. Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте революцию. Это довольно краткий конспект статьи А. Блока. Чтобы понять ее смысл нужно знать еще кое-что. Блока довольно долго занимала тема народа и интеллигенции. Еще в 1908 году он посвятил этой теме 2 статьи: «Народ и интеллигенция» и «Стихия и культура». Эти статьи стали буквально пророчеством. В 1-ой из них Блок противопоставляет народ интеллигенции. Он говорит о невидимой черте, которая всегда существовала между этими слоями общества, ее очень трудно преодолеть. Народ крепнет, и Россия готовится к скорой развязке противоречий между ним и его угнетателями. Народ — большой, интеллигенция — меньше по численности. Народ — птица-тройка по Гоголю. У интеллигенции есть 2 пути: 1-й — слиться с народом, 2-ой — быть им растоптанной. Во 2-ой статье Блок сравнивает народ со стихией, которая может внезапно разбушеваться. И просто предсказывает будущие события.
Блок радостно принял революцию, т. к. в ней видел новое, справедливое устройство. Он видел в ней освобождение русского народа от векового гнета и призывал всех интеллигентов так же принять революционное движение.
Тем не менее он понимал, что будут и случайные жертвы, их невозможно избежать в таком глобальном действе. Даже у самого Блока крестьяне сожгли его родовое поместье Шахматово, которое было поэту очень дорого как воспоминание о детстве.
Блок никогда не говорил об этом, даже когда спрашивали; только один раз не выдержал: «Зачем говорить о том, что больно?». Но все равно Блок был уверен — с народом правда, с ними «черная злоба, святая злоба», они имеют право на месть.
Все эти мысли отразятся потом в поэме «Двенадцать», написанной буквально через несколько дней после статьи «Интеллигенция и революция».
(1 votes, average: 5,00
Источник: https://russkie-sochineniya.ru/kratkoe-soderzhanie-intelligenciya-i-revolyuciya-blok-a-a/
Александр Блок — Интеллигенция и революция
Блок Александр
Интеллигенция и революция
- Александр Блок
- Интеллигенция и революция
- «Россия гибнет», «России больше нет», «вечная память России» — слышу я вокруг себя.
- Но передо мной — Россия: та, которую видели в устрашающих и пророческих снах наши великие писатели; тот Петербург, который видел Достоевский; та Россия, которую Гоголь назвал несущейся тройкой.
Россия — буря. Демократия приходит «опоясанная бурей», говорит Карлейль.
России суждено пережить муки, унижения, разделения; но она выйдет из этих унижений новой и — по-новому — великой.
В том потоке мыслей и предчувствий, который захватил меня десять лет назад, было смешанное чувство России: тоска, ужас, покаяние, надежда.
То были времена, когда царская власть в последний раз достигла, чего хотела: Витте и Дурново скрутили революцию веревкой; Столыпин крепко обмотал эту веревку о свою нервную дворянскую руку. Столыпинская рука слабела. Когда не стало этого последнего дворянина, власть, по выражению одного весьма сановного лица, перешла к «поденщикам»; тогда веревка ослабла и без труда отвалилась сама.
Все это продолжалось немного лет; но немногие годы легли на плечи как долгая, бессонная, наполненная призраками ночь.
Распутин — всё, Распутин — всюду; Азефы разоблаченные и неразоблаченные; и, наконец, годы европейской бойни; казалось минуту, что она очистит воздух; казалось нам, людям чрезмерно впечатлительным; на самом деле она оказалась достойным венцом той лжи, грязи и мерзости, в которых купалась наша родина. Что такое война?
Болота, болота, болота; поросшие травой или занесенные снегом; на западе — унылый немецкий прожектор — шарит — из ночи в ночь; в солнечный день появляется немецкий фоккер; он упрямо летит одной и той же дорожкой; точно в самом небе можно протоптать и загадить дорожку; вокруг него разбегаются дымки; белые, серые, красноватые (это мы его обстреливаем, почти никогда не попадая; так же, как и немцынас); фоккер стесняется, колеблется, но старается держаться своей поганой дорожки; иной раз методически сбросит бомбу; значит, место, куда он целит, истыкано на карте десятками рук немецких штабных; бомба упадет иногда — на кладбище, иногда на стадо скотов, иногда — на стадо людей; а чаще, конечно, в болото; это тысячи народных рублей в болоте.
Люди глазеют на все это, изнывая от скуки, пропадая от безделья; сюда уже успели перетащить всю гнусность довоенных квартир: измены, картеж, пьянство, ссоры, сплетни.
Европа сошла с ума: цвет человечества, цвет интеллигенции сидит годами в болото, сидит с убеждением (не символ ли это?) на узенькой тысячеверстной полоске, которая называется «фронт».
Люди — крошечные, земля — громадная. Это вздор, что мировая война так заметна: довольно маленького клочка земли, опушки леса, одной полянки, чтобы уложить сотни трупов людских и лошадиных. А сколько их можно свалить в небольшую яму, которую скоро затянет трава или запорошит снег! Вот одна из осязаемых причин того, что «великая европейская война» так убога.
Трудно сказать, что тошнотворнее: то кровопролитие или то безделье, та скука, та пошлятина; имя обоим — «великая война», «отечественная война», «война за освобождение угнетенных народностей» или как еще? Нет, под этим знаком — никого не освободишь.
Вот, под игом грязи и мерзости запустения, под бременем сумасшедшей скуки и бессмысленного безделья, люди как-то рассеялись, замолчали и ушли в себя: точно сидели под колпаками, из которых постепенно выкачивался воздух. Вот когда действительно хамело человечество, и в частности — российские патриоты.
Поток предчувствий, прошумевший над иными из нас между двух революций, также ослабел, заглох, ушел где-то в землю. Думаю, не я один испытывал чувство болезни и тоски в годы 1909-1916.
Теперь, когда весь европейский воздух изменен русской революцией, начавшейся «бескровной идиллией» февральских дней и растущей безостановочно и грозно, кажется иногда, будто и не было тех недавних, таких древних и далеких годов; а поток, ушедший в землю, протекавший бесшумно в глубине и тьме, — вот он опять шумит; и в шуме его — новая музыка.
Мы любили эти диссонансы, эти ревы, эти звоны, эти неожиданные переходы… в оркестре. Но, если мы их действительно любили, а не только щекотали свои нервы в модном театральном зале после обеда, — мы должны слушать и любить те же звуки теперь, когда они вылетают из мирового оркестра; и, слушая, понимать, что это — о том же, все о том же.
- Музыка ведь не игрушка; а та бестия, которая полагала, что музыка игрушка, — и веди себя теперь как бестия: дрожи, пресмыкайся, береги свое добро!
- Мы, русские, переживаем эпоху, имеющую не много равных себе по величию. Вспоминаются слова Тютчева:
- Блажен, кто посетил сей мир
- В его минуты роковые,
- Его призвали всеблагие,
- Как собеседника на пир
Он их высоких зрелищ зритель…
Не дело художника — смотреть за тем, как исполняется задуманное, печься о том, исполнится оно или нет. У художника — все бытовое, житейское, быстро сменяющееся — найдет свое выражение потом, когда перегорит в жизни.
Те из нас, кто уцелеет, кого не «изомнет с налету вихорь шумный», окажутся властителями неисчислимых духовных сокровищ.
Овладеть ими, вероятно, сможет только новый гений, пушкинский Арион; он, «выброшенный волною на берег», будет петь «прежние гимны» и «ризу влажную свою» сушить «на солнце, под скалою».
Дело художника, обязанность художника — видеть то, что задумано, слушать ту музыку, которой гремит «разорванный ветром воздух».
Что же задумано?
Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым; чтобы лживая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью.
Когда такие замыслы, искони таящиеся в человеческой душе, в душе народной, разрывают сковывавшие их путы и бросаются бурным потоком, доламывая плотины, обсыпая лишние куски берегов, — это называется революцией. Меньшее, более умеренное, более низменное — называется мятежом, бунтом, переворотом. Но это называется революцией.
Она сродни природе. Горе тем, кто думает найти в революции исполнение только своих мечтаний, как бы высоки и благородны они ни были.
Революция, как грозовой вихрь, как снежный буран, всегда несет новое и неожиданное; она жестоко обманывает многих; она легко калечит в своем водовороте достойного; она часто выносит на сушу невредимыми недостойных; но — это ее частности, это не меняет ни общего направления потока, ни того грозного и оглушительного гула, который издает поток. Гул этот все равно всегда — о великом.
Размах русской революции, желающей охватить весь мир (меньшего истинная революция желать не может, исполнится это желание или нет — гадать не нам), таков: она лелеет надежду поднять мировой циклон, который донесет в заметенные снегом страны — теплый ветер и нежный запах апельсинных рощ; увлажит спаленные солнцем степи юга — прохладным северным дождем.
«Мир и братство народов» — вот знак, под которым проходит русская революция. Вот о чем ревет ее поток. Вот музыка, которую имеющий уши должен слышать.
Русские художники имели достаточно «предчувствий и предвестий» для того, чтобы ждать от России именно таких заданий. Они никогда не сомневались в том, что Россия — большой корабль, которому суждено большое плаванье.
Они, как и народная душа, их вспоившая, никогда не отличались расчетливостью, умеренностью, аккуратностью: «все, все, что гибелью грозит», таило для них «неизъяснимы наслажденья» (Пушкин). Чувство неблагополучия, незнание о завтрашнем дне сопровождало их повсюду.
Для них, как для народа, в его самых глубоких мечтах, было все или ничего. Они знали, что только о прекрасном стоит думать, хотя «прекрасное трудно», как учил Платон.
Великие художники русские — Пушкин, Гоголь, Достоевский, Толстой погружались во мрак, но они же имели силы пребывать и таиться в этом мраке: ибо они верили в свет. Они знали свет. Каждый из них, как весь народ, выносивший их под сердцем, скрежетал зубами во мраке, отчаянье, часто злобе. Но они знали, что рано или поздно все будет по-новому, потому что жизнь прекрасна.
Жизнь прекрасна.
Зачем жить тому народу или тому человеку, который втайне разуверился во всем? Который разочаровался в жизни, живет у нее «на подаянии», «из милости»? Который думает, что жить «не особенно плохо, но и не очень хорошо», ибо «все идет своим путем»: путем…
эволюционным; люди же так вообще плохи и несовершенны, что дай им только бог прокряхтеть свой век кое-как, сколачиваясь в общества и государства, ограждаясь друг от друга стенками прав и обязанностей, условных законов, условных отношений…
Так думать не стоит; а тому, кто так думает, ведь и жить не стоит. Умереть легко: умирать можно безболезненно; сейчас в России — как никогда: можно даже без попа; поп не обидит отпевальной взяткой…
Жить стоит только так, чтобы предъявлять безмерные требования к жизни: все или ничего; ждать нежданного; верить не и «то, чего нет на свете», » а в то, что должно быть на свете; пусть сейчас этого нет и долго не будет. Но жизнь отдаст нам это, ибо она — прекрасна.
Источник: https://mybrary.ru/books/proza/prose-rus-classic/158056-aleksandr-blok-intelligenciya-i-revolyuciya.html
Александр Блок
«Россия гибнет», «России больше нет», «вечная память России» — слышу я вокруг себя.Но передо мной — Россия. Та, которую видели в устрашающих и пророческих снах нашивеликие писатели.Россия — буря. России суждено пережить муки, унижения, разделения. Но она выйдет из этихунижений новой и — по-новому великой.
Европа сошла с ума. Цвет человечества, цвет интеллигенции сидит годами в болоте, сидитс убеждением на тысячеверстной полоске, которая называется «фронт». Люди — крошечные,земля — громадная. Это вздор, что мировая война так заметна. Довольно маленького клочка земли,чтобы уложить сотни трупов людских и лошадиных.
Теперь, когда весь европейский воздухизменён русской революцией, начавшейся «бескровной идиллией» февральских дней и растущейбезостановочно и грозно, кажется иногда, будто и не было тех недавних, таких древнихи далеких годов.
Не дело художника — смотреть за тем, как исполняется задуманное, печься о том,что исполнится или нет.
Дело художника, обязанность художника — видеть то, что задумано,слушать ту музыку, которой гремит «разорванный ветром воздух».Что же задумано. Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым. Чтобы живая, грязная,скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью. Когдатакие замыслы разрывают сковывавшие их путы — это называется революцией.
Революция как грозовой вихрь, как снежный буран, всегда несет новое и неожиданное, онажестоко обманывает других. Она легко калечит в своем водовороте достойного. Она часто выноситна сушу невредимыми недостойных. Но это не меняет ни общего направления потока,ни того грозного и оглушительного гула, который издает поток. Гул этот всегда —о великом.
Размах русской революции, желающей охватить весь мир таков.
Она лелеет надежду поднять мировойциклон, который донесет в заметенные снегом страны — теплый ветер и нежный запахапельсиновых рощ. «Мир и братство народов» — вот знак под которым проходит русскаяреволюция.Что же вы думали. Что революция — идиллия. Что творчество ничего не нарушаетна своем пути. Что народ — паинька?У интеллигента никогда не было под ногами почвы определенной.
Его ценностиневещественны. Уменья, знанья, методы, навыки, таланты — имущество кочевое и крылатое.Мы бездомны, бессемейны, бесчинны, нищи — что же нам терять. Стыдно сейчас надмеваться,ухмыляться, плакать, ломать руки, ахать над Россией, над которой пролежает революционныйциклон. Русской интеллигенции словно медведь на ухо наступил. Мелкие страхи, мелкие словечки.
Как аукнется — так и откликнется.
Чем дольше будет гордиться и ехидствоватьинтеллигенция, тем страшнее и кровавее может стать вокруг. Всем телом, всем сердцем, всемсознанием — слушайте революцию.Это довольно краткий конспект статьи А. Блока. Чтобы понять её смысл нужно знатьещё кое-что. Блока довольно долго занимала тема народа и интеллигенции.Ещё в 1908 году он посвятил этой теме 2 статьи.
«Народ и интеллигенция» и «Стихияи культура». Эти статьи стали буквально пророчеством. В 1-ой из них Блокпротивопоставляет народ интеллигенции. Он говорит о невидимой черте, которая всегдасуществовала между этими слоями общества, её очень трудно преодолеть. Народ крепнет,и Россия готовится к скорой развязке противоречий между ним и его угнетателями.
Народ — большой, интеллигенция — меньше по численности.
Народ — птица-тройкапо Гоголю. У интеллигенции есть 2 пути. 1-й — слиться с народом, 2-ой — бытьим растоптанной.Во 2-ой статье Блок сравнивает народ со стихией, которая может внезапноразбушеваться. И просто предсказывает будущие события.Блок радостно принял революцию, т.к. В ней видел новое, справедливое устройство.
Он видел в ней освобождение русского народа от векового гнета и призывал всехинтеллигентов так же принять революционное движение. Тем не менее он понимал, что будути случайные жертвы, их невозможно избежать в таком глобальном действе. Даже у самогоБлока крестьяне сожгли его родовое поместье Шахматово, которое было поэту очень дорогокак воспоминание о детстве.
Блок никогда не говорил об этом, даже когда спрашивали;только один раз не выдержал.
«Зачем говорить о том, что больно?». Но все равно Блок былуверен — с народом правда, с ними «черная злоба, святая злоба», они имеют право на месть.Все эти мысли отразятся потом в поэме «Двенадцать», написанной буквально через несколько днейпосле статьи «Интеллигенция и революция»..
На нашем сайте Вы найдете значение «Александр Блок — Интеллигенция И Революция» в словаре Краткие содержания произведений, подробное описание, примеры использования, словосочетания с выражением Александр Блок — Интеллигенция И Революция, различные варианты толкований, скрытый смысл.
Первая буква «А». Общая длина 42 символа
Источник: https://my-dict.ru/dic/kratkie-soderzhaniya-proizvedeniy/1396541-aleksandr-blok—intelligenciya-i-revoluciya/
«Интеллигенция и революция» Блока за 5 минут — Помощник для школьников Спринт-Олимпиады
1918Краткое содержание статьи
Читается за 5 минут, оригинал — 20 мин
«Россия гибнет», «России больше нет», «вечная память России» — слышу я вокруг себя. Но передо мной — Россия: та, которую видели в устрашающих и пророческих снах наши великие писатели.
Россия — буря. России суждено пережить муки, унижения, разделения; но она выйдет из этих унижений новой и — по-новому великой.
Европа сошла с ума: цвет человечества, цвет интеллигенции сидит годами в болоте, сидит с убеждением на тысячевёрстной полоске, которая называется «фронт». Люди — крошечные, земля — громадная. Это вздор, что мировая война так заметна: довольно маленького клочка земли, чтобы уложить сотни трупов людских и лошадиных.
Теперь, когда весь европейский воздух изменён русской революцией, начавшейся «бескровной идиллией» февральских дней и растущей безостановочно и грозно, кажется иногда, будто и не было тех недавних, таких древних и далёких годов.
Не дело художника — смотреть за тем, как исполняется задуманное, печься о том, что исполнится или нет. Дело художника, обязанность художника — видеть то, что задумано, слушать ту музыку, которой гремит «разорванный ветром воздух».
Что же задумано? Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым; чтобы живая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, весёлой и прекрасной жизнью. Когда такие замыслы разрывают сковывавшие их путы — это называется революцией.
Революция, как грозовой вихрь, как снежный буран, всегда несёт новое и неожиданное, она жестоко обманывает других; она легко калечит в своём водовороте достойного; она часто выносит на сушу невредимыми недостойных; но это не меняет ни общего направления потока, ни того грозного и оглушительного гула, который издаёт поток. Гул этот всегда — о великом.
Размах русской революции, желающей охватить весь мир таков: она лелеет надежду поднять мировой циклон, который донесёт в заметённые снегом страны — тёплый ветер и нежный запах апельсиновых рощ. «Мир и братство народов» — вот знак под которым проходит русская революция.
Что же вы думали? Что революция — идиллия? Что творчество ничего не нарушает на своём пути? Что народ — паинька?
У интеллигента никогда не было под ногами почвы определённой. Его ценности невещественны. Уменья, знанья, методы, навыки, таланты — имущество кочевое и крылатое.
Мы бездомны, бессемейны, бесчинны, нищи — что же нам терять? Стыдно сейчас надмеваться, ухмыляться, плакать, ломать руки, ахать над Россией, над которой пролетает революционный циклон. Русской интеллигенции словно медведь на ухо наступил: мелкие страхи, мелкие словечки. Как аукнется — так и откликнется.
Чем дольше будет гордиться и ехидствовать интеллигенция, тем страшнее и кровавее может стать вокруг. Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте революцию.
Это довольно краткий конспект статьи А. Блока. Чтобы понять её смысл нужно знать ещё кое-что. Блока довольно долго занимала тема народа и интеллигенции. Ещё в 1908 году он посвятил этой теме 2 статьи: «Народ и интеллигенция» и «Стихия и культура». Эти статьи стали буквально пророчеством. В 1-ой из них Блок противопоставляет народ интеллигенции.
Он говорит о невидимой черте, которая всегда существовала между этими слоями общества, её очень трудно преодолеть. Народ крепнет, и Россия готовится к скорой развязке противоречий между ним и его угнетателями. Народ — большой, интеллигенция — меньше по численности. Народ — птица-тройка по Гоголю.
У интеллигенции есть 2 пути: 1-й — слиться с народом, 2-ой — быть им растоптанной.
Во 2-ой статье Блок сравнивает народ со стихией, которая может внезапно разбушеваться. И просто предсказывает будущие события.
Блок радостно принял революцию, т.к. в ней видел новое, справедливое устройство. Он видел в ней освобождение русского народа от векового гнёта и призывал всех интеллигентов так же принять революционное движение.
Тем не менее он понимал, что будут и случайные жертвы, их невозможно избежать в таком глобальном действе. Даже у самого Блока крестьяне сожгли его родовое поместье Шахматово, которое было поэту очень дорого как воспоминание о детстве.
Блок никогда не говорил об этом, даже когда спрашивали; только один раз не выдержал: «Зачем говорить о том, что больно?». Но все равно Блок был уверен — с народом правда, с ними «чёрная злоба, святая злоба», они имеют право на месть.
Все эти мысли отразятся потом в поэме «Двенадцать», написанной буквально через несколько дней после статьи «Интеллигенция и революция».
ПредыдущаяСледующая
Источник: https://Sprint-Olympic.ru/uroki/literatura/pereskazy/49645-intelligencija-i-revoljucija-bloka-za-5-minut.html
Краткое содержание: Интеллигенция и революция
России пророчат смерть, но автор видит страну такой, как ее описывали великие русские мастера пера. Сравнивая Россию со стихийным бедствием и предсказывая бесчисленные страдания, предстоящие ей преодолеть, Блок верит, что однажды страна встанет с колен обновленной и по-настоящему великой.
В Европе творится хаос, потому как лучшие умы стран в течение долгих лет вынуждены воевать, вдохновляемые своими убеждениями. Люди представляются совсем незначительными в сравнении с размерами земли: достаточно небольшого пространства, чтобы уложить там абсолютно всех жертв мировых войн.
Революция в России, развившаяся из почти мирных февральских событий в ужасающую и кровавую бойню, меняет не только ее саму, но и Европу.
Художник обязан не только пассивно наблюдать за неминуемым исполнением задуманного, а видеть это, вникать в это, слушая музыку, пронзающую воздух. Художник должен осознавать, как всё меняется, и выражать это в своем творчестве — только так это войдет в жизнь.
Революция ставит себе целью изменить порядок всего: чтобы прежняя унылая жизнь превратилась сообразно принципам справедливости в прекрасную. Революция должна принести элемент неожиданности и новизны в серые будни, при этом могут пострадать достойные люди и возвыситься недостойные. Музыка революции грандиозна и громка, ее должен слышать каждый, имеющий уши.
Русские революционные действия стремятся охватить всё, что встречается им на пути, весь Земной шар, запустив цепную реакцию и внушая всем убеждение в равенстве и дружбе народов.
Ошибочно полагать, что у революции мирные цели и средства, что творение художника беспрепятственно и безболезненно проходит свой путь, а народ послушен и ведом.
Интеллигенция не имеет ничего материального, им совершенно нечего терять. Она стала мелочной и гордой, равнодушной к вихрю революции. Но всё зависит от них: события станут еще ужасней при их дальнейшем бездействии. Блок в своем творчестве всегда противопоставлял народ и интеллигенцию, проводя между ними невидимую, но ощутимую границу. Возникающие конфликты между угнетателями и порабощенными должны быть разрешены революцией. Причем интеллигенция может пойти как против народа (и быть в этом случае уничтоженной), так и слиться с ним.
В революции автор видит новизну и справедливость, несмотря на количество случайных, но неотвратимых жертв.
Обращаем ваше внимание, что это только краткое содержание литературного произведения «Интеллигенция и революция». В данном кратком содержании упущены многие важные моменты и цитаты.
Источник: https://biblioman.org/shortworks/blok/intelligentsia-i-revolutsia/
«Россия гибнет», «России больше нет», «вечная память России» — слышу я вокруг себя. Но передо мной — Россия: та, которую видели в устрашающих и пророческих снах наши великие писатели. Россия — буря. России суждено пережить муки, унижения, разделения; но она выйдет из этих унижений новой и — по-новому великой.
Европа сошла с ума: цвет человечества, цвет интеллигенции сидит годами в болоте, сидит с убеждением на тысячеверстной полоске, которая называется «фронт». Люди — крошечные, земля — громадная. Это вздор, что мировая война так заметна: довольно маленького клочка земли, чтобы уложить сотни трупов людских и лошадиных.
Теперь, когда весь европейский воздух изменён русской революцией, начавшейся «бескровной идиллией» февральских дней и растущей безостановочно и грозно, кажется иногда, будто и не было тех недавних, таких древних и далеких годов. Не дело художника — смотреть за тем, как исполняется задуманное, печься о том, что исполнится или нет.
Дело художника, обязанность художника — видеть то, что задумано, слушать ту музыку, которой гремит «разорванный ветром воздух». Что же задумано? Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым; чтобы живая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью.
Когда такие замыслы разрывают сковывавшие их путы — это называется революцией.
Революция как грозовой вихрь, как снежный буран, всегда несет новое и неожиданное, она жестоко обманывает других; она легко калечит в своем водовороте достойного; она часто выносит на сушу невредимыми недостойных; но это не меняет ни общего направления потока, ни того грозного и оглушительного гула, который издает поток. Гул этот всегда — о великом.
Размах русской революции, желающей охватить весь мир таков: она лелеет надежду поднять мировой циклон, который донесет в заметенные снегом страны — теплый ветер и нежный запах апельсиновых рощ. «Мир и братство народов» — вот знак под которым проходит русская революция.
Что же вы думали? Что революция — идиллия? Что творчество ничего не нарушает на своем пути? Что народ — паинька? У интеллигента никогда не было под ногами почвы определенной. Его ценности невещественны. Уменья, знанья, методы, навыки, таланты — имущество кочевое и крылатое. Мы бездомны, бессемейны, бесчинны, нищи — что же нам терять? Стыдно сейчас надмеваться, ухмыляться, плакать, ломать руки, ахать над Россией, над которой пролежает революционный циклон. Русской интеллигенции словно медведь на ухо наступил: мелкие страхи, мелкие словечки. Как аукнется — так и откликнется. Чем дольше будет гордиться и ехидствовать интеллигенция, тем страшнее и кровавее может стать вокруг. Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте революцию.
Это довольно краткий конспект статьи А. Блока. Чтобы понять её смысл нужно знать ещё кое-что. Блока довольно долго занимала тема народа и интеллигенции. Ещё в 1908 году он посвятил этой теме 2 статьи: «Народ и интеллигенция» и «Стихия и культура». Эти статьи стали буквально пророчеством. В 1-ой из них Блок противопоставляет народ интеллигенции.
Он говорит о невидимой черте, которая всегда существовала между этими слоями общества, её очень трудно преодолеть. Народ крепнет, и Россия готовится к скорой развязке противоречий между ним и его угнетателями. Народ — большой, интеллигенция — меньше по численности. Народ — птица-тройка по Гоголю.
У интеллигенции есть 2 пути: 1-й — слиться с народом, 2-ой — быть им растоптанной.
Во 2-ой статье Блок сравнивает народ со стихией, которая может внезапно разбушеваться. И просто предсказывает будущие события.
Блок радостно принял революцию, т.к. в ней видел новое, справедливое устройство. Он видел в ней освобождение русского народа от векового гнета и призывал всех интеллигентов так же принять революционное движение.
Тем не менее он понимал, что будут и случайные жертвы, их невозможно избежать в таком глобальном действе. Даже у самого Блока крестьяне сожгли его родовое поместье Шахматово, которое было поэту очень дорого как воспоминание о детстве.
Блок никогда не говорил об этом, даже когда спрашивали; только один раз не выдержал: «Зачем говорить о том, что больно?». Но все равно Блок был уверен — с народом правда, с ними «черная злоба, святая злоба», они имеют право на месть.
Все эти мысли отразятся потом в поэме «Двенадцать», написанной буквально через несколько дней после статьи «Интеллигенция и революция».
Источник: https://moitvoru.ru/index.php/kratkie-soderzhaniya/9150-intelligentsiya-i-revolyutsiya-blok-kratkoe-soderzhanie
“Интеллигенция и революция” Блока краткое содержание
“Россия гибнет”, “России больше нет”, “вечная память России” – слышу я вокруг себя. Но передо мной – Россия: та, которую видели в устрашающих и пророческих снах наши великие писатели.
Россия – буря. России суждено пережить муки, унижения, разделения; но она выйдет из этих унижений новой и – по-новому великой.
Европа сошла с ума: цвет человечества, цвет интеллигенции сидит годами в болоте, сидит с убеждением на тысячеверстной полоске, которая называется “фронт”. Люди – крошечные, земля – громадная. Это
вздор, что мировая война так заметна: довольно маленького клочка земли, чтобы уложить сотни трупов людских и лошадиных.
Теперь, когда весь европейский воздух изменен русской революцией, начавшейся “бескровной идиллией” февральских дней и растущей безостановочно и грозно, кажется иногда, будто и не было тех недавних, таких древних и далеких годов.
Не дело художника – смотреть за тем, как исполняется задуманное, печься о том, что исполнится или нет. Дело художника, обязанность художника – видеть то, что задумано, слушать ту музыку, которой гремит “разорванный ветром воздух”.
Что же задумано? Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым; чтобы живая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью.
Когда такие замыслы разрывают сковывавшие их путы – это называется революцией.
Революция, как грозовой вихрь, как снежный буран, всегда несет новое и неожиданное, она жестоко обманывает других; она легко калечит в своем водовороте достойного; она часто выносит на сушу невредимыми недостойных; но это не меняет ни общего направления потока, ни того грозного и оглушительного гула, который издает поток. Гул этот всегда – о великом.
Размах русской революции, желающей охватить весь мир таков: она лелеет надежду поднять мировой циклон, который донесет в заметенные снегом страны – теплый ветер и нежный запах апельсиновых рощ. “Мир и братство народов” – вот знак под которым проходит русская революция.
Что же вы думали? Что революция – идиллия? Что творчество ничего не нарушает на своем пути?
Что народ – паинька?
У интеллигента никогда не было под ногами почвы определенной. Его ценности невещественны. Уменья, знанья, методы, навыки, таланты – имущество кочевое и крылатое. Мы бездомны, бессемейны, бесчинны, нищи – что же нам терять?
Стыдно сейчас надмеваться, ухмыляться, плакать, ломать руки, ахать над Россией, над которой пролетает революционный циклон. Русской интеллигенции словно медведь на ухо наступил: мелкие страхи, мелкие словечки. Как аукнется – так и откликнется. Чем дольше будет гордиться и ехидствовать интеллигенция, тем страшнее и кровавее может стать вокруг.
Всем телом, всем сердцем, всем сознанием – слушайте революцию.
Это довольно краткий конспект статьи А. Блока. Чтобы понять ее смысл нужно знать еще кое-что. Блока довольно долго занимала тема народа и интеллигенции.
Еще в 1908 году он посвятил этой теме 2 статьи: “Народ и интеллигенция” и “Стихия и культура”. Эти статьи стали буквально пророчеством. В 1-ой из них Блок противопоставляет народ интеллигенции. Он говорит о невидимой черте, которая всегда существовала между этими слоями общества, ее очень трудно преодолеть.
Народ крепнет, и Россия готовится к скорой развязке противоречий между ним и его угнетателями. Народ – большой, интеллигенция – меньше по численности. Народ – птица-тройка по Гоголю.
У интеллигенции есть 2 пути: 1-й – слиться с народом, 2-ой – быть им растоптанной.
Во 2-ой статье Блок сравнивает народ со стихией, которая может внезапно разбушеваться. И просто предсказывает будущие события.
Блок радостно принял революцию, т. к. в ней видел новое, справедливое устройство. Он видел в ней освобождение русского народа от векового гнета и призывал всех интеллигентов так же принять революционное движение.
Тем не менее он понимал, что будут и случайные жертвы, их невозможно избежать в таком глобальном действе.
Даже у самого Блока крестьяне сожгли его родовое поместье Шахматово, которое было поэту очень дорого как воспоминание о детстве.
Блок никогда не говорил об этом, даже когда спрашивали; только один раз не выдержал: “Зачем говорить о том, что больно?”. Но все равно Блок был уверен – с народом правда, с ними “черная злоба, святая злоба”, они имеют право на месть. Все эти мысли отразятся потом в поэме “Двенадцать”, написанной буквально через несколько дней после статьи “Интеллигенция и революция”.
Источник: https://lit.ukrtvory.ru/intelligenciya-i-revolyuciya-bloka-kratkoe-soderzhanie/
Загрузка...
